Текст книги "Рядом со мной (ЛП)"

Автор книги: Брук Монтгомери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Глава 6

Фишер

– Ну вот и два самых красивых мужчины Шугарленд-Крика пожаловали, – расплывается в улыбке Вики, протягивая нам меню.

Джейс берёт одно и сдвигает второе ко мне.

– Ты так всем говоришь.

– А вот и нет. Только половине из них, – подмигивает она и наливает нам кофе. – Готовы сделать заказ?

– Да, пожалуйста, – закрываю я меню и киваю Джейсу, предлагая начать.

Он заказывает, потом очередь доходит до меня и она уходит.

– Что-нибудь новое происходит? – спрашиваю я после паузы.

Складываю руки на столе и чуть подаюсь вперёд, надеясь на разговор, но Джейс уткнулся в телефон. Переезд обратно в Шугарленд-Крик, чтобы наладить отношения с сыном, – шаг, который стоило сделать ещё много лет назад. Когда я сказал, что хочу купить дом, он обрадовался возможности стать моим агентом по недвижимости. А я был счастлив, что смогу проводить с ним время.

– Ничего особенного, – бурчит он, не отрываясь от экрана.

– Когда у тебя следующий день открытых дверей?

– В воскресенье. А что? – Он поднимает голову. – Думаешь, купить ещё один дом?

Я натянуто улыбаюсь и откидываюсь на спинку сиденья.

– Нет. Мне и одного хватает.

Он снова начинает что-то набирать, а я тяжело выдыхаю. Джейс мне ничего не должен, но, чёрт возьми, было бы приятно, если бы он уделил мне хоть немного внимания за завтраком. «Закусочная Милли» – место с историей, куда мы часто приходили всей семьёй, когда он и Лайла были маленькими. Пока я смотрю на потёртые кожаные сиденья и вдыхаю аромат кофе и кукурузной каши, воспоминания накрывают с головой. На стене за кассой – детские рисунки на бумажных меню, как раньше, когда они раскрашивали, пока ждали еду. Лайла всегда умыкала лучшие цвета, оставляя Джейсу только коричневый и чёрный.

– Как мама? И Брэкстон? – спрашиваю. Они поженились, когда Джейсу было пятнадцать. Насколько я знаю, у них нормальные отношения. Брэкстон воспитал Джейса как своего, и за это я всегда буду благодарен. Но мысль о том, что они близки, добавляет мне только сожаления.

Он пожимает плечом, продолжая переписку.

– Всё нормально. Скоро собираются в поездку на Гавайи.

– Повезло. Говорят, в это время года там особенно красиво.

– Ага, – бурчит он.

Я делаю глоток кофе, надеясь, что он поднимет тему, которая нас объединит. Я уже почти спрашиваю о делах на ранчо Шугарленд-Крик, но понимаю, что получу очередное «да» или «нет». Когда они с женой открыли центр верховой езды двадцать лет назад, я как раз был на пике карьеры в родео и даже после выхода на пенсию не счёл нужным туда заглянуть. А зря.

Я уже не могу исправить то, что накосячил с сыном, но могу, чёрт подери, хотя бы попытаться стать отцом, которого он заслуживает. Пусть он и не спешит идти навстречу.

Когда я вышел из реабилитации, моего брака уже не существовало, а Джейс едва узнавал во мне отца. Я хотел стать для него тем, кем не был раньше, но он злился – за смерть сестры и за то, что я не был достаточно сильным, чтобы остаться рядом.

Как бы я ни старался, он не хотел видеть меня. К тому моменту, когда я был готов снова работать, мои клиенты нашли себе других кузнецов, и я был вынужден мотаться по Теннесси, Джорджии и Алабаме, не задерживаясь нигде надолго.

Работа после Райана – мой билет домой. И, чёрт возьми, как же хорошо снова быть здесь.

Раз уж Джейс – лицензированный риелтор, а я собирался покупать жильё, у нас появился шанс хотя бы в этом найти общий язык. Но то, сколько он меня подпустит, зависит только от него.

– Ты пропустил хорошее родео на прошлой неделе, – говорю я, и сердце ёкает от воспоминаний о Ноа и пустой постели, которую я нашёл утром после самой невероятной ночи в своей жизни. Мои сообщения остались без ответа, звонки ушли в голосовую – намёк понят.

Он скривился, наконец посмотрел на меня. Его невозмутимое лицо заставило меня расхохотаться.

– Это ж по твоей части, не по моей, да?

Даже до того, как семья распалась и я уехал по родео-соревнованиям, Джейс никогда этим не интересовался. Я возил его на тренировки, на шоу, пытался увлечь – он ненавидел каждую минуту. Даже когда я ушёл на пенсию и стал кузнецом, его это не привлекло. А вот Лайла обожала ходить со мной, болтала с лошадьми, пока я работал. Это сблизило нас сильнее всего. Поэтому её смерть так сильно меня подкосила.

– Тебе бы понравилось, если бы ты сам посмотрел, – отвечаю жёстче, чем хотелось.

– Смотреть, как взрослые мужики творят херню с опасными животными – по-моему, тупо и жалко.

– Там были сырные шарики из Висконсина. Твои любимые, – поддеваю я, чтобы разрядить обстановку. Но он игнорирует. Ну, не это будет темой для сближения. Раньше он упрашивал нас покупать вредную еду на ярмарках. Это и картинг были единственным, ради чего он туда ехал. Мы с Лайлой гоняли против него и его мамы по несколько часов.

– Простите, что так долго. Бобби Рэй потерял ваш заказ, пришлось заставить его поторопиться. Придурок малолетний, – Вики ставит перед нами тарелки, потом возвращается с кофейником.

– Спасибо, Вики, – говорю я, когда она доливает нам кофе.

– Ещё что-нибудь принести?

Мотаю головой, беру ломтик хрустящего бекона и откусываю. Джейс разрезает свою колбасу и заливает её подливкой.

– Хочешь сегодня вечером заглянуть? Выпьем по пиву, поможешь мне немного с распаковкой, – предлагаю я с лёгкой улыбкой. Дом достался мне с участком в два гектара – достаточно, чтобы иметь большой сарай для инструментов и ни одного любопытного соседа.

– Я допоздна работаю. Ужин с клиентом, потом бумажки разбирать. Может, через пару дней.

Я киваю и сосредотачиваюсь на еде.

– Конечно. Без проблем.

Остаток завтрака проходит в том же духе. Я поднимаю темы, он отвечает односложно. Но я не буду давить. Что бы ни случилось, я здесь. И надолго.

Ожидание случайной встречи с Ноа заставляет меня ехать по подъездной дороге к ранчо особенно медленно, чтобы успеть оглядеть всех, кто там бродит.

Я паркуюсь возле конюшни, как и велел Гаррет, и выпрыгиваю из пикапа. Не успеваю подойти к двери, как меня останавливает мужчина:

– Потерялись?

– Я ищу мистера Холлиса. У нас встреча в десять.

– А вы кто?

Скрестив руки, я выдыхаю.

– Фишер Андервуд. Новый кузнец.

Он осматривает меня с ног до головы и кивает.

– Эйден Карсон. Менеджер по работе с постояльцами.

– Приятно познакомиться.

– Идём. Он должен быть в офисе.

Пока мы идём по центральному проходу, я замечаю, насколько здесь чисто и организованно – совсем не похоже на большинство ранчо, где я бывал. По меньшей мере два десятка просторных индивидуальных денников в тосканском стиле, и, судя по всему, все заняты. Конюшня оказалась вдвое больше, чем я ожидал.

Лошади высовывают головы, провожая нас взглядами. Одна тянет морду вперёд и пытается прикусить мой рукав.

– Это Грызун. Имя у него не просто так, – смеётся Эйден, а я останавливаюсь, чтобы погладить жеребца, который снова тянется к моей рубашке. Вот с кем будет весело работать. Большинство опытных лошадей спокойно относятся к чистке копыт, но некоторые становятся нервными и игривыми, кусают одежду и отвлекают, пока ты пытаешься их не раздеть, а обслужить.

Провожу рукой по рукаву, стряхивая слюни. Грызун тяжело вздыхает, когда я выхожу из зоны досягаемости.

Мы подходим к офису, и в этот момент дверь распахивается. У меня учащается пульс – я уже жду, что это Ноа. Но нет. Не она.

– Привет, – говорит женщина и оценивающе скользит взглядом по мне, потом встречается глазами, добавляя кокетливую ухмылку.

– Руби, это новый кузнец, мистер Андервуд, – говорит Эйден.

По её поношенной и грязной одежде сразу понятно, что она одна из работников.

– Ну наконец-то. У тебя тут работы – не разгребёшь, – шутливо хлопает меня по бицепсу, проходя мимо.

Я бросаю взгляд на Эйдена, который расхохотался.

– Она не кусается, но и лукавить не станет. Мистер Райан должен был приехать шесть недель назад. А и это уже с опозданием – от предыдущего визита прошло больше девяти недель.

– Прости, что не смог раньше. – Я тогда ещё был на контрактах на другом конце штата, когда Райан со мной связался. Видимо, он ушёл раньше, чем сказал.

Эйден указывает мне войти в офис, и я захожу. За столом поднимается высокий и коренастый мужчина.

– Вы, должно быть, Фишер, – протягивает он руку. Мы обмениваемся крепким рукопожатием.

– Приятно познакомиться.

– Присаживайтесь, присаживайтесь. Прежде чем вы приступите, есть о чём поговорить.

Судя по замечаниям Руби и Эйдена, чувствую, это ранчо станет для меня вторым домом.

Глава 7

Ноа

– Новое лакомство для глаз, – напевает Руби, едва я захожу в конюшню.

– Кто? – я веду Пончика в зону для ухода и креплю его с двух сторон.

– Новый кузнец. Сейчас в офисе с твоим отцом. Боже, я чуть не споткнулась о собственные сапоги, пока глазела на него. Даже, может, слегка сжала его бицепс, когда проходила мимо.

Я фыркаю, снимаю седло и ставлю его на подставку.

– А ничего, что вы с Нэшем только что отпраздновали полтора года вместе?

Она поднимает левую руку и трясёт ею, показывая безымянный палец.

– Обручального кольца пока не видно, значит, могу любоваться. Особенно когда он выглядит как ковбой прямо со съёмочной площадки «Йеллоустоуна».

Мы с Магнолией пересматривали этот сериал столько раз, что теперь у меня полное внимание.

– Подробней. – Беру щётку и начинаю вычёсывать Пончика. У нас была интенсивная тренировка с утра – он уезжает завтра. Хозяйка купила его спонтанно, не поняв, что лошадь не прошла профессиональную подготовку. Он сбросил её с седла через тридцать секунд. После четырёх месяцев ежедневных тренировок его время на этом ранчо подходит к концу. Но поскольку я перфекционистка и свой самый строгий критик, не отпускаю лошадей без финальной отработки. Миссис Кларк приходила дважды в неделю, чтобы тренироваться со мной, и теперь она готова настолько, насколько это вообще возможно.

– Он копия Люка Граймса. Может, чуть постарше. Тёмные волосы до плеч, щетина, морщинки у глаз. Высокий, мускулистый. Мой будущий «папочка».

Я не останавливаю рук, продолжая вычёсывать Пончика, но сердце бьётся чаще. Описание один в один совпадает с Фишером. Неужели он просто так взял и явился сюда устраиваться на работу, потому что я не отвечала на его звонки? Он знает мою фамилию – не составит труда нагуглить, где я живу и работаю, особенно если учесть, что в Шугарленд-Крике чуть больше двух тысяч жителей.

Это уже какой-то запредельный уровень сталкерства, допустимый только в любовных романах.

– То есть, настоящий мужчина из снов? – раздаётся за спиной смешок Эйдена.

– А то, – хихикает Руби.

Они продолжают болтать, а у меня в голове – каша. Может ли быть, что новый кузнец и правда двойник Фишера?

– Ноа, ты с нами? – Руби щёлкает пальцами у меня перед лицом.

Я встряхиваю головой и поворачиваюсь к ней.

– Что?

– Ты в порядке? В космос слетала на пару минут.

Я натянуто улыбаюсь.

– Всё нормально. Просто вспоминаю бесконечный список дел.

– Хочешь, я оседлаю Грызуна?

– Было бы здорово. Спасибо.

Она уходит за седлом, а я продолжаю заниматься Пончиком.

– Пока ты с ним на манеже, я приберусь в его деннике. Думаешь, надолго уйдёшь? – спрашивает Эйден. Он старше меня на семь лет и работает здесь уже больше десяти. Для меня он почти как старший брат. Несмотря на то, что он заведует конюшней, весь график проходит через меня – я отвечаю за тренировки.

– Ага. Ему сегодня нужен хороший разгон.

Да и мне нужно проветрить голову. Избавиться от мыслей о Фишере.

Я возвращаю Пончика в денник и пару раз чешу его по лбу, прежде чем закрыть дверь. Руби уже держит готового Грызуна, и как только я направляюсь к ним, дверь офиса открывается.

– А вот и моя дочь, – говорит отец. – Ноа, иди познакомься с новым кузнецом.

Я сглатываю, разворачиваюсь и вижу мужчину, которого, как надеялась, больше никогда не увижу.

Фишер прищуривается, приближаясь вместе с отцом. У меня начинается паника. Он не выглядит особенно удивлённым, в отличие от меня. Может ли быть хуже?

Я отступаю на пару шагов, чувствуя, как накатывает желание развернуться и убежать. Или притвориться, что у меня амнезия.

– Осторожно, иду! – говорит Эйден сзади. У меня нет времени прийти в себя – я почти нос к носу с отцом и Фишером.

Этого не может быть. Он не должен быть здесь. Он не может быть здесь.

– Ноа, подожди. Я хотел вас познакомить, – голос отца становится громче.

– Ноа? – Эйден за спиной.

Я поворачиваюсь к нему и едва не влетаю в тачку, полную лошадиного навоза.

– Пропусти, я иду к Грызуну. А ты перегородила проход... – протягивает Эйден, приподнимая бровь, когда я замираю.

Очистив сознание, я отступаю в сторону.

– Да. Извини.

– Ноа, это Фишер, – гремит голос отца. – Он теперь работает у нас вместо мистера Райана.

К несчастью, я слишком резко разворачиваюсь, спотыкаюсь о собственный ботинок и валюсь назад. Вес тела приходится на край тачки, и в следующий момент вся её вонючая начинка оказывается на мне.

Я буквально покрыта лошадиным дерьмом.

Да. Жизнь действительно может стать хуже.

– Ноа! – все хором кричат моё имя. А я только хочу, чтобы земля открылась и поглотила меня.

Покойся с миром, Ноа Холлис. Умерла от позора, лежа в дерьме перед своим бывшим одноразовым любовником, который оказался отцом её бывшего парня и теперь работает на её семейном ранчо. Отличная надпись для надгробия.

Кто-то хватает меня за руку и помогает подняться. Я сразу же зажмурилась, как только упала, и не открывала ни глаз, ни рта. Как только я сажусь, выдыхаю.

– Ты в порядке? – Фишер опускается на колени передо мной, сжимая мою ладонь. Я резко выдёргиваю её.

Поднимаю взгляд – все на меня пялятся. Эйден с открытым ртом, а Руби едва сдерживает смех.

– Прости, Ноа. Я пытался тебя предупредить, а потом… не знаю. Ты так быстро полетела, я не успел поймать, – голос Эйдена полон раскаяния. Я знаю, что он не виноват, но сейчас мне хочется только одного – исчезнуть.

– Давай, помогу тебе встать, милая, – отец берёт меня за руку и поднимает.

Я избегаю взгляда Фишера, счищая с себя дерьмо.

– Всё в порядке? – спрашивает отец, стряхивая с меня навоз с плеч и рук.

Руби подходит и начинает приводить в порядок мои волосы.

– Физически – да. – Втягиваю воздух и тут же жалею. Этот запах исходит от меня. – Если позволите… – я бросаю взгляд на Фишера, потом на отца. – Я поеду домой и приму душ. Вернусь через час.

– Конечно, милая. Эйден покажет мистеру Андервуду всё, а ты продолжишь, как вернёшься.

Я выпрямляюсь при мысли, что останусь с Фишером наедине.

– У меня и так отставание по графику тренировок, а теперь ещё больше. Может, Руби проведёт ему экскурсию? – спорю я. Не только потому, что не хочу с ним разговаривать, но и потому, что не люблю отставать от расписания.

– О, я с радостью! – радостно подскакивает Руби. – Мне несложно показать мистеру Андервуду наше ранчо.

Облегчение разливается по телу, когда отец кивает, и я сразу выскальзываю прочь.

Никакое мыло не отмоет унижение, которое я сейчас испытываю.

Как только я захожу в домик, тут же приходит вызов по FaceTime от Магнолии.

– Что за свежая конская херня с тобой приключилась? – спрашивает она, едва я беру трубку.

Я хмурюсь, проходя через кухню и направляясь прямиком в ванную. Прежде чем сесть за руль, я сняла сапоги, джинсы и рубашку и закинула всё в кузов. Лучше ехать в полуголом виде, чем провонять салон.

– Руби тебе написала?

– Сказала, что ты грохнулась и мне стоит тебя проверить. – Она прикусывает губу. – А потом добавила что-то про офигенного нового кузнеца, которого ты будто бы избегаешь. По шкале от одного до Генри Кавилла – насколько он горячий?

Чёртова Руби.

– Всё не так, как ты думаешь. – Я ставлю телефон на умывальник и морщусь, глядя на своё отражение. Затем вытаскиваю резинку из волос, и они падают на плечи. – Разве ты не должна быть на работе?

– Взяла выходной для психического здоровья.

Я запускаю пальцы в спутанные волосы и ухмыляюсь. Магнолия уже три года работает в кафе на Главной улице и столько же лет жалуется на это.

– Миссис Бланш это одобрила? Она ж тебя скоро уволит, ты в курсе?

– Пусть попробует. – Она фыркает. – Если бы она прислушалась к моим идеям по напиткам и решилась бы на новые десерты, мы бы расширили клиентуру. А так я варю кофе для толпы пенсионеров. Как я вообще должна встретить будущего мужа, если всё мужское население, с которым я общаюсь, носит вставные челюсти и бифокальные очки?

– Думаешь, твои «мимимишные» напитки привлекут мужчин нашего возраста? Тебе проще уговорить её сменить форму на кроп-топы и шорты в обтяжку, если уж на то пошло.

– Ну нет, конечно. Но у меня есть план: напитки привлекут женщин двадцати-тридцати лет. Понимаешь, к чему я веду? – Она постукивает пальцем по виску, будто гений.

Я смеюсь и киваю.

– Ага… парни потянутся знакомиться с женщинами. И, конечно, один влюбится в тебя, и всё остальное – история.

– Точно! – восторженно восклицает она. – Мой план безупречен. Но, увы, благодаря моей начальнице я умру старой девой, как и она.

– Можешь податься работать на ранчо, – напоминаю я. – Здесь хватает парней-работяг.

– Ты меня видела? Тебе норм вляпаться в лошадиное дерьмо, а я бы сдохла, случись со мной такое.

– Драматизируешь. Хотя кто знает, может, на благотворительном вечере кого-то и встретишь. Начнётся твоя ковбойская эпоха.

– Ну ура, самодовольные мужики в узких джинсах, которые считают себя даром небес. Запиши меня.

Я хохочу, глядя на её каменное выражение лица.

– Значит, Трипп больше не в твоих мыслях?

– Он никогда там и не был, – фыркает она.

Я закатываю глаза на её наглую ложь, поднимаю телефон и беру полотенца.

– Ты сейчас только в нижнем белье?

– Да. Мне надо в душ, потом перезвоню.

– Не-а. Ты должна рассказать, что происходит.

– Ты хочешь в душ со мной, что ли? Мне вообще-то нужно работать.

– Как будто не впервые, – она строит рожу, и я захлёбываюсь смехом, вспоминая, сколько раз мы попадали в передряги, после которых приходилось мыться вдвоём.

– Ладно, как хочешь. – Я включаю воду и жду, пока станет максимально горячей. – Только без подглядываний. Глаза выше плеч.

– Ой, да ладно. Я всё уже видела, Ноа. Я ж с тобой на первом мазке у гинеколога была и учила, как тампон вставлять. Я видела твою шейку матки.

– Господи, ты ненормальная, – бурчу я, ставлю телефон на полку, где его не зальёт водой, и снимаю бельё.

– Эй, я и свою предлагала показать в ответ. Это ты чуть в обморок не упала и весь приём гинеколога в панику вогнала.

Я запрокидываю голову под струи и мочу волосы.

– Потому что ты попросила принести ручное зеркало, чтобы самой на неё глянуть. Врач чуть нас не выгнала.

– Прости, что хотела знать, как всё устроено! – её акцент делает каждое слово ещё абсурднее. Магнолия Сазерленд – сама суть южной безумной феи, которой никто и никогда не говорил «нет».

– Любопытство сгубило кошку. Мне, между прочим, пришлось искать другого врача. Я уже подписала документы, чтобы тебя не пускали в родзал, когда я рожать буду, – поддеваю я, намыливая ладони и скользя ими по телу.

– Врёшь. Мы обе знаем, что ты захочешь, чтобы я сидела за спиной и кричала: «Тужься! Тужься!»

– Боже, избавь. – Я закатываю глаза. – Моему мужу-то повезёт, если я вообще разрешу ему быть при родах после того, как ты наложишь на всё это свой отпечаток.

– Кстати о мужьях. Ты должна рассказать про этого кузнеца. Что тебя так взвинтило, что ты угодила прямо в лошадиное дерьмо?

Я втираю шампунь в волосы, выдыхаю и готовлюсь к её реакции.

– Кузнец – это Фишер.

– Кто?

Я массирую кожу головы, пока до неё доходит.

– Подожди… Фишер с родео? Тот самый Фишер на одну ночь?

Я вытираю воду с глаз и смотрю на её лицо, замершее в шоке.

– Да. И ещё – отец моего бывшего. И теперь он работает у нас на ранчо.

У неё отвисает челюсть.

– О. Мой. Бог.

– Вот и мои мысли.

– Как, чёрт возьми, это произошло?

– У меня тот же вопрос.

Я наношу кондиционер, даю ему впитаться и хватаю бритву.

– А бриться ты зачем собралась? – приподнимает бровь она.

– Пропустила кусочек на ноге, извращенка.

– Ага, конечно. Папочка Фишер любит когда гладко, да?

– Не называй его так, – одёргиваю я. Ситуация и без того запутанная, не хватало ещё этих слов в голове.

– А почему нет? Он ведь чей-то папочка.

– Джейс уже не в том возрасте, чтобы его так звать, так что заткнись.

– Кстати об этом… Как думаешь, он знает, что ты переспала с его отцом?

– Господи. Весь Шугарленд-Крик узнает, если ты не перестанешь орать. – Я смываю шампунь с волос, мечтая уже вылезти из душа и снова пахнуть как человек. – Не знаю. Если они вообще общаются, это может всплыть в разговоре, когда зайдёт речь о том, кто я такая для Джейса.

Мне нужно написать Джейсу и выяснить, почему он не сказал, что его отец вернулся в город. Даже когда мы были «на паузе», мы всё равно общались и делились почти всем. Ну, почти.

– Значит, ты думаешь, Фишер не в курсе?

– Он не выглядел особо удивлённым, когда увидел меня. Так что, скорее всего, он знал, что я тут живу и работаю. А вот по поводу того, что я – бывшая его сына… не уверена.

– О-о-о, скрытный сталкер. Обожаем такое.

– Нет, не обожаем. Только в твоей долбанутой голове.

– Мужчина, который устраивается на работу только ради того, чтобы увидеться с тобой после того, как ты его заигнорила? Это, по-твоему, не романтика?

– Ты будешь той, кого похитят, а она попросит разыграть сцену с пленницей.

– Не критикуй, пока сама не попробуешь. Мы с Трэвисом однажды так и сделали.

– С твоим психом-бывшим? Как раз в его духе. – Я фыркаю, вспоминая, как он с ней обращался и сколько она это терпела.

Выключаю воду и хватаю полотенце для волос.

– Думаю, ему и играть особо не пришлось.

– Скажем так: были наручники, верёвки и много дёранья за волосы.

– Что, без «ожерелий» из рук? – фыркаю, оборачивая большое полотенце вокруг тела и выходя на коврик.

– Пытался, но не мог понять, как не задушить меня в процессе, так что я его остановила.

– Ну да, конечно, именно это у него и было проблемой... – Я театрально закатываю глаза прямо в экран.

– Мы вообще-то не о нём сейчас. Так что, как из «привет, это Фишер» ты оказалась в куче лошадиного дерьма?

Одеваясь и расчёсывая волосы, я мысленно прокручиваю тот унизительный момент. Магнолия, разумеется, ржёт в голос.

– Это прям типично в твоём стиле. Не верится, что ты так застыла.

Я достаю косметичку, наношу консилер и блеск для губ. Она продолжает нести чепуху о том, как мне нужно объясниться с Фишером, почему я игнорила его звонки и сообщения, чтобы мы могли воплотить фантазию про запретную любовь.

– Этому не бывать, Мэгс. Помимо очевидного кринжа, у нас на ранчо правило: никаких служебных романов.

– Да брось. Твои родители ввели его только после того, как Уайлдер переспал с нашей бывшей администраторшей, а потом заставил Уэйлона бросить её от его имени.

Я едва не смеюсь, пока крашу ресницы, стараясь не размазать тушь. Наши старшие братья-близнецы вечно влипали в неприятности. После того случая бедняжка-администраторша устроила истерику прямо в «Лодже» и начала кидаться всем, что попадалось под руку. Один из постояльцев снял это и выложил в сеть. За неделю видео собрало три миллиона просмотров. Я никогда не видела, чтобы наши родители так всерьёз хотели кого-то прикончить. После этого они и ввели правило «никаких романов между сотрудниками».

– Неважно. Всё равно правило есть, – напоминаю я.

Она пожимает плечами, в глазах лукавый огонёк.

– Никто и не должен знать.