Текст книги "Тайны Космера (сборник) (ЛП)"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)

2

Йеддо был одним из городов, которые Лифт всегда хотела посетить. Он располагался в Ташикке, странном местечке даже по сравнению с Азиром. Местные жители казались слишком любезными и сдержанными, а еще носили одежду, из-за которой было сложно понять, что у них на уме.

Однако все твердили, что Йеддо стоит повидать. Отсюда ближе всего до Сесемалекс-Дар, куда, учитывая, что там уже миллион лет идет война, она, наверное, никогда не попадет.

Уперев руки в бока, Лифт осматривала город с холма. Она решила, что слухи не врут. Зрелище было удивительное. Азирцам нравилось считать себя великими, но они просто покрывали дома бронзой, золотом или еще чем-нибудь и ходили довольные. И что тут хорошего? Просто в стенах отражалось ее лицо, а она и так видела его слишком часто, чтобы впечатлиться.

Однако это зрелище завораживало. Величественный город. Голод побери, его вырезали прямо в земле.

Во дворце из разговора каких-то важных писцов она услышала, что город этот новый и основан всего сотню лет, для чего в Азире нанимали имперских осколочников. Их посылали не воевать, а копать шахты, раскалывать валуны и все такое. Очень практично. Все равно что взобраться на королевский трон как на табуретку, чтобы достать до верхней полки.

Кстати, не стоило на нее за это кричать.

В общем, они использовали осколочные клинки. Когда-то здесь была обширная каменная равнина. Теперь сотни глубоких расселин образовывали огромный лабиринт. Некоторые расселины были шире прочих и спиралью закручивались к центру. В центре возвышалось большое, похожее на холм строение – единственная часть города, выступающая над равниной.

На участках между расселинами были разбиты поля. Ни одной постройки, все скрывались внизу. Люди жили в расселинах, на глубине в два-три этажа. Интересно, как их не смывало во время великих бурь? Впрочем, горожане вырезали широкие каналы: в них, видимо, никто не жил, и вода свободно отводилась. Выглядело все это небезопасно, но довольно круто.

Отличное место, чтобы спрятаться. В конце концов, именно за этим она и явилась – спрятаться. Все. Других причин нет.

Стен у города не было, зато его окружало несколько сторожевых башен. Тропа вела вниз с холма и соединялась с широкой дорогой, которая упиралась в очередь. Множество людей ожидало разрешения спуститься в город.

– Как, во имя Рошара, им удалось вырезать такие огромные куски камня?! – Виндль свернулся в башенку из переплетающихся лоз, достающую Лифт до пояса, и повернулся лицом к городу

– Осколочными клинками, – пояснила она.

– А-а-а-а. Этими. – Он с неудовольствием пошевелился, с хрустом переплетая и скручивая лозы. – Этими, значит.

Лифт скрестила руки на груди.

– Надо и мне такой раздобыть, как думаешь?

Как ни странно, Виндль громко закряхтел.

– Я тут прикинула, – начала объяснять Лифт, – у Мрака ведь такой есть. Он им сражался, когда пытался убить меня и Гокса. Значит, и мне нужен.

– Конечно, так и сделайте! Давайте прошвырнемся по рынку и прикупим невероятное всемогущее оружие из легенд и преданий, которое стоит больше многих королевств! Я слышал, его здесь на развес продают, прямо как весеннюю погоду на востоке.

– Цыц, пустоносец! – Она посмотрела в переплетение лоз его лица. – Ты что-то знаешь об осколочных клинках, я права?

Лозы будто поникли.

– Точно. А ну выкладывай. Что тебе известно?

Он покачал головой.

– Рассказывай, – пригрозила Лифт.

– Это запрещено. Вы должны узнать самостоятельно.

– А я чем занимаюсь? Я как раз узнаю. От тебя. Рассказывай, иначе укушу.

– Что?

– Укушу. Отгрызу от тебя кусок, пустоносец. Ты же лоза? Я ем растения. Иногда.

– Даже если вы не сломаете зубы о мои кристаллы, подкрепиться не выйдет, – сказал Виндль. – Откушенный кусок просто рассыпется в пыль.

– Дело не в том, чтобы подкрепиться. Я говорю о пытках.

Виндль с удивлением воззрился на нее своими кристаллическими глазами.

– Если честно, госпожа, вряд ли вы на такое способны.

Лифт зарычала, и он поник еще больше, но секрет не выдал. Бури, ладно! Он хоть не бесхребетный… или как там говорят о растениях? Не бескорный?

– Ты должен меня слушаться. – Лифт засунула руки в карманы и пошла по тропе к городу. – Ты не соблюдаешь правила.

– Я-то соблюдаю, – раздраженно фыркнул Виндль. – Просто вы их не знаете. И к вашему сведению, я садовник, а не солдат, так что не позволю разить мной людей.

Она остановилась.

– Зачем мне разить кого-то тобой?

Он поник так сильно, что чуть не ссохся.

Лифт со вздохом двинулась дальше. Виндль не отставал. Выйдя на широкую дорогу, они повернули к башне, служившей воротами в город.

– Значит, сюда мы столько добирались? – заговорил Виндль, когда они проходили мимо запряженной чуллом повозки. – В город, вырезанный в земле?

Лифт кивнула.

– Следовало сказать раньше. Я беспокоился, что во время бури мы окажемся без защиты!

– С чего вдруг? Дождя нет.

Плач неожиданно закончился. Потом снова начался. И снова закончился. Он вел себя совершенно непонятно, скорее как обычная погода, нежели очень долгая, но слабая великая буря, каким обычно бывал.

– Не знаю, но что-то не так, госпожа, – сказал Виндль. – Что-то случилось в мире. Я чувствую. Вы слышали, о чем король алети написал императору?

– Что надвигается новая буря? – спросила Лифт. – Не с той стороны?

– Именно.

– Олухи посчитали это глупостью.

– Олухи?

– Те, кто трутся возле Гокса, вечно нашептывают ему, как поступать. Они заставляли меня носить халат.

– Азирские визири. Главные чины империи и советники Верховного!

– Ага. Пустомели и нытики. Олухи. Так вот, они считают, что тот злобный типчик…

– …великий князь Далинар Холин, де-факто король Алеткара, на сегодняшний день самый могущественный военачальник…

– …все навыдумывал.

– Возможно. Но разве вы ничего не чувствуете? Где-то вдалеке? Что-то зарождается.

– Далекий гром, – прошептала Лифт, посмотрев на запад, мимо города, на горы вдали. – Или… или будто видишь, как роняют котелок, следишь за его падением и готовишься услышать лязг.

– Значит, чувствуете.

– Наверно.

Мимо прокатила очередная повозка, запряженная чуллом. На Лифт никто не обращал внимания, впрочем, как и всегда. И никто, кроме нее, не видел Виндля, потому что она особенная.

– А что говорят твои друзья-пустоносцы?

– Мы не… Лифт, мы спрены, хоть мой вид – спрены культивации – и не самый важный. У нас нет ни собственного королевства, ни даже городов. Нам пришлось связать себя узами с вами из-за того, что зашевелились криптики, спрены чести и все остальные. Мы прыгнули вперед ногами в стеклянное море, но едва понимаем, что творим! Все, кто имел хоть малейшее представление о том, как чего-то добиться, погибли много веков назад!

Они шли за повозкой, та дребезжала и раскачивалась, подпрыгивая на кочках.

– Все неправильно и лишено всякого смысла, – продолжал Виндль. – Считалось, что связать вас узами будет гораздо сложнее. Иногда память меня подводит, но я вспоминаю все больше. Со мной не произошло ужасного потрясения, которое все предрекали. Может, из-за вашей исключительности. Но, госпожа, прислушайтесь ко мне, когда я говорю, что грядет нечто значительное. Не следовало покидать Азир. Там мы были в безопасности. Нам понадобится защита.

– Некогда возвращаться.

– Да, скорее всего. Давайте найдем укрытие хотя бы здесь!

– Ага. Если Мрак не убьет нас раньше.

– Мрак? Неболом, пытавшийся вас казнить?

– Он самый, – проворчала Лифт. – Он в городе. Разве ты не слышал, как я жаловалась, что мне нужен осколочный клинок?

– В городе… то есть, в Йеддо, куда мы направляемся прямо сейчас?

– Ага. У олухов есть люди, которые его отслеживают. Как раз перед тем, как мы сбежали, пришло сообщение о том, что его видели в Йеддо.

– Постойте-ка. – Виндль метнулся вперед, оставив за собой след из лоз и кристаллов, взобрался на задок повозки и изобразил лицо прямо перед Лифт. – Поэтому мы сорвались так внезапно? Поэтому мы здесь? Вы гонитесь за этим чудовищем?

– Конечно нет. Что за глупости.

– Глупости – это, разумеется, не про вас.

– Не-а.

– Тогда зачем мы здесь?

– У них тут есть блинчики со всякими начинками, – ответила Лифт. – Говорят, очень вкусные, и едят их во время Плача. Десять разновидностей. Пальчики оближешь, наверно. Хочу стащить каждого по одному.

– Вы проделали весь этот путь, бросив жизнь в роскоши, чтобы съесть пару блинчиков?

– По-настоящему потрясных блинчиков.

– Несмотря на то, что где-то здесь бродит богоподобный осколочник? Который приложил столько усилий, чтобы казнить вас?

– Он не хотел, чтобы я использовала свои способности, – сказала Лифт. – Его и в других местах видели. Олухи за ним присматривают. Они им очарованы. Все внимание приковано к лысому парню, который коллекционирует головы королей, но этот типчик тоже оставляет трупы по всему Рошару. Людей незначительных, неприметных.

– И мы прибыли сюда, потому что?..

– Это место ничем не хуже любого другого, – пожала плечами Лифт.

Виндль плавно соскользнул с задка повозки.

– Совершенно очевидно, что это место не такое же, как любое другое. Здесь явно хуже…

– А ты точно уверен, что несъедобный? – перебила она. – Было бы очень удобно. У тебя куча лишних лоз. Может, я бы их обгрызла чуток?

– Уверяю, госпожа, я не придусь вам по вкусу.

Лифт что-то буркнула в ответ, ее желудок снова заурчал. Вокруг парили спрены голода – коричневые крупинки с крылышками. Ничего необычного. Их привлекали многие люди из очереди впереди.

– У меня две способности, – сказала Лифт. – Я могу скользить, используя потрясность, и могу заставить что-нибудь вырасти. Значит, и пару растений на еду получится?

– Чтобы их вырастить, почти наверняка понадобится гораздо больше буресвета, чем удастся из них добыть. Это предопределено законами вселенной. И прежде чем вы спросите, добавлю: даже вы не можете игнорировать эти законы. – На мгновение он задумался. – Скорее всего. С вами никогда не угадаешь.

– Я особенная. – Лифт пристроилась за ожидающими пропуска в город. – А еще голодная. Прямо сейчас больше голодная, чем особенная.

Она выглянула из очереди. В воротах стояли стражники на пару с писцами в странной ташиккской одежде – этаких длиннющих кусках ткани, которыми они обматывались с головы до ног. Кусок был цельный, и это действительно непросто – не только обвить по очереди каждую ногу и руку, но и обернуться им несколько раз вокруг пояса, чтобы получилось подобие юбки. Такую одежду носили все мужчины и женщины, кроме стражников.

Пропускать в город явно никого не торопились. Людей скопилось немало: все из народа макабаки, кареглазые и темнокожие, гораздо темнее смуглой Лифт. Среди ожидающих оказалось много семей в обычной азирской одежде: штаны, грязные юбки, некоторые с узорами. Вокруг гудел целый рой спренов истощения и голода.

Она ожидала увидеть по большей части торговцев, но никак не семьи. Кто все эти люди?

Желудок снова заурчал.

– Госпожа? – позвал Виндль.

– Цыц, – отозвалась Лифт. – Я слишком голодная, чтобы разговаривать.

– Так вы…

– Голодная? Да. Так что заткнись.

– Но…

– Спорим, у стражников есть еда. Их всегда хорошо кормят. Ведь с голодухи они и вломить толком никому не могут, это факт.

– Есть предложение получше: вы могли бы просто купить немного еды за сферы, которые вам любезно выделил император.

– Не взяла их с собой.

– Не… не взяли деньги?

– Избавилась от них, когда ты отвернулся. Нет денег – никто не ограбит. Носить с собой сферы – нарываться на неприятности. К тому же, – сузив глаза, она наблюдала за стражниками, – столько денег водится только у богатых чудиков. Мы, обычные люди, идем другим путем.

– Значит, теперь вы обычная.

– Ну естественно. Это все остальные ненормальные.

Прежде чем Виндль успел ответить, Лифт нырнула под повозку с чуллом и начала пробираться к голове очереди.

3

– Талью, говорите? – Хаука заглянула под брезент, прикрывающий подозрительную кучу зерна. – Из Азира?

– Именно. – Сидящий на передке повозки мужчина неловко заерзал. – Я всего лишь скромный фермер.

«Причем без мозолей, – подумала Хаука. – Скромный фермер, который может позволить себе лиафорские ботинки и шелковый пояс».

Хаука потыкала в зерно тупым концом копья: ни контрабанды, ни спрятавшихся в зерне беженцев. Что ж, это только начало.

– Нужно заверить ваши документы, – сказала она. – Отъедьте немного в сторону.

Мужчина заворчал, но подчинился – развернул повозку и заставил чулла двинуться к площадке у сторожевого поста. Постройка была одной из немногих башен, что возвышались над городом и располагались так, чтобы достать стрелой любого, кто попытается воспользоваться пандусами или закрепиться на позиции для осады.

Фермер направлял чулла очень, очень осторожно – они находились как раз рядом с уступом, нависающим над городом, – над кварталом переселенцев. Этим входом в город пользовались не богатеи, а только те, у кого не было нужных документов. Или те, кто надеялся избежать досмотра.

Хаука развернула бумаги фермера и прошла мимо караулки. Оттуда вкусно пахло: как раз накрыли обед, а следовательно, людям в очереди придется ждать еще дольше. Перед караулкой сидел старый писец – Ниссиккван любил погреться на солнышке.

Хаука поклонилась ему. Сегодня Ниссиккван исполнял обязанности заместителя писца по делам переселенцев. Старик с головы до пят был замотан в желтую шикву, хоть и опустил верхнюю часть, открыв морщинистое лицо с ямочкой на подбородке. Здесь, в родных краях, требование прятать себя от Нан-Рейлиси – врага их бога – было не столь категоричным. Якобы они под защитой Таши.

Сама Хаука носила нагрудник, шапочку, штаны и плащ с узором семьи и школы. Местные хорошо относились к подобным ей азирцам – своими солдатами в Ташикке особо похвастаться не могли, а ее грамоты о достижениях на службе были заверены азимирским визирем. Ей не составило бы труда получить должность в страже в любом месте обширного региона Макабаки, хотя, согласно этим грамотам, она не имела права командовать на поле боя.

– Капитан? – Ниссиккван поправил очки, изучая документы фермера, которые она ему подала. – Он отказывается платить пошлину?

– Пошлина уплачена и уже в денежном ящике, – ответила Хаука. – Но этот человек кажется мне подозрительным. Он не фермер.

– Контрабанда беженцев?

– Проверила и в зерне, и под повозкой. – Хаука взглянула через плечо на мужчину. Тот улыбался во весь рот. – Зерно нового урожая. Немного перезрелое, но съедобное.

– Тогда город будет рад его получить.

Ниссиккван был прав. Война между Эмулом и Тукаром разгоралась с новой силой. Конечно, об этом болтали всегда, но за последние годы многое изменилось. Этот король-бог тукари… каких только диких слухов о нем не ходило.

– То-то и оно! – воскликнула Хаука. – Ваша милость, держу пари, этот человек побывал в Эмуле. Пока все боеспособные мужчины отражали вторжение, он обчищал их поля.

Согласно кивнув, Ниссиккван задумчиво потер подбородок. Потом порылся в своей папке с бумагами.

– Возьмите с него пошлину как с контрабандиста и скупщика краденого. Думаю… да, так будет справедливо. Тройной тариф. Начнется референдум 371-ша, и я направлю деньги с дополнительных пошлин на питание для беженцев.

– Благодарю.

Хаука расслабилась и взяла формуляры. О ташикки можно говорить что угодно, но они знали толк в государственных указах.

– У меня есть заряженные сферы, – добавил Ниссиккван. – Знаю, вы спрашивали.

– Правда?!

– Мой двоюродный брат оставил их в сферной клетке снаружи – совершенно случайно, забыл как раз перед той внезапной великой бурей.

– Замечательно, обменяемся чуть позже.

У Хауки были сведения, которыми Ниссиккван точно заинтересуется. В Ташикке информация служила деньгами так же, как и сферы.

Бури, парочка светящихся сфер очень пригодится. После Плача почти ни у кого их не осталось, а это шквально неудобно, когда открытый огонь в городе запрещен. Даже почитать ночью невозможно.

Перелистывая формуляры, Хаука подошла к контрабандисту.

– Вы должны уплатить по этому тарифу. – Она вручила ему первую форму. – И еще по этому.

– Разрешение на сбыт краденого!? – воскликнул мужчина. – И контрабанда? Да это грабеж!

– Да, так и есть. Или было.

– Вы ничего не докажете. – Он шлепнул рукой по стопке формуляров.

– Разумеется. Если бы я могла доказать, что вы незаконно пересекли границу Эмула, обчистили поля честных работяг, пока те защищали страну, а затем провезли награбленное обратно без соответствующих разрешений, я бы просто все конфисковала. – Она слегка наклонилась вперед. – Вы легко отделались. Мы оба это знаем.

Он встретился с ней взглядом, нервно отвел глаза и начал заполнять бумаги. Хорошо. Сегодня без проблем. Ей нравилось, когда никто не доставлял проблем. Когда…

Хаука замерла. Брезент на повозке пошевелился. Нахмурившись, она резко его сдернула и обнаружила маленькую девочку по шею в зерне: светло-коричневая кожа – видимо, реши или гердазийка, – на вид лет одиннадцать-двенадцать. Девочка одарила Хауку ухмылкой.

Ее же только что здесь не было.

– На вкус эта штука просто ужас, – проговорила она на азирском с полным ртом сырого зерна. – Наверно, поэтому мы сначала что-нибудь из него готовим. – Она проглотила зерно. – Есть чем запить?

Контрабандист привстал, брызжа слюной и тыча пальцем:

– Она портит мой товар! Она в нем барахтается! Стража, сделайте что-нибудь! В моем зерне грязная беженка!

Прекрасно. Теперь бумажная волокита превратится в настоящий кошмар.

– Дитя, вылезай-ка оттуда. У тебя есть родители?

– Естественно. – Девочка закатила глаза. – У всех есть родители. Мои, правда, померли. – Она вскинула голову. – Чем это пахнет? Неужели блинчики?..

– Верно, блинчики на День Солнца. – Хаука почувствовала возможность. – Получишь один, если…

– Спасибо!

Девочка выскочила из зерна, расшвыряв его во все стороны. Контрабандист взвыл. Хаука попыталась поймать ее, но девочка каким-то образом вывернулась из хватки и, перескочив через руки стражницы, подпрыгнула вверх.

И приземлилась прямо на плечи Хауки. От неожиданно обрушившегося веса та закряхтела, а девочка спрыгнула на камни сзади.

Потерявшую равновесие стражницу развернуло на месте.

– Таши, да она прошлась по вашим шквальным плечам! – воскликнул контрабандист.

– Спасибо, что подсказали. Стойте здесь. Не двигайтесь.

Хаука поправила шапочку и бросилась в погоню. Девочка пронеслась мимо Ниссикквана – тот аж выронил свои папки – и юркнула в караулку. Хорошо. Выход оттуда только один. Хаука задержалась в дверях: отставила копье в сторону и достала из-за пояса дубинку. Причинять вред маленькой беженке не хотелось, но слегка припугнуть не помешает.

Скользя по деревянному полу, как по маслу, девочка прошмыгнула прямо под стол, за которым обедали писцы и стражники. Затем резко поднялась и завалила его набок. Все отпрянули прочь, еда посыпалась на пол.

– Извините! – крикнула она. – Я нечаянно.

Ее голова показалась из-за перевернутого стола, изо рта торчал блинчик.

– А они ничего.

Люди Хауки повскакивали на ноги. Стражница ринулась мимо них вокруг стола. Ее пальцы коснулись руки девочки, но та снова вывернулась, оттолкнулась от пола и проскользнула прямо у Реза между ног.

Хаука снова бросилась вперед, загоняя беженку в угол.

Та подтянулась и исчезла в единственном узеньком окошке, только ее и видели. У Хауки отвисла челюсть. В такое отверстие явно не мог пролезть человек, даже очень маленький, тем более с такой легкостью. Она прижалась к стене и выглянула наружу, но ничего не увидела. Затем сверху показалась голова девочки – каким-то образом ей удалось забраться на крышу.

Ветер развевал ее темные волосы.

– Эй, не подскажете с какой начинкой был этот блинчик? Я хочу попробовать все десять.

– А ну-ка, иди сюда. – Хаука протянула руку в надежде достать беглянку. – Тебя не оформили как переселенца.

Голова девочки исчезла, на крыше послышались шаги. Хаука выругалась и в сопровождении двух стражников выбежала наружу. Они осмотрели крышу маленькой караулки, но никого не обнаружили.

– Она здесь! – раздался изнутри вопль одного из писцов.

Мгновение спустя девочка выскользнула на улицу: в каждой руке по блинчику, еще один во рту. Миновав стражников, она бросилась к повозке контрабандиста. Тот уже слез на землю и теперь распинался об испорченном зерне.

Хаука прыгнула и на этот раз схватила ребенка за ногу. К несчастью, оба стражника тоже кинулись за девочкой, но споткнулись и устроили кучу малу, упав прямо на Хауку.

И все же пальцы она не разжала. Натужно пыхтя под весом стражников, Хаука крепко держалась за ногу девочки. Едва сдерживая стон, она подняла взгляд.

Беженка сидела на камне, склонив голову набок. Она засунула один блинчик в рот и потянулась рукой за спину – к сцепке, с помощью которой упряжь чулла крепилась к повозке. Легкий удар по крючку снизу – и сцепка разжалась. Без малейшего сопротивления.

Бури, только не это!

– Слезьте с меня! – закричала Хаука, отпустив девочку и расталкивая мужчин. Тупица-контрабандист в растерянности попятился.

Повозка катилась к уступу, и вряд ли деревянная изгородь удержит ее от падения. Хаука что есть сил прыгнула и ухватилась за борт повозки. Стражницу потащило к обрыву, перед глазами пронеслось, как она падает на город, прямо на беженцев из квартала переселенцев.

Тем временем повозка медленно остановилась. Тяжело дыша, упираясь ногами в камни и вцепившись в борт, Хаука подняла взгляд. Отпустить повозку она не решалась.

Девочка снова стояла на куче зерна, доедая последний блинчик.

– И правда хороши, – отметила она.

– Так-блинчик, – подала голос измотанная Хаука. – Их едят для процветания в будущем году.

– Значит, их должны есть постоянно, разве нет?

– Наверное.

Кивнув, девочка сдвинулась вбок и ногой откинула задний борт. Зерно поспешило выскользнуть из повозки.

Ничего невероятнее Хаука в жизни не видела. Куча зерна будто превратилась в жидкость и выливалась из повозки, несмотря на совсем небольшой уклон. Вытекая, оно… мягко светилось и дождем падало на город.

Девочка улыбнулась Хауке.

И прыгнула вслед за зерном.

Разинув рот от изумления, стражница проводила девочку взглядом. Двое других стражников наконец очухались и поспешили на помощь, схватившись за повозку. Контрабандист вопил не переставая. На земле вокруг него, точно лужи крови, пузырились спрены гнева.

Зерно, долетая до квартала переселенцев, выбивало на земле облачка пыли. Было достаточно далеко, но Хаука не сомневалась, что слышит крики радости и молитвы осыпанных едой людей.

Убедившись, что повозка больше не двинется с места, Хаука подошла к обрыву. Девочки нигде не было видно. Бури, может, она какой-то спрен? Хаука еще раз поискала глазами, но ничего не заметила, только странную черную пыль у ног. Ветер уносил ее прочь.

– Капитан? – позвал Рез.

– Займись переселенцами, Рез. Мне нужно отдохнуть часок.

Бури, как ей изложить все это в отчете?