Текст книги "Пороховой маг. Повести и рассказы (ЛП)"

Автор книги: Брайан Макклеллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Несколько минут прошли в тишине, и Верундиш глянула на верх стены. Тревогу все еще не подняли. Это хороший знак.

– Когда начнется, сэр?

– Скоро.

– Как скоро?

Вот бездна...

– В любой момент. Возвращайся на позицию.

Солдат отправился обратно с таким шумом, что услышали бы и в адроанском лагере.

Однако тревогу так и не подняли.

Верундиш глянула на черные камни и подумала, получится ли пробить брешь. Эти стены были толщиной в десять футов и сотни лет назад усилены магией избранных. Адроанские пушки стреляли по ним месяцами, но не удалось добиться даже трещины.

Адроанские избранные сказали, что сегодня ночью пробьют стену. Что будет, если у них ничего не выйдет?

Она услышала слабый свист и повернулась шикнуть на солдат, когда первое пушечное ядро врезалось в стену крепости прямо над ними. Удар заставил ее покачнуться и опереться рукой о склон канавы.

Началось.

Пушечные ядра и артиллерийские снаряды долбили в крепость. Земля тряслась, склоны канавы, в которой прятались «Обреченные», задрожали и начали осыпаться.

К обычному обстрелу вскоре добавился магический. В ночном небе разлилось пламя, осколки льда размером с экипаж ударяли в стену, все больше ослабляя ее благодаря чередованию жара и холода.

Верундиш заслонилась отворотом мундира от осколков камня, льда и железа, которые рикошетили сверху.

Судя по крикам, гурланцы подняли тревогу. Солдаты метались по стенам, размахивая факелами и перекрикиваясь сквозь грохот. Один перегнулся за край и бросил факел, проводив его взглядом. Тот упал совсем рядом с «Обреченными».

Гурланцы пытались понять, откуда ждать атаки.

Верундиш знала, что много времени это не займет. И тогда ее людей без труда перебьют пара десятков мушкетеров.

Она взмолилась, чтобы стена не выдержала.

Ее взгляд вернулся к «Обреченным». Один поднял мушкет и прицелился в солдата на стене.

– На землю, дурак, – прошипела она.

Совсем рядом раздался артиллерийский залп. Верундиш прокляла судьбу, беспомощно наблюдая, как ракета взмывает в воздух и взрывается над крепостью, заливая пустыню светом.

Ее людей стало видно как днем, угрюмые лица обращены к небу. В нескольких сотнях ярдов позади, там, где сточная канава расширялась, Верундиш различила вторую волну – три полные роты солдат, затаившихся и готовых ринуться в атаку, если «Обреченные» справятся с задачей.

Их всех тоже высветила гурланская ракета. Теперь все пропало.

Вдруг землю сотряс мощный грохот, словно разверзлись недра самой бездны, выпуская демонов. К удивлению Верундиш, стена под ослабевающим обстрелом уступила и обрушилась внутрь, рассеяв гурланских солдат.

– Вперед, засранцы! – крикнула она, вскочив на ноги.

Верундиш вскарабкалась по склону канавы к подножию стены и по грудам щебня устремилась к пролому.

Вокруг свистели пушечные ядра и магические снаряды, с каждым ударом расширяя пролом.

«Проклятье, хватит стрелять!»

Верундиш представила, как бросается в пролом, только чтобы погибнуть под артобстрелом и магией из своего же лагеря.

Неожиданно мир погрузился в тишину. Прицельный обстрел прекратился. Артиллеристы скорректировали цели и так же внезапно возобновили обстрел на другом участке стены.

Пролом был свободен.

Поскользнувшись, Верундиш растянулась на щебне, который недавно был крепостной стеной. Вокруг заметались адроанские солдаты, и ее вдруг вздернули на ноги и вложили саблю обратно в руку.

Смущаться было некогда.

В проломе появились гурланцы, и первые ряды адроанцев бросились на них со штыками. Обе стороны начали рвать друг друга с яростными криками.

– Поднажмем! – крикнула Верундиш.

Нужно отстоять пролом. Создать проход, через который ворвется вторая волна. Если у них не получится, все зря.

К ней прыгнул гурланец, размахивая мушкетом как дубинкой. Отразив удар саблей, она врезала ему по лицу и с ожесточением полоснула по горлу.

Гурланцы не примкнули штыки – не были готовы к атаке. Это казалось невозможным, но «Обреченные» вдруг получили преимущество.

– Режь их, парни!

Верундиш бросилась вперед и скрестила клинки с гурланским офицером. Мужчина двигался гораздо быстрее нее. Она успела дважды парировать удары, но потом он прошил ее оборону и располосовал ей левую руку.

Внезапно гурланец упал, захлебываясь слюной, – его кишки разворотил адроанский штык. Верундиш отпихнула труп и хотела поблагодарить Гренатио, но тот уже бежал дальше. Солдат с луковым запахом изо рта обернулся на ходу и выкрикнул через плечо:

– Вы правы, капитан! Страх ушел!

Они сражались за стенами, шла борьба за внутренний двор. Гурланцы, не успевшие примкнуть штыки, погибали под натиском адроанских солдат, как овцы на бойне. Верундиш остановилась, чтобы перевязать рану на левой руке и вытереть кровь.

Они могут победить. Они и правда могут победить. Вторая волна хлынет за ними через пролом и поможет зачистить двор, а потом генерал Тамас двинет оставшуюся часть бригады.

Внезапно Верундиш перехотелось умирать.

Ее ослепила вспышка. Она отшатнулась, пытаясь проморгаться, и увидела, как к ней бежит Гренатио, охваченный магическим огнем. Его вопли эхом отдавались в голове.

Верундиш осмотрелась в поисках источника магии. Одного-единственного избранного хватит, чтобы уничтожить всех ее солдат. А может, и вторую волну. Пытаться его убить – чистое безумие, но выбора нет.

Огонь метался между ее людьми, поджигая одежду и создавая хаос. Там, где двор выходил на улицу, стоял избранный: пальцы в сияющих перчатках мелькали, насылая смерть на адроанских солдат.

Ее люди с воплями рассеялись. Никто не мог сражаться с избранным. Никто. Оставалось лишь спасаться бегством.

Верундиш прокляла кровь, которая никак не унималась, – рукоять сабли скользила в ладони. Она переложила клинок в другую руку и бросилась к стене.

Под прикрытием стены она кралась к избранному так быстро, насколько хватало смелости. За поясом торчал заряженный пистолет. У нее только один шанс выстрелить, поэтому нужно подобраться как можно ближе.

Избранный продолжал поливать солдат огнем. Не слишком сильный, иначе сжег бы всех сразу. Верундиш прислонила саблю к стене и прицелилась из пистолета.

Пуля попала избранному в бок. Дернувшись, он упал на колено с удивлением на лице. Потом перевел взгляд на Верундиш.

Схватив саблю, она бросилась к избранному. Он поднял руку и повернул к ней ладонью. Огонь, словно расплавленное стекло, ударил в Верундиш с такой силой, что ее развернуло на месте. Лицо опалило магическим жаром, бедро скрутило от боли. Спотыкаясь, она шла вперед.

Ее сабля отхватила три пальца на правой руке избранного, и тот закричал. Верундиш рубанула что есть мочи. Маг опрокинулся навзничь, клинок застрял в плече. Верундиш выдернула саблю и вонзила ее в сердце избранного.

Она снова споткнулась, почти не держась на ногах. Боль в бедре казалась невыносимой. В воображении Верундиш кожа сварилась и обуглилась, плоть ссохлась. Она не смела взглянуть на рану, чтобы не утратить мужество.

Оглянувшись, она увидела в проломе Констера. За ним, мимо раненых и погибших, надвигалась вторая волна солдат с примкнутыми штыками – зачистить двор и прорваться на улицу.

Констер подхватил ее, как раз когда перестали держать ноги. Он уставился на нее, потом на труп.

– Ты убила избранного!

– Я...

Верундиш не знала, что сказать. Выходит, погибнуть не удалось. Она понимала, что больше не хочет умирать, но тогда как спасти дочку?

Подняв голову, она уловила краем глаза какое-то движение. Гурланцы вернулись на стены по обоим краям пролома и с высоты начали обстреливать вторую волну адроанцев.

– Ложись! – крикнула она Констеру.

– Мы отобьемся. На лестницы, парни! – Он отступил, обнажив шпагу.

«Проклятый дурак! Ты умрешь прежде, чем доберешься до лестниц».

На стене замерцал свет, предупредив Верундиш о еще одном избранном. У нее вырвался смешок. Все напрасно. Проклятый маг сотрет в порошок и «Обреченных», и вторую волну.

Избранная подняла руки в перчатках.

И тут ее голова взорвалась, залив все вокруг кровью. Верундиш вздрогнула от жестокой расправы, хотя это случилось в тридцати шагах от нее. Тело избранной осело, гурланцы на стенах закричали от ужаса.

Из рядов адроанцев вырвался мужчина с дымящимся пистолетом в руке и, не сбавляя скорости, взобрался по горе щебня на стену. Его шпага с нечеловеческой скоростью замелькала среди гурланских солдат.

Верундиш не верила глазам. Это демон из бездны? Ангел, посланный Кресимиром?

Мужчина взмахнул рукой, и у дюжины гурланских пехотинцев взорвались пороховые рожки, обрывая жизни своих владельцев.

Верундиш поперхнулась, когда вдруг поняла. Это не ангел и не демон.

Это пороховой маг.

Генерал Тамас, игнорируя приказ, вступил в бой.

Боль окончательно взяла верх, и Верундиш рухнула на холодные каменные плиты.

***

Верундиш очнулась в незнакомом помещении.

Незнакомым было все вокруг. Потрескавшаяся штукатурка на стенах, свет проникает через окно под потолком. Комната ненамного больше тюремной камеры. Верундиш подумала, не камера ли это в самом деле.

Неужели «Обреченных» разгромили? Неужели вторую волну уничтожили или отбросили назад? Она помнила, что генерал Тамас вступил в бой. Возможно, его убили. В конце концов, в крепости было пятеро избранных. Она теперь пленница в Дарже?

Хотя гурланцы просто убили бы ее.

Верундиш прикинула, сколько времени прошло с атаки на крепость. Ей вспомнилось, как она кричала, пока не охрипла, как ей в рот вставили трубку малы и вдули дым прямо в горло. Боль медленно отступила, и хирурги занялись ее бедром, потом зашили рану на руке.

Она попыталась повернуть голову, но невольно застонала от боли, едва шевельнувшись.

Почему все так сильно болит? Будто сломаны все кости.

Дверь в комнату приоткрылась.

– А, полковник, вы проснулись, – произнес женский голос. – Отличные новости. Фельдмаршал захочет вас повидать.

Полковник? Ее явно с кем-то перепутали. Охваченная паникой, Верундиш попыталась сдвинуться с места.

– Сходите за фельдмаршалом, – добавила женщина, обратившись к кому-то в коридоре. Воспоминания о нелегкой операции подсказали, что эта женщина – одна из хирургов. – Ну-ну, не шевелитесь. Ваше тело закостенело, мышцы ослабли. Долгое время вы то теряли сознание, то приходили в себя.

– Как... – Голос Верундиш надломился.

В поле ее зрения появилась пожилая женщина в адроанской форме и накинутом сверху белом халате. Она наклонилась к Верундиш и поднесла к ее губам стакан воды.

Верундиш поперхнулась, но сумела сделать глоток. Доктор отошла.

– Как долго? – спросила Верундиш.

Доктор мягко положила ладонь на ее плечо.

– Атака на Даржу состоялась четыре недели назад.

– Четыре недели?

Она не справилась с волнением в голосе. Письму от мужа, еще до атаки «Обреченных», было пять недель. Меньше чем через месяц Женеви продадут в рабство. Верундиш снова попыталась встать, дрожа от слабости.

Доктор уложила ее обратно в постель.

– Погодите, полковник. Пожалуйста, успокойтесь.

– Я должна встать.

– Фельдмаршал сейчас придет, полковник.

К ней придет фельдмаршал Беравич? Зачем она ему?

– Верундиш, я – капитан Верундиш.

– Боюсь, что нет, – раздался с порога мужской голос. – Доктор, пожалуйста, оставьте нас ненадолго.

Женщина кивнула и ушла, ее место занял генерал Тамас.

– Доброе утро, полковник. – Тамас сел рядом на кровать.

– Сэр? – слабым голосом отозвалась Верундиш.

– Теперь вы полковник, Верундиш. Все нужные бумаги подписаны три недели назад, хотя я жду, когда вы поправитесь, чтобы назначить вам батальон.

Невозможно. Ей не верилось. Ее повысили сразу на два звания! Разумеется, она этого не заслуживала, даже если возглавила «Обреченных».

– Я... благодарю вас, сэр.

Тамас отмахнулся.

– Сэр, я правда провела без сознания четыре недели?

– Большую часть времени вас держали под малой, чтобы снять боль. Такие магические ожоги, как у вас, наносят обычному человеку сильные физические и психические травмы.

– Ясно.

Тамас кивнул, явно думая о чем-то другом.

– Фельдмаршал Беравич?

Уголок рта Тамаса дернулся вверх.

– Да?

– Он идет сюда?

– Боюсь, Беравич мертв. Через два дня после взятия Даржи на него напали гурланские партизаны. Уверяю вас, за него отомстили.

– О. – Верундиш потребовалось несколько мгновений, чтобы все переварить и осознать последствия. – Поздравляю, сэр.

Фельдмаршал сдержанно склонил голову. Потянувшись, он встал и посмотрел на полоску света, проникающую сквозь окно.

– Теперь, когда вы пришли в себя, мы найдем вам подходящую комнату. Вам придется отвыкать от малы. Мне сказали, потребуется несколько месяцев, чтобы вы пришли в норму и приступили к командованию.

Верундиш попыталась сесть, но ничего не вышло, лишь иссякли силы. Несколько месяцев? Ей необходимо вернуться в Адро. Она должна вернуться до того, как ее ненавистный муж осуществит угрозу. Даже на самом быстром корабле она может не успеть.

Тамас приподнял бровь, наблюдая за ее усилиями.

– Куда вы собрались, полковник?

– Сэр. – Верундиш постаралась, чтобы в голосе не звучало отчаяние. – Мне нужно вернуться в Адро и уладить личные дела.

– Боюсь, я не могу этого позволить. Вы мне нужны. Я собираюсь закончить эту проклятую войну до зимы, и тогда мы все вернемся домой.

Женеви там уже не будет. К этому времени ее продадут в рабство и будут использовать как... Верундиш зажмурилась, стараясь сдержать подступающие слезы.

– Полковник?

– Сэр?

– Вы ничего не хотите мне сказать, полковник?

– Нет, сэр.

Несколько минут прошли в тишине. Тамас смотрел в окно.

– Странная штука гордость, – произнес он.

– Сэр?

– Мы позволяем себе и своим близким страдать только затем, чтобы потакать собственной гордости. Иногда я завидую тем, кто не дает этому чувству затмевать суждения.

Верундиш молчала, опасаясь сказать лишнего.

– Первосвященник Адро передо мной в долгу, – продолжил Тамас. – Бумаги о разводе оформят, – он мысленно подсчитал в уме, – в течение недели или двух. Ваша дочь будет находиться на попечении ваших родителей, пока вы не вернетесь. Будь я сейчас в Адро, вызвал бы вашего мужа на дуэль и убил его сам. Я считаю, что дети не должны видеть ссоры родителей.

Напряжение покинуло тело, Верундиш больше не сдерживала слезы.

– Я согласна, сэр. Спасибо.

Тамас глубоко вздохнул.

– Обычно я не вмешиваюсь, но, как вы знаете, у меня есть сын, ему и двух нет. Поэтому я принимаю такие ситуации... близко к сердцу.

– Позвольте спросить, сэр, как вы узнали?

– Вы и сами знаете.

Констер. Ну конечно. Мужчина без гордости. Этот дурачок спас ей жизнь. У нее екнуло сердце.

– Вот еще что. – Тамас остановился на пороге. – Майор Констер попросил меня поженить вас. Если вы согласны, это можно сделать, как только придут бумаги о разводе.

Майор Констер. Он все-таки получил свое повышение за то, что возглавил вторую волну атаки на Даржу.

Верундиш не сдержала улыбки.

– Это честь для меня.

– Хорошо.

На серьезном лице Тамаса мелькнула улыбка, и он ушел.

Девочка с бульвара Хруша

Время действия – за 10 лет до событий «Кровавого завета»

Влора собиралась украсть оружие.

Если что и доставляло ей счастье, так это сидеть на плоских крышах оружейных мастерских в Адопесте и смотреть, как испытывают штуцеры и мушкеты в переулке за бульваром Хруша.

Над зданиями поднимался пороховой дым, и его сносило на Влору. Запах серы щекотал ноздри, усиливал сосредоточенность и вызывал прилив энергии. Ничто с ним не сравнится. Как-то раз она попыталась объяснить это Эймори, директрисе своего пансиона для девочек, но та отмахнулась от ее слов, как от детской фантазии.

И пусть Влоре всего десять, она хочет себе оружие.

Разумеется, Эймори никогда не разрешит. Она никогда не разрешала Влоре ничего иметь.

Влора знала, что воровать дурно, но ей нужно оружие – выстрелить из него, ощутить отдачу в плечо, почувствовать, как дым заполняет легкие. Она жаждала услышать, как взрывается порох.

Оружейники иногда ненадолго оставляли мушкеты без присмотра, пока ходили в мастерскую за порохом или пулями. Влора знала, что, когда воруешь, самое главное – дождаться подходящего момента. Она успеет броситься в переулок, схватить оружие и убежать, пока ее не застукали.

Мушкеты и штуцеры слишком большие, слишком громоздкие. Под юбкой такой не спрячешь, и по дороге ее наверняка остановят – может, даже кто-нибудь из Близнецов-Бульдогов. И в пансионе негде спрятать мушкет. Если Эймори его найдет, Влору ждут большие неприятности.

Придется украсть пистолет.

Она выскользнула из укрытия, пересекла плоскую крышу над мастерскими и спустилась по старой медной водосточной трубе в переулок. Оттуда вышла на оживленный бульвар Хруша с мощеными камнем тротуарами и витринами магазинов.

На бульваре было не протолкнуться: гомонила толпа, цокали подковы по брусчатке. Подмастерья оружейников сидели на ступеньках магазинов, демонстрируя изделия своих мастеров: гравированные охотничьи ружья и дуэльные пистолеты для знати, простые мушкеты с дубовым ложем для солдат, мушкетоны для фермеров.

Взгляд Влоры блуждал по оружию. Десятки моделей, выставленные на обозрение, только и ждали, чтобы их умыкнули. Однако вокруг сновало слишком много людей. Кто-нибудь обязательно поднимет тревогу, и она не успеет затеряться в толпе, прежде чем...

Ее взгляд упал на вход в узкий проулок, ведущий на задворки магазинов. Там на пустых пороховых бочках сидели двое светловолосых мальчишек лет четырнадцати с почти одинаковыми круглыми лицами и вздернутыми носами. С наигранным презрением они наблюдали за уличным движением.

Близнецы-Бульдоги.

Бульвар Хруша принадлежал Близнецам-Бульдогам. По крайней мере, они хотели, чтобы так думали все сироты и беспризорники в округе. Никто не попрошайничал и не крал на бульваре Хруша без их разрешения, а если попадался им в руки – избивали до полусмерти.

В пансионе шептались, что однажды они убили сироту и сбросили труп в канализацию.

Влора остановилась, сложив руки за спиной, и, надеясь, что Близнецы-Бульдоги ее не заметят, сделала вид, что рассматривает пистолет в витрине.

− Эй! – окликнул ее знакомый голос. – Это же Маленькое Высочество!

Один из близнецов, называвший себя Курок, – его можно было отличить по шраму под глазом – спрыгнул со своего места и направился к Влоре. Его брат по прозвищу Пуля не отставал.

У Влоры заколотилось сердце. На улице так много людей. Если она позовет на помощь, наверняка кто-нибудь откликнется...

Эймори всегда говорила, что полагаться на чужую помощь глупо.

Влора решила, что именно в этом случае Эймори права. Она бросилась бежать через проезжую часть, заметив краем глаза, что Курок ринулся за ней.

Она прошмыгнула перед экипажем и нырнула под бочку, которую тащили двое мужчин. На противоположной стороне улицы рванула по тротуару на виду у близнецов, затем спрыгнула обратно на проезжую часть. Втиснулась между двумя телегами, нагруженными оружейными ящиками с метками армии Адро, и затаилась.

Почти сразу мимо ее укрытия промчались Близнецы-Бульдоги.

Она выждала еще несколько мгновений, а затем выскочила и понеслась в противоположном направлении. Рано или поздно они раскусят уловку и вернутся.

Влора юркнула перед лошадью, идущей кентером посреди улицы. Она надеялась, что лошадь заслонит ее от близнецов и послужит дополнительной преградой.

Вздрогнув от неожиданности, лошадь дернула головой и с оглушительным ржанием взвилась на дыбы. Влора в ужасе споткнулась и упала. Копыта обрушились на мостовую. Всадник отчаянно пытался удержать животное под контролем.

− Ссаная бездна! – выругался мужчина и свирепо дернул поводья, уводя лошадь в сторону. – Проклятые трущобные крысы!

Он наклонился в седле, и Влора успела лишь вскинуть руку за миг до того, как на нее обрушился хлыст.

Тонкий наконечник обжег всю руку, и она не смогла сдержать крик. Мужчина снова замахнулся, но лошадь взбрыкнула, и ему пришлось вцепиться в поводья обеими руками, чтобы не вылететь из седла.

Влора вскочила на ноги и бросилась в толпу. По лицу текли слезы, рука побагровела и горела от ладони до локтя.

Остановившись в конце улицы, она обернулась и сквозь слезы разглядела ударившего ее мужчину. Тот все еще пытался совладать с лошадью и громко ругался. На нем была добротная куртка для верховой езды. Влора задержала взгляд, запоминая лицо – плоское, широкое, покрытое оспинами.

Оставив позади бульвар Хруша, запахи черного пороха и дымных кузниц, она пересекла мост через Нижнюю Адру и оказалась в Старом городе, где на узких улочках теснились высокие кирпичные дома с ветхими фасадами. В одном из этих домов и жила Влора с дюжиной других девочек и директрисой Эймори.

Эймори пришла в ярость, увидев кровь на форме Влоры. Сначала она промыла и зашила рану, затем избила девочку палкой, которую держала над камином, и отправила спать без ужина.

Засыпая, Влора думала о пистолете, который хотела украсть, и о том, что, наверное, стоит опробовать его на Эймори, хотя точно знала, что никогда этого не сделает.

***

На следующее утро Влора проснулась от бурчания в животе, но терпеливо лежала в постели, пока церковный колокол не пробил семь. Если она побеспокоит наставницу слишком рано, то схлопочет новые побои.

Не успела Влора одеться, как в переднюю дверь пансиона настойчиво постучали.

Она приоткрыла дверь спальни, стараясь не разбудить остальных девочек.

− Входите, сэр, – сказала Эймори мужчине с мягким баритоном.

Кто это заявился в такую рань? Двери пансиона редко открывались до одиннадцати. Стараясь не наступать на скрипучие половицы, Влора прокралась по коридору к галерее, откуда можно было наблюдать за гостиной на первом этаже.

Эймори сидела спиной к Влоре. Напротив расположился пожилой темноволосый господин с ястребиными чертами лица и холодными темными глазами. Он был одет в черный длиннополый сюртук, безукоризненно выглаженные брюки и белоснежную рубашку с отложным воротником. Образ завершали цилиндр в руке и трость на коленях.

Очередной воздыхатель? Раньше Эймори принимала мужчин почти каждую неделю. Последнее время, правда, их число уменьшилось до одного-двух в месяц, и она всегда говорила, что выйти замуж ей не позволяет ответственность перед девочками.

Влора пропустила, как мужчина представился, однако услышала, что он сказал дальше:

− Я пришел узнать об одной девочке.

− О девочке? – переспросила Эймори с некоторым замешательством.

− Да. Она примерно такого роста. – Он показал рукой. – Ей десять лет, темные волосы. Мне сказали, что она находится под вашей опекой.

У Влоры замерло сердце. Больше ни у одной девочки ее возраста нет темных волос. Он мог говорить только о ней.

− Наверное, вы имеете в виду Влору?

− Да, ее зовут именно так.

Влора попыталась припомнить, когда последний раз называла свое имя незнакомцу, и в памяти всплыл темнокожий мужчина с доверительной улыбкой, заговоривший с ней на улице возле пансиона. Он спросил, как ее зовут и где она живет. Но с тех пор прошло много месяцев. Имеет ли он какое-то отношение к этому господину с холодными глазами?

Эймори отмахнулась, словно речь шла о чем-то малозначительном.

− Она под моей опекой, сэр. Точнее, под опекой государства. Ее отец – на-барон с севера Адро. Мать умерла при родах, а отец – в начале этого года в полной нищете. Никто из родственников ее не принял, а корона брезгует отправлять детей благородного происхождения в приют. Мне выдают небольшое ежемесячное пособие, чтобы я занималась ее образованием и воспитанием.

Влора знала, что губы женщины сложились в страдальческую улыбку – как всегда, когда она говорила о Влоре.

− И никто из родственников не захотел ее приютить? – спросил господин с холодными глазами. – Совсем никто?

− Никто, – ответила Эймори. – У нее есть я, но она такое неблагодарное дитя, и поэтому...

− Я хочу ее купить.

− Прошу прощения?

− Я понимаю, что вы очень любите эту девочку, но уверен, что уступите ее за разумную цену.

Мужчина вытащил из нагрудного кармана чековую книжку и открыл ее.

Влора на цыпочках вернулась в свою комнату. Она услышала достаточно. Мужчина хотел ее купить, и она знала, что это значит. Настоятельница кресимского монастыря, где похоронили мать, предостерегала ее от подобных стариков и их извращений.

Она быстро собрала свои немногочисленные игрушки: деревянную лошадку, книжку с картинками, доставшуюся от бабушки, и мяч из фатрастанского каучука – и вместе с одеждой сложила в узелок из простыни. Несколько мгновений ушло на то, чтобы бесшумно открыть окно спальни. Сквозь стену все так же доносился гул голосов взрослых.

Одна из девочек подняла голову от подушки и спросила Влору, куда она собралась. Влора шикнула на нее.

Наконец она скользнула в окно и с узелком на плече спустилась на улицу.

***

Мать Влоры покоилась на кладбище при монастыре Талиан-сквер на другом берегу реки, к северу от бульвара Хруша. После смерти отца Влора не впервые убегала из пансиона. Служительницы в монастыре всегда проявляли доброту: оставляли ее ночевать и давали еще горячий хлеб на завтрак. Когда Влора пересказала настоятельнице разговор между Эймори и господином с холодными глазами, ей разрешили остаться столько, сколько нужно.

Настоятельница недолюбливала Эймори.

По утрам Влора изучала с настоятельницей проповеди Кресимира, а днем сидела на крышах кузниц на бульваре Хруша, наблюдая за тем, как оружейники испытывают мушкеты.

После ее побега из пансиона прошло меньше недели. Влора сидела на своем обычном месте, высматривая возможность стащить пистолет, когда заметила крадущихся по бульвару Хруша Близнецов-Бульдогов.

Она сразу увидела их цель – угрюмого темноволосого мальчика лет десяти-одиннадцати. Он шел по тротуару вдоль мастерских с парой книг под мышкой. На нем была школьная форма: короткие штанишки и длинные гетры почти до колен.

Он показался Влоре знакомым. Пожалуй, она видела его раз или два.

Она выкрикнула предостережение, но ее голос потонул в городском шуме, а мальчик, похоже, витал в облаках.

Близнецы подкрались к нему сзади. Каждый из братьев весил как минимум на два стоуна больше и возвышался над своей жертвой. Курок зашел справа, выбил книги из рук мальчика и отвесил оплеуху. Пуля со смехом схватил книги и швырнул на проезжую часть.

Мальчик испуганно развернулся.

Влора знала этот взгляд, видела такой во многих неравных стычках. Сейчас мальчик скривится, заплачет, а близнецы повалят его в грязь и будут пинать, пока не надоест.

Но мальчик сжал кулак и врезал Курку по носу.

Курок в замешательстве отшатнулся и схватился за лицо. Мальчик не отступал – прижал руки к бокам и стиснул зубы от ярости. Пуля бросился на него, схватил за пояс и швырнул на землю. Мальчик отбивался руками и ногами, но силы были неравны.

Влора не верила глазам. Близнецам-Бульдогам дали отпор. Не какой-то взрослый, а ее ровесник! Она съехала вниз по водосточной трубе и выскочила на улицу, задержавшись, лишь чтобы подобрать из грязи треснувший мушкетный ствол.

Курок наблюдал, как его брат борется с мальчишкой, и подначивал обоих. Он повернулся к подлетевшей Влоре, и старый мушкетный ствол врезался ему промеж глаз. Курок рухнул на крыльцо.

Влора саданула Пулю ногой по ребрам. Еще два пинка – и второй близнец отцепился от мальчика. Она схватила его за руку и помогла подняться.

− Мои книги!

Мальчик вырвался и бросился к своим книгам, лавируя между экипажами. Когда он вернулся, Пуля как раз поднимался на ноги.

− Бежим! – воскликнула Влора.

Они свернули с бульвара Хруша и долго петляли по бесчисленным переулкам Верхнего Талиана, пока Влора не решила, что опасность миновала.

− Почему они напали на меня? – спросил мальчик, пока они пытались отдышаться перед пекарней.

Влора отряхнула грязь с юбки.

− Потому что ты слабее. Ты разве не слышал о Близнецах-Бульдогах?

Мальчик покачал головой.

− Как тебя зовут? – спросила Влора.

− Таниэль.

 – А меня Влора.

Он был чуть выше нее, узколицый, с короткой солдатской стрижкой. Костяшки пальцев содраны, а фингал под глазом появился задолго до встречи с Близнецами-Бульдогами.

Это не первая его драка.

Мальчик вытер окровавленный нос, и Влора сразу заметила, что его запал иссяк. Взгляд стал спокойным, дыхание, все еще учащенное, – ровным. Он оглянулся в ту сторону, откуда они прибежали, словно подумывая вернуться и ввязаться в еще одну драку.

− На бульваре Хруша всем заправляют Близнецы-Бульдоги, – пояснила Влора. – Пристают к тем, кто слабее, кроме подмастерьев оружейников. Их за милю обходят.

− На бульваре Хруша никто не заправляет, – фыркнул Таниэль. – Даже армия. Так папа говорит.

− Наверное, твой папа гораздо сильнее Близнецов-Бульдогов.

− Он бы их взгрел, даже будь они взрослыми. – Таниэль вздернул подбородок. – Мой папа не проиграл ни одной битвы.

Влора ухмыльнулась. Подобное она уже слышала.

Таниэль не опускал подбородок и смотрел на нее с вызовом: только попробуй оспорить мои слова. Через мгновение он опустил взгляд на книги – перепачканные, у одной порвалась обложка. Он печально пролистал их, и Влора заметила арифметические задачи и угольные рисунки деревьев и животных.

− Жаль, что твоим книжкам досталось, – произнесла Влора.

− Их не впервые бросают в грязь, – мрачно отозвался он. – Придется почистить их перед завтрашними уроками.

Он вдруг оживился.

− Папа дал мне денег на ужин. Он… – Таниэль картинно закатил глаза, – проводит совещание с моей новой гувернанткой. Угостить тебя сладкой булочкой?

− Конечно, – сказала Влора.

***

Таниэль появился снова дня через три вместе с другим мальчиком. Тот был чуть выше и шире в плечах, с длинными рыжевато-каштановыми волосами. Влора увидела их со своей крыши на бульваре Хруша и вышла навстречу.

− Мой брат, Борбадор, – представил Таниэль другого мальчика. – Можешь звать его Бо. Он хороший боец. И поможет нам, если заявятся Близнецы-Бульдоги.

Бо протянул руку, и Влора пожала ее. Это выглядело очень по-взрослому.

− Я уже пару дней их не видела, – сказала она. – Наверное, испугались после такой трепки.

Хмурое лицо Таниэля вдруг осветилось улыбкой.

− Папа учит меня драться. Он говорит: никогда не начинай бой, если знаешь, что тебе не выиграть.

− Но ты все равно лезешь в драку, – заметил Бо.

Таниэль фыркнул и бросил на него сердитый взгляд.

− На самом деле мы с Бо не братья, он мой лучший друг. Но живет с нами. Бо из приюта. Он тоже был бездомным, как и ты, хотя больше не живет на улице.

− О! – Влора почувствовала, что покраснела. – Я не бездомная.

− Разве?

− Мои родители были... – Она запнулась, вспомнив, как дети обзывали ее Маленьким Высочеством, когда она говорила, что из знатной семьи. – Мои родители умерли. Я живу в пансионе для девочек, но сбежала оттуда.

Таниэль кивнул с серьезным видом.

− Гувернантки и учителя все одинаковые. Не люблю гувернанток. У нас каждые пару недель новая. – Они с Бо странно переглянулись. – А почему ты сбежала?