Текст книги "Светская львица за одну ночь"
Автор книги: Брайди Кларк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Глава 24
Из заметок к книге Уайета:
“Рыбки-петушки выставляют напоказ свои жаберные крышки – оперкулумы, говоря по-научному, – чтобы показаться внушительнее и произвести впечатление на сородичей и потенциальных брачных партнеров. Принцессы с Парк-авеню ведут себя точь-в-точь как самцы петушков; они тратят сотни долларов каждую неделю, чтобы сделать роскошную пышную прическу, и расхаживают на четырехдюймовых каблуках. Все это, судя по всему, направлено на то, чтобы морально подавить сородичей и привлечь потенциальных партнеров. Я поощрил Л. носить волосы распущенными и избегать обуви без каблуков, если она хочет произвести подавляющее, даже устрашающее впечатление на прочих светских львиц. Я надеялся, что она будет смотреть на этих женщин как на соперниц, а не как на подруг”.
В роскошном трейлере, припаркованном на Пятой авеню, где готовились к съемке для “Таунхауса”, Меллори Килер сдернула с плечиков зеленое бархатное платье и, нахмурившись, изучила его.
– Вы действительно это сшили? – спросила она Люси, поворачивая вешалку, чтобы рассмотреть платье со спины.
– Да, но… есть и другие варианты, – Люси, запаниковав, принялась рыться среди привезенной одежды. Черт возьми. Должно быть, она забыла свое любимое красное платье, лихорадочно собираясь на съемку. Дорин провела не один день за работой. Зато в итоге Люси получила платье цвета фуксии, из плотного шелка, с каплеобразным вырезом – вариация на тему наряда миссис Хейз на одной из старых фотографий – и саржевые брюки с высокой талией, в комплекте с блузой. Люси не спала две ночи подряд и заручилась помощью Риты, чтобы закончить вовремя. Они даже в кои-то веки вдвоем вышли в город и прочесали магазины в поисках подходящих тканей – яркого шелка, роскошного твида “в елочку”, кремового шифона – такого легкого, что он колыхался, даже когда в коридоре открывалась дверь. Люси думала, что мать будет ошеломлена роскошью здешних магазинов, как некогда она сама, но Рита чувствовала себя как рыба в воде.
– Забудьте про другие варианты, – заявила Меллори. – Я хочу видеть вас именно в этом.
Она повернулась к своей помощнице Эмику, в наушниках, как у Бритни Спирс, и с неумолимым выражением лица.
– Дай ей серьги, которые мы одолжили в “Эйч Стерн”, – Меллори вновь взглянула на Люси, ее глаза за стеклами очков в роговой оправе смотрели не мигая. – А как насчет туфель? Эмику, покажи Люси, что мы выбрали.
Люси ощутила неподдельное облегчение. Одобрение Меллори означало, что она преодолела очередной барьер. Люси посетило вдохновение благодаря классическим старинным фотографиям, которые она обнаружила в альбоме Уайета, но при этом она создала облегающие, сексуальные и достаточно практичные вещи, которые подойдут даже девушке из Дейвилла. Ее карандаш так и летал над листом бумаги. Люси закрывала глаза и представляла невероятно стильную женщину, которая идет по Пятой авеню в зеленом костюме с поясом и бархатным воротником. Она буквально чувствовала запах гардении в волосах у светской львицы и слышала шелест золотисто-белого шелкового платья, когда та кружилась в танце.
– Как вам эти босоножки “Лубутен”? – спросила Эмику, вытаскивая пару чудесных туфель.
– Я в них уже влюбилась, – ответила Люси.
Она почти не спала накануне от волнения. И потом, нужно было нанести последние штрихи. Честно говоря, Люси знала, что ей бы не удалось выспаться, даже не будь пугающего объема работы. Уайет держался на расстоянии со дня ссоры, и девушка расстроилась. По профессиональным причинам она не отказалась бы от присутствия мужчины в доме. Неоднократно ей хотелось спросить мнение Уайета, но у Люси рука не поднималась позвонить.
– Почему вы не одеваетесь? – спросила Эмику, такая же энергичная, как и Меллори. – Мы могли бы начать, не дожидаясь остальных. Кто знает, когда они приедут.
Из четырех девушек, приглашенных на фотосессию для “Таунхауса”, Люси была единственной, кто приехал вовремя, чтобы подготовиться к съемке. Сниматься предстояло в зоопарке Центрального парка, на фоне полярных медведей и лемуров. Люси готова была поклясться – другим и в голову не пришло, что “Таунхаус” обязан уложиться в определенный бюджет и что каждый час вынужденного ожидания стоит немалых денег. Парикмахеры, визажисты, фотографы, помощники фотографов… Неудивительно, что бедная Меллори глотает кофе, как дальнобойщик, которому нужно проехать еще восемьсот миль.
Нырнув за самодельную занавеску, Люси натянула через голову зеленое платье, стараясь не размазать красную помаду на губах, которую столь тщательно нанес стилист. Она взглянула в огромное зеркало, прислоненное к стене, и не узнала себя. Если бы она встретилась с этой женщиной на улице, то оглянулась бы, заметив в лице что-то смутно знакомое, но уж точно не рискнула бы поздороваться. Волосы у нее были густые, блестящие, спадающие свободными локонами, гладкую кожу как будто озарял вечерний свет. Люси похудела, хотя по-прежнему сохранила кое-где здоровую пышность форм.
Она услышала, как хлопнула дверь, и в следующее мгновение трейлер огласил гнусавый голос Либет Вэнс.
– Она это сшила сама? Да брось!
Люси высунула голову из-за занавески и обнаружила длинноногую блондинку-“художницу”, которая рылась в привезенной одежде. Анна Сантьяго, лучшая подруга Либет со времен дебюта в “Крийоне”, буквально висела у нее на плече, с неподдельным энтузиазмом рассматривая платья Люси. Отец Анны, нефтяной магнат из Венесуэлы, баловал дочь всеми возможными способами. Украшения, машины, дом в Хэмптоне за двести пятьдесят тысяч долларов в месяц… Анна не страдала от отсутствия фантазии. Люси регулярно встречала обеих в обществе, но они лишь обменивались необходимыми любезностями.
– Тебе нравится? – Люси пыталась говорить уверенно, хотя и волновалась, наблюдая за реакцией двух самых стильных женщин, каких она только знала.
– Конечно! Я понятия не имела, что у тебя такой талант! – Анна опустилась в кресло, чтобы ей сделали макияж, и вытянула длинные стройные ноги. Она закурила, пока визажист пробовал разные основы, стараясь подобрать оптимальный вариант для ее золотистой кожи.
– Ты должна что-нибудь сшить для меня! Это шелковое платье я охотно надела бы на свадьбу моей кузины…
– Как красиво! – воскликнула Либет, держа на весу угольно-серые просторные брюки с высокой талией и золотой ниткой вдоль швов. – Напоминают те, что носила моя мать в семидесятые. Может, сделаешь мне такие же?
– Разумеется! – Люси опьянела от радости. Эти девушки были красивыми и утонченными, их фотографировали, где бы они ни появлялись. Если они наденут ее одежду и назовут перед камерами имя модельера… у нее появится прекрасная возможность основать собственный бренд. День удался на редкость. Люси очень хотелось похвалиться Уайету.
– Люси, а что ты скажешь, если мы сфотографируем тебя среди пингвинов? – предложил фотограф по имени Жиль, чей французский акцент то замирал, то усиливался, словно звук в дешевом радио. – Как в знаменитой сцене с Мэрилин Монро, из фильма “Мужчины предпочитают блондинок”.
Люси уже собиралась выйти вслед за ним из трейлера, когда дверь распахнулась и проход загородила запыхавшаяся Корнелия. На ней был замшевый костюм – не лучший выбор для фотосесии в зоопарке – и огромные очки, почти заслонявшие маленькое личико. Верная прихлебательница Фернанда следовала по пятам. Корнелия холодным взглядом окинула трейлер, как будто, прибыв в семейное поместье, обнаружила в передней бродяг. Когда ее глаза остановились на Люси, ледяное выражение превратилось в бешеное.
– Какого черта на ней это платье? – пронзительным голосом поинтересовалась Корнелия, и в трейлере тут же воцарилась тишина. – Вы же знаете, что зеленый – мой цвет!
Она что, всерьез?.. Люси подавила нервный смешок. Все по-прежнему молчали.
– Мы можем снять вас обеих в зеленом, – сказала Меллори. – Люси сшила шикарное платье, и я настаиваю, чтобы она оставалась в нем.
– Ты сшила платье сама? – верхняя губа Корнелии презрительно вздернулась. Девушка стремительно подошла к Люси, так что они едва не столкнулись. Люси не сумела удержать хихиканье, оно прорвалось сквозь зубы, и Корнелия его услышала.
– Ничего смешного, – заметила она, качая головой и не отрывая взгляда от соперницы.
– Зеленый цвет не принадлежит тебе одной, – Люси решила не поддаваться на запугивания. – Трава зеленая, деньги тоже…
– Я в курсе, – огрызнулась Корнелия. Температура упала еще на десять градусов. Либет и Анна обменялись изумленными взглядами в зеркале.
– Прости, Меллори, но я отказываюсь участвовать в съемках, пока она здесь.
– Да ты шутишь, – сказала Меллори, цепляясь побелевшими пальцами за спинку стула. – Я понимаю, что вы не ладите, но нельзя же отказаться вот так…
– Можно! И я отказываюсь! – провозгласила Корнелия, обращая на редактора убийственный взгляд. – И ты выберешь либо меня, либо эту выскочку, о которой два месяца назад не знала ни одна живая душа.
Люси затаила дыхание. Тяжелый труд, бессонные ночи, проведенные за швейной машинкой… и вот Корнелия лишает ее уникальной возможности продемонстрировать свои таланты.
– Прости, Корнелия, но, если мне придется выбирать, я предпочту Люси.
Если Меллори и колебалась, делая выбор, то не подала виду.
В мгновение ока королева Манхэттена была свергнута. Но Корнелия не спешила уходить. Она стояла в дверях, с трудом переводя дух от изумления.
– Ладно. Я останусь. Но рядом с ней сниматься не буду.
Она уселась перед зеркалом.
А Люси почему-то не чувствовала себя победительницей.
– Давайте пингвинов! – крикнул Жиль.
Люси приняла нужную позу. Смотритель загнал в вольер забавных птиц с коротенькими крыльями, и пингвины принялись бродить вокруг. Она изо всех сил старалась выглядеть естественно, несмотря на странность ситуации – на нее смотрели профессионалы, в лицо был направлен серебристый рефлектор, над головой возвышались ослепительно яркие лампы и повсюду расхаживали пингвины, словно одетые во фраки. Один из помощников Жиля поправлял девушке воротник, а другой суетился с экспонометром.
– Расслабь лицо, Люси, – велел Жиль.
– Вот так? – она слегка вздернула подбородок и повернулась бедром в сторону камеры, как учила Анжелика.
– Отлично. Ты прирожденная модель. Именно так, – Жиль бешено защелкал фотоаппаратом. – А теперь давай попробуем…
– Извините! – Корнелия, которая должна была сниматься следующей, топнула ногой. – Почему Люси фотографируют с этими очаровательными пингвинами, а я должна сидеть в обнимку с каким-то мерзким двупалым ленивцем? Он не опасен? У этой твари трехдюймовые когти!
– Предложите ей ядовитую жабу, – пробормотал смотритель.
– Все будет в порядке, – устало ответила Меллори. – Успокойся.
– Лю-ю-юс!..
Люси застыла, узнав материнский голос. Рита, миновав ворота, размахивала над головой красным платьем, словно матадор тряпкой.
– Твое платье! Ты его забыла!
Не успев ни о чем подумать, Люси протолкнулась сквозь толпу пингвинов, чтобы перехватить мать.
– Спасибо, Рита, но необязательно было приносить его сюда…
– Глупости, детка, оно же твое любимое, – Рита лучезарно взглянула на собравшихся, несомненно надеясь, что ее представят. Люси молчала.
– Ну ладно, я пойду. Не хочу никому мешать. Удачи, Люси, увидимся.
Но Корнелия выступила вперед, прежде чем Рита успела уйти.
– Вы помощница Люси? – спросила она, рассматривая лицо женщины. Люси вздрогнула.
– Я – кто? – Рита хихикнула. – Нет, я ее ма…
– Маникюрша, – закончила Люси, стараясь не смотреть на мать. Она никогда еще не чувствовала себя такой подлой. Жиль крикнул, что нужно начать сначала; Люси с извиняющимся видом пожала плечами и ускользнула.
– Подождите! – Корнелия наконец догнала загадочную рыжеволосую женщину, которая поспешно шагала по тропинке парка, сунув руки под мышки от холода и прижав подбородок к груди. Что-то в реакции Люси пробудило любопытство Корнелии. – Рита, постойте!
Женщина застыла, как будто ее захватили врасплох, и обернулась.
– Чем могу помочь? – спросила она. Лицо у нее было усталое, макияж до неприличия яркий.
– Мне очень, очень нужна хорошая маникюрша. Можно вашу карточку? Я бы охотно договорилась о встрече.
– Э… Люси страшно ревнива. Она не хочет, чтобы я обслуживала других клиентов.
“У Люси персональная маникюрша? И это я капризная, Уайет?..”
– Разумеется, я ей не скажу. Назовите любую цену.
Сезам, откройся. Рита улыбнулась.
– Вот мой телефон, детка, – сказала она, достала из огромной сумки шариковую ручку, схватила Корнелию за руку и написала номер прямо на ладони.
Глава 25
– Я готова, – сказала Эмма, – за мною дело не станет.
– С кем вы пойдете танцевать? – спросил мистер Найтли.
Один лишь миг понадобился ей для раздумья.
– С вами, – отвечала она, – ежели вы меня пригласите.
Джейн Остен “Эмма”
– Давай больше не будем обсуждать Элоизу и Трипа, – сказал Уайет. – Мы из-за них только спорим. Элоиза взрослый человек, Люси. Если она предпочитает ждать предложения, это ее выбор.
Он запахнул одной рукой ярко-синий блейзер и поднял плечи, спасаясь от февральского мороза.
– Куда делся Марк с машиной? Ужин начнется через пятнадцать минут, а нам добираться в Сохо.
– Я просто не понимаю, – сказала Люси, не в силах скрыть раздражение. С тех пор как Уайет в гневе выбежал из ее квартиры, в девушке продолжала бурлить досада. Она смертельно устала после утренней съемки для “Таунхауса” – Люси утомил не столько процесс, сколько муки совести от того, что она так обошлась с собственной матерью. Больше всего Люси хотелось расслабиться и поболтать с Элоизой и Ритой. Но Уайет не позволил ей отменить планы на вечер.
– Трип говорит, что влюблен в Элоизу. Почему же он ее огорчает? – спросила Люси. Ветер хлестал ее по голым ногам, и они покрывались мурашками.
– “Мужчины женятся, потому что устают”, – процитировал Уайет. – Может быть, Трип еще не устал. Я ведь внес “Дориана Грея” в твой список чтения.
– Я читала его в школе. Перестань, я знаю, что ты не такой циник. Ты вырос в любящей семье. Я тоже не циник, и вдобавок моя мать имеет весьма смутные представления о том, кто сделал ей ребенка. Максимум, на что она способна, – перечислить подозреваемых, причем двоих она знает только по именам.
– По-моему, жизнь в Дейвилле гораздо веселее, чем ты описываешь, – поддразнил Уайет. – В любом случае, вряд ли разумно делать предложение против собственного желания.
Люси раздраженно выдохнула, и ее дыхание повисло паром в воздухе.
– Давай поедем на метро. Президент в городе, и наверняка повсюду пробки.
– Метро?.. – в ужасе переспросил Уайет.
– Да, метро. Или ты не выдержишь близкого соседства с целым скопищем “немытых”? – Люси двинулась в сторону Лексингтон. – Если угодно, дожидайся Марка, который, скорее всего, застрял в пробке, а потом ползите к Принс-стрит. Думаю, Мими не станет возражать, если вы опоздаете на час.
– Сегодня у тебя странное настроение, – Уайет догнал Люси и покачал головой. – Твоя мать устроилась в старой квартире?
– Да. Она возражала и ругалась, но все-таки уехала.
Девушка не стала рассказывать Уайету о внезапном появлении Риты на съемках. Несомненно, он запаникует и решит, что эксперимент под угрозой. Люси не хотелось даже думать об этом.
– Может, Рите будет уютнее где-нибудь в другом месте? Я охотно поселю ее, скажем, в “Сент-Риджес”.
Люси, смягчившись, замедлила шаг, так что они снова шли в ногу.
– Это очень щедро с твоей стороны, Уайет, но моя старая квартира вполне сгодится. Рита уже обустроила ее совсем по-домашнему. И потом, я не хочу добавлять в список расходов еще и “Сент-Риджес”. Нас ждут неприятности, если Рите будет слишком уютно.
– Не сердись на нее. Ты сказала, что мать помогала тебе шить платья к съемке.
Уайет на стороне Риты? Люси взглянула на него. Он уже проделывал такое в последнее время – говорил совсем не то, чего она ожидала.
– Перестань, – сказала она, беря Уайета за руку. – Вот и поезд.
– Спасибо, что приняли меня так быстро, – сказала Корнелия, расправляя пальцы на самодельном маникюрном столике, точь-в-точь как кошка вытягивает лапы. – Я прибежала сюда прямо со съемок.
“Салон” Риты – обшарпанная студия в Мюррей-Хилле, задрапированная пятнистой материей, – укрепила подозрения Корнелии насчет того, что Рита не просто маникюрша Люси. С другой стороны, Корнелия обеспечивала своего мастера из Нижнего Ист-Сайда стабильной работой, пока не обнаружила у него под раковиной в ванной кошачий скелет.
– Ногти у меня в ужасном состоянии, я их не красила несколько дней.
Рита изучила пальцы Корнелии, держа их так близко к лицу, что гостья ощутила ее дыхание. Фу.
– Что скажете насчет акрила?
– Акриловые ногти?! Э… Я об этом даже не думала.
– А зря, – маникюрша вытащила из-под стола черную пластмассовую коробку. На крышке блестящими буквами значилось “РИТА. Художественный акрил”. – У меня тут целый набор. Может, хотите комплект с логотипом Голливуда? Нет? А как насчет любовниц Джека Николсона?
– Может быть, сделаем самый обычный маникюр? Например, “Чистый блеск”?
– Боже, какая скука, – Рита притворно зевнула. – Да бросьте. По крайней мере давайте я вам сделаю большой палец, как у Анжелики Хьюстон.
– Сделайте все десять. Не хочу нарушать общую гармонию.
Корнелия поняла, что придется уступить, если она намерена что-нибудь вызнать про Люси. И потом, у той ногти всегда выглядели отлично. Если она доверяет их Рите…
– Отличный выбор! – Рита захлопала в ладоши. – Идеальный выбор.
Корнелия откинулась на спинку стула. Пора перейти к делу.
– Так где вы с Люси познакомились?
Рита смутилась.
– Мы с Люси? Ну… я, в общем, всегда ее знала.
Корнелия нахмурилась. Отвечая на вопрос, Рита отчего-то разволновалась. Очень интересно. Стоит копнуть глубже.
– Значит, вы и с Уайетом хорошо знакомы?
– Ну конечно. Уайет такой душка.
“Врет”.
– Да? Думаете, между ними что-то есть? Я обожаю Люси, но сами знаете, какая она скрытная.
Рита уставилась на пальцы Корнелии.
– Она бы все равно не стала мне рассказывать…
У Корнелии разыгралось воображение, или Рита лишь притворяется несведущей?
– Люси Джо очень скрытная…
– Люси Джо?
Это что-то новенькое.
– Я хотела сказать: Люси, – Рита смутилась. – У меня есть клиентка по имени Люси Джо, и я постоянно их путаю. Очень милая девушка, Люси Джо.
Корнелия и сама не знала, чего хочет от этой женщины, но понимала, что идет не тем путем.
– И давно вы в Нью-Йорке, Рита?
– Не очень. Но мне нравится. Наконец-то я нашла город, который меня устраивает.
Она схватила Корнелию за руку, притянула к себе и принялась подпиливать кончик ногтя.
– А вы?
– О, я тут выросла. Но вернемся к…
– Наверное, родители исполняли все ваши желания? – Рита помедлила, почти с тоской, а потом нанесла каплю ядовитого клея и прижала сверху акриловый ноготь с ярким портретом Мишель Филлипс. – Вы с ними общаетесь?
– С родителями? Видимся дважды в год. Каждую весну собираемся всей семьей. А в ноябре мать устраивает шикарную вечеринку на день рождения и всегда требует, чтобы я пришла, хотя почти не обращает на меня внимания…
Рита кивнула, погрузившись в собственные мысли.
– Может быть, она просто не знает, как поправить ситуацию. Может быть, ей хочется начать сначала…
Корнелия терпеть не могла, когда полуграмотная обслуга начинала изображать из себя психологов.
– Да, наверное, но уже слишком поздно. Она была плохой матерью. Три года подряд она заставляла дантиста сдирать скобки с моих зубов, когда подходил ее день рождения, и снова надевать их на следующей неделе. Скорее, я должна благодарить Бога, чем мать.
Рита явно испугалась.
– Ужас! Я никогда не делала ничего подобного! И… у меня не хватило бы денег.
– Значит, у вас есть дети?
– Э… один ребенок. Дочь.
Корнелия уставилась на кошмарные накладные ногти, которые клеила Рита, и взмолилась, чтобы снять их было не больнее, чем скобки. После чего вновь попыталась перевести разговор на Люси.
– Люси очень подружилась с Джеком. Я имею в виду Николсона.
Это неправда, но какая разница?
– Они часто общаются. И он пригласил ее на свою последнюю премьеру.
Рита подняла глаза и оттолкнула стул.
– Вы серьезно? Джек Николсон? Пригласил Люси? Она же знает, что он мой любимый актер! Знает! Как она могла скрыть это от меня, своей собственной ма… – она вовремя остановилась, – …маникюрши!
Рита обмякла так же быстро, как и вспылила, и рухнула обратно на стул. Корнелия прищурилась, глядя на нее. Рита плакала. Точнее, рыдала. Или у женщины серьезные психические проблемы, или же…
– Рита, – сказала Корнелия, поглаживая маникюршу по кудрявой голове. – Я вижу, что вам больно. Давайте поговорим. Может быть, выпьем чего-нибудь?
Сначала Уайет подумал, что молодые девушки в дальнем конце вагона глазеют на него. А потом понял, что объект их восхищения – Люси. Ну разумеется. Она была невероятно красива в изящном блейзере и узких джинсах. Несомненно, девушки видели ее на страницах последнего выпуска “Бог”.
– Забыла тебе сказать, – бесстрастно заметила Люси, не обращая внимания на зевак. – Звонили от Марго Ирвинг. Они хотят, чтобы я выставила на аукцион платье, которое собираюсь надеть на бал. То самое платье, которое мы шили с Дорин и Элоизой. Все доходы пойдут в пользу музея. Разумеется, я сказала, что почту за честь.
– Потрясающе! – воодушевленно ответил Уайет. – Только подумай – ты будешь там, на глазах у законодателей мод, в платье, сшитом своими руками…
– …рядом с платьями от Ральфа Руччи, Веры Вонг, Ральфа Лорена… – Люси замолчала, в ее глазах мелькнула паника. – Уайет, предстоит битва титанов. О чем, черт возьми, я думала?..
