355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Чарлз Поулсен » Английские бунтари » Текст книги (страница 18)
Английские бунтари
  • Текст добавлен: 8 сентября 2016, 23:10

Текст книги "Английские бунтари"


Автор книги: Чарлз Поулсен


Жанры:

   

Публицистика

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Последний сколь-либо массовый митинг чартистов состоялся в 1852 г ., в день похорон О’Коннора, в чем многие усмотрели определенную символику. И все-таки немало чартистов дожили до тех дней, когда их требования, за которые они заплатили столь дорогой ценой, начали постепенно воплощаться в жизнь: в 1858 г . был упразднен имущественный ценз для депутатов парламента; в 1872 г . ввели тайное голосование; по реформам 1867 и 1885 гг. право голоса было предоставлено каждому взрослому мужчине – главе семьи. В какой мере на все эти демократические изменения повлияли чартисты – вопрос спорный, однако в любом случае их борьба дала основания Фридриху Энгельсу писать о периоде “славного чартистского движения, когда английские рабочие шли во главе европейского рабочего движения”*.

* Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с 255.

Глава XIX

ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ПРАВО ДЛЯ ЖЕНЩИН

Существенно расширив число лиц, обладающих правом голоса. Акт о реформе парламента (1832) по-прежнему лишал этого права добрую половину населения страны – женщин. А ведь они вместе с мужчинами добивались принятия этого закона, плечом к плечу с ними стояли на митингах, рядом с ними ставили свои подписи под требованиями и петициями! Самое же парадоксальное заключалось в том, что если в старом законодательстве, по словам верховного судьи лорда Ли ( 1733 г .), не содержалось прямого запрета на предоставление избирательного права женщинам, то в новом Акте о реформе этот запрет нашел четкое, недвусмысленное выражение – “…для лиц мужского пола”.

Жизнь трудящихся женщин была нелегка. Отработав долгий рабочий день на заводе, фабрике или мастерской (кстати, за меньшую, чем у мужчин, плату), они возвращались домой, но отнюдь не для того, чтобы отдохнуть: там их обычно ждали другие заботы – стирка, уборка, стряпня, уход за детьми. Правда, работа давала им определенную степень свободы, поскольку делала их менее зависимыми от мужей или отцов. При необходимости они могли даже от них отделиться и жить самостоятельно, хотя для этого им часто приходилось соглашаться на тяжелую физическую работу на шахтах или заводах. Многие женщины трудились на небольших предприятиях или в мастерских за мизерную плату, и им никак не удавалось создать собственный профсоюз. Например, Женская профсоюзная лига образовалась только в 1870-х годах. И это при том, что женщины наравне с мужчинами принимали участие в забастовках, демонстрациях протеста и иных формах политической борьбы!

Началом многолетней борьбы за эмансипацию можно считать выход в свет работы Мэри Уолстонкрафт “В защиту прав женщины” (1792). В ней, помимо описания “обычной женщины” как “нежного домашнего животного”, содержалось требование предоставить ей равенство и право на образование, выражался страстный призыв сделать ее “другом, а не покорной содержанкой собственного мужа”. Публикация встретила живой отклик у массового читатели – причем не только женщин, – хотя и являла собой открытый вызов библейским заповедям о священности домашнего очага.

Деятельный ум не приемлет праздности, поэтому многие женщины с увлечением занимались благотворительной и общественно полезной работой. Всему миру, например, стало известно имя Флоренс Найтингейл, прославившейся своим самоотверженным трудом по уходу за ранеными и больными во время Крымской войны*. Немало женщин занималось политической деятельностью, борясь за осуществление различных реформ. Так, во многом благодаря их настойчивым усилиям в 1857 г. был принят Акт о браке и разводе, который законодательно гарантировал женам получение алиментов с бросивших их мужей.

* Крымская война – началась осенью 1853 г. между Россией и Турцией. С апреля 1854 г. к Турции присоединились Англия и Франция. В сентябре 1854 г. близ Евпатории был высажен англо-французский десант (его численность уже в первые дни превысила 60 тыс. человек, а в дальнейшем возросла до 180тыс.), вскоре осадивший Севастополь – главную военно-морскую базу России на Черном море. После тяжелейших кровопролитных боев русские войска в начале сентября 1855 г. оставили Севастополь. Окончанием Крымской войны считается подписанный в Париже мирный договор (18 марта 1856г.), хотя фактически военные действия завершились вскоре после сдачи Севастополя, в боях за который английская армия потеряла более 20 тыс. человек, французская – около 100 тыс. В ходе войны Флоренс Найтингейл, а затем и другие английские женщины по собственной инициативе выехали в район Севастополя для оказания помощи раненым солдатам и офицерам английской и французской армий. В результате этого была пересмотрена прежняя система военно-санитарной службы в армиях, и в 1864 г. в Женеве была подписана Международная конвенция, оформившая создание организации Красного Креста с правом военной неприкосновенности. Совпадение наименования и эмблемы Красного Креста с религиозной символикой христианской церкви побудило мусульманские страны по инициативе Турции и Персии (Ирана) назвать свои аналогичные организации Красным Полумесяцем и ввести соответствующую эмблему. Прим. изд.

Первые шаги на пути к предоставлению английским женщинам возможности получать высшее образование связываются с именем Эмили Дэвис, которая в 1874 г. открыла в Кембридже колледж Гиртон; он не являлся частью университета и вообще был принят с насмешками и откровенной враждебностью, однако его студентки тем не менее имели право сдавать экзамены по университетской программе и получать соответствующие дипломы об окончании высшего учебного заведения (в Кембриджский университет девушки были допущены только после второй мировой войны). За Гиртоном, к ужасу многих обывателей, последовали другие колледжи аналогичного типа. На образованную девушку смотрели как на неудачницу, утратившую всю свою женственность и обаяние и превратившуюся в “синий чулок”, на котором вряд ли кто осмелится жениться.

Но вы, ученых дам мужья, – признайтесь в том,

Что пребываете у них под башмаком.

Байрон Д. Дон Жуан. М., 1947. с. 14

Однако ни насмешки, ни салонные сплетни уже ничего не могли изменить. Часть битвы была выиграна. В 1878 г. перед девушками открылись двери и прогрессивного Лондонского университета.

С какими бы препятствиями ни приходилось сталкиваться девушкам и молодым женщинам, чтобы получить высшее образование, еще труднее им было найти практическое применение полученным знаниям в сфере интеллектуального труда.

В 1859 г. Элизабет Блэквелл получила в Америке диплом врача и вернулась в Англию с надеждой найти там работу по специальности. Однако добиться этого оказалось делом не простым. Не желая допускать женщину в “чисто мужскую” профессию, английские медики в спешном порядке приняли поправку к Положению, в соответствии с которой к врачебной практике не допускались лица, имеющие только иностранный диплом. Лишь через несколько лет, пройдя через неописуемые страдания и унижения, ей наконец удалось добиться профессионального признания.

И все-таки необратимый процесс пробуждения женского самосознания начался: представительницы различных социальных классов и сословий все чаще видели себя жертвами дискриминации, все чаще поднимали вопрос об изменении своего неравноправного положения.

Аргументированное требование о предоставлении женщинам избирательных прав отчетливо прозвучало еще в 1825 г. в книге мыслителя-социалиста Уильяма Томсона, опубликованной под громоздким названием “Обращение к одной половине человеческого рода, женщинам, против притязаний другой половины – мужчин…”, но тогда эта тема не получила должного развития. Предметом парламентских дебатов она стала значительно позже, в августе 1832 г. после принятия Акта о реформе. Депутат Хант – тот самый “оратор” Хант, который выступал на знаменитом митинге, вылившемся в “бойню при Питерлоо”, – передал спикеру палаты общин петицию с просьбой предоставить право голоса всем незамужним женщинам, обладающим необходимым имущественным цензом. Автором петиции была зажиточная старая дева, обосновывавшая свою просьбу тем, что право собственности влечет за собой право голоса. Причем рассуждения ее были вполне логичны. Ведь важнейшим аргументом против предоставления женщине избирательного права являлся тот факт, что ее голос был представлен в голосе ее мужа, поскольку именно он, а не она, считался формальным владельцем собственности. Ну, а как быть в том случае, если женщина владеет собственностью, но не имеет мужа? Обсуждение этого “курьезного” вопроса вызвало у достопочтенных джентльменов из палаты общин немало шуток сомнительного достоинства, и петиция, конечно же, была отвергнута подавляющим числом голосов.

В 1865 г. к власти с перевесом в 70 голосов пришло правительство партии либералов (бывшие виги). Либералы еще в ходе предвыборной кампании обещали поддерживавшим их рабочим расширить круг лиц, обладающих правом голоса, и теперь во исполнение этого выдвинули в палате общин билль, по которому имущественный ценз (необходимый для получения избирательного права) сокращался до 14 фунтов в графствах и до 7 фунтов в городах; кроме того, право голоса автоматически предоставлялось любому взрослому мужчине, чей банковский счет на протяжении последних двух лет составлял не ниже 50 фунтов. В случае принятия билля новый закон расширил бы число голосующих приблизительно на два миллиона рабочих и мелких торговцев. Однако уже во время второго чтения билля* либералы имели перевес всего в пять голосов, а вскоре после этого им пришлось уступить бразды правления своим извечным политическим соперникам – партии тори.

* Система слушания и утверждения биллей в английском парламенте включает немало казуистических правил, позволяющих “похоронить” неугодный билль, даже не критикуя его по существу. В частности, сославшись на какую-то неясность, неточность и пр., можно добиться второго и даже третьего чтения (т.е. слушания) билля.

В знак протеста Национальная лига реформ назначила на 23 июля 1866 г. массовый митинг в Гайд-парке. Полиция запретила его проводить и закрыла ворота парка. Тогда десятки тысяч собравшихся рабочих смяли полицейские заслоны, сломали ограду и ворвались в парк. На помощь полицейским (а их там насчитывалось около 1600 человек) из Веллингтонских казарм были вызваны гвардейцы. В наступивших сумерках митинг превратился в многочисленные стычки и потасовки между отдельными группами лиц. Через год после описываемых событий правительство тори все-таки приняло новый Билль о реформе, по которому право голоса получали все налогоплательщики и большинство квартиронанимателей.

Теперь, когда большая часть мужского населения в городах добилась для себя права голоса, им по-прежнему не обладали только сельскохозяйственные рабочие и четыре иных категории населения: пэры Англии, осужденные преступники, слабоумные и… женщины. В своем выступлении по поводу Билля о реформе премьер-министр Англии Бенджамин Дизраэли заявил, что он не видит особых причин, по которым женщинам следует отказывать в избирательном праве, однако дальше этой декларации дело так и не пошло.

В 1865 г. философ Джон Стюарт Милль* без особого энтузиазма согласился выставить свою кандидатуру в депутаты парламента от либеральной партии; одним из пунктов его предвыборной платформы было требование о предоставлении права голоса женщинам. В июне 1866 г. Милль, за которым прочно закрепилось прозвище “дамский депутат”, вынес на обсуждение палаты общин петицию, составленную “лидерами суфражисток”** (таковыми объявили себя несколько женщин) , и предложил внести во Второй акт о реформе поправку, заключавшуюся в замене слова “мужчина” словом “лицо”.

* Милль, Джон Стюарт (1806-1873) —английский философ-позитивист. В его учении важное место занимала логика. В сочинении “Система логики” (1843) Милль утверждал, что логика должна стать общей методологией наук. Ряд работ Милля был посвящен политической экономии. С. 253

** Суфражистки – буржуазное женское движение (его поддерживала и часть мужчин – суфражистов) за предоставление женщинам абсолютно равных с мужчинами избирательных прав (“sufrage” на английском языке означает “право голоса”). Суфражизм возник в Англии в 1860-е годы и вскоре получил распространение в США, Германии и некоторых других капиталистических государствах. Суфражизм иногда неверно идентифицируют с феминизмом – более широким буржуазным движением за уравнение женских прав с мужскими во всем, а не только в избирательной процедуре.

После долгих дебатов предложение о поправке было отвергнуто, хотя на этот раз за него проголосовали уже 74 депутата. Проблемы женского политического равноправия перестали быть всего лишь “дежурным объектом” мужских насмешек и фактически завоевали признание в качестве серьезного конституционного вопроса.

Одним из результатов этого успеха стало создание Национального общества за предоставление избирательных прав женщинам. Появление представительниц прекрасного пола на трибуне для выступающих во время публичных митингов и сборищ, что еще совсем недавно было даже трудно себе представить, перестало быть редкостью, хотя этим дамам еще частенько приходилось выслушивать в свой адрес немало едких слов и обидных замечаний со стороны присутствующих мужчин. Не осталась в стороне и королева Виктория, написавшая открытое письмо, в котором резко осудила «эту безумную, злонамеренную и чреватую ужасными последствиями затею с “женскими правами”», добавив, что, во всяком случае, одна из ее активисток – леди Эмберли – “заслуживает хорошей порки”.

Всю вторую половину XIX в. суфражисты – так теперь называли конституционалистов – вели умеренную политическую кампанию: выступали на митингах, распространяли пропагандистскую литературу, организовывали чинные манифестации. Но такой подход оказался малоэффективным, и к 1900 г. суфражистское движение практически заглохло. Возродилось оно в 1903 г. после образования Женского социально-политического союза (ЖСПС), который декларировал свое твердое намерение активными действиями “обеспечить женщинам право голоса в той же мере, в какой оно предоставляется или может предоставляться мужчинам”. Главным девизом ЖСПС было “Голоса для женщин!”; членство в нем ограничивалось только лицами женского пола; Функционировал он независимо от какой-либо политической партии страны.

Вдохновителями нового союза считались: вдова Эммелина Панкхерст со своими дочерьми Кристобель и Сильвией и богатая женщина, член совета Тринити-Колледж (Кембридж) Эммелина Пентвик-Лоуренс. Фигурировавшее в названии союза слово “социальный”, как полагали, было введено для смягчения слова “социалистический”, чтобы не отпугнуть многочисленных представительниц среднего класса (сама Панкхерст, ее дочери, да и немало других суфражисток являлись членами независимой лейбористской партии). ЖСПС пользовался широкой поддержкой фабричных работниц, которые в свою очередь могли оказывать определенное влияние в его пользу и на лейбористское движение, и на рабочую прессу. Однако новая лейбористская партия не торопилась выдвигать вопрос о предоставлении избирательного права женщинам в число своих первоочередных требований, полагая, что это будет способствовать усилению консерваторов и либералов, поскольку при существовавшей избирательной системе воспользоваться этим правом смогли бы прежде всего представительницы имущих классов. Таким образом, рассуждали лейбористские лидеры, лучше всего подождать до введения всеобщего избирательного права, которое, безусловно, будет распространяться и на женщин.

В 1904 г. первый депутат парламента от лейбористов Кейр Харди попытался поставить на обсуждение палаты общин отвергнутую ранее поправку Дж. С. Милля, но был… осмеян; достопочтенные депутаты предпочли заняться более “неотложным” делом – дебатами по вопросу о заднем габаритном освещении транспортных средств. Узнав об этом, суфражистки организовали у здания парламента массовый митинг протеста, вылившийся, учитывая попытки полиции силой воспрепятствовать его проведению, в первую откровенно незаконную акцию суфражисток.

Отныне ЖСПС уже не избегал действий, которые влекли за собой скандальные последствия или были связаны с нарушением общественного порядка. Наоборот, в оживленной политической жизни того периода, обычно выражавшейся в проведении массовых митингов и манифестаций, именно женщины являлись главными нарушителями спокойствия – они кричали, прерывали ораторов неуместными вопросами и репликами, звонили колокольчиками, размахивали транспарантами, скандировали лозунги и т.п., вынуждая распорядителей или полицейских применять по отношению к ним “энергичные” меры, вплоть до рукоприкладства. Видно не зря досужие газетчики очень скоро метко прозвали их “визжащими сестрами по духу”. В Манчестере за нападение на полицейских во время проведения одного из таких “скандальных” митингов были арестованы и приговорены к штрафу либо тюремному заключению Эммелина Панкхерст и Анни Кении. Поскольку от уплаты штрафа обе категорически отказались, то они стали первыми суфражистками, поплатившимися за свою деятельность личной свободой.

В 1900 г. рабочие депутаты палаты общин, избранные туда от либеральной (в основном) и независимой лейбористской партий, сформировали Комитет рабочих представителей, ставший предшественником лейбористской партии. Часть его членов выступала в поддержку предоставления избирательных прав женщинам – но только в принципе, не считая это первоочередным вопросом. Диаметрально противоположной точки зрения на этот счет придерживались суфражисты.

Состав ЖСПС был в высшей степени неоднородным. С одной стороны, у него была прочная опора в рабочем движении (он имел своих представителей в тред-юнионах, принимал участие в мероприятиях социалистических и рабочих организаций) , но с другой – в него входило немало и “светских” дам, в избытке имевших и средства и время, которое они без ущерба для себя – не особенно страшась даже возможного ареста или краткосрочного тюремного заключения – могли тратить на общественную деятельность. Лозунг “Голоса для женщин!” расколол все население страны на тех, кто независимо от социальной, религиозной или политической принадлежности выступал за его осуществление, и тех, кто с не меньшим пылом доказывал, что этого по тем или иным причинам ни в коем случае не следует допускать. Неразбериха аргументации и выводов была полной: одни, как например, Хилэйр Беллок, считали аморальной саму мысль о предоставлении женщинам политического равноправия, другие были против, поскольку опасались, что в этом случае политические агитаторы получат возможность “приставать к чужим женам”. В поддержку этого требования, ко всеобщему удивлению, выступили многие консерваторы, в то время как некоторые известные радикалы и сторонники прогресса четко сказали “нет”. Образовалась даже Консервативная ассоциация за предоставление женщинам избирательного права. Часть суфражистов, возглагая свои надежды в основном на либеральную партию, добросовестно поддерживала ее кандидатов. Суфражистки же, видя в ней партию, которая поддерживает их требования только до тех пор, пока не придет к власти, беспощадно врывались на все ее общественные мероприятия, превращая их в конкурс “кто кого перекричит” и полностью заглушая речи выступающих скандированием своего лозунга – “Голоса для женщин!”.

Но жертвами “возмутительниц спокойствия” были не только либералы; под угрозой срыва оказались любые общественные или политические мероприятия, на которых присутствовали “визжащие сестры по духу”. Если они преследовали цель привлечь к себе внимание, то, без сомнения, им это удалось сверх всяческих ожиданий: о них взахлеб писала пресса, а пародии и комические куплеты на творимые ими скандальные дела звучали буквально повсюду – на улицах, в барах, театрах, балаганах и т.д. и т.п.

Всеобщие выборы 1906 г. принесли победу либеральной партии, получившей на 100 мандатов больше, чем оппозиционная коалиция; к тому же ее поддерживали 52 депутата от лейбористов. Премьер-министром нового правительства стал Кэмпбелл-Боннерман, хотя на этом посту его скоро сменил Герберт Генри Асквит. Большинство кандидатов-либералов выступали в поддержку требования о предоставлении права голоса женщинам, однако в королевской речи, в которой по традиции упоминается о всех предполагаемых законодательных изменениях на предстоящий срок созыва парламента, об этом не было сказано ни слова. Пентвик-Лоуренс призвала женщин к “великому восстанию против подчинения тела и разума воле мужчин”, тем самым значительно расширив прежнее требование суфражисток о предоставлении женщинам избирательного права. Так был сделан еще один серьезный шаг на долгом и трудном пути формирования движения за освобождение женщин – движения, особенно разросшегося в 1970-х годах.

Акции суфражисток с каждым разом становились все более дерзкими и вызывающими – соответственно, росло число женщин, приговоренных к различным срокам тюремного заключения за нарушение общественного порядка, нападение на полицейских или нанесение ущерба чужой собственности (платить штраф они, как правило, отказывались). Несколько женщин устроили шумный скандал в… галерее палаты общин, предварительно прикрепившись к решетке специальными браслетами без ключей, так что вызванным туда в срочном порядке полицейским пришлось основательно потрудиться, прежде чем они смогли освободить нарушительниц от добровольных оков. Те же, как и было задумано, времени зря не теряли. А вскоре аналогичные сцены произошли на Даунинг-стрит, у домов нескольких министров и даже у Букингемского дворца. Суфражистки не останавливались ни перед чем: они нанимали дирижабли и аэростаты, с которых на Лондон сбрасывались тысячи листовок, прорывались через полицейские кордоны во время национальных праздников и швыряли скомканные петиции в короля и королеву. Мало того, некоторые из их акций – опрокидывание пузырьков с кислотой в избирательные урны или засовывание тлеющих тряпок в почтовые ящики – уже граничили с неприкрытым терроризмом и представляли реальную опасность окружающим, да и им самим.

Видная активистка ЖСПС, пожилая вдова миссис Деспард, рассорившись с руководством союза, образовала собственную группу – Женскую лигу свободы; ее члены провозгласили своим принципом “конституционную непримиримость” и под лозунгом “Никакого налогообложения без представительства!” (подобно американским колонистам в 1776 г.*) отказались платить налоги. Судебные исполнители не раз и не два накладывали арест на имущество миссис Деспард и ее сторонниц и пускали его с молотка, но каждый раз друзья снова выкупали его и возвращали прежним владельцам. Одна из активисток Женской лиги свободы оказалась за решеткой за отказ уплатить налог на принадлежавшую ей собаку.

* К сожалению, автор ошибся в датировке лозунга: он возник в начале 1760-х годов, а в 1776 г. уже была провозглашена независимость США и ни о каких налогах со стороны бывшей метрополии (т.е. Англии) не могло быть и речи. Прим. изд.

В 1908 г. за участие в запрещенной демонстрации у здания парламента 50 активисток ЖСПС были приговорены к шести неделям тюремного заключения. Среди них находилась и Эммелина Панкхерст, еще не полностью оправившаяся от последствий нападения на нее хулиганов, которые всегда с особым рвением помогали полиции в разгоне женских митингов и манифестаций.

И все-таки одной из основных форм политической борьбы суфражисток по-прежнему оставались массовые митинги и демонстрации, нередко организуемые в честь освобождения из тюрьмы кого-либо из активисток движения. Так, 21 июня 1908 г. по инициативе ЖСПС в Гайд-парке состоялся сверхмассовый митинг под названием “женское воскресенье”. Это было поистине грандиозное зрелище: сотни тысяч участниц, представлявших самые различные профессии и виды занятий – литераторы, художницы, артистки, медицинские сестры, фабричные работницы, домашние хозяйки и т.д. и т.п., – подходили к назначенному месту сбора семью внушительными колоннами, гремели оркестры, развевались знамена с вышитыми или рисованными изображениями героических женщин (Боадицеи*, Жанны д’Арк и т.д.), на шляпах и одежде практически всех демонстранток ярко выделялись трехцветные (алый, белый, зеленый) символы ЖСПС. На митинге выступили 80 ораторов. Две тысячи мужчин были назначены “распорядителями”, в их функции входило поддерживать порядок и не допускать провокационных выходок со стороны хулиганов или молодых людей, явившихся в парк, чтобы повеселиться. Митинг закончился тем, что прочитанная по сигналу горна резолюция с требованием без промедления предоставить женщинам избирательное право встретила бурное одобрение подавляющего большинства собравшихся.

По оценке газеты “Таймс”, в митинге приняли участие более полумиллиона человек.

* Боадицея – героиня кельтского эпоса, своего рода амазонка, пытавшаяся эксцентрическими поступками доказать равенство женщин с мужчинами. В частности, однажды она, по преданию, обнаженной проехала верхом перед толпой изумленных мужчин. Суфражистки, основываясь на “биографии”, возможно, не существовавшей в действительности Боадицеи, стремились доказать, что их борьба за равенство не какая-то прихоть, а вполне естественное явление, существовавшее еще в древней Британии около двух тысячелетий назад. Из некоторых источников римских времен следует, что в 61 г. н.э. Боадицея возглавляла войско бриттов, разрушивших и разграбивших древний Лондон.

В конце 1908 г. после того, как палата общин большинством голосов одобрила два билля о женских избирательных правах, а правительство один за другим их отвергло, ЖСПС обратился к общественности с призывом провести марш протеста под девизом “Пробьемся в палату общин!”

Однако, поскольку ранее в тот же день в Лондоне состоялась демонстрация безработных и подходы к парламенту были плотно перекрыты полицейскими кордонами, намеченная суфражистками акция сорвалась. Впрочем, это не помешало властям обвинить Эммелину Панкхерст, ее дочь Кристобель и миссис Драммонд (соратницы с любовью называли ее “наш генерал”) в организации заговора и приговорить их к тюремному заключению: двух почтенных дам на срок три месяца, более молодую Кристобель – к десяти неделям.

Но отважные суфражистки не сдались, даже оказавшись за решеткой: они объявили голодовку, на что последовал категорический приказ властей о принудительном питании. Процедура эта была жестокой и унизительной. Жертву привязывали к стулу, через ноздрю вводили в пищевод трубку и, хотя “кормление” приходилось многократно прерывать из-за активного рвотного рефлекса, вливали туда питательную жидкость. Столь варварское обращение с женщинами вызвало всенародную волну возмущения, вынудившую правительство пойти на уступки. В спешном порядке был принят специальный акт (тут же прозванный в народе “Актом о кошке и мышке”), в соответствии с которым позволялось условно освобождать больных заключенных с тем, чтобы через некоторое время, когда их состояние улучшится, снова водворять их в тюрьму для отбытия оставшегося срока наказания. В 1913—1914 гг. Эммелина Панкхерст по меньшей мере 10 раз условно освобождалась после голодовок и принудительного питания только для того, чтобы вскоре снова оказаться за решеткой; в последний раз ее забрали в тюрьму прямо с носилок, на которых товарищи принесли ее на митинг ЖСПС. В 1910 г. к власти вновь пришло правительство либералов, которое во исполнение своего предвыборного обещания решить “женский вопрос” создало так называемый Комитет примирения1, вменив ему в обязанность подготовку приемлемого законопроекта. Суфражистки согласились приостановить активные действия и подождать. Через некоторое время ТВ состав Комитета примирения входили депутаты от всех представленных в парламенте партий.

Комитет действительно выдвинул на обсуждение палаты общин билль, в котором предлагалось предоставить право голоса женщинам, обладающим необходимым имущественным цензом (т.е. представительницам средних классов), даже если владельцами собственности номинально являлись их мужья. ЖСПС приветствовал новый законопроект в качестве первого шага на пути позитивного решения “женского вопроса” и в знак одобрения организовал торжественное шествие и массовый митинг в Ройял-Алберт-Холл*. Во главе процессии на великолепных лошадях медленным шагом выступал отряд женщин-церемониймейстеров (они демонстративно сидели в седлах “по-мужски”, а не боком, как “полагалось” дамам), за ними следовало более 600 одетых в белое бывших узниц правосудия, причем каждая из них несла на шесте комплект тюремной одежды, затем – представительницы культуры и искусства и даже большая группа мужчин, среди которых было немало знаменитостей в самых различных сферах. Оркестры, развевающиеся знамена, яркие символы и нарядные одежды – все это делало шествие по-настоящему красочным и впечатляющим зрелищем.

* Ройял-Алберт-Холл – большой концертный зал а Лондоне на восемь тысяч мест, в котором также проводятся спортивные мероприятия, митинги и собрания. Построен в 1867—1871 гг. Назван в память принца Альберта (1819—1861) , супруга королевы Виктории. – Прим. перев.

Парламентские дебаты по новому законопроекту были долгими и бурными. В конце концов, несмотря на возражения и Ллойд-Джорджа, и Черчилля, палата общин одобрила его большинством в 110 голосов. Однако правительство тем не менее сочло возможным “положить его на полку”, аргументировав это тем, что такого большинства недостаточно для решения столь важного вопроса. Митинг протеста возле здания парламента был разогнан, но никто из участников не был ни арестован, ни предан суду. ЖСПС назвал это решение “актом предательства” и немедленно возобновил активные действия – вскоре более 200 женщин снова оказались за решеткой.

1 марта 1912 г. по заранее обусловленному сигналу от ударов молотками и увесистыми булыжниками вдребезги разлетелись почти все витрины на Даунинг-стрит и на главных торговых улицах столицы – Оксфорд-стрит и Риджент-стрит: начался этап “швыряния камней”. На этот раз полиция, не ограничившись арестом организаторов погрома супругов

Пентвик-Лоуренс и миссис Тьюк (Эммелина Панкхерст отбывала тогда срок наказания за прежнее нарушение закона, а ее дочь Кристобель, предупрежденная друзьями, успела бежать в Париж) , совершила налет на штаб-квартиру и конторы ЖСПС в Клементс-Инн. Среди “доказательств”, представленных полицией в суд, было и такое открытие: на книжных полках в помещениях ЖСПС оказалось немало книг… на французском языке! Арестованные были приговорены к тюремному заключению сроком на 10 месяцев и уплате судебных издержек. Ввиду отказа мистера Пентвик-Лоуренса выполнить требования суда, его объявили банкротом и продали принадлежавший ему дом с молотка; исключили его и из членов клуба “Риформ”*.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю