Текст книги "Город воров"

Автор книги: Чак Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

37. Наказание и свидание

Старая дверь поддалась, словно много лет ждала, когда ее кто-нибудь как следует толкнет. Мимо портрета кардинала и чаши для святой воды Дуг прошел в игровую комнату Джема, где был включен музыкальный центр: диск давно закончился, и колонки слегка фонили, как громкоговоритель в пустой аудитории. На зеленом кожаном диване никого не было.

Увидев, что под журнальным столиком со стеклянной столешницей валяется «чайный пакетик», Дуг словно обнаружил недостающую часть головоломки, которую, как оказалось, все это время решал. Если бы он был повнимательнее, наверняка сразу увидел бы всю картинку, даже без этой части.

Музыка до утра. Исчезновения Джема, его ночная жизнь. Пацаны в камуфляже. Его делишки с Ферги.

Дуг рванул назад по коридору, пихнул дверь в спальню Джема и стащил покрывало с кучи подушек, которая служила Кофлину постелью. Потом он ринулся в комнату, эркеры которой выходили на Жемчужную улицу, занавески на них были изорваны. На расстеленных газетах лежали столярные инструменты Джема, а на старом журнальном столике стоял почти доделанный кукольный домик. Уменьшенная копия их трехэтажного дома без западной стены. Дуг занес ногу, чтобы сломать его, но какой-то тоненький милосердный голосок сказал ему, что это подарок для малышки Шайн. Пнув торшер, Дуг растоптал его абажур.

Послышался рев знакомого двигателя, Дуг подошел к центральному окну. Огнемет парковался внизу, у тротуара. Дуг мгновенно спустился вниз и вышел на улицу.

Завидев идущего к нему Дуга, Джем растянул рот в широкой джокерской [101]101
  Джокер – злодей, герой комиксов и кинофильмов.


[Закрыть]улыбке. Но, разглядев сжатые кулаки Дуга, улыбаться перестал. Дуг, не предупредив, не поздоровавшись, двинул ему в челюсть и процедил: «Ах ты говно сраное!» Джем ударился о капот машины и загремел в водосточный желоб. Он выронил сумку с покупками: маленькие кисточки, тюбики с краской и клеем для древесины рассыпались по дороге.

– Господи! – выдохнул Джем, вставая на колени и дотрагиваясь до губы. На пальцах осталась кровь.

– Ты не избавился от маски, псих гребаный… – Дуг пнул его в плечо, в ребра, Джем ударился о бампер.

– Стой ты. Что такое? – Джем снова поднялся на одно колено. – Погоди. Дугги. Погоди.

И вдруг Джем бросился на него снизу, упершись шеей и плечами в живот приятеля. Таким образом толкая его, он отодвинул Дуга на другой конец тротуара и прижал спиной к деревянной обшивке дома.

Дуг поднял кулак к бедру и ударил Джема по спине, пытаясь сбросить его, но тот предвидел это и, пока Дуг силился одолеть его, отстранился от приятеля. И Макрей рухнул задом на покатый тротуар.

Джем оказался сверху, по-прежнему упираясь головой в живот приятеля и размахивая руками. Хоккейная драка. Футболка Джема задралась аж до самой шеи, оголив его веснушчатую спину.

– Торчок чертов! – кричал Дуг. – После свадьбы всю ночь не спал, да? На хрена было там стрелять? А я дело провернул с че-е-е-е…

Джем саданул Дуга по почкам. Он старался изо всех сил, тянулся к груди Дуга. Теперь он стал крупнее и сильнее, чем раньше. Если бы его позиция была чуть удобнее, он давно бы уже победил.

Дуг медленно, но верно проигрывал. Если Джем сядет ему на грудь – тогда конец, он просто вколотит его в тротуар.

Подсунув под Джема руку, Дуг ухватился за его ремень, другой рукой он сжал его плечо. В порыве благородного гнева Дуг напряг все силы, чтобы скинуть Джема с груди. И спихнул-таки, наблюдая, как ботинки наркомана пинают воздух. Джем сильно ударился о тротуар плечами и спиной, а Дуг откатился в сторону.

Джем пытался ухватиться за тротуар, чтобы подняться, но Дуг уже встал и, подлетев к нему, схватил за рубашку и шорты и швырнул головой прямо в пикап соседа. Помятый и оглушенный, Джем пытался заехать Дугу в пах, но тот поймал его за ботинок и крутанул, чуть приподняв и прицелившись для удара, а затем от души с размаху огрел по голове, заехал прямо в лицо.

Из носа у Джема брызнула кровь, он упал на капот машины и, съехав вниз по фаре, повалился на землю.

Так и лежал, согнувшись пополам, закрыв лицо обеими руками. Дуг стоял над ним, в голове гудело от ослепляющей злобы и удара о тротуар. В глазах появилось что-то мокрое – это были слезы.

– Подъем!

Джем перекатился на спину, ежась от боли. С его подбородка стекали омерзительные кровавые струйки, на переносице открылась рана, а к алому пятну на щеке пристала уличная пыль.

– Черт, да я ведь совсем немного, – сказал он.

– Вставай.

– Немного. – Он выплевывал слова вместе со слюной и кровью. – Припугнул. Ну почему она, черт возьми? На свете же столько телок. Почему она?

– Вставай, Джем, чтобы я мог навалять тебе еще раз!

– Ну, ты думаешь, что ты круче? Круче меня?

Встал на колени. Уже достаточно. Дуг ударил его в подбородок, Джем неуклюже повалился на спину.

Он улыбнулся, не вставая, выставив напоказ окровавленные зубы.

– Да я до нее даже не дотронулся, чувак. Только предупредил. Проверил ее. На всякий пожарный.

– Молодец. Тогда будешь жить.

Джем хотел сесть, но не смог из-за боли в груди. Он перекатился на бок, но встать так и не сумел. Тогда он бросил эту затею и лег на спину, ухмыляясь в небо.

Но Дугу было мало. Он наклонился, схватил Джема за окровавленную рубашку и поднял его с земли. Джем выпучил белесые глаза, с улыбкой глядя на кулаки Дуга.

– Убейся сам, а? – предложил Джем. – Убейся.

Дугу хотелось еще. Очень хотелось. Он сделал обманный выпад – Джем не шелохнулся, глаза его были мутными, как помои.

Дуг отпустил его. Джем закашлялся и захихикал, выплевывая кровь.

– И жили они долго и счастливо, – пробормотал он.

Дуг ушел, не испытывая удовлетворения. Темная туча, насыщенная электричеством, по-прежнему искала разрядки.

На тротуаре стояла Криста. Стояла и наблюдала, как из ее брата выбивают ирландскую спесь, и не дернулась, когда он остался лежать на земле, мыча и хихикая. Она посмотрела на Дуга, сделала шаг к нему – но он уже шел прочь, вверх по склону. Руки болели, в ушах гудело, глаза застило отчаяние.

Машина досталась Фроули вместе с парковочным местом в гараже с низким потолком неподалеку от Первого проспекта, там, где дорога делила на две части территорию выведенного из эксплуатации Чарлзтаунского судостроительного завода. На противоположной от океана стороне Первого проспекта стояли старые кирпичные здания завода, в том числе и отжившая свое канатная мастерская – строение, тянувшееся на четыреста метров в длину. Ближе к воде располагались перепланированные причалы, кирпичные литейные цеха, из которых сделали жилые дома с двухкомнатными квартирами и видом на залив. Реконструированный район завода был скорее кампусом, чем жилым кварталом – его выбирали успешные одинокие профессионалы. Фроули представил, как старые докеры и портовые грузчики встали из могил и увидели, что их излюбленное место превратилось в квартал дорогих кондоминиумов, заселенных молодыми, умными белоручками.

Полуторачасовые поездки из Лейквилла в Чарлзтаун оставляли отпечаток на пояснице Фроули. Он вышел из своей жуткой «Темпо», положил обе руки на крышу и потянулся, чтобы унять боль. Агент рассматривал выцветающую голубую краску машины – по крыше, точно плесень, расплывались серые пятна. Вдруг он услышал приближающиеся сзади шаги, жесткие и гулкие. Человек был в сапогах. Прежде чем обернуться, Фроули машинально сунул руку под пиджак.

Макрей пришел безоружным и небритым, словно с похмелья, в выцветшей серой футболке и джинсах. Он двигался быстро, прячась от горевшего в гараже едкого света.

Фроули сжал рукоятку своего «ЗИГ-Зауэра» калибра 9 мм, но не выхватил его. Тяжело дыша, Макрей остановился на расстоянии вытянутой руки. В его глазах сверкал убийственный огонек.

Фроули был поражен, но попытался скрыть это. Достать пистолет – себя не уважать. Вместо этого он вытащил из нагрудного кармана удостоверение и раскрыл его.

– Особый агент Фроули, ФБ…

Макрей выбил бумажник из его руки. Тот вспорхнул, как раненая птица, и шлепнулся на бетонный пол примерно в метре от них.

Сердце Фроули тоже ухнуло вниз. От грубости этого жеста, походившего скорее на детскую шалость, у агента потемнело в глазах, будто кто-то надел на него солнцезащитные очки, помогавшие преодолеть страх.

– Не стоит совершать такие ошибки, Макрей, – процедил Фроули. – Я хочу тебя посадить, но не за это.

Макрей не сводил с него глаз, контролируя себя лучше, чем Фроули показалось вначале. С отвращением знатока он посмотрел за спину агента.

– Сменил тачку на «Темпо», да? Прикольный драндулет.

Фроули отгонял вопросы, всплывавшие в его голове. Давно ли Макрей за ним следит? Откуда Макрей узнал, что он будет здесь?

– А знаешь, что со мной случилось? – продолжил Макрей. – Какая-то сволочь оцарапала мой «Корвет». Прикинь, какая фигня?

Фроули увидел изумрудно-зеленую машину у стены и длинный серебристый шрам у нее на боку.

– Решил обосрать человеку тачку, это ведь только сыкло какое-нибудь может сделать, как думаешь? – не унимался Макрей. – Ну вот как таких называют? Козел? Пидор чертов?

– Надо понимать, она тебя бросила? – заметил Фроули.

– Да пошел ты в жопу.

Фроули вымучил улыбку.

– А ты думал, сколько это продлится? На сколько ставил, Макрей?

– Ты ни черта об этом не знаешь.

– Мне вспоминаются ребята, потрошившие банкоматы. Воры с паролями. Они знали тайный код. И думали, что до скончания веков будут доить эту корову. – Фроули только теперь заметил, что Макрей держит ладони открытыми, нервно перебирая пальцами. Костяшки оцарапаны и опухли, стали размером с каштан. – Если ты хоть пальцем ее…

– Да пошел ты, – огрызнулся Макрей, отмахнувшись. Ответ был вполне убедительным, но Фроули нужно будет самому съездить к девушке и все проверить.

Макрей отступил на пару шагов и стал возбужденно ходить кругами, как собака в клетке. А Фроули стоял на месте и ждал.

– Мне понравился твой наставник, – заметил Фроули, постепенно оттесняя Макрея. – Этот пожарный, Фрэнк Гэри. Который жену колотил. Поучать меня взялся. Да, хуже вас, бывших пьяниц, никого нет.

Макрей подскочил к агенту и ткнул в него пальцем.

– Слушай, что скажу. Держись от него подальше, понял? Он тут ни при чем. Про меня что-то хочешь выведать? Так вот он я. Ну?

Фроули сдержался.

– Тебе мне нечего сказать.

– Ясное дело. Тебе больше нравится разнюхивать, у других выспрашивать, а не со мной говорить. У кого же кишка тонка? Тупарь.

– Ты сюда пришел меня оскорблять, Макрей?

– Да вот подумал: загляну, лично представлюсь.

– Как мило с твоей стороны.

– Сколько можно этой фигней маяться? Танцы эти танцевать?

– А я и не танцую, – отрезал Фроули.

– Да? Ну и я тоже. – Макрей посмотрел вдаль, через решетчатые стены гаража, на огни Первого проспекта. – Ты что думаешь, ты тут втихаря шаришься? Думаешь, что живешь в Чарлзтауне? Завод – это тебе не Чарлзтаун. Так что ты и знать не знаешь, что на самом деле творится.

– Что надо, я знаю.

Макрей прищурился, смерив Фроули оценивающим взглядом.

– Ну и что ты знаешь? Про нее?

Фроули скривился, что означало: «Пошел в жопу!»

– Про банк.

– А! – Макрей развернулся и снова принялся ходить кругами. – Вон оно как.

– И про кинотеатр.

– Кинотеатр? – Макрей наклонил голову, как будто не расслышал.

– Облажался ты, Макрей. Вместе со своей кодлой.

Макрей не сбавлял шаг.

– Упустил ты меня с кинотеатром.

– Это дело меня удивило. Ограбление инкассаторов – все так тихо, мирно. Спокойное дельце. Может, у вас появилась огнестрельная фобия? Может, просто боитесь, что я до вас доберусь, только признать это не готовы?

Слова Фроули прозвучали в голове у Дуга так, будто их сказали в мегафон. Макрей бесился и двигался все быстрее.

– И меня осенило, – продолжал Фроули, – что это ограбление провернул человек, который, возможно, собирается взять передышку. А может и вовсе – завязать. Ради любви добропорядочной женщины, например. Не удивлюсь, если ты пришел сюда, чтобы попрощаться со мной.

Макрей стал двигаться медленнее, но вспышки, которую ожидал Фроули, не произошло.

– Ты ей не нужен, черт бы тебя побрал, – произнес Макрей. – Что бы ты ни делал, этого не изменить.

Фроули холодно улыбнулся.

– Да уж. Она у нас прямо Елена Троянская. Мона Лиза. Нет, я в том смысле, что хороша, Макрей, и в полном порядке. Все зубы на месте. Но почему именно она? Ты ведь такой осторожный. Жертва твоего же налета? Зачем ты переступил эту черту?

Макрей смотрел на Фроули в упор.

– Погоди-ка… Ты влюблен, что ли? Так, Макрей? – Насмешливая ухмылка Фроули промелькнула и исчезла. – И с чего ты взял, что все получится?

– А кто сказал, что все кончено?

Фроули улыбнулся его наглому блефу.

– А разве нет?

– Ничего еще не кончилось.

Фроули усмехнулся, чуть не сказав: «Хорошо».

– Что тут смешного, ищейка?

– Смешного? – Фроули пожал плечами. – Да то, что мы тут стоим. Болтаем о том о сем.

Беседа их затянулась, Фроули начал беспокоиться.

– Знаешь, как в кино, – заметил Макрей. – Коп и грабитель весь фильм меряются хитростью, а под конец начинают уважать друг друга, даже испытывая неприязнь. В тебе родилось неприязненное уважение ко мне?

– Ни грамма, – отозвался агент.

– Отлично. У меня тоже. Просто не хотелось, чтобы ты подумал, будто в конце концов мы пожмем друг другу руки.

Фроули покачал головой.

– Ну разве что я тебе наручники надену.

Макрей снова смерил его изучающим взглядом.

– Если вы нашли отпечатки пальцев – так это не мои.

«Она его предупредила», – пронеслось в голове у Фроули. Он вскипел.

– Ты в тупике, Макрей. Может, тебе следует свалить подобру-поздорову, а то вон как ты боишься со мной тягаться.

Приблизившись к агенту, Макрей ухмыльнулся. И Фроули понял, что прижал его. Но когда Дуг отошел к своей машине, Фроули уже не был так в этом уверен.

– Скоро увидимся, – бросил ему вдогонку Фроули.

– Ага, – ответил вор, открыв дверцу и усевшись за руль. – Ага. Может быть.

Часть IV
Что-то вроде возвращения

38. Улица Экскалибура

39. «Медлить»

40. Письмо от Мака

41. День рождения

42. Последний завтрак

43. Цветочник

44. База

45. Разведка на стадионе

46. Жажда

47. Побег

48. Полуночники

49. Номер для самоубийц

50. Донос

51. Рассвет без света

52. Последнее дело

53. Домой

54. Конец и начало

38. Улица Экскалибура

Госпожа Кизи открыла дверь в дизайнерском спортивном костюме – по всей видимости, в жилом комплексе «Круглый стол» он заменял популярный в 1950-е халат. Их дверь с защитным экраном не скрипела, когда ее открывали, – наверное, одна из немногих на свете.

– Спасибо, госпожа Кизи, что разрешили мне заехать в середине дня, – сказал Фроули, входя в прохладную прихожую.

– Что ж, добро пожаловать, – ответила госпожа Кизи, глянув на его заплесневелый «Темпо», перегородивший всю улицу Экскалибура, а затем закрыла тяжелую дверь.

Женщина вышла на балюстраду, на которой между белыми балясинами были воткнуты отчеты из банка и проспекты с предложениями по вкладам.

– Клэр! – громко прощебетала она, без тени улыбки взглянув на Фроули. – Она снова живет у нас. Не пойму, с чего это вдруг.

Госпожа Кизи с подозрением покосилась на коричневый конверт, который агент держал в руках, словно в нем содержались данные о ней. Исходивший от нее запах виски показался агенту предвестником скорой гибели.

– Хотите ключевой воды? – предложила госпожа Кизи с напускной любезностью, точно актриса, которой давно наскучила бесконечная роль жены и домохозяйки.

– Нет, спасибо. Мне и так хорошо.

Клэр Кизи спустилась по ступенькам в белой футболке и в еще более светлых спортивных штанах, сухо поздоровалась с Фроули; госпожа Кизи удалилась в кухню.

Как и в прошлый раз, Клэр повела агента в противоположную сторону – через стеклянные двери в кабинет отца; ее белые носки таинственно шуршали по гладкому кленовому паркету. На этот раз Клэр села за стол. Ее веки вздулись от слез, но синяков и ссадин не было. Опухшие руки Макрея отделали кого-то другого, не ее.

Фроули опустился в кресло-качалку с символикой Бостонского колледжа, неотрывно глядя на девушку и скрывая те чувства, которых стыдился. Радость. Удовлетворение. А еще – жалость.

– Вы совершили ошибку, – начал он, проявляя великодушие победителя. – Неверно оценили ситуацию.

Она теребила пальцы – пристыженно, угрюмо.

– Мне жаль, что вам пришлось пройти через все это, – искренне посочувствовал Фроули. – И я бы с радостью не делал того, что сейчас сделаю.

Отогнув клапан конверта, агент вытряхнул оттуда четыре фотографии и разложил на столе, словно выигрышную комбинацию карт. Справа лежал черно-белый снимок нахальной физиономии Макрея. Клэр безотрывно смотрела на него, не в силах скрыть боль.

– Итак, – начал Фроули. – Из остальных вы с кем-либо знакомы?

Девушка внимательно разглядела каждую фотографию, уделив чуть больше времени омерзительным глазкам и идиотской ухмылке Кофлина.

– Нет? – уточнил Фроули, вытащил из конверта еще одну фотографию и положил перед Клэр. Это был кадр из свадебного видео, снятого Гэри Джорджем: чуть в стороне от общего веселья сидит Кристина Кофлин в черном платье, рядом с ней – Макрей в смокинге. За столом, кроме них, никого нет. Перед ними стоят два бокала. – А ее?

Клэр безотрывно смотрела на снимок, замешательство сменилось упрямым молчанием. Она не задавала вопросов. Даже не покачала головой.

Фроули просто прощупывал. Он выложил мутный отретушированный снимок затворника Фергуса Колна, сделанный шесть лет назад. На голову Цветочник натянул темный капюшон фуфайки. Он указывал прямо в объектив.

– А вот этого?

Клэр прищурилась, разглядывая нечеткое изображение, и мгновенно ответила: «Нет».

– Вы когда-нибудь бывали дома у Макрея? – спросил Фроули.

Ответа не последовало, но по виду девушки Фроули заключил, что не бывала.

– Видели у него большие суммы денег? Или он упоминал какие-то тайники? Просил вас что-нибудь подержать у себя или спрятать?

Ее молчание означало «нет».

– Он вам в чем-нибудь признавался? Или как-то себя выдавал? Как вы узнали всю правду о нем?

На этот раз ее молчание казалось не просто упрямством.

– Послушайте, – сказал Фроули. Ее рука лежала на столе. Он накрыл ее своей ладонью и ободряюще сжал. – Я понимаю, вам сейчас трудно кому-нибудь доверять.

Клэр посмотрела на его руку и вытащила свою.

– Давно вы все это знаете?

Фроули убрал руку.

– Не очень.

– Но некоторое время знаете. Когда вы приходили ко мне… у вас был этот же самый конверт.

Фроули пожал плечами.

– Может, какой-то конверт у меня и был.

– Вы меня… наказали?

– Не говорите глупостей.

– Хотели, чтобы я прошла через унижение? Потому что выбрала его, а не вас? Вы поэтому мне ничего не сказали?

Фроули категорически покачал головой. Это был не ответ, а контрмера.

– Не надо так. И не смотрите на меня, будто это я вас соблазнил и предал. Как будто это я вас дурочкой выставил.

Клэр умолкла. Фроули понял, что пережал, и решил ослабить давление.

– Вы злитесь. Чувствуете себя преданной. Я вас понимаю. Только не надо вымещать на мне свои чувства. Я хотел вам помочь. Не ахти какая помощь, но я готов был. А вы сделали неверный выбор. Такое случается, люди совершают ошибки. Теперь вы все знаете.

Взгляд Клэр был направлен не на фотографии и не на агента.

– Теперь вам нужно сделать только одно, – продолжал Фроули, – обернуть свой гнев на тех, кто его заслужил, на них. – Он постучал по столу рядом со снимками. – С вашей помощью мы упрячем этих мерзавцев надолго.

Клэр сунула руку в карман спортивных штанов, достала визитку и протянула агенту. Первым, что заметил Фроули, было изображение весов справедливости в левом нижнем углу.

– Это мой адвокат, – пояснила Клэр. – Захотите побеседовать со мной еще раз, обратитесь к ней.

Она сделала нажим на это словосочетание – «к ней». Фроули дважды прочитал надпись на визитке, во рту появился горьковатый привкус.

– Повезло, – протянул Фроули, медленно собирая фотографии со стола. – Повезло вам, что я не очень-то в вас нуждаюсь. Иначе все это закончилось бы крайне неприятно. – Он взял снимок Макрея последним, еще раз посмотрел на его нагловатую физиономию и убрал в конверт. – Почему я не сказал вам, что человек, вас похитивший, теперь вам лапшу на уши вешает? Потому что мне надо было держать Макрея на коротком поводке. Потому что я веду расследование преступления федерального значения, а не передачу «Любовь с первого взгляда».

– Вы можете идти.

– Вот что я вам предлагаю, мисс Кизи. Макрей обязательно попытается увидеть вас снова.

– Нет, не попытается…

– И вот когда это случится, – перебил ее Фроули, – когда он придет, вы сообщите мне о любых контактах и любых разговорах с ним на какие бы то ни было темы. Сами или через вашего адвоката, – он резко махнул визиткой. – В противном случае вам самой светит уголовное преследование. Это не угроза, а обещание. Я расследую тяжкое уголовное преступление. За любые тайные контакты с подозреваемым вам грозит преследование.

Фроули поднялся и убрал в карман визитку – ярость еще не улеглась.

– Вы считаете, вас уже унизили? А как вам понравится вызов в суд за пособничество и содействие вооруженному уголовному преступлению? Или если весь мир узнает об этом деле? «Управляющая банком влюбилась в грабителя»! Неплохо, да? Желтые газетенки любите? Так теперь сможете в них попасть. – Заставив себя остановиться, Фроули открыл стеклянную дверь. – Да, жестоко. Но вы сами все это на себя накликали. Я не смогу вам помочь, если вы не дадите мне такой возможности. Макрей придет к вам. И, когда он сделает это, вы мне сообщите.