Текст книги "Королева разрушенных империй (ЛП)"
Автор книги: Бринн Уивер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– Тебе повезло, что я связана, Жнец, – мой голос прерывистый.
– Правда? И почему это? Помимо очевидных преимуществ, конечно.
– Потому что я бы укусила свой палец и засунула его тебе в зад быстрее, чем ты успел бы сказать «жопа».
Ашен смеется. Я готова умереть сто раз, чтобы слышать это, чувствовать, как радость окрашивает края моей метки.
– Говоришь так, будто я бы возражал. Я бы не стал.
– Принято к сведению, – выдавливаю я, пока он вонзается в меня. Но у меня нет времени думать ни о чем, кроме этого потока желания. Он уносит мой разум и оставляет только ощущения. Прикосновения Ашена – последнее, о чем я думаю. Они оставляют след, который проникает в плоть и сжимает сердце. Даже если я проживу еще пять тысяч лет, его прикосновения все равно будут жечь.
С мыслями об огне и времени я погружаюсь в озеро желания. Ашен шепчет что-то сладкое, темное, порочное, но я не различаю слов. Чувствую только его дыхание, поцелуи и укусы на шее. Все наполнено его ароматом, который смешивается с моим собственным. Вибрация сотрясает мои вены с каждым скольжением и толчком его члена. В какой-то момент, я даже не знаю, когда, он освобождает меня от столба и перекидывает мои связанные запястья через свою голову. Держит меня спереди, пока сам стоит на коленях на кровати, приближаясь к оргазму.
– На коленях перед своей королевой, – мои слова будто вырываются из тумана, когда я трусь о плоть Ашена, находя идеальный угол для стимуляции клитора, отчего мои стенки сжимаются вокруг его члена.
– Ты всегда ставила меня на колени, моя вампирша. И всегда будешь. Ты моя навсегда, – Ашен смотрит в мои глаза, в которых алое пламя струится, как вода, в узких зрачках. Мое сердце разбивается, словно взрывающаяся звезда, не в силах вместить все, что я испытываю, когда он целует меня. Мой оргазм разрывает нервы в клочья, превращая их в нити света. Я издаю отчаянный стон экстаза, касаясь губ Ашена, пока он содрогается, пульсирует и изливается во мне.
Спустя время мы сидим, обняв друг друга, дышим, чтобы прийти в себя. Ашен убирает запястья из-за головы, устраивая мои руки между наших грудей. В тусклом свете наша кожа блестит от пота, пока он развязывает узел и кидает шелковую полоску на пол. Он целует мои запястья, глаза его прикованы к моим, затем он поднимает меня со своих колен, спрыгивает с кровати, чтоб принести полотенце, керамический кувшин с водой и одежду из старого комода в углу комнаты. Сперва он вытирает полотенцем мое лицо, затем между ног, не торопясь, бережными, почтительными движениями. Закончив, он переворачивает меня на живот.
– Почти ничего не осталось, Лу, – говорит он, проводя пальцем по шраму, что оставил топор, по коже на плече, где он прошел сквозь плоть и кость.
– М-м-м, – единственное, что я могу выдавить в ответ, сонно моргая, пока свежее, влажное полотенце смывает засохшую кровь с моей кожи.
Чувствую нежный поцелуй на ране.
– Моя изумительная вампирша, – шепчет он.
Это последнее, что я слышу, прежде чем проваливаюсь в сон.
И кажется, прошла лишь секунда, прежде чем я просыпаюсь от хаоса.
ГЛАВА 5
Лязг металла. Крики. Трепещущее пламя. Пронзительный вой Уртура. И голос Ашена – настойчивый, испуганный. Ощущение ткани, скользящей по коже. Я вижу вспышку: он стоит на краю Бухты Душ, смотрит на острова вдали. Вижу глаза ползуна из той ночи в Bit Akalum, прямо перед тем, как Ашен рассек его надвое.
– Лу, проснись. Лу… – Ашен шлепает меня по щеке, и я вздрагиваю, моргая, возвращаясь в реальность. Он напуган. Чувствую это – тревога пронзает болью кожу вокруг моего символа, просачивается в кости. В его взгляде мелькает облегчение, когда мои глаза фокусируются на нем. – Слава царствам. Я пытался разбудить тебя последние пять минут.
– Что происходит? – озираюсь. Мысли мутные, будто в тумане, пока я пытаюсь осознать незнакомое место и звуки битвы, разносящиеся по каменным утесам вокруг. Шум доносится прямо из-за стен. Бросаю взгляд на вход в оранжерею, где Уртур мечется за открытой дверью.
Ашен подхватывает меня под руки и ставит на дрожащие ноги, затем начинает застегивать черную рубашку, в которую меня облачил.
– Не знаю, но что бы это ни было, ничего хорошего.
– Жнецы, верные Совету?
– Возможно. Но что-то не так. Больше, чем просто они.
С каждым вдохом туман в голове рассеивается, и я начинаю беспокойно переминаться на босых ногах. Нервная дрожь пробегает по коленям, поднимается выше.
– Думала, мой первый день в роли королевы будет с конфетти и выпивкой. А это просто отстой.
Ашен пытается улыбнуться, но это мгновение – будто мираж.
– Я наверстаю упущенное, – говорит он, застегивая пуговицу над знаком на груди, пальцы скользят по лазуриту и золоту. Последние пуговицы оставляет расстегнутыми. Я смотрю вниз: рубашка огромна, достает до середины бедер.
– Не совсем королевский наряд, но хотя бы без следов спермы. Уже прогресс.
Ашен отступает, поднимает меч с пола, бросает на меня тревожный взгляд, пока крики за стенами становятся громче. Я чувствую обрывки мыслей ползунов, приближающихся в тумане, но они еще далеко. Легкий запах крови просачивается в комнату, смешиваясь с туманом. Глотаю ком страха и яда. Каждое ужасное воспоминание о Царстве Теней будто выжжено в костях.
Пламя оживает на лезвии Ашена.
– Тебе не понравится то, что я скажу.
– Удиви меня, Жнец.
– Ты должна бежать.
– Отказано. Следующий вариант.
Ашен сжимает челюсти, сдерживая раздраженный вздох.
– Лу, у меня нет оружия для тебя. Ничего, чем ты могла бы защититься.
– Мне не нужно оружие. Я сама – оружие, – возражаю я. Выражение моего лица серьезное, но смягчается, когда Ашен приближается и бережно приподнимает мой подбородок. Хаос за стенами все ближе. Его отчаяние ярче.
– Ты еще не освоила свою силу, Лу. Мы даже не знаем, на что ты способна. Да, ты можешь погрузить чей-то разум во тьму или поймать мысли, но у тебя нет меча для защиты. Один точный удар – и ты можешь лишиться рук. Или хуже, – Ашен наклоняется ближе, не отрывая глаз от моих. Дым клубится за его спиной, когда крылья разворачиваются в искрах. Он достает из кармана кулон, некогда висевший на шее Эшкара, и вкладывает золотой квадрат мне в ладонь. – Он подходит к пьедесталу в Тронном зале. Если доберешься до «Kur», откроешь коридоры и впустишь гибридов. Сможешь призвать их прямо к себе.
– Ашен…
– Пожалуйста, Лу, – пламя в его глазах чернеет. Его отчаяние переполняет меня, окутывает, как одеяло. – Я не вынесу, если тебя убьют. Но ты достаточно сильна и храбра, чтобы бежать. Я буду умолять тебя на коленях, если потребуется.
Глядя на него, я снова вижу вспышку из его прошлого: как он умолял Давину бежать. Его гнев, когда она отказалась. Горе, когда он почувствовал, как она ускользает, унося в утробе тайну. И в этот миг я понимаю: не могу отказать.
Киваю, сдерживая подступающие слезы.
Ашен наклоняется и крадет один стремительный, жгучий поцелуй, прежде чем отстраниться. В тот момент, когда его рука покидает мою кожу, внизу раздается грохот. Слышу топот сапог по земле, лязг оружия. Отчаяние Ашена смешивается с моим страхом, почти сбивая с ног.
– Задняя дверь, Лу. Беги. Я найду тебя.
– Знаю. И принеси одежду, черт возьми. Надоели эти обноски, рваные мантии и рубашки впятеро больше моего размера, а ты всегда выглядишь… идеально, как Жнец, – ухмыляюсь, с театральным взмахом руки в его сторону. Но улыбка исчезает так же быстро. – Я люблю тебя, Ашен.
– Я тоже люблю тебя, моя Лу. Иди.
Последний взгляд – и мы разворачиваемся, бежим в противоположные стороны.
Я скольжу по узкой извилистой тропе среди папоротников к дальнему концу оранжереи. Надеваю цепь с кулоном на шею, приоткрываю дверь, прислушиваясь к тишине ночи. Босые ступни почти бесшумны, когда я несусь по тропинке к разрушенной подпорной стене.
Звуки битвы поднимаются по зданию, ближе к комнате, которую я только что покинула. Слышу крики, но не могу различить голос Ашена, хотя напрягаю слух, пытаясь уловить его низкий тембр. В это время я карабкаюсь по стене, где меж камней цепляются тенистые лозы.
Я почти на вершине, когда раздается жуткий вой Уртура. Он заполняет все вокруг, сотрясает пульс. Замираю, поворачиваю голову на звук. Мгновение тишины. Затаив дыхание, вцепляюсь в стену, пытаясь унять биение сердце. Лязг металла. Крик. Вой. Грохот. Звон разбитого стекла. Грудь сжимается, когда ветер доносит запах крови.
– Черт… – шепчу. Мой голос перекрывает свист и глухой удар в камень рядом с рукой.
Серебряная стрела.
Черт, черт, черт!
Цепляюсь за стену, пока еще две стрелы вонзаются рядом. Переваливаюсь через край, приземляюсь в темноту и туман, зажатую между стеной позади и острыми скалами по бокам. Впереди лишь узкий путь.
Я бегу.
Ныряю между выступами камней, пугаю мелкое существо – оно шмыгает вверх по утесу. Колючие ветви хватают за ноги, оставляя кровавые царапины. С каждым шагом запах моря и серы становится сильнее.
Чувствую приближение ползунов к дому и прошу их лишь об одном. Не знаю, слышат ли они меня, как я их, но прошу. Снова и снова.
Спасите Ашена.
Сзади слышу две пары шагов. Оружие скребет по камню. Стрела пролетает сквозь туман – я пригибаюсь, не сбавляя темпа. Она звонко ударяется о скалу, когда я пробегаю мимо.
Шаги становятся громче. Кто бы ни преследовал меня, он быстрее. Не оглядываюсь. Бегу изо всех сил, сжимая стрелу.
Впереди море бьется о скалы. Туман редеет. Тропа расширяется, открывая вид на Черное море внизу – маслянистые волны исчезают в пелене тумана у горизонта, в бесконечной ночи.
– Взять ее!
Еще одна стрела пролетает мимо, исчезая за обрывом, затем другая. Одна вонзается мне в ногу, застревая в бедре, но я не останавливаюсь. Вырываюсь на площадку. С разбегу бросаюсь с обрыва.
Последняя стрела рассекает шею, развевая прядь спутанных волос, которые трепещут, как знамя, на ветру.
И я падаю.
Вижу вспышку: сестра Аглаопа. Все еще чувствую ее руки на груди, когда она толкнула меня в другое море.
Но сейчас я лечу, падаю лицом к бездне, а не к умирающей сестре, чье тело рухнуло вслед за мной со скал Анфемоэссы. Нет, теперь я смотрю на черную воду, которая поднимается мне навстречу, будто не может дождаться, чтобы показать ужасы, скрытые под поверхностью.
В момент, когда пальцы ног касаются воды, я чувствую его.
Ад.
Удар о поверхность вырывает стрелу из ноги. Но эта боль – ничто. Ничто по сравнению с ледяной, маслянистой водой, сжимающей меня в карающем объятии.
Ад – это не огонь.
Ад – это бесконечное море страданий. Бесчисленные умы, чьи мысли сливаются воедино. Никакой тайны. Никакого пространства. Только постоянное давление, касания, столкновения в бурлящем море горя. Это отчаянная потребность найти место, безопасность, тишину, не зная даже, где верх. Ад – это клаустрофобная жижа. Запах и вкус разложения, заполняющие рот, заливающие ноздри.
Рву в гнилой воде, смесь соли и смерти. Сжимаю глаза, барахтаюсь, пытаясь всплыть.
Слишком густо.
Вода цепляется за меня. Тянет вниз. Легкие горят. Слишком долго до поверхности. Не могу сдвинуться. Голова наполняется скорбью, яростью и паникой вокруг.
Я уже тону. Изнутри.
Что-то еще… что-то в глубине. Присутствие из бездны. А я – приманка в океане, маленькая и яркая. Аппетитная.
Зловонные души словно расступаются, оставляя меня в пузыре грязной воды, окруженной кромешной тьмой.
Кроме того, что под ногами.
Из глубин поднимается свет. Чудовище, и канал чистой воды раскрывается подо мной, пока души отчаянно расчищают путь.
Бью ногами сильнее. Соль разъедает раны на ноге и шее. Гребу руками, все еще сжимая серебряную стрелу, целясь в невидимую поверхность. Синий свет внизу становится ярче – существо мчится из глубин, жаждая редкой добычи.
Легкие пусты. Жжение. Невыносимое жжение. Больше не могу терпеть. Некуда идти.
Свет снизу ярче. Чудовище. Смотрю вверх. Тянусь. Бью ногами. Размахиваю стрелой, но она лишь взбалтывает маслянистую жижу разлагающихся душ.
Просто ныряешь в глубину, – вспоминается голос Ашена. – Задерживаешь дыхание. Ощущаешь давление в голове. А потом открываешь глаза – и ты в другом мире.
Что-то врезается в спину с силой, вышибающей воздух из легких.
Сначала нет боли. Затем – жгучий, яростный огонь. Пытаюсь ударить источник стрелой, но она выпадает из руки. Смотрю, как она кружится, исчезая в черной бездне.
Багровые клубы расплываются в воде вокруг. Что-то впилось в спину, как когти, будто гигантский орел выхватил меня из моря, унося в лапах.
Только я не поднимаюсь.
Я опускаюсь.
И затем голос. Чудовище из глубин. Его мысли – последнее, что я слышу.
«Леукосия из Анфемоэссы», – говорит оно. – «Пришло время встретить свою судьбу».
ГЛАВА 6
АШЕН
– Ты чувствуешь ее? – спрашиваю я, глядя на Эдию. Ее черные, как смоль, глаза скользят по морю. Она замирает, долго молчит.
– Нет.
– Она была здесь. Я знаю. Она прыгнула в воду.
Ведьма делает шаг ближе к краю обрыва. Смотрит вниз, на черные волны, сверкающие в лунном свете.
– Если ты прав, ты знаешь, с чем она столкнулась. Ты же тоже плавал в этом. Каково это?
Не хочу отвечать. Сомневаюсь, что существуют слова, способные описать ужас этих вод. Это бездонная пучина страданий и скорби. Это ад.
– Хуже, чем ты можешь представить.
– Ты чувствовал ее там?
– Да. Она была в отчаянии.
– И что потом?
– Паника. Ужас. А затем… ничего. С тех пор я не чувствую ее.
Ни разу. Ни на мгновение. Ни единого шепота Лу в символе, что связывает нас. Как будто она исчезла из Царства Теней совсем. И я не почувствовал ничего от нее, когда отправился в Мир Живых за ведьмой, что теперь стоит рядом со мной.
Ничего.
– Она не может быть мертва, иначе я бы тоже умер, – говорю я, пытаясь убедить в этом не только ее, но и себя. – Возможно, если я умру, она вернется со мной в Зал Воскрешения.
– Ты уверен? Если она заперта там, где ты не можешь ее почувствовать, ты можешь обречь ее на вечные муки. Что, если она страдает? Останется там? Ты готов рискнуть?
Нет. Не готов.
Я не отвечаю. Просто выдыхаю и смотрю на море, хранящее свои тайны, отказывающееся отдать даже намек на след моей жены, сколько бы я ни вглядывался, ни проклинал его, ни умолял о крупице утешения.
Моя жена. Моя Лу. Самая драгоценная звезда во всей моей тьме, погасшая, словно ее и не было вовсе.
– Ее кулон. Он связывает вас, да? – спрашиваю я, стараясь, чтобы отчаяние не прокралось в голос.
– Да. Она может призвать меня с его помощью, если мы в одном мире, – отвечает Эдия, но ее голос слишком тих для надежды.
– Ты можешь найти его без призыва?
– Если бы я хоть немного чувствовала ее присутствие, то да, с нужными материалами. Но я ничего не ощущаю.
Ответ ведьмы разжигает ярость, что клубится во мне. Дым и искры падают к моим ногам, оседая на камнях. Ведьма поворачивается ко мне, и я заставляю себя вспомнить: она любит Лу так же сильно, как я. Сильнее. И, возможно, она – моя последняя надежда.
– У тебя есть тексты о моем виде? – спрашивает она, бросая взгляд на дымчатые крылья за моей спиной. – Заклинания? Может, есть древнее заклятие, которое поможет найти кулон.
– Да, – отвечаю я, но мысли уже уносят меня в прошлое. Воспоминание о том, как я впервые привел Лу в библиотеку Царства Теней, пронзает сердце, будто клинок. Слезы, что она пыталась скрыть. Ее записи. «Ты чудовище», – написала она. Одна из многих шуток. Она никогда не говорила этого вслух, но я знал: это ее игра, попытка рассмешить меня, как бы я ни сопротивлялся. А я сопротивлялся чтобы увидеть, что еще она придумает.
– …Жнец?
Моргаю, глядя на ведьму, одновременно раздраженный и благодарный за возвращение в реальность.
– Сайрус. Он отведет тебя в библиотеку. Покажет, где искать.
– А ты? Что будешь делать?
Смотрю на нее всего мгновение – дольше не выдерживаю, не в силах вынести боль и потерю в ее взгляде. Мой единственный ответ – развернуться и пойти по тропе к полуразрушенному дому, который должен был стать нашим.
Лу была права, хоть никогда в это не поверит.
Я чудовище. И я разорву миры на части, пока не найду ее.
ГЛАВА 7
АШЕН
Прошло пять дней.
Пять дней без единого знака, без ощущения, без шепота моей Лу.
Я стою перед зеркалом и разглядываю парный символ на груди. Беспокоюсь о линиях. Они размываются? Золото тускнеет? Черное становится серым? Порой я провожу час, просто глядя на львиную булаву, задаваясь вопросом, почему этот мир вырывает из моих рук все, что мне дорого.
И размышляю, как мне отплатить ему за это.
Мой взгляд скользит от символа к глазам. Темные круги. Красные кольца окружают зрачки. Это бессонница, стресс от паники, что не утихает. И это горькое бессилие. Я даже не знаю, где искать. С чего начать. В море? Как мне искать единственный свет в бескрайнем океане гниющих душ? Он поглотил бы ее. Спрятал и никогда не отдал.
Но это не останавливает меня.
Каждый день я ищу с утесов. Каждую ночь я вхожу в адские муки, плыву вдоль берега, пытаясь найти хоть что-то, что укажет, где она.
Ничего. Ни единого следа.
– Ты готов? – голос доносится из гостиной. Я стискиваю зубы, пытаясь подавить раздражение от необходимости отвлекаться от вездесущей тревоги и поисков.
Иду из ванной в гостиную, застегивая рубашку, пальцы касаются знака, когда ткань смыкается над сердцем. Коул и Эдия ждут в роскошном зале апартаментов, которые мы отобрали у одного из убитых членов Совета.
Я беру меч и сумку, бросаю взгляд на катану Лу, лежащую на столе в углу. Напоминания о ней повсюду, даже там, где ее никогда не было. Они заставляют тьму и ужас клубиться во мне, но я не могу удержаться, везде ищу эти напоминания.
– Пошли, Жнец, – говорит ведьма, отвлекая меня от оружия Лу. Голос Эдии хриплый от недосыпа. Она не показывает этого, но так же измотана и измучена, как и я. Она сжимает руку Коула, и он целует ее обнаженное плечо, прежде чем она накидывает куртку. Я отворачиваюсь от этого простого утешения прикосновения. Даже моя кожа тоскует по Лу, словно голодает без нее.
Мы с ведьмой оставляем Царство Теней на попечение Коула, Сайруса и солдат, которые держат остальных демонов под строгим контролем. За эти дни я приложил все усилия, чтобы выкорчевать предателей среди них. Смерти, которые я им принес, были жестокими и беспощадными. Слухи распространились быстро – милосердия не будет. И потому царство затихло. Пока что. Но даже так я отказываюсь уезжать больше чем на несколько часов. Страх, что Лу появится в мое отсутствие или что я пропущу хоть малейший намек, где ее искать, – непосильная ноша.
Но это необходимо сделать.
Мы прибываем к коридору у города Бран, затем через портал Эдии переносимся в ковен напротив поместья Валентины. Он похож на дом Валентины – укрепленный маленький замок, где несколько семей ведьм ведут уединенную жизнь. Они остаются в каменных строениях, укрытых снегом, не выходя приветствовать Жнеца.
Остальные ждут нас снаружи.
Эрикс светится, увидев Эдию, заключает ее в долгие объятия, крылья скрывают их поцелуй от моего взгляда. Валентина наблюдает за мной с беспокойством, словно не доверяя моему рассудку. Что, вероятно, разумно. Давина появляется в поле зрения, и я отвожу взгляд, искры горят в глазах. Эрикс и Эдия расстаются, ведьма проводит костяшками под ресницами, смахивая непролитые слезы.
Небольшая группа обращает внимание на меня, когда я кладу сумку на снег и закатываю рукав. Ненавижу их жалостливые взгляды. Их сочувствие напрасно. Мне не нужна доброта. Мне нужны ответы. Мне нужна Лу.
И я убью любого из них, чтобы вернуть ее.
Лишь Эдия приносит хоть какое-то утешение. Потому что она так же одержима поисками Лу. Она проводит часы за изучением древних заклинаний и тестированием заговоров. Она наладила хрупкое сотрудничество с Жнецами Дома Ушзу, чьи демоны специализируются на ведьмах и колдунах. Но даже общаясь с теми, кто забрал души ее сородичей, Эдия непоколебима. Она продолжает день за днем. И я знаю, что Лу любит ее. Это заставляет меня вести себя иначе. Рядом с ее подругой я чувствую себя ближе к Лу, несмотря на ее отсутствие.
Единственный, в ком я нахожу радость, – это Сайрус, мой заместитель. Он приносит мне предателей. Тех, кто слишком медленно склонился перед моей Королевой. Тех, кто шепчет коварные планы в тени. Я убиваю их всех. И понимаю, что мне никогда не хватит крови на руках, чтобы насытить внутреннего монстра.
Но я надеюсь, что есть одно существо, способное помочь.
– Ana nurika nami azziz, – произношу я низким голосом. Дымчатые крылья пробуждаются, извиваясь под кожей в предвкушении. – Ana elleti tiparika azziz.
Дым застилает глаза, когда передо мной появляется свет призыва. Он растет, формируя сферу, пульсирующую энергией, гудящую все громче, пока не взрывается разноцветными искрами. Алорос, представитель аннунаков Дома Эсагила, выступает вперед, складывая за спиной острые крылья в знак доброй воли.
– Демон, – говорит он. Его зеленые глаза вспыхивают, когда он изучает мое лицо. – Битва не была к тебе добра, судя по всему. Оно того стоило?
Наглый ублюдок.
– Нет. Не стоило. Но мы достигли цели, – я швыряю сумку к ногам ангела. Он смотрит на нее с коварной ухмылкой. Ангел наклоняется, открывает мешок и вытягивает длинные пряди волос Имоджен, ее отрубленная голова покачивается перед ним. Он заглядывает внутрь, где лицо Эшкара смотрит в небо невидящими глазами.
– Значит, так. И теперь ты контролируешь Царство Теней. Я сдержу свою часть договора, и Дом Эсагила воскресит Аглаопу из Анфемоэссы, после чего мы составим план покорения Нефилим.
– Царство Теней сдержит клятву уничтожить общего врага, – говорю я, не желая разубеждать его в том, кто правит нашим миром. – Но пока не воскрешайте Аглаопу.
Ангел сужает глаза с подозрением, его темная кожа вспыхивает светом, который гаснет в мгновение ока. – Почему?
– Это было для Леукосии. Она пропала.
Брови ангела взлетают. Я сглатываю ком, когда он вглядывается в мое лицо, наверняка видя следы отчаяния в каждом изгибе.
– На нас напали Нефилимы, – объясняю я.
Ангел наклоняет голову.
– Леукосия прыгнула в Черное море, спасаясь, и исчезла.
– Тогда вампир Леукосия встретила свой конец.
Эти слова бьют сильнее любого оружия. Сердце содрогается от удара. Я подавляю боль и ярость, заставляя себя держаться за рассудок еще немного. Но даже так, крылья за спиной вспыхивают искрами и дымом.
– Если бы она была мертва, я бы тоже умер. Мы связаны кровью. Связь работала, как и обещано. Но я должен чувствовать ее. А я не чувствую.
Ангел изучает меня долгим взглядом. Что-то смягчается в его глазах. Не жалость и даже не сочувствие. Просто... признание. Он кивает.
– В каждом океане есть тайны, даже в нашем. Я отправлю поисковые группы в Город Анур и к берегам Серебряного моря, на случай, если она нашла портал в наши земли и заблудилась в Царстве Света.
– Зиккурат...
– Мы также поищем ее сущность через храм. Если она в Мире Живых, аннунаки найдут ее, хотя это может занять время, если она скрыта магией. Но мы будем искать.
Я склоняю голову, благодарный за помощь существа, которое должно быть моим злейшим врагом.
– Благодарю, аннунаки.
– Что насчет Аглаопы?
– Держите ее в безопасности. Если мы найдем Леукосию, я призову вас для воскрешения.
Алорос подбирает мешок с головами и расправляет крылья. Они вспыхивают искрами. Лу всплывает в моей памяти, вся такая яркая. Волна гнева накатывает при мысли о том, как этот ангел однажды порезал ее нежную кожу острыми, как лезвия, перьями. Снова подавляю ярость, стремясь вернуться в Царство Теней, где смогу выпустить ее.
Ангел, кажется, чувствует мою борьбу. Его крылья взмахивают, готовясь к полету к порталу у Пещеры Лилиецилор.
– Как пожелаешь, демон, – говорит он.
– Аннунаки, – окликаю я, прежде чем он взмывает в небо. Алорос смотрит на меня с вопросом в нахмуренных бровях. – Охраняйте свои коридоры. Нефилимы как-то проникли в Царство Теней. И когда я найду предателя, его страданиям не будет конца.
Ангел смотрит на меня долгим, тяжелым взглядом, затем взлетает. Я отворачиваюсь от остальных, не желая их тепла, слов, которые должны быть добрыми, но оставляют меня еще более опустошенным, чем тишина.
Когда Алорос исчезает, Эдия собирает нужные травы и материалы у ковена, но не задерживается, пока я жду снаружи один. Вскоре мы возвращаемся к коридору у Брана и входим в Царство Теней. Мимолетная надежда, что я почувствую присутствие Лу, растворяется, как только мы проходим сквозь пламя. Есть только ее отсутствие. Гнет пустоты сокрушителен.
Мы докладываем обо всем Коулу и Сайрусу, затем я провожаю Эдию в библиотеку, прежде чем отправиться один к дому на утесах. Спускаюсь по извилистой тропе к берегу, где Уртур уже ждет, готовый войти в воду со мной.
Мы начинаем мучительный вечерний ритуал. Плывем по участку, где Лу должна была упасть в воду. Уртур плывет, поскуливая и принюхиваясь к воздуху. Я погружаю голову под волны, пытаясь слушать. Не знаю, что именно. Все, кроме агонии миллионов человеческих душ в этом гнилом море. Ищу любой свет. Но, как всегда, ничего.
Когда больше не могу выносить страдания и вой Уртура, мы выходим из воды, шакал следует за мной к дому. Проходим через гостиную, поднимаясь по каменным ступеням.
«Любишь сломанные вещи?»
Голос Лу звучит в голове так ясно, будто она рядом. Ее лицо так живо. Я даже вижу, как она поджимает губы, шутя, чтобы проверить почву под страхами. Останавливаюсь на ступенях, закрываю глаза, прижимая пальцы к знаку, пока боль от воспоминания не стихает.
Глубоко вдыхаю и продолжаю подъем, не замечая скульптур вдоль пути. Они будто не существуют. Останавливаюсь только у разбитого стекла статуи Лу. Когда Уртур и Нефилим врезались в нее, сцепившись в кровавой схватке, это казалось предзнаменованием. Им оно и было.
Опускаюсь на колени среди осколков и поднимаю золотую маску, переворачивая в руках.
«Любишь сломанные вещи?»
Я не должен был умолять ее бежать. Должен был довериться ей, как она доверяла мне. Все это – моя слабость. Я думал, худшее, что может быть, – увидеть, как ей причиняют вред. Но ошибался. Вот что хуже всего. Жизнь, словно ее стерли, а вокруг – лишь отголоски ее присутствия. Я чувствую, как она начала менять это место. Она была в Царстве Теней так недолго, но это происходило вокруг нее. И она даже не знала. Не знала, что была в центре всего.
Не знаю, сколько времени провожу, глядя в пустые глаза маски, прежде чем слышу шаги позади. Уртур лежит неподвижно у входа в оранжерею, следя за приближающимся.
– Сэр, это Зида, – останавливается Сайрус. Я поворачиваю голову, давая понять, что слушаю. – Она нашла предателя.
Искры прожигают кожу, жжение разливается по спине. Крылья разворачиваются из спинв.
– Кто?
– Иоаш. Брат Хакана.
Я поднимаюсь. Пламя охватывает глаза, когда я поворачиваюсь к Сайрусу.
– Хакан? Демон, которого Лу убила в Анфемоэссе?
– Да. Похоже, Иоаш работал с Эмбер. Зида выследила его до хижины к северу от Хуэдина. Он был с оставшимися преданными Эмбер в Мире Живых.
– Где он сейчас?
– Она притащила его назад. Он в «Kur», жив, но все еще под действием яда. Охотники схватили остальных и возвращают их в Царство Теней.
Я отворачиваюсь. Подхожу к подарку, который мастерил для Лу в бессонные часы, на случай, если она вернется. Теперь он готов, лежит под черным бархатом. Он похож на погребальный саван. Долго смотрю на него, задаваясь вопросом, будет ли конец этой скорби. Но ярость, что во мне, – знаю, она никогда не умрет.
Поворачиваюсь к Сайрусу, новая цель заполняет пустоту в душе. Смотрю на него с темной, безрадостной ухмылкой.
– Отведи их в Зал Совета. Пошли отряд солдат в Залы Воскрешения. Хочу, чтобы всех, кто воскреснет, сразу же доставили ко мне, как только я отправлю их на смерть. Я намерен карать. Без конца.
Сайрус кивает и уходит в сгущающуюся тьму выполнять приказы. Я смотрю на маску в руках, поворачиваю ее, чтобы поймать тусклый свет, затем кладу на бархат и ухожу.
Я принесу правосудие. В отсутствие милосердного света моей Королевы я стану тьмой, что поглотит мир, по одной предательской душе за раз.
ГЛАВА 8
АШЕН
Семь дней.
Каждый мучительнее предыдущего. Когда мне кажется, что я достиг предела страданий, тьма становится еще гуще.
Теперь я понимаю, как близко всегда был к этой пропасти. Вина и сожаление были верными спутниками, которые я носил как одежду. Их нити никогда не истирались. Всегда находились новые, если старые рвались.
Скульптуры, что я прятал в доме, который никому не был нужен. Снисхождение, которое иногда проявлял к бессмертным в Мире Живых. Отсутствие интереса к другим из моего рода. Возможно, это были предупреждающие знаки.
Я хотел чего-то для себя. Выбрал любовь к Лу – и открыл дверь утрате.
Тень любви – это ярость. Мой гнев пожирает меня, тело и душу.
Я размышляю о том, что совершу с клинком в руке, когда звук вырывает меня из мрачных грез. Оборачиваюсь и вижу, как Эдия входит в Зал Совета, ее взгляд скользит по крови на полу и разбросанной мебели.
– Сегодня утром в библиотеке я заметила кое-что интересное, – говорит ведьма, поднимая опрокинутый стул. Она вытирает сиденье и садится рядом.
Мне не хочется тратить силы на разговоры, поэтому я лишь хмыкаю в ответ. Продолжаю точить лезвие методичными движениями.
– Сегодня не было призрачных слуг, – продолжает она, не смущаясь.
«Призрачные слуги». Звучит так, как если бы это сказала Лу. Я хмуро смотрю на кинжал.
– И карет-призраков тоже.
Я снова хмыкаю.
– Потом я услышала любопытный слух. Будто бы вышел указ, запрещающий использовать души на службе у Жнецов. Я подумала: «Кто бы это мог сделать?» А потом узнала, что демонов, нарушивших указ, ждет смерть. И тогда я поняла: «Бьюсь об заклад, я знаю, откуда этот указ».
Я надолго замолкаю, водя лезвием по камню, хотя острее оно уже не станет.
– Она не хотела, что мы использовали их.
Больше я ничего не добавляю. Ведьма понимает. Она всегда на грани, но никогда не переступает черту моего раздражения.
Мы молчим. Я вспоминаю, как привел Лу в библиотеку. Мы стояли в вестибюле, и она провела рукой по странице блокнота, спрашивая о душе оборотня, прикованного к двери. Она хотела знать, в чем его вина, а я даже не задумался над ответом. Сказал, что не знаю. Не ожидал реакции, но Лу бросила мне вызов. Бесстрашно. В моем же Доме. В царстве своих врагов. И сделала это с добротой. Она смотрела на меня не с гневом, а с сочувствием.
Как же это место пугало ее. Отвращало. И все же у нее находилось милосердие к душам и демонам, несмотря на все, что Царство Теней у нее отняло, через что заставило пройти. Теперь я понимаю, как сильно она стремилась наладить связь с другими, даже вопреки себе. Одиночество, которое она испытывала в годы скитаний... Должно быть, оно было невыносимым.
