Текст книги "Радикс"

Автор книги: Бретт Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Глава 55

Лас-Вегас

21.06

Бринстон расхаживал по больничной часовне, прижимая мобильник к уху. Он звонил довольно долго, прежде чем Кори смогла ответить. Голос у нее был какой-то усталый и разбитый.

– Как семья, Джон?

– Не очень хорошо. Позже все объясню. Ты где?

– В Париже. Меня забирают в полицейский участок.

– Сцинтиллу нашли?

– Да. Я послала тебе сообщение на почту с перечислением ее ингредиентов. Ты получил?

– Сейчас посмотрю, – и Бринстон нашел сообщение Кори, где были перечислены ингредиенты для изготовления белого елея. Бальзам. Фиги. Соль. Еще несколько составляющих. И, разумеется, Радикс.

– Да, получил, – сказал он надтреснутым голосом. – Послушай, Кори. Моя дочка… она умирает.

– О, Джон! Я сожалею.

– Мне нужен Радикс. Срочно!

– Не получится, – ответила Кори после паузы.

– Но почему нет?..

– Эдгар Вёрм его проглотил. Прямо перед смертью.

– Вёрм умер? – Бринстон обессиленно прислонился к стене. Он просто не мог в это поверить.

– Джон? Джон, ты меня слышишь? Я должна заканчивать разговор.

– Никогда не думал, что так получится, – пробормотал он в ответ.

Кори понизила голос:

– Помнишь, я дала тебе подвеску?

– Что? – не понял Бринстон.

– Ну, подвеску на цепочке, которую подарила тебе в аэропорту Тетерборо. Еще в Джерси. Досталась мне от мамы. Она у тебя?

Бринстон запустил руку в карман.

– Да.

– Отдай ее своей дочери.

– Отдать Шай?..

– Мне пора, – сказала Кори, осторожно подбирая слова. – Отдай подвеску дочери. Доверься мне, сделай это. Сейчас, сейчас же! Ей сразу станет лучше.

– Кори?

Но она уже отключилась.

Бринстон разглядывал золотую подвеску. Затем нажал на крохотный замочек и снял ее с цепочки. Он увидел, что медальон можно открыть, что он и сделал. Глаза его расширились от изумления. Внутри лежал зеленый стебелек с маленьким цветком темно-пурпурного оттенка. Должно быть, перед тем, как вылететь в Швейцарию, Кори отщипнула кусочек от Радикса и спрятала его в медальон.

Бринстон выбежал в коридор, поймал какую-то медсестру.

– Если моя жена выйдет, – сказал он, – передайте, что я скоро вернусь.

Каньон Эльдорадо, штат Невада

21.12

Некогда в каньоне Эльдорадо находилось одно из крупнейших в Неваде месторождений серебра, и жизнь здесь била ключом. Теперь же холодной рождественской ночью тут царила просто оглушительная тишина, и безлюдная пустыня должна была стать единственным свидетелем обмена, который, как предполагала Джордан, должен был полностью изменить положение дел в фармакологической индустрии.

– Ну и где этот твой человек? – спросил Мецгер.

– Кирби Фолкнер? Скоро должен быть здесь.

– Почему бы не встретиться с ним в самом каньоне?

– Там только один въезд, одновременно являющийся и выездом. Дорога заканчивается тупиком у реки Колорадо. Не слишком удобное место для обмена, – она сверкнула соблазнительной дразнящей улыбкой. – Может, отдашь Радикс мне?

– Сперва давай мне номер счета в банке Люксембурга, пароли, коды доступа и прочее.

Джордан достала смартфон, показала ему. Мецгер сложил губы трубочкой. Затем протянул руку, разжал ладонь. Джордан выхватила у него Радикс.

– Вижу фары, – проговорил Мецгер перед тем, как сесть на заднее сиденье.

В футах семидесяти от них резко затормозил «Мерседес», вздымая облачка снежной пыли.

Джордан чертыхнулась. Открыла пробирку и стала разглядывать стебелек.

– Что, проблемы?

– Джон позволил мне взглянуть на Радикс, когда мы вылетали из Аспена. Корень лежал в маленькой каменной шкатулке. Он вынул его, но…

– Но что, мисс Райан?

– Это не Радикс. Вот ублюдок, он меня кинул, – пробормотала она себе под нос. – Это всего лишь копия. Неплохая, но не имеет ничего общего с настоящим корнем.

– Разве это имеет значение? – спросил Мецгер. – Судя по твоим же словам, никто, кроме тебя и Бринстона, не видел корня на протяжении пятисот лет. – Он глянул в лобовое стекло. Кирби Фолкнер уже выходил из машины. – Твои заказчики поймут, что корень не настоящий, когда мы уже получим деньги.

– Сейчас мы должны получить лишь половину. И остального нам не видать, когда они поймут, что это фальшивка.

– Один миллиард за растение, пусть и не настоящее, не так уж и плохо, – Мецгер похлопал ее по плечу. – Вперед!

Джордан Райан двинулась навстречу Фолкнеру, Мецгер любовался ее стройной фигурой. Крутая девушка, к тому же красавица – редкое сочетание. Из Джордан может получиться очень ценная помощница.

Он снова посмотрел в окно. В лунном свете песчаные и каменные скалы выглядели призрачно и странно. Подобно большинству немецких мальчишек своего поколения, Мецгер вырос на американских вестернах. И каньон Эльдорадо навевал романтическое настроение. Хотя в отличие от друзей детства Мецгеру больше импонировали злодеи, нежели парни с шерифскими бляхами. Он поднес к глазам бинокль ночного видения. Джордан разговаривала с Кирби. Она была выше ростом, загораживала его, и лица мужчины разглядеть не удавалось. Потом протянула ему пробирку. Он взял, посветил фонариком, долго изучал корень. Вот теперь он смог как следует разглядеть Фолкнера. Средних лет мужчина в костюме. Похож на бухгалтера.

Фолкнер кивнул. Потом позвонил по мобильному телефону.

Джордан достала свой смартфон – проверить, совершился ли перевод на счет в Люксембурге. Что-то сказала. Фолкнер рассмеялся. И она, довольная, развернулась и зашагала обратно. Шла к фургону, и на лице сияла улыбка, рыжие волосы развевались на ветру.

– Как же все просто, – произнес вслух Мецгер.

Но он ошибался. Фолкнер сунул руку во внутренний карман пиджака, выхватил пистолет. Мецгер рванулся из машины, но Фолкнер успел выстрелить Джордан в спину. Она упала. Фолкнер выстрелил еще раз.

Жаль, большая потеря. Мецгер вздохнул, опустил бинокль, достал оружие.

Убийца вышел из машины. Ночь выдалась такая ясная. Фолкнер наклонился, схватил смартфон Джордан. И направился к «Мерседесу» вместе с телефоном и поддельным Радиксом.

– Прошу прощенья, – окликнул его Мецгер.

Мужчина обернулся, удивленно уставился на него.

– Совести у тебя нет, – укоризненно заметил Мецгер. И продолжал, прихрамывая, надвигаться на него. – Стрелять женщине в спину. Куда это годится? Ты просто трус.

Фолкнер снова полез во внутренний карман. Мецгер выждал, пока он достанет оружие. Затем приподнял ствол и выстрелил. Пуля срезала Фолкнеру два пальца. Пистолет выпал из руки. Мецгер улыбнулся. Ну, прямо как в вестерне!

– Не подходите! – взвизгнул Фолкнер и устремился к своей машине.

Мецгер прошел мимо тела Джордан, но смотреть на него не стал.

– Я не стану стрелять тебе в спину, трус, – крикнул он. – Но все равно убью. Никаких иллюзий на этот счет.

Стоя спиной к «Мерседесу», Фолкнер открыл дверцу, затем стал залезать в салон. И оглянулся – всего лишь на секунду. То было роковой ошибкой. Пуля Мецгера пробила стекло и попала Фолкнеру в правый глаз. Он упал на песок. Убийца подошел, толкнул безжизненное тело носком ботинка, перекатил на бок. Сунул руку в карман пиджака, достал смартфон с информацией о счете в люксембургском банке. Затем пинками ботинка закидал песком окровавленное лицо Фолкнера.

И вернулся к Джордан. Слегка тронул безжизненное тело, прекрасное даже после смерти. Какая потеря. Он приподнял пробирку, долго рассматривал корень в лунном свете.

– Надо же, – удрученно пробормотал Мецгер маленькому корешку. – Ты умудрился создать столько проблем стольким людям!

Лас-Вегас

21.14

Лас-Вегас никогда не спит. Ну, разве что только на окраинах. И если вы оказались там ночью, поймать такси практически невозможно. Отчаявшись, Бринстон обернулся, окинул взглядом стоянку перед больницей, подыскивая какую-нибудь старую машину. У многих автомобилей выпуска восьмидесятых был двигатель с карбюратором и трамблером, поэтому завести такую машину можно было простым соединением проводков.

Тут он вдруг заметил подростка, доставившего пиццу в больницу. Остановил паренька и предложил ему тысячу долларов за право попользоваться его машиной. Сам сел за руль, и, следуя указаниям доставщика пиццы, доехал до магазина. Остановились они у супермаркета на Тропикана, затем сделали еще одну остановку. Ближайшая аптека была закрыта. Пришлось поехать в другую, расположившуюся на перекрестке Спенсер и Фламинго.

Ворвавшись в аптеку с большим фирменным пакетом из супермаркета, Бринстон схватил с полки коробку и разорвал ее. Пластиковые губки так и разлетелись в разные стороны, Бринстон схватил одну. Бросив коробку на пол, он, едва не сбив с ног какого-то покупателя, промчался дальше по проходу.

Продавец вызвал управляющего.

Найдя все необходимые фармацевтические составляющие, а также то, что приобрел в магазине, Бринстон схватил миску из пластика, сорвал с нее крышку. Затем упал на колени в четвертом проходе от кассы, и высыпал в нее содержимое из фирменного пакета, купленного в отделе здорового питания. Добавил в миску бальзам и жаропонижающее, посыпал сверху солью, добавил шалфея, алоэ, несколько фиг и остальные необходимые ингредиенты. Схватил пакетик с содой и тоже высыпал его содержимое в миску, все хорошенько размешал, закрыл глаза и только тогда смог перевести дух и открыть медальон, подаренный Кори. Бросил отросток Радикса в миску. Он понимал, что ошибиться никак нельзя. Перед глазами стояло личико Шай, и Бринстон осторожно измельчил корень, затем схватил ложку и стал методично мешать все то, что находилось в миске. И вдруг малоаппетитная кашица преобразилась в жидкость всех цветов радуги.

Он начал переливать ее в бутылочку, когда к нему подошел мужчина арабской наружности в белой рубашке и полосатом галстуке.

– Вам следует заплатить за все это, мистер.

Бринстон протянул управляющему стодолларовую банкноту.

– Извините… за беспорядок.

Он бросился к двери. Белый елей был готов.

Париж

6.15

Утреннее небо было сплошь затянуто облаками, когда полицейский автомобиль, в который посадили Кори, остановился у здания участка. Офицер распахнул перед ней дверь, другой протянул руку в белой перчатке, чтоб помочь выйти из машины. На нем были темные брюки и светло-голубая рубашка с красным эполетом на плече.

Кори увидела молодого человека, стоявшего в окружении офицеров полиции. Стройный, в элегантном черном костюме и с красивой стрижкой, держался он необыкновенно уверенно. Спорил о чем-то со старшим инспектором. Мужчина указал на Кори и произнес что-то по-французски. Инспектор кивнул стоявшему рядом с ней офицеру. Тот снял с Кори наручники. Мужчина подошел к ней, оттеснив всех остальных.

– Не беспокойтесь, мисс Кэссиди. Я забираю вас домой.

– Кто вы? – удивленно спросила Кори.

– Позвольте представиться, Стивен Анджелилли. Я из ЦРУ. Дайте мне пару минут, надо закончить разговор со старшим инспектором. А после этого сразу отправимся в аэропорт. Все объясню, когда мы вернемся в Штаты.

Она поблагодарила агента Анджелилли, а потом вдруг вспомнила слова Вёрма о том, что нынешний директор ЦРУ – рыцарь Мальтийского ордена. Неужели в ЦРУ уже знают о том, что произошло в соборе Нотр-Дам?

Но спрашивать она не стала.

Глава 56

Вашингтон, округ Колумбия

12.17

После последней операции Дилона Армстронга перевели в палату интенсивной терапии в университетском госпитале Джорджа Вашингтона. Ему грозила неизбежная ампутация нижних конечностей. Осложнялось состояние и тем, что у него начался сепсис, заражение крови привело к резкому снижению давления и учащенному сердцебиению. Его бывшая жена. Брук отправилась немного передохнуть в ближайший отель.

Президент и первая леди пригласили Дину Риверсайд присоединиться к ним, и заглянули в палату к раненому. Дина заметно нервничала, но Элен Армстронг была на удивление добра и внимательна к ней. Невыносимо было видеть Дилона, опутанного всеми этими трубками и окруженного медицинскими приборами. Он выглядел таким беспомощным. Время, казалось, остановилось, Дине казалось, что все вокруг укрыл мутный туман. И ей страшно хотелось позвонить Фолкнеру, но она сдержала свой порыв. Одна надежда, что Пантера доставит Радикс в целости и сохранности.

Первая леди вышла из палаты реанимации в туалет; воспользовавшись моментом, президент спросил:

– Есть новости о Радиксе?

Дина отрицательно покачала головой. В голосе Армстронга звучал ничем не сдерживаемый напор.

– Должна позвонить своему человеку. Времени прошло уже достаточно. – Усевшись в кресло, она позвонила Фолкнеру. Долгие гудки, затем включилась голосовая почта. И она оставила ему короткое послание: «Позвони сразу же, как только сможешь».

Президент вышел в коридор, переговорить с врачом. Она осторожно погладила Дилона по голове, потом подошла к окну. Стояла и смотрела на конную статую Джорджа Вашингтона, установленную перед въездом в госпиталь.

– Ал… – сонный голос, звук, вырвавшийся, словно из небытия. Дина резко обернулась. Дилон открыл глаза, его взгляд был устремлен в потолок. Его губы раздвинулись. – Ал… – опять начал он, затем сглотнул и шепотом добавил: – екс…

– Алекс! – воскликнула Дина и бросилась к двери. – Скорее, сюда!

Президент Армстронг ворвался в палату интенсивной терапии, следом за ним вбежала медсестра-латиноамериканка. Они подбежали к постели Дилона. Медсестра взглянула на больного, затем бросилась за врачом. Президент склонился над братом.

– Алекс, – Дилон снова сглотнул, потом выдавил еще два слова: – Ты победил… – закрыл глаза, и весь как-то сразу обмяк.

В палату ворвалась целая команда врачей и медсестер, они оттеснили президента Армстронга и Дину. Медсестра, оказавшаяся у постели первой, вскрикнула:

– Остановка сердца!

– Он уходит, – крикнул врач. – Кардиостимулятор сюда, живо!

Кто-то подкатил к постели тележку с прибором. Дина в панике метнулась к Дилону. Слишком много народу скопилось в палате. Армстронг взял ее за плечо, оттащил в сторону, чтоб не мешала врачам.

– Разряд два пятьдесят!

Она боролась, пыталась пробиться к постели. Но президент Армстронг оказался сильней. К нему присоединился агент спецслужбы, вдвоем им удалось вывести ее из палаты. Уже в дверях Дина услышала голос врача:

– Он не реагирует. Разряд триста!

Вблизи Форт Мид

12.21

Рыцарь ехал в лимузине, так и кипя от ярости. Мецгер не отвечал на его звонки. Настроение сразу улучшилось, когда зазвонил мобильник и он увидел номер Габриеля Битонти.

– Хорошие новости, – сказал ему Рыцарь. – Совсем скоро Радикс будет у нас в руках.

Повисла пауза. Доктор из Ватикана не спешил с ответом.

– Я возвращаюсь в Рим.

– Вы что, не слышали? Скоро у меня будет священный Радикс!

– По горло сыт вашими фантазиями, – сухо сказал Битонти. – Вы просто сумасшедший.

Правое веко Рыцаря задергалось. Изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие, он ответил:

– Никто не смеет называть меня так. Особенно огорчительно слышать это от служителя матери-церкви.

– Но вы и есть сумасшедший. Как врач вам говорю. Я требую провести расследование. Вас изгонят из ордена. А там, с божьей помощью, глядишь, и в тюрьму сядете.

– Что за чушь собачья? Кто вам это внушил?

– Ваш помощник Макс Кресс возил меня по Вашингтону.

– Да, это я велел ему устроить вам экскурсию.

– Я попросил показать мне национальный кафедральный собор. Пробыл внутри минут двадцать, а когда вышел, ко мне подошел какой-то бродяга. Он видел, как я говорил с Крессом перед тем, как войти в собор. Этот человек видел, как Кресс похитил его друга. И показал мне фотографию мужчины по имени Энди. Я сразу узнал лицо.

Рыцарь затаил дыхание.

– Вы замечательный художник, – продолжил Битонти, – но при этом совершенно безумны.

– Я рыцарь! Что стоит слово какого-то бродяжки против моего?

– Недолго вам осталось быть рыцарем. Я связался с Федеральной ассоциацией ордена Мальты. Они рассказали мне о вас и директоре ЦРУ, мистере Маккибоне.

– И что же они вам сообщили?

– Сказали, что после церемонии посвящения в соборе Святого Патрика вы обсуждали с ними, как найти легендарный Радикс. И вам никто не поверил, кроме Маккибона. Все сочли вас просто фанатиком. Я поговорил с этими людьми, и теперь они знают, что вы опасный фанатик.

– Подлая ложь!

– Вы обесчестили Суверенный рыцарский орден Мальты. Вас лишат звания рыцаря. Но, разумеется, я ничего не смогу доказать до тех пор, пока полиция не найдет тело Энди.

– Этого не случится.

– А я уверен в обратном. Вы потеряете звание рыцаря и должность директора АНБ.

– Бойтесь меня и слушайте! Я рыцарь господа Бога. Я значу и стою больше, чем вся ваша слепая церковь! Бегите в Ватикан и прячьтесь. Я все равно найду вас. И уничтожу!

Битонти отключился.

Дельгадо с силой сжал мобильник в пальцах и захлопнул крышку.

Вашингтон, округ Колумбия

12.25

Президент Армстронг ждал у дверей палаты интенсивной терапии. Дина рыдала, спрятав лицо в ладонях. Хорошо, что Элен не стала свидетелем этих трагических событий.

– Ничего, он прорвется. Дилон всегда умел выходить из самых сложных ситуаций.

Армстронг не удержался и представил себе брата в инвалидной коляске. Страшная участь для мужчины его возраста, такого активного человека, заядлого спортсмена. Если Дилон потеряет ноги, это будет для него чудовищным ударом.

Вышел врач, невысокий мужчина с усталым лицом и темными кругами под глазами.

– Нельзя ли с вами переговорить, господин президент?

Армстронг кивнул. Дина отняла ладони от лица, стала вытирать слезы.

– Речь идет о вашем брате. Мне очень жаль, но…

Слова словно падали в пустоту, врач шевелил губами, но Армстронг его не слышал. Покосился на Дину, увидел ее красные глаза. И сразу все понял. Понял, что отношения между ней и его братом выходили за рамки бизнеса. И еще он понимал, что потерял Дилона навсегда.

Глава 57

Лас-Вегас

21.30

Приступая к выполнению этого задания, Бринстон не верил в волшебную силу Радикса. Но все изменилось, когда он увидел кровь, сочившуюся из мумии монаха Занчетти. Теперь же он больше, чем когда-либо, верил в его исцеляющую силу. Да и какой выбор у него был? Никакого. Одно лишь желание спасти дочь.

Казалось, что до больницы они добирались целую вечность. И вот, наконец, машина доставщика пиццы остановилась, Бринстон выскочил и промчался через стоянку к входу в больницу «Дезерт Спрингс». Быстро добрался до блока реанимации. Выбежал из-за угла и тут же наткнулся на врача в белом халате. Высокий загорелый лысеющий доктор остановил его. Несмотря на веселые лучики морщинок в уголках глаз, смотрел он мрачно.

– Мы как раз собирались звонить вам, мистер Бринстон. Мы все перепробовали, старались, как могли. Ваша маленькая дочурка проявила себя настоящим бойцом. Мне страшно жаль.

Бринстон молча смотрел на него.

– Мы потеряли ее, минут пятнадцать назад. Сейчас перенесли в отдельную палату. Сестра Грэдиша проводит вас. Там и сможете попрощаться с Шайной.

Джон открыл было рот, собрался что-то сказать. Но не смог выдавить и слова.

Бринстон вошел в палату, Кайлин как раз заканчивала молиться. Она стояла на коленях перед кроватью дочери, он взял ее маленькую ручку в свою. Она всегда целовала ее после молитвы. Никогда прежде он не видел у жены таких красных распухших от слез глаз. Они обнялись, лишь после этого Бринстон взглянул на Шай. Можно было подумать, что его дочурка крепко спит, такое спокойное, умиротворенное у нее было личико. Вот только, пожалуй, слишком бледное.

– Я не могу потерять и тебя тоже, – заливаясь слезами, пробормотала Кайлин. – Я многого не понимала. Но теперь знаю одно: без тебя мне не жить, Джон.

Слова эти показались ему сладчайшей на свете мелодией.

– Будем строить свою жизнь заново.

Кайлин кивнула.

– Знаешь, я уже по ней скучаю. – Он крепко обнял жену, потом решительно отстранил, хотя ему страшно не хотелось этого делать.

– Могу ли я… – осторожно начал он, – побыть с ней минутку?

Кайлин отошла, но из палаты выходить не стала. Бринстон стоял у кровати. И чувствовал страшное опустошение, глядя на маленькое личико дочери. Потом наклонился, провел пальцами по светлым кудряшкам, нежной щеке, дотронулся до бледных губ. И решительным движением их раздвинул. А когда убрал палец, увидел, что рот остался приоткрытым.

Кайлин шагнула к нему.

– Что ты делаешь?

Он закрыл глаз. Прикусил нижнюю губу и прошептал:

– Я должен попробовать…

Только тут жена заметила у него в руке пластиковую бутылку.

– Это белый елей, – объяснил он. – Самое совершенное на свете лекарство. Содержит Радикс. Тот самый, который я искал.

– О, Джон, – устало протянула Кайлин. – Зачем нам снова проходить через весь этот кошмар?

– Это может спасти Шай. Я верю в Радикс! И ты тоже должна поверить.

– Джон, я хотела снова поверить в тебя. – Лицо ее словно окаменело. – Почти поверила.

– Милая, прошу, доверься мне. Я смогу ее спасти. Я верну ее.

– Сумасшедший! Вот ты кто, ясно? – воскликнула она, и слезы вновь потекли из распухших глаз.

– Кай, доверься мне.

– Прекрати это, Джон, – крикнула она. – Прекрати сейчас же!

Потом прислонилась к стене и безвольно сползла по ней на пол. Закрыла лицо обеими руками. Вся так и скукожилась, сжалась, притянула колени к груди, замерла в неизбывном горе.

Бринстону хотелось подойти к жене, утешить ее, но время истекало. Он вернулся к своему занятию, постарался целиком сосредоточиться на спасении дочери. В этот момент спасение Шай стало для него главной целью. Мецгер в конечном счете оказался прав. Больше всего на свете он боялся потерять семью.

У Шай всего один шанс.

Он отвинтил голубую крышечку, поднес бутылку к губам девочки, слегка наклонил. И наблюдал за тем, как жидкость стекает ей на язык. Потом подсунул руку ей под голову, слегка приподнял. И когда маленький ротик Шай наполнился жидкостью пурпурного оттенка, сомкнул ее губы.

Затем Джон Бринстон поцеловал дочурку в лоб и зашептал слова молитвы. Вспомнился отрывок из Священного писания, там, где Иисус берет мертвого ребенка за руку и говорит:«Talitha, kum». Что в переводе означает: «Встань и иди!»