Текст книги "Светская львица за одну ночь"
Автор книги: Брайди Кларк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Глава 22
Люси Эллис, как обычно, в сопровождении Уайета Хейза IV, вчера вечером привлекла всеобщее внимание на торжественном приеме в Музее Вандербильта, появившись в платье, которое, по ее словам, “смастерила дома сама”. Эта девушка не перестает нас удивлять.
www.rexnewhouse.com
Тео сбросил ноги со стола и внимательнее взглянул на экран компьютера – точнее, на свежие фотографии Люси в Музее Вандербильта. Она выглядела еще прекраснее, чем обычно: золотистое платье эффектно оттеняло загорелую кожу и темные волосы. Но там был и Уайет – на некоторых фотографиях он с самодовольным видом маячил на заднем плане и курил. После пожара на отцовской вечеринке Тео не переставая корил себя. Он жалел, что запаниковал, почуяв запах дыма, и помчался к ближайшему выходу; если бы он не струсил, то, возможно, получил бы изрядное преимущество.
Его взгляд упал на фотографию Корнелии, которая также, несомненно, роскошно выглядела в серебристом платье. Тео решил, что нужно ей помочь. Пригласить на запись и проверить, есть ли у нее талант. “Неплохая идея”. Отец наверняка полезет на стенку оттого, что одна сыновняя попытка пощупать девушку обошлась ему дороже, чем крах на Уолл-стрит, и тем милее этот план казался самому Тео.
Но тут же его мысли вернулись к Люси. Каким образом оправдаться в ее глазах?
На следующее утро, лежа в медово-лавандовой ванне, полной пены, с холодными кружочками огурца на веках, Люси чувствовала себя туго спеленатой, как бабочка в коконе. В последнее время, даже в те редкие моменты, когда у нее появлялась возможность расслабиться, мысли бешено неслись. Люси сделала глубокий вдох, чувствуя, как мускулы, ноющие после вчерашних упражнений с Дерриком, буквально тают в горячей воде. Она опустила голову на скатанное полотенце из египетского хлопка и положила левую ногу на фарфоровый край ванны, наблюдая за тем, как от обнаженного тела поднимается пар. Несколько минут назад, сидя у окна, она смотрела, как на землю хлопьями падает снег. Расслабься, сказала себе Люси. Но ничего не получалось. Невозможно остановить мгновение.
За последние два месяца она превратилась из серенькой спутницы Уайета в настоящую светскую львицу. Ее стали приглашать на открытия магазинов, ресторанов и клубов, на презентации книг. На благотворительные мероприятия – в таком количестве, какое не в силах посетить ни один человек. На женские чаепития. На частные кинопросмотры. На дни рождения людей, с которыми Люси встречалась раз или два. Последовал поток приглашений на ужины, по крайней мере одно или два каждый вечер – к Хендерсонам в “Элио”, к Мартинсам, в особняк на Сентрал-Парк-Вест, к ван Северам в “Свифти”. Ежедневник, который Уайет подарил Люси, переполнился. Как и шкаф – поскольку золотое правило светской львицы гласит, что нельзя появляться в одном наряде дважды.
Количество упоминаний в прессе просто ошеломляло. Утром Люси открыла “Нью-Йорк таймс” и обнаружила свое фото с вечеринки на воскресной странице мод, в сопровождении целого абзаца текста. Она вырезала его и аккуратно положила в кремовую коробку из-под первой пары туфель “Маноло Бланик”, вместе с фотографией со свадьбы Тамсин и Генри, описанной в “Квест”. Был там и маленький снимок из “Вог”, сделанный на презентации Либет. Люси Джо Эллис – точнее, Люсия Хейверфорд Эллис – появилась в “Вог”!
Через две недели должна выйти статья в “Таунхаусе”. И, разумеется, легендарный “Модный форум” – волнующее, хоть и пугающее, завершение эксперимента. Люси до сих пор не могла поверить, что будет там.
В мечты Люси ворвался звонок. Наверное, курьер с платьем для сегодняшнего ужина. Люси вылезла из мыльной пены и набросила пушистый белый халат. Макс звонил на неделе и снова просил о встрече. Люси отказала, в надежде, что он поймет намек. Даже если бы она испытывала к молодому человеку романтический интерес, ее расписание было слишком плотным, чтобы ходить на свидания. Сегодня они с Уайетом собирались на дружеский ужин, всего на восемь персон, в “Уэйверли”. Остальные гости – преимущественно сценаристы в духе “круче только яйца”, которые называли себя “художниками”, хоть и не производили ничего особенно художественного, – были так же скучны, как и их чопорные двойники с Верхнего Ист-Сайда, но Уайет настаивал, что Люси должна познакомиться со всеми слоями нью-йоркского высшего общества. Она всегда старалась сесть рядом с Уайетом, который не лез за словом в карман и говорил самые неожиданные вещи: что коммерческие и инвестиционные банки нужно контролировать так же строго, как и муниципальные организации; что “Метс” играют лучше “Янкис”, поскольку обходятся без взяток; что коллегию выборщиков надлежит исключить из участия в президентских выборах; что он подумывает усыновить ребенка…
– Иду! – крикнула она, потуже затягивая пояс халата и на каждом шагу оставляя лужицы на полу гостиной. Люси открыла дверь и ахнула.
– Люси Джо!
– Рита! Что ты тут делаешь? – спросила Люси, не в силах скрыть панику.
Рита – невысокая коренастая женщина с меднорыжими волосами, испещренными более темными прядями – достала экземпляр “Вот”, открыла страницу с фотографией Люси и ткнула дочери под нос.
– Так-то ты здороваешься с матерью? Ты не отвечала на звонки, вот и пришлось приехать.
Она протолкнулась мимо Люси, едва не сбив ее с ног пугающе огромным чемоданом, и критически оглядела квартиру.
– Здесь живет твоя подружка? Неплохо.
Рита ухмыльнулась и поставила чемодан точнехонько на левую ногу Люси.
– Что ты здесь делаешь? – повторила та, ощущая дурноту.
– Ну же, рассказывай.
– О чем ты?
– О твоей новой жизни, крошка, – Рита снова помахала журналом. – Моя подруга Бренда принесла его на работу. Сначала я не поверила, что это ты. Ты выглядишь совсем по-другому… так классно. Большой город пошел тебе на пользу. В редакции переврали имя, откуда они взяли это “Хейверфорд”? Но на фотке, несомненно, моя малютка.
Малютка? Раньше мать никогда так не говорила. Люси, почувствовав дурноту, опустилась на подлокотник кушетки. Этого не может быть…
– Ты не говорила, что стала знаменитой!
– Я не стала знаменитой. Всего лишь одна фотография, Рита.
– Ты бы видела, сколько их в интернете.
Рита научилась пользоваться интернетом? Должно быть, вот-вот наступит конец света.
– Брендин хахаль набрал твое имя в интернете и нашел какой-то сайт, где каждый вечер появляются новые фотографии – ты там вся такая разодетая, и вокруг одни богачи… – Рита присвистнула.
Люси, внезапно вспотев, распахнула окно в гостиной.
– А ты не могла сначала позвонить?
– Я решила тебя удивить, – Рита пощупала занавеску. – Бренда согласилась присмотреть за кошками, а я собрала вещи и села в автобус.
– Ты надолго? – слабым голосом спросила Люси.
– Я никуда не спешу! – мать явно наслаждалась моментом. – А я-то думала, ты пашешь на эту модельершу. Смотрю, ты пошла на повышение.
– Честно говоря, я потеряла работу еще перед Рождеством. Нужно было раньше тебе сказать.
– Тогда откуда деньги? – спросила Рита, хмурясь. – Ты танцуешь? Я всегда говорила, что уж моя-то дочь сумеет заработать. А теперь ты вдобавок выглядишь лучше прежнего…
Люси вздрогнула. Только ее мать способна считать танцы многообещающей профессией.
– Ничего подобного. Это… э… социальный эксперимент. Мой друг Уайет – биолог-антрополог, ученый, который исследует отношения между людьми и приматами… и он учит меня… э… вращаться в обществе.
Эксперимент не казался Люси таким странным, пока она не принялась описывать его матери.
– Когда все закончится, он поможет мне найти работу у какого-нибудь хорошего дизайнера. Я в жизни не пробьюсь своими силами.
Рита одобрительно кивнула.
– Видела я твоего Уайета. Ничего, симпатичный. Он за тобой ухаживает?
– Нет! Никаких ухаживаний! Нет, – Люси видела, что мать призадумалась. – У нас исключительно деловой договор, только и всего.
Рита, казалось, была шокирована.
– Ну-ка помолчи. Ничего не имею против танцев… черт возьми, я бы и сама не отказалась, если бы не растолстела. Но я не для того воспитывала свою дочь, чтобы она стала какой-то…
– Рита! У нас с Уайетом сугубо платонические отношения. Профессиональные. Мы просто работаем вместе.
– А какая ему от этого выгода? Тебе помогут попасть в модный бизнес, а он-то что получит?
Люси раздраженно вздохнула.
– Он заключил пари со своим другом. Рита, это совсем не такие люди, как в Дейвилле. У Уайета много свободного времени.
– И лишних денег, судя по всему. Значит, он использует тебя как подопытную крысу и оплачивает твои расходы?
Лучше так, чем чувствовать себя содержанкой.
– Ну… в общем, да. Но я многое беру взаймы. Платье, в котором я на этой фотографии, мы попросили у одного начинающего дизайнера.
– Ничего не имею против одалживания, – великодушно заявила Рита. – Делись тем, что имеешь, – так я говорю. Кстати. Добираясь сюда, я истратила последний четвертак. Мне пришлось обзавестись нью-йоркским гардеробом, раз уж я увидела, как шикарно ты теперь одета.
Она расстегнула чемодан и вытащила несколько крохотных платьиц с пестрым рисунком.
– Ногти я тоже привезла. Как только мы найдем спонсоров, примусь за работу.
Люси показалось, что с тех пор как она лежала в уютной лавандовой ванне, прошли столетия.
– У меня нет денег, Рита. Я так же бедна, как и раньше.
Риту это ничуть не смутило.
– Но у твоего дружка Уайета они есть, не так ли?
– Я не могу у него просить. Он уже и так сделал многое. Но послушай. Через несколько месяцев я начну работать и смогу тебе помочь…
– Ты себя не ценишь, – Рита Эллис понизила голос. – Найди какой-нибудь способ, убеди его раскошелиться. Пусти в ход женское обаяние, детка…
Люси ощутила прилив гнева.
– Я сказала: через несколько месяцев, Рита, когда у меня появятся свои деньги. Это максимум, что я могу сделать.
Рита нахмурилась и покачала головой.
– Я проделала такой путь, бросила все, что у меня было…
– Если бы ты позвонила, я бы посоветовала тебе сидеть дома! – огрызнулась Люси. Как только эти слова вырвались у нее, девушка поняла, что Рита получила серьезный удар. Люси никогда еще не разговаривала с матерью так неуважительно. Подведенные карандашом брови Риты удивленно поднялись, а затем яростно сомкнулись у переносицы.
– Прости, что я сразу не поняла! – заявила Рита, схватила чемодан и зашагала к двери. – Я не останусь там, где меня не желают видеть!
Она сделала паузу, давая Люси шанс остановить ее, а потом вышла.
Люси не стала мешать. Она увидела, как за матерью захлопнулась дверь.
Руки у нее дрожали, когда она вернулась в ванную и вытащила затычку. Радужные пузырьки закрутились, словно увлекаемые невидимой рукой. “Она никогда не была хорошей матерью”. Люси закрыла лицо руками. “Рита могла все испортить”.
Она подошла к двери и вновь передумала. “Нет. Слишком многое стоит на кону”. Люси посмотрела в зеркало, висевшее в коридоре. У нее появилась привычка засовывать приглашения за резную золоченую раму. Пригласительные карточки, исписанные каллиграфическим почерком, был слишком красивы, чтобы прятать их в ящик или сваливать грудой на подносе. Но теперь зеркало показалось Люси огромным и пугающим. Она с трудом различала собственное отражение.
Девушка натянула сапоги и бегом бросилась за матерью.
Трип приготовил ужин, накрыл столик у камина и откупорил бутылку вина, купленного во время последней поездки в Тоскану. Элоиза не нуждалась в материнских подсказках, чтобы понять: он что-то задумал. После ссоры на прошлой неделе Трип был тише обычного. В конце ужина он окунул бискотти в санто и поднес к губам Элоизы.
– Ты даришь мне столько счастья, Эл, – чуть слышно сказал Трип. Элоиза, наблюдавшая за возлюбленным через мерцающее пламя свечей, почувствовала, как забилось сердце. Вот она и дождалась. Она поняла, как сильно она ждала этой минуты.
– Мы созданы друг для друга, – Трип потянулся через стол и взял Элоизу за руку.
Мгновение тишины. Еще одно.
Ну же, сунь руку в карман. Встань на одно колено. Пожалуйста.
Как будто подчиняясь мысленным приказам Элоизы, Трип медленно полез в карман спортивного пиджака и вытащил оттуда синюю коробочку. Женщина, переполненная радостью, закрыла глаза. А потом увидела в коробочке не обручальное кольцо, а обыкновенный ключ.
– С Днем святого Валентина. Раз уж мы официально живем вместе, я решил, что тебе нужен отдельный ключ… – Трип улыбнулся, с видом самого любезного и заботливого мужчины на свете. Элоизе захотелось врезать ему по физиономии.
– Трип, дорогой. У меня уже четыре года как есть собственные ключи, – негромко сказала она.
– Правда? Э… ну да, но это символический ключ. Он означает, что мы перешли на следующую ступень отношений.
Элоиза не испытала никакого энтузиазма.
– Отпираем одну и ту же дверь?
– Э… да, но… слушай, Эл, это символ нашей привязанности…
Она ощутила приступ гнева. Ей было тридцать пять. Неужели Трип на полном серьезе думает, что послать менеджера в магазин за ключом значит создать подлинный символ привязанности? Элоиза отодвинула стул и встала.
– Куда ты?
– Хочу провести вечер дома. У себя дома. Одна, – хрипло сказала Элоиза. Она подумала: если медлить, то ситуация станет еще ужаснее. А потому Элоиза спаслась бегством как можно быстрее, схватив пальто и сделав вид, что не слышит, как Трип ее зовет.
Базовые правила. Люси решила: нужно прямо объяснить Рите, что та не может врываться в жизнь дочери, когда вздумается. Никаких “заимствованных” серег и кредиток. Должны быть границы.
Люси поставила полную корзину перед кассой в “Дуэйн Рид”. Рита неохотно согласилась поселиться в старой квартире, в Мюррей-Хилле (Уайет платил за жилье, так что после “Модного форума” Люси могла вернуться туда… впрочем, девушка предпочитала об этом не думать). Квартира выглядела именно так, как ее оставили – там не было ничего, кроме самого необходимого, – поэтому пришлось озаботиться кое-какими мелочами. Но на этом Люси поставит точку. Она не будет выполнять каждую прихоть Риты.
Возвращаясь с тяжелыми сумками к Элоизе, Люси успокоилась. Даже более того. Может быть, пора дать Рите второй шанс. Она открыла дверь и услышала взрыв смеха. А потом…
– Я бы сказала ему, куда засунуть этот ключ!
Элоиза. Твою мать. Должно быть, она пришла домой и встретила Риту.
– Мы с вами только что познакомились, милая, но вот что я думаю… – продолжала та. Люси завернула за угол и увидела, что мать протягивает заплаканной Элоизе бумажную салфетку. Обе сидели на кушетке, как сестры. Люси стало жаль подругу – Трип наверняка серьезно провинился на сей раз.
– Взбодритесь. Назовите меня старомодной, но, ей-богу, ваш кавалер рано или поздно сделает именно то, что надо.
– Рита!
– Не то что ее папаша, – Рита показала пальцем в сторону дочери. – Увидел рядом с раковиной тест на беременность и удрал с такой скоростью, что чуть дверь не снес.
– Очень приятно, – заметила Люси, ставя сумки на пол. – Эл, что случилось? Вчера ты казалась такой счастливой…
– Я думала, что сегодня мне сделают предложение! – Элоиза подавила рыдания. – Я рада, что познакомилась с Ритой, Люс. Пусть живет здесь сколько угодно… – она всхлипнула.
Рита, продолжая поглаживать светловолосую голову Элоизы, взглянула на дочь и улыбнулась.
– Люси боится, что я поставлю ее в неловкое положение, – сказала она с мученическим видом. – Она пытается сойти за девушку из высшего общества, но я-то ее не выдам. Я знаю, как себя вести. Я смотрела “Настоящих домохозяек” и запросто разыграю богатую сучку.
– Не сомневаюсь, – ответила Люси, закатывая глаза. – Ты, Рита, не имеешь права лишить меня последней возможности. Я тебе не позволю. Короче, ты тихо ждешь в Мюррей-Хилле до самого бала или отправляешься домой на первом же автобусе без гроша в кармане… – она предпочла не заметить ужас на лице Элоизы. Подруга просто не могла понять ее.
– Хорошо, – Рита на мгновение надулась, а затем радостно взглянула на Элоизу. – Показать тебе накладные ногти, детка?
Глава 23
Из заметок к книге Уайета:
“Л. встречает новые ситуации с трепетом, присутствующие альфа-особи ее ошеломляют. Ошибки продолжаются по-прежнему. Например, Л. в гостях пролила красное вино на светлую кушетку и с многочисленными извинениями попыталась самостоятельно отчистить пятно, обнаружив тем самым свой подчиненный статус. Дома я сказал, что нужно было быстро извиниться и позвать горничную – именно так на моих глазах несколько месяцев назад поступила К.”
В обшитом деревянными панелями гриль-баре Гарвардского клуба доктор Киплинг, намазывая масло на сдобную булочку, удивленно изогнул кустистую белую бровь:
– Что значит “не уверен”?
Уайет сложил руки на груди.
– Насчет финала, я имею в виду.
– А в чем проблема? Объект идет на бал и в присутствии самых взыскательных критиков сходит за светскую львицу. То есть достигает верхней ступени в процессе превращения в альфа-особь. Конечно, ты волнуешься. Но я прочитал твое исследование, Уайет, и первые несколько глав рукописи. Может быть, ты сомневаешься по поводу книги, зато я-то уверен.
Уайет нахмурился. Почему Киплинг упорно называет Люси “объектом”? Как объяснить, что проблема не в степени уверенности, а в муках совести? Если он опубликует книгу, описав в подробностях последние два месяца, все немедленно начнут тыкать пальцем в Люси, даже если он опустит или изменит имя. Он выставит девушку обманщицей; Уайет не сомневался, что большинство людей, которых она считала своими друзьями – те, кто приглашал ее на ужин каждый вечер или предлагал вступить в благотворительный комитет, – отрекутся от Люси, сказав “не нашего поля ягода”. В начале эксперимента Уайет не особенно задумывался о последствиях, но ближе к концу подобное разоблачение стало казаться…
– Все остыло, – буркнул Киплинг. – Суп из лобстера, в лучшем случае, комнатной температуры. Клуб приходит в упадок.
Может быть, сначала он предложит Люси прочитать рукопись. Пусть сама решит, в силах ли она пережить разоблачение. Но, представив реакцию девушки на некоторые пассажи, Уайет поморщился. Нетрудно понять, что она сочтет его сволочью. И будет в чем-то права.
– Эта книга оживит твою карьеру, – сказал Киплинг, беря вторую булочку, когда стало ясно, что у Уайета нет аппетита. – Я не сомневался, что у тебя есть потенциал.
– Поверьте мне, – сказала Корнелия, снимая некрасивые защитные очки в пластиковой оправе, которые ее заставили надеть в парфюмерном салоне. – Эти духи должны называться “Светская львица”. Идеальный вариант. Разве вы не чувствуете тонкий аромат “старых денег”?
– Но наша фокус-группа…
Корнелия была исполнена решимости. Она сбросила очки, сняла лабораторный халат и зашагала к двери.
– К черту вашу фокус-группу, – бросила она через плечо. – Это мои духи.
– Вы слышали? – намекнула Дафна, рыся следом.
– Поверить не могу, что ты так спокойно к этому отнесся, – Люси сидела на кушетке, листая один из фотоальбомов, принесенных Уайетом. Ей предстояло запомнить имена и лица, которые она предположительно знала с рождения.
– Она твоя мать, Люси.
Они уже второй раз проводили воскресный вечер у Люси, за домашним ужином. Своего рода тайм-аут, когда можно обсудить ход кампании.
– По-моему, ты внятно объяснила ей, чем мы занимаемся, и предупредила, что до бала нужно не высовываться. Честно говоря, я рад, что Рита в Нью-Йорке. Когда все закончится, тебе может понадобиться поддержка родных.
Люси перевернула страницу. Она далеко не с таким энтузиазмом, как в начале эксперимента, ждала финала – не считая тренировок с Дерриком, с которыми девушке не терпелось покончить. Она мечтала работать у хорошего дизайнера, жить независимо и больше не мучиться, вращаясь в обществе, но, тем не менее, Люси задумывалась: а вдруг она заскучает без ежедневного общения с Уайетом? Да-да, так оно и будет.
– Каково это – иметь таких шикарных родителей? – спросила она, помедлив над черно-белой фотографией семейства Уайета, в гостиной квартиры на Пятой авеню. Судя по хлопушкам, ярким колпачкам и шампанскому во льду, фото сделали под Рождество несколько десятилетий назад. Мужчина положил руку жене на плечо; Дотти сидела, слегка откинув голову назад и улыбаясь. Оба выглядели не только роскошно и элегантно, но и счастливо. Семейное счастье невозможно подделать.
– Никогда не смотрел на них с такой точки зрения, – признал Уайет, придвигаясь, чтобы посмотреть, и бессознательно копируя отцовскую позу. – Как продвигалась работа на этой неделе? Есть идеи?
Люси покачала головой. Она провела весь вечер, листая портфолио, а потом решила, что ей не с чем дебютировать в качестве дизайнера на страницах “Таунхауса”. Не годится ни комбинезон с поясом-цепочкой, ни стильное коротенькое платье, ни вечерний наряд с открытой спиной. Съемка должна была состояться всего через неделю.
– Очень жаль, но в голову ничего не приходит.
Вращение в свете обострило чувства Люси в том, что касалось веяний моды. Как будто ее наброски претерпели превращение вместе с ней. Уайет не ошибся – стилю Люси недоставало объединяющего начала. Она гордилась своей способностью подражать ясным и чувственным силуэтам Нарцисо Родригеса, но способна ли она предъявить нечто новое и оригинальное?
– Ты справишься, – сказал Уайет.
Люси была далеко не так уверена.
Уайет собирался приступить к очередной порции пасты, когда зазвонил телефон. Определитель номера механическим голосом, который пронесся по всей квартире, сообщил: “Тео Голт”. Уайет удивился.
– Этот тип все еще тебе звонит? А я надеялся, что он понял намек.
Люси оторвалась от фотографии матери Уайета. Дотти сидела за накрытым для ланча столом, и на заднем плане девушка узнала клуб “Колони”.
– Что-что?
– Я было решил, что ты вычеркнула его из списков, после того как он бросил тебя на произвол судьбы во время пожара.
Люси засмеялась.
– По-моему, ты преувеличиваешь. И потом, мы встречались на прошлой неделе, перед вечеринкой в Нью-Йоркском городском музее… – девушка отложила альбом и взяла со столика тарелку с готовой пастой. Честно говоря, после замечательных блюд это месиво казалось отвратительным. Но Уайет с удовольствием ел его.
– Ты мне не говорила… – обиженно заметил он.
– Прости. Я должна была сказать, – быстро отозвалась Люси. – Но мы всего лишь выпили по глоточку… честно говоря, я просто забыла. Я думала только о съемке и о том, что, вероятно, упущу главную возможность в своей жизни.
Телефон перестал звонить, и зазвучало сообщение:
– Люси, детка, это Тео. Очень рад был увидеться на прошлой неделе. В конце месяца я вернусь, и мы просто обязаны провести вместе побольше времени. Позвони, крошка.
– Обязаны? – Уайет преувеличенно пожал плечами. – У меня от этого парня мурашки по коже.
– Он безвреден, – Тео нравился Люси, его интерес льстил девушке, но она почти не думала о нем с момента последнего разговора. – Честно говоря, сомневаюсь, что мужчина, который встречался с Корнелией, может судить. Чем больше я узнаю о ней, тем меньше понимаю… Конечно, она красива – но вы так долго были вместе… почему?
Уайет поболтал вино в бокале, прежде чем задумчиво сделать глоток.
– Ну… мне нравятся женщины с сильным характером, которые не боятся высказывать собственное мнение.
– Да брось. Корнелия попросила бы самого Джексона Поллока не пачкать холст. Ее присутствие отравляет, как ядовитый дым.
Уайет засмеялся.
– Корнелия и твой Тео составили бы достойную пару.
– Он не мой. Допустим, тебе нравятся сильные женщины. Что еще?
Это прогресс, подумала Люси. Наконец она заставила Уайета заговорить о личном, обычно он сразу менял тему. Проведя столько времени вместе с ним, она, разумеется, хотела знать, что способно его расшевелить.
– Не знаю… ум, конечно, тоже важен. Физическая красота, чувство прекрасного. Скорее брюнетка, чем блондинка, не знаю почему. Женщина, которая не просто порхает как бабочка с вечеринки на вечеринку, но старается разумно распорядиться своей жизнью.
Люси стала слушать внимательнее. “Возможно, я слишком самоуверенна, но, по-моему, Уайет описывает…”
– Женщина, которая не относится к себе слишком серьезно, – продолжал он. – Но у нее должны быть серьезные цели.
“Он говорит обо мне?” На вечеринке неделю назад Люси заметила, что Уайет наблюдает за ней через комнату, и на мгновение девушке показалось, что в его глазах горит подлинное чувство. Неужели он влюбился?
– Она не должна быть чересчур поглощена своей внешностью. Тщеславие сродни смерти.
Люси взглянула на себя. Джинсы и футболка. Старая добрая Люси Джо. Она почувствовала, как забилось сердце. Может быть, сегодня Уайет решит ее поцеловать? Хочет ли она этого? Люси непроизвольно вытащила шпильку из прически, позволив волосам волнами рассыпаться по плечам.
– Что еще? – спросила она, испытывая неожиданную радость. Когда Уайет отхлебнул вина и пристально посмотрел ей в глаза, девушка задрожала.
– Желательно, чтобы наше происхождение не слишком различалось, – сказал он, подумав. – Бабушки и дедушка Корнелии жили по соседству с моими в Мэне. У нас, некоторым образом, общее прошлое.
Люси прикусила язык. Хм.
– Но это, наверное, не самое важное?
– Может быть. Но отношения становятся проще, если у обоих от рождения одинаковые стремления и стандарты, – Уайет говорил равнодушно, не обращая внимания на румянец собеседницы. – Но, впрочем, хватит обо мне. Это у тебя целая коллекция поклонников. Макс Фейрчайлд. Тео Голт. Ты – светская львица и роковая женщина. Впрочем, надеюсь, ты не позволишь себе забыть о наших целях.
– Неужели похоже, что я о них забыла? – невольно огрызнулась Люси. Поначалу она ощутила внезапное волнение при мысли о том, что их игра может превратиться в подлинные отношения. Но теперь Люси хотелось влепить Уайету пощечину и стереть самодовольство с его лица. Инстинкты не обманывали девушку с первой минуты: Уайет Хейз просто самовлюбленный сноб. Как он смеет внушать ей ложную надежду?
– На твоем месте я бы держался подальше от этих парней. Учти, они считают тебя девушкой из высшего общества, с огромным состоянием и благородными предками, – Уайет хихикнул, и досада Люси возросла.
– То есть они просто гонятся за деньгами? Мечтают о выгодном браке? – Люси вновь почувствовала сильнейшее сердцебиение, на сей раз – от гнева. Она встала, обхватив себя руками. – Значит, мое подлинное “я” их не интересует?
Уайет поставил бокал на стол и с удивлением взглянул на девушку.
– Не принимай это так близко к сердцу. Всем хорошо известно, что семья Макса переживает нелегкие времена, а значит, молодые Фейрчайлды должны стремиться к выгодным бракам. А Тео, в свою очередь, не терпится проникнуть в определенные сферы. Я не исключаю, что они не случайно начали оказывать тебе знаки внимания.
– Разве не может такого быть, что я им просто понравилась? – возразила Люси. – Что если они сочли привлекательной меня, а не мою родословную? Хотя, конечно, тебе этого не понять.
– Что? – реакция Люси как будто застигла Уайета врасплох. – Нет, я имел в виду другое…
– Я прекрасно понимаю, что ты имел в виду, – заявила девушка, сверкая глазами, и встала. – Знаешь что, Уайет? Тебе лучше уйти.
Он закатил глаза.
– Я всего лишь забочусь о тебе.
– Не надо. Макс и Тео, возможно, не фонтан по твоим так называемым стандартам, но они по крайней мере обращаются со мной как с равной.
Уайет тоже встал.
– Ты намекаешь, что я веду себя иначе? Честно говоря…
– Когда ты смотришь на меня, то видишь человека, которого надеешься выдать за ровню в толпе высокомерных снобов. Есть разница, по-твоему?
– Ты права, мне лучше уйти, – Уайет достал из шкафа пальто и шарф. – Спасибо за ужин. Ты предстала в новом свете. Не откажусь попробовать еще разок.
Когда он захлопнул дверь, Люси без сил опустилась на ковер. Накричав на Уайета, она дрожала от силы охвативших ее эмоций. Надо в зародыше задушить эту игру в любовь и ненависть, в духе мистера Дарси. По многим причинам – например, потому, что это игра, черт возьми, в одни ворота. У них никогда ничего не получится, напомнила себе Люси, выливая в бокал остатки вина. Ей нужен человек, который будет одинаково любить ее в платье от-кутюр и в старых спортивных штанах. Мужчина, который пьет обыкновенное пиво и не требует чудовищно дорогого импортного лагера. Мужчина, которого больше интересует бейсбол, нежели аукцион восточного искусства “Сотби”. Уайет совершенно прав, если хорошенько подумать. Социальное равенство и впрямь упрощает отношения.
И потом, сейчас не стоит усложнять жизнь любовным романом. Люси должна работать. Она не имеет права на провал. Девушка собиралась отдохнуть вечером, но теперь, когда Уайет ушел, она лучше вернется к работе, которая даст ей возможность обрести свободу и преуспеть. Именно ради этого Люси провела последние два месяца, притворяясь светской львицей.
Наклонившись подобрать альбомы, Люси помедлила, чтобы вновь взглянуть на фото родителей Уайета, и не смогла отвести глаз.
Никогда не угадаешь, когда придет вдохновение. Она бросилась к блокноту с альбомом в руках и схватила карандаш. Все мысли о Уайете вылетели из головы у Люси, когда она принялась воплощать видение в рисунке.
