Текст книги "Радикс"

Автор книги: Бретт Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Какой колпак? – спросила Кори.

– Этот головной убор символизировал свободу. – Вёрм быстро набросал на бумаге его изображение. – Во время революции французы носили его как эмблему освобождения.

Ученый показал ей набросок.

– Похоже на колпачок гнома, – весело заметила Кори.

– И вот на этом спектакле артисты кордебалета сопроводили мадемуазель Обри в святилище. Толпа приветствовала ее как богиню разума. После этого около двух тысяч французских церквей были аналогично переименованы в «башни разума». Но богиня, то бишь мадемуазель Обри, почтила своим присутствием лишь один собор.

– Итак, «наша Госпожа» превратилась в богиню разума именно в парижском кафедральном соборе.

– Именно так, Кори. Жми на газ. Нам надо успеть на рейс во Францию.

Глава 42

Лос-Анджелес

17.05

Джон Бринстон ехал по бульвару Ла Синеджа, окаймленному стройными рядами пальм, направляясь вместе со своей командой к терминалу лос-анджелесского аэропорта под названием «Меркурий», где их ждал частный самолет Армстронга. Ему не терпелось поскорее попасть в Вегас, найти там семью и поквитаться с Мецгером. Сидевшая рядом с ним Джордан связалась с Кори по телефону, стала расспрашивать, что там у них происходит. И когда отключилась, Бринстон спросил:

– Я так понял, они летят в Париж?

– Да. Им нужен Нотр-Дам.

В голове Бринстона не укладывалось: каким образом может быть связана Сцинтилла с этим знаменитым собором.

– У них все в порядке?

– Судя по всему, да. В башне Юнга они нашли Лукрецию Борджиа. Она мертва. Можешь себе представить?

Он покачал головой. После того как много лет назад Вёрм убил мать Лукреции, именно она стала главой Дома Борджиа. Именно она правила, была движущей силой, подталкивала членов своей семьи к поискам Радикса.

Теперь же ставки для Адрианы и ее клана поднялись необычайно высоко. Въезжая в ангар, Бринстон заметил:

– Надеюсь, что Борджиа не узнают, что Вёрм с Кори отправились в Париж.

Вашингтон, округ Колумбия

20.32

Александр Армстронг смотрел на идущего к нему Исаака Старра.

– Это секретные службы подсказали тебе, где меня искать?

Старр кивнул.

– Ты хотел узнать последние новости о Бринстоне. Так вот, его считают потенциальной угрозой национальной безопасности. Генерал Дельгадо мобилизовал специальную группу на его поиски и захват.

– Большая ошибка. Никакой угрозы Бринстон не представляет.

– Но при всем уважении, – пробормотал Старр. – АНБ в данном вопросе право. Нам необходимо доставить Бринстона сюда.

– Я ему доверяю. Этот человек знает, что делает.

– Понятно, ты веришь Бринстону и все такое прочее. Но нельзя ли узнать, на каком основании?

– Помнишь наше первое лето в Белом доме? – спросил Армстронг. – Я узнал о заговоре с целью похитить моего сына, когда он будет проводить каникулы с Элен в Пунта Кана.

– Никогда не забуду этого, Алекс. Слава богу, все закончилось благополучно. Агенты ворвались в здание в Баваро и обезвредили преступников. И той ночью я спал крепко, как младенец.

– Я тоже. И за это мы можем поблагодарить Джона Бринстона. Это он узнал о готовящейся операции, о слежке и намерении проникнуть в охраняемый объект на Гаити. Именно он помог скоординировать действия спецслужб, и участники и исполнители заговора были арестованы еще до выполнения своего задания.

– И все это благодаря Бринстону?

Армстронг кивнул.

– Теперь понял, почему я хочу дать этому парню второй шанс?

В воздухе над Европой

3.36

Сидя за столом в небольшом отсеке для совещаний, Кори опустила подбородок на руки. Вёрм меж тем вел телефонный разговор по-французски. Какие-то двадцать четыре часа назад он втащил ее в свой лабиринт из книг. И вот теперь они вместе летят в Париж. Вёрм пугал и одновременно завораживал ее, но Кори чувствовала: между ними существует какая-то связь.

Аэробус летел над Цюрихом. Девушка закрыла старинную немецкую Библию, застегнула кожаную застежку. Это Вёрм убедил ее взять эту книгу с собой. Она отодвинула ее в сторону, взяла одну из тетрадей матери и начала искать информацию о деде Юнга. Ариэль Кэссиди описывала визит к Юнгу некой баронессы из Европы и состоявшийся между ними разговор. Баронесса посетила Юнга по его приглашению в 1959 году, интервьюировала Юнга в его доме в Швейцарии для телевизионной передачи Би-би-си под названием «Лицом к лицу».

В тот вечер они засиделись допоздна, пили вино, и знаменитый врач рассказал ей одну историю о своем деде. В 1845 году Юнг-старший принял гостя из Парижа. Этот человек был масоном и главой Отдела исторических памятников. Он рассказал, что при реставрации какого-то старинного здания нашел любопытный документ. Описал его, и великий магистр Юнг немедленно понял: речь идет о Сцинтилле. И тут же предложил за этот документ хорошую цену.

Но молодой масон сказал, что уже слишком поздно.

Реставрируя старинные парижские здания, этот человек нашел для ценного документа новый тайник. «В иных обстоятельствах, – сказал Юнг баронессе, – мой дед мог бы стать обладателем Сцинтиллы тем же вечером. Мы были так близки к его обретению, дорогая. Так близки!..»

Неужели старое здание, о котором шла речь, и есть Нотр-Дам? Однако в интервью с Ариэль Кэссиди баронесса и словом не упомянула об этом кафедральном соборе. Кори было взялась за другую тетрадь, но в этот момент Вёрм закончил разговор. И направился к ней, заложив руки в карманы брюк.

– Уже полчетвертого утра, – сказала Кори и устало потянулась. – Кому звонил?

– Николет Бетанкур. Я ее крестный. Николет работает смотрителем в Нотр-Дам. Долго пришлось уговаривать, но, в конце концов, она согласилась открыть для нас собор. – Он оглядел девушку, футболку с длинными рукавами, черные спортивные брюки. – Уже успела переодеться?

– Нашла эти тряпки в самолете. Джинсы насквозь мокрые после Боллингена. – Кори взглянула на часы. – Знаешь, только что сообразила: сегодня у нас двадцать шестое декабря. Рождественские праздники кончились.

– Вот и хорошо, – проворчал Вёрм.

– А мне… всегда их не хватает.

– Мы летим в Париж на роскошном самолете, который принадлежит самому президенту и его брату-миллиардеру. Уж все лучше, чем отмечать Рождество в психушке.

– Тоже верно.

– Ты кому-то звонила. До того, как я говорил с Николет.

– Моей соседке. Она в больнице. Но Тесса не ответила. И я оставила сообщение. А поскольку я ей не родственница, медсестра отказалась говорить о ее состоянии. – Кори пристально посмотрела на него. – Извини, может, это что-то личное, но ты, похоже, был хорошо знаком с той женщиной, которую мы нашли под башней Юнга.

– С Лукрецией Борджиа? – Вёрм опустил глаза. – Возможно, Бринстон говорил тебе, я аналитик-шифровальщик. Двадцать восемь лет тому назад летал в Токио на симпозиум по криптологии. Там и познакомился с Лукрецией, в баре при гостинице. Она первая начала заигрывать.

– А ты знал, что она из семейства Борджиа?

– Нет, тогда не знал. Лукреция разожгла во мне интерес к Радиксу. Тогда я думал, наша встреча случайна. Но позже выяснилось: она выслеживала меня несколько месяцев. Борджиа, эти растленные психопаты, обладают даром убеждения, и я тоже пустился на поиски Радикса, стараясь их опередить. А когда меня поместили в Амхерст, больше вообще ничем не занимался. – Вёрм заметил на столе тетрадь Ариэль Кэссиди. – Ну, нашла что-нибудь интересное?

Кори рассказала о визите французского масона к деду Юнга, Карлу Густаву, случившемся за тридцать лет до того, как родился знаменитый врач. Этот человек спрятал Сцинтиллу в том же здании, где и нашел.

– Думаешь, тот масон имел в виду Нотр-Дам?

– Вполне возможно. – Вёрм затеребил бороду. В рукописи Войнича мне удалось найти кое-что о делла Ровере. Как раз перед тем, как мы встретились в Амхерсте, я работал над расшифровкой этого отрывка. Итак, мы знаем, что священнику удалось похитить Радикс и Сцинтиллу из Ватикана. Оседлав лошадь, он поскакал в итальянскую деревушку под названием Навелли. Друг из церкви Святого Себастьяна предупредил его, что Чезаре Борджиа вместе со своими головорезами пустился за ним вдогонку. В отчаянии, понимая, что силы неравны, священник спрятал Радикс в мумию Занчетти и покинул деревню прежде, чем туда нагрянули люди Борджиа. В исторических заметках сказано, что Чезаре вернулся в Чесену с головой делла Ровере на копье.

– Но где Борджиа нашел его?

– Неясно. Отцу своему, Папе Александру VI, Борджиа сообщил, что при делла Ровере не было ни Радикса, ни Сцинтиллы. Из рукописи Войнича я сделал вывод, что делла Ровере все же удалось покинуть Италию с Сцинтиллой, он хотел спрятать ее в какой-то другой стране. Теперь же мы узнаем, что какой-то французский масон нашел Сцинтиллу в Париже, в старом здании. И было это в 1840-х. Так что, возможно, что в соборе Нотр-Дам.

– Он рассказал великому магистру Юнгу о местонахождении реликвии. Дед Юнга зашифровал это сообщение на последней странице Библии. – Кори опустила глаза. – Возможно, Чезаре Борджиа все же настиг делла Ровере в Нотр-Дам. Но до его появления священник успел спрятать Сцинтиллу в этом кафедральном соборе.

– Надеюсь, ты права. – Вёрм подошел к компьютеру на столе, взглянул на монитор. – Поди-ка сюда, Кори. Хочу показать тебе нечто весьма любопытное.

Она уселась в кресло рядом с ним. На экране компьютера красовался средневековый особняк с восьмиугольной башней.

– Это Национальный музей Средневековья в Париже, – пояснил Вёрм. – Прежде его называли музеем Клюни.

– Моя мама посещала его.

– Там собраны древние реликвии, найденные в том месте, где был построен Нотр-Дам. И во время этого виртуального путешествия я обнаружил кое-что весьма занимательное. – Вёрм увеличил один из фрагментов фотографии. – Эти керамические плитки ручной работы – старейшие в Париже. Их нашли во время раскопок под собором Нотр-Дам в 1711 году.

– Так они из храма Юпитера?

– Именно, – прошептал ученый, а затем процитировал одну из переведенных им рун: – «Там, на языческой земле Юпитера, наша Госпожа превратилась в богиню разума», – и он показал ей фрагмент каменной плиты. – Вот, смотри.

Известный под названием «Столп моряков», этот памятник высотой около четырех футов был возведен в честь лодочника, который переплыл реку Сену примерно через сто лет после воскрешения Христа. Вёрм повернул виртуальное изображение, показался Юпитер. А по другую сторону от него возник римский бог Вулкан, вооруженный молотом. На следующем фрагменте они увидели Тауруса, быка, священное животное древних галлов. На четвертой стороне колонны Кори поджидало нечто совсем уж удивительное, она даже вздрогнула. Там красовался барельеф: мускулистый мужчина занес руку с топориком над головой. И с самым решительным видом приготовился рубить ветви куста с крупными листьями. Над головой у него латинскими буквами было выведено имя божества друидов: «ESVS». Резное изображение на алтаре напоминало бородатого мужчину с растением на потолке башни Юнга.

– Это же Езус, – прошептала Кори. – Бог лесов.

– Да, во всей своей красе. Эта реликвия принадлежала паризиям, кельтскому племени, поклонявшемуся Езусу – в честь них Париж и получил свое название. Ты присмотрись к ветке, которую он собирается срубить, – сказал Вёрм, лукаво сощурив глаза. – Музей даже нанял палеоботаников, определить, что это за растение. Но ученые так и не смогли, никогда прежде они не видели ничего подобного.

– Зато мы видели, – прошептала Кори. – Это же Радикс!

Глава 43

В воздухе над Калифорнией

18.51

Реактивный самолет «Гольфстрим» летел в темнеющем небе. Кругом, куда ни глянь – нагромождение белых кучевых облаков. Точно сбившиеся в комья перья из разорванной подушки, они не давали видеть землю, россыпь редких городских огней внизу.

Целиком поглощенный мыслями о семье, Бринстон был не слишком разговорчивым попутчиком во время этого перелета в Вегас. Перед тем как уйти из дома, он захватил с собой смену одежды и любимую фотографию дочурки. И как раз теперь смотрел на этот снимок малышки, примостившейся на коленях у Кайлин. Поля соломенной шляпки прикрывали глаза. Губки сложены колечком – она дует на одуванчик. Вокруг личика – крохотные семена на парашютиках. Момент счастья. Бринстон сгорбился в кресле, продолжая думать о семье. Чтобы найти их, необходимо отыскать Мецгера. И сыграть с ним в свою игру.

Спенсер Тилтон и Стив Клауд дремали в креслах в переднем ряду. Джон подошел к компьютеру. Ему удалось поработать всего несколько минут, как появилась Джордан Райан.

– Снова мониторишь директора АНБ? – спросила она, глядя на решетку из маленьких окошек на мониторе.

– Собираюсь ему позвонить. Прибегнул к помощи ребят из службы наблюдения, узнать, дома он или нет.

– Да там у него повсюду камеры. И дом огромный.

– Да, он получил большое наследство. Сестра умерла, потом, через год, отец. И все отошло Дельгадо.

Джордан, щурясь, всматривалась в окошки, открывшиеся на мониторе. – Ну и где он сейчас?

– В бильярдной. – Он указал на одно из окошек на экране. Дельгадо стоял у бара, наливал себе что-то выпить.

Джордан указала на черное окошко.

– Почему такое темное?

– Камера в этой комнате вышла из строя, и к ней не удалось получить доступа. Как раз сейчас над этим работаю, пытаюсь попасть в контрольный центр. Это займет какое-то время, но уверен, что смогу активировать и эту камеру.

– Когда будешь звонить Дельгадо?

– Сейчас. – Бринстон схватил телефон, затем прошел в хвостовой отсек салона. И в ожидании, когда ответит его бывший начальник, призвал на помощь все свое хладнокровие.

– Джон?! Страшно рад, что ты позвонил.

– Ты зашел слишком далеко, – заметил Бринстон. – Одно дело – напасть на меня. Но ты пересек черту дозволенного, приказав похитить Кайлин и Шай.

– Не понимаю, о чем это ты, Джон, – невозмутимым тоном ответил генерал. – Просвети меня на этот счет.

– Оставь моих жену и ребенка в покое! – потребовал Бринстон. – Отзови Мецгера.

После небольшой паузы Дельгадо заметил:

– Ты говоришь об Эрихе Мецгере? Наемном убийце? Он похитил твою семью?

– Прекрати эти глупые игры!

– Я серьезно, Джон. Я понятия не имел. Ты же знаешь, я просто обожаю Кайлин. И никогда бы не…

Бринстон перебил его:

– Прежде я верил твоему вранью. Теперь – нет. Если хоть что-нибудь случится с моей женой и дочкой, Радикса тебе не видать!

– Это вряд ли, – тут голос его еле заметно дрогнул, выдавая волнение. А затем он прорычал в трубку: – Если не отдашь его мне, пошлю за тобой целый отряд!

– Уберу всех до единого, кого бы ты ни послал. А потом приду за тобой.

– Это угроза, Джон?

– Это гарантия, Джим.

Бринстон отключился и вернулся на свое место к компьютеру. Ему не слишком нравилось «торговать» своей семьей по открытой телефонной линии. К тому же Радикса при нем сейчас нет, он просто хотел прощупать Дельгадо. Слишком уж высоки ставки.

Снова подошла Джордан.

– Ты как, в порядке?

– Буду в порядке, когда освобожу дочку и жену. Но сперва необходимо найти Мецгера.

Бринстон чувствовал, что доверять нельзя никому – за исключением Джордан, Вёрма и Кори. К тому же высоки шансы, что из этой переделки живым ему не выйти. Но это не главное. Главное, чтобы выжили Кайлин и Шай.

Париж, Франция

3.57

Реактивный самолет сделал последний заход на посадку в аэропорту Шарля де Голля. Кори закрыла книгу по алхимии и стала искать глазами Эйфелеву башню. Она была украшена гирляндами зеленых лампочек – из нее соорудили подобие елки на Рождество.

– Впервые в Париже? – спросил Вёрм.

Девушка кивнула.

– Мама летала сюда часто, но всегда одна. Папа еще шутил, что в Париже у нее наверняка любовник.

Вёрм усмехнулся:

– А может, и был?

Кори вспыхнула:

– Да ничего подобного!

– Скажи, твоя мама когда-нибудь говорила о книге, вышедшей в 1926 году под названием «Тайны соборов»?

– Да. И написал ее некий таинственный автор под фамилией Фулканелли. Он утверждал, будто стены собора Нотр-Дам могут открыть величайшие тайны алхимиков.

– Фулканелли считал, что большинство знаменитых алхимиков Средневековья проводили в этом соборе тайные собрания. И еще заявлял, будто бы говорили они на тайном языке, которому Иисус научил апостолов. Масоны называли его «зеленым» языком, и у Фулканелли есть такая фраза: «Изучать тайну вещей». Твоя мама верила в его идеи?

– Ее интересовала дискуссия Фулканелли по каббалистическому Древу жизни. И ей удалось найти в Нотр-Дам символы алхимиков, к примеру, саламандру, объятую языками пламени. В христианской иконографии подобных символов не увидишь. Фулканелли утверждал, будто бы расшифровал запечатленные в соборе алхимические послания, но так и не раскрыл их тайну.

– Это тебя удивляет? Алхимики редко раскрывали свои секреты.

– Верно, но сама фигура Фулканелли ясна далеко не до конца. Я даже не уверена, существовал ли такой человек в реальности.

Кори схватила с дивана подушку.

– Ты хочешь сказать, не только Борджиа?

Вёрм кивнул.

– Моим психиатром в Амхерсте был доктор Альберт Ашер.

– Мак Шоу говорил о нем. Ашер знал о Радиксе?

– Он рыцарь Суверенного военного Мальтийского ордена. Этот орден – один из старейших в мире, основан в Иерусалиме еще в 1099 году. Изначально носил название ордена рыцарей-госпитальеров, и сейчас он насчитывает около десяти тысяч членов, имеет пятьдесят четыре приората, в том числе Федеральную ассоциацию в Вашингтоне.

– Но при чем тут вообще Мальтийский орден?

– О, они давно интересуются Радиксом, – ответил Вёрм.

Он объяснил, что самыми ярыми противниками госпитальеров были рыцари-тамплиеры, обуреваемые жаждой власти и вызывавшие тем самым возмущение Ватикана. В 1314 году в соборе Нотр-Дам был казнен великий магистр тамплиеров Жак де Моле. После уничтожения ордена тамплиеров рыцари-госпитальеры вступили в полосу процветания.

Вёрм подробно рассказал, как госпитальеры перебрались на остров Мальта в 1530 году, забрав с собой все священные реликвии, в том числе руку Иоанна Крестителя. Но на протяжении всего существования ордена так и не смогли забыть утрату своей главной и самой ценной реликвии. За двадцать восемь лет до этого сын Папы, Чезаре Борджиа, украл Радикс у их магистра – Пьера д'Обюссона.

– О Радиксе знала лишь горстка рыцарей и дам, – продолжил Вёрм. – И Ашер входил в число тех, кто был поглощен навязчивой идеей завладеть им. Они планируют укрепить и расширить влияние мальтийского ордена, передав найденный Радикс Папе Римскому.

– Что ж, не лишено смысла, – заметила Кори. – Используя Радикс, Ватикан может вылечить миллионы людей и в то же время хранить его местонахождение в тайне. Если кто-либо – ну, допустим, тот же Джон Бринстон – вдруг использовал бы его для излечения слепоты или рака, вся слава досталась бы Радиксу, а не Бринстону. Люди начали бы просто боготворить корень за его чудодейственную исцеляющую силу. Но если б Папа втайне использовал Радикс для исцеления, тогда бы его признали способным творить чудеса.

– И пошатнувшаяся репутация Папы в глазах миллионов была бы восстановлена, – добавил Вёрм. – Это стало бы триумфом религии над наукой.

Кори кивнула.

– Новообращенные принялись бы толпами присоединяться к католической церкви. Валом бы повалили.

– Представь, что ты включила телевизор и увидела, как Папа Римский расхаживает по больницам, лечит людей, поднимает с постели умирающего от рака. Разве сама бы не обратилась?

Кори нахмурилась.

– Похоже на паранойю. Не слишком ли плохо мы думаем о планах Церкви?

– Пойми меня правильно. Мальтийский орден – это благотворительная организация, она помогает множеству бедных и больных. Поверь, они прошли долгий путь от тех, самых первых госпитальеров. Орден обладает влиянием и властью. Уже не говоря о связях с ЦРУ.

– ЦРУ?

– Два члена-основателя Центрального разведывательного управления были мальтийскими рыцарями, – сказал Вёрм. – Уильям Донован по прозвищу Дикий Билл и Аллен Даллес. А при Кеннеди директором ЦРУ был некий Джон Маккон. Он тоже был рыцарем Мальтийского ордена. Как и Уильям Кейзи при Рональде Рейгане. Да и в современной администрации их достаточно. Слышала о Марке Маккибоне?

Кори на секунду призадумалась.

– Это директор ЦРУ. И его назначил президент Армстронг.

– Именно. Маккибон тоже рыцарь Мальтийского ордена, – произнес Вёрм. И в этот момент шасси самолета коснулись посадочной полосы у самого отдаленного терминала аэропорта под номером Т-9. – Я же говорил, ты представления не имеешь, сколько могущественных людей мечтают завладеть Радиксом.

Часть VI
АРХЕТИП

Прежде, когда религия была сильна, а наука слаба, люди ошибочно принимали магию за медицину; теперь же, когда наука сильна, а религия слаба, люди ошибочно принимают медицину за чудо.

Томас Сас

Глава 44

Париж

4.13

В этот час в аэропорту Шарля де Голля было непривычно тихо и безлюдно. Чувствуя себя несколько неловко, Кори смотрела, как Вёрм обнимается с Николет Бетанкур. Женщина лет за тридцать была одета в шерстяное пальто. Пышные, черные, как вороново крыло, волосы прикрывала маленькая вязаная шапочка. Здоровый цвет лица, высокие скулы и добрые карие глаза. И до чего же роскошные на ней были сапоги!.. Все парижанки, каких доводилось видеть Кори, носили совершенно потрясающую обувь.

Вёрм говорил, что еще подростком Бетанкур была чемпионом по кикбоксингу среди юниоров. Что-то не слишком походила она на служительницу церкви.

Кори похлопала по нагрудному карману. Поскольку в штанах, которые она прихватила в самолете, карманов не было, она переложила пробирку с Радиксом во внутренний карман куртки с капюшоном.

Приподняв бровь, Бетанкур ущипнула Кори за подбородок рукой в перчатке.

– Красивая, но еще слишком молода. Ты его любовница?

– Друг, – пробормотала Кори. – Мы просто друзья.

– Вот и славно. Ты слишком молода для Эдгара. – И она с отвращением уставилась на кроссовки Кори, до сих пор еще мокрые после Боллингена. – Когда ты позвонил сегодня ночью, Эдгар, это был просто шок. Мы с тобой не общались года два, если не больше.

– Да, я на какое-то время выпал из общения, – ответил Вёрм. – Работал над одним важным проектом. Поэтому и попросил тебя открыть нам собор.

Николет Бетанкур пожала плечами. Типично галльский жест: плечи приподняты, руки разведены в стороны ладонями вверх. И, выпятив нижнюю губку, заметила:

– Я могу потерять работу. Прямо напротив Нотр-Дам префектура полиции. – Она достала из плоской синей пачки сигарету «Голуаз», но не прикурила. – Но для тебя, дорогой Эдгар, я готова на все.

4.23

Впервые в Париже… Ночью этот освещенный уличными фонарями город казался еще романтичней. Примостившись на заднем сиденье седана «Пежо», Кори представляла, как Эдит Пиаф поет «Sous le ciel de Paris».[26]26
  Под небом Парижа (фр.).


[Закрыть] А сидевшая за рулем Николет Бетанкур болтала с Вёрмом.

– Все еще живешь в Маре? – спросил ее он.

– Нет, дом я продала, – ответила Николет. – И проживаю теперь в Нотр-Дам, как смотритель.

Вёрм откинулся на спинку сиденья и пытался вовлечь в разговор Кори.

– Ее отцу принадлежала часть собственности Лефт банка, в том числе и отель «Монталембер». И у Николет был этот изумительный особняк с видом на правый берег Сены.

– Ну, ладно, хватит отвлекаться, – Бетанкур взглянула в зеркало заднего вида. – Объясни смысл и цель твоего нынешнего маленького приключения. Я настаиваю!

– С чего же начать? – сказал Вёрм. – Последние несколько десятилетий я работал…

– Погоди минутку, Эдгар, – перебила его Кори. Она думала о втором загадочном послании Юнга. – Николет, вы хорошо знаете Нотр-Дам. И нам нужна ваша помощь. Как нам найти в соборе «парадиз»?