Текст книги "Английские бунтари"

Автор книги: Чарлз Поулсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Но, может быть, им следовало искать защиту у закона и парламента? Бессмысленно. Ведь безземельные рабочие не имели права избирать или быть избранными в органы власти, а законы принимались и претворялись в жизнь как раз теми, о ком знаменитый поэт Перси Биши Шелли писал так:

Нет, эти трутни алчные не пьют

Твой пот, а кровь твою сосут.

К тому же “объединение”, т.е. формирование рабочих братств типа профсоюзов для совместной массовой борьбы за сокращение рабочего дня и улучшение условий труда, считалось абсолютно незаконной деятельностью и влекло за собой суровые наказания.

Настойчивые требования предпринимателей и капиталистов оградить их от вмешательства со стороны государства основывались на новомодной экономической концепции, получившей широкую известность под именем “свободной конкуренции” (говоря проще, “оставьте нас в покое”). Из ее постулатов, в частности, следовало: добиваясь собственной выгоды, человек объективно служит интересам всего общества, в современных условиях недопустимо ограничение предпринимательской деятельности, которая и без того в существенной мере зависит от ряда мощных сдерживающих факторов, таких, как бум, спад, застой, а также от других рыночной стихии. Любая попытка государственного регулирования условий труда – продолжительности рабочего размеров заработной платы – или вопросов охраны труда и здоровья трудящихся рассматривалась капиталистами как произвол и попрание экономической свободы, причем не только собственной, но и их рабочих. Даже робкие попытки филантропов повысить минимальный возраст приема на работу детей с семи до девяти лет вызвали бурю протестов со стороны фабрикантов, утверждавших, что тем самым тиранически нарушается право детей на труд. Вот уже в который раз в истории человечества прекрасный девиз “свобода” использовался в качестве демагогического прикрытия ради всемерного поощрения беспощадной эксплуатации и угнетения!

И все-таки время неотвратимо стремилось вперед. В соседней Франции в муках рождалось новое, принципиально иное понятие свободы – в нем свобода выступала не как нечто прекрасное, но абстрактное, а как синоним равенства и братства. В июле 1789 г . парижане взяли приступом и разрушили символ народного угнетения – тюрьму Бастилию. Так в жизнь англичан ворвалась новая беспокойная политическая реалия – Французская революция!*

* Во Франции было несколько буржуазных революций – в 1789– 1794, 1830 и 1848 гг. Франция – родина первой в мире пролетарской революции. Парижской коммуны 1871 г . В советской историографии принято уточнять, о какой именно революции идет речь. В работах зарубежных авторов термин “французская революция”, как правило, означает Французскую буржуазную революцию (иначе – Великая французская революция) 1789—1794гг. Прим. ред.

Глава IX

ТОМАС ПЕЙН – БОРЕЦ ЗА НАРОДНОЕ ДЕЛО

С Французской революцией, этим знаменательнейшим событием всех времен, сыгравшим исключительную роль в развитии и мировой истории, и человеческой цивилизации, английский народ познакомился и смог лучше понять ее прежде всего благодаря трудам Томаса Пейна – одного из выдающихся философов-радикалов, который оказал огромное воздействие на ход событий как минимум в трех странах двух континентов. Мыслитель и неутомимый путешественник, более известный и почитаемый в далекой Америке, чем на своей родине, он до конца боролся за создание общества справедливости, за истинную свободу, за права трудового народа.

Томас Пейн родился в 1737 г . в небольшом городке Тет-форд (графство Суффолк) в семье канатных дел мастера и мелкого фермера, квакерские убеждения которого, безусловно, не прошли бесследно и для мальчика. Получив начальное образование в местной школе, он в возрасте 13 лет пошел в подмастерья, но размеренная провинциальная жизнь его совсем не привлекала, и вот, завербовавшись на каперское судно, он, томимый жаждой славных дел, ушел в море. Только через три долгих года отцу юного искателя приключений удалось его разыскать, выкупить и привезти домой.

Последующие несколько лет после возвращения Пейна на родину вряд ли можно назвать удачливыми и счастливыми. Он попытался было начать собственное канатное дело в небольшом городе Сэндвич, но потерпел полное фиаско. Он женился, но его молодой жене не суждено было долго жить. Он женился еще раз, но только для того, чтобы вскоре официально развестись. Он вернулся в родной Тетфорд и даже нашел там работу в качестве чиновника налогового управления, приносившую ему 50 фунтов в год, из которых приходилось выделять деньги на содержание лошади. Однако в 1772 г . именно он по просьбе коллег составил и разослал всем членам парламента коллективное письмо с требованием о повышении заработной платы. В этом письме Пейн убедительно доказывал, что только более высокое жалованье может избавить низкооплачиваемых чиновников налоговой службы от соблазна брать взятки и тем самым оградить ее от коррупции. Вскоре после этого инцидента его под благовидным предлогом уволили.

В поисках работы Пейн отправился в Лондон и там познакомился с Бенджамином Франклином—американцем, работавшим в типографии и одновременно являвшимся неофициальным представителем американских колонистов в Англии. Франклин посоветовал ему “попытать счастья” в Новом Свете и даже снабдил его рекомендательными письмами к знакомым ему литераторам в Пенсильвании. Пейн последовал этому совету. Прибыв в Америку в 1774 г ., он вскоре стал там сначала корреспондентом, а затем редактором журнала “Пенсильвания мэгэзин”. Уже в самых первых статьях, которые он, кстати, подписывал не своим именем, а девизом “Справедливость и гуманность”, в полной мере проявилась склонность начинающего публициста к радикализму: в них, он, в частности, клеймил позором пресловутый “особый институт” негритянского рабства, выступал за предоставление более широких прав и свобод женщинам.

Тем временем политическая обстановка в Новом Свете стремительно накалялась. Поселенцы и колонисты ощущали себя жертвами жесточайшей несправедливости: их душили непомерными налогами и лишали какого-либо представительства в парламенте*.

* В каждой из существовавших тогда 13 английских колоний в Северной Америке были свои довольно представительные ассамблеи. В британский парламент колонистам действительно доступа не было, и это являлось одной из основных причин конфликта этих колоний с метрополией. Колонисты даже выдвинули лозунг “Никакого налогообложения без представительства!” (т.е. без представительства в британском парламенте). Прим. ред.

В 1775 г . в Лексингтоне прогремели первые выстрелы, ознаменовавшие собой начало вооруженного конфликта, переросшего в войну за независимость.

Пейн не раздумывая включился в борьбу за будущее новой родины на стороне отчаянно оборонявшейся от англичан армии генерала Вашингтона. Став офицером связи между вооруженными силами и новым (Континентальным) конгрессом, он не прекратил активной политико-литературной деятельности: так, именно ему приписывается авторство одного из разделов Декларации независимости (не включенного в ее окончательный вариант), в котором запрещалось негритянское рабство. В памфлете “Здравый смысл” он в числе первых подчеркивал, что в основе ведущейся войны лежали не столько экономические претензии колонистов, сколько борьба за достижение полной независимости от Англии и установление нового самостоятельного государства. С особой силой яркий публицистический талант Пейна проявился в серии брошюр под общим названием “Кризисы”; содержавшиеся в них рассуждения о сути борьбы за независимость настолько воодушевляли солдат, что Вашингтон приказал вслух зачитывать отрывки из них во время военных парадов и построений. Первая брошюра начиналась фразой, которая вскоре стала крылатой: “Наше время испытывает людские сердца!” Литературная деятельность Пейна сыграла заметную роль в реализации идеи превращения “13 колоний и владений Англии” в новую суверенную нацию-государство – Соединенные Штаты Америки.

Работы Пейна, включаемые в различные издания, расходились мгновенно, и было бы только естественным предположить, что он быстро станет богатым человеком. Однако, поскольку по настоянию самого автора, стремившегося к максимальной доступности своих произведений для каждого человека, все его публикации издавались на самой дешевой бумаге и продавались по самой низкой цене, он так и оставался погрязшим в долгах бедняком.

Из-за неприятностей личного характера, от которых его не оградили даже широкая известность и популярность, Пейн оставил армию, устроился на скромную должность клерка в каком-то учреждении и… увлекся изобретательством. В частности, он разработал проект железного моста и в 1787 г. повез его в Лондон, надеясь заинтересовать им своих соотечественников.

Затем последовала короткая ознакомительная поездка в революционный Париж и снова возвращение в Лондон. Эдмунд Бёрк* только что опубликовал свои “Размышления о революции во Франции”. В них он подверг резкой критике популярную в этой стране точку зрения, согласно которой государство может быть создано силой разума и воли, и пытался доказать, что благосостояние любой нации невозможно без монархии, аристократии и законной церкви, якобы являющихся наследниками и проводниками культуры и моральных ценностей.

* Бёрк, Эдмунд (1729-1797) – английский философ и политический деятель, принадлежал к партии вигов. Рассуждая в молодости о философских категориях прекрасного и возвышенного, Бёрк к концу жизни пришел к крайне реакционным взглядам. В упомянутом памфлете “Размышления о революции во Франции” ( 1790 г .) резко высказывался против Великой французской революции и ее вождей. Прим.ред.

В ответ Томас Пейн незамедлительно написал свой знаменитый труд в защиту и в разъяснение сути Французской революции – “Права человека”. Выдающееся творение досоциалистического реформизма, эта книга, прозванная в народе “библией бедняков”, на долгие годы стала учебным пособием и знаменем английских радикалов. В отличие от предшествовавших ему реформаторов и социальных исследователей критического толка (например, Годвина) **, чьи работы, как правило, были слишком философичны и сложны для полуграмотного трудового люда тех времен, стиль и фразеология “Прав человека” были настолько просты, что оказались доступными практически любому человеку.

** Годвин, Уильям (1756-1836) – английский утопист, философ, публицист и беллетрист. В молодости был священником, но под влиянием идей французских просветителей XVII в. сложил с себя духовный сан, чтобы посвятить жизнь философии и литературе. Его политическим идеалом, выраженным в трактате “О политической справедливости” (1793г.), было свободное общество независимых тружеников, распределяющих продукты своего труда по потребностям каждого. В известной степени мелкобуржуазно-утопические идеи Годвина оказали влияние на представителей различных направлений анархизма и утопического социализма, в частности на Роберта Оуэна. Прим. ред.

В этой работе, помимо прочего, автор призывал к созданию демократической республики, основанной на всеобщем избирательном праве взрослого населения – “аристократия представлена не фермерами, обрабатывающими землю… а обычными потребителями ренты”, – в которой за счет прогрессивного подоходного налогообложения “государство благоденствия” сможет предоставить всем своим гражданам такие социальные блага, как бесплатное образование, пенсионное обеспечение по достижении возраста 50 лет, пособия молодоженам и молодым матерям и т.п., а также гарантировать полную занятость трудоспособного населения посредством значительного расширения объема общественных работ. Книга выдержала восемь изданий в Англии уже в первый год своего появления в полном виде ( 1792 г.) и еще больше – в Соединенных Штатах, где, по некоторым данным, она разошлась в количестве одного миллиона экземпляров.

Напуганное Французской революцией, а главное – теми откликами, которые книга Пейна нашла в самой Англии, правительство Питта* запретило “Права человека” как подрывную литературу и даже бросило в тюрьму ее издателя – такую судьбу он сам себе уготовил, когда согласился выпустить эту работу. Одновременно был выдан ордер и на арест Пейна по обвинению в измене, но, предупрежденный друзьями, он успел бежать в Дувр, покинув английскую территорию всего за 20 минут до прихода констеблей. Он был предан суду заочно, признан виновным в измене и объявлен вне закона.

* Питт, Уильям, Младший (1759—1806) —английский государственный деятель, ставший премьер-министром Англии в неполные 24 года (в 1783 г .) и остававшийся им 18 лет – крайне редкий случай для британской государственной практики! – а затем, после трехлетнего перерыва, еще два года. Был главным инициатором и организатором коалиций европейских держав против революционной, а затем наполеоновской Франции. Внутренняя политика Питта Младшего характеризовалась крайней реакционностью, при нем был принят ряд антинародных законов, жесточайшими методами подавлено восстание в Ирландии ( 1798 г .). Прим. ред.

Труды Пейна были хорошо известны во Франции, и его встретили там как героя: он получил французское гражданство и был избран в Национальное собрание, где представлял жирондистов, т.е. “умеренных”. Когда в сентябре 1793г. обсуждалась судьба короля, он поддержал идею создания Французской республики, но выступил против казни Людовика XVI. После падения жирондистов – и, соответственно, прихода к власти якобинцев – Пейн был арестован и 10 месяцев провел в тюрьме; от гильотины его спасла только гибель Робеспьера* в 1794 г .

* Робеспьер, Максимилиан (1758—1794) – выдающийся деятель Великой французской революции, лидер партии монтаньяров. В сложной внутриполитической борьбе вначале стал инициатором казни лидеров левых буржуазно-демократических группировок, а затем сам был свергнут во время контрреволюционного переворота 27 июля (9 термидора) 1794 г . и на следующий день гильотинирован. Робеспьер был автором знаменитой “Декларации прав человека и гражданина”, ставшей вступлением к буржуазной конституции 1793 г . Прим. ред.

Во время тюремного заключения, еще не зная, что его ждет – жизнь или смерть, Пейн написал большую часть своего второго крупнейшего труда под названием “Век разума”. В нем, прибегнув к скрупулезному исследованию и анализу Ветхого и Нового заветов, он подверг уничтожающей критике организованную религию, и в особенности христианство и прочие институты веры, основанные на Библии. Взамен Пейн предлагал свой собственный, хотя и довольно туманный деизм***: вселенная есть творение некоего высшего существа, которое, никак не проявляя человечеству ни себя, ни своих желаний, тем не менее может стать ощутимым через рациональное осмысление его деяний в физическом мире. Яростные нападки Пейна на христианство, хотя и заложили, основу для более поздней респектабельной “критики высшего порядка”, создали ему прочную славу агитатора-безбожника. Не имея возможности вернуться в Англию, поскольку она находилась в состоянии войны с Францией, Пейн в 1802 г . отправился на свою вторую родину – Соединенные Штаты Америки. Но и там его ожидало лишь горькое разочарование: его деятельность на благо республики была забыта, сам же он был отвергнут и предан анафеме как атеист, отщепенец, антихрист и агент сатаны в деле совращения человеческих душ…

*** Деизм – религиозно-философское учение, особенно распространенное в XVII—XVIII вв. Деизм признавал существование бога как первоосновы мироздания, но отрицал его как личность и возможность его вмешательства в развитие природы и общества. Прим. ред.

Умер Пейн в бедности и одиночестве на небольшой ферме, когда-то дарованной ему штатом Нью-Йорк. Несколько лет спустя автор книг “Сельские прогулки верхом” и “Политический дневник”, английский реформист Уильям Коббет с разрешения американских властей извлек из земли и перевез останки Томаса Пейна на родину великого мыслителя, искренне полагая, что его могила могла бы стать новой Меккой для всех английских радикалов, гуманистов и борцов за истинную свободу. Однако в Ливерпуле эти останки каким-то образом затерялись и уже никогда не были найдены.

Для английского народа, лишенного в те времена права избирать и быть избранным в законодательные органы – да и вообще высказывать любое несогласие с политикой существовавшего правительства (отменены были даже такие традиционные гарантии свободы личности, как Хабеас Корпус*) , – жившего в окружении густой сети доносчиков и провокаторов, изнемогавшего под гнетом несправедливых законов, в соответствии с которыми смертная казнь через повешение грозила за совершение по меньшей мере 200 самых различных преступлений, насильственно оторванного от земли и ради физического выживания вынужденного продавать свой труд.

* Хабеас Корпус Акт – закон, принятый английским парламентом 27 мая 1679 г . Он вносил определенный порядок и элемент законности в процедуру ареста и содержания заключенных под стражей до суда. Но оговорки к закону делали его доступным только для состоятельных лиц, а также позволяли парламенту произвольно трактовать его применение и даже приостанавливать его действие. Прим. ред.

Французская революция стала маяком, указующим путь к освобождению. Именно под ее могучим воздействием и, конечно же, под влиянием трудов Пейна в Англии тех лет начали создаваться общества и клубы, ставившие перед собой цель изучать и популяризировать идею о необходимости парламентской реформы и введения всеобщего избирательного права для мужского населения в качестве первого шага на пути к осуществлению ряда радикальных политических и экономических изменений. Впрочем, инициаторы этого движения, сами того не подозревая, пришли к тем же выводам, что и их предшественники-левеллеры за 150 лет до них*.

* Исторические параллели, как правило, неоправданны. В данном случае нельзя сравнивать движения левеллеров и борцов за парламентскую реформу в Англии хотя бы потому, что последние в отличие от левеллеров вовсе не предполагали общности имуществ и отмены частной собственности, тогда как в учении левеллеров это было главным. Прим. ред.

Глава XI

АНГЛИЙСКИЕ ЯКОБИНЦЫ: ГЭМПДЕНСКИЕ КЛУБЫ

Вдохновленные идеалами Французской революции, столь сжато и всеобъемлюще выраженными в девизе “Свобода, равенство, братство!”, английские радикалы вместе с тем отнюдь не стремились в буквальном смысле слова импортировать их в политическую жизнь собственной страны. Правда, некоторые из них ратовали за вооруженное восстание и насильственное свержение деспотии, однако все эти попытки, как правило, оставались на уровне идеологических призывов, к тому же не находивших поддержки в широких народных массах. Большинство же искало ответа в долгой истории борьбы за свободу собственного народа, находя своих героев среди таких людей, как сэр Джон Элиот, Джон Гэмпден и другие выдающиеся борцы за права народа Англии в годы гражданской войны. Их целью была не революция, а восстановление исторических прав английского народа, утраченных, как они искренне полагали, после нормандского завоевания страны. В доказательство этого они приводили, в частности. Великую хартию вольностей, Хабеас Корпус и “Билль о правах”. Правящим классам не составляло особого труда опровергать подобные утверждения, называя их мифами и настаивая на том, что всеобщее избирательное право никогда не являлось частью национальной традиции.

Даже поверхностного взгляда на структуру парламента и избирательную систему Англии того периода оказывается вполне достаточно, чтобы убедиться в том, что радикалы не так уж ошибались, выдвигая требования о реформе в качестве своей первоначальной цели.

Институт государственного законодательства состоял (как и в наши дни) из короны, палаты лордов и палаты общин: первые два являлись наследными, последний – выборным. Эта система была настолько громоздкой и устарелой в своей вековой неизменности, что ее при всем желании нельзя было считать хоть сколько-нибудь представительной. Ограничение права голоса имущественным цензом сводило состав избирателей к незначительной и совершенно непредставительной части населения.

Порожденные промышленной революцией гигантские индустриальные центры типа Лидса и Манчестера не имели своих депутатов в парламенте вообще, в то время как древние, нередко полуразрушенные и практически заброшенные городки имели по одному, а то и более представителей. И таких примеров было немало: состоявшее из шести домов и одного выборщика селение Срэттон считалось избирательным округом; в Нью-Ромни имелось восемь выборщиков и один член парламента; от Олд-Сарума (графство Уилтшир) – заброшенной и необитаемой территории старинной крепости и монастыря – в палате общин было столько же депутатов, сколько от 10 выборщиков Вестминстера; в одном только королевском герцогстве Корнуолле насчитывалось 44 члена парламента (многие из них свои мандаты просто купили), а самое маленькое, сельскохозяйственное графство Рутлэнд избирало больше депутатов, чем Йоркшир – крупнейшее и одно из наиболее индустриализованных графств страны; 405 из 558 членов палаты общин имели депутатские мандаты от 203 городков, причем большинство из них насчитывали менее 500 выборщиков. По данным Джона Уилкеса, 254 депутата парламента, т.е. количество, необходимое для получения большинства голосов в палате общин, избирались всего лишь 5723 жителями – и это в стране с почти девятимиллионным населением! Неотъемлемой чертой политической жизни Англии стала всепроникающая коррупция. В создавшихся условиях не вызывало сомнений, что без фундаментальной реформы парламента, да и всего института избирательного права вряд ли можно надеяться на создание жизнеспособной, прогрессивной и справедливой системы государственного законодательства.

В поздние годы правления короля Георга III* в стране начали появляться различные общества и клубы, ставившие перед собой цель добиваться осуществления парламентских реформ. Как правило, они были небольшими и избегали насильственных действий, ограничиваясь обсуждением наболевших вопросов и пропагандой своих взглядов посредством памфлетов и воззваний. Большая часть этих так называемых гэмпденских клубов** была вынуждена проводить свои заседания в тавернах, причем члены их прекрасно понимали, что одного недвусмысленного намека со стороны магистрата, выдающего лицензии на право вести торговлю или содержать таверну, будет вполне достаточно, чтобы хозяин тут же лишил их этой возможности, т.е. фактически поставил под реальную угрозу само существование данного общества или клуба.

* Георг III (1738-1820) – английский король (с 1760г.). Его 60-летнее правление совпало с крупными событиями в английской и всемирной истории: промышленный и аграрный переворот в Англии и других странах Европы, война за независимость США и отпадение от Англии североамериканских колоний. Великая французская революция, войны коалиций европейских держав (как правило, во главе с Англией) против революционной Франции, а затем империи Наполеона Бонапарта, начало национальных революций в Латинской Америке. Георг III был одним из немногих английских королей, которые после Английской буржуазной революции XVII в. пытались оспорить установившийся приоритет парламента, взять в свои руки руководство внешней и внутренней политикой.

** Гэмпденские клубы были названы в честь одного из лидеров Долгого парламента в 1640г. Джона Гэмпдена (1595—1643), прославившегося тем, что в 1627 г . он первым отказался уплатить принудительный заем, навязанный королем Карлом I, но не утвержденный палатой общин.

В Лондоне основными “якобинскими” обществами являлись: “Друзья народа” – крайне умеренная организация среднего класса*, доминирующее положение в которой занимали виги; “Общество конституционной информации” – также представляющее в основном интересы среднего класса, которое получило широкую известность прежде всего благодаря “вызывающему” с точки зрения общественной морали тех времен поступку одного из его членов – убежденного демократа майора Джона Картрайта, который пожертвовал своей карьерой, отказавшись воевать против американцев**. Обе эти организации оказались и недолговечными, и маловлиятельными.

* Понятие классов в буржуазной историографии, терминологией которой отчасти пользуется автор, весьма относительно. Не отрицая существования феодалов и крестьян, буржуазии и рабочих, буржуазные авторы пишут о некоем среднем классе, не имеющем конкретных границ. В него условно могут входить и разбогатевшие крестьяне, и разорившиеся феодалы, и учителя, и рабочие – словом, все слои населения, лежащие между “высшими” и “низшими” классами, т.е. между богатыми и знатными, с одной стороны, и бедными, бесправными (либо вовсе неимущими), с другой. Прим. ред.

** Речь идет о войне за независимость США 1775—1783гг. Когда восставшие североамериканские колонисты заявили о создании ими самостоятельного государства (4 июля 1776г.), в Англии нашлись люди (в том числе и отдельные представители имущих классов), поддержавшие борьбу американцев за свою свободу. Прим. ред.

На смену им пришло массовое, обладавшее заметным влиянием “Лондонское корреспондентское общество” (ЛКО)*.

* “Лондонское корреспондентское общество” образовалось в марте 1792 г . в таверне “Белл” (в буквальном переводе “колокол” – Прим. перев.) на встрече девяти человек, представлявших так называемые “промышленные классы”; его секретарем и казначеем был избран сапожник Томас Харди. Все его многочисленные члены – а число их доходило и до 10 тыс. – выплачивали еженедельный взнос (“подписку”) в размере одного пенса; друг к другу они обращались, подобно истинным якобинцам, словом “гражданин”. Прим. автора

Цели его были очевидны и просты – всеобщее избирательное право для взрослого мужского населения, тайное голосование и ежегодные выборы в парламент. Скромные по меркам сегодняшнего дня, эти требования, однако, представляли собой поистине революционную программу в описываемые времена. Ведь по сути тем самым отвергалась система правления, основанная на всевластии титулованного или зажиточного меньшинства, выдвигалась концепция суверенности всего народа в целом и во весь голос заявлялось о нарушении прав личности в государстве. Некоторые отличительные черты ЛКО позволяют с определенной долей вероятности рассматривать его как первую политическую организацию рабочего класса в Англии.

“Лондонское корреспондентское общество” ставило перед собой следующие основные задачи: организовывать и проводить обсуждения наиболее актуальных политических проблем, особенно если они затрагивали интересы широких слоев населения; готовить почву для практического осуществления парламентской реформы и всеобщего избирательного права; установить связь и координировать свои усилия с провинциальными обществами, преследовавшими аналогичные цели. В ходе деятельности общества четко вырисовывалось появление нового типа личности – грамотного, разумного и любознательного человека-труженика, который после долгого изнурительного рабочего дня на фабрике или заводе стремится расширить свои знания и понимание мира посредством чтения и обсуждения интересующих его вопросов с единомышленниками. Конечная цель этого человека заключалась в коренном улучшении положения трудового люда; организаторские навыки он нередко приобретал в неконформистской типографии, где печатались материалы общества. Именно из таких людей нового типа впоследствии сформировалось английское рабочее и профсоюзное движение.

Каждое отделение ЛКО, состоявшее, как правило, из 30 членов, избирало своего делегата на еженедельные заседания Генерального комитета общества, причем в соответствии с уставом ЛКО его можно было в любой момент отозвать; избирались делегаты также на заседания провинциальных клубов и на крупные “национальные конференции”. ЛКО организовывало уличные митинги, направляло в парламент петиции, печатало и распространяло памфлеты и плакаты.

Дебаты ЛКО проводились в спокойной, неторопливой атмосфере, когда каждый из присутствующих имел возможность полностью высказывать и до конца отстаивать собственную точку зрения. Например, на обсуждение одного лишь вопроса о том, имеют ли рабочие и ремесленники право требовать осуществления парламентской реформы, ушло несколько вечеров: только на пятом заседании дружное “да” подвело итог этому марафонскому заседанию.

Отмечая, что среди членов его отделения имелось немало стойких, знающих и умных людей, активист ЛКО (общество не признавало слова “лидер” в отношении своих членов), портной Фрэнсис Плейс в дневнике так описывал одно из обычных заседаний отделения:

“Председатель (таковым избирался по очереди каждый член отделения) вслух зачитывал часть из выбранной для обсуждения книги… и предлагал всем присутствующим высказывать свои замечания – в любом количестве, но не вставая с места. Затем зачитывалась и таким же образом комментировалась вторая часть, а затем – оставшаяся часть, причем на этот раз выступить предлагалось тем, кто еще не говорил. Завершалось собрание общим обсуждением”.

Реакция парламента и власть имущих была скорой и однозначной: публично заклеймив новые общества и клубы “якобинскими” (ярлык, который по тем временам считался весьма опасным и действительно отпугнул от них многих потенциальных сторонников), они совместно с духовенством организовали банды погромщиков, которые под девизом “Церковь и король!” развязали кампанию террора против членов этих обществ и их семей, совершали на них разбойные нападения, грабили и разрушали их дома. Кроме того, в ряды движения реформистов было заслано бесчисленное множество шпионов и провокаторов с целью доносить на его наиболее активных членов и провоцировать их на ответные акты насилия.

А вскоре последовали и официальные репрессии. Объявив о раскрытии крупного революционного заговора, правительство Питта отменило действие Хабеас Корпус и по обвинению в государственной измене заточило в Тауэр 12 видных членов ЛКО. Во время ареста Томаса Харди вооруженные блюстители порядка взломали ящики стола, унесли его книги и личные записи и даже рылись в одежде его беременной жены*, которая наблюдала за погромом, лежа в постели.

* Миссис Харди умерла от преждевременных родов из-за шока, вызванного нападением банды погромщиков из союза “Церковь и король” на их дом.

После следствия, проведенного самим Тайным советом, первым перед судом присяжных предстал секретарь и казначей ЛКО Томас Харди. Девять дней длился процесс по его делу; три часа кряду присяжные заседатели, уединившись, решали его судьбу, памятуя о том, что признание Харди виновным автоматически означало для него повешение не до полного удушения, потрошение и четвертование, т.е. стандартную казнь за измену. Страсти в комнате для совещаний были, очевидно, исключительно велики – шепотом объявив “невиновен”, старшина присяжных свалился без чувств. Ликующие лондонцы с триумфом пронесли Харди на руках по улицам столицы. Аналогичным образом были оправданы Тетвелл и Хорн Тук, а остальных обвиняемых активистов ЛКО выпустили на свободу без суда.