Текст книги "Королева разрушенных империй (ЛП)"

Автор книги: Бринн Уивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

И я намерена это исправить.

Похоже, Ашен уже начал без меня.

– Где кареты? – оглядываюсь по сторонам, прислушиваясь к скрипу колес на дороге.

Пальцы Ашена сжимают мои, когда он смотрит на меня. Его глаза все еще окружены красным свечением, а пламя в зрачках черное, как ночное небо. Крылья стелются за нами, как тени.

– Припаркованы.

– Припаркованы? Где, в подземном каретном гараже?

Ашен отвечает слабой, усталой улыбкой:

– Возле Дома Мушуссу.

– Это твоих рук дело?

Он пожимает плечами:

– Технически, твоих. Я лишь проследил, чтобы твои желания исполнились.

– А души? Гиены их не съели?

Он подносит наши сплетенные пальцы к губам, целуя кончики моих пальцев:

– Нет, вампирша. Их забрали. Души в безопасности.

– Жаль, что я это пропустила. Наверняка было забавно сгонять в кучу стаю гниющих демонов-гиен, – говорю я, наслаждаясь его улыбкой, прежде чем он опускает мою руку. – Что еще я пропустила? Уртур в порядке? Я слышала его вой, когда на нас напали.

Ладонь Ашена становится горячее:

– Он был ранен, но теперь в порядке. А вот твоей статуе не повезло. Нефилим разбил ее в бою.

– О черт. Мне так жаль, Ашен. Это было поистине прекрасное произведение искусства.

Я сжимаю его руку, стараясь сдержать эмоции, зная, что он чувствует мою печаль и гнев через нашу связь.

– Ты содрал со сволочи позвоночник?

– К сожалению, нет. Нефилим успел сбежать. «Shub Lugal» почти настигли его, но тот ушел через проход и закрыл его. Я перекрыл все оставшиеся порталы и выставил охрану. Теперь никто не пройдет без разрешения. Жнецам в Мире Живых придется ждать, пока мы не устраним угрозу.

Я глубоко вдыхаю, чувствуя облегчение:

– Нам стоит организовать ротацию доступных порталов и попытаться вернуть Жнецов домой. Может, Эдия поможет создать способ связи на случай чрезвычайной ситуации. Я не исключаю, что Нефилимы снова нападут, и лучше заранее знать об этом.

– Будет сделано. Займусь завтра, – говорит Ашен.

Мы погружаемся в задумчивое молчание. После всей этой истории с тикающими кольцами в пещере я отчаянно хочу спокойно поспать, и теперь, когда вероятность ночного нападения (хотя бы на одну ночь) снизилась, это будет проще. Хотя в Царстве Теней гарантий нет никогда.

– Есть идеи, как они проникли? – спрашиваю я, когда набираюсь сил говорить.

– Да, – голос Ашена становится на октаву ниже. – Тот демон, над которым я... работал... когда ты появилась. Он принял эстафету от Эмбер после ее смерти, продвигая ее план. Зида выследила его в Мире Живых и доставила обратно. Но, несмотря на пытки, он не выдает секретов. Похоже, остальные знали очень мало.

– Что ж, хорошо, что я вернулась. Могу попытаться вырвать это из его разума.

Ашен замедляет шаг, останавливая меня. Он поворачивается ко мне лицом. Тепло его взгляда скользит по моим скулам, челюсти, задерживается на губах, прежде чем встретиться с моими глазами.

– Не думаю, что это хорошая идея, – он смахивает прядь грязных волос с моего плеча. – Его зовут Иоаш. Он брат Хакана. Демона, которого ты убила в Анфемоэссе.

Я тяжело вздыхаю, складывая губы бантиком:

– Ну что ж. Это может быть немного неловко. Наверное, стоит извиниться, прежде чем воровать его секреты.

– Ты ничем ему не обязана, – рычит Ашен, сжимая мое плечо. Его крылья потрескивают, искры проскакивают между чешуйками.

– Его мерзкие поступки не отменяют моих ошибок, Ашен.

Он смотрит так, будто у меня выросла вторая голова. Плечи его слегка опускаются. Он на мгновение склоняет голову, а затем притягивает меня к себе в крепкие объятия:

– Моя Лу. Ты не представляешь, как я скучал по твоему свету.

– Ты же понимаешь, я все равно убила бы Хакана, будь он виноват. И твою сестру, знай я, что это она.

– Это было бы справедливо.

Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы взглянуть на смягченные черты его измученного красотой лица:

– Было бы? Аглаопа что-то замышляла, когда вместе с Давиной убила и забрала полубога. Как бы мне ни было противно это признавать – а мне действительно противно – она, возможно, сама навлекла на себя гибель.

Ашен целует мою скулу, мои ресницы, когда я закрываю глаза, наслаждаясь его теплом.

– Сомневаюсь, что моя сестра убила твою ради богов или миров, – шепчет он. – Ее интересы редко выходили за рамки личной выгоды.

Я снова прижимаюсь к нему, думая об Аглаопе и том видении, где она противостоит Эмбер в Анфемоэссе. Запах кожи Ашена разжигает голод у меня в животе, и я уже собираюсь ослабить объятия, как вдруг слышу знакомый лай.

– Уртур!

Я широко раскрываю руки, и гигантский шакал врезается в меня, весь дрожа от возбуждения, черный хвост разметает туман позади. Он скулит, лижет мне лицо, пока я не отодвигаю его, чтобы обнять за шею.

– Кажется, я потерял статус любимого хозяина, – ворчит Ашен.

– Это потому что тебе не нравится, как он храпит, а я считаю это очаровательным, – говорю я, хватая Уртура за морду, пока он тяжело дышит мне в лицо. – Да, Уртур? Я хочу купить тебе огромную лежанку, а Жнец хочет, чтобы ты спал на улице. Он такой злой. Ты же самый лучший мальчик и заслуживаешь большую пушистую кроватку.

– Погоди, пока он не обоссыт твои простыни. Тогда заговоришь по-другому, – говорит Ашен, но в его голосе слышится забава.

– Он не посмеет, – с наигранным ужасом отвечаю я, оглядываясь на Ашена через плечо.

Мне никогда не надоест, как он смотрит на меня в такие моменты. От этого перехватывает дыхание. Сердце горит от тоски и той глубины любви, что я чувствую пульсацией в нашей метке.

Это моя семья. Ашен. Эдия и Коул, Эрикс, Уртур и Зида. Может, даже Давина когда-нибудь. И, возможно, Сайрус прав. Возможно, я дома.

– Пойдем, вампирша, – Ашен протягивает руку. – Давай устроим тебе и твоей собаке отдых.

Я принимаю его руку, и мы идем по улицам, пока Уртур бежит впереди, освещая путь янтарными глазами. Я не знаю, куда мы направляемся, но счастлива идти рядом, с пакетом крови в руке и нашими сцепленными пальцами.

Через несколько поворотов мы оказываемся у серебряной арки с высеченными словами «Ekallim Ukkin» – Дворец Совета. Ашен не любит это место, я чувствую это не только через нашу связь, но и по напряжению в его плечах, когда он отпускает мою руку, чтобы открыть ворота, охраняемые парой солдат. Но я также чувствую и его облегчение. Это место безопасно, даже если он ненавидит его.

И я понимаю почему.

Дворец – массивное, вычурное строение. Ряды резных колонн изображают демонов, побеждающих оборотней, ведьм и вампиров. Море страдающих людей высечено в каменном фасаде ниже линии веранды. Повсюду золото, горгульи и надписи, прославляющие мудрость Совета и правление Эшкара и Имоджен. Это больше, чем просто излишество...

– Это пиздец как уродливо, – говорю я, поднимаясь по ступеням к укрепленной золотой двери.

– Не жди ничего хорошего, вампирша, – Ашен распахивает ее.

И, конечно, внутри еще хуже. Больше колонн, картин, вычурной мебели и исторических реликвий, разграбленных в Мире Живых за века. Мы не задерживаемся, проходим через это безобразие и направляемся в дальнюю часть здания, по длинному коридору, пока не останавливаемся у закрытой двери из красного дерева.

Крылья Ашена задевают стены, когда он пропускает меня вперед – в простые, но элегантные апартаменты. Я сразу понимаю: он оставил здесь свой след. Запах свежей краски на стенах, выкрашенных в теплый белый, кроме одной акцентной стены насыщенного серого, где стоит камин с мраморной полкой. Никаких картин, только скромная мебель, слишком маленькая для такого просторного помещения с высокими потолками, но после остального дворца это кажется глотком свежего воздуха.

– Мы здесь ненадолго. Можем отремонтировать старый дом у моря, если ты все еще хочешь. Но кое-что тебе точно понравится, – говорит Ашен.

Он берет меня за руку и ведет через комнату к французским дверям, открывающимся на каменную террасу, усеянную горящими свечами. В центре – круглый бассейн, несколько метров в диаметре. Ряд стеклянных флаконов разного размера стоит на латунном подносе рядом с бутылкой вина и двумя бокалами. Плюшевые черные полотенца и халаты лежат на низком столике из эбенового дерева. Аромат теплого сандала струится в клубах пара над молочной поверхностью воды.

– Что за великолепие? – показываю на бассейн.

– Заслуга Эдии. Она создала портал, пока мы шли сюда.

Я подхожу к бутылке вина и поднимаю сложенную белую карточку с узнаваемым изящным почерком Эдии:

«Ты воняешь. Помойся, секс-маньячка. И никаких песен из „Русалочки“. Люблю, Э.»

Я фыркаю и подхожу к краю, опуская грязный палец в воду. Это рай. Запрокидываю голову и издаю самый глубокий вздох в своей жизни:

– Я люблю вас обоих. Всем сердцем.

Я улыбаюсь своему Жнецу сквозь клубы ароматного пара. Он наблюдает, как я снимаю рваную рубашку, его желание раздувает пламя в глазах. Спускаюсь по ступенькам в бассейн, не отрывая от него взгляда, пока вода не достигает плеч, а затем закрываю глаза и окунаюсь с головой. Грязь последних дней смывается с кожи.

Когда я всплываю, Ашен уже сбросил свою минималистичную, залитую кровью одежду. Он медленно идет к ступеням, позволяя мне рассмотреть каждую деталь его тела – мускулы воина, украшенные черными татуировками на груди, плечах и шее. Его метка сияет среди них, золотая булава отражает свет свечей.

Искры шипят и гаснут в воде, окутанной дымом за его спиной, когда он входит в бассейн. Его змеиные крылья раскидываются по поверхности, как мерцающая мантия.

– Они прекрасны, – шепчу я, протягивая руку, чтобы прикоснуться к переливающемуся свету между чешуйками, который виден даже под водой. Пламя приглушается под моими пальцами. Ашен закрывает глаза, будто мое прикосновение унимает боль. – Болят?

– Да. Горят. Но эта боль вызывает привыкание.

Его глаза все еще закрыты, когда я провожу пальцем по другой светящейся линии, и его легкие наполняются глубоким вдохом.

– Я пал так глубоко во тьму, и это было единственное, что я хотел чувствовать. Ярость удерживала меня от безумия. Она давала мне цель так же, как и боль. Твое прикосновение напоминает, что есть нечто лучшее, чем гнев.

– Тебе не нужно мое прикосновение, чтобы помнить это, – говорю я, наблюдая, как еще одна светящаяся линия гаснет под моими пальцами.

Ладонь Ашена касается моего лица, и я смотрю в его глаза – красные кольца вокруг черного пламени бледнеют.

– Нет, вампирша. Нужно. Нужно было, нужно сейчас и будет нужно всегда. Я все еще демон. Ярость и разрушение – в моей природе. А когда тебя забрали, темнота была настолько всепоглощающей, что ее мог рассеять только твой свет.

Я обвиваю пальцами его шею и притягиваю для поцелуя – медленному, насыщенному, разжигающему жар между нами. Губы Ашена все еще пахнут мятой, его кожа – чернилами, смешанными с ароматом сандалового пара. Он не спешит, его грубые ладони скользят по моей спине, бедрам, округлости ягодиц. Как всегда, он вкладывает в прикосновения всю свою душу. Он мог думать, что пал слишком глубоко во тьму, но он все еще мой Ашен.

– Ты умеешь летать? – шепчу я в его губы, отстраняясь, чтобы посмотреть в глаза, пока его крылья шевелятся в воде.

– Не знаю. Был слишком занят, чтобы пробовать.

Я улыбаюсь, цепляюсь за его шею, обвиваю ногами его бедра. Его член дергается у меня между ног, когда он хватает меня за талию.

– Вампирша... – стонет он.

– Попробуй, – кусаю его за губу. – Может, потрахаемся там, в невесомости, в тумане. Что тебе терять?

С этими словами его крылья взмывают из воды, взбивая дым и искры, раскрываясь во всю ширь. Вода стекает обратно в бассейн, капает на каменный пол, гасит несколько свечей. Крылья Ашена взмахивают плавно, грациозно. Свет между чешуйками становится ярче, подпитываемый потоком воздуха.

И вот мы уже поднимаемся над водой, и бассейн исчезает под пеленой тумана.

Сначала мы слегка раскачиваемся, но уже через несколько взмахов Ашен обретает уверенность. Я крепко держусь за него ногами, а он сжимает мои бедра, пока мы парим в густом тумане. Это наш собственный волшебный мир, где есть только белые клубы пара и ритмичный звук его крыльев. Чем выше мы поднимаемся, тем тоньше становится пелена, и воздух светлеет.

И вот мы вырываемся из тумана.

Мы зависаем над плотным облачным покровом, колышущимся волнами, поверхность которого вздымается от взмахов крыльев Ашена. Туман простирается до самого горизонта, где заходящее солнце окрашивает его в приглушенные желтые и розовые тона. Над нами – синее небо, темнеющее по мере удаления от солнечного света. Первые звезды уже мерцают в далеком индиго.

– Ты видел небо здесь раньше? – шепчу я, пока мы медленно вращаемся, осматривая море облаков.

– Лишь однажды, – говорит Ашен, зачесывая мокрый локон за мое ухо. Он смотрит не вокруг – его взгляд скользит по моим чертам, будто запоминая каждую деталь, прежде чем остановиться на моих губах. – Когда был в доме на утесах. В ночь перед возвращением в Сэнфорд. Было поздно, но я не мог уснуть. Смотрел в стеклянный потолок, пытаясь убедить себя не возвращаться. Ветер гнал тучи по стеклу. Но внезапно они расступились, и я увидел звезды – всего на мгновение. Затем туман снова сомкнулся, и я ушел в Сэнфорд.

– Ашен из Дома Урбигу. Неужели божественное вмешательство заставило тебя вернуться? – дразню я, убирая одну руку с его шеи, чтобы провести пальцами по его щеке.

– Нет, вампирша. Я уже давно решил. Просто перестал сопротивляться.

Мы долго смотрим друг другу в глаза. Красные кольца исчезли. Пламя в его зрачках ярче, с алыми проблесками среди черного огня. Он знает, как тяжело жить во тьме и отпускать ее. Не так давно я чувствовала то же самое. Когда я была одинока – я была в безопасности. Но не смогла удержаться от риска ради него. И он не смог удержаться ради меня.

– Я люблю тебя, Ашен, – говорю я, проводя пальцами по его губам, подбородку, шее, между ключицами, вдоль края его парной метки. – Все твои самые яркие звезды. Всю твою самую глубокую тьму. Я люблю все это.

Его дыхание прерывается, когда мои пальцы скользят ниже, вдоль мускулов пресса, через мягкие завитки волос на лобке к твердому члену. Его крылья вздрагивают, когда я обхватываю его и провожу головкой по своим влажным губам, кружа вокруг клитора.

– Постарайся не уронить нас, Жнец, – говорю я между поцелуями в его грудь.

Я направляю его член к своему входу и медленно опускаюсь на него со стоном. Он заполняет меня, и я наслаждаюсь этим чувством, вздыхая от удовольствия. Он придерживает меня одной рукой за спину, другой сжимая мою попку.

– То есть... вот так? – его крылья складываются, и мы падаем на несколько метров, пока я визжу и смеюсь. Они снова раскрываются, поднимая нас над туманом.

– Беру слова назад, это было потрясающе, – говорю я, запыхавшись от адреналина и теплых поцелуев, которые он оставляет на моей шее.

Я приподнимаюсь и снова опускаюсь, принимая его всю длину, пока он взмахивает крыльями, поднимая нас выше. Ашен слегка покусывает мою кожу, и я чувствую его желание на краях метки – безмолвный, нежный вопрос. Я подношу запястье к губам, кусаю и протягиваю ему. Он жадно приникает к ране, его глубокий вздох согревает мои вены.

Я целую его метку, затем вонзаю клыки в золотую татуировку. Его дыхание замирает. Глубокий стон удовольствия разносится в его груди. Сладковато-пряный вкус его крови растекается по языку, согревая изнутри. Я продолжаю пить, двигаясь на нем, наслаждение нарастает с каждым глотком. Наша связь усиливает каждое ощущение. Каждое трение клитора, каждое сжатие вокруг его члена, каждое прикосновение – словно сама сила миров заключена в моей душе.

Я отодвигаюсь от метки, поднимаюсь выше, вонзаю клыки в плечо, двигаясь в ритме с ним, пока удовольствие не приближается к пику.

– Черт, вампирша, – шипит он, когда я делаю долгий глоток. – Я скоро не смогу сдерживаться.

– Тогда не сдерживайся, – шепчу я, ускоряя движения.

Ашен отпускает мое запястье, моя кровь окрашивает его губы. Он прижимает лоб к моему. Его стон – не просто звук нарастающего удовольствия. Это облегчение от воссоединения, от возможности держать то, что, как он думал, потерял навсегда.

Я прижимаюсь губами к его ране, когда мое тело сжимается вокруг него, подталкивая к кульминации.

– Ты близка? Готова? – его дыхание прерывисто. Я киваю, зажмуриваясь, когда нервы начинают гореть от приближающегося оргазма. – Тогда держись.

Его крылья смыкаются вокруг нас, и мы падаем. Их мягкая кожа скользит по моей спине, его кровь наполняет мои вены, и я разлетаюсь на части, вскрикивая от удовольствия, смешанного с адреналином. Я открываю глаза и вижу, как мы проваливаемся сквозь чистый воздух в туман. Его член пульсирует внутри, будто мое тело отчаянно пытается удержать его, и затем он кончает в меня с диким, ликующим ревом.

Оргазм еще сотрясает меня, когда Ашен останавливает падение мощными взмахами крыльев. Мы замираем в тумане, оба все еще во власти секса, страха и доверия. Мы просто остаемся там, восстанавливая дыхание, целуя кровь с губ друг друга.

Когда мое сердце наконец успокаивается, Ашен опускает нас в бассейн, его крылья погружаются в воду с шипящим паром.

– Мне нравятся крылья. Мы можем оставить их? – улыбаюсь я, когда он смахивает волосы с моего лица и целует меня от одной щеки к другой.

– Не знаю, честно говоря. Они появились... в приступе ярости. Не знаю, как они исчезают.

– Что ж, они могут остаться, – говорю я, зачерпывая воду и смывая кровь с его груди. Я хватаю его за плечи и приподнимаюсь. Его член дергается во мне, и я дразняще улыбаюсь: – Теперь, когда ты так запачкал меня в небе, думаю, ты должен трахнуть меня в этом бассейне, демон.

Его улыбка становится хищной. Он прижимает губы к моим и опускает нас в воду, пока ее поверхность не достигает наших подбородков.

– Моя Королева. Твое желание – закон.

ГЛАВА 12

– Он знает ненамного больше остальных. Эмбер держала свои планы при себе, – говорю я, убирая руку ото лба Джоаша и поворачиваясь к остальным. Ашен, Коул и Эдия смотрят с тревогой, пока Сайрус и еще один стражник прижимают Джоаша к стулу.

– Ебучая вампирская шлюха, – рычит Джоаш у меня за спиной. Я слышу, как он с силой выплевывает комок кровавой слизи, прежде чем успеваю отпрыгнуть. Плевок попадает на спину моего красивого кремового платья с кружевными вставками. Ашен рычит на стражников, дым вырывается у него из спины, словно пирокластическое облако. Его темные крылья, исчезнувшие после целого дня сна, шелестят, мягкая змеиная кожа появляется под черным дымом.

– Ублюдок. Ты хоть представляешь, как сложно найти что-то хотя бы отдаленно белое в этом царстве? – спрашиваю я, поворачиваясь, чтобы разглядеть пятно. Плечи мои опускаются, и я разочарованно вздыхаю. – Ну, хотя бы крылья Ашена вернулись. Должна бы тебя за это поблагодарить.

– Не хочу знать, – говорит Эдия.

Коул коротко смеется.

– Врешь. Тебе нужны все подробности.

– Ладно, – признается она. – Нужны.

Я усмехаюсь Эдии, прежде чем перевести внимание на своего разъяренного Жнеца.

– Но одну маленькую жемчужину я все же нашла, – говорю я.

Неспешно подхожу к Ашену, его ярость пышет жаром. Его горящий взгляд прикован к моему, когда я останавливаюсь перед ним и протягиваю ладонь вверх. Он хмурится и тянется к кинжалу, но я качаю головой и указываю на кожаный ремень, пересекающий его грудь. Он переносит руку на эфес меча за спиной, и моя улыбка встречается с его хищной усмешкой, когда он вкладывает рукоять оружия мне в ладонь.

– Сайрус, подержи его для меня, хорошо? – прошу я, кивая на запястье Джоаша. Сайрус оттягивает руку демона от тела, пока тот бьется в кресле. Мы обмениваемся кивками, и я взмахиваю клинком по дуге, опуская его на локоть Джоаша, отсекая руку одним чистым ударом. Кровь брызжет на пол пульсирующим фонтаном. Джоаш ревет от боли и ярости, а Сайрус держит отрубленную конечность. – Его можно призвать. У него есть скрытая связь.

Эдия делает шаг вперед и берет руку за отсеченную кисть. Я хихикаю, представляя все шутки про «ручную работу». Она бросает на меня взгляд и улыбается, качая головой.

– С тобой что-то не так, женщина.

Я жестом указываю на корчащегося, истекающего кровью демона, меч и отрубленную руку.

– Очевидно.

Эдия переводит внимание на предплечье демона. Кладет его на стол, накрывает ладонью и начинает читать заклинание. Из плоти вспыхивает красный свет. Она отводит руку, обнажая светящиеся письмена.

– Ana harrani sa alaktasa la tarat. Sisitu arad, – произносит она. – Дорога, где нет пути назад. Я твоя слуга.

Провожу острием меча по ладони, возвращаю оружие Ашену и подхожу к Джоашу, держа руку над обрубком. Моя кровь капает на рану, а Ашен недовольно вздыхает, его крылья шевелятся о каменный пол.

– Нельзя позволить ему истечь кровью и утащить руку в Зал Воскрешения, – бросаю через плечо. Ашен хмыкает в ответ, вытирает клинок и прячет его в ножны. – Сайрус, пусть остальные отведут его в подземелье, а руку положат под охрану. Ты остаешься.

Сайрус отдает приказы, и Джоаша утаскивают. Я жду, пока в комнате не останемся только мы пятеро, и открываю принесенную сумку. Под их любопытными взглядами достаю турмалиновый камень из основного отделения, перекатывая его прохладную тяжесть между ладонями, пока она начинает гудеть.

– Было еще кое-что. Не хотела, чтобы он знал, что я это увидела. Вот что им нужно, – говорю я, передавая камень Ашену.

– Что это? – спрашивает Коул.

– Я надеялась, что кто-то из вас знает.

– Это ключ, о котором ты говорила? Из пещеры? – уточняет Ашен, передавая сферу Сайрусу. Тот подносит ее к свету, внимательно осматривает, но я уже знаю: на отполированной черной поверхности нет изъянов. Единственная странность – ее тихое гудение.

– Да. По крайней мере, я так думаю. Он открыл что-то вроде двери на стене с кольцами. Кому-нибудь это о чем-то говорит? – спрашиваю я, но надежда тает. Все качают головами. – По ту сторону вдали была женщина. Я не разглядела ее, но она говорила со мной, прежде чем дверь закрылась. На незнакомом языке. Похоже на шумерский, но не совсем.

Эдия забирает камень у Сайруса и шепчет над сферой заклинание раскрытия, но ничего не происходит. Она хмурится и смотрит на меня, звезды в ее глазах меркнут.

– И из-за этого нефилимы хотят тебя?

– Похоже на то. Есть еще один. Я видела его в мыслях Леандра в поместье Валентины – то, что он точно не хотел мне показывать. Похожая стена, но золотая, с кольцами, исписанными тем же языком, но другими словами. Ключ там из лазурита. Я услышала обрывки разговора о вратах, но без подробностей. Все, что я знаю точно: нефилимы хотят эти камни, и, кажется, они верят, что я могу достать оба.

– Что ж, это дает нам фору, даже если мы понятия не имеем, что это и зачем, – замечает Коул, забирая сферу у Эдии.

– Кто-нибудь может нам подсказать? – спрашивает Сайрус, переводя взгляд между мной и Эдией.

– У меня есть одна идея, – отвечает Эдия. – Аммон Хассан. Этот старик повидал все за время работы аптекарем. Он на нейтральной территории, так что нам не придется обращаться к твоему заносчивому ангельскому другу, Ашен.

Ашен фыркает.

– Согласен. Давайте пока не посвящать ануннаков, пока не узнаем больше. К тому же, нам все равно нужна помощь мистера Хассана.

– Для чего? – спрашиваю я, хмурясь. Следую за Ашеном к серванту, откуда он достает ткань рядом с кувшином воды. Смачивает ее и возвращается, чтобы вытереть кровавый плевок с моего платья.

– У нас проблема. Ты хочешь улучшить условия для душ здесь, верно?

– Да, конечно. Очень хочу, – отвечаю я, бросая взгляд через плечо, пока Ашен методично вытирает пятно, ткань становится влажной.

– Лучшее, что мы можем сделать, – воскресить их.

– Как Жнецов?

– По сути, – говорит Ашен. Он еще немного промокает платье, затем пальцы скользят по моей обнаженной руке, давая понять, что закончил. Я смотрю, как он занимает место рядом, дым от крыльев редеет по мере угасания гнева. – Это не значит, что им придется забирать души или возвращаться в Мир Живых для правосудия. Но это даст им место здесь. Избавит от смятения и кошмаров. Они перестанут страдать. Нам лишь нужно обеспечить подходящие условия.

– Не понимаю, в чем именно проблема?

– Нам нужен Воскреситель. Демоны будут продолжать воскрешаться через Зал, но чтобы вернуть душу, нужен более сильный проводник. Ты убила последнего. Это была Имоджен.

Я тяжело вздыхаю.

– Да. Теперь понимаю, что за проблема.

– Мистер Хассан может это сделать? – спрашивает Коул.

Ашен кивает.

– Да. Нам просто нужно найти подходящего человека для роли, но он может провести превращение.

– Я вызываюсь добровольцем. Буду Воскресителем, если хотите, – говорит Коул. Его юношеские черты внезапно кажутся старше под тяжестью этих слов.

Я мало знаю об этом месте, но сомневаюсь, что роль Воскресителя – легкая ноша. Когда я смотрю на Эдию, чувствую, что она думает то же самое. В ее глазах мелькает тревога, но она прячет ее под гордостью, согревающей выражение лица.

В моем сердце тяжелеет, когда я снова смотрю на Коула, зная, сколько он уже пожертвовал ради баланса миров.

– Спасибо, Коул. Я ценю это. Дай мне немного времени подумать, хорошо?

Коул понимающе улыбается.

– Конечно.

– Нам нужно сделать это как можно скорее, – говорит Ашен, возвращаясь к серванту. Бросает испачканную ткань в корзину, достает ручку и бумагу. Пишет записку, складывает ее, затем вторую. Его крылья шевелятся под дымом, когда он сосредоточен на письме, и вот они исчезают, не оставив следов на рубашке. Возвращается, передает первую записку Эдии. – Отнеси это мистеру Хассану, он поймет. Возьми с собой Эрикса.

Эдия на мгновение хмурится, открывает записку. Ее глаза расширяются на долю секунды, она встречает взгляд Ашена и складывает листок.

– Будет сделано, демон, – говорит она с сдержанной усмешкой. Кладет турмалиновую сферу на стол, берет Коула за руку и уводит с собой, на ходу крича «чао».

– Что за…

– Сайрус, – перебивает Ашен, передавая вторую записку своему заместителю. Тот сохраняет невозмутимое выражение, читая инструкции. – Заплати им любую сумму. Сколько бы они ни попросили. Понял?

– Так точно, сэр, – Сайрус разворачивается и выходит, не дав мне возможность задать вопрос.

Я поворачиваюсь к Ашену, сужая глаза, изучаю его непроницаемое лицо. Эмоции, которые я чувствую от него, тоже ничего не говорят. Лишь остаточная ярость и решимость выполнить задуманное.

– Нам нужно что-то покупать? У нас вообще есть деньги? Насколько дорого обходится воскрешение?

Ашен улыбается, кладет гудящий камень в сумку и перекидывает ремень через плечо. Берет мою руку, целует костяшки пальцев, сплетает наши пальцы и тянет к двери.

– Деньги – не проблема, но кое-что нужно из Мира Живых. И я хочу это немедленно.

– Какая неожиданность. Наглый демон требует чего-то.

Ашен отвечает хитрой ухмылкой.

– Мне из достоверных источников известно, что ты обожаешь мои требования.

– Да ну? И чьих это источников?

– Твоей киски.

Я фыркаю.

– Эта предательница... Ты появляешься со своим сексуально-мрачным демонским обаянием, крутыми татуировками и этим развратным языком – и она тут же выдает все мои секреты, – ухмылка Ашена растет, он притягивает меня к себе, обнимает за плечи, и мы идем. – Куда мы вообще направляемся?

– Увидишь.

– А что, если я не люблю сюрпризы?

– Жаль, моя вампирша, – говорит Ашен, целуя меня в висок. – Потому что они только начинаются.

ГЛАВА 13

Мы скользим по коридору, где все остальные комнаты теперь закрыты, по пути минуя нескольких солдат. Останавливаемся у высоких эбеновых дверей тронного зала – я узнаю его, проходила здесь с Эдией. Ашен распахивает их, и я впервые вхожу внутрь.

– Я хотел, чтобы ты увидела это пространство и решила, как сделать его своим, – говорит он, шагая в огромный зал.

Высокие узкие окна открывают вид на Бухту Душ, где горизонт черной воды скрыт под густым туманом. Сводчатые потолки взмывают на несколько этажей вверх, к наклонным световым фонарям, и зал наполнен мягким светом, хотя они и не пробивают облака. В центре – длинный стол из черного мрамора, окруженный такими же стульями с обивкой из черного бархата, все обращены к возвышению, где единственный трон взирает на зал.

– Что ж, драмы тут хоть отбавляй, – говорю я, медленно поворачиваясь, чтобы рассмотреть гобелены и картины на стенах, все в темных тонах с яркими всплесками красного, изображающие сцены бойни. Указываю на ближайший гобелен, кажется, один из восьми похожих. – Большие поклонники сажания на кол, я смотрю.

– Да. Я подумал, ты захочешь что-то изменить.

– Сжечь гобелены – для начала.

– Запомню, – говорит Ашен улыбаясь.

Я продолжаю путь к столу, проводя пальцем по безупречной глянцевой поверхности.

– И трон на возвышении мне тоже не нужен, – добавляю, разглядывая стулья, пытаясь представить Совет Царства Теней, сидящий вокруг этой безобидной каменной плиты. Воображаю Эмбер среди них – ее выражение наверняка было самодовольное и напыщенное после того, как она отправила меня на пытки к Галлу. Притворялся ли кто-то из них милосердным, обсуждая приговоры для бессмертных вроде меня? Или они отказались от истинного правосудия столетия назад? Наверное, ответы останутся лишь в моем воображении. Все, что знаю сейчас: я хочу иного. Не хочу притворяться, что у кого-то есть голос, даже если в итоге решать, какие души спасти, а какие забрать, придется мне. – Когда у нас будет новый Совет, я хочу сидеть с ними за столом.

Голос Ашена густ, как подогретый на солнце мед.

– Как пожелаешь, вампирша.

Я улыбаюсь про себя, направляясь к возвышению, Ашен следует за мной, как верная тень. Приближаюсь к высокому черному трону.

– Он не кричит «милосердие». Скорее просто... кричит, – говорю я, наклоняясь, чтобы понюхать один из полукруга маленьких голов, украшающих железный череп в центре высокой спинки. Отшатываюсь от затхлого запаха старой кожи. Осторожно трогаю ее пальцем – на удивление липкая. – Фу, Ашен, что за хрень.

– Ага... Эшкар питал слабость к маленьким головам и бальзамированию. Ты бы видела его, когда придумали выставки восковых фигур. Он был вне себя. Это единственный раз за последний век, когда он посещал Мир Живых.

– Прелестная история. И я не сяду на этот трон, Жнец. Иди к черту.

– Ты удивительно создание. Странно, что тебя это беспокоит, учитывая все остальное.

Я смотрю на демона хмурым взглядом. Ему удается сдержать улыбку, но глаза все равно светятся.

– Я, может, и люблю убивать людей, но пью их кровь, чтобы жить, Ашен. Я не срезаю с них лица и не делаю обивку. Это уже уровень Кожаного Лица или того парня из «Американской истории ужасов».

– Оливера Тредсона.

– Верно, – косо смотрю на него, а он поднимает руки, будто говорит: это не его идея – делать ткань из кожи. Возвращаюсь к уродливому трону и тычу в одну из маленьких голов с клочковатыми темными волосами. – В любом случае, я не сяду на липкий кожаный стул с короной из крошечных голов.