Текст книги "Рядом со мной (ЛП)"
Автор книги: Брук Монтгомери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Глава 2
Фишер
Как только я захожу в лаунж, первым желанием становится развернуться и уйти.
Какого чёрта я здесь делаю?
Ноа – чертовски красивая, обаятельная и, как минимум, младше меня лет на двадцать. Я не должен был пялиться на неё. Но не смог остановиться. С того самого момента, как мой взгляд зацепился за неё, она полностью захватила моё внимание.
В ней было столько энергии, радости и заразительного азарта, что её невозможно было не заметить. То, как она болела за подругу, как заводила всю арену, напомнило мне мои бычьи годы – когда я участвовал в родео, и трибуны ревели от восторга. Наблюдать за ней было всё равно что самому выйти в загон – в груди бушевал адреналин, хотя я и сидел в зале.
Когда она села рядом, моё сердце ёкнуло от того, насколько она была близко. Я чуть не подавился языком, когда она заговорила со мной.
С какой стати ей вообще интересоваться мужиком, который вдвое старше?
Когда первый шок прошёл, она уже ушла – оставив мне приглашение заглянуть в бар. После долгого дня я и не думал заходить, но мысль увидеть её снова оказалась слишком соблазнительной, чтобы отказаться.
Мне понадобилось два часа, чтобы уговорить себя прийти, и вот, когда я её нахожу, не могу отвести взгляд.
Она улыбается, смеётся, болтая с клиентами и другими барменами. Раздаёт напитки, покачиваясь под живую музыку. Я вытираю потные ладони о джинсы, делаю шаг вперёд – и надеюсь, что она будет рада видеть меня так же, как я рад видеть её.
Её взгляд сразу находит меня, и губы расплываются в широкой улыбке. Она подходит и ставит передо мной бутылку Budweiser и салфетку.
– Пришёл, значит, – лицо её озаряется. – Остался только один вопрос: ты за номером или за бесплатным пивом?
– За тобой. А пиво – просто бонус. – Сажусь, делаю глоток. Холодная жидкость немного остужает кровь, пока её флиртующий взгляд снова её разогревает.
Она приподнимает брови, роется в кармане и достаёт две салфетки. Сравнивает их, потом одну убирает обратно, а вторую протягивает мне.
– В таком случае – держи.
Я смотрю вниз и усмехаюсь, когда вижу её номер.
– Ты что, знала, что я приду?
– Нет. Но надеялась. – Она пожимает плечами, опирается локтями на стойку и наклоняется ближе. – Подумала: если не объявишься до конца смены, отдам его следующему симпатичному.
Я наклоняюсь к ней, напрягая мышцы, и не отрываю взгляда.
– Следующему, значит? И кто бы это был?
– Видишь вон того парня?.. – Она кивает на мужчину в углу, беседующего с кем-то и держащего в руке стакан с тёмным алкоголем. – Его зовут Хантер. Тридцать два. Пресс-секретарь у одного из знаменитых быков. Сам раньше выступал.
Я делаю глоток, оцениваю его взглядом и заставляю себя дышать. Не так уж он и впечатляет. В мои лучшие времена я бы сделал из него узел за пару секунд.
Ноа накручивает на палец прядь своих светлых волос.
– Костюмы и галстуки – не совсем мой стиль, но он самоуверен. Думаю, в постели не промах. Хотя, если честно, ставлю на тебя.
Я давлюсь пивом. Кашляю, пока не отпускает. Господи. Она явно меня убить хочет.
– Ты в порядке? Часто так давишься? – Она протягивает мне свежую салфетку. Я вытираю рот.
– Ты просто всё время застёгиваешь меня врасплох. – Голос срывается, внутри всё сжимается от нервов.
Руки у неё на бёдрах, губы алые, искрятся в дерзкой улыбке.
– Ты что, не привык, что к тебе клеятся женщины? Слабо в это верится.
Мне нравится её дерзость. Эта свобода. В Ноа есть что-то дикое и неподдельное – такая, какой она есть, без прикрас и извинений.
И слишком, чертовски слишком молодая.
Я качаю головой и прикрываю улыбку рукой.
– Ты… краснеешь? – насмешливо спрашивает она, склоняя голову, будто пытается заглянуть мне в душу.
Я выпрямляюсь, опуская руку… прямиком на пульсирующий член.
– Нет. Я не краснею.
Ноа приподнимает бровь, губы расползаются в довольной ухмылке, и я вижу, как на её щеках проступает румянец.
– Нет, ковбой… ты точно краснеешь.
Пульс уходит в горло, я вцепляюсь в бутылку, будто это спасательный круг.
– Между прочим, именно ты сейчас выглядишь как разгорячённая и возбуждённая.
Её ресницы опускаются, затем она поднимает на меня взгляд. В полуприкрытых глазах – искры дикости и желания. Она облизывает нижнюю губу, и на лице появляется затаённая улыбка.
Мне безумно хочется прикусить эту губу и исследовать каждый сантиметр её рта языком.
– Я… – Она замолкает, делает глубокий вдох. Её платье натягивается на груди, обнажая через ткань напряжённые соски.
– Я лишил тебя дара речи? – Я не отвожу взгляда, поднимаю бутылку и осушаю её до дна. Слава богу, остальные бармены заняты клиентами, потому что я хочу её внимание – только её.
И внутри меня ревёт нечто дикое и собственническое, требующее гораздо большего.
– Если ты хочешь заставить меня замолчать… есть способы куда интереснее. И нам с тобой они бы точно понравились. – Её лёгкий кивок говорит о том, что именно она имеет в виду.
– Господи Иисусе.
Мой член это услышал.
Она замечает, как я поправляю штаны, и усмехается.
– Ещё одну?
Я протягиваю ей пустую бутылку. Не стоит пить слишком много – дома я уже залил в себя виски, чтобы набраться храбрости и вообще прийти.
– Зависит. Ты до скольки работаешь?
– Закрываемся меньше чем через час. А у тебя планы?
– На тебя? Конечно.
Она наклоняется ближе.
– Ну же, говори...
– Хочу выяснить, ты больше стонешь или кричишь.
Её губы сжимаются в узкую улыбку, и я понимаю, что, возможно, перешёл черту. Вокруг люди двигаются, разговаривают, музыка орёт – никто не подслушивает. Но по её молчаливому интересу ясно: её это совсем не смущает.
Она протягивает мне новую бутылку, и когда я беру её, она не отпускает. Наши пальцы соприкасаются, и мы будто вступаем в безмолвную дуэль – кто отпустит первым.
– Если всё делать правильно, я и стону, и кричу.
Мой мозг просто отключился.
Едва я собираюсь что-то ответить, как к барной стойке подходят Хантер и ещё пара парней. Он явно специально выбрал Ноа, хотя в двух метрах стоит другой бармен – без единого клиента.
Хантер шлёпает по стойке, требуя внимания.
– Эй, красотка. Подкинешь нам ещё по кружке?
Я сжимаю бутылку с пивом так крепко, что аж пальцы побелели. Жду, когда этот ублюдок уберётся восвояси.
– Конечно, – отвечает Ноа, откидывая волосы за плечо и поворачиваясь к холодильнику. Она наклоняется, и моё внимание тут же цепляется за её зад – короткий сарафан едва прикрывает его. Бросив взгляд на Хантера, замечаю, что он пялится туда же.
Чёрт побери. Я ничем не лучше этого козла.
Ноа ставит на стойку три бутылки и называет сумму. Хантер протягивает двадцатку, но не отпускает её, когда она тянется за деньгами.
– Что нужно, чтобы получить твой номер? – ухмыляется он, и мне хочется вмазать, чтобы та улыбка слетела с его рожи.
– А что ты с ним делать-то будешь? – Ноа замирает, ожидая, когда он всё же отпустит купюру.
– Я – профи в родео и лучший тренер в штате… – он высовывает язык и медленно облизывает губы, как какой-нибудь голодный бегемот. – Думаю, у тебя хватит фантазии, чтобы додумать остальное.
Значит, она тренер лошадей. Впечатляет.
Ноа натягивает улыбку, от которой даже мне не по себе.
– Ты, случаем, не пытаешься закончить всё за восемь секунд?
Я сдавленно фыркаю, сдерживая смех.
Хантер поворачивается и бросает на меня мрачный взгляд, но, видимо, оценивает разницу в габаритах и быстро возвращается к Ноа.
– Давай так, – говорит она ему. – Платишь за выпивку, оставляешь щедрые чаевые и я не опозорю тебя перед друзьями.
Он замирает, потом нехотя отпускает купюру.
– Не забудь про баночку для чаевых… – поёт она, убирая деньги в кассу.
Хантер хмурится, лезет в кошелёк и раздражённо засовывает ещё купюры в банку.
Как только они уходят, я смотрю на неё, восхищённый.
– Вот как ты получаешь щедрые чаевые, да?
– В наше время приходится крутиться, как умеешь.
Я смеюсь. Она чёртовски остроумная. Эти дерзкие шуточки – это просто огонь.
– Спасибо небесам, что я оказался здесь и спас тебя от второго сорта. Он выглядел чересчур готовым влезть к тебе в штаны.
– Все они такие – пока не доходит до дела. А там уже мнутся, как новички на поле.
Из горла вырывается гортанный рык – от одного желания показать ей, чего она на самом деле упускает.
– Значит, ты решила переключиться на постарше? Потому что мы, мол, умеем лучше? – Я опустошаю вторую бутылку.
Кажется, я вижу, как по её телу пробегает дрожь. Она не спрашивая, подаёт мне ещё одну.
– Честно? Лично не проверяла, но я за равные возможности для пожилых.
Я хватаюсь за грудь, будто у меня инфаркт – её слова как удар током.
– Ты жестока, знаешь? Будто я тут шаркаю с ходунками.
– Всё закрывается в одиннадцать. Лучше начинай выбираться пораньше, а то придётся выталкивать тебя на кресле-каталке.
– У меня уже складывается ощущение, что ты дала мне свой номер, чтобы я записал тебя в свой пенсионный план.
Между её бровей появляется складочка – похоже, она реально задумалась.
– Кажется, у моего папы такое есть.
Я мрачно смотрю на неё, а она заливается смехом.
И этот смех... он разрывает моё сердце. Я бы мог слушать его часами. И делать всё, чтобы он звучал снова.
– Слушай, а что было на той второй салфетке?
– Не могу сказать. – Она пожимает плечами с лукавой улыбкой.
Я наклоняюсь ближе, упираясь руками в барную стойку, понижая голос.
– И почему же?
Она наклоняется, будто хочет поделиться секретом.
– Потому что тогда мне придётся тебя убить.
Я приподнимаю бровь, развеселившись.
– Вот как?
Она беспомощно разводит руками.
– Такой у нас девичий код. Секреты выдавать нельзя.
– А если я пообещаю рассказать тебе один из своих?
– Хм. Заманчиво… – Она постукивает по губам, которые я умираю как хочу поцеловать.
– Я постараюсь, чтобы это того стоило.
– Ну ладно. – Её губы расползаются в довольной ухмылке, она тянется в карман и достаёт вторую, сложенную салфетку. Держит её между нами.
Я уже почти хватаю её, как она резко отдёргивает руку.
– На случай, если я передумаю давать тебе свой номер, я написала номер бывшего.
Рука зависает в воздухе.
– Не знал, что женщины так делают.
– Когда десятки раз говоришь парням «нет», приходится становиться изобретательной. Обычно бывшие ещё и злились, так что это была победа с обеих сторон.
– Хитро.
Она сминает салфетку и выбрасывает её.
– Мы с ним всё ещё друзья, так что не стала бы подставлять. Но ради прикола – самое то.
Её отвлекают клиенты, и в это время заигрывает быстрая кантри-мелодия. Люди высыпаются на танцпол. Если бы она не работала, я бы сразу вытащил её туда с собой – с любым предлогом. Мои руки бы её не отпускали, пока не пришлось бы.
И от этой мысли меня трясёт.
Когда-то с женой мы тоже так гуляли по выходным – пили, танцевали до закрытия. Сегодня впервые за десяток лет я даже задумался о том, чтобы станцевать с другой женщиной. И понадобилось всего два разговора.
С тех пор как умерла наша дочь, я ни с кем не был. Да, бывали свидания, пара поцелуев на прощание и всё. Желание снова кого-то держать в постели должно бы меня напугать. Но нет.
Между нами с Ноа есть нечто. Искра. И я не собираюсь терять её из-за собственных страхов. Я много лет наказывал себя за прошлое и за то, как справлялся с болью. Но теперь – я не хочу отказываться от возможности на что-то настоящее.
Ноа ворвалась в мою жизнь не просто так. И впервые за чёрт знает сколько лет, я хочу последовать за сердцем. Посмотреть, куда оно приведёт.
Проверяю телефон – до закрытия бара меньше двадцати минут. Народу не так много, как в начале, но теперь я только и думаю о том, чтобы вечер поскорее закончился. Мне нужно больше времени с ней. Желательно – наедине.
Через десять минут группа объявляет финальную песню и последний заказ на напитки. Люди бросаются к бару, и меня оттесняют в сторону. Я отступаю и продолжаю следить за Ноа, допивая третью бутылку.
Вспоминаю о салфетке с её номером, вбиваю его в телефон и отправляю ей сообщение.
Фишер: Я подожду тебя снаружи. Если ты пойдёшь ко мне в кемпер этой ночью, обещаю, что ты будешь кричать уже через восемь секунд.
Мой телефон завибрировал как раз в тот момент, когда бар начал пустеть и люди потянулись к выходу. Я тоже выхожу вместе с ними.
Ноа: Восемью секундами меня не впечатлить, ковбой.
Ухмыляясь, я набираю ответ.
Фишер: А что впечатлит?
Ноа: Придётся подождать и узнать… если только ты сможешь за мной угнаться.
От её слов у меня дёргается член, и в голове вихрем проносятся грязные фантазии. Я никогда не хотел никого так сильно, как её. Я должен был бы держаться подальше. Но сил уйти нет. Уже поздно. Я увяз по уши.
Фишер: Ты играешь с огнём, Ноа. Но я заставлю тебя проглотить свои слова.
Ноа: Я не зря в школе заработала прозвище AJ. Так что если уж и умирать от риска, то пусть это будет смерть от оргазма.
AJ? Я почти пишу, чтобы спросить, что это значит, но потом доходит.
Адреналиновая наркоманка.
Да, это точно про неё.
Я сглатываю, чувствуя, как ком встаёт в горле, перечитывая её сообщение.
Смерть от оргазма. Чёрт побери.
Эта девушка не знает тормозов.
И тут приходит ещё одно сообщение.
Ноа: Ну, если ты вообще сможешь довести меня до него. Не хотелось бы, чтобы твой кардиостимулятор отказал.
Господи. Она беспощадна.
И я никогда ни о чём не мечтал так сильно.
Фишер: Твоя киска уже жаждет меня, детка. Ты будешь умолять, чтобы я позволил тебе кончить. И, если будешь хорошей девочкой, я дам тебе всё, что тебе нужно.
На тротуаре всё больше людей – бар только что закрылся. Не знаю, сколько мне ещё ждать, но я бы остался здесь хоть на всю ночь ради неё.
Через пару минут приходит фото.
Белые трусики Ноа. Она держит их в руке, демонстрируя. Первое, о чём я думаю, – не увидел бы это кто-то из других барменов.
Ноа: Я всегда хорошая девочка.
Фишер: Убери их.
Ноа: Тебе не нравятся?
Сразу после – смайлик с грустным лицом.
Фишер: Если я представлю, что кто-то ещё мог это увидеть… я просто сойду с ума.
Ноа: Если ты не любишь подглядывания, советую встретиться за зданием. Там мы сможем остаться одни.
На улицах ещё полно народа, в парковке тоже. Так что идея не показывать, что я собираюсь с ней сделать, – явно разумная. Ноа даже не догадывается, как она на меня действует.
Фишер: Не надевай их. Я уже иду.
Глава 3
Ноа
Я заталкиваю трусики в сумочку и прощаюсь с остальными барменами. Никто из них даже не заметил, что я делала, – я незаметно ускользнула в туалет, чтобы немного привести себя в порядок.
Выхожу через парадные двери и обхожу здание – там, где на ночь паркуются фудтраки. Ладони мокрые от волнения, я вытираю их о подол сарафана. Внутри всё дрожит.
Я никогда раньше не встречала мужчину, с которым химия была бы такой сильной и моментальной.
А ведь он даже не дотронулся до меня.
И я ни разу в жизни не была на одну ночь.
Я держалась уверенно, но внутри сердце колотилось как бешеное, пока мы разговаривали. Когда он написал и предложил встретиться после смены, по телу побежал настоящий ток – мысль, что мы можем остаться наедине, приводила в трепет.
Магнолия была права: пора уже выходить в мир и жить, а не зацикливаться на работе. Хотя не уверена, что она имела в виду вот это. Она взбесится, когда узнает, что это тот самый парень с арены.
Я едва знаю Фишера, и, по идее, меня должно пугать, что я иду с ним переспать. Но что-то в этом таинственном мужчине заставляет меня выбросить логику в окно. После того, как он не сразу попросил номер, я немного стушевалась, но потом – он появился в баре, и весь мой настрой сменился на восторг. Он был спокойнее, разговорчивее, и это расслабило меня.
Чем больше мы болтали и флиртовали, тем сильнее я его хотела. Я не спала с мужчиной уже два года – с тех пор, как рассталась с Джейсом. Потом был один парень, Дилан, но дальше поцелуев дело не пошло – я остановила всё, почувствовав жуткую вину, как будто изменяю, хотя мы с Джейсом давно расстались. Мы до сих пор дружим, и, наверное, в этом всё дело, но прошло достаточно времени. Я хочу секса – без сожалений, без привязок, без мыслей о прошлом.
Я не могла оторвать глаз от его загрубевших ладоней – наверняка он работает руками или на улице. Эти руки… чёрт, я только и думала, на что ещё они способны. Мой вибратор, конечно, старается, но девчонка может быть одна только до определённого момента, прежде чем этого становится просто… мало.
Я скучаю по прикосновениям. По эмоциональной разрядке, которая бывает только с партнёром.
Если уж заводить случайную связь – то с мужчиной, который, судя по всему, знает, что делает. Даже несмотря на бар между нами, его низкий голос и тёмный взгляд пробирали до мурашек.
И к тому же он чертовски горяч и явно гораздо опытнее меня. Он с лёгкостью поддерживал беседу, а потом ещё и держался на уровне, когда разговор перешёл в откровенно сексуальный. Не удивлюсь, если он окажется именно таким, как мне нравится.
– Простите, ковбой. Кого-то ждёте? – спрашиваю, как только он появляется в поле зрения.
Фишер поворачивается, и на его небритом лице появляется коварная ухмылка. Волосы собраны в небрежный низкий пучок, и я тут же представляю, как запускаю в них пальцы. Джинсы обтягивают мощные бёдра, и вблизи он выглядит ещё массивнее – широкая грудь, сильные руки.
– Уже начал волноваться, что ты не придёшь, – говорит он, подходя ближе, руки в карманах, взгляд тяжёлый и жадный, скользит по всему моему телу.
– Думаю, я стою того, чтобы подождать, – подхожу ближе и понимаю, что он выше меня как минимум на тридцать сантиметров.
– Безусловно. Я так и умираю от желания попробовать одну вещь.
Прежде чем я успеваю спросить, что именно, он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Но я останавливаю его прежде, чем его губы касаются моих.
– Ты же не собираешься меня убить, да? – выпаливаю я, прежде чем успеваю себя остановить. До меня доходит, что мы находимся в узком переулке с мусорками и слабым освещением. Не хватает только сирен на заднем фоне, чтобы картина была полной.
– Я, по-твоему, похож на того, кто хочет тебя убить? – Он берёт мою руку и кладёт её на свою эрекцию – твёрдую и ощутимую даже сквозь джинсы. Вот теперь мне действительно становится страшно. В хорошем смысле.
Я сглатываю, и когда он отпускает мою ладонь, выпрямляюсь.
– Ну, это ведь стандартный сценарий любого криминального подкаста, да? Тип трахает девушку, потом душит и выбрасывает тело.
Он моргает, как будто ждёт, что я сейчас скажу «шучу». Но я посмотрела достаточно выпусков Dateline, чтобы понять, насколько всё это… глупо.
Магнолия убьёт меня, если узнает, что я позволила какому-то сексуальному ковбою, который расчистил мне паутину, убить меня.
Может, не стоило говорить про смерть от оргазма.
– Ноа, если бы я собирался тебя убить, я бы не стал светиться с тобой в баре перед десятками свидетелей.
Аргумент разумный.
– То есть ты можешь пообещать, что я не умру в твоём присутствии?
Он прикусывает губу, будто сдерживает смех, потом проводит рукой по щетине.
– Обещаю. Но… – Он берёт меня за подбородок и приближает свои губы к моим. Его дыхание обжигает кожу, и тело замирает в ожидании. – Ты будешь готова умереть, когда я наконец позволю тебе кончить.
Он… только что сказал позволю мне?
Он стирает оставшееся расстояние и накрывает мои губы своими. Я вдыхаю аромат дерева и земли – не духи, а его естественный запах. Пахнет, как мужчина, который работает руками. Я не знаю, кем он работает, да и не хочу сейчас об этом думать. Только не с ним. Не сейчас.
Мне это нужно.
Думаю, ему – тоже.
Тепло его тела захватывает меня полностью. Его язык скользит в мой рот, и в животе взрываются бабочки. Я цепляюсь за его футболку, и из горла срывается стон, когда он прижимается ко мне. Его рука скользит вверх по моей спине, обхватывает шею, удерживая меня на месте, пока он лишает меня дыхания.
– Блядь, Ноа…
Он спускается к моей челюсти, к шее. Его поцелуи, влажные и тёплые, как клеймо впечатываются в мою кожу. Грудь тяжелеет от ожидания, бёдра сжимаются от каждого нового прикосновения. Всё внутри пульсирует. Когда он оставляет цепочку укусов, я резко вдыхаю.
– Тебе это понравилось, – хрипит он, прежде чем снова впивается в мои губы.
Моё сердце колотится в истерике, не поспевая за шквалом ощущений. Он рычит, и я понимаю – он так же не в себе, как и я.
– Нам пора, – шепчу, когда его рука оказывается под моим платьем и ложится на обнажённую ягодицу. – Пока нас не арестовали за непристойное поведение.
Его пальцы вонзаются в мою плоть, и я двигаюсь сильнее, прижимаясь к нему. Мне нравится, что именно я довела его до такого состояния.
– Надо было думать об этом до того, как ты сделала со мной вот это, – шепчет он, снова накрывая мои губы, пока я трусь о его возбуждённый член. – А раз уж я должен был рассказать тебе секрет… Я уже не смогу уйти от тебя.
– Слава Богу. – Я оглядываюсь, убеждаясь, что мы действительно одни, и решаю оправдать своё прозвище. Схватив его за руку, веду к одному из фудтраков. Он закрыт на ночь, но дверная ручка выглядит достаточно простой, чтобы её открыть. Я лезу в сумку, достаю пару шпилек и разгибаю их.
– Что ты делаешь? – он прижимается ко мне, пока я вставляю шпильки в замок и проворачиваю их в разные стороны.
– У меня четыре старших брата. Они учили меня всяким штукам просто потому, что могли. – Я усмехаюсь, потому что если бы Фишер знал хотя бы половину из того, что я вытворяла в детстве, чтобы не отставать от них, он бы сбежал без оглядки.
– Мне нужно немного больше объяснений, – говорит он, когда я открываю замок. У меня ушло меньше тридцати секунд, и это в почти полной темноте. Братья бы мной гордились.
Ну… если бы не тот факт, что я использую этот навык, чтобы незаконно проникнуть внутрь. Но это уже из разряда информации, которую лучше никому не знать.
Я засовываю шпильки обратно в сумку и вхожу внутрь.
– Мы ведь ничего не крадём. Пошли.
Он заходит следом и закрывает за собой дверь. Как только она захлопывается, я бросаю сумку и опускаюсь на колени.
– Ноа… – Он оглядывается, но помещение погружено в тень. – Тебе не стоит сидеть на этом грязном полу.
Я смеюсь, что он беспокоится об этом в такой момент.
– Да брось. Я живу и работаю на конном ранчо. Поверь, я сидела и на похуже.
Я расстёгиваю его молнию, затем пуговицу на джинсах, и спускаю их вместе с трусами к его щиколоткам. Он резко втягивает воздух сквозь зубы, когда моя рука обхватывает его плотный, напряжённый член и начинает двигаться.
Он поднимает футболку и стягивает её через голову. Под ней – сплошные мышцы. Насколько я могу разглядеть, его грудь и живот покрыты тёмными волосами.
Как такой мужчина может быть один?
– Блядь. Это уже чересчур приятно, – его голос стал более хриплым, когда он хватает меня за подбородок, заставляя поднять взгляд. – Тебе не обязательно было это делать, Ноа. Я бы мог подождать.
Я пожимаю плечами, усмехаясь.
– Не смог удержаться.
Прежде чем он успевает ответить, я обхватываю его губами и провожу языком по головке. Фишер ругается, вцепляясь одной рукой в столешницу, а другой – в мои волосы. Я продолжаю облизывать и ласкать его, пока он не застонал, усилив хватку так сильно, что, кажется, вот-вот вырвет пряди. Повторяю движения ещё пару раз, а потом заглатываю его как можно глубже.
– Блядь. У тебя это получается чертовски хорошо.
Он помогает направлять мою голову вверх и вниз по его стволу, пока я не захлёбываюсь от глубины. Он не только самый большой из тех, что у меня были, но и такой толстый, что у меня мгновенно намокает между ног от одной мысли. Он растянет меня до предела, пока у меня не подкосятся ноги, и я не могу дождаться этого.
В тесном помещении раздаются громкие, смаченные звуки. Его яйца напрягаются, когда я начинаю массировать их ладонью, и когда он прошептал моё имя, а затем сдавленно застонал, я поняла, что он уже на грани.
– Такая хорошая девочка, – выдыхает он, двигая бёдрами в такт моим движениям. – Я схожу с ума от твоего горячего рта.
Задыхаясь от того, насколько глубоко он проникает, я втягиваю щёки, чтобы усилить всасывание. Его хватка надёжна и властна, но я хочу отдать ему всё.
– Я уже почти... если хочешь, могу выйти, – выдыхает он.
Я судорожно качаю головой. Я встала на колени в грязном фудтраке, в который вломилась только ради него, не для того, чтобы он в итоге кончил себе в руку.
Когда его пальцы сильнее сжимают мои волосы, натягивая кожу на голове, я напрягаюсь, готовясь.
Фишер издаёт низкий, насыщенный рык, распрямляя спину. Его живот напрягается, пока я продолжаю облизывать и поглаживать его, не останавливаясь, пока он не опустошается до конца.
Прерывистое дыхание эхом раздаётся между нами, пока я с трудом сглатываю и смакую его вкус.
– Блядь, Ноа. Не могу поверить, что ты это сделала, – произносит он, глядя на меня с вожделением и лёгким шоком, пока я провожу пальцем по нижней губе, проверяя, не осталось ли там чего.
– Мы ещё не уходим, – бросает он, застёгивая джинсы и пряча себя обратно в бельё.
Я вытираю подбородок, приглаживаю волосы, и он легко поднимает меня на ноги, будто я ничего не вешу. Я вовсе не миниатюрная, но он заставляет меня чувствовать себя именно такой – властной уверенностью движений.
Он берёт моё лицо в ладони, его язык жадно проникает в мой рот, и наши тела сливаются в едином пульсе.
Одна из его рук скользит между моих бёдер, и я сама развожу их шире, когда он вводит в меня палец.
– Эта влажная киска для меня? – шепчет он мне в ухо, и по спине пробегает дрожь.
– Угу... – моя голова откидывается назад, когда подушечка его большого пальца начинает кругами ласкать мой клитор. Он едва прикоснулся ко мне, а я уже дышу, как будто пробежала марафон по раскалённой пустыне.
– Скажи мне это.
– Да, я такая, такая, такая мокрая. Пожалуйста, не останавливайся.
– Дашь мне попробовать эту сладкую киску? – Он вводит второй палец. Я вздыхаю от тесноты, но мне отчаянно нужно больше.
– Прямо здесь? – спрашиваю я.
Он усмехается мне прямо в ухо.
– Не вздумай стесняться, Эй-Джей. Это ты всё начала. Позволь мне закончить.
То, как он протягивает моё старое прозвище, с этой хрипотцой и тягучестью, почти доводит меня до края – я уже готова полностью отдаться ему.
Фишер опускается на колени, задирает мой сарафан и проводит языком по пульсирующей щелочке.
– Проверим, смогу ли я довести тебя за восемь секунд?
– Боже мой... – мои ресницы опускаются, и я опираюсь о его плечо и кухонную стойку за спиной.
Через несколько секунд, пока он ласкает мой клитор и облизывает меня, он хватает меня за бедро и закидывает его себе на плечо.
– Держись, сейчас я буду поклоняться этой киске, как богине. Начинай отсчёт.
Я едва успеваю понять, что он сказал, как он зарывается лицом между моих бёдер. То, как он меня ласкает – ни с чем не сравнить. Я уже чувствую, насколько могу к этому привыкнуть... даже стать зависимой.
Я вцепляюсь пальцами в его густые волосы. Щетина царапает мою кожу и это именно то, о чём я мечтала. Клитор пульсирует под его языком, и новая волна электрического наслаждения накрывает меня.
– Фишер, это так... чёрт возьми... – дальше из моих уст вырываются только прерывистое дыхание и стоны – я уже не в состоянии говорить.
Он ласкает мою киску пальцами, языком, губами – как художник, создающий очередной шедевр. Его внимание, его умение доводить меня до такого состояния, будто я готова рухнуть на колени, – ничто не сравнится с этим.
– Чёрт, я почти...
Он поднимает мою ногу ещё выше – я почти теряю равновесие, но его хватка остаётся крепкой и уверенной. Фишер полностью управляет каждым миллиметром моего тела, пока вспышки удовольствия прожигают мою спину.
– Считай секунды, детка, – его хриплый голос заставляет меня буквально таять.
– Один... два... три... – глаза закатываются, и я не в силах продолжать, – четыре... пять...
Я на грани, балансирую, готовая сорваться с края, как вдруг Фишер отстраняется и отпускает мой клитор.
Из горла вырывается сдавленный стон, который я вовсе не собиралась выдавать, но Фишер смотрит на меня снизу вверх с самодовольной улыбкой – будто ему это только льстит.
– Блядь, мне мало. Ты такая сладкая на вкус.
– Тогда зачем ты остановился?! Я же почти кончила!
Ещё три секунды.
– Поверь мне, – подмигивает он и снова вводит в меня пальцы.
Глаза закатываются, когда его губы снова находят мой клитор, и волна наслаждения тут же накрывает меня с новой силой.
– Да... не останавливайся... прошу...
– Шесть, – говорит он, а напряжение нарастает до предела, вытесняя всё остальное. Я уже готовлюсь к разрядке... и он снова отстраняется.
– Нет! – всхлипываю я от потери. – Прекрати так издеваться!
Он проводит носом по внутренней стороне моего бедра, щетина царапает кожу.
– Ещё чуть-чуть, красавица.
– Не дразни меня, – прошипела я, вспоминая его слова. Он ведь предупреждал: я буду умолять и готова умереть, прежде чем он позволит мне кончить. – Если ты настолько бесполезный, что не можешь довести меня до оргазма, я сама всё сделаю.
– Только попробуй сунуть пальцы к своей киске – я тут же свяжу тебе руки и оставлю в этой комнате.
– Не посмеешь.
– Я же сказал, что не убью тебя. Но про то, что не оставлю тебя на грани оргазма, речи не было.
– В таком случае просто избавь меня от мучений и задуши.
Он качает головой и смеётся, явно наслаждаясь ситуацией.
– Будь паинькой и получишь всё, что тебе нужно.
Фишер ставит мою ногу на пол и поднимается.
– Повернись и обопрись на столешницу. А потом раздвинь для меня ножки.
Я повинуясь, как последняя изголодавшаяся по сексу женщина. Стоит мне занять нужную позу, как он опускается на колени за моей спиной и разводит мои ягодицы, оголяя меня так, что в другой ситуации мне бы стало стыдно. Но с Фишером мне всё равно, что он видит или что со мной делает – лишь бы, наконец, дал мне долгожданную разрядку.
– Пожалуйста, Фишер, – прошу я, и мне нисколько не стыдно за свою мольбу.
Я наклоняюсь вперёд так сильно, как только могу, и он снова ныряет между моих бёдер, задевая каждый чувствительный участок, до которого дотрагиваются его губы. Я едва держусь, сосредоточившись только на ощущениях и движении его языка.
– Семь.
Он прижимается носом к моей коже, усиливая трение.
Он стонет, сжимая мой клитор губами, не отпуская его. Между движениями языка и тем, как его лицо трётся о меня, я срываюсь с края и кричу, пока волны электрического оргазма уносят меня туда, где я ещё никогда не была.
– Восемь.
Я выдыхаю с усилием, пытаясь хоть как-то прийти в себя.
– Блядь, Ноа. Ты так сильно кончила... Тебя трясёт, – Фишер проводит ладонями по моим ногам, словно зная, что мне сейчас нужно утешение.
Сердце стучит в бешеном ритме, дыхание сбито, и даже когда я пытаюсь его выровнять – не получается. Меня никогда ещё не доводили до грани и не дразнили так, как он. К тому моменту, как он наконец позволил мне сорваться, моё тело было на взводе, и теперь мне нужно всё, чтобы просто вернуться обратно в себя.
