Текст книги "Королева разрушенных империй (ЛП)"
Автор книги: Бринн Уивер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
– Ты сказала, что тебе нужен Целитель, – говорю я, и они обмениваются взглядом, прежде чем продолжить поиски.
– Да, – отвечает Уинтер.
– Эдия могущественная Целительница. Ей понадобится несколько дней на восстановление, но она сможет помочь.
– В обмен на что?
– Воскресителя, – говорю я, сердце бешено колотится, когда я замечаю еще один настороженный взгляд между ними. – Мы заплатим. И мистер Хассан собирался принести материалы, чтобы ангел мог выжить в Царстве Теней. Нам нужно и это.
Глаза Уинтер, красные от слез, резко останавливаются на мне с обвиняющим взглядом. Под россыпью светлых веснушек на ее носу и скулах расцветает яркий румянец.
– Зачем? Что вы собираетесь сделать с ангелом?
Сделать с ангелом. Кровь в моих жилах закипает. Так вот каково это. Вот каково Ашену – сталкиваться с недоверием на каждом шагу, с ненавистью, несмотря на то, что ты пытаешься поступать правильно или защищать тех, кого любишь. Мне бы не помешало стереть эти веснушки с ее милого личика. Красное свечение пробивается в моих глазах, как бы я ни пыталась сдержать ярость.
– Этот ангел нам как семья. Хватит предполагать худшее, пока я не потеряла интерес доказывать обратное.
– Ты сказала, тебе нужен «Эпифиллум оксипеталум»? – вмешивается Ашен, и лицо Уинтер мгновенно теряет всю агрессию, когда ее внимание переключается на Жнеца. Я не упускаю намек на отчаяние в участившемся сердцебиении.
– Да.
– Отлично, – говорит Ашен, показывая ампулу с нужной надписью в руке. Его пальцы сжимаются вокруг флакона, скрывая его от глаз. Его выражение становится угрожающим. Мой Жнец явно закончил с болтовней. – Мы отдадим его, когда ты выполнишь нашу просьбу. Собери остальные припасы и отправляйся с нами. Быстрее.
Дальнейших споров нет – только действия.
Уинтер перечисляет материалы с точностью и эффективностью, пока Ашен и Роман собирают их, складывая все в рюкзак Ашена. Я направляюсь к книжному шкафу в дальнем углу комнаты, просматривая названия на потрепанных кожаных переплетах старейших томов. Греческие философы. Римские хроники. Египетские заклинания. И одна книга, переплетенная в темно-коричневую кожу и покрытая защитной пленкой, с названием на шумерском. «Amagi Dugnamtar».
Книга Говорящего с Судьбой.
Что ж. Лучше, наверное, не найти.
Я достаю древний том с полки, снимаю куртку, чтобы обернуть рукопись, и возвращаюсь к остальным. Останавливаюсь у входа на кухню, где лежит бездыханный мистер Хассан. Прижимая книгу к груди, я словно притягиваюсь к нему, хотя боюсь увидеть то, что осталось от пустой оболочки, когда-то хранившей теплую и добрую душу. Остановившись рядом, я опускаюсь на колени, зная, что никогда не забуду ни одной морщинки на его спокойном лице, ни то, как его губы слегка приоткрыты, будто готовы выдохнуть воздух, который уже никогда не выйдет. Я запомню, как кровь засохла в уголке его рта, размазавшись по щеке.
«Удачи, shakhs shabun. Я буду помнить о тебе», – сказал он мне однажды.
– Удачи, старик, – шепчу я, целуя его в лоб. – Я тоже буду помнить о тебе.
Я отворачиваюсь и присоединяюсь к остальным в гостиной как раз в тот момент, когда Ашен поднимает Эдию на руки, осколки стекла звенят по полу, падая с ее рук и волос, словно дождь. Я засовываю книгу в рюкзак Ашена, хватаю шлем и бросаю настороженный взгляд на Романа и Уинтер – рука вампира напряженно лежит на ее спине.
Мы уже собираемся выйти, когда раздается звук сверху. Сердце застревает в горле.
Они на крыше.
– Двигаемся, – шипит Ашен, и мы мчимся вниз по лестнице. Достигаем первого этажа, когда слышим, как дверь на крыше открывается несколькими этажами выше. Люди пялятся, когда мы вырываемся на улицу с нашей раненой подругой на руках у Ашена, но расступаются перед демоном, как вода, пока он скользит через оживленный рынок. Каждый шаг делает нас труднее для обнаружения, и вскоре здание скрывается из виду, а за нами никто не следует. Пока что.
– Нам нужно разделить их, – шепчу я, наклоняясь к Ашену в надежде, что уличный шум заглушит мои слова для чуткого слуха вампира. – Посадим Эдию в такси с вампиром. Ты возьмешь Уинтер на один мотоцикл, я поеду с рюкзаком на другом.
Ашен кивает. Я знаю, ему уже ненавистен этот план. Чувствую, как его беспокойство вспыхивает у меня в груди. Не могу сказать, что мне он тоже нравится. Но мы оба знаем – держать их вместе нельзя. Разделение – самый безопасный вариант, если мы хотим, чтобы они сдержали слово.
– Если что-то случится, Лу, тебе нужно добраться до Царства Теней и закрыть проход. Я позабочусь, чтобы нефилимы тебя не взяли.
Упрямый демон.
Я не покину этот мир без него. Не покину.
Я сверлю Ашена взглядом, а он отвечает тем же.
Моя челюсть сжимается. Его брови сходятся.
Щеки горят. Его зрачки вспыхивают.
В животе закручивается знакомое желание, когда взгляд Ашена падает на мои губы. Опасность и страсть переплетаются, как две змеи, в моей груди.
– Х-хватит глазеть, как будто вы с-собираетесь трахнуть друг друга взглядом, и просто п-пообещайте не теряться, – бормочет Эдия с рук Ашена.
Я улыбаюсь, и Ашен тоже. Он кивает мне, и я отвечаю тем же. Этого обещания мне достаточно.
Взгляд Ашена не отрывается от меня, пока мы останавливаемся у мотоциклов, и он через плечо просит остальных поймать такси. Роман ловит машину, Ашен отходит, чтобы поговорить с водителем на арабском, и усаживает Эдию на заднее сиденье.
Я протягиваю шлем Уинтер, и она замирает, прежде чем взять его.
– Роман, поезжай с Эдией. Уинтер, ты с Ашеном, – горою я, Уинтер открывает рот, чтобы возразить, но закрывает его, получив мой яростный красный взгляд. – Это моя лучшая подруга, – говорю я, указывая на такси и переключая взгляд на вампира. – Обеспечь ее безопасность.
Роман бросает Уинтер долгий, нерешительный взгляд и качает головой.
– Я не могу…
– Можешь. Ашен позаботится о Уинтер. Обещаю.
– Все в порядке, Ром, – говорит Уинтер. Ее губы сжаты в решительную линию. Страх в глазах равен ее решимости. Роман сглатывает, прежде чем сжать руку Уинтер. Кажется, ему требуется вся сила духа, чтобы отойти, а Уинтер смотрит ему вслед с замешательством. Они обмениваются последним мимолетным взглядом, когда он садится на пассажирское сиденье, и такси отъезжает от тротуара.
– Все в порядке, вампирша?
Эти слова мгновенно возвращают меня в реальность. Мой беспокойный взгляд перестает искать тех, кто движется слишком быстро, смотрит слишком пристально, выделяется из толпы. Он останавливается на коньячных глазах Ашена, освещенных послеполуденным солнцем. Впервые замечаю, как коньяк похож на медь. Разбавленная, жидкая медь. Богатая и теплая. Мир сжимается и расширяется одновременно. Все, что я вижу, – это он. И чувствую все хорошее, что еще осталось в этом мире.
– Да. Все в порядке.
Ашен ловит прядь моих волос и закручивает ее, не давая ветру внести еще больше хаоса. Он заправляет ее за другие волосы, собранные в тугой хвост.
– Осторожнее на дороге. Если кто-то доставит тебе проблемы, просто помни вторую по важности истину.
– И какая же это истина?
– Ты не умеешь управлять подводной лодкой.
Я фыркаю от неожиданного смеха. Глаза Ашена загораются, когда коварная улыбка пробивается сквозь его каменное выражение.
– И как это должно мне помочь?
Ашен пожимает плечом, затем натягивает первую лямку рюкзака мне на руку.
– Ты азартна и мотивирована злостью. Я знаю, ты сделаешь все, чтобы превзойти меня, даже если для этого придется перебить отряд нефилим, просто чтобы научиться управлять подлодкой лучше меня.
– Ты слишком хорошо меня знаешь, – вторая лямка скользит по руке, и вот Ашен уже передо мной, затягивает свободные концы, пока сфера жужжит у меня за спиной. – А какая первая по важности истина?
Ашен замирает. Мира больше нет вокруг нас. Никаких существ, что охотятся на нас. Никаких незнакомцев, что обсуждают нас. Только он и я. Он делает шаг ближе, кладет руку мне на шею, его ладонь теплая.
– Что я безмерно люблю тебя, моя жена.
Я поднимаю руки, обрамляю его лицо ладонями. Перевожу взгляд с одного его глаза на другой.
– Я обожаю тебя, Ашен из Дома Урбигу, – напряжение в его лице смягчается, когда я притягиваю его к себе в поцелуй. Жар, желание и надежда ярки настолько, что компенсируют, как короток этот момент. Мы расстаемся раньше, чем кажется справедливым. Я не готова, но улыбаюсь и стараюсь этого не показывать. – Люблю тебя. Осторожнее на дороге, мой сексуальный муж-подводник. И позаботься о ней, – киваю в сторону Уинтер, которая наблюдает за нами с клиническим интересом, будто решает сложное уравнение. – Я пообещала ее парню, что ты это сделаешь.
Яркий румянец заливает шею и щеки Уинтер.
– Он не мой…
– Я верну ее возлюбленному в целости и сохранности, моя вампирша, – говорит Ашен с заговорщической улыбкой, прежде чем снова прижать губы к моим. Когда мы расстаемся, то поворачиваемся к мотоциклам, перекидываем ноги через седло. Ашен – очаровательное сочетание демонической сексуальности и глубокого дискомфорта, когда Уинтер садится сзади и обхватывает его за талию. Он хмурится на мою улыбку, мы заводим мотоциклы и отправляемся в путь, преследуя такси в потоке машин.
Мы петляем сквозь хаос, мчимся по улице Гавар аль-Каид, словно плывем по течению среди автобусов, такси, мотоциклов и скутеров. Мы быстро догоняем такси с Романом и Эдией – номер запомнился мне наизусть. Роман оборачивается на переднем сиденье, смотрит на нас через заднее стекло, и его облегчение почти осязаемо.
После нескольких поворотов движение становится реже, и мы можем прибавить скорость. Каждый перекресток разжигает надежду в моей груди, что мы оставили нефилим позади.
Но это ненадолго.
Роман резко поворачивается в кресле, его рука тянется к нам, предупреждение тонет в реве двигателей и гудков. Огонь надежды гаснет, когда я кричу имя Ашена.
Я сбрасываю скорость и проскальзываю между такси и автобусом справа. Ашен делает то же самое, уходя влево, как вдруг белый седан врезается в зад такси, резко толкая его вперед. Такси замедляется, и я слышу, как Ашен и Роман кричат водителю, чтобы он ехал дальше. Седан снова бьет такси, целясь слева в бампер. От удара машину уводит вправо. Я замедляюсь как раз перед тем, как передняя часть зажимает меня между автобусом. Сквозь гудки и крики пассажиров автобуса слышен голос Ашена.
– Вперед, Лу!
Оглянувшись, я вижу – Ашен тянется к водителю такси через окно, перехватывая руль. Мельком замечаю, как седан разгоняется для нового удара – лишь на мгновение успеваю разглядеть фигуру в маске, прежде чем сосредоточиться на узком промежутке между автобусом и машиной.
Переключаю передачу и рвусь вперед, в щель, пока за моим задним колесом раздается скрежет сминаемого металла.
Нефилимам нужна я. И то, что у меня в рюкзаке.
Мне нужно увести их. Я добавляю газу и мчусь вперед, лавируя между машинами. Бросаю быстрый взгляд на Ашена и затем рвусь вперед, зная, что седан рано или поздно прорвется сквозь поток, чтобы найти меня.
Я мчусь, увеличивая дистанцию. Гудки и лязг металла преследуют меня, пока седан пробивается сквозь поток. Не оглядываюсь, сосредоточившись на автобусе слева. Поравнявшись, скольжу перед ним, в сантиметре от бампера. Оглушительный клаксон – и я смещаюсь влево, скрываясь за массивным корпусом автобуса, зажатая между ним и встречной полосой. Гудки и возмущенные крики становятся ближе. Пассажиры автобуса поворачиваются, вытягивают шеи вправо. Водитель орет, указывая на седан, который пробивается сквозь поток, чтобы догнать нас.
Я переношу правую руку с газа на левую, затем хватаюсь за зеркало автобуса, цепляясь за сталь. Позволяю мотоциклу упасть, руль бьет по бедрам, когда теряет скорость и кувыркается позади. Водитель встречается со мной взглядом в моменте, который кажется таким тихим и спокойным среди рева гудков и ломающегося металла, пока мой мотоцикл переворачивается в потоке сзади.
А затем я влетаю в окно, нажимаю кнопку ремня безопасности водителя. Сталкиваю его с сиденья и беру управление на себя, направляя автобус в седан. Пассажиры кричат сзади. Волна гудков и хаоса доносится из-за окон. Я вдавливаю педаль газа в пол и врезаюсь в машину еще раз, вминая ее в покореженные автомобили в соседнем ряду.
Чувствую мимолетную волну облегчения через свою метку, когда Ашен подъезжает к автобусу, такси – следом за ним. Они резко останавливаются, Ашен сдергивает Уинтер с мотоцикла и передает ее Роману, как только открывается дверь такси.
– Забирай ее. В этом мире нет безопасности ни для кого из нас. Нам нужно попасть в Царство Теней. Встретимся у дома. Я забираю свою жену, – рявкает он вампиру. Роман кивает, выглядит облегченным, когда затаскивает Уинтер внутрь, усаживает ее к себе на колени, пока Ашен дает указания встревоженному водителю и успокаивает его пачкой купюр, обещая еще. Я прыгаю на мотоцикл сзади Ашена, обхватываю его за талию, когда он добавляет газу. – Больше никаких разделений.
– Согласна. Плохая идея. Думаю, ты, кстати, только что сделал Роману одолжение.
Ашен фыркает, когда такси проезжает мимо, и мы следуем за ним в плотном потоке, не оглядываясь, чтобы проверить, выбрался ли водитель-нефилим из смятого седана. Мы перестраиваемся из ряда в ряд и вскоре оказываемся в пригороде, где дороги свободнее. Добравшись до дома, Роман вытаскивает Эдию из такси, мы щедро оплачиваем водителю моральный ущерб и спешим внутрь, направляясь прямиком во двор. Ашен зажигает камни котла, забирает Эдию у вампира, чтобы я могла провести новичков через портал в Царство Теней первыми. Как только Ашен и Эдия оказываются с нашей стороны, стражи захлопывают крышку котла.
Мы все еще тяжело дышим, переглядываемся, пока члены «Shub Lugal» окружают нас, мечи направлены на новичков, их глаза – на меня, в ожидании приказа.
– Моя королева? – спрашивает один из стражников.
Я выпрямляюсь. Отряхиваю руки, очищаю разум, расправляю плечи. Отхожу от котла, Ашен встает за моей спиной.
– «Shub Lugal». Окажите нашим гостям теплый прием в Царстве Теней.
ГЛАВА 21
Уинтер удаляется в комнату, чтобы заняться лечением Эдии, а тихий шепот их голосов смешивается со звуком ножа Романа, который нервно вырезает что-то из кусочка дерева. Он устроился в кресле напротив, и они с Уртуром бросают друг на друга настороженные взгляды, пока шакал не теряет интерес и не растягивается на ковре перед потухшим камином. Когда в покои входят Сайрус, Эрикс, Давина, Коул и Аглаопа, это становится долгожданным облегчением после напряженной тишины, воцарившейся здесь.
– Где Эдия? – сквозь зубы спрашивает Эрикс, его кожа покрыта испариной от жара Царства Теней. Коул сжимает его дымящуюся руку, а я отвечаю обеспокоенной улыбкой и указываю на дверь.
– Спасибо вам обоим. Спасибо, что присмотрели за нашей девочкой, – говорит Коул, после чего они удаляются по коридору. Я бросаю Ашену щенячий взгляд и надуваю губы, пока ангел и демон проходят мимо ошарашенного Романа в спальню.
– Наша девочка. Обожаю их, – шепчу я, прижимаясь к Ашену.
– Для едкой вампирши ты удивительно мягкосердечна, моя жена, – он бормочет мне в волосы, и мою грудь наполняет свет.
– Ангел, демон и ведьма. Как можно не любить демангелсосветпалочковедьм?
– Дем… что?
– Вы двое, – обращаюсь я к Аглаопе и Давине, застывшим, как ледяные статуи. Господи. Как неловко. Нервный трепет сжимает мои ребра. – Давайте поговорим и проясним кое-какие вещи.
Аглаопа и Давина настороженно смотрят друг на друга и обходят диван с противоположных сторон, садясь напротив нас. Мы сидим в напряженном молчании, пока я обдумываю, с чего начать, и уже почти собираюсь с мыслями, как в окне мелькает белое. Большое чешуйчатое тело проплывает мимо французских дверей. Голова Зиды скользит по стеклу с громким скрипом. Хвост Уртура стучит по ковру, отбивая ритм под шорох ее чешуи.
– Змея хочет внутрь, – говорит Ашен, глаза сверкают сдержанным весельем, пока я массирую виски. Зида переползает к следующему окну, и стекло снова скрипит под ее тяжестью.
Я стону, когда она добирается до третьего окна, а затем возвращается к бассейну. Раздается всплеск – ее огромная голова погружается в воду.
– Черт возьми, а я так хотела принять ванну, теперь там будет пахнуть змеей.
Ашен сжимает мое колено, встает и направляется к двери, Уртур уже встает. Я переключаюсь на женщин, пока за окном раздаются приглушенные ругательства Ашена и лай шакала.
– Кажется, у нас есть кое-что общее, – начинаю я, стараясь не отвлекаться на шипение с террасы. – Например, полубог. Аглаопа, я знаю, что ты договорилась с Давиной о его теле. Но кто нанял тебя убить его?
Аглая неподвижна, спина прямая, черные волосы ниспадают на плечо глянцевым каскадом.
– Он назвался Сессумом. Но лица я не видела – он был в маске. Пообещал щедро заплатить за кровь, сердце и кости, если их соберет Коса и обработает аптекарь по строгим инструкциям.
– Почему он не убил полубога сам?
– Не знаю.
– Говорил, зачем ему это?
– Нет.
– Чудесно, – с трудом сдерживаю раздражение. Головная боль растекается от висков. – Где материалы? Ты передала их?
– Не успела, – Аглаопа бросает взгляд на окно, где Ашен пытается вытащить змею из бассейна, затем на Давину. – Я захватила Барбоса Сарно, когда он проходил мимо Анфемоэссы, затем отправилась в Эвору убить полубога. Она открыла мне портал домой и должна была забрать тело, – кивает в сторону Давины. – Но Жнецы настигли меня раньше.
– Давина?..
– Я отнесла все аптекарше Франке Дуарте с запечатанным письмом от Аглаопы, – спокойно отвечает Давина, не отводя глаз от меня, даже когда Аглаопа впивается в нее взглядом. – Прошло так много времени. Не знаю, сохранилось ли что-то.
– Есть догадки, что было в письме? – перевожу взгляд с одной на другую. Обе качают головами. – Вы знаете, почему этот скрытный, предположительно нефилим, хотел добычу?
– Нет, – отвечают они хором.
Я вздыхаю, когда Ашен возвращается, ворча «слишком много питомцев», а Зида, оставляя мокрый след, проползает за ним.
– Нам нужно найти аптекаршу Франку Дуарте, – говорю я, пока он наливает бокал «фангрии» и несет его мне. Его глаза сужаются, затем он возвращается за бурбоном.
– Это может занять время.
– Я так и думала.
– Твое время, – он бросает взгляд через плечо. – Эмбер забрала ее душу пару веков назад. Она где-то здесь.
Я стону, отпиваю и откидываюсь на спинку дивана. Ашен наклоняется, целует меня в лоб с извиняющейся улыбкой, затем присоединяется к Роману у двери.
Я возвращаюсь к женщинам, чувствуя, как усталость оседает в костях.
– Что бы ни задумал этот скрытный, у него либо уже есть материалы, либо он в таком же положении, как мы. Пока оставим это. У нас есть проблема серьезнее – камни. Нефилимы явно спешат, – сосредотачиваюсь на них, несмотря на змею за спиной. – А пока… Для вас прошло не так много времени. Не знаю, о чем вы говорили тогда или сейчас. Но прошу – найдите общий язык, пока здесь. Вы обе много для меня значите.
Давина успокаивается, а в глазах Аглаопы читается гордость.
– Сайрус, проводи мою сестру в ее покои, – прошу я. Аглаопа на секунду задерживается, но следует за ним.
Когда она уходит, я расслабляюсь. Правда в том, что я не знаю, чем она занималась перед смертью, и это беспокоит. Странно, но с одной Давиной мне комфортнее, хотя и она замешана в темных делах. Однако, глядя на нее сейчас – все еще страдающую после потери Кассиана, потерянную между мирами, – я чувствую тепло.
– Я хочу попросить об одолжении. Большом. Но ты можешь отказаться.
Давина сжимает кулак.
– Хорошо…
– Я хочу возвращать души, как вернула тебя. Вижу, кем они были, но не могу восстановить их полностью. Для этого нужен Воскреситель. После Имоджен больше некому.
Ее глаза расширяются.
– Ты хочешь, чтобы это была я?
– Да. Коул предложил себя, но… – бросаю взгляд в коридор, где Ашен сидит с Романом. – Дело не только в том, чтобы защитить его от лишней ответственности. У него будет роль в Совете. Но ты – единственная, кто понимает, через что прошли души здесь. Ты сможешь помочь им, как никто другой. И я хочу, чтобы ты знала – у тебя здесь есть место.
Глаза Давины светлеют. Возможно, в них даже блестят слезы.
– Да. Я согласна.
– Ты уверена? Это не та роль, от которой легко отказаться.
– Я знаю, – она выпрямляется. – Я не подведу.
Давина уходит, а я остаюсь в почти мирной тишине, если не считать шорох чешуи – Зида кладет голову на спинку дивана. В коридоре Ашен и Роман перешептываются, иногда смеясь. Вскоре выходят Эрикс и Коул – ангел выглядит лучше. Коул остается с мужчинами, а Эрикс присоединяется ко мне. Он садится напротив меня, и его острые, как бритва, крылья складываются под ним.
– Клевая змея, – замечает он, когда Зида щелкает языком.
– Да, если не пачкает бассейн, – получаю в ответ недовольное шипение.
– Ты в порядке?
– Теперь да, – он улыбается, показывая запястья с черными узорами. На его лице появляется довольное выражение, и он откидывает голову на крылья. – Эдии будет лучше.
– Знаю, – киваю. – Рада, что ты здесь.
Эрикс усмехается, хотя блеска в нем меньше обычного.
– Не уверен, что могу ответить тем же. Никогда не думал, что окажусь в Царстве Теней.
– Я понимаю, о чем ты. Всего несколько недель назад я и представить не могла, что вернусь сюда, а теперь – взгляни на меня, – развожу руками, нечаянно шлепаю Зиду по голове. Она отвечает раздраженным шипением.
Эрикс фыркает смешком. Скрестив руки на груди, мы обмениваемся улыбками.
– Что ж, хорошо, что Уинтер смогла мне помочь. Думаю, нам стоит остаться здесь на пару дней, учитывая произошедшее с тобой в Каире. Уверен, нефилимы караулят у всех возможных входов в Царство Теней.
– Ага, – хмурю брови в ответ. – Дадим ситуации улечься. Но мне нужна твоя помощь. Нам необходимо проверить, есть ли в Царстве Света какие-то записи о нефилимах. Ты знаешь, где их искать?
Эрикс кивает.
– Знаю. В библиотеке зиккурата Эсагилы. Могу проверить там. Если кто спросит – скажу, что решил освежить знания.
Губы сами растягиваются в улыбке, на душе становится легче.
– Наконец-то, Блесткич.
Из коридора доносится смех Ашена и Романа – они делятся чем-то в тихой беседе. Мы поворачиваемся на звук, затем удивленно переглядываемся.
– Редкость, – замечает Эрикс.
– Еще какая.
Легкость в его выражении исчезает, когда взгляд становится изучающим.
– Он был разбит, когда тебя не было.
– Знаю, – отвечаю с грустной улыбкой. – Я видела всю эту... Погоди, заклинание Эдии от обмороков на тебя еще действует?
– Не уверен, вообщ…
– Будем считать, что да, потому что это было потрясающе. Я пробралась в комнату, когда вернулась, а у Ашена в одной руке – голова демона, в другой – оторванная челюсть, кровь повсюду, ну ты понимаешь. И я такая: «Неплохо развлекся», а он: «Лууу, боже мооой», а потом рыдал, но будет клясться, что нет, и это было чертовски сексуально, – прищуриваюсь на ангела. Он выглядит слегка озадаченным, но в целом в порядке. – Черт, а я думала, от истории с челюстью тебя вывернет.
– Видимо, нет. ЛуЛу, ну разве Эдия не лучшая?
Бросаю взгляд в коридор, где голоса за дверью стихли. Слышен только шепот Ашена с Романом да периодический скрежет ножа о дерево.
– Да. Она лучшая.
Крылья Эрикса шоркают, когда он глубже усаживается в диван.
– Как и ты, – говорит он, тяжелея веками во время зевка.
– И ты.
Наши теплые улыбки растворяются под гнетом усталости. Прислоняюсь к мускулистому телу Зиды, скрещиваю руки на ее чешуе. Мы с Эриксом погружаемся в тишину, а затем в сон, где меня ждут стены и камни, судьбы и враги.
Сны рассеиваются от ощущения рук, осторожно подхватывающих мое тело. Слышу тихое шипение, чувствую смесь змеиной чешуи и несгоревшего табака.
– Тихо, змея. Она моя, – шепчет Ашен.
Зида еще раз шипит, когда он поднимает меня на руки. Я начинаю проваливаться обратно в сон, уткнувшись лицом в его грудь. Его поцелуй согревает лоб.
– Она моя Королева. Моя жена.
ГЛАВА 22
– Моя сестра вышла замуж и создала связь. Каково это? – спрашивает Аглаопа, пока мы стоим вместе в тени балкона. Прошел всего день с нашего побега от нефилим в Каире, а моя свадьба уже кажется случившейся неделю назад. Мысленно отмечаю спросить у Имани, существуют ли места для медового месяца в Царстве Теней. Усмехаюсь, представляя брошюры, которые она могла бы предложить. Приезжайте ради тумана! Оставайтесь ради еще большего тумана. Жуткие треногие не-собаки включены.
– Сюрреалистично, наверное, – честно пожимаю плечами. – Как будто у нас еще не было возможности просто привыкнуть к чему-то нормальному. Или, возможно, хрень собачья – это наша новая норма, я не знаю.
Мелодичный смех Аглаопы согревает пространство между нами.
– Хрень собачья? Думаю, мне потребуется время, чтобы привыкнуть к этому жаргону.
Мы обмениваемся улыбками, пока я изучаю ее черты в поисках признаков дискомфорта или усталости, но не нахожу ничего, хотя представляю, как сложно адаптироваться к миру, который так изменился.
– А ты? Что ты чувствуешь, будучи здесь целой живой личностью, а не собранной душой? – спрашиваю я.
– Многое, – отвечает Аглаопа. – Иногда это похоже на отголоски кошмара, который не отпускает даже после пробуждения. – Я прикусываю губу, киваю и отвожу взгляд, пока ее рука не скользит по моей руке, а она не улыбается. – Но в другие моменты мне кажется, будто я во сне. Видя тебя снова, и такой счастливой, мое сердце наполняется теплом.
Мы отводим взгляды друг от друга и смотрим вниз на звуки тренировочных боев в круглом дворе. Мы находимся в здании под названием «Imhas», что означает «удар». Улыбаюсь, вспоминая ответ Ашена, когда я спросила о переводе «Bit Akalum», – «Дом еды». «Все, как написано», – сказал он. Прямо как «Imhas».
Тренировочный двор, за которым мы наблюдаем, свободен от тумана, защищенный стеклянным куполом. Три этажа балконов возвышаются над ржаво-красным песком, где элитные солдаты «Shub Lugal» выполняют серию упражнений. Двор разделен на четверти, и каждые пятнадцать минут солдаты меняются местами. В одной четверти они сражаются врукопашную, без оружия. В другой – тренируются с мечами, совершая грациозные размашистые движения. В третьей – стреляют из луков по мишеням на каменной стене. В последней четверти они практикуют «тай-чи», что неожиданно и прекрасно среди контролируемого насилия других секторов. Ашен и Сайрус перемещаются по кругу, тренируя солдат вместе с другими высокопоставленными воинами.
Я наблюдаю за смертоносной грацией Ашена, перемещающегося между группами, пока прислоняюсь к черной мраморной колонне и потягиваю подогретую пряную кровь из термоса, которым делюсь с сестрой. Между нами повисает долгое молчание, и оно уже не такое комфортное, как раньше. В былые времена мы могли часами сидеть без слов на пляже, ожидая проплывающих кораблей. Наша тишина казалась священной. Тихое присутствие Аглаопы, волны, разбивающиеся о скалы, крики чаек – все это было нежной песней даже без наших волшебных голосов. Теперь же кажется, будто это море разлилось между нами за годы разлуки, и мне отчаянно хочется преодолеть эту пропасть, чтобы вернуть утраченное время. Но я прожила так много за эти века, совершила столько поступков, которые могут только отдалить нас друг от друга. А она пережила ад, который мне не понять, в месте, которым мне теперь предстоит править, хотя я до сих пор не знаю как.
Тяжелый задумчивый вздох срывается с моих губ, когда я отворачиваюсь от происходящего внизу и смотрю на сестру.
– Это, наверное, полная противоположность тому, чего ты ожидала от меня.
Аглаопа наклоняет голову, рассматривая меня своим непостижимым ониксовым взглядом.
– Ты имеешь в виду твой статус в Царстве Теней?
Кивнув, я смотрю в чашку, размешивая кровь.
– Да. Но не только это. Все. Друзья, которых я обрела. Любовь, которую нашла. Путь, который привел меня сюда. – Прежде чем встретиться с ее взглядом, проходит долгий момент. – Когда ты спасла меня на Анфемоэссе, я выполнила твою просьбу. Взяла меч, с которым ты упала, и отправилась к Барбосе Сарно. В обмен на свободу он дал мне заклинание. Когда я вернулась в твой дом, там был Жнец. Я убила его. Но это была ошибка.
Мой взгляд снова устремляется во двор. Хотя «Shub Lugal» живут отдельно от Домов в своих казармах, некоторые из них наверняка раньше служили в Доме Мушуссу. Кто-то знал Хакана. Возможно, ел с ним в «Bit Akalum». Танцевал под чарующий голос Тессы.
Я уверена, Хакан сеял столько же горя и страха, как и любой демон, но моя ошибка до сих пор жжет, как раскаленная игла в груди. Когда я впервые осознала, что убила не того Жнеца, сожаление жалило лишь из-за страха быть пойманной, особенно под постоянной угрозой Эмбер. Но сейчас? Сейчас я смотрю на демонов и задаюсь вопросом, откуда взялась их тьма. Хотели ли они ее. Возможно, это не просто их природа. Возможно, груз наших заблуждений держит их в тенях, которых они никогда не хотели.
Аглаопа молчит, просто ждет, пока я проглатываю эти мысли, от которых язык будто пересыхает, а ресницы становятся влажными.
– Барбоса выдал меня Царству Теней спустя годы, – тихо говорю я. – Эдия помогла мне инсценировать смерть, чтобы избежать жатвы. В конце концов я убила Сарно. Когда пришло время.
– Ты сожалеешь об этом? – спрашивает сестра, беря меня за руку.
– Нет, – отвечаю. – Не сожалею, – и не могу согласовать это с тем, что чувствую сейчас по поводу других своих поступков. Я по-прежнему считаю, что он заслуживал этого, и каждый раз, когда вспоминаю лицо Бобби, смеющееся сквозь пламя, пока я горела на костре, удовлетворение от его смерти успокаивает ожоги, будто врезанные в мою душу. Но, возможно, мы все заслуживаем смерти в конце. Ведь я – злодей в истории его семьи.
– Ашен рассказал мне, что сделали с тобой отец Барбосы и оборотни в отместку, – говорит Аглаопа, будто мои мысли слились с ее. – Мне искренне жаль, сестра. Я не осознавала, что последствия моих действий причинят тебе столько вреда, когда все, чего я хотела, – защитить тебя.
Я полностью поворачиваюсь к Аглаопе, глядя в ее невозмутимые глаза.
– Почему ты это сделала, сестра? Почему заключила сделку с секретным, а затем с Давиной? Что ты надеялась получить?
Глаза Аглаопы перебегают между моими, будто она ищет что-то, чего, видимо, не находит. Ее улыбка становится меланхоличной, когда она отпускает мою руку, чтобы коснуться моей щеки, с нежностью проводя пальцами по коже.
– Нашу свободу.
– Я не понимаю. Мы покидали Анфемоэссу, когда хотели, когда у нас были средства. Мы могли идти куда угодно.
– Но без воспоминаний мы никогда не были по-настоящему свободны, – говорит она, и в ее голосе звучит решимость, будто ее цель не умерла вместе с ней все те годы назад. – Мы всегда были в ловушке отсутствия нашего прошлого. Почему нас оставили там? Почему наши семьи бросили нас? Были ли мы бессмертными существами изначально или нас сделали такими? Что, если мы должны были исполнить великое предназначение, о котором не помнили? Не зная этого, я всегда чувствовала, что мы в опасности. Другие вампиры, которых мы создали, покинув остров, никогда не были такими сильными, как мы. Они были другими, – Аглаопа смотрит вниз на двор. Свист стрел, лязг мечей, песок под тяжелыми ботинками. Только она слышит эту симфонию так же, как я. – Я хотела убедиться, что мы сможем быть по-настоящему свободны. Когда Сессум предложил мне это в качестве награды, я не могла отказаться.
