Текст книги "Рядом со мной (ЛП)"

Автор книги: Брук Монтгомери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Мам, я помогу с посудой, – поднимаюсь из-за стола, беру свою тарелку и протягиваю руку к тарелке Джейса.

– Вы закончили, мистер Андервуд? – наконец встречаюсь взглядом с Фишером.

– Да, спасибо, – его вежливый, сдержанный голос резко контрастирует с хриплым шёпотом, которым он говорил мне на ухо на прошлой неделе.

– Джейс, вы останетесь на скрапбукинг? – спрашивает мама, и у меня замирает сердце.

Я едва пережила этот ужин.

– Вообще-то меня должен забрать клиент минут через десять. Хотят посмотреть дом сегодня вечером, а я сказал, что еду к вам, и они предложили заехать за мной. Не смог отказаться.

– А я останусь, – говорит Фишер, и я моментально напрягаюсь, как струна.

Вот же он, чёрт бы его побрал.

– Прекрасно! Ноа принесла кучу фотографий с благотворительного вечера. Ты ведь так хорошо справился с судейством. Думаю, она с радостью тебе их покажет.

Я бросаю взгляд в сторону – Фишер смотрит на меня с тёплым выражением.

– Жду не дождусь.

– Фишер, как у тебя сейчас с Джейсом? – спрашивает бабушка Грейс спустя пятнадцать минут после того, как мы сели за скрапбук.

Мы убрали кухню и разложили материалы по столу. Фишер сел рядом со мной, чтобы я могла показать ему фотографии. А потом начал помогать с оформлением страниц, что выглядело чуть слишком для пар, но если и так, никто, похоже, этого не заметил.

– Всё идёт медленно, но я рад, что он согласился обратиться за помощью и снова разговаривает со мной. Я рассказал ему кое-что из прошлого, чего он раньше не знал, так что теперь он переваривает и это.

– Я знала, что он не влюблён в нашу Ноа, – говорит бабушка, и мне становится жарко, когда она упоминает меня. – Но по крайней мере я увидела раскаяние в его глазах, когда он извинился. А это уже большой шаг для любого.

– Да, – кивает Фишер. – Я стараюсь проводить с ним как можно больше времени между работой, быть рядом настолько, насколько он позволяет. Его мама не в восторге от меня, так что и с этим разбираюсь.

– Марайя ещё переменит мнение, если действительно хочет для Джейса лучшего, – уверенно говорит бабушка.

– Надеюсь.

– Вот эту посмотри, – бабушка поднимает одну из свежих фотографий. На ней я стою возле стола судей, а Фишер сидит ближе всех ко мне. – Вот эту оставляй. В альбом.

С таким тоном она мне её протягивает, что я беру снимок с подозрением – явно опять что-то задумала.

– Кто-нибудь хочет ещё кофе? – спрашивает мама, поднимая кофейник.

– Да, пожалуйста, – Фишер поднимает пустую кружку.

– Нет, спасибо, – улыбаюсь я. – Мне рано вставать, тренировка с Пончиком.

– Кстати о том... – мама ставит кофейник на место и садится. – Ты ведь прошлым летом травмировалась, когда делала трюки с ним. В этот раз тебе нужен кто-то рядом.

– Но это не моя вина. Это Лэнден катался на байке рядом с центром и напугал его.

– Что случилось? – спрашивает Фишер.

– Да ничего особенного. Я перекатилась и немного поцарапала колени. Не так уж и страшно. Но Пончик испугался, и я решила не продолжать.

– Вот именно поэтому тебе и нужен кто-то рядом, если собираешься тренироваться.

– Мам, мне никто не нужен. Я уже предупредила братьев, что им нельзя приближаться к центру до девяти утра. Поэтому и начинаю пораньше.

– Не важно, милая. Я не хочу рисковать. У тебя клиенты, которые на тебя рассчитывают. Да вы и так меня постоянно доводите своими выходками. Не хочу, чтобы ты отправилась в больницу и дала мне настоящий инфаркт.

– Я согласен, – вмешивается папа с другого конца стола. Он всё время читал газету, и я даже не думала, что он нас слушает.

Мои плечи опускаются, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не топнуть ногой, как обиженный ребёнок. Я что, ещё не доказала, что могу справляться?

Развожу руками.

– А кого я, по-вашему, должна просить в последний момент? Все парни на ранчо заняты до обеда. Я не могу просто сидеть и ждать, пока кто-то придёт нянчиться со мной. У меня график, и...

– Я сделаю это, – вдруг говорит Фишер.

Я резко поворачиваю голову к нему.

– Что?

– Я приеду на час раньше, чтобы ты не переживала. Так тебе не придётся ждать кого-то другого, – он пожимает плечами и опускает взгляд на альбом, будто не только что сломал весь мой план.

Как я, чёрт возьми, должна сосредоточиться на тренировке, если Фишер будет смотреть на каждый мой шаг?

– Отличная идея! – широко улыбается бабушка. – У Фишера есть опыт с быками. Думаю, он отлично справится с Пончиком.

Я прищуриваюсь и сжимаю губы. Теперь я точно уверена, что бабушка замышляет что-то.

– Мне тоже нравится эта идея, – добавляет папа. – Пончик уже его знает.

– Теперь мне куда спокойнее – зная, что Фишер будет рядом, – мечтательно вздыхает мама.

Я резко выдыхаю.

– Ладно. Приходи к семи тридцати.

– Буду, – подтверждает он.

Глава 26

Фишер

Я останавливаюсь у Лоджа, чтобы взять два кофе с собой, и приезжаю в тренировочный центр за пять минут до начала. Судя по тому, что я видел, Ноа пьёт его нечасто, но после того, как мы вчера засиделись с альбомом, я решил, что с утра он ей точно пригодится.

Хотя она говорила, что не может остаться надолго, мы закончили восемь страниц её альбома для сбора средств. Её родители и бабушка уже давно легли спать к тому моменту, как я уехал. И пусть мне тяжело быть для неё просто другом, было здорово просто посидеть рядом и поговорить. Она показала мне специальный альбом, который начали вести её мама и бабушка после её рождения. Он был полон фотографий – от младенчества до первых школьных лет и снимков с занятий верховой ездой. Разные соревнования, в которых она участвовала в средней и старшей школе, занимали не меньше дюжины страниц. Потом она достала всего лишь одну из множества коробок с ленточками и трофеями. Неудивительно, что лошади чувствуют с ней себя спокойно и в безопасности. Она не только в основном училась самостоятельно, но и на своём уровне – настоящий вундеркинд.

Было приятно закончить вечер на хорошей ноте, особенно после того, как прошёл ужин. Я сразу понял, что она удивилась, увидев меня с Джейсом, но ему нужно было извиниться перед ней и наладить отношения с её братьями. У нас с Джейсом ещё полно нерешённого, но у них слишком много общего прошлого, чтобы всё это так и осталось в прошлом.

– Доброе утро, – говорю я, входя в тренировочный центр и протягивая ей один из стаканчиков. – Подумал, тебе пригодится заряд бодрости.

Она выглядит очаровательно в своих ботинках и шлеме для верховой езды. Волосы заплетены в длинную косу, а у лица выбились пару прядей и мне так и хочется заправить их за ухо.

Она делает глоток, а потом улыбается.

– Спасибо. Спала мало, но это того стоило. Я рада, что ты остался вчера.

– Я тоже. Давно так не веселился.

– Не могу дождаться, когда снова продолжим. Может, в следующее воскресенье? – спрашивает она, и я замечаю искру надежды в её глазах. Это плохая идея, чем больше времени я с ней провожу, тем труднее держать себя в руках.

Но я не могу ей отказать.

– Да, я бы с удовольствием.

Проводить время с тем, с кем быть нельзя – особая форма пытки, с которой я раньше не сталкивался. Это больно, но я не могу держаться подальше. Похоже, и она тоже не хочет.

– Ну что, готов посмотреть, на что способен Пончик? – Она делает ещё один глоток, а потом ставит кофе в сторону, чтобы не мешался.

– Готов. Скажи, что нужно делать.

– Просто будь позади меня. Если я вдруг свалюсь, чтобы ты успел поймать меня до того, как я вывихну лодыжку. Пончик умеет стоять спокойно, но он легко пугается. Сколько бы я с ним ни работала, громкие звуки до сих пор его нервируют. Наверное, спасибо моему придурковатому брату, который раньше гонял тут на своём мотоцикле.

– А тебе не кажется, что для такого дела стоит выбрать лошадь, которая не пугливая?

Она ласково гладит его по шее.

– Мы с ним очень близки, и он мне доверяет. Пока не будет никаких резких громких звуков, всё пройдёт отлично.

Я прикусываю язык. Меня волнует, что она может пострадать, если, не дай бог, где-то рядом выстрелит глушитель, но я всё равно поддерживаю её.

– Ладно, я готов, когда ты готова, – ставлю кофе рядом с её стаканом, чтобы освободить руки.

– Сначала немного разомнусь, сделаю простые движения, чтобы вспомнить технику.

Я не слишком разбираюсь в терминологии трик-райдинга (*трюковая езда), но часто видел подобные выступления на родео. Обычно на арене появляется несколько всадников, которые развлекают публику. Они надевают блестящие костюмы, украшают лошадей блёстками и лентами в тон. Некоторые даже делают «римскую езду», стоя сразу на двух лошадях с одной ногой на каждой, и прыгают через огненные барьеры. Лошади несутся почти на полной скорости, а всадники висят на боку или стоят на спинах – это очень опасно. По сути, это гимнастика на лошадях.

– Никогда не сидел в таком седле, – говорю я, когда она закидывает левую ногу по-другому, чем обычно. У седла длинный прямой помел и специальные ручки сзади для трюков. На шее у Пончика надет ошейник, а само седло закреплено дополнительными ремнями, чтобы не соскальзывало при всех этих движениях.

– Нашла его в прошлом году, когда решила попробовать себя в этом, но далеко не продвинулась. Делайла уже довольно опытная, а я просто учусь чувствовать, как должно ощущаться движение, а не только как оно выглядит.

Она ложится поперёк седла, прижав руки к бокам и вытянув ноги, и я отхожу на пару шагов, чтобы не мешать, но остаюсь рядом на случай чего.

– Что это за движение? – спрашиваю я.

Она поворачивает голову и улыбается.

– Это просто планка. Главное – распределить вес, чтобы он чувствовал равновесие.

– Если Делайла и так всё умеет, зачем ей тренер?

Она выпрямляется и ведёт Пончика шагом, выпрямляя спину и блокируя колени. Потом перекидывает правую ногу, чтобы обе оказались с одной стороны. Я чувствую себя папарацци, наблюдающим за каждым её шагом и выжидающим момент, чтобы сделать лучший кадр.

– Делайла училась у одной из лучших трик-райдеров в округе – Молли Мекки. В старших классах она много выступала и выиграла кучу наград. Но пару лет назад она сильно травмировалась и ушла на восстановление. После этого Молли ушла на пенсию, и Делайла пошла к Крейгу, чтобы вернуться в прежнюю форму. Навыки и знания у неё были, а вот уверенности не хватало.

– А теперь она уволила Крейга и пришла к тебе? – спрашиваю я, следя за её движениями. Она пока не делает ничего особо рискованного – просто разогревается, – но я всё равно на взводе. Не знаю, о чём я думал, когда вызвался помочь, – я же инфаркт получу ещё до конца тренировки. Каждый раз, когда она перемещается с левой стороны на правую или разворачивается, я машинально тяну к ней руку, чтобы подхватить.

– Ну, ты представляешь, Крейг есть Крейг. Вместо того чтобы сказать, что надо подтянуть, он просто орал на неё. Он мог бы быть отличным тренером, если бы умел быть терпеливым и давать чёткие указания. А он предпочитает запугивать и давить. Это не работает ни на людей, ни тем более на лошадей. Делайле нужен кто-то, кто сможет сказать, где у неё слабые места, помочь отработать технику, и тогда она снова обретёт уверенность. Даже если я не профессионал в трик-райдинге, я могу увидеть, где нестыковка.

Ноа аккуратно соскальзывает на круп Пончика и хватается за задние ручки седла, и у меня учащается пульс. Один неудачный шаг и она окажется на земле.

Но Пончик остаётся спокойным, пока она продолжает ехать и помогает ему адаптироваться к её движениям.

– Похоже, ему всё нравится, – замечаю я.

– Да, думаю, он помнит прошлое лето. А я боялась, что нет.

– Это не значит, что тебе можно нестись тридцать километров в час, – предупреждаю я. Ни морально, ни физически я к этому пока не готов.

– Переживаешь за меня, мистер Андервуд? – с ухмылкой спрашивает она, ставя ноги на седло и опускаясь на колени, будто собирается встать. К счастью, она передумывает и опускает ноги обратно.

– Переживаю, что в обморок грохнусь, если ты не будешь ехать медленно.

– Ты ведь раньше участвовал в родео, а теперь боишься, что я пару трюков покажу? Интересно, однако.

– Там восемь секунд. Да, самые длинные восемь секунд в жизни, когда ты сидишь на быке весом в тонну, но у меня за плечами были годы тренировок.

– А поспорим, что травм у тебя тоже было предостаточно?

– Так и есть, – усмехаюсь я. – Зато быстро учишься, как правильно сгруппироваться и перекатиться.

Она смеётся, снова ставит ноги на седло и начинает поднимать и опускать их, будто проверяя, как Пончик реагирует на резкие движения.

– Сразу извиняюсь за название, но подожди, пока я не попробую «самоубийственный перетяг». В прошлом году я до него не дошла, а теперь насмотрелась видео и очень хочу попробовать.

Я едва не подавился языком – представляю себе, насколько это опасный трюк.

– Лучше бы ты этого не делала.

– И почему же?

– Название само за себя говорит, не думаешь?

– На самом деле это довольно распространённый трюк. Да, поначалу он непростой. Я и не говорю, что собираюсь делать его сегодня. Просто хочу попробовать когда-нибудь.

– И что он из себя представляет?

– По сути, ты свисаешь вниз головой с бока лошади на полном скаку. Одна нога продета в специальное отверстие в седле, вторая – над головой, а руками ты волочишься по земле.

Я моргаю несколько раз, пытаясь осмыслить услышанное, и вспоминаю, как видел всадников, исполняющих этот трюк. Их волосы развеваются в воздухе, руки свисают вниз, и они буквально подпрыгивают над землёй. В таком положении невозможно управлять лошадью, и она должна сама продолжать бежать прямо. Один неверный шаг – и шея может сломаться.

– Ни за что, Ноа. Я не сомневаюсь в твоих способностях, но это слишком опасно.

Она закатывает глаза, будто моё беспокойство совершенно неуместно.

– Для этого ты тут и нужен, помнишь? – хлопает ресницами, надеясь, что эта абсурдная идея покажется мне менее страшной.

Но прежде чем я успеваю что-то сказать, она подпрыгивает и встаёт на ноги. Ступня чуть соскальзывает, и я готов броситься к ней, но вовремя себя останавливаю. Пончик идёт медленно, и я легко иду рядом, но зная её, она обязательно прибавит скорость.

– Всё нормально. Просто, наверное, обувь выбрала не самую подходящую.

Я провожу рукой по волосам – лоб уже в поту от нервов.

– Тебя бы в пузырчатую плёнку завернуть.

– Хорошо, что ты не видел наши соревнования по прыжкам с крыши сарая на батут. Ты бы точно в обморок упал, – говорит она, не отрывая взгляда от Пончика, хотя и стоит прямо на седле. Меня это всё равно не успокаивает.

Каждое воспоминание о том, как Лайла лазала по скалам, всплывает перед глазами. Я тогда слишком сильно поверил в её опыт, а стоило держаться ближе. Не следовало пускать её так высоко. И, чёрт побери, я должен был поймать её.

– Наверняка бы упал. Одно только название звучит безумно и тупо.

– Уайлдер, как и положено надоедливому идиоту, прыгнул бомбочкой, но забыл выпрямить ноги после первого отскока. Вместо того чтобы приземлиться, как положено, он влетел прямо в дерево. Итог – сотрясение мозга, куча синяков и сломанное ребро.

– Господи… Понятия не имею, как ваши родители до сих пор не поседели.

– А самое ужасное – это его даже не остановило. Спустя месяц он поехал к Гранитному карьеру в Блэкхолле и прыгнул в воду. Едва не утонул, потому что не успел всплыть. Лэнден с Триппом прыгнули за ним и вытащили. А Вейлон делал ему искусственное дыхание, пока он, наконец, не выплюнул воду.

Я качаю головой. Этот парень будто не осознаёт, что такое опасность. Как он вообще дожил до этого возраста – загадка.

Ноа снова садится, делает несколько простых трюков и соскальзывает вниз. Я автоматически кладу руку ей на поясницу, пока она не встаёт крепко на ноги.

– Ну вот, не так уж и страшно было, правда? – улыбается она, беря поводья Пончика.

– Я скажу, когда пульс вернётся в норму.

Мне, казалось бы, давно пора привыкнуть к риску и трюкам на лошадях, но когда дело касается Ноа, я вздрагиваю от каждого её неловкого движения. Я постоянно напоминаю себе, насколько она талантлива и умеет держаться в седле, но каждое утро, когда мы встречаемся в тренировочном центре, у меня случается маленький приступ паники.

С каждым днём она становится смелее и пробует всё больше. Она даже обучает меня названиям трюков, которые отрабатывает: «стойка на одной ноге», «стойка на плечах», «взлет», «лежака», «передняя фендера», «поворот у рожка» и другие. Пончик терпеливо всё сносит, и я благодарен ему за это – так мне остаётся следить только за её движениями. Через несколько дней она начинает прибавлять скорость, и Пончик уже мчится галопом. Я держусь как можно ближе, и хотя внутри у меня всё сжимается от тревоги, я поражён до глубины души.

Ноа пришла к этому практически без подготовки, но заранее изучила всё, что могла, потратила кучу времени на практику и оттачивала движения до тех пор, пока они не стали получаться. Она пока не профессионал и не собирается выступать в ближайшее время, но всего за неделю освоила основы.

– Скоро мне придётся шить себе блестящий костюм и кататься по родео! – шутит она, кружась вокруг Пончика. Тот остаётся невозмутим.

– Может, пусть Делайла этим займётся, а ты останешься здесь, где тебе самое место?

– Где мне место, да? Это что ещё значит?

Между нами всего пара шагов, но воздух такой натянутый, что его можно резать ножом.

– Да ничего. Просто… я привык видеть тебя здесь каждый день. Не хочу, чтобы это изменилось.

Её брови хмурятся, будто она не совсем поняла, что я имел в виду, но возражать она не стала.

– Всё равно я бы скучала по дому. Но, признаюсь, было бы весело. Немного завидую Делайле – она поедет на родео, прочувствует весь этот драйв, когда толпа ревёт на арене. Наверняка там адреналин хлещет через край каждую ночь.

Я киваю – она права. Это чувство не тускнеет, сколько бы раз ты ни выходил на арену.

– Когда подпишешь с ней договор? – спрашиваю я, предполагая, что она всё-таки собирается.

– Она приедет в эти выходные. Посмотрю, как она выступит, дам ей оценку, и тогда договоримся. Думаю, ей хватит месяца или двух.

– Не сомневаюсь. Ты в этом хороша.

– Хороша, да? – усмехается она, упираясь руками в бока.

Я достаю телефон, смотрю на время – почти девять. Обычно в это время мы заканчиваем: мне пора на работу, ей – к следующей части тренировочного плана. Хотя каждый момент с ней я бы растянул, сколько возможно. Уже нет былой неловкости. Мы снова просто друзья, и никто ничего не подозревает.

И я ненавижу это.

Я хочу сорвать с неё шлем, обнять, прижать к себе и украсть все её поцелуи.

Но не могу. Так что довольствуюсь тем, что имею – украдкой взглядами и мимолётными прикосновениями.

– На сегодня всё? – спрашиваю я.

Лейни, жена Эйдена, родила сегодня утром, так что Ноа точно захочет её навестить. В самом начале тренировки Серена и Мэллори влетели в центр с этой новостью.

Ноа смотрит на часы.

– У нас есть ещё пять минут. Я хочу попробовать «самоубийственный перетяг» снова, только быстрее.

Одного раза на этой неделе мне хватило с головой, и если бы не выдержка Пончика, я бы сразу сказал категорическое «нет». Но Ноа всегда делает по-своему, и я просто следил за каждым её движением.

– Насколько быстрее?

– Ну… чтобы руки по земле волочились.

Из-за положения в этом трюке она не может надеть шлем. На родео всадники тоже без него, но на тренировках она всё же старалась его не снимать. Я всерьёз думаю, не умолять ли её отказаться, но знаю – бесполезно. Она не успокоится, пока не попробует, и даже если ради меня скажет, что не будет – вполне способна сделать это втихаря. Так уж лучше я побуду рядом и смогу подстраховать.

– Ладно. Только без фанатизма. У меня колени уже не как у двадцатилетнего.

Она фыркает.

– Ну вот, пригодится твоя страховка от AARP.

– Очень смешно, – бурчу я.

Я глубоко вздыхаю, пока она снова запрыгивает на Пончика и разгоняет его до ровного галопа. Арена большая – места хватит и для разгона, и для торможения, даже если Ноа ошибётся с расчётом.

Они делают один круг, потом она показывает мне большой палец – сигнал, что сейчас начнёт. На такой скорости я за ней не угонюсь, так что просто иду по кругу, наблюдая.

Ноа цепляется ногой, опускается вдоль корпуса лошади, вторая нога уходит вверх, и руки волочатся по земле. Всё происходит меньше чем за три секунды, но она держит позицию не меньше десяти.

Я смотрю с тревогой и восхищением. Обожаю в ней то, как она цепляется за идею и не сдаётся, пока не добьётся результата.

Она подтягивается, вскидывает руки и сияет. Я хлопаю в ладоши, не скрывая гордости.

Когда Пончик останавливается, она спрыгивает и тут же бросается ко мне. Я обнимаю её, прижимаю к себе и вдыхаю аромат её шампуня.

– У меня получилось!

– Я знал, что справишься.

Она отстраняется, в глазах – огонь, на губах – возбуждённая улыбка. Она облизывает губы, и я сглатываю ком в горле. Моя рука скользит к её шее – я до смерти хочу прижать её губы к своим.

– Эй, Ноа! – раздаётся голос Триппа.

Мы отшатываемся, я засовываю руки в карманы.

– Вы почти закончили? Нам с Лэнденом пора в зал, – спрашивает он.

– Да, но сначала ты должен посмотреть, что я только что сделала!

– Подожди… – я и после первого раза едва дышать мог.

Она объясняет трюк, Трипп встаёт рядом со мной, а она снова взбирается на Пончика.

– У неё хорошо получается, – говорю я, чтобы разрядить паузу.

– А вы, я смотрю, были довольно близки, когда я вошёл. Между вами что-то есть?

Я смотрю на него – он изучает моё лицо, будто хочет поймать на лжи.

– Ты о чём вообще? – пот на лбу, голос стараюсь держать ровным.

Он приподнимает бровь.

– То есть ты не трахаешь мою сестру? Интересно, как бы родители отреагировали…

Ноа опускается в позицию и кричит Триппу, чтобы он смотрел. Краем глаза я замечаю что-то на земле, прямо на пути Пончика.

– Что за чёрт? – бормочу, подходя ближе.

Трипп идёт следом, и только когда это нечто начинает шевелиться, я понимаю – это змея.

– Ноа, поднимайся! – кричу я и бегу к ней.

Я слишком далеко – Пончик уже заметил змею, резко встал на дыбы.

– Крейг! – орёт Трипп, и я вижу в дверях тень.

Трипп бросается к нему, а я хватаюсь за поводья Пончика, но он напуган и срывается в бег, а Ноа всё ещё висит на нём.

– У меня нога застряла! – кричит она, пытаясь подтянуться.

Сердце вырывается из груди. Я поднимаю руки и командую голосом, пытаясь остановить Пончика. Хотел бы, чтобы Трипп остался и убрал змею, чтобы лошадь успокоилась. Всё вокруг в хаосе, и я не понимаю, как не дать Пончику сбросить Ноа.

– Расслабь ногу! – кричу я, надеясь, что это поможет ей выскользнуть, если он снова взовьётся.

Каждый раз, когда она тянется к седлу, Пончик подпрыгивает, и она с грохотом падает обратно.

Я чувствую себя чертовски беспомощным от того, с какой скоростью он несётся. Арена слишком большая – я не успеваю за ним.

На следующем повороте я бросаюсь вперёд, стараясь попасть ему на глаза, поднимаю руки, надеясь, что он обратит внимание и остановится. Пончик хрипло фыркает, скорость немного сбавляется, и я двигаюсь к нему, протягивая руки к поводьям.

Но прежде чем успеваю схватить их, Ноа с глухим стуком падает на землю.

– Ноа! Вставай!

Она только собирается подняться, как змея снова выползает, и Пончик окончательно сходит с ума. Он встаёт на дыбы, пронзительно визжит, и когда опускается, копыта с хрустом попадают ей в бок.

– Чёрт!

Ноа кричит, сгибается, стараясь свернуться калачиком. Она пытается говорить с Пончиком, но он вне себя.

Я хватаю её за запястья и тащу из-под его копыт, пока не удаётся поднять на руки. Змея всё ещё дразнит Пончика, и его не успокоить, пока кто-то не уберёт её. Но сейчас главное – унести Ноа отсюда как можно скорее.

Она стонет, пока я бегу с ней к выходу.

– Кажется, у меня что-то с лодыжкой, – сквозь слёзы говорит она.

– Я больше переживаю за твои рёбра, родная. Я точно слышал треск.

– Я тоже. Болит, как сука, – она морщится у меня на руках, пока я пытаюсь открыть дверь грузовика.

Понимая, что она не сможет встать, я аккуратно укладываю её на заднее сиденье.

– Голова просто раскалывается, – с трудом выговаривает она.

– Ноа, смотри на меня, – я несколько раз хлопаю её по руке, пока она не открывает глаза. – Держи их открытыми, слышишь? Я везу тебя в приёмное отделение.

Она медленно моргает, словно борется с желанием их закрыть.

– Глаза. Открыты. Ты справишься, детка.

– Куда вы? – раздаётся за спиной голос Триппа.

Я захлопываю дверь и сдерживаю порыв врезать ему за то, что оставил сестру одну.

– Пончик испугался и чуть не убил её, – я запрыгиваю на водительское сиденье, опускаю окно. – Убери змею и загоняй Пончика обратно. Он до сих пор в панике.

– Чёрт… Она пострадала? – он сдёргивает кепку и лезет рукой в растрёпанные волосы.

– Да, она висела сбоку на лошади, когда он взвился. Нога застряла, а я не смог его успокоить. Скажи родителям, что я везу её в больницу.

Я не трачу ни секунды и жму на газ, едва сдерживая желание накричать на него. Через зеркало поглядываю на Ноа и снова говорю ей смотреть на меня.

– Всё болит…

Каждый её болезненный стон разрывает моё сердце. Перед глазами всплывают воспоминания о том, как я вёз Лайлу на заднем сиденье того же грузовика. Хоть было ясно, что её уже не спасти, я до последнего надеялся. Пока шёл до машины, пока ехал в больницу – я всё ещё надеялся.

Я не позволю потерять Ноа. Она – любовь всей моей жизни, и даже если нам не суждено быть вместе, я не выдержу ещё одной потери. На этот раз я не переживу.

Копыта Пончика могли не просто сломать ей рёбра – они могли пробить лёгкое или сосуд. Вдруг у неё внутреннее кровотечение? От одной только мысли становится невыносимо страшно.

Я тянусь назад и хватаю её за руку.

– Сожми, родная. Прогони боль. Не отпускай.