Текст книги "Тайна Эдвина Друда"

Автор книги: Чарльз Диккенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Да, я привезла его с собой.

– Не велик чемодан, – ответил мистер Грюджиус. – Хотя идеально подходит для ежедневного корма канарейки. Может быть, ты привезла с собой канарейку, дорогая моя?

Роза улыбнулась и покачала головой.

– Если бы ты привезла, то я бы и ее встретил радушно и устроил бы со всеми удобствами. И я думаю, ей понравилось бы висеть здесь на гвоздике за окном, среди наших воробушков, чириканье которых, надо сознаться, не вполне соответствует их честолюбивым намерениям. Как часто и наши действия не соответствуют нашим намерениям! Но ты не сказала, что ты будешь есть и пить: кофе, завтрак, обед, чай или ужин? Лучше всего соединим все вместе!

Роза поблагодарила его, но сказала, что ничего не хочет, выпьет только чашечку чаю. Мистер Грюджиус засуетился, выбежал из комнаты, вернулся, еще несколько раз бегал без шляпы в гостиницу, чтобы дать необходимые распоряжения и напомнить о яичнице, варенье, салате, соленой рыбе и холодной ветчине. Вскоре все эти заботы воплотились в жизнь, завершившись успехом, и стол был накрыт роскошно.

– Господи, – воскликнул мистер Грюджиус, перенося лампу и усаживаясь напротив Розы. – Какое новое ощущение для Угловатого старого холостяка!

Роза приподняла свои маленькие выразительные брови, словно спрашивая, что именно странно?

– Новое ощущение видеть перед собой юное прелестное существо, которое освещает, украшает, покрывает позолотой и очаровывает, превращая во дворец мою скромную комнату. О Господи!

При этом он так грустно вздохнул, что Роза, принимая от него чашку чаю, решилась нежно прикоснуться своей маленькой ручкой к его грубой, большой руке.

– Благодарствуй, милая, – сказал мистер Грюджиус. – Ну, теперь давай поговорим.

– Вы всегда живете здесь, сэр? – спросила Роза.

– Да, голубушка.

– И всегда одни?

– Всегда один, не считая постоянного общества днем моего клерка по фамилии Баззард.

– Он живет здесь?

– Нет, он уходит отсюда к себе после закрытия конторы. А в настоящее время он вообще в отпуске, и помещающаяся на нижнем этаже фирма, с которой я сотрудничаю, прислала мне заместителя. Но чрезвычайно трудно полностью заменить мистера Баззарда.

– Он, должно быть, вас очень любит? – спросила Роза.

– Если и любит, то с успехом борется с собой против этого чувства, – ответил мистер Грюджиус, немного подумав, – но я сомневаюсь. Вряд ли он меня любит. Он вечно всем недоволен, бедняга.

– Отчего же он всем недоволен? – спросила Роза.

– Он не на своем месте, – таинственно сказал мистер Грюджиус.

Брови Розы снова приняли вопросительное выражение.

– Он до того не на своем месте, – продолжал мистер Грюджиус, – что я постоянно чувствую себя виноватым перед ним и испытываю необходимость извиниться за то, что он служит у меня клерком. И он считает это совершенно справедливым, хотя никогда так не говорит: и я должен чувствовать себя виноватым.

Мистер Грюджиус теперь стал до того таинственен, что Роза не знала, можно ли продолжать свои расспросы. Пока она колебалась, раздумывая над этим, мистер Грюджиус вдруг произнес:

– Поговорим. Я рассказывал о мистере Баззарде. Это тайна и к тому же тайна мистера Баззарда, не моя. Но прелестная особа, оказывающая честь моему столу, так располагает к откровенности, что я выдам эту тайну, конечно, под величайшим секретом и под честное слово, что ты никому не расскажешь. Как ты думаешь, что сделал мистер Баззард?

– О Господи! – воскликнула Роза, подвигая кресло ближе к мистеру Грюджиусу и снова вспомнив о Джаспере. – Я надеюсь, ничего ужасного?

– Он написал пьесу, – произнес мистер Грюджиус торжественным шепотом, – трагедию.

Роза радостно перевела дух.

– И никто, ни один режиссер, – продолжал мистер Грюджиус тем же тоном, – ни под каким видом не хочет даже слушать о ее постановке.

Роза как бы задумалась и тихонько наклонила голову, точно говоря: «Бывает же такое на свете! И отчего так бывает?»

– Вот видишь, – сказал Грюджиус, – а я никогда и ни за что не смог бы написать пьесу.

– Даже плохую, сэр? – наивно спросила Роза, снова играя бровями.

– Никакую. Если бы я был приговорен к смертной казни, стоял на плахе и вдруг прискакал бы гонец с объявлением, что преступник Грюджиус будет помилован, если напишет пьесу, то я был бы вынужден просить палача приступить к завершению процедуры, то есть о крайней, именно вот этой мере, – прибавил мистер Грюджиус, проводя рукой по горлу.

Роза, по-видимому, размышляла о том, что бы сделала она, как бы поступила, если бы находилась в таком критическом положении.

– Следовательно, – сказал мистер Грюджиус, – мистер Баззард при всех обстоятельствах имеет основания чувствовать себя выше меня; но так как я его хозяин, то дело усложняется и получается какая-то неловкость.

При этом Грюджиус с досадой покачал головой, как бы взвешивая тяжесть обиды, нанесенной им мистеру Баззарду, и признавая себя полностью виноватым.

– Каким же образом вы стали его хозяином, сэр? – спросила Роза.

– Это вполне естественный вопрос, – сказал мистер Грюджиус. – Поговорим. Отец мистера Баззарда – норфолкский фермер и, конечно, он запустил бы в своего сына первым попавшимся земледельческим орудием, пригодным для нападения, при малейшем намеке на то, что его сын написал пьесу. Поэтому сын явился ко мне, принес ренту отца (я в этом поместье собираю арендную плату) и открыл мне свою тайну, объяснив, что он твердо намерен развивать свою гениальность, хотя это грозит ему голодной смертью, к чему он нимало не расположен.

– К развитию своей гениальности, сэр?

– Нет, дорогая моя, к голодной смерти! Невозможно не признать, что мистер Баззард не был расположен к голодной смерти и не создан для того, чтобы умереть с голоду, и он прямо мне заявил, что желал бы поставить меня между ним и его судьбой, к которой он питал так мало расположения. Таким образом мистер Баззард стал моим клерком, и он сильно это чувствует.

– Я очень рада, что он питает к вам благодарность, – сказала Роза.

– Я не совсем это хотел сказать. Я хотел сказать, что он очень остро чувствует свое унижение. Есть некоторые другие гении, с которыми знаком мистер Баззард и которые также написали трагедии, обреченные на одинаковую участь: их тоже никто ни под каким видом не хочет ставить. И эти избранные умы посвящают свои пьесы друг другу, сопровождая самыми возвышенными панегириками. Мистер Баззард тоже стал предметом одного из таких посвящений. Ну, а мне, ты знаешь, никто никогда не посвящал ни одной пьесы.

Роза взглянула на него с таким выражением, которое ясно говорило, что она очень хотела бы, чтобы ему посвятили не менее тысячи пьес.

– Все это, естественно, очень огорчает мистера Баззарда, – продолжал мистер Грюджиус. – Он иногда очень сдержан со мной, и я уверен, что тогда он думает: «Этот дурак – мой господин, человек, который не может написать пьесу даже под угрозой смертной казни и который никогда в своей жизни не дождется, что ему будет посвящена хоть одна пьеса с торжественными дифирамбами и с благодарностью за то высокое положение, которое он займет в глазах потомства»! Тяжело и очень обидно. Однако, отдавая ему приказания, я прежде всегда себя спрашиваю, понравится ли ему это или он может обидеться? Не рассердится ли он, если я его об этом попрошу? И таким образом мы отлично живем вместе, лучше, чем я мог бы ожидать.

– Эта трагедия имеет название, сэр? – спросила Роза.

– Между нами, – ответил мистер Грюджиус, – она имеет исключительно подходящее название: «Тернии забот». Но мистер Баззард надеется, да и я надеюсь, что она все же выйдет в свет и эти тернии в конце концов увидят свет рампы.

Нетрудно было догадаться, что мистер Грюджиус так подробно рассказал историю Баззарда столько же для отвлечения Розы от предмета, ее пугавшего, сколько и для удовлетворения своего стремления быть любезным и разговорчивым, не ударить лицом в грязь в светской беседе.

– А теперь, моя дорогая, – сказал он, – если ты не устала, то расскажи мне, что случилось сегодня. Я выслушаю тебя с удовольствием и лучше осмыслю твой рассказ, если узнаю его на сон грядущий.

Роза теперь уже совершенно успокоилась и дала своему опекуну подробный отчет о своей беседе с Джаспером. Мистер Грюджиус во время рассказа часто проводил рукой по голове и просил повторить по два раза все, что касалось Елены и Невила. Когда Роза закончила, он некоторое время сидел молча, мрачный и сосредоточенный.

– Ясно рассказано, – произнес он наконец, – и я надеюсь, что теперь мы с этим покончим. Посмотри, милая, – сказал он неожиданно, подводя ее к открытому окну, – вон где они живут. Их окна напротив наших.

– Я могу пойти к Елене завтра утром? – спросила Роза.

– Я бы желал и этот вопрос обдумать на сон грядущий, – ответил мистер Грюджиус. – Утро вечера мудренее. Но позволь мне отвести тебя в твою комнату, тебе надо хорошо отдохнуть.

После этого мистер Грюджиус помог ей надеть шляпку, взял маленький, абсолютно бесполезный саквояж и повел ее за руку (с такой торжественной неловкостью, словно собрался танцевать менуэт) через Холборн в гостиницу «Фернивал». У дверей гостиницы он передал ее старшей горничной и сказал, что, пока Роза пойдет наверх посмотреть отведенную ей комнату, он останется внизу на случай, если номер ей не понравится и она пожелает переменить комнату, или что-то вспомнит, или если чего-то ей будет не хватать.

Комната Розы оказалась просторной, чистой, удобной, почти веселой. Не ограниченная финансами старшая горничная приготовила все, чего недоставало в маленьком саквояже, то есть все, что было необходимо. Роза тотчас снова сбежала по высокой лестнице, чтобы поблагодарить своего опекуна за его продуманную заботу и попечение.

– Нечего и не за что тебе меня благодарить, – сказал мистер Грюджиус, чрезвычайно тронутый, – мне надо тебя благодарить за твое доверие, искренность, за твое очаровательное общество. Завтра утром тебе подадут кофе в хорошенькой, маленькой гостиной, вполне подходящей для твоей миниатюрной фигурки, а я приду в десять часов утра. Я надеюсь, что тебе не очень страшно находиться одной в этом чужом для тебя месте.

– О нет, я чувствую себя совершенно спокойно и в безопасности.

– О да, ты можешь быть спокойна, – продолжал мистер Грюджиус – Все лестницы здесь из несгораемых материалов, и всякий малейший огонек сейчас же будет замечен и залит сторожами.

– Я не об этом говорю, – ответила Роза, – я чувствую себя в безопасности от него.

– Железные ворота с толстой решеткой тебя от него охраняют, – улыбаясь, сказал мистер Грюджиус, – сквозь них он не пройдет. Гостиница «Фернивал» несгораема и безопасна в смысле пожара, отлично освещена и отлично охраняется, повсюду караульные. К тому же я нахожусь напротив, через дорогу!

В своем рыцарском настроении он, по-видимому, полагал, что последнее обстоятельство важнее всего. Поэтому, уходя, он сказал сторожу:

– Если кто-нибудь из гостиницы захочет послать за мной ночью, то тому, кто доставит мне это известие, я дам золотой.

В том же благородном самообольщении он около часа ходил взад и вперед перед воротами, время от времени озабоченно поглядывая сквозь решетку на гостиницу, словно он высоко устроил гнездо горлице в клетке со львами и боялся, чтобы она случайно не выпала из этого гнезда.

Глава XXI
Неожиданная встреча

Ночью ничего такого, что могло бы вспугнуть уставшую горлицу и заставить выпасть ее из гнезда, не произошло, и она встала свежая и бодрая, с обновленными силами. Ровно в десять, с последним ударом часов, вместе с мистером Грюджиусом явился и мистер Криспаркл, приехавший прямо из Клойстергама.

– Мисс Твинклтон так беспокоится о вас, мисс Роза, – сообщил он девушке, – и в таком отчаянии прибежала с вашим письмом к матушке, что я вызвался ее успокоить и съездить в Лондон с первым же поездом. Я вчера подумал, что вам лучше было бы обратиться ко мне, но теперь вижу, что вы избрали самый лучший путь, приехав к своему опекуну.

– Я подумала о вас, – ответила Роза, – но дом младшего каноника слишком близок к нему…

– Я понимаю, вы совершенно правы.

– Я уже передал мистеру Криспарклу все, что ты мне вчера рассказала, голубушка. Конечно, я намеревался ему сегодня же написать, и потому его приезд как нельзя более кстати. Этот приезд тем любезнее с его стороны, что он ведь только недавно здесь был.

– Вы решили, – спросила Роза, обращаясь к обоим, – дальнейшую судьбу Елены и ее брата? Что можно для них сделать?

– Нет, – ответил мистер Криспаркл, – я нахожусь в большом затруднении. Если даже мистер Грюджиус, который гораздо мудрее меня, думавший об этом целую ночь, колеблется и пока ничего не придумал, то что же говорить обо мне?

В эту минуту в дверь постучалась старшая горничная и объявила, что какой-то джентльмен желает переговорить с другим джентльменом по фамилии Криспаркл, если таковой джентльмен здесь находится. В противном случае он просит извинить за беспокойство.

– Таковой джентльмен находится здесь, – ответил мистер Криспаркл, – но он сейчас занят.

– Что, джентльмен, желающий видеть мистера Криспаркла, черноволосый? – спросила Роза, с испугом подходя поближе к своему опекуну.

– Нет, мисс, он скорее каштановый.

– Вы уверены, что у него не черные волосы? – спросила Роза посмелее.

– Совершенно уверена, мисс. У него каштановые волосы и голубые глаза.

– Может быть, – заметил мистер Грюджиус со своей обычной осторожностью, – следовало бы повидать его, достопочтенный сэр, если вы ничего не имеете против. Когда находишься в затруднении, то никогда не знаешь, откуда может прийти неожиданная помощь. Я поставил себе за правило в подобных случаях никогда не отвергать источников, которые могут внезапно открыться и дать необходимые сведения. Я мог бы рассказать вам по этому поводу кое-что любопытное, но это было бы преждевременно.

– Если вы позволяете, мисс Роза, то пускай этот джентльмен войдет, – сказал мистер Криспаркл.

Неизвестный вошел, непринужденно и скромно извинился в очень приличных выражениях за то, что обеспокоил мисс Розу, но он полагал, что мистер Криспаркл будет один, потом обернулся к нему и с улыбкой неожиданно спросил его:

– Кто я такой?

– Вы тот самый джентльмен, которого я несколько минут тому назад видел под деревьями в Степл-Инн. Вы сидели и курили под деревом.

– Правда, я вас там увидел. И все-таки, кто я такой?

Мистер Криспаркл сосредоточил все свое внимание на стоявшем перед ним человеке с красивым очень загорелым лицом, и ему показалось, что перед ним сейчас призрак какого-то давно исчезнувшего юноши, который постепенно вырисовывался в его воображении. Неизвестный, видя по глазам младшего каноника, что тот начинает нечто смутно припоминать, улыбнувшись, сказал:

– Что вы желаете сегодня завтракать? У вас совсем нет варенья.

– Погодите, – воскликнул мистер Криспаркл, поднимая руку. – Дайте мне еще минуту! Тартар?!

Они тут же горячо пожали руки и, обняв один другого за плечи, радостно вглядывались в лица друг друга.

– Старый товарищ! – воскликнули они в один голос.

– Ты спас меня, когда я тонул! – сказал мистер Криспаркл.

– Мой бывший префект![13]13
  Префект – ученик старшего класса в английской школе, на которого возлагается обязанность поддерживать в школе дисциплину.


[Закрыть] После чего ты научился и полюбил плавать, – ответил мистер Тартар.

– Слава Тебе, Господи! – воскликнул мистер Криспаркл.

– Аминь, – ответил мистер Тартар.

И они снова стали от всей души пожимать друг другу руки.

– Представьте себе, – продолжал мистер Криспаркл с сияющими глазами, – познакомьтесь: это мисс Роза Буттон, это мистер Грюджиус, – представьте себе, что мистер Тартар, будучи одним из младших учеников младшего класса, бросился за мной в воду, схватил за волосы меня – одного из самых здоровенных старшеклассников – и вытащил на берег, словно какой-то водяной гигант.

– Представьте себе, я не дал ему утонуть, хотя был его фэгом[14]14
  Фэг – младший школьник, который по обычаю, приятому в английских школах, оказывает услуги старшекласснику.


[Закрыть], – сказал мистер Тартар. – Дело в том, что он был моим лучшим другом и покровителем и сделал мне больше добра, чем все учителя, вместе взятые; какой-то дикий инстинкт подсказал мне спасти его из воды или умереть вместе с ним.

– Позвольте мне, сэр, иметь честь пожать вам руку, – сказал мистер Грюджиус, подходя и протягивая руку, – я буду гордиться знакомством с вами. Я надеюсь, что вы не простудились? Я надеюсь, что вы не слишком наглотались воды? Как вы себя чувствуете с тех пор?

По-видимому, мистер Грюджиус не осознавал в сущности, что говорил, но, бесспорно, он намеревался сказать что-то очень приятное, дружеское и уважительное.

«Если бы Небо, – подумала Роза, – послало на помощь моей бедной маме такого мужественного и искусного спасителя! А ведь он был тогда, наверное, так мал, так тщедушен, совсем ребенок!»

Вдруг мистер Грюджиус рысцой промчался сначала в одну сторону по комнате, затем в другую – так неожиданно и непонятно, что все замерли, в испуге уставившись на него и подумав, что с ним случился приступ удушья или судорог. Пробежавшись, мистер Грюджиус так же внезапно остановился перед мистером Тартаром.

– Я не желаю получать комплиментов, не напрашиваюсь на них, но, кажется, меня осенила великолепная мысль, – заявил громогласно мистер Грюджиус, прошагав несколько раз туда и сюда по комнате. – Кажется, мне пришла в голову блестящая идея! Если я не ошибаюсь, то имел удовольствие видеть фамилию мистера Тартара на двери верхней квартиры, соседней с угловой в противоположном доме?

– Да, сэр, – ответил мистер Тартар, – пока что вы не ошибаетесь.

– Пока что я не ошибаюсь, – повторил мистер Грюджиус. – Отметим это. – С этими словами он загнул палец левой руки. – Не знаете ли вы фамилии вашего соседа, который живет за общей с вами стеной в верхнем этаже, но по другую сторону лестницы?

При этом он подошел почти вплотную к мистеру Тартару, чтобы не упустить, так как он был очень близорук, ни одного движения его лица.

– Да, сэр, Ландлес.

– Отметим и это, – сказал мистер Грюджиус, загнул еще один палец и, снова сделав пробежку по комнате, продолжал: – Я полагаю, сэр, вы знаете его лично?

– Да, но мало, немного знаком.

– И это отметим, – произнес мистер Грюджиус, загибая следующий палец, и после очередной пробежки по комнате прибавил: – Как вы с ним познакомились, мистер Тартар?

– Он показался мне нездоровым молодым человеком, и я дня два тому назад предложил ему поделиться с ним моими цветами, то есть разделить с ним мой воздушный сад, продолжив цветник до его окон.

– Сделайте одолжение, садитесь, – попросил мистер Грюджиус. – У меня действительно родилась блестящая мысль.

Все повиновались, не исключая мистера Тартара, хотя никто не понимал, в чем дело. Мистер Грюджиус, сидя в центре и упершись руками в колени, изложил свою мысль обычным своим деревянным голосом, будто повторяя хорошо заученный урок:

– Я еще не решил пока вопроса, благоразумны ли при сложившихся сейчас обстоятельствах открытые свидания лица прекрасного пола, находящегося между нами, с мистером Невилом и мисс Еленой. Я имею основание заявить, что один наш клойстергамский друг (я прошу все общество и с позволения моего достопочтенного друга мистера Криспаркла послать от всей души проклятие этому человеку) шныряет здесь в окрестностях и все подсматривает, если не сам лично, то через какого-нибудь шпиона в виде сторожа, носильщика и так далее. С другой стороны, мисс Роза, естественно, желает видеть свою подругу, мисс Елену, и мне кажется необходимым, чтобы мисс Елена узнала лично от мисс Розы все, что случилось, и все, чем ей угрожают. А затем, возможно, сообщила бы это своему брату. Согласны ли вы в общем со мной?

– Я совершенно согласен, – сказал мистер Криспаркл, который слушал очень внимательно.

– Без сомнения, и я был бы согласен, если бы понимал, в чем дело, – произнес мистер Тартар.

– Терпение, сэр, – сказал мистер Грюджиус. – Если вы позволите, мы в свое время объясним вам все подробно и откровенно. Но возвратимся к моей идее. Так вот. Если у нашего клойстергамского друга есть здесь шпион, то с большой долей вероятности можно предполагать, что ему поручено наблюдать только за квартирой, занимаемой мистером Невилом. Он, вероятно, доносит нашему клойстергамскому другу о том, кто в эту квартиру входит, кто из нее выходит, и клойстергамский друг уже на основании накопленных сведений узнает личности этих посетителей. Однако нельзя заставить кого бы то ни было наблюдать за всем, что происходит в Степл-Инн, за всеми входящими и выходящими из всех квартир, разве что можно наблюдать еще только за моей квартирой.

– Я начинаю понимать вашу мысль, – сказал мистер Криспаркл, – и полностью одобряю вашу осторожность.

– Я не буду повторять, что решительно не знаю и не понимаю, о чем идет речь, – заметил мистер Тартар, – но я тоже сообразил, к чему вы клоните, и заранее заявляю, что моя квартира к вашим услугам.

– Ну, вот и прекрасно! – воскликнул мистер Грюджиус, торжественно проводя рукой по голове. – Вы теперь все понимаете мою мысль. Не так ли, голубушка? Тебе она понятна, Роза?

– Кажется, я понимаю, – ответила Роза и вся вспыхнула, когда мистер Тартар неожиданно взглянул на нее.

– Вот видите, – продолжал мистер Грюджиус, – вы пойдете в Степл-Инн с мистером Криспарклом и мистером Тартаром, я же буду ходить взад и вперед, как всегда. Вы войдете с этими джентльменами в квартиру мистера Тартара и в его сад, где подождете мисс Елену или как-нибудь дадите ей знать, что вы рядом; здесь вы можете свободно с ней разговаривать, и никакой шпион вас не подслушает.

– Я боюсь, что буду…

– Что, голубушка? – спросил Грюджиус. – Неужели ты будешь бояться?

– Нет, не то, – смущенно ответила Роза, – я боюсь, что буду мешать мистеру Тартару, мы так бесцеремонно хотим завладеть его квартирой.

– Уверяю вас, – сказал мистер Тартар, – эта квартира будет для меня только приятнее, если хоть когда-то раздастся в ней ваш голосок.

Не зная, что отвечать, Роза опустила глаза и послушно спросила мистера Грюджиуса, не пора ли ей надевать шляпку? Мистер Грюджиус также считал, что ей надо поторопиться, и она отправилась за шляпкой в другую комнату. Поскольку при этом понадобилось немного поправить туалет, что заняло несколько минут, мистер Криспаркл воспользовался этим временем и в нескольких словах объяснил мистеру Тартару ужасное и нелепое положение Невила и его сестры.

Когда Роза возвратилась, мистер Тартар предложил ей руку, и они отправились в путь вслед за мистером Криспарклом, который пошел один впереди.

«Бедный, бедный Эдди!» – думала Роза, пока они шли.

Мистер Тартар все время что-то оживленно говорил, помахивая правой рукой и наклоняя к Розе голову.

Роза смотрела на эту руку и думала: «Это лицо не было таким мужественным и загорелым, когда он спасал мистера Криспаркла. Но и тогда он был верным, решительным и храбрым человеком!»

Мистер Тартар рассказал ей, что был моряком и много лет скитался по свету, по всем морям земного шара.

– А когда вы опять отправитесь в море? – спросила Роза.

– Никогда.

Роза подумала о том, что сказали бы ее подруги, если бы увидели ее на улице под руку с этим моряком. Она думала и о том, что, вероятно, казалась всем прохожим очень маленькой и беспомощной рядом с мощной фигурой силача, который мог схватить ее на руки и унести от опасности за несколько миль, не отдохнув ни минуты.

Она думала еще и о том, что его зоркие голубые глаза привыкли, по-видимому, распознавать опасность издали и безбоязненно ждать ее приближения. Вдруг она подняла свои глаза и увидела, что он смотрит на ее личико и так же думает о ее собственных глазах.

Это очень смутило Розу, и поэтому она никогда впоследствии не могла отдать себе отчет, каким образом она (с его помощью) взобралась наверх, попала в его воздушный сад и очутилась в заколдованной стране, расцветшей перед ней, как та счастливая страна за облаками, в которую можно взобраться по стеблю волшебного боба[15]15
  Страна за облаками, в которую можно взобраться по стеблю волшебного боба. – Из сказки «Джек и бобовый стебель», в которой Джек взбирается по стеблю боба в сказочную страну, где переживает различные приключения.


[Закрыть]. Да цветет она вечно!