Текст книги "Город воров"

Автор книги: Чак Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

Дуг смотрел, как она уходит к своей машинке, кивнул и хотел что-то ответить.

Но ничего не приходило на ум. Он отвернулся к открытой сушилке, нахмурившись. Передавил. Напугал этим: «Немного странно складывать вещи незнакомого человека». Идиот, фетишист несчастный. Что он вообще тут делает? Воспользовался тем, что человек подавлен. Черт! Ему хотелось треснуть себя по голове, но Дуг боялся, что Клэр увидит.

Он обернулся. Она читала книжку в мягкой обложке. Ему пришло в голову, что он забыл спросить, как ее зовут. И не представился! Вот тебе и сообразительность. Понятно, почему она ушла.

Облажался. У него был шанс. А теперь он в какой-то неловкой ситуации, ни то ни се: вроде уже не посторонние, но и знакомыми не назовешь. А столкнешься с ней еще где-то, она насторожится, испугается.

А может, все к лучшему. Кончилось, не успев начаться. А чего он вообще хотел этим добиться? Пригласить ее посидеть на втором этаже «Пивной»? Или на ужин в «Оливы»? А потом в гребаную оперу?

«Никаких искр». Примерно так в общих чертах. «Никаких фейерверков».

Ему вспомнилась улыбка Клэр. И то, как нервно она выкручивала пальцы. И задерживала на нем взгляд дольше, чем следовало. В нем читалась не только вежливость, но и подозрение. Тут у него в голове всплыла картинка: Клэр с повязкой на глазах. Ему вспомнилось, как он хотел, чтобы эта картинка больше не всплывала.

Девушка почувствовала его приближение, оторвалась от чтения.

– Привет. Это опять я, жутковатый енот-полоскун.

– Не-е-ет, только не это, – рассмеялась она.

Дуг уперся пальцами в стиральную машинку, стоящую впереди, как пианист, готовый солировать.

– Я там носки по парам разбирал, а потом смотрю – вы тут стоите… я никогда не простил бы себе, если бы не подошел и не попытался. – Эта дурацкая речь заставила ее приподнять брови, но Дуг лишь заговорил быстрее. – Потому что, если бы я не попробовал, – повторил он злосчастную фразу, делая вид, что она вполне удачная, – мне это покоя не давало бы еще месяц как минимум.

Она улыбнулась, расслабилась и повернулась к нему.

– Вы в самом деле так строги к себе?

– Вы даже не представляете насколько, – тоже слегка расслабившись, ответил Дуг. – Начнется все, например, с того, что я шлепну себя по лбу разок-другой. А кончится тем, что я буду заходить сюда несколько раз на дню, каждый раз стирать по одному носку, надеясь, что вы заглянете сюда в одиночестве, вспомните меня, мы снова поболтаем, и я выдам что-нибудь несуразное про погоду…

К концу его тирады она улыбалась, а потом нечто вроде инстинкта самосохранения заставило ее сжать губы.

– Что ж, вот вы и попытались, – она игриво выделила это слово, – теперь все хорошо? Достаточно, чтобы вы не стали наносить себе увечий и тратить здесь все свои деньги?

– Ну что вы. Теперь все иначе. Видите ли… мы поговорили. И это уже принципиальный вопрос. Если бы вы мне отказали, то получилось бы, что со мной что-то не так. И тогда я точно не нашел бы покоя. Только все будет еще хуже. Гораздо хуже. Потому что это же значит, что я не способен заинтересовать такого замечательного человека, как вы.

Она прищурилась, еще улыбаясь, но обдумывая его слова и не зная, как их воспринимать. Это Дуга устраивало. Он и сам не понимал, как себя воспринимать.

– Замечательного? – переспросила она, с наслаждением повторив это слово.

Дуг почувствовал, что она сдалась.

– Безусловно, – он был ослеплен успехом. – Замечательного.

12. Проверил, как дела

Она оставила ему такое сообщение:

«Здравствуйте. Агент Фроули? Это Клэр Кизи, э-э-э… управляющая отделением банка, которое ограбили… „Залив-Банка“ на площади Кенмор. Здравствуйте. У меня нет… то есть я не по поводу… У меня нет никакой важной информации про грабителей или еще чего-то. Просто звоню сказать, что у меня все хорошо… у меня тут был небольшой инцидент, срыв, что ли, теперь мне лучше, правда. Это произошло в прачечной и… Я почему-то подумала о пиджаке, который они разрезали. И тут как-то все разом на меня обрушилось. Я убежала, бросив одежду. И потом пришлось собраться с силами и вернуться за ней. Ужас, в общем. Ну вот… странное получается сообщение, я знаю. И я, наверное, отнимаю у вас время, которое можно потратить на борьбу с преступностью. Но кто же меня поймет, если не вы? И еще я хотела вас поблагодарить. Если бы вы не предупредили меня, что подобное произойдет, я бы подумала: пора принимать прозак и отправляться в психушку. Так что… спасибо. Вот. До свидания».

Фроули услышал это сообщение только через полтора дня. Он позвонил ей на работу, потом домой.

– А, здравствуйте. Минуточку, пожалуйста. – В трубке раздался писк: она запустила режим удержания вызова. – Извините, – продолжила она через несколько секунд. – Моя властолюбивая матушка.

– Ничего страшного. Как ваши дела?

Музыка, звучавшая на заднем плане, стала играть тише.

– Хорошо. Получше. Все у меня в порядке.

– Отлично. Я только что прослушал ваше сообщение.

– Ой, сумбурно, да? Я просто… так долго чувствовала себя отвратительно, как полуживая, и тут вдруг стало легче. Вроде даже совсем хорошо.

– Я пытался дозвониться вам на работу.

– Да, нет, я не… Я все-таки выходила сегодня. Просто осмотреться. Мой кабинет переделали. Стол, стул, потолок. Ощущение, как в доме с привидениями. Но я справлюсь. Завтра уже буду работать, как обычно.

– Хорошо. Пора уже.

– Да, хорошо. Иначе буду сидеть тут и пялиться в ящик с утра до ночи.

– У вас может случиться приступ страха или прилив адреналина, когда в банк войдет кто-то, напоминающий по фигуре или поведению одного из бандитов. В этом случае постарайтесь понять, чем они похожи, и сообщите мне.

Пауза.

– Ладно. Но я надеюсь, такого не будет.

– Не волнуйтесь по этому поводу. Вы одежду забрали?

– Э… из прачечной? – догадалась Клэр. – Боже мой, так это все унизительно. Да, забрала. Чистую и сложенную стопкой.

– Отлично. Услуга для сентиментальных клиентов?

– Именно. Как указано на плакате в витрине.

Фроули понял, что она улыбнулась.

– У вас купон на скидку?

– Накопительная карточка. Для тех, кто в расстроенных чувствах. К ним особый подход. Но если серьезно, знаете, что самое странное?

– Что?

– Меня один парень там на свидание пригласил. Другой клиент прачечной, это он мою одежду вынул. И сложил тоже. Забавно. На вид он не из тех, кто будет складывать женскую одежду.

– Вот как, – ответил Фроули, удивляясь тому, что эта новость пробудила в нем дух соперничества. – И что вы ответили?

– Вы знаете, я согласилась. Уж очень удачно он время выбрал. Но он, наверное, грузчик или что-то в этом роде. Ну, в смысле, наверное, у меня еще голова в норму не пришла. Познакомиться с парнем в прачечной? Скорее всего, я просто пошлю его подальше.

Фроули улыбнулся, чувствуя странный прилив энергии.

– Вы бы расхохотались, если бы увидели меня сейчас.

– А что такое? Вы в кого-нибудь переоделись? Или что?

– У меня шея, щека и левая рука – красные. Взорвалась упаковка с краской и изляпала меня.

– Упаковка с краской? Да ладно!

– После ограбления в Бруклайне я гнался за грабителем, и она сработала. Разумеется, краска сходит не три дня, как в инструкции указано, а дольше. Так что я на некоторое время выбыл из строя. По крайней мере на людях не показываюсь. Но, может быть, когда мы с вами в следующий раз увидимся, я расскажу вам эту историю.

– Договорились. Звучит заманчиво.

– Хорошо, – ответил Фроули, оживившись. – Ни пуха ни пера вам завтра.

– А, да. К черту! Я справлюсь.

Фроули повесил трубку и услышал неожиданную реплику Дино за спиной.

– Что это было?

Дино сидел на краю стола в лейквиллском кабинете.

– Управляющая отделением, нута, с «утренней атакой».

– Есть новости?

– Нет. Просто проверил, как у нее дела.

– Ах просто проверил. А я думал, ты с ней уже разобрался.

– Так и есть.

– Угу. – Дино ухмыльнулся. – Понятно. Ну ты там поосторожней.

– Да ну тебя.

– После таких передряг им хочется, чтобы рядом был коп.

Фроули отмахнулся. В своих волосатых руках Дино держал большой желто-коричневый конверт.

– Что там? Уже прислали отчет с улицы Конгресса? Или документы из «Найнекса»?

Дино подразнил его, не позволяя забрать конверт.

– А волшебное слово? Вспомни, как вел себя ребенком в рождественское утро. Скажи: «Пожалуйста».

Фроули сокрушенно опустил руку. Потом резко дернулся вперед и выхватил у Дино конверт. Вернулся в прежнюю позу, улыбнулся и открыл его.

– Пожалуйста!

13. «Золотые хиты»

Дуг играл в уличный хоккей на мощеном откосе – там, где улица Вашингтона заканчивалась тупиком у катка. По меркам района это было настоящее событие. Как если бы уроженец здешних мест футболист Хауи Лонг заехал поиграть в тачбол на местной «Площадке Барри». Теперь Дуг мало катался на коньках, уж тем более на улице, потому что с игрой было связано слишком много неприятных воспоминаний: юность, отец, рухнувшие мечты. Надевая коньки и защиту, он как будто снова возвращался в детство. А тот парень был первостатейным геморройщиком. Дуг мог играть только в хорошем настроении. А сегодня оно было хорошее, даже очень.

Паренек с улицы Чаппи, возомнивший себя вторым Уэйном Гретцки, [47]47
  Уэйн Дуглас Гретцки (род. 1961) – знаменитый канадский хоккеист, считается лучшим игроком за всю историю НХЛ.


[Закрыть]вбросил шайбу, попытался обойти Дуга и получил по заслугам. Дуг играл отлично. Джем, который обожал всякую муру, на игры предпочитал не ходить из суеверия, поручая Глоунси стирать пыль со старой школьной клюшки Дуга, улюлюкая: «Клюшка – в игру!» Дуг закончил третий период, широко замахнувшись и отправив шайбу прямо в ширинку обвисших джинсов вратаря – белого парнишки из района Мишавам, косящего под афроамериканца. Оранжевая шайба нашла прореху в сетке ворот и покатилась по склону на дорогу. Двигаясь задом наперед, Дуг обошел круг почета, он вскинул кулак вверх, к бескрайнему голубому небу.

Тем же вечером, с трудом дождавшись четверти девятого, Дуг Макрей принялся переставлять меню закусок, солонку, перечницу и алую петунью в маленькой черной вазочке. Дважды отсылал официантку-сервировщицу в фартуке. И вдруг понял, что прочие клиенты «Пивной» косятся на него, отпускают шуточки. Конечно, к одному из местных, городских, девушка на свидание не пришла, так ему и надо.

Дуг изо всех сил старался сделать вид, что его это не волнует, что он не бесится, словно все в порядке и идет по плану. Но вот вопрос: почему именно «Пивная»? Зачем выбирать место, где его могут узнать? И еще вопрос: почему непременно второй этаж. Кого он тут из себя строит? Такого же притворщика, как эти, которых он презирает?

Итого имеем: он запаниковал в прачечной. Она согласилась. И Дуг обалдел, потому что дальнейшую стратегию не продумал. Второй этаж «Пивной» – первое, что пришло ему на ум.

Он идеализировал это свидание, как подросток. «Она будет сидеть там, а я тут. Я скажу это, она рассмеется». Пацан. Свитер нацепил песочного цвета, вон как плечи обтягивает. Купил в последнюю секунду в «Галерее», снял с манекена без головы. После того как полчаса перетрясал шкаф дома. «Черт возьми, да ты посмотри на себя!» Черные брюки с высокой талией. Плетеный кожаный ремень, мягкие черные ботинки.

Ну и облажался ты, приятель. По полной. Еще и спрятался у дальней стены зала, потому что за этим столиком тебя от двери не видно. Дуг просмотрел меню закусок восемь раз. И без конца пялился на стеклянную дверь, постепенно переставая различать краски.

И поделом, вот сиди и терпи унижение. Она не пришла – так тебе и надо. Не надо было приглашать ее.

Дуг подождал еще пять минут. Потом еще пять. Как в наказание. Сел не в свои сани – теперь позорься. «Извлеки урок». Как там Фрэнк Г. сказал? «После решения не заходить в бар одному, это самый важный выбор, который тебе предстоит сделать». Молодец. Лажанул по обоим пунктам.

Есть два выхода. Либо пить дальше, запойно, прямо сейчас – послать к черту два года из-за этой случайной сучки-яппи. Либо встать, выйти за дверь (может быть, тормознуть у женского туалета по дороге) и пойти домой в этих узких штанах, мать их.

Как всегда, Дуг решил положиться на то, на что всегда мог рассчитывать. На то, что у него никто не мог отнять. На свой глаз-алмаз в смысле преступлений. Возможно, другие находят утешение в жене или детишках. В тех людях, к которым всегда можно прийти, или в тех местах, куда можно податься, чтобы почувствовать себя хорошо, независимо от того, сколько раз их унижали окружающие.

Повнимательнее наблюдать за бронированными машинами. Сосредоточиться на кинотеатрах-мультиплексах: «Ревир», «Новое озеро», «Брейнтри». Учитывая, что они выпускают летние премьеры в начале мая, ему остается только не щелкать клювом и оказываться в нужном месте в нужное время.

Приближалась ночь, за окном темнело, по Главной улице шарили фары. В сумерках Дуг мог незаметно выскользнуть и печально потащиться обратно на холм. Он дождался, пока официантка займется другим столиком, поднялся и, опустив голову, поковылял к двери на негнущихся ногах. Его немного задержали две девицы, выуживавшие мятные конфетки из миски на стойке хозяйки зала.

Там он и затормозил, когда вбежала Клэр Кизи. Она бросила беглый взгляд на хозяйку зала в узкой юбке и посмотрела мимо Дуга на расположенную в центре барную стойку.

Девицы испарились. Дуг почувствовал запах улицы и ночи и пошел вслед за ними, желая, чтобы эта история поскорее закончилась. Он уже безвозвратно вычеркнул ее из своей головы. Нужный момент прошел.

– Ой, Господи, вот вы где! – Она схватила его за локоть. – Знаю, знаю, опоздала ужасно. Вы уже собрались уходить? Простите, пожалуйста. Я даже не… но вы еще здесь. Прямо не верится.

«Можете поверить». Или лучше: «Да я сам не верю». Чтобы она смутилась и не нашла, что ответить. А потом гордо уйти, не показав своей злости.

Но она смотрела ему в глаза и улыбалась, запыхавшись.

– Вас Дугом зовут, да?

– Да.

– Я как-то… когда вошла… вы какой-то другой.

– Да ну.

Клэр окинула его взглядом.

– А я… м-м-м…

Она забеспокоилась о своем внешнем виде: белая хлопковая блузка, застегнутая до воротничка и прекрасно сидевшая на талии, истертые джинсы. Черные ботиночки.

– Я так опаздывала. Я думала, лучше по-простому…

– Какая разница! Кажется, эти джинсы я и складывал.

Клэр посмотрела на них и улыбнулась.

– Да, по-моему.

И ему снова стало хорошо, хотя он изо всех сил этому сопротивлялся.

– Вытряхнул карманы, думал, может, мелочь завалялась или еще что полезное.

Она широко улыбнулась, ее глаза засияли. Дуг вдруг понял, что стоит у входа в «Пивную», а за спиной у него, через пять ступенек, дверь Подвала. Он кивнул в дальнюю часть зала.

– Может, мой столик еще не заняли.

Они прошли, огибая столы, к дальней стене. Клэр пристроила рядом с вазой свою крошечную красную сумочку на цепочке. Дуг сел напротив нее на мягкий высокий стул, спиной к стене. Приглушенный свет лился на ее медовые волосы, и весь зал словно расплывался за ее спиной.

Дуг улыбнулся и выдохнул, постукивая по столу.

– Ну, – протянула она и подалась вперед, от света лампы у нее вокруг глаз появилась маска из тени. Дуг инстинктивно отпрянул, чтобы она не увидела маски на его лице. – Так почему же я опоздала на полчаса? – Клэр отвела взгляд, словно ища ответ, но отвлеклась. – Я потрясена тем, что вы дождались. В смысле… я рада. И прошу прощения. А еще я удивлена.

– На самом деле я ждал вас всего пятнадцать минут. Остальные пятнадцать я дулся и бил себя по голове.

– Ой, ужас! Вы же меня предупреждали.

– Такая вот у меня проблемка.

– Да ладно… я, кажется, еще в прачечной вам пыталась сказать… вы не производите впечатление человека, который чрезмерно строг к себе.

– Я из нежных.

Она улыбнулась, глядя на его руки, плечи.

– Верно. Вы ранимый.

– Наверное, слишком на себя давлю. Иногда уж очень серьезно ко всему отношусь.

– Ой, я вас умоляю. Перед вами девушка, которая парится по любому поводу и каждую проблему считает вопросом жизни и смерти.

Она снова попыталась найти ответ, но тут пришла официантка, платиновая блондинка с короткой стрижкой, одно ее ухо было обрамлено медными колечками. Она улыбнулась Клэр.

– Все-таки пришли.

– Пришла, – любезно ответила Клэр.

– Судя по виду, он очень волновался, – сообщила официантка, прижав к себе блокнот в кожаной обложке и весело кивнув на Дуга. – Вернее, был взбешен.

– Я думал, мне удалось это скрыть, – вставил он.

– А по голове правда себя бил? – уточнила Клэр.

– Почти. Меня зовут Дреа. Что вам принести?

Клэр попросила посоветовать вино и остановила свой выбор на каком-то итальянском сорте под названием вальполичелла.

– Бокал или бутылку? – спросила Дреа, взглянув на обоих.

– Бутылку, – ответил Дуг.

– Великолепно, – Дреа повернулась, чтобы уйти.

– А мне минералку с лаймом, – добавил Дуг.

Дреа выждала секунду, кивнула, раскрыла блокнот и нацарапала в нем заказ.

– Сию минуту. – И ушла.

Клэр смотрела в стол, недоумевая по поводу заказа.

– Я за рулем, – объяснил Дуг.

– А, понятно, – она снова посмотрела на него.

– До конца жизни.

Клэр кивнула и махнула вслед Дрее.

– Мне не нужно было…

– Да нет, – перебил ее Дуг, покачиваясь на стуле. – Все хорошо. Правда.

– А зачем тогда целая бутылка?

– Не знаю. – У него в голове ухало. Сейчас она смотрела на него как-то иначе. В ее голове вопросы вспыхивали как сигнальные огни. – Так вы говорили…

– Я?

– Про то, почему…

– А, да. Про то, почему опоздала. – Она сложила руки на столе и подалась вперед. Язык тела ее выдал. – Ну… в общем, дело в том, что я вообще не собиралась приходить.

– А. Ясно.

– Хотела просто забить. Решила не приходить. Поэтому и опоздала.

Дуг кивнул, ожидая продолжения.

– Так что же заставило вас передумать?

Она сделала глубокий вдох, задержала дыхание и улыбнулась.

– Наверное, каким-то странным образом… само решение не приходить. Я решила, что не обязана тут появляться сегодня. И поняла, что вообще не обязана что-либо делать… знаете, освободилась от обязательств. Это долгая история… я в последнее время нахлебалась всякого. Не буду вас утомлять пересказом. Но мысли меня посещают странные. Снова и снова о чем-то думаю, изучаю свою жизнь до потери пульса, довожу себя до полного одурения. В смысле, больше, чем обычно. Ну и вот – решила не ходить. Все, железно. И тут наступают восемь часов. Я сижу дома, ничего не делаю – специально. Смотрю, как стрелки двигаются. И говорю себе: «Слушай, Клэр, но ведь и не идти ты не обязана». Вот такие диалоги сама с собой веду. Просто так получилось, как будто я сама установила эти правила, сама себе деспот. Наставила заборов вокруг своих дней и ночей. И следую правилам, вместо того чтобы следовать… чтобы просто плыть, понимаете? Делать, что хочется. Быть собой. Ну и решила: а почему бы и нет? Два человека встречаются, чтобы посидеть, выпить по бокалу. Это же не вопрос жизни и смерти. Так?

– Конечно, – согласился Дуг.

– Да люди сплошь и рядом встречаются, чтобы выпить по бокалу. Не бог весть какое событие. Сумбурно говорю, я понимаю. У меня так теперь часто бывает.

– Все нормально. Зато мне не приходится выдумывать кучу заумностей.

– Короче говоря, я взяла ноги в руки – и прибежала.

Официантка принесла вино. Клэр опасливо умолкла. Дреа с профессиональным артистизмом откупорила бутылку, держа ее у бедра, плеснула немного в бокал Клэр, чтобы та попробовала, слегка крутанув бутылку, чтобы не капнуть на стол. Клэр сделала глоток и кивнула. Дреа налила полный бокал и сказала, что вернется принять заказ на еду. Дуг отпил минералки.

Краем глаза он заметил, что в «Пивную» вошли двое, поприветствовали швейцара и спустились в Подвал. Дуг успел заметить мешковатую толстовку с надписью «Медведи» на одном и с тревогой подумал, что это скорее всего Джем.

– Вы утюг забыли выключить? – спросила Клэр.

– А?

– Взгляд у вас такой.

– А. – Он понял ее улыбку. – Молоко в холодильник не убрал. Слушайте, а вы вообще есть хотите?

– Ну я же приходить не собиралась, так что уже поела.

Он посмотрел на дверь, продолжая думать.

– А может, уйдем отсюда?

– Я… что? – Клэр посмотрела на свой бокал. – И куда пойдем?

Хороший вопрос.

– Туда, где вид хороший. На Город. Ну или… не знаю, как у вас дома… вид есть?

– Я… – она осеклась. – У меня дома?

– Ой, нет, погодите, я не про то… я только хотел сказать, что не хочу показывать вам Город, если вы и так его видите каждое утро, едва проснувшись.

– А. – Она была насторожена.

Дуг понял, что теряет ее доверие. И очень быстро.

– Я выбрал это место… не думал, что вы согласитесь. И в голову пришло это заведение, потому что я подумал, что оно в вашем вкусе. Хотя я же вас и не знаю толком, правильно? И… как оно вам?

Клэр смущенно улыбнулась.

– Вы даже не пьете.

– Точно. О чем я только думал. Так что скажете?

Она снова посмотрела на бокал.

– А как же?..

– Заберете с собой. – Он достал деньги из кармана.

– Забрать?

– Я заплачу за нее. И бокал возьмите.

– Да как же это… бокал…

Дуг развернул пачку, осторожно, но так, чтобы она видела ее толщину, намотал тонкую красную резинку на палец и снял сотню сверху, положил ее рядом с вазой, Франклином наверх, потом скрутил пачку, надел резинку и убрал рулончик в карман.

– Просто улыбнитесь швейцару, – посоветовал он, взяв бутылку, когда Клэр встала. – Гарантирую, он ничего не заметит.

Они болтали о пустяках, неторопливо взбираясь на холм. Клэр, сложив руки на груди, держала бокал. Их свидание, как вино, перелилось через край и потекло в Город, где на каждом углу поджидали сложности. Параллельно в голове Дуга шел разговор с самим собой – словно бесконтрольная радиоболтовня. «Зачем ты все это делаешь, черт возьми?» Ответ повторялся словно мантра: «Всего одно свидание. Всего одно свидание».

– А ты? – спросила она. – Ты здесь живешь?..

– Всю жизнь, да. А ты раньше где жила?

– После окончания колледжа в разных районах Бостона. А выросла в Кантоне.

– В Кантоне. Это Синие Холмы, да? Там еще каток есть, рядом с шоссе. Я там катался несколько раз.

– Ага. «Понкапоаг», кажется.

– Значит, пригород?

– Да, именно. Пригород.

Дуг поднял чью-то упавшую урну, которая валялась на дороге и поставил ее на место, к двери. Изо всех сил стараясь быть галантным.

– А чем на жизнь зарабатываешь?

– Занимаюсь банковским делом, – ответила Клэр и добавила: – Обалдеть!

– Что такое? – Дуг удивленно огляделся.

– Ну просто фраза такая. «Занимаюсь банковским делом». Не знаю, зачем я это сказала – чтобы тебя поразить или чтобы тебе скучно стало. Я управляю отделением «ЗаливБанка». В принципе почти то же самое, что заведовать продуктовым магазином. Только я не еду продаю, а деньги туда-сюда перевожу. А ты?

– Чем я занимаюсь? Ну… это зависит от многого. Мы еще пытаемся друг друга поразить?

– Само собой. Дерзай.

– Я очищаю небо.

– Ого! Ты победил.

– Я занимаюсь взрывными работами. Взрываю горную породу, дома сношу. Небо очищаю. Когда сравниваешь с землей высокое здание, открывается пространство. И получается, что – оп! – небо появилось.

– Мне нравится, – решила Клэр. – И всякие там старые гостиницы и стадионы, еще по телевизору показывают, как они складываются стопочками – это ты их так?

– Не, я все больше руками работаю. Вот мультик «Флинстоуны» видела? Вот, это я. Раздался свисток, я скатился по шее бронтозавра – и вперед.

По улице Банкер-Хилл они поднялись на самый верх холма, таким образом перебравшись с девяти на почти одиннадцать, если по-прежнему смотреть на Чарлзтаун как на часы. Дуг провел Клэр по освещенной газовыми фонарями магистрали к началу Жемчужной улицы. В его голове начал вырисовываться план.

Все мысли о том, чтобы переодеться, мгновенно улетучились, когда он увидел достойный сноса дом матушки Джема на уходившей вниз улице. Огнемет, принадлежавший Джему подержанный «Понтиак Транс-Ам», синий с голубыми языками пламени, прорисованными по бокам и на капоте, стоял на дороге, словно сигнальный огонь, предупреждая Дуга об опасности.

Его собственный «Каприс Классик» отделяли три другие машины.

– Секундочку, – сказал Дуг, вытащил ключи и открыл дверцу.

Клэр осталась на тротуаре, глядя на видавшую виды белую машину с выгоревшей голубоватой крышей.

– Это твоя машина?

– Нет. – Дуг запустил руку под велюровое сиденье, задев освежители воздуха с мускусно-апельсиновым запахом, висевшие на прикуривателе. – Я этому придурку одолжил несколько дисков. – Он пощупал голубой коврик, ища их, выпрямился и помахал коробочками, но Клэр не успела прочитать названия.

Они вернулись на улицу Банкер-Хилл, в свете газовых фонарей прошли три квартала к западу, к Высотам, остановились на вершине холма у церкви святого Франциска с ее пирамидальной башней.

– Пришли.

Здесь стоял чистенький трехэтажный домик из песчаника с эркерами и подвешенными на них огненно-красными кадками с буйно разросшимися цветами. Черные двери с потертыми латунными кольцами, ручками и окантовками. Дуг поднялся на порог из искусственного мрамора, отпихнул новеньким ботинком несколько коробок с логотипом «ФедЭкса».

– Ты здесь живешь? – опасливо спросила Клэр, все еще стоя на тротуаре.

– Никоим образом. – Протянув руку, Дуг ощупал раму внутренней двери. – Нет, тут один мой приятель заправляет. – Он выудил ключ, показал девушке и повернул его в скважине. – Просто воспользуемся тутошней лестницей, чтобы подняться наверх. Что скажешь?

Боязливо оглянувшись, Клэр вошла следом за ним.

Крыша была ребристой, из прорезиненного шифера, обрамленная со всех сторон кирпичными зубцами в полметра высотой. Заброшенная решетчатая голубятня не закрывала вид на город – он будто сошел с открытки. Бостон – от башен финансовых корпораций до зеркальной Башни Хэнкока и небоскреба Пруденшл-Центра – лежал внизу, словно на иссиня-черном шелке. И все это обвивала сверкающая лента загруженного шоссе.

Клэр стояла на южном краю крыши, со стороны большого города, и смотрела на Чарлзтаун, словно женщина, застывшая на высоком мосту с пустым бокалом в руке.

– Ух ты!

Крыши, окружавшие их с обеих сторон, напоминали ступени, поднимавшиеся к небу, на многих были устроены деревянные площадки с пластиковыми столами, стульями и даже барбекюшницами. Колючки старых телеантенн торчали вперемежку со спутниковыми тарелками, которые обращали свои полные надежды лица к югу. Налево, к востоку от Флагманской Верфи, принадлежащей военно-морскому флоту, из темноты неба, словно звезды на нитке, выныривали огни реактивных самолетов. Другие воздушные суда кружили в вышине по заданной схеме, ожидая посадки, словно вращающееся созвездие.

Гул Города поднимался вверх. Держа свободную руку в кармане, Клэр вернулась к стулу, рядом с которым стояла бутылка вина.

– Это небо очистил ты?

Дуг внимательно осмотрелся.

– Ага, я.

– Особенно мне нравится, как ты поработал со звездами.

– Мы их импортируем. Слушай… ты заказывала что-нибудь из телемагазина? Ну, после ночной рекламы?

– Нет. Но если бы решила заказать, выбрала бы вакуумную машинку для стрижки волос.

Дуг показал ей два диска.

– «Золотые хиты». Музыка всех времен и народов, попробуйте послушать в течение месяца. Через каждые четыре-шесть недель мы будем высылать остальные, можете отказаться от рассылки в любое время.

Старый переносной проигрыватель «Саньо» без отделения для кассет был прикован велосипедным замком к столбу голубятни. Дуг поставил первый диск и запустил его.

– Ах, боже мой! – узнала она. Запели «Карпентерс».

– Погоди, пусть тебя захватит. Для меня это серьезный шаг.

– Что именно? Признаться всему миру, что ты – фанат «Карпентерс»?

– Позволь тебя сразу же поправить. Я уж точно не фанат «Карпентерс». Тут дело в общем воздействии музыки, той, что была в семидесятых, до появления диско. Не все песни в этом сборнике я одобряю – некоторые просто ужасны. Однако тут есть «Любовь ондатров». [48]48
  «Любовь ондатров» (Muskrat Love) – популярная в 1970-е годы песня, которую впервые исполнил Уиллис Алан Рамси (род. 1951).


[Закрыть]Что мне нравится – так это ощущение радиотрансляции. Как будто поймал радиосигнал, который плутал где-то двадцать лет.

Клэр взяла у него коробочку и стала ее рассматривать.

– Ух ты! – поразилась она. – Мама целыми днями эти песни слушала.

– Конечно, «Дабл-Ю Эйч Ди Эйч», [49]49
  «Дабл-Ю Эйч Ди Эйч» (WHDH) – Название бостонской музыкальной радиостанции, существовавшей в 1950-1980-е гг.


[Закрыть]да? – Дуг сидел на почтительном расстоянии от нее. Они оба смотрели на город, словно на океан.

– Каждое утро, когда я в школу собиралась.

– Джесс Кейн. [50]50
  Джесс Дэниэл Дэнис Кейн III (1926–2008) – знаменитый радиоведущий. На протяжении 34 лет он вел утреннюю программу на «Дабл-Ю Эйч Ди Эйч».


[Закрыть]

– Да. Ух ты! – Вот она, ни с чем не сравнимая сила ностальгии. – И полицейский Билл на вертолете дорожной полиции. [51]51
  Коннелл, Уильям (полицейский Билл) (1940–1997) – некогда самый знаменитый полицейский Бостона, выходивший в эфир радиостанций с отчетом о пробках на улицах города.


[Закрыть]

В кухне у матушки Дуга радио работало денно и нощно. Это было одно из самых четких воспоминаний о ней. Но делиться им с Клэр он не решился, опасаясь дальнейших расспросов. Прошлое у него – что минное поле. Ходить надо осторожно, чтобы ненароком не подорваться.

Девушка вернула ему коробочку от диска.

– Часто сюда поднимаешься?

– Нет. Почти никогда.

– Разве ты не приводил сюда всех своих девушек?

– Должен признаться, там внизу я слегка приврал. На самом деле я не знаю, кто управляет этим домом. Знаю только, где ключи лежат.

– А… – Клэр задумалась, глядя на Бостон, который подмигивал ей огнями.

– Мне хотелось, чтобы мы забрались на большую высоту и поглядели оттуда на Город. Ну, понимаешь, хотелось тебе что-нибудь показать.

– Понятно. – Она откинулась на спинку стула, небольшое озорство ее не пугало.

Лоу Роулс [52]52
  Луи Аллен Роулс (1933–2006) – американский певец, работал в стилях джаз, соул и блюз.


[Закрыть]затянул «Леди Любовь», и Дуг, изо всех сил постаравшись изобразить бас, подпел:

– О, да-а-а…

Клэр улыбнулась и, вытянув ноги, согнула лодыжки так, словно вытаскивала мокрые ступни из набежавшей на берег волны.

– Так где же ты живешь?

– За холмом. – Дуг указал большим пальцем за спину. – Снимаю. А у тебя собственная квартира?

– Мне банк такую хорошую ставку по кредиту сделал. Мне дешевле за свое жилье платить, чем снимать. А ты тут всегда собираешься жить?

– В смысле, как большинство горожан? Если честно, еще пару лет назад я ни о чем другом и помыслить не мог.

– Ну, теперь ты понимаешь… я даже не представляю, как можно жить в том же городе, где обитают твои родители. Это просто невозможно. Что же такого в этом месте, что так крепко держит людей?

– Наверное, уровень комфортности. Каждый закоулок здесь знаешь.

– Допустим. Но если то, что вы найдете в этом закоулке, не так уж и… хорошо?

– Я тебе рассказываю скорее о том, как было, чем о том, как есть сейчас. Потому что, положа руку на сердце, я не возьмусь сказать, как теперь обстоят дела. Последние пару лет я будто в стороне оказался. Но вот когда я рос, было легко. Тебя все знают. У тебя есть собственная роль в Городе, и ты ее играешь.

– Как в большой семье?

– А семьи бывают и хорошими, и плохими. Хорошими и плохими. Вот моя роль в Городе была – паренек Мака. Маком звали моего папашу. Куда бы я ни пошел, на любом углу меня узнавала каждая собака. «А вон паренек Мака идет». Яблоко от яблони недалеко падает. И когда долго в этом живешь, как-то срастаешься. Но теперь все меняется. Нет такого, что все всех знают. Новые лица, приезжие. Люди, которые не знают историю твоей семьи, твою родословную. В этом есть какая-то свобода. По крайней мере для меня. Уходит какая-то фамильярность. Мне так только приятно, что на каждом углу не напоминают: «Вот ты кто такой, ты – паренек Мака».