Текст книги "Пороховой маг. Повести и рассказы (ЛП)"

Автор книги: Брайан Макклеллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Облизнув губы, Эрика уставилась на сумку. Интересно, сколько у нее на самом деле опыта с порохом? Ходили слухи, что те немногие пороховые маги в Кезе, что избежали чистки, имели титулы и связи, но даже им пришлось отречься от пороха и принести королю клятву, что они никогда не прикоснутся к пороху и не сделают ни одного выстрела. Почему же она так хочет научиться пользоваться своими силами?

Тамас сунул пистолет за пояс.

– Полагаю, мне следует спросить, почему вы последовали за мной?

– Я хочу, чтобы вы меня учили.

– Я уже сказал нет.

– А я считаю, что вам следует передумать.

– Почему? Потому что вы последовали за мной в эту глухомань? Это ужасно глупо для любой женщины, а тем более для женщины вашего положения.

– Я оставила охрану на полпути к вашему дому.

Тамас нахмурился.

– Охрану или нянек?

– Я не ребенок, – возразила Эрика. – Будь они няньками, то не остались бы там, где я им приказала, когда сама отправилась в лес для разговора с не самым безобидным человеком.

Уголок ее губ приподнялся – Тамас мог поклясться, что она флиртует.

– Почему вы так хотите учиться?

Тамас взял себя в руки. Нельзя давать слабину. Особенно с молодой, привлекательной наследницей герцогства.

– Чтобы стать сильнее. Быстрее. Лучше всех остальных.

Те же причины, по которым Тамас научился пользоваться своими силами. Но у него не было выбора. У нее нет таких проблем. Может, это мимолетный каприз дочери аристократа?

– И это все? – спросил Тамас.

– Все, что вам нужно знать.

– Я не стану учить вас.

Она что-то скрывала, но его это не касалось. Ради их же собственной безопасности нельзя с ней связываться.

Эрика, похоже, проигнорировала его заявление.

– Что случилось с «миледи»?

– Я не стану учить вас, миледи.

– Нет-нет. Не поправляйте себя. Интересно, вы отбрасываете эти условности, когда остаетесь один?

– Не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

Тамас сделал над собой усилие, не зная, стоит ли обижаться.

– Думаю, понимаете. Я слышала, как кузины болтали, будто простолюдины – совершенно другая раса. Словно их раболепие заложено природой. Но вы, похоже, другого мнения.

– Природа тут ни при чем, – выпалил Тамас, прежде чем успел остановиться.

– Продолжайте.

– Не стоит.

– Пожалуйста, продолжайте.

Тамас знал, что ступает на тонкий лед. Каких бы прогрессивных взглядов ни придерживалась эта девушка, все равно она аристократка.

– Природа, – сказал он, – не ставит ни одного человека – ни мужчину, ни женщину – выше другого по праву рождения. Это нужно заслужить. И долг тех, кто заслужил такое право, – защищать тех, кто не может защитить себя сам.

Эрика расхаживала по краю поляны, наблюдая за Тамасом из-под полуприкрытых век. Ему вспомнилась большая кошка, которую он однажды видел в личном зверинце гурланского шаха. Значит ли это, что он кусок мяса?

– Вы так говорите, будто собираетесь что-то изменить, – сказала Эрика.

– Перемены можно внедрить только сверху.

– И?

– Однажды я стану фельдмаршалом.

Тамас не мог поверить, что сказал это. Не здесь, не при ней. Ни разу он не произносил этих слов вслух ни перед кем, кто, по его мнению, хоть немного важен.

Эрика остановилась. Губы ее изогнулись в полуулыбке.

– Я сражусь с вами.

– Прошу прощения?

– Сразитесь со мной. На дуэли. – Она достала из кармана пару деревянных шариков. – У меня тут два колпачка. Будем драться до первого касания. Если выиграю я, вы согласитесь учить меня в удобное для нас обоих время. Я не помешаю вашим кампаниям и всей остальной жизни. Если выиграете вы, я оставлю вас в покое. Вы больше никогда меня не увидите.

– Я видел, как вы сражаетесь, – сказал Тамас. – Я знаю, что вы лучше меня.

– Но вы быстрее. Пороховой транс дает вам явное преимущество, тем более вы знаете, как его использовать.

С этим Тамас был согласен.

– Даже если бы я считал, что выиграю, зачем мне соглашаться, когда я уже отказался вас учить?

– Даю слово, что отстану от вас, если вы победите. И еще потому, что вы пялитесь на мою грудь и задницу каждый раз, когда думаете, что я не вижу.

Тамас побледнел.

– Вы...

Вспыхнув, он выхватил у нее деревянный шарик и нацепил на острие своей шпаги. Потом отбросил пистолет и занял позицию, вскинув свободную руку.

– Если это так, – сказал он, когда обрел дар речи, – с какой стати мне проигрывать?

Улыбнувшись, Эрика подошла к Тамасу. Когда она дернула его за пояс, его щеки запылали еще сильнее. Он не осмелился глянуть вниз. Мгновением позже она отступила, держа в руке один из его пороховых зарядов. Разорвав кончик, слизнула порох с большого пальца. Намного меньше, чем обычно принимал он, но даже такой дозы для любого порохового мага достаточно, чтобы «взбодриться».

– Начнем?

– Если вы готовы.

Тамас знал, что он быстр. Он дрался с сотнями – на дуэлях и на поле боя. В глубоком пороховом трансе он мог вмиг проложить путь сквозь полдюжины человек и продолжить атаку, не обращая внимания на капающую с клинка кровь. Ему всегда не хватало изящества, но он восполнял его скоростью и силой.

Другое дело драться на дуэли. Он это знал. Несколько раз он проиграл из-за чрезмерной самонадеянности. Но сейчас с этим вряд ли будут проблемы.

Он прыгнул вперед, решив покончить с Эрикой быстро. Шпага, сверкнув на солнце, превратилась в размытое пятно.

Тамас едва почувствовал, как мягким ударом его клинок отбили в сторону, прежде чем деревянный шарик на шпаге Эрики ткнул его в горло, причем достаточно сильно, чтобы сбить дыхание. Опешив, он отшатнулся и схватился за шею.

– Предсказуемо и небрежно, – бесстрастно подытожила Эрика. – Даже если вы быстры, как молния, хороший дуэлянт вас все равно побьет. Как насчет такого: вы научите меня стрелять и пользоваться моими силами, а я научу вас фехтовать. По рукам?

Никогда в жизни над Тамасом не одерживали верх с такой легкостью. Он попытался с кашлем выдавить ответ.

– Превосходно, – сказала Эрика. – У меня есть время сегодня днем. Начнем.

***

Через три недели после первого визита к Железному королю Тамаса опять вызвали в Воздушный дворец.

Вызов был более срочным – Тамасу приказали явиться в тот же вечер. Интересно, как люди короля узнали, что он в городе или что в прошлый раз он уезжал в Будвил? Город завалило снегом, но дворец и сад вокруг него метель словно обошла стороной. Кусты укутали на зиму, мелкие фонтаны осушили, в саду стало намного тише, чем в прошлый визит.

Во дворце его провели мимо королевских покоев в королевскую бильярдную: красные стены, полы из черного мрамора, газовые лампы, расставленные через равные промежутки, сводчатые потолки, как и во всех залах дворца.

Манхоуч изучал ситуацию на единственном бильярдном столе в центре комнаты. Он стоял по другую сторону стола от Тамаса с кием в руках и не поднял глаз, когда того тихонько представила одна из королевских наложниц.

В десяти футах от стола Тамас преклонил колено.

– Милорд, вы меня вызывали?

– Да, вызывал, – отстраненно ответил Железный король. – Можешь встать.

Тамас принял учтивую позу и подумал, не повторится ли все как в прошлый раз. Еще одна встреча, чтобы досадить королевскому Совету? Или наконец нечто другое?

Может быть, король передумал и решил помочь Тамасу со слушанием?

Манхоуч медленно обошел стол, искоса поглядывая на один красный и два белых шара из слоновой кости. Легонько похлопав кием по руке, он остановился и нацелил удар. Биток срикошетил от стенок дюжину раз и задел карамболем, едва сдвинув, пару шаров.

С таким ударом король одержал бы верх в любом офицерском клубе.

В прошлый раз Тамас решил, что, несмотря на магию Совета, поддерживающую молодость, король все равно кажется человеком преклонного возраста. Медлительный, нетерпеливый, возможно, ослабленный долгими годами жизни. Но теперь, наблюдая, как он рыскает вокруг стола, как сосредоточены его глаза и легок шаг, Тамас пересмотрел свое мнение.

У Манхоуча XI было еще много лет впереди.

Король сделал еще два удара, раздумывая по несколько минут, прежде чем нацелить кий на сукне, – каждый еще более мастерский, чем предыдущий. После третьего удара Тамас осмелился заговорить.

– Чем могу служить, милорд?

Король ткнул в его сторону кием.

– Тем, что будешь стоять молча, пока к тебе не обратятся.

Он что, школяр? Тамас почувствовал, как от унижения вспыхнули щеки.

– Да, милорд.

За следующие двадцать минут старый король сделал еще несколько ударов. Только раз он набрал меньше шести очков за удар и, когда это случилось, тихо выругался.

Тамас видел, как подобным образом ведут себя старшие офицеры. Подчиненного вызывали и некоторое время игнорировали, не отрываясь от пасьянса, написания письма, бильярда или чего-то похожего, и только потом обращались к нему. Этакая тактика устрашения, чтобы заставить жертву почувствовать себя ничтожеством.

Разумеется, королю не нужно прояснять, что он важнее тебя. Если Тамас догадался правильно, король давал понять нечто другое. И его сообщение предназначалось королевскому Совету. А Тамас, вполне возможно, не важнее клочка бумаги.

Тамас мысленно вернулся к Эрике. Последние пару недель она занимала едва ли не все его мысли. Уж точно больше, чем следует. Каждый день они тренировались по несколько часов – стреляли в лощине или фехтовали на заброшенном складе в фабричном районе Адопеста.

Она почти сразу освоила азы контроля над пороховым трансом, и Тамас не сомневался, что с новообретенными скоростью и силой ей удастся одержать верх над любыми двумя противниками, нападающими одновременно. Это и правда впечатляло. Он никогда не встречал женщину ее возраста, которая обладала бы такой грацией и уверенностью. И она так ему улыбалась, что он жалел, что и вполовину не столь хорош, когда дело доходит до дуэльных приемов, как она в обучении стрельбе.

После десятого удара Манхоуч глянул на напольные часы у стены бильярдной и кивнул сам себе.

– Ну, достаточно. Можешь идти.

Тамас отвесил поклон.

– Благодарю, ваше величество. Милорд, если позволите?

– Изволь. – Манхоуч взглянул на Тамаса с некоторым раздражением. – Но если не собираешься дать совет по улучшению моей игры, то не стоит.

– Думаю, это касается игры, милорд.

Манхоуч упер кий в дальний конец стола и покатал пальцами.

– О, неужели? Тогда послушаю.

В его голосе слышались нотки недоумения и угрозы. «Будь осторожен, – словно говорил он. – Ты для меня червь».

– Милорд. – Тамас с трудом сглотнул, опасаясь, что совершает карьерное, политическое, а может, и буквальное самоубийство. – Если припомните наш разговор пару недель назад, я упомянул о слушании, на котором должны пересмотреть мой статус и звание, и о просьбе – чтобы вы замолвили за меня словечко?

Манхоуч с несколько разочарованным видом подхватил кий.

– Я ответил тебе – нет. Хватит, капитан. Не лги мне больше.

– Я не лгал, ваше величество, – поспешил продолжить Тамас. – Если никто не будет представлять меня на слушании, я потеряю статус и звание и больше не смогу быть вам полезным.

Манхоуч перестал выцеливать удар, уставившись на Тамаса, как кот на мышь.

– И Совет победит, – закончил Тамас, во рту пересохло.

– Не знаю, что ты там себе напридумывал, капитан, но ты перешел все границы. Убирайся.

Тамасу не хотелось, чтобы все выглядело так, будто он удирает, однако он не мог сдержать поспешного шага, когда покидал королевскую бильярдную.

***

Тамас оставил лошадь на попечение мальчика в конюшне неподалеку от небольшого дома в северо-восточном районе Адопеста, в котором он снимал квартиру.

На обратном пути из Воздушного дворца пошел снег. Когда Тамас покинул конюшню, намело уже дюйма три, а утром снега будет еще больше, и из-за уличного движения он превратится в грязную слякоть. Зима, по его предчувствиям, ожидалась ужасная, и он жалел, что не присоединился к кампании в теплой, солнечной Гурле.

Холод пробирал до костей. Даже горячая ванна от него не избавит. Тамас совершил ужасную ошибку с королем. В лучшем случае все шансы на будущую благосклонность пропали. А в худшем? Возможно, ему даже не придется ждать слушания. Проснется утром, а его уже ждет сообщение: звания лишили и он снова среди унтер-офицеров.

От этой мысли его замутило, и поначалу он даже не заметил фигурку, которая догнала его и пристроилась рядом.

– Что вы здесь делаете? – спросил он.

Эрика вытащила из волос соломинку и поправила бикорн.

– Я ждала вас в конюшне, но заснула.

– Вижу. Но что вы делаете здесь?

– Я решила, почему бы нам не отправиться пострелять.

Тамас искоса глянул на нее, пытаясь понять, к чему она клонит. Она заметила его взгляд и лукаво улыбнулась.

– Уже почти полночь, – наконец произнес он.

– Вы говорили, что мне придется научиться стрелять ночью.

– И снег идет.

– Неблагоприятные условия. – Она улыбнулась еще шире.

Уголок рта Тамаса пополз вверх. Эрика уже стреляла лучше, чем большинство пехотинцев. Как только он научил ее управлять пулей, она стала сбивать яблоко с дерева за три четверти мили. Провести ночь за городом с великолепной женщиной, стреляя из пистолетов и мушкетов, – что может быть лучше?

Тамас тихонько выругался. Нельзя забывать, кто она такая. Борясь с желанием сказать «да», он покачал головой.

– Не сегодня.

– Почему нет?

– Мне... просто кажется, что это не уместно без сопровождающего.

– Не уместно? Вы продолжаете твердить о моих успехах, но все равно настаиваете на том, чтобы помогать мне целиться. Вот это неуместно.

Тамас представил, как стоит, прижавшись к ее спине, одной рукой накрыв ее ладонь на прикладе, а другой обнимая ее за плечо, и они вместе целятся из штуцера. Он подавил улыбку. Бездна, что он творит? Он ничего не мог с собой поделать.

– Вы меня не останавливали.

– Может, мне это нравится. – Эрика мягко ткнула плечом в его грудь и игриво отпрыгнула в сторону. – Да ладно. Скажите, в чем дело.

Тамас остановился и посмотрел ей вслед. Заметив, что осталась одна, она обернулась и выжидающе вскинула брови.

– Я только что вернулся с аудиенции у короля, – сказал Тамас.

Игривость Эрики испарилась. Она подалась вперед.

– Серьезно? Личная аудиенция?

– Ничего хорошего в этом нет. Уже второй раз он меня вызывает и заставляет торчать столбом, а сам игнорирует.

– Возможно, он вас проверяет.

– Не думаю. Он использует меня в какой-то своей игре с Советом. В остальном я для него бесполезен. Простой солдат.

– Вы простолюдин, который дослужился до звания капитана. Вы исключительный, иначе и не назовешь.

Тамас резко вскинул голову посмотреть, не издевается ли она, но лицо ее оставалось серьезным.

– Нет. Дело в Совете. Я знаю. Но в любом случае это еще не все. Сегодня вечером я попытался обратить это знание себе на пользу.

– Вы пытались надавить на Железного короля? – спросила Эрика с нервным смешком. – Это насколько большие яйца надо иметь?

Тамас побледнел от такого выражения.

– Это была ошибка.

– Еще бы. Чего вы от него хотели?

– Ничего.

Ей об этом знать не обязательно. Возможно, она захочет предложить помощь, а он не сможет ее принять, не почувствовав себя полной скотиной.

Эрика подалась ближе и подняла на него глаза. Он мог бы поцеловать ее, наклонившись лишь на пару дюймов.

– Не думаю, что никакую, – произнесла она. – Дело в той дуэли с капитаном Линцем?

– Вам беспокоиться не о чем.

Она отступила.

– Как скажете. У вас запланировано что-нибудь на завтра?

– Нет.

Тамас – неугодный солдат, не участвующий в кампании. Его отстранили. Те немногие обязанности, что еще остались, занимали пару часов в неделю.

– Тогда почему бы не покинуть город вечером? Можно пострелять, пока веки не нальются свинцом, а потом разбить лагерь до полудня. А вечером займемся фехтовальными стойками, которые я вам показывала.

Они подошли к двери его маленькой квартиры на первом этаже. Тамас воспользовался этим предлогом, чтобы отвернуться от Эрики. Чутье подсказывало ему ответить «нет». Если он согласится, ничего кроме тренировки ему не светит, даже если хочется большего. Даже если она хочет большего, что, впрочем, абсолютно невероятно.

Тамас пытался убедить себя, что ее кокетство – лишь плод его воображения. Невероятно, чтобы девушка с ее умом и положением в обществе позволяла себе испытывать чувства к простолюдину.

Эрика глянула на него из-под полуприкрытых век, прикусив нижнюю губу. Сердце его колотилось так, что отдавалось в голове.

– Хорошо, – произнес Тамас, затаив дыхание. – Только дайте мне…

И тут он уловил запах. Очень слабый – поначалу Тамас решил, что у него просто разыгралось воображение. Но мгновение спустя запах усилился.

Аромат жасмина.

– Нет, – сказал он.

– Вы только что... – начала Эрика.

– Нет, – оборвал ее Тамас, – я не могу. Много дел. Все это... просто детские забавы. Вам нужно уйти. Сейчас же!

Голос его звучал все громче, на последнем слове он почти кричал. Изменившись в лице, Эрика отступила на шаг и схватилась за шпагу. Тамас понял, насколько зло прозвучали его слова.

– Я не дитя, – сказала Эрика. В ее голосе слышалась сталь.

– Нет, дитя. А теперь уходите.

Не сказав ни слова, Эрика развернулась на каблуках и зашагала прочь под валящим снегом. Тамаса охватило глубокое сожаление, но он знал, что это к лучшему.

Он вскрыл заряд и высыпал половину пороха себе на язык. Аромат жасмина усилился, и Тамас почувствовал избранную по ту сторону двери. Он вытащил из кармана железный ключ, открыл замок и вошел внутрь, закрыв за собой дверь.

С ладонью на рукояти пистолета вгляделся во тьму. Квартира у него небольшая. В гостиной только угольная печка, стол, пара стульев и комод. Дверь слева ведет в маленькую, тесную спальню.

Избранная Дьенн сидела по другую сторону стола, сцепив перед лицом пальцы в перчатках. Выходящее во двор окно за ее спиной было открыто, снежинки залетали в комнату и мягко падали на пол. По бокам стояли двое охранников, их ладони покоились на эфесах сабель. Еще двое расположились по обе стороны от двери, и когда Тамас ее закрыл, они почти бесшумно передвинулись ему за спину.

Атака последовала так быстро, что Тамас едва успел среагировать. Охранники схватили его за руки, не давая дотянуться до пистолета. Он резко повернулся к одному, выдернув свою руку у другого, и схватился за поясной нож.

Его свободную руку снова схватили, и завязалась короткая схватка. Пороховой транс наделял большей скоростью и силой, чем у обоих противников вместе взятых. Тамас ударил одного локтем в нос, наконец добрался до ножа и взмахнул им вокруг.

И обнаружил, что не может пошевелиться.

Дернулся в невидимых узах, ища взглядом избранную Дьенн. Ее пальцы дрогнули, и Тамас почувствовал струйку магии, которую она втянула в этот мир.

Его руки насильно опустились, нож и пистолет отобрали охранники. К тому времени, как магия отпустила, двое охранников скрутили его так, что пришлось бы сломать себе руки, чтобы освободиться.

– Кто эта девушка? – наконец нарушила молчание Дьенн.

– Никто, – процедил Тамас сквозь стиснутые зубы.

– Проследить за ней, миледи? – пробасил стоявший рядом с избранной охранник.

– Все равно скоро узнаем. – Дьенн пренебрежительно отмахнулась. – Капитан Тамас, у вас есть один шанс рассказать, чего от вас хочет король. Если вы этого не сделаете, я начну разламывать ваши коренные зубы, один за другим, пока их у вас вообще не останется.

Тамас полностью расслабился, повиснув на чужих руках.

– Я ничего не смогу рассказать через такую боль.

– Вы пороховой маг. Подозреваю, у вас довольно высокий болевой порог. А учитывая, как вы разглядели меня в темноте, вы сейчас как раз в пороховом трансе. Не играйте со мной, капитан. И с вами все будет хорошо.

– Почему вас так заботит, чего хочет от меня король?

– Это не беседа, – буркнул охранник, державший Тамаса за левую руку. – Не ты тут задаешь вопросы.

Тамас повернул голову, кашлянул, будто прочищая горло, и сплюнул комок мокроты охраннику в глаз.

За что получил удар в живот, от которого согнулся пополам. Боль молнией прошила тело сквозь пороховой транс, а перед глазами закружились звезды. Тамас повис на руках у охранников, пока те не заставили его выпрямиться.

– И чего вы добились? – спросила избранная Дьенн.

«Ублюдок слева теперь держит слабее», – подумал Тамас, но вслух ничего не сказал.

– Вы очень упрямы, – продолжила Дьенн. – Давайте так: вы нужны королю, потому что вы пороховой маг. Это, полагаю, вам известно. Что бы он ни наговорил, от службы ему в любом качестве вы ничего не выиграете. Через пару месяцев вас лишат звания и отправят в отставку. Никто в целом Девятиземье не согласится нанять вас на мало-мальски достойную работу. Вы проведете остаток жизни, разгребая дерьмо или добывая уголь, жалея, что я вас не убила. Так чего хотел король?

С тем же успехом Дьенн могла признаться, что именно она стоит за его отстранением. Подозрения Тамаса подтвердились. Не то чтобы это знание доставило ему удовлетворение. В глубине челюсти нарастало давление. Сначала легкое раздражение, оно набирало силу, пока не стало казаться, будто кто-то сверлит коренные зубы изнутри. У Тамаса вырвался невольный всхлип.

Давление ослабло.

– Так что? – Дьенн с улыбкой подалась вперед.

– Он играет с вами, – наконец выговорил Тамас.

Улыбка исчезла.

– Объясните.

– Чего он от меня хочет? Ничего. Абсолютно ничего.

– Вы испытываете мое терпение.

– А вы – мое. Если собираетесь меня пытать, продолжайте. Но я только что рассказал вам то, что вы хотели знать.

Дьенн уставилась на него, словно на чрезвычайно отвратительную псину. Интересно, с тех пор как она стала избранной, ей хоть раз выказывали неповиновение?

– Хорошо, будь по-вашему, – наконец фыркнула она.

Давление в зубах вдруг усилилось, и Тамас почти услышал рвущийся из горла крик.

– Довольно, – произнес голос.

В комнате вдруг воцарилась тишина. Все охранники смотрели на избранную: Дьенн застыла в такой позе, будто к ее спине что-то прижали.

– Если шевельнете хоть пальцем, я размажу ваше сердце по красивому мундиру капитана Тамаса. – В окне прямо над плечом Дьенн появилось лицо Эрики. – Скажите охранникам, чтобы отошли.

– Делайте, как она говорит, – произнесла Дьенн.

Тамаса отпустили. Четверо охранников безропотно вжались в углы комнаты.

– Теперь поднимите руки и растопырьте пальцы, – приказала Эрика избранной.

Дьенн медленно подняла руки, и Эрика, палец за пальцем, сняла с нее перчатки и спрятала их в карман.

– Тамас, выбирайтесь отсюда.

Во рту у него пересохло. Он схватил нож и пистолет, надел бикорн. Спорить он не собирался.

– Ты только что убила себя самым болезненным образом, каким только можешь представить, девочка, – сказала Дьенн.

– А вы убьете себя очень быстрым способом, если сдвинетесь хоть на волосок, – отозвалась Эрика.

Тамас отодвинул засов и локтем распахнул дверь, пытаясь не упускать из виду ни охранников, ни избранную. Убедился, что шпага по-прежнему на поясе – никто не потрудился избавить его от оружия, бесполезного в тесном помещении.

Шагнув за дверь, он бросился бежать по следам, оставленным Эрикой на свежем снегу. Скользнул за один угол, за другой и наконец добрался до заднего входа во внутренний двор. Там его встретила Эрика с пистолетом в руке.

– Вы спасли мне жизнь, – сказал Тамас. Эта мысль его поразила.

– Просто возвращаю должок.

Тамас оторопел.

– Что вы имеете в виду?

– Некогда объяснять.

Волосы Эрики промокли от пота. Обняв ее за плечи, Тамас понял, что она сильно дрожит.

– Пороху, – сказал он. – Поможет успокоиться.

– Я не... – Она пошарила в поясной сумке.

Тамас вытащил пороховой заряд и разорвал его зубами. Взял Эрику за подбородок, большим пальцем оттянул ее губу и высыпал порох на десну. Она слизнула крупинки и посмотрела на него.

Тамас отстранился. Она улыбнулась и перестала дрожать. Весь разговор занял с десяток ударов сердца, но и это слишком долго.

– Надо бежать.

– Я забрала ее перчатки.

– У нее есть запасные.

Словно в подтверждение его слов, шестое чувство подсказало Тамасу, что в этот мир яростно втягивают магию. Он прижал к себе Эрику и бросился в сторону. Огненный шар, пробив кирпичную стену, как пушечное ядро, врезался в то место, где они только что стояли.

Они вскочили на ноги, поскальзываясь на снегу, и пустились наутек.

– Она не сможет действовать в полную силу, – произнес Тамас. – Только не в городе.

«Надеюсь», – мысленно добавил он.

Взявшись за руки, они побежали по переулку, пересекли улицу и свернули в следующий переулок. Тамас обернулся: за ними мчались четверо охранников с саблями наголо.

– Придется с ними сразиться, – сказала Эрика.

– Вы с ума сошли! Нам нельзя надолго останавливаться.

– Мы не уйдем от них по свежему снегу.

Тамас выругался. Эрика права. Даже если благодаря пороховому трансу они оторвутся от охранников, те без труда их выследят.

– Придется срезать через таверны и постоялые дворы. В людном месте они нас потеряют.

– Мы не поведем разгневанную избранную через постоялый двор, полный людей! – воскликнула Эрика.

– Либо так, либо нам не сносить головы.

– Это неприемлемо!

Эрика остановилась, и Тамас едва не упал на скользкой брусчатке.

– Не будьте дурой.

– Бегите, если хотите, но я никогда не считала вас трусом, капитан Тамас.

Эрика схватилась за рукоять шпаги.

Она выбрала ужасно неудачный момент доказывать, что она лучше, чем он думал.

– Кровавая бездна, – буркнул он, – не здесь. Выберем более подходящее место.

Тамас потянул Эрику дальше, высматривая, где можно встретить охранников по двое и уложить их до того, как появится избранная. Его дернули за руку, и он обернулся. Эрика свернула в узкий переулок.

– Сюда.

– Нет, так мы будем ходить по кругу. Я...

В дальнем конце переулка появилась избранная Дьенн. Не договорив, Тамас выхватил пистолет и выстрелил, направив пулю в обход Эрики. Избранная начала шевелить пальцами, как только увидела, что Тамас взялся за оружие, и бросилась в укрытие, но пуля пробила ей левую руку. Дьенн упала в снег.

Эрика, похоже, едва успела осознать случившееся. Тамас толкнул ее из переулка на соседнюю улицу, где лежала Дьенн, зажимая кровоточащую руку. Тамас обнажил шпагу. Оставить избранную в живых – все равно что подписать себе смертный приговор.

Охранники Совета нагнали их слишком быстро.

Тамас обернулся к ним, отбросив разряженный пистолет.

Четверо в кирасах были вооружены тяжелыми саблями, отчего классический фехтовальный бой становился почти невозможным. Тамас и Эрика со своим шпагами окажутся в невыгодном положении, даже при его опыте сражений с тяжеловооруженным противником.

Они с Эрикой встали спина к спине, обнажив шпаги, а четверо охранников окружили их.

– Избранная не может сражаться с поврежденной рукой, – сказал Тамас. – Против нас только они.

– И они, – добавила Эрика.

Тамас оглянулся через плечо и увидел, что к ним что есть сил бегут еще четверо – в таких же нагрудниках, но, кроме сабель, еще и с длинными пиками.

– Давайте по-быстрому.

Эрика подняла пистолет и выстрелила ближайшему охраннику в лицо. Потом, отбросив пистолет, прыгнула вперед и занесла шпагу над следующим противником.

Тамас не увидел, как она справилась – на него бросились сразу двое. Одной оказалась та самая высокая мускулистая женщина, что толкнула его локтем в Палате Пэров. Ее сабля ударила в основание его шпаги с такой силой, что он испугался, как бы вторым ударом она ее не сломала.

Тамас рванулся вперед, но, не найдя опоры, заскользил на брусчатке. Сменив тактику, он шагнул вбок и пропустил пронесшуюся мимо по инерции женщину. Его шпага метнулась ко второму охраннику. Он вспомнил, как Эрика учила его использовать точность вместо грубой силы. Он поймал саблю кончиком шпаги, отбросил ее в сторону и, шагнув вперед, вонзил шпагу в горло противника.

И обернулся, ожидая нападения высокой женщины.

Та лежала на спине и содрогалась в конвульсиях, а из ее глазницы фонтаном била кровь. Эрика стояла, тяжело дыша, над трупами трех оставшихся охранников. Лицо ее блестело от пота, в глазах горело свирепое ликование.

– Бездна, – выдохнула она, – мне казалось, я хороша, но в пороховом трансе…

– Пики, – напомнил Тамас.

Эрика обернулась к приближающимся охранникам и, казалось, замялась.

– Уходим?

Тамас глянул в сторону Дьенн. За время короткой схватки ей удалось подняться на ноги и скрыться за спинами охранников. Она бежала к экипажу, ожидающему в конце улицы.

– Нет. Зарядите мне пистолет.

Тамас вытащил из сумки пороховой заряд, бросил шпагу в снег и с ножом в руке ринулся вперед. В десяти шагах от первого пикинера швырнул в него заряд. Тот угодил мужчине в лицо, и Тамас силой мысли поджег порох.

Пикинер с криком упал, а Тамас уже добрался до остальных. Взмахнув ножом, он в мгновение ока перерезал два горла. Третий противник случайным движением пики выбил у него нож. Тамас схватил его за кирасу и врезал лбом по носу. Брызнула кровь, и охранник рухнул на землю.

Первый пикинер пришел в себя. Его лицо превратилось в месиво из крови и пороха, но он двинулся на Тамаса с пикой наперевес. Оттолкнув острие ладонью, Тамас бросился на него, схватил за горло и усиленными порохом пальцами раздавил трахею.

– Пистолет! – крикнул Тамас.

Эрика закончила заряжать пистолет и бросила Тамасу. Изогнувшись, тот поймал его за рукоять и, вскинув, прицелился, однако экипаж Дьенн как раз скрылся за углом.

Тамас опустил руку – выстрелить так, чтобы пуля обогнула угол, не под силу даже ему. Подошла Эрика, от ее лица и плеч валил пар.

Тамас вернул ей пистолет и добил охранников ножом. Он ждал возражений, но она лишь молча смотрела. Видимо, убивать ей не впервой.

– Вы были великолепны, – сказал он.

Ее глаза блестели.

– Вы словно вырвались из бездны.

– Будем считать, это комплимент.

– Так и есть.

Сердце Тамаса все еще колотилось что есть сил. Он опустил взгляд и увидел на руке кровь.

– Вы порезались о пику, – сказала Эрика.

– Значит, я не так быстр, как думал.

Эрика покачала головой.

– Никогда не видела ничего подобного.

– Она разглядела ваше лицо? – спросил он.

– Не думаю.

– Вы уверены?

Эрика заколебалась.

– Нет.

– Хорошо. Нам придется... – Тамас осекся. – За нами следят.

– Такая стычка неизбежно привлекает внимание. Нужно уходить.

Тамас внимательно рассматривал следы на снегу, поглядывая на переулки. Он чувствовал не просто праздный интерес.

– Идем за лошадьми. Похоже, вы все-таки едете со мной за город.

Эрика взяла его раненую руку, чтобы осмотреть порез, и переплела его пальцы со своими.

– Именно на это я и наделась.

***

Тамас лежал на поросшей деревьями вершине холма неподалеку от Королевского леса. С холма открывался вид на его дом. Спину и плечи припорошило снегом, локти болели от того, что он полночи на них опирался. Глубокий пороховой транс отгонял холод и желание заснуть. Рядом дремала Эрика, завернувшись в шинель и меха.

После схватки с Дьенн не прошло и двенадцати часов, а погони все не было. Пока что. С его позиции открывался вид на три мили на юг, где пролегал ведущий к Адопесту тракт, и на запад вдоль края Королевского леса. Если придут к нему домой, он заметит их задолго до того, как они увидят его.