Текст книги "Город воров"

Автор книги: Чак Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

– Перестань. Ты была напугана.

– Он теперь на всю жизнь калека. Но он не сделал ничего дурного, ничем такое не заслужил. Это я с ним сотворила.

– Послушай, – начал Дуг, опускаясь на качели рядом с ней. – Тебе надо как-то перестать об этом думать. Это все из-за ФБР? Они еще вьются вокруг тебя?

– Агент решил, что это Дэвис нажал на кнопку. И я его не разубеждала. Ведь если бы я поступила иначе, мне непросто было бы выбраться из этой истории. – Она посмотрела вверх, в небо над водой. – Ну почему я такая? Вот ты бы не стал врать.

– Я? – удивился Дуг. – Я бы им вообще ничего не сказал.

– В смысле? Что значит «ничего»?

– Ничего, кроме основных моментов.

Клэр повернулась к нему в замешательстве.

– Потому что ты думаешь, агент меня подозревает?

– В этом и состоит разница между теми, кто вырос в Кантоне, и теми, кто в Чарлзтауне, как мне кажется. Когда с копами редко имеешь дело, вот как ты, свято веришь во всякие глупости, вроде «поиска истины». Ты забываешь, что копы, ФБР – все, у кого есть жетон и кто наделен властью, такие же простые люди, как все остальные. У них есть жизнь, есть работа, которую хочется сохранить. А для этого надо проводить аресты, показывать результаты. И если не получается поймать настоящего преступника, тогда арестовывают того, кто больше подходит. А этим человеком, как правило, оказывается самый болтливый.

Клэр смотрела на него во все глаза.

– Ты серьезно?

– Часто тебе приходилось слышать об отмененных приговорах или силой добытых признаниях? Там, где я родился, быстро учатся не болтать с копами. А уж если хочешь потрепаться, приведи с собой адвоката.

– Хочешь сказать, мне нужно найти адвоката?

– Нет, поздно уже. Теперь уже ни к чему. Наймешь адвоката и, уж поверь, они начнут интересоваться тобой очень активно.

Клэр кивнула, подчиняясь его логике.

– Ты выполнила свой гражданский долг, – заметил Дуг. – Вот и прекрасно. И ничего не знаешь, так? – Он говорил с нажимом. – Так?

– Не знаю.

Дуг облегченно кивнул и успокоился.

– Вот пусть так и будет. Хочешь честно? По-моему, ты слишком уж вцепилась в это ограбление. И, как мне кажется, сама это понимаешь. То, что произошло с твоим другом, – ужасно. И то, что случилось с тобой, – тоже, конечно, плохо.

Клэр поспешила перебить его:

– Я понимаю, со стороны кажется… ну вот ограбление. Люди в масках, пистолеты, фургон. У других и пострашнее беды случались – я это знаю. Но я как будто застряла. Думала, что меня убьют. Что я умру на полу в банке… и казалось, что вся жизнь прошла даром. – Клэр поморщилась, раздражаясь, что ее слова звучат как нытье. – Если бы только можно было снова прожить то утро. Или просто стереть его из памяти навсегда, как это сделал Дэвис.

– Знаешь что, – начал Дуг. Он заставил ее испытать эту боль, может, и справиться с ней поможет. – Я тут не специалист, конечно. Но могу сказать одно. Я очень долго был Парнишкой, которого бросила мама. Только им я и был. Этим вся моя личность исчерпывалась. Это и привело меня к большим неприятностям. А ты сейчас, мне так кажется, Девушка, которую ограбили.

Она смотрела на него во все глаза и внимательно слушала.

– Ну и вот, – продолжил Дуг, – так получилось, что мне нравится Девушка, которую ограбили. Я не возражаю, что она такая, она мне кажется очень даже хорошей. Но, по-моему, она сама собой не довольна.

– Ты прав, – задумчиво кивнула она. – Абсолютно прав.

– Ты можешь преодолеть это.

– Должна. Я понимаю. – Клэр села, расправила плечи. Океанский бриз своими неуловимыми пальцами взъерошил ее волосы с медовым отливом. – Прости, что я все это на тебя вывалила, настроение тебе испортила. Я взбодрюсь, честное слово. И повзрослею. Сосчитай до трех.

– Раз, два, три!

– Па-пам! – Она улыбнулась. – Вот и радость на лице.

Они сидели на качелях в колышущейся тишине, то уплывая друг от друга, то снова сближаясь.

– Знаешь, какой ты, Дуг? – вдруг заговорила она. – Я только что это поняла. Ты приличный человек.

– Ой! – Он схватился за цепи качелей. – Боже упаси.

– Именно, даже больше. Большинство приличных людей, они такими становятся, понимаешь? Вот, например, я: хорошее воспитание, хорошие манеры и тому подобное. И все отлично, пока в жизни не начинаются неприятности. И вот тогда ты рассыпаешься, как черствый хлеб на крошки. А ты – ты совершал ошибки. Ты не святой, ничего подобного. Но ты знаешь, как быть хорошим. Ты стал приличным не потому что тебя так воспитали, а потому что ты этому сам научился.

– Не знаю уж, насколько хорошо ты меня поняла, – заметил Дуг. Но она приняла его неловкость за скромность.

– Угадай, я думала о тебе? – поддразнила Клэр.

– Да?

Она качнулась еще немного, легонько ударившись своей шиной о шину Дуга. Ее глаза горели благодарностью.

– Да.

17. Снос

Заряды грохнули на вершине скалы, словно залп ружейных выстрелов, ветер унес хвостики дыма, и каменные плиты обрушились вниз так, словно, разжавшись, их выпустила невидимая рука, после чего они сползли с расслоившегося лица в щебенку и пыль.

Дуг и Джем щурили глаза на обвалившуюся породу, под ногами недовольно вздрагивала земля, вверх поднималась сероватая пыль. Они стояли у серебристого фургона-буфета, рядом с очередью касок, выстроившейся за «Уинстоном» и кофе. На Дуге была свободная футболка с длинными рукавами и надписью «Ростбиф Майка», на Джеме – белая фуфайка с нежно-зеленым клеверным листом под дугой с надписью: «ГОРОЖАНЕ». Капюшон, надвинутый на голову Джема, обтягивал его небольшой череп. Оба держали под мышкой желтые каски, как работяги-пилоты.

– Ну и вид у тебя, – сказал Джем.

Дуг наблюдал затем, как один рабочий в каске отправил в рот голубую таблетку, будто это витаминка, которую надо принимать по утрам. Фургон-буфет продавал и «спид» [66]66
  Спид (Speed) – наркотик-стимулятор.


[Закрыть]по три доллара за дозу. Дугу вспомнилось, как вставляет от голубой таблеточки с пивного похмелья, часов в десять или пол-одиннадцатого утра, когда надо взбодриться перед рабочим днем.

– У кого?

– У тебя.

– Что такое?

– Пока сюда перлись, ты в облаках витал. Трахался вчера?

– Ага, если бы.

– Я ее знаю? Малыш тебя не подвел?

Дуг глядел на то, как разлетается вдали пыль, и не смог сдержать улыбку.

– Тогда чего же? – не унимался Джем. – Иисуса встретил, или что?

– Вроде того. В многоквартирном доме на Райской улице. Симпатичное местечко.

– Ну да, я слышал, он неплохой плотник. Только я думал, ты с ним столкнулся в «Пивной».

По спине Дуга пробежал холодок, даже несмотря на раскаленное добела солнце.

– Ты о чем?

– Бармен Буль-Буль говорит, что, как ему показалось, он тебя там видел на днях.

– Так в субботу вечером мы все там были.

– Нет, тупила. Вот буквально на днях.

Дуг недоуменно пожал плечами – получилось хорошо.

– Другой Дуг Макрей.

– Ясно. Может, это старый Дуг Макрей вернулся к нам, как Иисус на Райскую улицу. Я только хотел сказать, ты бы не пил на стороне. Я чертовски долго жду. Хоть одну рюмку выпей – и я тут как тут.

Дуг почувствовал облегчение.

– Кстати о трезвости – как у тебя дела?

– Сухой как лист.

– Ну тебя на хрен.

– Маминой могилой клянусь.

– Ты там, что ли, пьешь?

– Я вкалываю по две полные тренировки в день. Ты только пощупай эти камни.

– Слушай, ковбой… сам щупай. Я тут все пропущу, если начну проверять, стоят ли твои бицепсы.

Джем пристально посмотрел на приятеля, зажмурив один глаз от солнца.

– Ты трахнулся, сучара. Говори правду.

Дуг широко улыбнулся.

– Я всегда говорю правду.

Раздался свисток отбоя, и Джем вынул каску из-под мышки.

– Пойдем найдем Стыдабону и уже разделаемся с этим дерьмом.

Вдали, в облаке оседающей пыли, показалась команда подрывников в касках, защитных очках и масках. Дуг почувствовал запах песка. Ему вспомнилось ощущение того, как он забивает поры.

– Скучаешь по всему этому?

Джем повернул каску, как делал это раньше, выгоревшей надписью «Дж. Кофлин» назад. Крепежные ремни внутри истерлись до резиновой прокладки.

– Издеваешься?

– А я немного скучаю. Не по тому, что надо было мотаться с места на место, а по обедам в передвижном буфете, чертовой пыли в волосах.

– Ты любитель какую-нибудь хреновину взорвать.

– Нет. Просто мне нравится смотреть, как она падает.

– Ну если подумать, то были и приятные моменты. Подойдешь так к стене с ломом – хорошо. Старая-добрая бригада, да? Молотки, кувалды, кирки. Войдешь бывало в приговоренный к смерти дом в своем пыльном комбинезоне… «Воины, выходите поигра-а-ать!» [67]67
  Фраза из американского фильма «Воины» (1979), культового триллера, снятого по роману Сола Юрика (род. 1925).


[Закрыть]

Дуг пожал плечами.

– Мне просто нравится смотреть, как падает.

Войдя в строительный трейлер, они подождали, пока Билли Бона закончит телефонный разговор. Он буркал в трубку: «Ага… угу… конечно…» – и сжимал в руке провод. Три года назад они с Дугом работали на сносе одного непригодного для жилья здания. Шлакобетонный блок отнял у него ногти на трех пальцах левой руки. Врачи сказали, что они отрастут в два раза толще, но они так и не отросли. Теперь Билли работал прорабом в компании отца и использовал оголенные пальцы только для того, чтобы тыкать ими в людей и выдавать указания.

Билли повесил трубку и подошел подать руку.

– А вот и наши настоящие ирландцы-засранцы.

– Билли Стыдабона, – приветствовал его Дуг.

– Как жизнь, итальяшка? – подхватил Джем.

– Да сами знаете, – ответил Стыдабона, взяв со стола планшет. – Не одно, так другое. У меня буквально две минуты. О чем базар?

– Проект большого шоссе, – объяснил Дуг.

Джем теребил листки перекидного блокнота Стыдабоны, как мальчишка, пришедший на работу к отцу.

– Чертова экономия, приходится соглашаться на то, что есть, – смущенно заметил Стыдабона, ему было неприятно, что кто-то трогает беспорядочно разбросанные на его столе вещи. – Ну и чего там у вас? На вас обрушился картофельный голод? [68]68
  Намек на Большой Голод в Ирландии в 1845–1852 гг. из-за неурожая картофеля. Около миллиона ирландцев погибли, еще миллион эмигрировали в Америку.


[Закрыть]Решили снова заняться настоящим делом?

– Еще не хватало, чувак, – парировал Джем. – Просто хотели обговорить условия нашей сделки.

Стыдабона нахмурился и озабоченно посмотрел на Дуга.

– А что за хрень со сделкой?

Джем поднял пресс-папье в виде Пизанской башни с логотипом фирмы Стыдабоны.

– Знаешь, что бы тут круто смотрелось, по-моему? – спросил он. – Шеф-повар, крутящий ус, ну, которого на коробках с пиццей рисуют. Было бы прикольно.

– Что происходит, Макрей? – обратился Стыдабона к Дугу.

Дуг и забыл, как сильно Стыдабона раздражает Джема, столько времени прошло.

– Все нормально, Билли, – успокоил Дуг, на минутку позабыв о прозвище приятеля. – Со сделкой полный порядок. Все отлично.

– Потому что твой сторожевой пес мне уже весь стол обмусолил.

Джем улыбнулся, принимая вызов, обошел рабочее место прораба, уселся в кресло Стыдабоны и закинул на стол облепленные грязью ботинки.

– Стульчик-то твой жестковат. У тебя задница более компактная, чем у меня.

Стыдабона обеими руками вцепился в свой планшет.

– Если вы приперлись устроить тут шантаж для бедных, можете оба пойти…

– Ой-ой-ой, – перебил его Дуг. – Притормози. Ты меня не знаешь, что ли?

– Раньше знал, Дугги. Сто лет назад. Так что за базар?

– Да отойди ты уже от его стола, – велел Дуг Джему чисто из вежливости, не особенно ожидая, что тот послушается. Джем и не шелохнулся. Дуг повернулся к Стыдабоне. – По поводу нашего договора – все идет отлично, все путем. Просто нам послышался стук копыт, так сказать. Вот мы и решили зайти, чтобы убедиться: у нас все схвачено.

– Напоминание, – добавил Джем, беря в руку блок розовых стакеров и бросая их в Стыдабону. Тот не шевельнулся и даже не попытался поймать их. Они ударили ему по руке и упали на пол.

– Вовсе не напоминание, – возразил Дуг. – Скорее, визит вежливости. Просто решили предупредить, что в ближайшее время к тебе могут пожаловать гости с жетонами, вопросы будут задавать. А может, и нет. Кто знает.

– Господи, – выдохнул Стыдабона, которому такие напряги были совсем ни к чему.

– Ты на нас неслабую деньгу зашибаешь, – продолжил Джем, усаживаясь за столом Стыдабоны. – Проводишь нас по бухгалтерии, полную зарплату платишь, а мы тебе половину отстегиваем.

– Спасаю вас от тюрьмы, типа обеспечивая доходом, с которого платится налог. – Он перевел взгляд на Дуга. – И чем там еще? Алиби?

– Возможно, – кивнул Дуг. – Но по большой части просто получаешь бабки за то, что мы состоим у тебя на работе. За то, что делаешь из нас приличных граждан. У них на нас ничего нет, у них есть только их собственные амбиции. Так что тебе вообще не о чем париться. Мы просто не хотели, чтобы сюда кто-нибудь заявился и застал тебя врасплох. Тебе просто нужно поручиться за нас, как за своих рабочих-контрактников.

– Самых лучших своих контрактников, – добавил Джем. – Прекрасных работников, отличных мужиков и вообще ребят что надо. Только вот в тот день мы были на больничном.

– А потом сообщи нам. Согласен, Билли?

Кивнув, Стыдабона покосился на часы, висевшие на стене, что напомнило Дугу: Билли занят, и ничего нового они ему не сказали. А больше Дугу ничего и не надо было знать.

– Стыдабона согласен, – ответил Джем. – Нет у него другого выбора, в любом случае.

Стыдабона резко повернулся и ткнул пальцем в планшет, брызгая слюной.

– Почему ты все время на взводе, Джимми? Что за херня?

– Он бросил дрочить, – пояснил Дуг.

– Да? Взамен стал трахать другим мозги? – огрызнулся Стыдабона, терпение которого было на исходе. – Ты моего папу никогда не уважал, урод недоделанный.

– Не уважал? – Джем сложил руки, сидя за столом, спокойный и уверенный в себе. – А ты только на это и способен был, папочкина дочка, черт возьми. Возглавил бизнес, чтобы он мог свалить во Флориду.

– Ты, как я посмотрю, тоже папашин бизнес унаследовал.

Джем обогнул стол и подошел вплотную к Стыдабоне. Стул закачался от его резкого движения. Дуг не шелохнулся. Все это его ужасно достало.

– Думаешь, я тебя боюсь? – бросил Стыдабона, опустив планшет. – А? Да? Тогда ты прав, е-мое, да, боюсь. Ты полупсих. – Стыдабона попятился, поднял розовые листки с пола и, присовокупив их к планшету, бросил на стол к другим бумагам. Ручка отскочила и ударилась о телефон.

Он замер, глядя на опустевший стул. Его плечи подрагивали от ярости.

– Вы приперлись, чтобы мне о чем-то рассказать. Ну вот рассказали. А теперь мне надо работать, мать вашу. Тут люди, мои подчиненные, вкалывают за свои кровные, им семьи надо кормить. Они деньги зарабатывают.

Стыдабона обернулся, ища на лицах гостей хоть какой-то намек на стыд. Но не нашел его и вышел, хлопнув тонкой дверью трейлера, так и не прихватив планшет.

Вернувшись к Огнемету, видавшему виды Джемовому «Понтиаку Транс-Ам», они отправились на юг из города Биллерика к парковке у располагавшейся на шоссе закусочной «Уэндис», где Дуг оставил свой «Каприс». Хвостов не было ни с одной, ни с другой стороны. И они вели себя супер-пупер-осторожно. Но это не успокоило, а еще больше усилило страхи Дуга. Он подумал, что надо бы перепроверить колесную арку и теплоизоляционную перегородку и заглянуть под капот – вдруг там радиомаячки завелись.

Джем вел машину, пуча глаза и словно взрывая дорогу. Он попытался включить радио, а из динамиков завопила мелодия «Улицы Сезам».

– Вот фигня-то, – выпалил Джем и, вынув кассету, швырнул ее на заднее сиденье, словно она была охвачена огнем. – Ты видал? Вот поэтому я ее к машине и не подпускаю. Хочет, чтобы я детское кресло прицепил сзади, насовсем. Ага, пусть Джем катается по Городу с таким магнитом для баб.

Они выкатились на трассу. Белое солнце отражалось от кричаще-синего рисунка на капоте и било Дугу в глаза. Их каски катались сзади среди прочего мусора, словно досада, дребезжавшая в голове у Дуга.

– Так что там у нас с Дезом? – спросил Джем.

– В смысле?

– Не нравится мне все это.

– Ну и ладно.

– Из всех из нас – он самое слабое звено.

– Дез в порядке, я тебе уже говорил.

– И когда это было доказано? Он даже в кондитерской ни конфеты в карман не сунул, не расплатившись. И как этот парень выдержит допрос с пристрастием? Сдаст нас или нет?

Даже страшное раздражение не помешало Дугу увидеть в этой фразе долю правды.

– А что управляющая?

– Из банка? – переспросил Дуг.

– Нет, с базы. Конечно, из банка. Ты сказал, что разузнаешь.

– Чисто там. Тупик. Вопрос закрыт.

– Думаешь?

– Знаю. Могу руку дать на отсечение, черт возьми.

Джем перестроился на другую полосу, проскользнув между двумя машинами, буквально сантиметрах в десяти от обеих.

– Стало быть, нет смысла вычеркивать ее из уравнения.

Дуг повернулся к нему. Тупость Джема ослепляла не меньше солнца.

– Ты что издеваешься, придурок?

– Да я просто так сказал.

– Чего сказал? Ну вот чего ты сейчас сказал? Ты у нас теперь наемный убийца?

Джем пожал плечами, изображая крутого парня.

– Не люблю, когда хвосты не подчищены.

Дуг перевел дух и напомнил себе, что все это – просто болтовня, очередная серия фильма, который круглые сутки крутят по кабельному телевидению, что вещает в мозгу Джема.

– Слушай, ты, Де Ниро. Начал бы опять дрочить, что ли. И немедленно. Вот прямо сейчас. Давай, погоняй лысого. Притормози – я подожду. Что на тебя нашло? Музон всю ночь…

– А чё, слишком громко?

– Слишком громко?

– Да ладно тебе, какого хрена!

– Ты бы в башке своей звук потише сделал, малыш. Что ж такое? Вампир тебя укусил, что ли?

– Просто осторожничаю.

– Давай, я у нас буду параноиком. Лады? Давай я буду париться. А ты успокойся.

– Вот херня… да спокоен я, чувак. Спокоен.

Они немного помолчали. У Дуга в голове звенело. Джем опустил стекло и сплюнул.

– Так, значит, свадьба Глоунси, да?

– Ага, – кивнул Дуг.

– Ты с кем пойдешь? Договорился уже?

Дуг покачал головой.

– Даже и не пытался.

– Ага. – Джем немного помолчал, а затем добавил: – У Кристы тоже нет спутника.

Дуг смотрел перед собой, пропуская это мимо ушей.

– А чем ты вообще в свободное время занимаешься? – не унимался Джем.

– А что? Что за фигня? Ты чего ко мне докопался?

– Докопался? – удивился Джем. – Ты о чем?

– Не знаю. Это ты о чем?

– Ну просто… над новыми делами не работаешь. – Джем кивнул так, будто один из них был не в себе. И уж никак не он. – А период между делами – это ж хреново. Для любого из нас. – Он положил ладонь на руль, продолжая вести машину. – Кстати, о времени. Мак – он в прошлые выходные о тебе расспрашивал.

– Да? – удивился Дуг, пытаясь понять, с какого перепуга он об этом заговорил. – И что?

– Да все хорошо. Говорит, хотел бы, чтобы ты зашел как-нибудь.

– Да. Я и сам собирался.

– Сказал, что не любит просить, но хотел бы тебя видеть. И понять, что вообще происходит, как мне показалось. Я обещал передать тебе.

– Угу, – буркнул Дуг, жалея, что начал расспрашивать. На стекле с его стороны виднелось едва заметное пятно, подсвеченное солнцем. Круглый отпечаток ладошки без середины. Дуг удивился, что Шайн ездит на переднем сиденье непристегнутая.

– Знаешь, после встреч с твоим папашей у меня охренительное вдохновение.

– Ага, – ответил Дуг и подумал: «Ты один такой…» Он не мог отвести взгляд от призрака маленькой ладошки.

18. Свидание с потерпевшей

– Но как же вы догадались? – удивилась Клэр.

– О чем? – не понял Фроули.

– «Закладная на дом или больной ребенок». Откуда вы знали?

– А, – Фроули потер щеку, эта неосознанная привычка появилась у него после того, как его залило краской. Она уже потускнела до медно-оранжевого оттенка, как неудачно нанесенный автозагар. – Записка пахла кофе. Плюс его первая неудачная попытка. А потом я просто посмотрел, как он лежал лицом вниз на детской площадке. Такое отчаяние мне уже доводилось видеть.

Они сидели в «Таверне Уоррена», довольно далеко от бара. На столе стояли слабоалкогольные напитки и закуски. День был будний, но народу набилось под завязку. И как это пивная в колониальном стиле вдруг стала таким элитным заведением, удивлялся про себя Фроули.

Клэр была в кремовой блузке с пышными рукавами. Она потягивала белое вино, задумавшись о грабителе.

– И ему светит пять лет за решеткой?

– Нормы по вынесению приговоров за федеральные преступления весьма строгие. Месяцев сорок-пятьдесят за первое правонарушение. Плюс накинут года полтора за угрозу взрывным устройством. Но я перемолвился словечком с помощником окружного прокурора. Рекомендовал, чтобы вынесли обвинение только по уголовному праву штата. Тут не мне решать, но попытка – не пытка. Не исключено, что эта история даже поможет ему потом вернуться к нормальной жизни.

– Вы просто очень добрый, – заметила Клэр.

– Нет, это потому, что этот парень не из тех преступников, на которых я охочусь. Ограбление с запиской – самый идиотский вид преступления. При свете дня, полно свидетелей, да еще и на видео снимают в процессе. Нормально? Полторы тысячи долларов – четыре-пять лет в тюрьме. Банки привлекают глупых людей, доведенных до отчаяния. – Предлог, чтобы податься вперед и дотронуться до руки Клэр. – Я о бандитах, а не о сотрудниках.

Она улыбнулась.

– Спасибо, что уточнили.

– Профессиональная банда, способная причинить людям физический вред, покалечить, – вот кто меня интересует. А не бедолага, который сидит в «Данкин Донатс» и думает, что его жизнь кончается.

Фроули снова задумчиво потер щеку.

– Чешется? – поинтересовалась Клэр.

– Только психологически. Я – и не поймешь – не то коп, не то преступник. Видели бы, как на меня косятся.

Клэр улыбнулась. Фроули подумал, что все идет отлично.

– Так почему же именно банки? – спросила она. – Что в них такого особенного для вас?

– Видели уже афиши фильма про торнадо? «Смерч».

– Это тот, где корова летит? Конечно.

– Я рос… ну, в общем, где я только не рос. Матушка моя умела находить мужчин, которые как раз собирались уехать из штата. Она уезжала с ними, а через пару-тройку месяцев они уходили. И мы снова оставались одни черт-те где. У нас и так особого добра не было, да еще во время этих разрывов всегда что-то теряли. Мама повсюду возила с собой всего несколько предметов, которые называла «сокровищами». Ее детские фотографии, Библия ее бабушки, дорогие для нее письма, мое свидетельство о рождении и ее обручальное кольцо. Поэтому стоило нам приехать в какой-нибудь городок, где мы собирались обосноваться, мама сразу бежала в банк и арендовала там ячейку для своих сокровищ. Это стало традицией: новый город, новый банк, новая ячейка. Когда мне было лет восемь-девять, мы жили в Трембулле, штат Южная Дакота. Случилось торнадо. Городок с землей сровняло. Восемь человек погибли. Мы торнадо переждали на полу погреба. Мама меня собой закрыла и все время громко молилась Богу. Когда все кончилось, мы выбрались из погреба, а дома-то и нет. Ни крыши, ни стен – ничего. Весь район исчез. Люди из подвалов выбирались, как черви после сильного дождя. Все перевернуто вверх дном. Мы пошли по следам торнадо в центр города. Но центра тоже не стало. Как после бомбежки – куски бревен, развалины. Уцелело только одно. Хранилище банка. Само здание было разрушено. А серебристое хранилище – стоит себе как ни в чем не бывало. Как будто дверь в другое измерение.

Клэр нахмурилась, сдерживая улыбку.

– Терпеть не могу людей, которые точно знают, кто они такие и почему хотят того, чего хотят.

– На следующий день пришел управляющий и открыл хранилище. Мамины сокровища остались невредимы.

– А где она сейчас?

– В Аризоне. Четвертый раз замужем. Супруг работает на аукционах скота. Когда он к телефону подходит, я ни слова разобрать не могу. Но из всех тридцати четырех штатов, в которых матушка проживала, Аризона единственная удостоилась этой чести дважды. Так что, может быть, этот парень окажется тем самым, на всю жизнь.

– Теперь ясно, почему вы до сих пор не женаты, – улыбнулась Клэр.

– Не знаю. Мне кажется, это скорее из-за моих разъездов по делам Бюро. Надеюсь, скоро снова в путь.

– Куда же?

– Для агента по расследованию банковских ограблений лучше всего работать в Лос-Анджелесе. Может, Бостон и занимает первое место по вооруженным ограблениям инкассаторских машин. Зато Лос-Анджелес – настоящая столица банковских ограблений. Каждое четвертое ограбление банка в стране происходит именно там. Учитывая знаменитую систему автострад Калифорнии, у них там работенки побольше со всякими следящими устройствами и прочими прибамбасами. Методы в Чарлзтауне старомодны по сравнению с тем, что в ходу на западе страны.

Клэр кивнула, гоняя последний глоток вина по дну бокала. Фроули хотелось, чтобы она выпила еще.

– Забавно, что вы тоже тут живете.

– Город потрясающий. Я в разных районах жил. Везде хорошо. И люди прекрасные. Кроме малюсенькой группки, этой субкультуры бандитской. – Фроули допил пиво. – Может, еще по одной?

Клэр оторвала взгляд от бокала и посмотрела на агента.

– Я вот никак не пойму. Вы меня по работе пригласили или на свидание?

Он пожал плечами.

– Не по работе.

– Значит, это свидание.

– Прелюдия к свиданию. Закуски, вино.

– Просто, – продолжила она, – может, это дико прозвучит, но меня предупредили, что больше не следует говорить с вами без адвоката.

– Постойте-ка… это сказал кто-то из Чарлзтауна, так?

– Как вы догадались?

– Так уж тут принято – закон молчания, – Фроули понизил голос. – Думаю, это пошло из доков, во времена портовых грузчиков и бутлегерства. За последние двадцать лет в городе совершено около двадцати убийств. У многих были свидетели. Однако раскрыто всего двенадцать. Закон гласит: поговоришь с копами – тебе конец, и всей твоей семье тоже. Но сейчас это все уходит в прошлое. Люди дают показания друг на друга и готовы сотрудничать со следствием, чтобы себя выгородить. Мерзко.

Клэр кивнула, слушая вполуха.

– Вы считаете меня подозреваемой?

«Да кто ж ее так настроил!» – поразился про себя Фроули.

– С чего вы взяли?

– Не знаю. Сужу по вопросам, которые вы задавали в доме родителей. Мне и в голову не приходило, что вы можете…

– Ну, вначале я рассматривал похищение, которое закончилось тем, что управляющую банком отпустили целой и невредимой. Плюс к тому – она живет в Чарлзтауне и… Откуда у вас такие мысли?

– Ниоткуда.

Ниоткуда?

– Пригласил бы я вас сюда, если бы подозревал?

– Не знаю. Может быть.

– Нет, если бы мне нужны были доказательства, которые можно предъявить в суде.

Кажется, такой ответ ее устроил. Клэр смущенно откинулась на спинку стула.

– Сказать честно, что я сейчас думаю? Я почти надеюсь, что вы их никогда не поймаете. Не придется в суде выступать и все такое. Я хочу, чтобы это осталось в прошлом, чтобы я могла жить дальше.

– Что ж, – отозвался Фроули, – я их поймаю. И не беспокойтесь вы из-за суда. Даже если я их завтра отловлю, заседания начнутся только через год, а то и через два. А там – двадцатка в федеральной тюрьме за рецидивизм, плюс огнестрельное оружие, насильственные действия, и это помимо всего прочего. Тянет на пожизненное. И уж поверьте, как только вы увидите этих болванов в суде, увидите их лица… ой, черт. – Он сунул руки в карманы пиджака. – Чуть не забыл. Маленькое следственное отступление.

Фроули протянул ей цветную копию, снятую с библиотечной книги об истории «Бостонских медведей». На ней был изображен мужчина с печальными глазами во вратарской маске с нарисованными от руки шрамами.

– Это Джерри Чиверс, – пояснил Фроули. – Вратарь «Медведей» времен Бобби Орра. [69]69
  Имеются в виду 1960–1970 гг.


[Закрыть]

Клэр смотрела на фотографию, словно агент показал ей бандитов.

– Зачем шрамы?

Фроули воспользовался объяснением Дино.

– Когда о его маску ударялась шайба, он рисовал шрам поверх образовавшейся царапины. Фишка у него такая.

Клэр еще раз взглянула на фото, затем вернула его агенту и расслабилась, только когда тот убрал карточку обратно в карман.

– Ненавижу хоккей, – произнесла Клэр.

– Тише-тише, – засмеялся Фроули. – Хоккей и ограбление банков – два вида спорта, в которые тут играют круглый год.

Подошел официант.

– Мне кофе. Без кофеина, – попросила Клэр.

Фроули вскинул два пальца, скрывая разочарование.

– А давайте устроим настоящее свидание, что скажете? Сходим на «Смерч» или еще куда.

Девушка кивнула.

– Может, и получится.

– Ладно, – ответил он, прокручивая ее слова в голове. – Может?

– Может. Почему бы и нет.

– Ага. Но?..

– Я встречаюсь с одним человеком.

– Ясно.

– Просто подумала, надо вам сказать, так будет честнее. – Клэр улыбнулась смущенно и растерянно. – И почему это я вдруг стала пользоваться спросом? Будто бы снова вернулась в то время, когда сиськи только выросли. После ограбления я познакомилась с двумя интересными мужчинами – с чего бы? Что изменилось?

– Это тот, грузчик?

Клэр удивленно посмотрела на агента. Забыла, что рассказывала об этом, понял Фроули.

– Вы с ним в прачечной познакомились. – Он улыбнулся. – Я думал, вы не пошли к нему на свидание.

– А что смешного?

– Ничего.

– Вам это не понравится. Но он мне помогает.

– Хорошо. Я рад.

– И он не грузчик.

– А что плохого в грузчиках? – Официант принес кофе и счет. Фроули даже не заглянул в него. – Конкуренция только на пользу. Планку поднимает.

Клэр неуверенно улыбнулась.

– На этот счет в ФБР нет никаких предписаний?

– Насчет свиданий с потерпевшей? Нет. Только мое собственное правило, которому я следую.

– Какое же?

– Никогда и ни за что этого не делать, – ответил Фроули, положил на стол кредитку и ухмыльнулся.

Дино водил «Форд-Таурус» 1993 года. Полицейскую синюю краску можно было разглядеть лишь под решеткой радиатора, и только если знаешь о ней или если солнце светит прямо на нее. На этой машине никто не работал под прикрытием, как на солидном «Кавальере» Фроули, который ему предоставило ФБР. Если не считать гибкой антенны, вылезавшей из багажника, «Таурус» вполне подходил для разъездов по Городу инкогнито.

Рация протрещала что-то про «запах газа». Дежурный патруль ответил диспетчеру службы 911 не традиционным «подтверждаю» или «вас понял», или на военный манер «конец связи», а чисто по-бостонски «принял». Дино и Фроули выкатились из-под моста Тобин, проехали мимо двух седанов управления жилищного строительства, которые стояли в конце улицы Банкер-Хилл с заведенными двигателями.

– Я им сказал, – объяснял Фроули, – ну ты понимаешь, говорю: просто найдите мне квартиру, помогите устроиться. Мне излишеств не надо. Просто дайте мне единолично обрабатывать эти два с половиной квадратных километра. Дайте мне время, дайте развернуться. Дайте делать свое дело. Был бы таким Серпико [70]70
  «Серпико» (1973) – американский детективный фильм, основан нереальной истории о полицейском из Нью-Йорка Фрэнке Серпико, который работал под прикрытием, чтобы разоблачить коррумпированных коллег. Главную роль сыграл Аль Пачино.


[Закрыть]в стиле яппи, ну ты понимаешь. Или Донни Браско. [71]71
  «Донни Браско» (1997) – американский фильм, основанный на реальной истории о полицейском, который боролся с мафией в Нью-Йорке.


[Закрыть]Этот город, он так устроен – улицы узкие, тесные. Даже мелочь поменяется – уже заметно. Любое отклонение от нормы. Дом спокойно не осмотришь, даже если у тебя личный состав свободен, даже если квартира в доме напротив пустует, и твоему «клиенту» религия запрещает вешать на окна занавески – потому что такие уж тут люди, во все свой нос суют. Не успеешь банку пива открыть, а парень в трех домах от тебя уже пить захочет. Надо быть частью этого ландшафта.

– Но они на это не пойдут.

– Бостон бы согласился. Если Сакраменто [72]72
  Сакраменто – город в Калифорнии, где находится штаб-квартира ФБР.


[Закрыть]еще можно убедить, то Вашингтон уже нет. Люди, которые здесь не бывали, вряд ли способны понять, какой неиссякаемый фонтан бандитизма находится в этом регионе.