Текст книги "Рядом со мной (ЛП)"
Автор книги: Брук Монтгомери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Глава 8
Фишер
Вот дерьмо. В прямом смысле.
Я знал, что она удивится, увидев меня, но не ожидал, что она буквально рухнет в тачку с лошадиным навозом, лишь бы избежать встречи.
Теперь я застрял с Руби, которая не спешит и показывает мне каждый закоулок ранчо. Мы обошли все стойла, сараи, сенники и пастбища.
Заодно я мысленно отметил дюжину мест, где можно было бы уединиться с Ноа, если бы она дала мне шанс объясниться. Хотя кто знает, захочет ли она вообще со мной разговаривать.
– Если хочешь посмотреть приют, тебе придётся обратиться к Ноа или к одному из парней. Мне пора возвращаться к стойлам, а то Эйден меня сам в навоз закатает, – смеётся она, когда мы подъезжаем обратно к конюшне.
– Мне важно, с чего начинать? – спрашиваю я, когда она паркуется рядом с моим пикапом.
– Это надо у Ноа узнавать. Она вроде как тут главная, когда дело доходит до расписания.
– Я думал, Эйден – заведующий?
– Так и есть, но Ноа занимается большей частью тренировки постояльцев, а значит, график подстраивается под неё. Никто не понимает, как она всё успевает, но мы просто не спорим. Советую тебе делать так же.
– Принято.
– Тебе придётся поставить свою машину с другой стороны конюшни, подальше от этого входа. Ноа выводит лошадей отсюда, и ты ей только мешаться будешь.
– Ладно, понял. – Мне точно не нужно ещё больше поводов, чтобы она возненавидела меня, особенно из-за работы.
– Она как раз написала, что выехала из дома. Будет здесь с минуты на минуту. Она сама скажет, с кем тебе начинать.
Я сажусь в свой пикап и переезжаю на южную сторону. Как только загоняю машину ближе к бетонной платформе, открываю заднюю часть, где храню инструменты и оборудование. Вместо прицепа я взял кузов с оборудованием для ковки, чтобы иметь возможность прицеплять трейлер, когда нужно переезжать. Удобно, ничего не скажешь.
Закрепляю кожаный фартук поверх джинсов, достаю стойку для копыт и набор инструментов. Мистер Холлис напечатал карточки с записями о подковке каждой лошади со времени последнего визита мистера Райана. Там указана длина и угол копыта, размер подковы. Всё зависит от типа занятий лошади, но такая инфа заранее всегда кстати. Некоторые лошади здесь новые, так что им я уделю больше времени.
Потребуется несколько недель, чтобы наверстать упущенное и выстроить стабильный график между тренировками Ноа и верховыми прогулками.
Пока не знаю, с кого начать, так что вожусь с инструментами, дожидаясь её.
Когда её пикап появляется, и она паркуется рядом, я ловлю её взгляд сквозь лобовое стекло. Она качает головой, открывает дверь и идёт ко мне.
Сердце уходит в пятки. Прошла всего неделя с той ночи, но я не перестаю о ней думать. Пусть она и сбежала утром, проигнорировала все мои звонки и сообщения – я всё равно рад её видеть.
– Ты что, меня преследуешь? – голос у неё раздражённый.
Я игнорирую обвинение и делаю шаг навстречу.
– Ты в порядке?
– Ты про падение в навоз или про то, что ты внезапно появился на моём ранчо? – Она скрещивает руки на груди.
– Думаю, именно я должен быть зол. – Я повторяю её позу. – Если бы ты ответила на мои сообщения, я бы сказал, что теперь работаю здесь, и ты не упала бы в дерьмо от шока.
Она прищуривается.
– Значит, ты знал?
– Сначала нет, но когда узнал твою фамилию, всё стало ясно. Я хотел потом тебе всё объяснить. Но раз ты не сочла нужным ответить, считай, узнала всё по-быстрому и без смс.
Она сверлит меня взглядом.
– Значит, ты знал ещё до того, как мы переспали?
Я тяжело сглатываю и честно отвечаю.
– Да.
– Было бы неплохо узнать об этом заранее. – Она обходит меня, и я иду следом.
– А это бы что-то изменило?
Она молчит, берёт поводок, открывает стойло и выводит лошадь.
– Это Пончик. Он уезжает завтра, так что начнёшь с него. Потом я отмечу на карточке, кто в приоритете. После постояльцев займёшься прогулочными лошадьми, а потом уже нашими личными. Руби показала тебе, где они?
– Да, показала.
Она выводит Пончикаа. Он нюхает меня и громко фыркает.
– Он не любит мужчин, – заявляет она. – Мне придётся остаться, чтобы он тебя не прибил.
– Не пойму, ты шутишь или нет.
– Возьми поводок и проверь.
– Лучше не рисковать. Меня уже не раз лягали. Но сначала я должен посмотреть, как он двигается.
– Я могу сама тебе всё рассказать. Копыта ровные, пятка широкая, грибка нет, размер подковы четвёртый.
– Если только ты не хочешь сама его подковывать, мне нужно видеть его походку своими глазами.
– Ладно. – Она недовольно поджимает губы, явно не желая устраивать сцену на глазах у Эйдена и Руби. – Иди в конец прохода.
Я отхожу к дверям и оборачиваюсь, когда она ведёт лошадь ко мне. У Пончика уверенная, ровная походка, копыта ставит на приличном расстоянии, плечи двигаются свободно – видно, что он сохраняет баланс, двигая шеей в такт.
– А теперь развернись и отойди от меня.
С раздражённым вздохом она подчиняется. Судя по всему, Ноа Холлис не привыкла выполнять команды и явно это ненавидит.
Через пару секунд она разворачивается и ведёт лошадь обратно.
– Ну как? – спрашивает она, подходя ближе.
– Здоров, движется отлично. Походка уверенная.
– Я же говорила. Я с ним занималась четыре месяца.
– Ты проделала отличную работу. Но чтобы мне делать свою, я должен сам осмотреть каждую лошадь.
– Тогда тебе нужен кто-то, кто будет их водить. Я либо в коррале (*Corral – это ограждённое пространство на ранчо или ферме, где держат и тренируют лошадей или скот.), либо в учебном центре, либо занята подготовкой к благотворительному вечеру.
– К благотворительному вечеру? – спрашиваю, заинтересовавшись.
Её плечи расслабляются.
– Он будет через пару недель. Я собираю деньги на благотворительность – фонд помощи спасённым и раненым лошадям. Будет вроде мини-родео: баррел-ресинг, детские соревнования, конкур и прочее.
Впечатляет. Это серьёзное мероприятие. Но вслух я этого не говорю – она и так со мной на взводе, и я не собираюсь сейчас становиться мягким.
Я привязываю верёвку к столбу, а потом глажу Баттеркапа по спине, давая ему обнюхать меня.
– В моём кузове лежит планшет, если хочешь отметить порядок, в котором мне с ними работать. Тогда я не буду тебя больше отвлекать, пока не понадобишься.
Я избегаю встречаться с ней взглядом, когда по сути отпускаю её. Но по тому, как она царапает землю каблуком, ясно – счастливее она от этого точно не стала.
– Всё в порядке, я тебя не обижу, – говорю я Пончику, когда тот стучит задней ногой, будто подражая действиям Ноа. Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, и опускаю руку вниз, проверяя копыто.
– Чуть не забыла сказать, – добавляет она, – стойла Шелби и Тейлор Элисон Свифт находятся рядом, и им не нравится быть разлучёнными надолго. Так что сначала лучше дать им попрощаться и постоять вместе пару минут перед тем, как менять их местами.
Я поднимаю голову, не веря своим ушам.
– Прости, кого?
– Да, знаю, зависимость – не лучшая штука, но они стоят рядом уже два года. Тейлор Элисон Свифт – лошадь Мэллори, моей кузины. Она тут живёт, так что не уедет. А Шелби – постоялец, владелица живёт в городе, так что тоже никуда не денется. Мы позволили им быть рядом.
Я встаю и встречаюсь с ней взглядом.
– У тебя серьёзно есть лошадь по имени Тейлор Элисон Свифт?
Она тяжело выдыхает.
– Да. Мы зовём её мисс Свифт, если тебе так важно знать.
– Значит, ты фанатка?
– Мы не начинаем… – Она показывает на меня, потом на пространство между нами. – Только деловые разговоры.
– Кто так решил? – Я хватаю ящик с инструментами и пододвигаю его к передней ноге Пончика.
– Я. Ты – сотрудник ранчо, а я – профессиональный тренер на этом самом семейном ранчо. Нам нужно разговаривать только по делу. Про лошадей.
Я становлюсь на колено, зажимаю копыто между ног и удерживаю его, прижав бедрами. Пончик толкает меня в голову и дёргает за волосы, выдернув прядь, пока Ноа не одёргивает его.
– Похоже, ты не шутила, – смеюсь я, доставая буфер и молоток, чтобы приподнять гвозди.
– Нет. – Она встаёт рядом и подаёт мне клещи, когда я заканчиваю.
– Спасибо, – киваю я, меняю инструмент и начинаю аккуратно снимать подкову. – Его хозяйка – женщина?
– Да. – Она протягивает мне копытный нож.
Я сдерживаю смех, пока она держит Пончика спокойным и подаёт мне инструменты, будто запомнила весь порядок моих действий. Когда я очищаю копыто от грязи и мёртвой подошвы, она гладит ему голову, а потом передаёт мне петлевой нож.
– Ты всем лошадям поёшь? – дразню я её, уловив, как она вполголоса напевает Тейлор Свифт.
– Ты сейчас серьёзно дразнишь меня за то, что мешает этой лошади заехать тебе копытом? Смело, мистер Андервуд.
– Мистер Андервуд? – фыркаю я, срезая лягушку до V-образной формы. – Значит, мне теперь звать тебя мисс Холлис?
Она опускает взгляд и сверлит меня глазами, протягивая рашпиль.
– Лучше бы не надо.
Я проверяю на наличие трещин и неровностей, а потом выравниваю подошву. Переворачиваю рашпиль и провожу по копыту ещё раз.
– Ты тоже подавала инструменты мистеру Райану или я особенный?
– Не обольщайся. Я просто проверяю, что ты всё правильно делаешь.
– Значит, теперь ты меня контролируешь? – спрашиваю, снова беря копытный нож и зачищая остатки, пока копыто не становится гладким.
– Эти лошади – важны для меня и для ранчо. Так что да, я хочу убедиться, что ты подходишь, прежде чем доверю тебе всех остальных. – Она подаёт мне кусачки.
– Думаешь, твой отец нанял бы меня, если бы я не подходил?
– Он отчаялся. Он бы нанял кого угодно.
Я чешу щеку.
– Ай. Обидно.
– Докажи, что умеешь делать свою работу, и вопросов больше не будет.
– Ты что, забыла, кто я такой? – спрашиваю, снова беря рашпиль.
– К сожалению, амнезия меня не спасла.
– Я профессионально ездил на быках и годами работал с лошадьми. Ты правда сомневаешься, что я умею чистить копыта?
– Ничего личного.
Я заканчиваю, отпускаю копыто и смотрю на него.
– А для меня – очень даже личное, Ноа. Я бы никогда не усомнился в твоих способностях, даже несмотря на то, что ты молода, немного эгоцентрична и самоуверенна. Я дал бы тебе шанс доказать себя, прежде чем сомневаться.
– Ты только что... – Её челюсть отвисает, она качает головой. – Я не эгоцентрична. Я отлично справляюсь с работой. Я – одна из лучших здесь. У меня запись на год вперёд, и я зарабатываю вдвое больше, чем любой другой тренер в радиусе ста километров. Я бесплатно трачу часы на организацию этого благотворительного вечера! В этой отрасли меня и так всерьёз не воспринимают, мне не нужны мужчины, которые будут говорить, будто я слишком самоуверенна.
– Ой, извини. – Я ухмыляюсь, осмотрев копыто и поставив его на землю. – Ничего личного.
Не дожидаясь её ответа, иду к кузову и включаю горн. Он работает на пропане, так что нужно пару минут на разогрев. Обычно я сначала чищу все копыта, а потом прибиваю подковы. Но если она хочет наблюдать процесс от и до, пусть наблюдает. Может, тогда перестанет сомневаться в моей квалификации.
Пока ждём, я беру четвёртый размер подковы и прикладываю к копыту, чтобы примерить. Нужно немного подогнуть носок, так что беру молоток и начинаю стучать.
– Это было лишнее, и ты это знаешь, – говорит Ноа с горечью в голосе.
Я едва не усмехаюсь.
– Если не умеешь принимать критику, не начинай первой.
– Я тебя не критиковала.
– Ты сказала, что мне нужно доказать свою компетентность. Это и есть критика, Ноа. Думаешь, раз мистер Райан вышел на пенсию и рекомендовал меня клиентам, я получил это место просто так? Месяц назад я был здесь, показывал твоему отцу, что умею.
– Серьёзно? Ты был здесь?
– Да я тогда тебя и не видел. Клянусь, я и понятия не имел, кто ты, пока тот парень, Йен, не назвал твою фамилию. А к тому моменту уже было поздно. Мы оба хотели, чтобы та ночь случилась, так что я не стану извиняться за то, что не сказал тебе раньше. А то, что ты потом игнорировала мои звонки – ну, это уже на твоей совести. Я не собирался обсуждать важные вещи с автоответчиком.
– Мог бы написать, что это срочно, или что-то в этом духе... – Она закусывает нижнюю губу, будто пытается найти способ свалить вину на меня. – Если бы я знала, что это важно, я бы ответила.
Я беру щипцы, кладу подкову в горн и закрываю дверцу. Вернувшись к Пончику, ставлю его копыто на подставку, чтобы зачистить и выровнять поверхность. Пока работаю, проверяю, нет ли заусенцев, трещин или синяков.
– Ты теперь меня игнорируешь? – спрашивает она, когда я молчу.
– Когда закончу с его подковой – можешь уходить. Пончик и я прекрасно обойдемся без тебя.
– Что? Почему?
– Потому что мне не нужна нянька. Можешь смотреть на меня, чтобы убедиться, что я достаточно хорош, а потом возвращайся к своей работе и дай мне делать мою.
– Фишер...
– Мистер Андервуд, – поправляю я, бросая взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как она закатывает глаза. Одна рука на бедре, она качает головой, будто не привыкла к тому, что ей перечат. Или зла на то, что я ей перечу. Честно говоря, это даже заводит. Полные губы тут же приковывают мой взгляд, и мне чертовски хочется наклониться и поцеловать их.
– Ладно, прости.
Я обхожу её, подхожу к станку и проверяю, готова ли подкова. Осмотрев её, возвращаю обратно в горн ещё на пару минут.
– Ты вообще слышал, что я сказала? – доносится у меня за спиной.
– Да, громко, как осёл орёт.
– И ты даже ничего не скажешь?
Я разворачиваюсь – между нами всего несколько сантиметров. Стоит мне только наклониться и я смогу вкусить её извинения.
– За что именно, Ноа? За то, что рылась в моём кошельке, пока я спал? Или за то, что ушла, даже не попрощавшись? Может, за то, что потом испарилась, как призрак? Хотя, честно говоря, мне в моём возрасте даже произносить это слово стыдно. Или за то, что поставила под сомнение мою квалификацию как кузнеца? – Вместо того чтобы приблизиться, как того требует мой стояк, я расставляю ноги пошире и скрещиваю руки на груди. – Так за что именно ты извиняешься?
Она сжимает зубы, раздражённая тем, что я её вывел на чистую воду. Её взгляд скользит к земле, будто она пытается придумать, что сказать, и нервно дёргается нога. На секунду я даже подумал, что она сейчас врежет мне по яйцам. Она, кстати, на такой дистанции, что и правда могла бы.
– Ладно, во-первых... я не рылась в твоём кошельке, – её глаза встречаются с моими. – Я просто хотела увидеть твоё удостоверение, чтобы понять, сколько тебе лет.
– И это тебя отпугнуло? Мой возраст?
– Нет, не совсем. Я и так прикинула, что тебе лет вдвое больше, чем мне. Ну, может, не вдвое, но дело было не в этом.
Значит, всё-таки что-то её спугнуло...
Я опускаю руки, но нам приходится прервать разговор – нужно закончить работу над подковой Пончика. Достаю щипцами подкову из горна и начинаю её формировать и шлифовать.
– Принеси, пожалуйста, ведро с водой, – прошу, когда понимаю, что забыл его взять.
Не отвечая, Ноа уходит в амбар, а я тем временем прикладываю подкову к копыту Баттеркапа, пока она обжигает его. Несколько раз ставлю и убираю её. По краям нужно чуть подправить, так что возвращаюсь к станку и снова кладу её в горн, чтобы подбить.
Когда Ноа возвращается, я достаю подкову и немного её подгоняю. Проверяю на копыте – почти идеально. Прежде чем прибить, опускаю её в воду, чтобы остыла.
Пока жду, продолжаю разговор.
– Скажи, в чём дело. Может, я смогу это исправить?
Она шумно втягивает воздух носом и, сжав губы, медленно выдыхает.
– Не сможешь. Это не из тех вещей, которые можно исправить.
– Раз дело не в возрасте, тогда скажи хоть что-нибудь. Ты не знала, что я тут работаю, значит, дело не в этом. Что ещё?
Я чуть не спрашиваю, не сделал ли я что-то не так той ночью, не было ли чего-то, что её оттолкнуло, но, судя по её стонам и крикам, от которых у меня чуть уши не заложило, вряд ли это так. Мы тогда ощутили сильную, бешеную связь. И судя по тому, как она умоляла меня не останавливаться – это точно было не только с моей стороны. Даже сейчас, стоя рядом, ощущая её дыхание, я всё ещё чувствую между нами искру, которую она изо всех сил пытается игнорировать.
Пульс на её шее подскакивает, когда она сглатывает, будто не может произнести нужные слова. У меня сжимается сердце – вдруг причина, по которой мы не можем быть вместе, действительно настолько серьёзна, что я ничего не смогу с этим сделать.
Она качает головой.
– Я... я не думаю, что нам стоит это обсуждать. Ни сейчас, ни вообще. Это была всего одна ночь. Ничего не мешает нам работать на одном ранчо и оставаться профессионалами.
Я нахмурился от её быстрой попытки всё обрубить.
– Ноа, скажи мне. – Я делаю шаг вперёд, между нами почти не остаётся пространства. Наши руки касаются друг друга, и я чувствую аромат её шампуня. – Пожалуйста. – Приподнимая её подбородок, я склоняюсь ближе, чтобы проверить, насколько далеко она позволит мне зайти. Несмотря на все её колкости, я не могу перестать мечтать о том, чтобы снова коснуться её губ.
Её дыхание замирает, когда мои губы почти касаются её, но вдруг она резко зажмуривается и выпаливает:
– Твой сын!
Я отшатываюсь, чуть не падая, потому что это были последние два слова, которые я ожидал услышать.
– Что с моим сыном?
Наконец она поднимает на меня глаза, и в её взгляде – настоящее отчаяние.
– Мы встречались. Давненько, но мы были вместе с перерывами почти всю старшую школу и до того, как мне исполнилось двадцать.
– Джейс? Вы с... Джейсом? – Я указываю на неё и представляю рядом с ней силуэт моего сына.
Она не говорит ни слова, только кивает.
Я провожу рукой по волосам, пытаясь осознать, что не только переспал с женщиной, которая на двадцать два года младше меня, но и с девушкой моего сына.
Ну... бывшей.
Но, если честно, в такой ситуации технические подробности уже не играют роли. Они встречались. У них была история. История, в которой меня не было, потому что я попытался восстановить отношения с Джейсом всего несколько месяцев назад. Задолго после того, как они расстались. Задолго после того, как он, скорее всего, рассказал ей, каким ужасным отцом я был.
– Господи Иисусе... – Только эти слова слетают с моих губ. Из всех возможных причин, по которым она могла меня отвергнуть, этой не было даже в списке.
Вместо того чтобы и дальше стоять, как громом поражённый идиот, я достаю подкову, которая уже достаточно остыла, и заканчиваю работу. Убедившись, что она подходит, прибиваю четыре гвоздя. Потом ставлю его копыто обратно на подставку и в последний раз прохожусь рашпилем.
Когда всё готово, я опускаю инструмент, наблюдая, как Пончик топает пару раз, проверяя, правильно ли сидит подкова.
– Когда ты поняла? – наконец спрашиваю я, перетаскивая ящик с инструментами ко второму переднему копыту. Провожу рукой по его спине и ноге, чтобы он не испугался.
– Когда увидела твоё удостоверение, – отвечает она, стоя рядом с Пончиком и поглаживая его по носу, чтобы успокоить. – В Шугарленд-Крике не так много Андервудов. Я прикинула по возрасту, что вы, скорее всего, родственники. Чем больше я об этом думала, тем больше сходства замечала между вами. А потом вспомнила, как ты рассказывал, что часто разъезжал, и всё встало на свои места – Джейс тоже это упоминал.
– Почему ты просто не сказала мне? Было бы куда менее болезненно для моего эго узнать правду сразу. – Хотя легче от этого бы не стало. Женщина, которую я хотел, оказалась под строжайшим запретом.
– Я не думала, что мы когда-нибудь снова увидимся, так какой смысл было говорить?
– Ты правда не думала, что мы пересечёмся, если я живу в Шугарленд-Крике?
– Я допускала такую возможность, но это ещё не значило, что что-то произойдёт. Если бы я знала, что ты работаешь здесь, я бы повела себя по-другому. Но мне было чертовски стыдно.
– За что?
– За то, что переспала с отцом своего бывшего. У меня никогда раньше не было случайной связи, а как только появилась – так с тем, с кем ну точно не стоило. И я боялась, что ты расскажешь Джейсу. Он бы меня никогда не простил, если бы узнал.
– То есть он не знает?
Она качает головой.
– Нет. Мы остались друзьями, но не разговаривали уже пару недель. Я удивилась, когда узнала, что ты тут. Была уверена, что он бы мне об этом сказал.
Чёрт, это больно.
И наводит на мысль: насколько они до сих пор близки, если она так боится, что это разрушит их дружбу? Большинство бывших не поддерживают отношения. А я и понятия не имею, каким был мой сын в прошлом и как он ведёт себя с другими. Со мной он немногословен, но, возможно, совсем другой с теми, кто его не бросал.
– Да, у нас с ним непростые отношения, так что неудивительно, что он никому обо мне не говорил. Это моя вина, не его.
– Он мне рассказывал, – признаётся она. – Ну... свою версию, во всяком случае.
Печально, но это единственная правда, которую он знает. Я так и не рассказал ему, как пытался заставить Дэмиена... и, надеюсь, он никогда не узнает.
– Я был бы очень благодарен, если бы ты ничего ему не говорила, Ноа. Я сейчас пытаюсь восстановить отношения с сыном, и всё ещё очень хрупко. Я...
– Я и не собиралась, – перебивает она. – Об этом знает только Магнолия.
Я с облегчением выдыхаю.
– Отлично.
Она смеётся.
– Да, я рассказала ей, пока ходила домой принять душ, так что не рассчитывай, что это останется в тайне надолго.
– Есть шанс подкупить её, чтобы она держала язык за зубами? – спрашиваю я, наполовину в шутку, наполовину всерьёз. Если Джейс узнает – он просто перестанет со мной разговаривать. Его и без того скудные одно– и двусложные ответы превратятся в гробовое молчание.
– Хм, хороший вопрос... – Она усмехается и качает головой. – Нет, она знает: если я ей что-то рассказываю – это уходит с ней в могилу.
Я понимающе киваю. Я совершил много дерьмовых поступков как отец, особенно когда был на дне, но вот это – это уже нечто непоправимое. Даже если я почти ничего не знаю о жизни Джейса в школе и после неё, я более чем уверен: переспать с его бывшей – прямой путь в его чёрный список. Навсегда.
