Текст книги "Светская львица за одну ночь"
Автор книги: Брайди Кларк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 28
Обратный отсчет пошел, страстные любители моды. Сегодня состоится самая шикарная и волнительная вечеринка года, на которой встретятся аристократия Восточного побережья и старинный голливудский лоск, блистательная мода и американское культурное наследие, пять звезд славы и пять поколений богатства! Это бал “Модный форум”, и мы ждем вас на красной дорожке.
www.fa.sh-addict.com
– Теперь ты понимаешь, почему нельзя морить себя голодом? – спросила Люси, расхаживая вокруг Элоизы с подушечкой для булавок.
Элоиза со вздохом подтянула светлое платье без бретелек, оригинально украшенное фазаньими перьями и расшитое антикварными бусинами. Идеальный вариант для объявленной темы бала – “Фауна и мода”. Люси, нынешний дизайнер Элоизы, придумала платье и сшила его при помощи Дорин, своей бывшей коллеги у Нолы Синклер, но оно мешком висело на исхудавшем теле Элоизы. После разрыва с Трипом она потеряла аппетит и обходилась в основном кофе, шампанским и сигаретами.
– Не пускай меня танцевать. Иначе через полминуты платье съедет на талию, подкалывай не подкалывай, – Элоиза подняла руку, чтобы Люси могла подойти поближе.
Подруги, по настоянию Уайета, готовились к балу в богато обставленном номере “Карлайла”. Безумное мотовство, но при этом – единственный верный способ сделать так, чтобы платье не помялось. Музей находился всего в трех кварталах от отеля. Начиная с двух часов Элоизой и Люси занимались парикмахеры и визажисты. Элоизе пришлось признать, что номер с работами Пиранези и потрясающим видом на Центральный парк – приятное разнообразие по сравнению с квартирой, откуда она не выходила с того самого дня, как Трип разбил ей сердце.
Ощутив привычный комок в горле, Элоиза потянулась за сигаретами.
– А что если он приведет на бал подружку? Такое возможно…
– Он никого не приведет, Эл. Я позвонила Марго. Трип написал, что явится один. Я уточнила трижды.
– Хорошо, ну а если он кого-нибудь подцепит прямо на балу?
– Тогда я лично дам ему под зад и спущу с музейной лестницы. Но не беспокойся. Это же Трип. Он, конечно, идиот, но не подлец.
Элоиза вздохнула, но отнюдь не успокоилась. Ее непрерывно мутило.
– Прости. Тебе, наверное, надоели мои жалобы.
– Нет. Ты невероятно сильная, – Люси добродушно улыбнулась, отмахнувшись от маленького облачка дыма и воткнув в корсаж последнюю булавку. – Вот так. Отлично выглядишь.
– Спасибо, – ответила Элоиза. Она надеялась, что Трип тоже одобрит. – И ты.
Она не сомневалась, что полупрозрачное кремовое, с розовыми оборками, платье Люси привлечет всеобщее внимание. Мягкие слои шифона придавали ему такой вид, словно девушка шла по облакам, а корсаж идеально облегал гибкую фигуру. Подобную фантазию и внимание к деталям можно было ожидать от парижского кутюрье, а не от девушки со Среднего Запада. Люси казалась современным воплощением римской богини Фауны – от теплого оливкового оттенка кожи до золотистых сандалий “Бланик” на шнуровке.
– Можно кое в чем признаться? – Люси подошла к окну и взглянула на солнце, озарявшее деревья Центрального парка. – Конечно, я должна волноваться из-за аукциона, из-за реакции прессы, из-за первой встречи с Марго Ирвинг… и, поверь, я волнуюсь, – она вздрогнула при мысли об этом. – Правда волнуюсь. Но голова у меня занята… другим. Я не знаю, что произойдет сегодня вечером между мной и Уайетом.
Хотя Элоиза и была поглощена собственными невзгодами, она не могла не заметить того, что происходило с ее подругой.
– Послушай, четыре месяца назад всякая женщина назвала бы Уайета сущим кошмаром. Эгоистичный, тщеславный, скрытный…
– …самовлюбленный. Да, я знаю…
– Но он сильно изменился. Больше, чем я ожидала…
В отличие от Трипа. Элоиза налила себе еще “Клико”, надеясь, что шампанское ее развеселит или, по крайней мере, успокоит нервы.
– Но по сути Уайет остался прежним, – Люси отмахнулась. Эта тема явно приводила девушку в смущение. – В любом случае, не стоит о нем думать. Нужно сосредоточиться на том, как пережить сегодняшний вечер.
– О да, – Элоиза слабо улыбнулась и залпом допила шампанское, ощутив, как оно обожгло горло. Если бы только спиртное умерило боль, от которой ныло все тело. Тогда бы она смогла улыбаться, хихикать и развлекаться на балу. – Просто не верится, что он даже не позвонил. Восемь лет болтал как заведенный – и вдруг тишина.
– Я все еще жалею, что ты едешь не с нами, – сказала Люси, с тревогой наблюдая за ней.
Элоиза понимала, что Люси исполнена благих намерений, но меньше всего ей хотелось играть роль пятого колеса.
– Макс идеально подходит мне в качестве спутника. Нас роднит неудача в любви, не так ли?
– Мы с Максом просто друзья, Элоиза. Между нами ничего нет. Он уже несколько недель не звонил.
Элоиза задумалась.
– Честно говоря, я не прочь, чтобы Трип увидел меня под ручку с одним из первых красавчиков Нью-Йорка. Макс такой милашка.
– Вот это другое дело, – Люси подняла бокал. – За то, чтобы Трип Питерс лопнул от злости.
– О проблемах с разводом и экономическом кризисе говорят абсолютно все. Я думала, что Паркер тоже просто так жалуется… – Фернанда взглянула на свое отражение в зеркале, размышляя, то ли надеть бабушкино жемчужное ожерелье с бриллиантами и рубинами, то ли что-нибудь более новое и современное. Она остановилась на жемчугах. – Но оказалось, что он действительно разорен, как и говорила Корнелия. Почти полностью.
– Поверить не могу, что Бинки не предупредила меня, прежде чем ты им увлеклась! – мать пришла в ярость, как и предполагала Фернанда. – Бинки уже много лет знает Паркера. Она наверняка была в курсе, что жена забрала все… – Марта рассеянно погладила красивые волосы дочери. – Прости, детка. Мне очень жаль.
Марта не уточнила, чего именно ей жаль, но подразумевалось, что Фернанда порвет с Паркером и попытает счастья в другом месте. Фернанда нахмурилась. Забавно, но всего неделю назад мать заверяла, что никогда не видела ее такой счастливой, безмятежной и влюбленной.
– Не думай об этом сегодня. Как следует развлекись вечером, а утром мы решим, как быть, – Марта помолчала, постукивая пальцем по губам. – Кстати, я тут случайно услышала, что Морган Уэйр вот-вот разведется. Может быть, он будет на балу?
– Ты не откажешься, – твердо повторил Уайет.
Последний вечер эксперимента, главное испытание – Трип обязан был прийти, и плевать, какие у него проблемы в личной жизни. Уайет нуждался в напарнике и так нервничал, что буквально руки чесались. Он целый час одевался к балу; хотя во фраке Уайет выглядел весьма презентабельно, а темные волосы были изящно зачесаны назад, как делал в двадцатые годы его дедушка, а в шестидесятые – отец, он еще никогда не чувствовал таких сомнений.
– Элоиза в отличие от меня – на своей территории. Все ее модные подруги придут и будут нашептывать, что она должна со мной расстаться, – Трип в отчаянии уставился на отражение в зеркале и горестно потянул за концы незавязанного галстука, с которым боролся уже двадцать минут. – Мне тридцать шесть, а я не могу одеться без посторонней помощи!
– Шептать будут вне зависимости от того, придешь ты или нет, – Уайету наскучило слушать, как Трип сетует на свои невзгоды. В прошлом отвращение Трипа к браку забавляло его, но теперь – отчасти благодаря Люси – Уайет считал, что приятель ведет себя эгоистично и глупо. – Таких, как Элоиза, одна на миллион, и ты с ней уже не первый год. Говорю тебе как человек, которому небезразлично твое счастье: соберись с духом и сделай предложение.
– Старик, думаешь, ты вправе читать мне нотацию?
Трип был прав, хоть Уайет и признавал это с большой неохотой. Он подошел к буфету и налил себе виски. Он всю неделю не спал и серьезно думал о том, чтобы расторгнуть контракт с Киплингом. Думал день и ночь. Но издатель кипел энтузиазмом и каждый день звонил, чтобы узнать об успехах. Если Уайет теперь откажется, то дверь захлопнется навсегда. Но как он может подбадривать Люси сегодня, зная, что, чем выше она поднимется, тем больнее будет падать?
– Господи, хватит, – огрызнулся Трип. – Ты меня с ума сводишь.
– Что хватит?
– Маячить! Ты ходишь туда-сюда, с тех пор как я пришел. Ты, конечно, нервничаешь, но это страшно раздражает.
– Я у себя дома, черт возьми, и… – Уайета прервал телефонный звонок.
– Я готова. А ты? – спросила Люси, с волнением в голосе.
А что если она больше не захочет с ним разговаривать?
– Я позвоню, когда буду в квартале от тебя, – сказал он.
– Где Маргарет? – поинтересовался Трип. – Пускай наконец завяжет этот треклятый галстук.
Глава 29
Марго Ирвинг
Корнелия Рокмен
Либет Вэнс
Анна Сантьяго
и
Мими Резерфорд-Шоу
приглашают вас на “Фаунаманию”
Бал “Модный форум”
в субботу
14 марта
19.30
Музей американского наследия
Пятая авеню, 1200
Дресс-код: фраки, вечерние платья.
Люси смотрела из окна лимузина, стискивая косметичку. Она почти не разговаривала во время короткой поездки, всецело поглощенная тем, как красив Уайет и как близко он сидит рядом с ней на заднем сиденье. Рука девушки вспорхнула, чтобы поправить волосы, забранные замечательной бриллиантовой заколкой в форме бабочки в стиле ар-деко, которую Уайет прислал в отель днем.
– Я никогда ничего подобного не видела, – сказала она. Крылья бабочки были раскинуты, словно в полете, бриллианты сверкали на фоне темно-каштановых волос.
– Эта вещица принадлежала моей прапрабабке, – отозвался Уайет, любуясь Люси. – Я знал, что подарок тебе понравится.
Люси взглянула на него.
– Подарок? Я думала, что получила ее на один вечер. Нет, Уайет. Я не могу принять такую ценную вещь.
– Если ты согласишься, я буду просто счастлив. Ты ее заслужила. Ты очень старалась, Люси, и сегодня твой день. И потом, она тебе идет.
Уайет говорил необычайно горячо. Тронутая его щедростью, Люси поцеловала Уайета в щеку.
– Не знаю, как и благодарить тебя, – прошептала она, задержавшись на мгновение дольше необходимого. – Ты изменил всю мою жизнь – как и обещал.
Но ее движение достигло, скорее, обратного эффекта. Уайет старательно отводил глаза, совсем как маленький мальчик, который не желает целовать тетю Эдну. Люси, униженная, отодвинулась.
– Я здесь ни при чем. Ты – звезда вечера, – быстро сказал он. – Вот мы и на месте.
Люси заставила себя улыбнуться.
– Посмотри на журналистов. Они бдительны, как сумасшедшие птицелюбы в Центральном парке, и прекрасно знают, кто достоин щелчка фотоаппарата. На сей раз их больше интересуют женские особи – и неудивительно. У них более яркое, хорошо заметное оперение.
Колени у Люси задрожали.
– Не мог бы ты на минутку позабыть о зоологии?
– Прости, – Уайет взял ее за руку. – Не нервничай. Сегодня ты должна блистать. Я буду ждать наверху, с шампанским. Ты справишься, Люси.
Прежде чем она успела опомниться, дверца лимузина распахнулась. Когда Люси поставила вторую ногу на красную дорожку, то услышала, как десятки папарацци зовут ее – громко, словно болельщики на стадионе. “Ошеломление” – слишком слабое описание того чувства, которое охватило Люси, сделавшую первый шаг на глазах у толпы фотографов. Безумные вспышки камер слепили глаза, и невозможно было понять, кто кричит: “Повернитесь! Постойте! Улыбнитесь!” И откуда все они знают ее имя? У Люси перехватило дыхание: она уже несколько раз ходила по красной дорожке, но сегодня вокруг царил сущий ад. Один фотограф потянулся, чтобы схватить девушку за руку, но дюжий охранник немедленно оттолкнул его.
– Спасибо, – сказала Люси, ощущая себя в окружении хищников, и охранник кивнул. Ничего себе. Уайет хорошо подготовил свою ученицу, но она впервые увидела своими глазами операторов, которые яростно царапались и толкались локтями, пытаясь занять место поудобнее. Все объективы были направлены на Люси. Точнее, на ее платье.
“Вот оно, – подумала девушка, – все или ничего. Если платье получит хорошие отзывы, я стану на шаг ближе к карьере модельера. Если нет – меня навеки заклеймят как жертву моды”. Она сделала глубокий вдох, пытаясь казаться уверенной, и кокетливо улыбнулась. Несколько шагов вперед, под прицел объективов – и толпа навалилась на черные канаты, за которыми стояли пиарщицы и охрана. Люси осторожно прошла мимо, не сводя глаз с величественного здания музея, которое занимало пять кварталов. Его тоже разукрасили ради такого события. Парадную лестницу с математической точностью застелили алым ковром, огромные белые прожекторы освещали легендарный каменный фасад.
– Люси! Люси! – закричал молодой человек, автор репортажей о церемонии вручения “Оскара”. Он так перегнулся через канат, что верхняя часть его туловища вытянулась почти параллельно земле. – Кто ваш модельер?
Оператор, из-за спины которого помощник тянул микрофон, навел камеру на крупный план.
– Я сама, – ответила Люси, смакуя каждое слово. Она неделями предвкушала эту минуту, не говоря уже о том, что мечтала о ней годами.
– Погодите… вы сами сшили платье, которое на вас надето? – молодой репортер недоверчиво взглянул на девушку и даже указал пальцем. – Вот это платье?
В кои-то веки ее заученная улыбка стала искренней.
– Да. Я придумала его, а потом сшила – с помощью верной подруги. Вам нравится? – игриво спросила Люси.
– Вы отлично выглядите! Я отдам за вас свой голос в номинации “Лучшее платье”!
Этот короткий обмен репликами пробудил горячий интерес среди прочих журналистов, которые принялись стремительно засыпать Люси вопросами. В общем гаме она ничего не слышала, а потому вежливо помахала и зашагала дальше. Пусть их любопытство останется неутоленным. Так всегда говорил Уайет. Люси надеялась, что он не ошибся, – он ведь никогда не учил ее дурному. Она сделала еще несколько шагов, купаясь в лучах прожекторов. “Настал мой звездный час, – подумала Люси. – Я вступаю в жизнь, о которой мечтала…”
– Лю-ю-ю-юс!.. Люси Джо! Сюда, детка, посмотри сюда!
О нет, нет, нет, нет, нет.
Голос Риты, с тем самым неприятным акцентом, от которого Уайет неделями отучал Люси, пробился сквозь оглушительный шум. Услышав его, Люси как будто задохнулась. Она увидела мать, которая стояла по ту сторону канатов. Рита, втиснутая в чудовищное платье, расшитое блестками, пробилась через ряды фотографов и о чем-то горячо спорила с высокой девушкой из пиар-агентства, стоявшей на страже.
– Она меня не пускает, хотя вот билет! – запустив руку в огромное декольте, Рита выудила золотисто-зеленое приглашение. Точь-в-точь такое же, какое получила сама Люси, – в красивом конверте ручной работы, из настоящих листьев, прошитых золотой ниткой. Люси мысленно застонала.
– Не знаю, кого вы ограбили, чтобы его раздобыть, но вы сюда не пройдете! – огрызнулась пиарщица.
Она повернулась к Люси с хищной улыбкой на хорошеньком лице.
– Иначе мне устроят “маргобой”…
Блистательная Марго вызвала к жизни новое слово, означавшее основательную, хоть и безмолвную порку.
“Держи ситуацию под контролем”. Люси пожалела, что с ней нет Уайета. Он бы решил проблему, и она бы вновь пошла улыбаться перед камерами. Люси взмолилась, чтобы Рита не проболталась об их родстве и не ляпнула чего-нибудь столь же чудовищного.
– Детка, скажи ей, что ты меня знаешь! Скажи, что я твоя…
– Рита! – рявкнула Люси, испугав обеих. – Э… можно тебя на пару слов? Куда-нибудь в сторонку.
Она быстро взглянула на пиарщицу, словно говоря: “Моя маникюрша сошла с ума, но я такая добрая, что даже в этот знаменательный вечер готова потратить на бедняжку несколько минут”. Девушка озадаченно пожала плечами.
Люси, изящно подобрав подол с обеих сторон, перешагнула через канат и отвела мать в сторону. Меньше всего ей хотелось, чтобы их сфотографировали вместе. К счастью, только что прибыли Жизель и Том Брэди и временно привлекли всеобщее внимание.
– Клянусь, ты не ожидала увидеть меня сегодня, а?
Прическа Риты напоминала замысловатый букет, корсаж состоял из настоящих гвоздик. И платье, достойное королевы бала пенсионного фонда. В довершение всего, на шее у Риты висел неуклюжий фотоаппарат, а под мышкой она держала пачку глянцевых фотографий.
– Ты знаешь, что сегодня ждут Джорджа Клуни? – мать помахала фотографией. – Я попрошу у него автограф. Пусть напишет: “С любовью Рите, лучше которой и не ищите”. Круто, правда? Боже ж ты мой, звезды здесь кишмя кишат!
– Рита, что ты тут делаешь?
За пределами толпы воздух был холоднее, и Люси задрожала. Рита попыталась испортить ее звездный час. Самый худший, самый эгоистичный поступок из всех, что мать когда-либо совершала.
– Я пришла ради тебя.
Люси едва сдержала вопль. Рита, кажется, гордится собой?..
– Я не всегда была хорошей матерью, но я здесь, чтобы поддержать мою девочку.
– Каким чудом ты раздобыла билет?
Люси не на шутку испугалась. Мать умудрилась достать приглашение на бал, оставив с носом сотню богатейших финансистов?
– Я не могу раскрыть тайну, – притворно серьезным тоном ответила Рита и жестом показала, что запирает собственный рот на замок и выбрасывает ключ.
– Тебе нельзя здесь быть, – прямо сказала Люси.
Рита вздрогнула, но тут же оправилась.
– Я буду держаться в сторонке. Я думала, ты обрадуешься, что я пришла. Я решила тебя поддержать…
“И меня даже не будет мучить совесть”. Люси как никогда была близка к успеху – и тут появилась Рита.
– Слушай, тебе здесь не понравится. Не хочешь поехать в “Карлайл” и расслабиться? – она старалась говорить негромко, но атмосфера накалялась. – У меня там номер. Отель всего в нескольких кварталах отсюда. Можешь заказать еду, принять горячую ванну с пеной…
Рита покачала головой и рассмеялась.
– И пропустить все самое интересное? Да ни за что в жизни!
На мгновение ее лицо помрачнело, когда она поймала взгляд Люси.
– Или ты не хочешь меня видеть?
Люси оглянулась через плечо. Только что приехавшие Либет и Анна наслаждались вниманием прессы. Терпение, между тем, иссякало. Люси не хотела, чтобы прилипчивая Рита помешала Уайету выиграть пари, разрушила ее будущую карьеру и испортила самый важный вечер в жизни. Неужели Люси просит слишком многого? Почему Рита всегда ведет себя как капризный ребенок? Неудивительно, что Люси с такой охотой в течение последних трех месяцев принимала заботу Уайета. Впервые в жизни ее опекали.
– Ну? – раздраженно спросила Рита.
Люси взглянула на красную дорожку, потом перевела взгляд на мать.
– Позволь мне хоть раз в жизни насладиться вниманием! – прошипела она. – Почему ты и твои желания всегда должны быть важнее всего?
Ошеломленная Рита быстро заморгала, потом резко выдохнула.
– Ну и наслаждайся… – нижняя губа у нее задрожала. – Ты изменилась, Люси Джо. Раньше ты была хорошей девочкой и понимала, что такое семья. А теперь я тебя не узнаю. Ты, конечно, разоделась в пух и прах, но прежняя Люси Джо была намного лучше.
Напоследок окинув дочь укоризненным взглядом, Рита пробралась через толпу на улицу.
Люси стояла молча, подавляя желание броситься вдогонку. Но вместо этого она медленно повернулась к красной дорожке и проглотила ком в горле. Преодолевая оставшиеся ступеньки, она услышала оклик фотографа, обернулась с безупречной улыбкой и приняла позу, которую так долго заучивала. Вскоре вокруг вновь защелкали фотоаппараты, словно вспышки сверхновых звезд. Люси слегка развернулась, чтобы журналисты смогли запечатлеть легкие складки платья в движении. Она позировала, как будто от этого зависело ее будущее.
Так оно и было.
“Я искуплю вину перед Ритой”, – уверила себя Люси, готовясь присоединиться к самому важному празднику в своей жизни.
Глава 30
Человекообразные обезьяны – ловкие притворщики. Франс Б.М. де Ваал, профессор исследовательского центра Йеркса в Университете Эмори, заявил, что шимпанзе и орангутанги в неволе иногда подманивают к своему вольеру прохожих, выставляя руку с соломинкой и делая самое добродушное выражение лица. “Люди думают: о, я ему нравлюсь – и подходят, – говорит доктор де Ваал. – Но, прежде чем человек успеет опомниться, примат хватает его за ногу и пытается укусить. Это очень опасная ситуация.
“Нью-Йорк таймс”,
12 декабря 2008 г.
– Это бурундук? – Люси указала на ветку, но, прежде чем Паркер Льюис успел обернуться, крошечное создание убежало. На вечеринке года Люси была готова увидеть многое – платья от-кутюр, драгоценности, которые стоят дороже, чем дома, неувядающих светских львиц, – но только не живую природу.
– Я бы принес своего хорька, но он не дрессирован. Полагаю, здешним животным пришлось учиться больше, чем иному офтальмологу.
Люси захихикала – громче, чем стоило, но у нее разыгрались нервы. Паркер был первым знакомым, которого она увидела, когда вошла в огромный мраморный зал музея, и девушка немедленно ухватилась за него. Уайет не шутил, сравнивая “Модный форум” с “Суперкубком”. Он сказал, что у Люси будет возможность повидать сливки мирового светского общества. Он объяснил, что это не какое-нибудь благотворительное мероприятие с бюджетом в двадцать тысяч долларов и что гостей отбирали тщательнее, чем кандидатов в вице-президенты. Команда звездных арбитров под руководством Марго в самой утонченной форме писала отказ за отказом. Поэтому билет Риты казался еще большей загадкой.
– Где Фернанда? – спросила Люси из вежливости.
– О, Корнелия утащила ее в дамскую комнату, – Паркер небрежно помахал рукой. – Ничего особенного, через пару часов вернется.
Зал естественной истории и антропологии превратился в волшебный лес, где над толпой порхали сотни редких бабочек и садились на ветви живых берез. Несомненно, они обитали в привычной экосистеме – Люси видела бурундуков и слышала легкий щебет певчих птиц. “Рите бы здесь понравилось”, – невольно подумала она. Ее мать была буквально рождена для того, чтобы восхищаться подобными зрелищами; мерцающий свет превращал зал в зачарованное царство.
– Джордж Клуни, два часа, – прошептал Паркер.
Еще одно напоминание о Ритином фиаско. Люси ощутила укол совести. Она попыталась развлечься, рассматривая толпу в поисках Уайета. Когда она наконец нашла его, то не смогла отвести глаз, хоть он и резко обошелся с ней в лимузине. Как обычно, холеная фигура Уайета в безупречно сшитом фраке выделялась даже среди сливок общества. Клуни ему и в подметки не годился. Уайет что-то рассказывал, красивое лицо было оживлено. Люси так засмотрелась, что не сразу заметила его собеседницу – Марго Ирвинг.
В животе у девушки что-то сжалось. Марго была в просторном темно-сером платье, с мехом норки на плечах и шлейфом в тон. Люси подумала, что ее радость оборвалась слишком рано, но спрос на Марго достигал заоблачных высот, и вряд ли представился бы второй шанс увидеться с ней. Взяв у официанта бокал шампанского, Люси сказала Паркеру, что сейчас вернется.
Уайет улыбнулся, когда Люси подошла.
– Я надеялся, что ты нас найдешь. Марго, это Люси Эллис. Ее платье сегодня будет выставлено на аукционе.
– Ну конечно, – сказала Марго, протягивая длинную тонкую руку. Ее голос оказался на удивление… человечным, даже женственным, а кожа – безупречной, не тронутой временем. Люси заподозрила, что, возможно, на чердаке у Марго лежит стареющий портрет.
– Фотография Люси была в моем журнале, Уайет… я хорошо знаю, кто она такая.
Не красней. Не смущайся. Смотри прямо в глаза. Встреча с Марго по значимости не уступала аудиенции у королевы Елизаветы, и Уайет хорошо натаскал Люси. Главное – держаться почтительно, но не подобострастно.
– Я очень рада познакомиться, – сказала Люси, пожимая протянутую руку и подавляя желание поцеловать огромный перстень с розовым бриллиантом на пальце у Марго.
Марго бесстрастно оглядела Люси с головы до ног – оценила высокую прическу в стиле Грейс Келли, две секунды помедлила, рассматривая сначала платье, а потом изящные туфли. Ее лицо ничего не выдавало.
– Кто шил ваше платье? Не узнаю…
Люси кашлянула. Момент истины.
– Я сама, – ответила она, стараясь говорить как можно увереннее. Уайет тайком взял Люси за руку, и она была ему благодарна. Присутствие Уайета придало девушке сил. Может быть, потому что она понимала, что он также нуждается в одобрении Марго.
– Сами? – Марго изумленно приподняла красивую бровь. – Где вы учились?
Люси быстро взглянула на Уайета.
– Нигде. Я люблю моду с детства… – она пыталась говорить спокойно и небрежно, как будто ей каждый день доводилось обсуждать свои модели с Марго Ирвинг. – Однажды я распорола винтажное платье “Шанель”, чтобы понять, как именно оно сшито… точно так же начинающий инженер разобрал бы радио. – Люси умолчала о том, что совершенно случайно нашла его в местном отделении “Армии спасения” и что оно обошлось в восемьдесят долларов. – Я всегда мечтала быть дизайнером.
Снова воцарилось молчание, когда Марго подошла поближе, чтобы рассмотреть платье под другим углом.
– И где же вы его сшили?
– В собственной гостиной, – Люси приподняла шлейф. Ушли недели упорного труда, чтобы создать этот воздушный силуэт. – Я работала вместе со швеей, чтобы успеть вовремя. А моя подруга Элоиза Карлтон… кажется, она сотрудничает с вашим журналом… помогала с примерками.
Марго обошла кругом.
– Должна сказать…
Люси затаила дыхание, но, прежде чем Марго успела вынести вердикт, к ней подбежала испуганная молоденькая помощница. Ее лицо раскраснелось от волнения.
– Марго! Мне так неловко вас беспокоить, страшно неловко, но у нас небольшая проблема… протестующие…
Помощнице, несомненно, светил “маргобой” за столь беспардонное вмешательство, и Люси от сочувствия даже забыла о муках ожидания.
Марго устремила на девушку испепеляющий взгляд.
– Что случилось?
– Троих гостей облили красной краской на лестнице. Протестующие сказали, что прекратят, только если вы к ним выйдете.
– Я не веду переговоров с террористами.
– Я знаю, но… Мэри Кейт, Канье, Деми с Эштоном кружат по кварталу, не решаясь выйти из машин. Протестующие не обращают внимания на полицию и не боятся провести ночь за решеткой. Они хотят с вами поговорить.
Скверная ситуация, подумала Люси, не преминув, тем не менее, пожалеть, что протестующие помешали ей довести до конца тет-а-тет с Марго. Она никогда не понимала, в чем прелесть натурального меха, и отчего клиенты и модельеры смотрят сквозь пальцы на судьбу несчастных кроликов, отправляемых на убой.
– Довольно, – Марго с каменным лицом повернулась к Уайету и Люси. – Прошу прощения.
Она торопливо отошла, прежде чем они успели ответить. Люси так и не услышала мнение мэтра насчет своего платья.
Что теперь? Люси то ли застонала, то ли вздохнула от досады, и Уайет обвил ее рукой.
– Не сомневаюсь, что Марго понравилось, – сказал он. – А как же иначе?
Люси невольно ощутила легкий трепет от столь неожиданной близости.
– Должно быть, она отлично играет в покер. По ее лицу ничего не поймешь.
– Поверь, Марго наверняка в восторге. И всем остальным тоже понравится. Ты прекрасна… – последние два слова как будто выскочили у него против воли, и Уайет поспешно убрал руку. Та же тень, что и в лимузине, проскользнула между ними, напоминая Люси, что нужно держать чувства под контролем. Уайет всего лишь ее друг, невероятно верный и надежный, но не более того.
– А вон Паркер и Трип, – сказал он, меняя тему. – Давай узнаем, где они будут сидеть.
– Это Уокер Грегори, директор музея, – незаметно указал Уайет, пока они пробирались через переполненный зал, ища свои места. Зал Гранд (такова была фамилия семьи, пожертвовавшей деньги на его возведение) представлял собой впечатляющее зрелище, даже для пресыщенного Уайета. Тропические растения скрывали потолок и стены, столы были застелены накрахмаленными белыми скатертями, на них лежали массивные серебряные приборы и стоял мейсенский фарфор. Островок цивилизации посреди девственного леса. Уокер, как заметил Уайет, сидел рядом с Мередит Голт, недавно подарившей “Модному форуму” огромную сумму. Их с Люси также посадили на почетные места, что было весьма приятно.
Один из членов семейства Голт поджидал Люси и Уайета.
– Тео, какой сюрприз! – воскликнула Люси, подбегая и целуя молодого человека в знак приветствия.
– Отличный смокинг, – сказал Уайет, бесстрастно пожимая руку Тео. Черное на черном, отвратительная безвкусица. – Ты похож на Стивена Сигала.
Он уселся. Уайет и сам не знал, отчего ухмыляющаяся физиономия Тео так его раздражала – как и бурная реакция Люси. Он скорее предпочел бы оказаться в Сибири, чем целый вечер наблюдать за змееподобными движениями молодого человека. Если Тео считает Люси и Уайета парой, зачем он рвется ухаживать? Несомненно, этот тип попросил, чтобы его посадили рядом с Люси, – поскольку музей был в огромном долгу перед его семейством, ни у кого не достало смелости отказать. Интересно, что они скажут, когда фонд Хейза пересмотрит список благотворителей в будущем году.
– Ты в порядке? – шепнула Люси, когда Тео отвлекся поговорить с проходившим мимо приятелем. – Ты, кажется, расстроен. Это из-за него?
– Ничего страшного, – ответил Уайет. Если бы он попытался объяснить свои чувства, это наверняка показалось бы ревностью или же попыткой предъявить права на женщину, которая ему не принадлежала. Уайет посмотрел на карточку, лежавшую рядом с тарелкой.
– Аукцион пройдет перед ужином.
– И слава богу, – ответила Люси. – Я не смогу радоваться жизни, пока все не закончится.
Не успела она договорить, как Уокер Грегори поднялся на сцену. Пока проходила бесшумная перемена блюд, присутствующие вытягивали шеи, чтобы разглядеть маленького изящного человечка, который в течение десятков лет руководил музеем. Уокер поприветствовал собравшихся, поблагодарил различных покровителей музея и похвастался недавними приобретениями, но Уайет не слушал. Упомянули его имя, но даже это не отвлекло внимание Уайета от молодой женщины, сидевшей рядом. Люси собиралась продемонстрировать не только собственное платье, но и саму себя главным знатокам стиля и публично попросить их одобрения – и значимость предстоящего события лишь теперь в полной мере дошла до него. Люси нервно сжала его руку под столом. В эту минуту Уайет не думал о своей книге, об эксперименте, о том, что стояло на кону. Он молился, чтобы Люси не потерпела поражение на глазах у всех, от кого зависела ее карьера. Она слишком далеко зашла и так мечтала об успехе.
– Пусть участницы нашего модного аукциона выйдут сюда, – предложил Уокер, и Уайет стиснул руку Люси.
– Ох!.. – она засмеялась и встала. – Ты нервничаешь больше, чем я.
– Эти дамы великодушно согласились выставить на аукцион платья, в которых пришли на сегодняшний бал, – продолжал Уокер. – Вырученная сумма пойдет на то, чтобы Музей американского наследия и впредь оставался лучшим.
Уайет с гордостью и волнением наблюдал, как Люси пробирается через толпу, чтобы подняться на сцену. Женщины, которые выстраивались рядом с ней, происходили из самых именитых американских семей. Они предпочли платья, созданные прославленными дизайнерами – Ральфом Лореном, Майклом Корсом, Нолой Синклер. Уайет подумал, что Люси – самая уверенная и элегантная и что ее платье самое красивое… но вдруг никто не восхитится им настолько, чтобы предложить кругленькую сумму?
