Текст книги "Пороховой маг. Повести и рассказы (ЛП)"

Автор книги: Брайан Макклеллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Он заставил себя замереть. От барахтанья только хуже. Таниэль сосредоточился на том, чтобы держаться на плаву над ямой, одной рукой крепко ухватившись за камень под водой. Только это удерживало его от погружения на дно.

Он оттолкнулся рукой, ощутил, что лицо оказалось над водой, и жадно глотнул воздух.

«Спокойно», – напомнил он себе и, стараясь дышать размеренно, начал выбираться из ямы.

Вспомнилось лицо Дины во вспышке молнии: открытый рот, распахнутые глаза, мертвенно-бледная кожа. Он понял, что, скорее всего, она умерла еще до того, как упала в воду.

Глаза залепила грязь, в боку вспыхнула боль, которой еще минуту назад не было. Его подстрелили? Или что-то вывихнул, когда падал?

Поблизости послышался плеск шагов, сердце заколотилось как мушкетный залп. В воде и грязи от всей его подготовки и магических способностей мало толку. Любой мог подойти и просто утопить его.

− Взгляните, миледи, – произнес мужской голос по-кезански. – Разрезало надвое. Отличный прицел.

Другой голос, женский, с хорошо поставленной дикцией, спросил:

− Это пороховой маг?

− Трудно сказать, тело быстро тонет. Лица не видно.

Тело. Дина.

Женщина фыркнула.

− Их здесь было двое. Я попала в обоих?

Спустя несколько мгновений Таниэль понял, что его ищут. Судя по голосам, они стояли к нему спиной. Он заставил себя дышать как можно тише и взмолился Кресимиру, чтобы они не обернулись.

− Яма глубокая, миледи. Невозможно достать дна шестом. Должно быть, его затянуло в грязь. Видите, как быстро исчез труп?

− Мне нужны доказательства смерти порохового мага. Отметь место. Я вернусь утром и подниму трупы.

− К тому времени их сожрут рыбы и болотные драконы, миледи.

− Просто отметь место. У нас еще есть на кого охотиться.

− Да, миледи.

Таниэль затаился, едва дыша и стараясь не думать о том, как его медленно затягивает в трясину.

Двое ушли, шлепая сапогами по воде. Таниэль прислушивался к другим солдатам, перекрикивающимся на кезанском. Поиски продолжались еще по меньшей мере час, и все это время он оставался неподвижным. Только благодаря долгим годам обучения стоять по стойке «смирно» он выдержал.

Сильно болел бок, и Таниэль знал, что теряет кровь, но не мог сказать, как быстро. Боль усиливалась по мере того, как рассеивался пороховой транс. Он дрожал от холода в болотной воде.

Не успели затихнуть выкрики солдат, как Таниэль почувствовал какое-то движение рядом с ногой. Прикосновение было нежным, будто по коже скользнул атлас, и ему сразу пришли на ум истории о таившихся в болоте тварях: змеях, хищных рыбах и болотных драконах.

Больше ждать нельзя. Нужно вернуться на твердую землю, отыскать, если получится, ружье и снаряжение и до наступления утра забраться подальше в болото. Стараясь двигаться медленно, он подтянул ногу. Полностью высунув голову над водой, стер с глаз грязь. Пороховой транс прошел, мир укутывала тьма. Одежда промокла, мышцы закоченели. Что-то опять коснулось ноги.

Даже наполовину ослепленный грязью, сквозь покров тьмы Таниэль разглядел фигуру туземки, стоящей в трех футах на берегу.

Его пробрал страх. Спустя несколько мгновений он заставил себя посмотреть ей в глаза и протянул руку, чтобы нащупать твердую землю. Вдруг что-то вцепилось ему в ногу и дернуло. Он ушел под воду прежде, чем с губ успел сорваться крик.

***

− Куда ты меня ведешь, девчонка?

Ранним утром болото кишело жизнью. Таниэль хромал в десяти шагах позади дикарки, осматривая окрестности. Он заметил пару болотных драконов, высунувших из-под воды ноздри, и содрогнулся, вспомнив зубы, схватившие его за ногу прошлой ночью.

Дикарка уже направилась в обход тварей.

Она молчала всю ночь: внимательно глядела на него, когда он говорил, но ни разу не ответила. Таниэль задавался вопросом, понимает ли она адроанский и может ли вообще говорить. Издала ли она какой-нибудь боевой клич, когда прыгнула в грязь и двумя ударами мачете убила молодого болотного дракона?

Он не мог вспомнить. Был слишком занят, пытаясь вырваться.

Ему повезло, что тварь зацепила только штанину. Потеряй он ногу, рана в боку отошла бы на второй план.

Пороховой транс сходил на нет. Он поддерживал его всю ночь, каждые полчаса нюхая по щепотке из оставшегося сухим пороха, но знал, что если примет больше, то запаса не хватит, чтобы сразиться с кезанцами, случись им с девушкой наткнуться на патруль.

Таниэль все еще цеплялся за надежду найти выживших ополченцев, хотя за все утро ему не попалось ни следа. Все вопросы о них девушка оставляла без ответа.

Он остановился и присел перевести дух на старые изогнутые корни кипариса. Одежда испачкалась и промокла, ружье пропало в болоте. Необходимо выжить, а из всего снаряжения только мокрая сумка и один-единственный пистолет.

И туземка.

− Подожди, – сказал Таниэль.

Девушка обернулась и резко покачала головой, махнув рукой вперед. Так она впервые подтвердила, что вообще понимает его слова. Она показала на себя и на него и подвигала пальцами, будто они шагают.

− Мне нужно обработать рану, – пояснил Таниэль. – Иначе будут проблемы.

Проблемы уже начались. С каждым шагом он рисковал подхватить какую-нибудь болезнь, инфекцию или заработать кровопотерю и упорно двигался вперед только потому, что понимал: от кезанцев нужно уйти как можно дальше.

Девушка пошлепала к нему по воде, и Таниэль задрал рубашку, чтобы показать рану.

Порез оказался скверным. Покрытый коркой грязи и воспаленный, почти шести дюймов длиной, он пересекал левый бок прямо под рукой. Вероятно, грязь спасла Таниэлю жизнь, предотвратив кровотечение в последние семь-восемь часов, но теперь главную опасность представляла инфекция.

Девушка жестом приказала следовать за собой и привела его на поросший деревьями островок: шагов пятьдесят в поперечнике, он возвышался над водой фута на три. Она немедленно начала обламывать сухие ветки с деревьев и подбирать хворост с верхушки островка.

− Не надо костра, – сказал Таниэль, бросив сумку. Глаза слипались. Ему необходимо отдохнуть или принять еще пороха. – Дым увидят, нельзя рисковать.

Он поднялся на ноги, но девушка сильным тычком ладони отправила его обратно на землю.

− Ох! – Бездна, какая она сильная.

Двадцать минут спустя горел костер, и она подкладывала в него сухие ветки. Без спросу порывшись в сумке Таниэля, она вытащила маленький котелок.

Таниэль был слишком слаб, чтобы протестовать.

Девушка поставила котелок с водой на огонь и направилась в болото, жестом велев Таниэлю оставаться на месте. Он лишь усмехнулся:

− Я никуда не денусь.

Вскоре она вернулась с куском лианы толщиной с ее запястье, разрезала его вдоль и умело выскребла из сердцевины белую мякоть.

Таниэль наблюдал за ее работой. Может, эта лиана – какое-то местное лекарство?

«Туземцы всегда лучше знают свою землю, – вспомнился ему голос отца. – Они могут найти пресную воду в пустыне, знают, какие животные ядовитые. У них есть лечебные травы, о которых ты никогда не слышал. Однако будь внимательным. Они также могут убить тебя, делая вид, что пытаются помочь».

Что ж, у девушки уже была возможность дать ему умереть. Без ее помощи он бы не выбрался из этого Кресимиром проклятого болота.

Таниэль промыл рану кипяченой водой и обрезал ножом обгоревшую плоть, приняв порцию пороха, чтобы справиться с болью. Девушка обложила рану мякотью лианы и обвязала корой вместо бинта, обернув ее вокруг груди и закрепив на другом боку.

Таниэль откинулся на спину и стал наблюдать за тем, как она швыряет камни в болотного дракона, который выполз на их островок. Бок онемел, и Таниэль прижал к груди пистолет. Нельзя засыпать.

Неизвестно, сколько кезанцев рыскают по болоту и прочесывает ли топи в поисках порохового мага кезанская избранная.

***

Таниэль проснулся через несколько часов. Судя по солнцу, лучи которого проникали сквозь кроны кипарисов, минуло четыре пополудни.

Боль в боку прошла, онемевшая левая рука плохо слушалась. Наркотик, которым девушка обложила рану, оказался сильным.

Самой туземки не было видно, на болоте царила необычная тишина. Таниэль поднялся на ноги и обнаружил, что пистолет уже у него в руке. Он убедился, что оружие заряжено, ствол не забит, а заряд сухой.

Маленькая щепотка пороха прояснила разум и разогнала кровь, но все еще ощущалась вялость в руках и ногах.

Действительно сильный наркотик.

Таниэль знал, что порох нужно беречь, но транс прибавлял сил и помогал думать. Кроме того, сопутствующее обострение восприятия слишком заманчиво, чтобы от него отказываться.

Послышался шум, и Таниэль завертел головой. На дереве, под которым он спал, сидела туземка с мачете в ножнах, примостившись на ветке, как сова. В одной руке она держала стебель тростника толщиной с угольный карандаш, каким Таниэль рисовал в альбоме, и медленно постукивала им по стволу дерева, склонив голову, будто к чему-то прислушиваясь.

Она указала сначала на него, потом на пепел от костра.

Таниэль уложил котелок в сумку и спихнул пепел ногой в воду.

Девушка слезла по серому шершавому стволу кипариса и легко приземлилась на босые ноги. Подняла четыре пальца и указала на юг, а затем поспешно сбежала с островка. Не успел Таниэль вымолвить и слова, как она уже исчезла под водой. На поверхности остались лишь легкая рябь да длинный подрагивающий стебель тростника, которого мгновение назад еще не было.

До ушей Таниэля донеслись отдаленные всплески: кто-то приближался по болоту. Определив, с какой стороны они слышатся, он спрятался за кипарисом и присел на корточки.

Шли прямо к нему. Он высыпал полоску пороха на тыльную сторону ладони, вдохнул его, так что все вокруг загудело, и выглянул из-за дерева.

Их было четверо. Трое кезанских солдат двигались треугольником. Тот, что шел впереди, осторожно прокладывал путь по воде. Четвертого со связанными руками тянули следом на веревке, прикрепленной к поясу одного из солдат.

Пленник оказался туземцем – значительно выше девушки, жилистый, узкоплечий. Таниэль предположил, что ему лет двадцать пять. Короткие светло-рыжие волосы открывали уши, а кожа была такой же пепельной и веснушчатой.

Солдаты шли молча, все их внимание уходило на высматривание болотных драконов и змей. Мушкеты со штыками они держали наизготовку.

Таниэль ждал в укрытии за большим кипарисом, пока они подойдут. У него только пистолет. Дать им пройти, затаившись, как девушка? Или попытаться захватить их в плен и спасти туземца? Он мог силой мысли поджечь порох в мушкетах, разом убив или ранив всех трех, но ему не хватало мастерства направить взрывы в нужную сторону, и пленник мог пострадать.

Если же дело дойдет до драки, то все трое вооружены лучше. Могут его и одолеть.

Таниэль прижался спиной к кипарису и медленно двинулся вокруг ствола, стараясь, чтобы дерево оставалось между ним и солдатами.

Внезапно всплески оборвались.

− Здесь кто-то был, – сказал один из солдат на кезанском. – Это пепел?

Всплески приблизились к островку.

− Здесь был костер. Видите следы сапог? Здесь кто-то останавливался совсем недавно. Один из этих проклятых мятежников. – Солдат перешел на адроанский. – Эй, дикарь, кто еще тут сегодня шастает? – Пауза, затем: – Слышишь, мальчишка? Я знаю, что ты меня понимаешь.

Послышался глухой удар прикладом по телу, и кто-то охнул, но не закричал.

− Пепел теплый? – спросил другой солдат на кезанском.

Таниэль услышал, как кто-то выбрался на островок, под сапогами зачавкала грязь. Его дыхание участилось. Внезапно в поле зрения появился человек. Медленно, чтобы не привлекать внимания, Таниэль навел на него пистолет.

Солдат наклонился над остатками костра и сунул палец в пепел.

− Чуть теплый. Они были здесь всего пару часов назад. Я...

Он повернул голову. При виде Таниэля его глаза расширились.

− Оружие на землю, – сказал Таниэль на кезанском.

Солдат уронил мушкет.

− Кто там? – крикнул другой солдат.

− Мятежник, – отозвался кезанец. – Я у него под прицелом.

− Бросьте мушкеты! – крикнул Таниэль.

Солдат облизнул губы и встретился с ним взглядом.

− Он один! – завопил он, бросившись в сторону.

Таниэль проследил за его движением, за тем, как он подхватывает свой мушкет и прицеливается.

Затем спустил курок, направив выстрел солдату в сердце.

Развернулся к двум оставшимся. Крутанув пистолет, взялся за ствол, ощутил ладонью, какой он горячий. У него было полсекунды, чтобы решить, поджечь ли порох, чтобы убить обоих солдат с риском для пленника, или же пересечь разделяющее их пространство и напасть. Придется уворачиваться от штыков, а его единственное оружие – рукоятка разряженного пистолета.

Возле солдат взметнулись брызги. Дикарка вынырнула и, размахивая мачете, завертелась волчком, только волосы хлестали из стороны в сторону. Одному солдату она рассекла подколенное сухожилие, другому распорола живот, потом вернулась к первому и перерезала горло.

Все это заняло полудара сердца. Не успел Таниэль глазом моргнуть, как оба противника были повержены.

Вдвоем с девушкой они втащили тела на островок.

Пленный туземец не дрогнул во время короткой жестокой расправы и даже прыгнул на подстреленного Таниэлем солдата, чтобы прикончить того голыми руками. Он обвел три тела пренебрежительным взглядом, и Таниэль решил, что он привык убивать.

− Я Милги из племени Тихой Воды, – сказал туземец низким голосом. Его адроанский можно было понять с большим трудом.

− Я Таниэль. Капитан ополчения Фатрасты. И пороховой маг.

Последнее он добавил, чтобы придать больше веса словам, но, обмениваясь рукопожатием с туземцем, засомневался, знает ли тот, кто такие пороховые маги. Он пожал руку туземцу!

Девушка уже начала обшаривать трупы в поисках чего-нибудь полезного. Милги не поднимался на островок, стоял по колено в воде. Таниэлю показалось, что он заметил в глазах парня страх, когда тот посмотрел на девушку.

− Это ты должен был встретить нас в Глейдсайде? – спросил Таниэль.

− Да. Ваша рота явилась слишком рано, и кезанцы... – Милги прервался, чтобы плюнуть на одно из тел, – добрались до вас раньше.

− Кто-нибудь еще спасся?

− Большая часть роты. Как раз сейчас мои братья ведут их в нашу деревню.

Таниэль облегченно вздохнул.

− Я искал вас, когда эти трое застали меня врасплох, – продолжил Мигли. – Вышло....

− Досадно?

− Да.

Девушка нашла у одного из солдат пороховой рожок. Открыла его, проверила порох и бросила Таниэлю.

Таниэль поймал рожок одной рукой.

− Можешь отвести меня к ним?

− Могу, – ответил Милги.

− Отлично. Идем, пока не нарвались на другой патруль.

Таниэль выбрал лучший из трех мушкетов и примкнул штык. Он предпочитал штуцеры – они точнее бьют с большого расстояния, что и делает пороховых магов такими смертоносными. Чем ровнее летит пуля, тем меньше усилий приходится прилагать, чтобы ее направлять. Но сгодится и мушкет.

Тела они оставили, чтобы их нашли кезанцы, если успеют раньше болотных драконов.

− Страх, – пояснил Милги, когда Таниэль хотел спрятать трупы. – Сомнение. Болото уже пугает их. Так им станет еще хуже.

Девушка шла впереди, жестами указывая на змей и болотных драконов, которых нужно обойти. Мужчины пробирались следом.

− Как ее зовут? – указал на нее Таниэль.

Милги некоторое время наблюдал за девушкой, и в его глазах мелькала настороженность.

− Ка-Поэль.

− Странное имя. Странная девушка.

− По правде говоря, я не ожидал найти вас... – дикарь понизил голос, – ...с ней.

− Разве она не из ваших?

Он ответил медленно и неохотно:

− Да. И нет. Ей нет места в нашем племени. Она чужестранка, приплыла из-за узкого моря с далекого запада. Но она всевидящая, и мы не можем ее прогнать.

− Дайнизка? – спросил Таниэль.

− Да.

О дайнизах знали мало – только то, что их огромная империя раскинулась к западу от Фатрасты, а границы десятилетиями были закрыты для чужеземцев. Судя по внешности и языку, фатрастанские туземцы приходились им дальними родичами, но отличались не меньше, чем адроанцы от кезанцев.

Таниэль заметил, что девушка слегка повернула к ним голову, бесшумно пробираясь через болото. Прислушивалась.

− Она может говорить?

− Нет.

На плечо Таниэля легла рука. Он повернулся и увидел, что Милги остановился.

− Не доверяйте ей.

− Она спасла мне жизнь. И уже не раз, хотя день только начался.

Милги не понял юмора, и остроумие Таниэля увяло.

− Не доверяйте, – повторил Милги, прежде чем двинуться дальше.

Таниэль поспешил его догнать.

− Ты что-нибудь знаешь о кезанцах, которые на нас напали?

− Только то, что сказала сегодня утром ваш майор, когда мы нашли ваших людей. Пять рот. Больше тысячи мушкетов и одна избранная.

− Майор Бертро выжила? Рад слышать. Ваша деревня достаточно далеко в болоте? Мы сможем укрыться, если нас будут искать?

Милги нахмурился.

− От людей? Далеко. Дальше в болоте глубоко и мало островков. Тысяча человек могут искать нас годами. – Он помолчал. – Но когда меня взяли в плен, я притворился, что не знаю их языка, и слушал, о чем солдаты разговаривают между собой. Они сказали, что избранная собирается выжечь путь через топи.

У Таниэля внутри все похолодело.

− Я уверен, что они нас не найдут. – Милги махнул рукой, будто отгоняя опасения.

Таниэль был знаком с магией избранных, знал, на что они способны. Отец рассказывал о сильнейших главах королевских Советов Девятиземья, которые могли небрежным жестом перебить тысячи людей.

Прошлой ночью, когда избранная напала на роту, он ощутил ее силу. Не такая сильная, как глава Совета, но точно не самозванка. У нее получится перевернуть землю, сжечь деревья и заставить воду расступиться, чтобы безопасно провести своих людей через болото и разыскать ополченцев и туземцев, где бы они ни прятались.

− Мы должны вернуться, – сказал Таниэль.

Милги замер и уставился на него.

− Кезанцы встали лагерем в Глейдсайде?

− Да, но нам нельзя возвращаться, – ответил Милги. – Глубоко в болоте они нас не найдут. Против избранной ничего не сделать, только спрятаться.

− Я пороховой маг.

Таниэль чувствовал себя не слишком хорошо. Ныл бок, от голода кружилась голова, болели ноги. С прошлой ночи он так и не обсох, а при мысли оказаться рядом с избранной готов был обмочиться от страха.

Но если он не вернется, рота ополченцев и их туземные союзники погибнут.

− Избранная. – Милги погрозил пальцем под носом у Таниэля, будто тот был непонятливым ребенком. – У вас нет избранных, и вы не можете с ними сражаться.

− Пороховые маги, – произнес Таниэль, повторяя то, что отец годами вдалбливал в него, – созданы для одного: убивать избранных.

Он заставил себя выговорить эти слова, гадая, верит ли в них сам. Сидя в казармах и слушая рассказы отца, легко думать, что ему по силам убить избранного. Однако теперь, когда его и их магию разделяла лишь миля и одна-единственная пуля, подобной уверенности он не испытывал.

Милги разрывался между двумя решениями. Он то смотрел в ту сторону, куда они направлялись, то в ту, откуда пришли.

− Нет, – твердо сказал он. – Нет ничего постыдного в том, чтобы прятаться от избранного. Мы не можем с ними сражаться.

Таниэль повернул обратно.

− Я пойду.

− Тогда вы пойдете один. И не найдете дорогу.

Таниэль попытался сориентироваться, но Милги прав. В этом болоте легко заблудиться. Он не знал местности и не умел определять, где под водой прячутся болотные драконы и хищные рыбы.

− Ка-Поэль! – крикнул он и вздрогнул, обнаружив, что девушка уже стоит рядом. – Ка-Поэль, отведешь меня обратно к Глейдсайду?

Она одарила Милги насмешливой улыбкой и кивнула.

− Она не боится, – сказал Милги. – Она вас погубит.

Прищурившись, Ка-Поэль посмотрела на Милги, и мужчина сделал полшага назад.

− Мне сейчас некогда бояться, – произнес Таниэль. – Я должен кое-кого убить.

Он мог поклясться, что при этих словах зеленые глаза Ка-Поэль сверкнули.

− Нужно выйти из болота севернее или южнее Глейдсайда. Лучше всего в двух милях от города – оттуда я смогу сделать точный выстрел и без помех отступить.

Ка-Поэль выслушала, наморщив лоб, и коротко кивнула.

***

Они оставили Милги, и Ка-Поэль повела Таниэля обратно тем же путем. Царило безветрие, поверхность воды не двигалась. Таниэль заговорил, стараясь отвлечься от боли в боку:

− Тут все выглядит одинаковым. Как ты понимаешь, куда идти?

Ка-Поэль двумя пальцами показала на свои глаза, а затем на лес. Махнула на ближайший островок с симарубами и чернильными деревьями, а потом на приметный искривленный кипарис слева. Ткнула пальцем назад, на лежащий в воде валун.

− Это ориентиры? – уточнил Таниэль.

Она кивнула.

Его учили точно так же прокладывать путь и выживать в незнакомой местности, но казалось, что ориентиров на этом болоте не так уж много. Похоже, придется быть внимательнее, чтобы их засечь.

Когда начали сгущаться сумерки, Ка-Поэль остановила Таниэля, упершись ему в грудь ладонью. Показала на небо и повторила рукой путь солнца до самого горизонта.

− Скоро стемнеет?

Кивок. Она пошевелила пальцами, изображая шаги, и показала на лес вокруг, а потом провела пальцем по горлу.

− Очень опасно после наступления темноты.

Еще кивок. Она слабо улыбнулась и развела руки. Что он решит?

− Ты хорошо видишь в темноте?

Он вспомнил, как прошлой ночью она уводила его через болото от кезанского поискового отряда.

Она неопределенно покрутила рукой. «Так себе».

− Порох. – Таниэль высыпал черную полоску на тыльную сторону ладони и вдохнул. – Порох позволяет мне видеть в темноте почти как днем. Пойдем дальше. Сделаем привал за пределами болота. Мне не особенно уютно спать со змеями, болотными драконами и кезанскими патрулями под боком.

Ка-Поэль кивнула.

Солнце зашло прежде, чем им удалось выбраться из болота. Поднявшись на граничащий с Тристанской низиной холм они прошли еще с четверть мили и разбили лагерь, постаравшись устроиться как можно удобнее без костра и скаток.

Первым караулил Таниэль.

Он не стал будить Ка-Поэль, когда пришла ее очередь – знал, что не уснет.

«Стрелять в избранного кажется проще простого, – сказал однажды отец. – Все равно что стрелять по мишеням. Но запомни хорошенько: в мире нет ничего опаснее разозленного избранного. Не промахнись. Иначе он украсит пейзаж твоими останками».

***

Таниэль сидел, прислонившись спиной к дубу, и издалека наблюдал за Глейдсайдом. До города было чуть больше двух миль. Приняв изрядную дозу пороха, он мог разглядеть в темноте кезанские посты перед городом.

Обломки взорванного дома уже убрали. Еще несколько домов сгорело, в центре городка на виселицах болтались два трупа.

Скорее всего, сочувствующие мятежникам. Возможно, один из них мэр – все-таки он оказал помощь роте Таниэля.

Кезанцы и не думали скрываться.

По всему городу и вокруг него виднелись белые палатки. Таниэль сосчитал их, просто на всякий случай. Если в каждой размещаются по двое, то это почти тысяча человек. Пять рот и одна избранная, как ему и говорили.

Сила, с которой приходится считаться.

Он окинул взглядом окрестности, высматривая часовых. Один ковырялся в носу. Губы другого были слегка приоткрыты, и хотя Таниэль ничего не слышал, он понял, что тот насвистывает.

Таниэлю приходилось стоять в карауле, и он знал, что нужно чем-то занять себя, чтобы не заснуть.

Закатив глаза, он медленно выдохнул, открыл третий глаз и заглянул в Иное.

Мир погрузился в пастельные тона. По всему городу и в прилегающем к Глейдсайду болоте появились блеклые пятна – прошлой ночью избранная пользовалась там магией. Одно из таких пятен отмечало место, где погибла Дина.

В самом городе Таниэль разглядел несколько тусклых цветных пятен поменьше. Одаренные – люди с незначительными магическими способностями. Обычно в каждой роте есть хотя бы один такой. Их умения никогда не помешают в любой армии.

Его глаза остановились на яркой точке в Ином.

Избранная. В одном из домов. Наверное, крепко спит на пуховой перине.

Он мог попытаться выстрелить прямо сейчас, пока она спит и не двигается. Проще простого.

Но даже если удастся направить пулю через окно и завести за угол, что почти невозможно с такого расстояния, потом все равно придется удирать ночью по болоту. На этой неделе он уже так бегал и не стремился это повторить.

Таниэль посмотрел на девушку.

Конечно, она тоже погибнет. Ее давно следовало отправить обратно. Это дело он должен завершить в одиночку.

***

− Ка-Поэль, – прошептал он спустя некоторое время.

Приближался рассвет. Восточный горизонт слегка посветлел, луна клонилась к западу. Кезанцы в лагере зашевелились.

Он потряс девушку, чтобы разбудить. Через мгновение она вскочила, потирая глаза. Ее волосы были мокрыми и грязными.

− Пора.

В животе заурчало. Последний раз он ел часов тридцать, а то и больше назад. Обезболивающая лиана, которую Ка-Поэль привязала к ране, давно утратила силу, и теперь болело все тело. В боку ощущалась тяжесть, рука потеряла гибкость.

Нелегкий будет выстрел.

Таниэль расположился на вершине холма рядом с кленом, утвердил мушкет на толстом изогнутом корне и направил ствол на Глейдсайд.

− У меня только один выстрел, – сказал он Ка-Поэль. – Если я промахнусь, избранная все поймет и установит вокруг себя щит. Я попытаюсь снова, если вдруг она проявит небрежность, но единственный реальный шанс – именно первый выстрел.

Он посмотрел на Ка-Поэль – слушает ли? Девушка лежала рядом на животе, наблюдая за городом.

Она кивнула ему.

− Самое большее два выстрела. А потом мы бежим туда. – Таниэль показал вниз на болото. – Она пошлет за нами солдат. Придется пошевеливаться. Немного удачи – и мы от них оторвемся. А в болоте они нас не выследят.

Таниэль в пятый раз проверил мушкет: запал вставлен, патрон заряжен, порох сухой. Для порохового мага не все из этого обязательно, но каждый шаг подготовки хоть немного, но облегчит выстрел.

Он прижал приклад мушкета к плечу и посмотрел поверх ствола на дом, в котором видел избранную.

И открыл третий глаз.

Размытое цветное пятно, обозначающее избранную, все еще находилось в доме.

В ушах грохотал пульс. Это не рукопашная, где энергия пороха и адреналина толкает вперед, а годы тренировок помогают убивать.

Это хладнокровный, вдумчивый выстрел.

Размытое пятно цвета сдвинулось. Таниэль закрыл третий глаз и стал наблюдать за домом снаружи, сосредоточив внимание на двери и обращенном к нему окне. Благодаря обостренному порохом зрению удалось рассмотреть в открытом окне умывальник, высокое зеркало и столбик кровати.

Таниэль опустил мушкет и вытряхнул немного пороха. Вдохнул его, ощутил, что успокоился, и вернулся к наблюдению.

В окне мелькнуло движение, и в поле зрения появилась избранная.

Она оказалась совсем не такой, как он ожидал.

Не больше тридцати, моложе майора Бертро. Годы жестокости и занятий магией не оставили на лице отпечатка, как у большинства избранных, которых он встречал. У нее был небольшой узкий нос. Ночная рубашка сползла с одного плеча, светлые кудрявые волосы растрепались. Избранная плеснула в лицо водой и бросила взгляд в зеркало.

Таниэль пожалел о магическом зрении и проклял порох, подаривший возможность так отчетливо видеть цель.

Избранная походила на девушку, которую Таниэль знал по университету, – Сулин. Она в самом деле могла быть старшей сестрой Сулин: тот же цвет волос, те же тонкие черты лица и даже примерно такой же рост.

Ствол мушкета дрогнул. Руки Таниэля затряслись.

Он отвернул голову от приклада и на миг прикрыл глаза.

Ка-Поэль пристально смотрела на него. Нахмурившись, она сложила из пальцев пистолет и направила его на Глейдсайд.

«Стреляй».

Таниэль глубоко вдохнул и медленно выдохнул, прижавшись щекой к прикладу.

Избранная все еще была в комнате. Она закончила умываться и отошла от окна, но только чтобы через мгновение появиться в чистой рубашке.

Она подошла к окну, взбивая обеими руками длинные волосы.

Таниэль вспомнил, каким сухим, деловым тоном она говорила над трупами. Он подумал о Дине и удивленном выражении ее лица, когда огонь избранной разрезал ее пополам.

Он подумал о муже и детях Дины, которые никогда не увидят даже ее тело.

И он никогда не забудет, что именно кезанский избранный преподнес его семье голову матери в ларце.

Едва ощутив, как палец коснулся спускового крючка, он вздрогнул от треска выстрела. Над головой поднялось облако черного дыма, заполняя ноздри серой.

Таниэль считал про себя, продолжая жечь порох в рожке, чтобы удерживать пулю на лету дольше, чем обычную мушкетную. От усилий начало побаливать в затылке.

Обычно пороховые маги использовали пули малого калибра и ружья с высокой начальной скоростью заряда, чтобы пуля поразила цель прежде, чем жертва услышит выстрел.

Однако пуля из стандартного мушкета кезанского пехотинца достигнет цели практически одновременно со звуком.

Если только раньше его позицию не выдаст облачко черного дыма.

Не выдало.

Избранная все еще стояла у окна, наслаждаясь утренней свежестью, когда пуля пронзила ее левый глаз и ошметки затылка заляпали зеркало за спиной.

Таниэль не стал ждать, пока часовые разберутся в случившемся. Несколько лишних минут могли сыграть решающую роль: свобода или плен? Он тут же вскочил и пригнувшись побежал вниз по склону напрямик к Тристанской низине. Ка-Поэль следовала за ним по пятам.

Пока девушка вела его через болото, а кезанцы трубили за спиной тревогу, Таниэль мысленно услышал голос отца: «Ты почувствуешь себя виноватым после первого хладнокровного убийства. В конце концов, жертвы даже не видят летящей пули».

Таниэля пробрал озноб, и утренняя прохлада была тут ни при чем.

«Ты почувствуешь себя виноватым и после второго убийства, – продолжал голос отца. – И после третьего. Меня чувство вины покинуло где-то после двадцатого, и с ним, мне кажется, я утратил человечность. Надеюсь, мой мальчик, ты сохранишь ее дольше, чем я».

− Не дольше, – прошептал Таниэль.

Ка-Поэль бросила вопросительный взгляд через плечо.

− Пошли в твою деревню, – сказал Таниэль. – Подготовимся. Рано или поздно они пришлют другого избранного. Я останусь здесь, чтобы убить и его.