Текст книги "Герман Геринг. Железный маршал"

Автор книги: Борис Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Геринг организовал Гитлеру встречу с крупными германскими бизнесменами – Тиссеном, Шахтом и другими. После этого фюрер сказал Карин:

«Вы – талисман нашей партии! Когда вы рядом, все идет хорошо!»

Геринг был всецело занят кампанией по досрочным выборам в рейхстаг и мог лишь каждый день писать Карин нежные письма. На выборах 10 сентября 1930 года нацисты значительно увеличили свое представительство в рейхстаге – до 107 депутатов, поддержанных 6,5 миллиона избирателей. Геринг внес значительный вклад в эту победу, и Гитлер отблагодарил его достойно, назначив своим заместителем по руководству парламентской фракции НСДАП. Геринг был уполномочен выступать от имени фракции в рейхстаге. Теперь он смог наконец навестить Карин в санатории и появился там с огромным букетом роз.

Успеху нацистов на выборах не помешал раскол в партии, происшедший несколькими месяцами ранее. В мае 1930 года из НСДАП был исключен Отто Штрассер, лидер левого крыла, выступавший против заигрывания с крупным бизнесом и аристократией. Вместе со своими сторонниками он создал альтернативный партии Гитлера «Черный фронт», но большой популярности не снискал, в том числе и из-за отсутствия финансовых средств.

Перед самыми выборами взбунтовалась значительная часть штурмовиков во главе с Вальтером Штеннесом, руководителем СА в Восточной Германии. Он потребовал значительного увеличения денежных выплат своим людям, невмешательства гауляйтеров (руководителей местных организаций НСДАП) в дела штурмовых отрядов, закрепления за СА статуса единственной организации для обеспечения безопасности партийных мероприятий и права земельных командиров отрядов СА выставлять свои кандидатуры в рейхстаг. Когда требования Штеннеса были проигнорированы, большие отряды штурмовиков вошли в Берлин и захватили штаб-квартиру НСДАП. Для ее освобождения пришлось прибегнуть к помощи полиции, арестовавшей 25 штурмовиков.

Срочно прервавший предвыборное турне и прибывший в Берлин Гитлер сумел уговорить штурмовиков подчиниться ему. Для этого пришлось увеличить им денежное содержание и пообещать, что партийные структуры не будут впредь вмешиваться в дела штурмовых отрядов. Командующий штурмовыми отрядами (он именовался начальником штаба СА) капитан Франц Пфеффер фон Заломон был смещен со своего поста и заменен капитаном Эрнстом Ремом, которого Гитлер попросил вернуться из Боливии.

Накануне возвращения Рема в германской печати появились материалы, свидетельствовавшие о его гомосексуализме. Подозревали, что утечку организовал Геринг, будто бы сам стремившийся вернуться на пост руководителя штурмовых отрядов. Однако подобное предположение кажется маловероятным. Во-первых, нет никаких свидетельств того, что Геринг желал отказаться от столь удачно складывавшейся политической карьеры и погрязнуть в непростых разборках с периодически бунтовавшими штурмовиками. Во-вторых, выбор в пользу Рема сделал сам Гитлер, а Геринг был по отношению к нему абсолютно лоялен. Если бы фюрер узнал, что Геринг интригует против его кандидата, да еще способствует публикациям компрометирующих материалов, что, безусловно, наносит ущерб партии в целом, то вряд ли бы вообще оставил будущего рейхсмаршала в рядах НСДАП, а тем более на руководящих постах. Скорее всего, компромат на Рема слили соперники из кругов штурмовиков, для которых его нетрадиционная сексуальная ориентация не была тайной, как, впрочем, и для самого Гитлера.

1 апреля 1931 года Штеннес, поддержанный большинством командиров штурмовых отрядов, поднял новый мятеж. Штурмовики опять заняли берлинскую штаб-квартиру партии и редакцию партийной газеты «Дер Ангрифф». На этот раз собственное ораторское искусство Гитлер подкрепил финансовыми санкциями, перестав выдавать деньги взбунтовавшимся отрядам. Вскоре большинство командиров «образумились» и вернулись под начало Гитлера. Строптивых же соратники Рема нейтрализовали при помощи кастетов. Штеннеса на этот раз исключили из НСДАП, что обеспечило ему долгую и счастливую жизнь. В 1933 году, сразу после прихода Гитлера к власти, Штеннес благоразумно покинул Германию. До 1949 года он служил военным советником в Китае у Чан Кайши, а затем странствовал по миру. Умер Вальтер Штеннес в 1989 году в возрасте 94 лет. Ему удалось пережить Гитлера, Геринга, Геббельса и других вождей Третьего рейха более чем на четыре десятилетия.

В то время, когда происходили разборки со штурмовиками, Геринг был занят здоровьем Карин. За весну 1931 года она очень сдала и часто впадала в обморочное состояние. Лечащий врач сообщил убитому горем Герингу, что надежды больше нет и жить Карин осталось недолго. Карин случайно услышала этот приговор. Она сказала Фанни:

«Теперь я знаю, каково умирать. Доктор признался Герману, что он ничего не может сделать, мое положение безнадежно. Когда я это услышала, то не в состоянии была произнести ни слова. А потом я внезапно увидела перед собой высокую чудесную дверь, излучающую яркий свет. Я почувствовала, что моя земная жизнь – позади и впереди меня ждет восхитительный, невыразимый мир. Я знала, что возврата из-за этой двери уже не будет. Тут я ощутила присутствие Германа и поняла, что сейчас еще не могу его покинуть».

Иногда еще случались кратковременные улучшения. К концу июня Карин немного окрепла, и Геринг смог отвезти ее в санаторий Бад-Альтхайде в Силезии. Тогда же Гитлер предложил Герингу совершить дипломатическую поездку в Италию и посетить Ватикан, чтобы продемонстрировать избирателям-католикам Южной Германии, что нацистская партия совсем не враждебна католицизму. По возвращении из Рима Геринг получил щедрый подарок. Гитлер, памятуя о его страсти к автомобилям, распорядился на партийные деньги купить Герингу «мерседес-бенц» последней модели с открытым верхом. Этот подарок был сделан «за исключительную пользу, которую Герман Геринг принес партии». Первым местом, куда поехал Геринг на личной машине (он сам сел за руль), был Бад-Альтхайде. Карин очень обрадовалась подарку. Геринг сообщил, что получил наконец двухнедельный отпуск и они проведут его вдвоем в автомобильном путешествии. От осознания того, что целых две недели рядом с ней будет любимый человек, Карин стало значительно лучше. В поездке их сопровождали Пили Кёрнер и Фанни. Первым пунктом путешествия был Дрезден. Сюда же на отдых приехал Гитлер, и они встретились с Герингом в «Палас-отеле». Фанни фон Фок вспоминала:

«Когда по городу распространилась весть, что приехал Гитлер, перед «Палас-отелем» собралась толпа для того, чтобы приветствовать его. Нам пришлось прокладывать дорогу с помощью полицейских грузовиков. Карин была счастлива. Она сказала: «Когда вся Германия осознает, кто такой Гитлер, наступит новая эра».

Две недели четверка разъезжала по маленьким городкам Баварии. Потом они отправились в Австрию. Геринг отвез Карин в Маутерндорф, где представил ее фон Эпенштейну. Крестному исполнилось уже 82 года. Он был очень слаб, но вместе с Лили встретил гостей весьма радушно. Вспомнив молодость, фон Эпенштейн устроил торжественный обед с менестрелями. Чета Геринг и их друзья остались довольны. Перед отъездом Лили сказала Карин, показывая на окрестные горы:

«Правда, очень красиво? Герман не говорил вам, что придет день, когда все это будет вашим?»

Бездетный фон Эпенштейн собирался завешать свое состояние крестнику.

Геринги вернулись в Мюнхен, чтобы присутствовать на крестинах дочери, родившейся у сестры Германа, Паулы Хубер. Ожидали, что церемонию почтит своим присутствием Гитлер, но тот в эти дни все не мог прийти в себя от потрясения, вызванного самоубийством его племянницы Гели Раубаль, которую он очень любил. Геринг хотел поехать на похороны Гели в Вену, но Гитлер не поехал сам и не разрешил своему «первому паладину» присутствовать на траурной церемонии, отправив в Вену в качестве своих представителей Гиммлера и Рема. В это время в Берлине шли напряженные переговоры с окружением президента Гинденбурга и Геринг нужен был фюреру в столице.

25 сентября 1931 года умерла баронесса Хальдайн фон Фок, мать Карин. Та стала умолять, чтобы ей разрешили отправиться в Стокгольм на похороны матери. Врачи предупреждали, что поездка может убить ее, но в конце концов сдались. К сожалению, Герман и Карин опоздали. Они прибыли в Стокгольм, когда тело баронессы уже предали земле. На перроне их встречал Томас. Он вспоминал:

«Болезнь сделала маму еще прекраснее. Когда она выходила из вагона, то была красива, как никогда. Герман был одет в длинный плащ внакидку, и, когда он стал помогать маме сойти на платформу, свободные рукава плаща упали ей на шею, так что казалось, будто он обнял ее сразу четырьмя руками. Она обняла его и положила голову ему на плечо. Со стороны казалось, что неуклюжий лесной мишка ласково поглаживает своего детеныша. Образ мамы и Германа, тесно прижавшихся друг к другу, навсегда остался в моей памяти, поэтому, когда кто-то плохо говорит о Германе, я эти слова не воспринимаю».

В доме фон Фоков на Грев-Турегатен чету Геринг ожидал сам барон с четырьмя дочерьми. Его дети собрались вместе в последний раз. Ночью Карин стало очень плохо. Доктор не был уверен в том, что она переживет ночь, но агония затянулась. Судя по всему, уже в Германии Карин чувствовала, что ее дни сочтены, и стремилась на родину, чтобы умереть там. Когда на короткое время она пришла в сознание, то умиротворенно прошептала:

«Я так мечтаю поскорее встретиться с мамой!»

Четыре дня и бессонных ночи провел Геринг у постели умирающей жены. Он отходил от нее только для еды и утреннего туалета, убедившись перед этим, что Карин без сознания. Томас вспоминал:

«Все время он стоял у ее постели, приглаживал волосы, держал за руку, вытирал пот со лба и влагу с губ. Я сидел в углу комнаты и смотрел на него. Иногда он оборачивался, и я видел, что Герман плачет. Мы оба плакали. Наши сердца разрывались от любви и горя».

4 октября 1931 года Гитлер телеграфировал Герингу:

«Возвращайтесь немедленно, вы мне необходимы здесь».

В этот момент фюрер решил прекратить семимесячный бойкот заседаний рейхстага фракцией НСДАП и попытаться свалить правительство канцлера Брюннинга, вынеся ему вотум недоверия. Генерал фон Шлейхер, находившийся в хороших отношениях с Ремом, уговорил Гинденбурга принять Гитлера. Он уверил престарелого фельдмаршала, что Гитлер – разумный политик, способный предотвратить приход к власти левых.

Первоначально планировалось, что сопровождать Гитлера будет Рем, но президент категорически воспротивился этому. Он считал Рема экстремистом, да и нестандартная сексуальная ориентация главы штурмовиков отталкивала консервативного фельдмаршала. И тогда Гитлер решил заменить Рема Герингом. Тот должен был понравиться Гинденбургу: как-никак герой войны, вращающийся в аристократических кругах. Геринг не хотел уезжать, но Карин, внушившая себе, что не умрет, пока Герман находится рядом, узнав о телеграмме, уговорила мужа откликнуться на просьбу Гитлера. Она слишком устала от мучений и мечтала поскорее воссоединиться с матерью. Карин сказала Фанни:

– Фюрер срочно вызывает Германа в Берлин, он ему очень нужен. Помоги Герману упаковать вещи, а за мной присмотрит Томас.

– Пока я не вернусь, – сквозь слезы прошептал Геринг.

– Да, – едва слышно промолвила Карин.

На рассвете 5 октября Геринг отбыл из Швеции. 10 октября он сопровождал Гитлера на встрече с рейхспрезидентом фельдмаршалом Паулем фон Гинденбургом. Официальной записи переговоров не велось. Согласно воспоминаниям адъютантов Гинденбурга, фельдмаршал держался с Гитлером довольно сухо. Для него, прославленного полководца Первой мировой войны, лидер НСДАП был всего лишь храбрым ефрейтором, кавалером двух Железных крестов, и только. К тому же фельдмаршал ошибочно полагал, что фюрер родился не в австрийском, а в богемском Браунау, и до конца своих дней называл Гитлера «богемским ефрейтором». Гитлер на встрече разразился речью, обличавшей парламентские порядки. На Гинденбурга она не произвела впечатления, он лишь промолчал в ответ. Гитлер и Геринг также молча откланялись. Позже Гинденбург говорил в ближнем кругу, что не хотел бы видеть Гитлера канцлером.

Несмотря на неудачную встречу с Гинденбургом, и Гитлер и Геринг были уверены в конечном успехе. Они не без оснований надеялись на то, что, пока в стране царит экономический и политический хаос, правительства существуют считаные месяцы, не будучи в состоянии заручиться поддержкой стабильного парламентского большинства. В таких условиях избиратели все охотнее будут голосовать за национал-социалистов, и достижение ими большинства в рейхстаге – не за горами.

17 октября в 4 часа утра Карин скончалась. Последними ее словами, сказанными Томасу, были:

«Герман обещал, что всегда будет относиться к тебе как к собственному сыну. Но ты должен сказать ему о том, что я надеюсь, он когда-нибудь сможет найти себе ту, которая принесет ему ребенка. Того, которого не смогла дать ему я».

Прощание отложили до возвращения Геринга в Стокгольм, чтобы он смог в последний раз увидеть ее в гробу. Похороны прошли 21 октября в фамильном склепе в Лувё. На них присутствовал весь шведский высший свет. Вместе с Герингом на похороны приехали его брат Карл и Пили Кёрнер. Когда гроб заносили в склеп, Геринг и Нильс фон Кантцов отделились от толпы и молча встали рядом. Общее горе примирило давних соперников.

После смерти Карин Геринг никогда больше не переступил порог их квартиры на Баденштрассе. Он предпочитал останавливаться в отеле «Кайзерхоф», где располагалась берлинская штаб-квартира Гитлера.

Вернувшись в Германию, Геринг развил бешеную активность, не зная отдыха и проводя все время в переговорах и митингах. Он очень страдал от полноты и от бессонницы. Без снотворного ему редко удавалось проспать больше двух часов. Геринг пытался похудеть и соблюдать диету, но часто не мог удержаться от вкусной пищи и доброго вина. В результате он все больше толстел; не помогали ни сауна, ни длительные прогулки верхом в редкие свободные часы. Памятуя об истории с морфием, Геринг старался не злоупотреблять снотворным, поэтому спал все хуже и хуже. Но здоровье пока не подводило его.

Новые выборы состоялись 31 июля 1932 года. Им предшествовали ожесточенные схватки бойцов Рема со штурмовыми отрядами коммунистов и социалистов. Только в Пруссии в период с 1 по 12 июня произошло 461 столкновение, в ходе которых погибли 82 человека, а более 400 было ранено. В июле в той же Пруссии погибли 86 человек, в том числе 38 нацистов и 30 коммунистов. Остальные жертвы пришлись на социалистов и случайных прохожих. Канцлер Брюннинг был отправлен в отставку еще 1 июня. Вместо него чрезвычайным декретом Гинденбург назначил временным канцлером Франца фон Папена, профессионального дипломата. Тот воспользовался кровавыми столкновениями между коммунистами и нацистами в гамбургском районе Альтона и запретил уличные шествия вплоть до конца выборов, а в Берлине ввел военное положение. Однако демонстрации и митинги продолжались. Геринг обычно собирал на свои выступления не менее 40 тысяч человек. Послушать же Гитлера порой приходила толпа в 100 и 200 тысяч человек.

В итоге за нацистов отдали свои голоса более 13,5 миллиона человек (38 % от числа участвовавших в голосовании), и они стали сильнейшей фракцией в рейхстаге с 230 мандатами. Далее шли социал-демократы со 133 мандатами, коммунисты – с 89 и католическая партия Центра с 73 мандатами. Со столь серьезной силой Гинденбург уже не мог не считаться.

Вскоре после выборов руководители НСДАП встретились в пригороде Мюнхена Тегернзее, чтобы обсудить, как брать власть. Геринг вполне солидаризовался с Гитлером в том, что теперь можно действовать совершенно легальными, парламентскими методами и, заручившись поддержкой правых партий, получить в рейхстаге абсолютное большинство.

13 августа 1932 года Гитлер получил долгожданную телеграмму из канцелярии Гинденбурга с приглашением прибыть в Берлин на переговоры. Фюрер уже видел себя в кресле рейхсканцлера. Но неожиданно Гинденбург разыграл другую политическую комбинацию. Он направил фон Папена к Гитлеру с предложением ему поста вице-канцлера и поста министра внутренних дел Пруссии для Геринга, избранного председателем рейхстага. Геринг возмутился:

«Адольф Гитлер – вице-канцлер?! Фюрер никогда не будет «вице»!»

Гитлер же пригрозил Цапену «коричневым воинством» Рема и потребовал передать Гинденбургу, что другого поста, кроме канцлерского, ему предлагать не стоит. Но фон Папен отказался передать такое старому фельдмаршалу, заявив, что Гитлер должен объясниться с Гинденбургом лично.

После этой встречи Гитлер, Геббельс и Геринг собрались в квартире Геринга на Рейхсканцлерплац. Они обедали, то есть Геринг и Геббельс вяло расправлялись с заливным из фазана, запивая его мозельским, а Гитлер вообще не притронулся к своей вегетарианской трапезе, а лишь бранил «политических пройдох», пытающихся расставить ловушки на пути нацистов к власти. Тут раздался телефонный звонок. Статс-секретарь рейхсканцеляриии Эрвин Планк сообщил, что Гинденбург желает видеть Гитлера у себя не позже чем через час.

На этот раз Гитлер захватил с собой Рема, что было явной ошибкой. Папен к тому времени настроил фельдмаршала против Гитлера, внушив Гинденбургу, что тот стремится к единоличной диктатуре (что, кстати сказать, абсолютно соответствовало действительности). Гитлер прямо потребовал у Гинденбурга поста рейхсканцлера, чтобы навести порядок в стране. Однако президент отклонил столь наглое, по его мнению, требование, заявив, что, ввиду растущей политической напряженности в стране, он не может идти на риск отдать власть новой партии, не имеющей к тому же абсолютного большинства в рейхстаге. Гинденбурга возмущало, что нацистам свойственны нетерпимость, недисциплинированность и горлопанство. Начальник президентской канцелярии Отто Мейснер вспоминал:

«Гинденбург сослался на недавние столкновения нацистов с полицией, нападения сторонников Гитлера на их политических противников и на евреев. Все это убедило его, что в партии существуют необузданные элементы, неподдающиеся контролю партийного руководства. Гитлер должен оставить идею о том, чтобы единолично взять власть. Ему надо работать совместно с другими партиями и показать, на что он способен».

Не успел Гитлер вернуться к соратникам на квартиру Геринга, как на улицах уже появились газеты с экстренным сообщением президентской канцелярии под шапкой: «Гитлер потребовал для себя верховной власти!» Согласно газетным сообщениям, Гинденбург обвинил Гитлера в отказе поддержать «национально мыслящее» правительство, что тот будто бы обещал сделать до выборов, и в требовании диктаторских полномочий. Коммюнике завершалось фразой:

«Рейхспрезидент настоятельно призвал г-на Гитлера вести себя по-рыцарски с другими партиями, не разделяющими национал-социалистические взгляды, и помнить о своей ответственности перед страной и народом».

Гитлер, Геринг и другие лидеры НСДАП сразу же стали обсуждать «наш ответ Гинденбургу». Рем предлагал с помощью десятков тысяч штурмовиков, собранных в Берлине, захватить правительственные здания. В случае неудачи он рассчитывал собрать штурмовые отряды по всей Германии, подкрепить их несколькими десятками тысяч бойцов СС и миллионом предварительно вооруженных членов НСДАП призывного возраста. Кроме того, Рем надеялся на то, что нацистские земельные правительства, которым подчинялась местная полиция, смогут выделить в помощь восстанию значительные полицейские силы.

Однако Гитлер и Геринг отвергли план вооруженного захвата власти, хотя на этот раз шансы на успех путча были очень велики. Приход к власти нацистов путем вооруженного насилия почти наверняка спровоцировал бы гражданскую войну. Против правительства Гитлера в Берлине могли восстать земли, где у власти находились его противники. К тому же в гражданскую войну могли вмешаться страны Антанты, те же Франция или Польша. Главное же, если бы Гитлер утвердился у власти в результате гражданской войны, германская нация оказалась бы основательно расколота и гораздо труднее было бы объединить ее для последующей новой мировой войны, без которой цели нацистов представлялись недостижимыми.

Гитлер и Геринг пустили в ход все свое ораторское искусство, чтобы убедить соратников, особенно рвавшегося в бой Рема, отказаться от насилия и продолжить борьбу в стенах рейхстага.

После этого совещания Геббельс записал в дневнике:

«Среди партийных товарищей царит полная безнадежность».

Геринг отбыл из Берлина в Веймар. Он сохранил бодрость духа и веру в победу и был готов к дальнейшим политическим интригам, чтобы обеспечить Гитлеру кресло канцлера.

К тому времени Геринга уже посетила новая любовь.

Его избранница Эмма Иоганна Хенни Зоннеман родилась 24 марта 1893 или 1894 года в Гамбурге, в семье владельца шоколадной фабрики. После учебы в актерской школе Эмми появилась на сцене немецкого национального театра в Веймаре в амплуа юной романтической героини, будь то Гретхен в «Фаусте» или королева в «Дон Карлосе». Потом она освоила роли искушенных светских дам, но эти роли удавались ей хуже. Эмми вышла замуж за актера из Штутгарта, но вскоре они расстались.

Впервые Эмми увидела Геринга в 1931 году, в последние месяцы жизни Карин, но тогда никакого чувства между ними еще не возникло. Их встреча произошла в поместье баронессы фон Штейн близ Кохберга. Актеры репетировали пьесу, написанную баронессой, и давали представление для местной публики. Эмма вспоминала:

«Германа представили мне поздно вечером после окончания спектакля. Тогда он не произвел на меня глубокого впечатления. Зато я буквально пленилась его женой. Несмотря на явное нездоровье, она была очаровательна. Мне хотелось поговорить с ней, но пришлось вернуться на сцену. Необходимо было повторить спектакль, так как зал замка вмещал только 40 человек».

Весной 1932 года в Веймар в ходе предвыборной кампании приехал Гитлер в сопровождении Геринга и Геббельса. На вечере в театре Эмми, игравшая в пьесе Лессинга «Мина фон Барнхельм», была представлена Гитлеру, и он заверил ее, что после победы нацистов немецкий театр переживет подлинное возрождение. Эмми про себя только усмехнулась: она была уверена, что с театром и так все в порядке. Через пару дней Эмми вместе со своей подругой Ирмой встретили в «Кайзеркафе» Геринга с Пили Кёрнером. Эмми увидела знакомое лицо, но не помнила, как точно звали высокопоставленного нациста, когда-то представленного ей, и спросила у подруги:

– Ирма, это кто, Геринг или Геббельс?

– Геринг; – подсказала Ирма. – Ты с ним встречалась в Кохберге.

Тут Гёринг подошел к ним и предложил прогуляться вчетвером. Два часа они бродили по Веймару, зашли в парк Бельведер.

«Впервые в жизни, – признавалась потом Эмми, – я забыла о театре. Я слушала Германа Геринга с нескрываемым удовольствием. Он говорил о своей недавно умершей жене с непритворной любовью и печалью. Сам он все больше нравился мне».

Они попрощались у здания театра, и Эмма довольно долго не имела вестей от Геринга. Но тому понравилась веселая, высокая и симпатичная блондинка, чем-то напоминавшая его покойную жену. Правда, в отличие от Карин, Эмми совершенно не интересовалась политикой.

Эмми также не осталась равнодушна ко второму человеку в нацистской партии. Она сказала Ирме после встречи с Герингом:

«Я так счастлива, что наконец познакомилась с настоящим мужчиной».

Летом Геринг телеграммой сообщил Эмми, что через несколько дней опять приедет в Веймар, и попросил о встрече. Они встретились после митинга в ресторане «Гольден Адлер». Эмми опять была с Ирмой, а Геринг – с Пили Кёрнером. Собираясь на встречу, Эмми ощущала себя юной девчонкой, бегущей на первое в своей жизни свидание. Она трижды меняла платье и в конце концов остановилась на простой юбке с блузкой. Впоследствии она узнала, что именно такие наряды больше всего раздражали Германа, но в тот день он не обратил на юбку с блузкой никакого внимания, так как волновался не меньше Эмми. После ужина он проводил ее до дома, и они расстались, но во время короткой прогулки успели признаться друг другу в любви.

Актриса жила в театральном пансионе, занимая три меблированные комнаты. Хозяйка поддерживала среди постояльцев суровую дисциплину и не разрешала оставлять гостей на ночь. Им даже запрещалось мыться каждый день под предлогом, что частое мытье ведет к преждевременному износу ванны.

Геринг и Эмми стали встречаться каждый раз, когда он приезжал в Веймар. Сразу же после избрания председателем рейхстага 30 августа 1932 года он послал ей короткую записку на председательском бланке: «Я тебя люблю. Г.».

Выступая со своей первой председательской речью, он заявил:

«Я обещаю, что буду исполнять свои обязанности беспристрастно и в соответствии с существующими правилами, уважая принципы и авторитет палаты. Но в то же время я буду бдительно следить, чтобы в палате не задевались честь и достоинство германского народа… Я объявляю всем: это заседание ясно доказывает, что в рейхстаге есть достаточное большинство для того, чтобы вести государственные дела без обращения к чрезвычайным мерам. То, что мы имеем национально мыслящее правительство, вселяет в меня надежду, что я смогу и дальше исполнять обязанности председателя рейхстага и что достоинство народа, безопасность государства и свобода родины будут путеводными звездами моей деятельности».

Гинденбург вновь поручил формировать правительство фон Папену, который не имел никаких шансов заполучить на свою сторону парламентское большинство. Он попытался сначала ослабить левую оппозицию, а уже затем разобраться с нацистами. Прусская полиция совершила налет на штаб-квартиру коммунистической партии в Берлине. На основе найденных там документов Папен подготовил указ о роспуске прокоммунистического Союза красных фронтовиков, выполнявшего роль штурмовых отрядов при компартии. Однако для вступления канцлерского указа в законную силу требовалась подпись председателя рейхстага. Геринг вызвал к себе руководителя коммунистической фракции Эрнста Торглера и показал ему текст указа, заявив:

– Теперь я могу прихлопнуть все ваши вооруженные банды.

– Следующими станут ваши коричневорубашечники, – хладнокровно парировал Торглер.

– Знаю, – охотно согласился Геринг. – Поэтому и не собираюсь подписывать эту бумагу.

Одновременно Геринг предпринимал все меры к тому, чтобы уговорить Гинденбурга на назначение Гитлера канцлером. Он познакомился с фельдмаршалом еще в годы Первой мировой войны. Позже Геринг неоднократно посещал Гинденбурга в его загородной резиденции в Нойдеке. Теперь же он мог регулярно общаться с ним в качестве председателя рейхстага. Гитлер наделил Геринга полномочиями вести переговоры с любой партией, представленной в рейхстаге, о создании парламентского большинства. В его обязанности входило также привлечение в ряды членов НСДАП сочувствующих влиятельных членов общества, в том числе крупных бизнесменов, деятелей Церкви и искусства.

12 сентября 1932 года Папен попытался воспользоваться заранее данным ему Гинденбургом постановлением о роспуске рейхстага. Постановление не было датировано. Папен должен был сам поставить дату в зависимости от обстановки. Он знал, что 12 сентября коммунисты собирались поставить вопрос о вотуме недоверия правительству. Папен надеялся, что другие партии выступят против этого предложения. Папен собирался выступить с речью до голосования и обвинить коммунистов в провоцировании хаоса в рейхстаге, а затем зачитать постановление о его роспуске.

Герингу стало известно об этом плане, о чем он тотчас проинформировал Гитлера.

После выступления коммунистов Геринг сразу же перешел к голосованию вотума недоверия, причем депутаты НСДАП получили указание голосовать «за». Растерянный Папен не захватил с собой текста указа. Он рассчитывал сделать это во время дебатов. Пока он ходил за бумагой, голосование подошло к концу. Папен направился к столу председателя, чтобы попросить слова. Но Геринг его намеренно игнорировал, призывая депутатов голосовать дальше.

Фон Папен вспоминал:

«В зале царила суматоха. Воспользовавшись ею, Геринг отказался дать мне слово для выступления. Тогда мне пришлось пройти к председательской трибуне, хлопнуть папкой с указом о роспуске рейхстага по столу Геринга и покинуть рейхстаг вместе с другими членами правительства под хохот'всего зала».

Геринг подвел итоги голосования. 513 депутатов проголосовали за отставку кабинета и лишь 32 высказались против. Затем он зачитал указ о роспуске рейхстага и под крики одобрения в зале объявил, что указ не имеет силы, так как подписан канцлером, только что отправленным в отставку.

На новых выборах, состоявшихся 6 ноября 1932 года, НСДАП потеряла 2 миллиона голосов и 34 мандата, но ее фракция осталась крупнейшей в рейхстаге. Неудача объяснялась тем, что финансовые средства нацистов были в значительной степени истощены предыдущей выборной кампанией. Геринга опять избрали председателем парламента. Он поставил себе целью добиться назначения Гитлера канцлером уже на текущей сессии, иначе пришлось бы прибегнуть к насильственному способу захвата власти. 24 ноября Мейснер сообщил Гитлеру позицию Гинденбурга:

«Г-н рейхспрезидент благодарит Вас, глубокоуважаемый г-н Гитлер, за готовность возглавить правительство, назначенное президентом. Но он придерживается того мнения, что не может взять на себя ответственность перед немецким народом, доверив свои президентские полномочия руководителю партии, ранее неоднократно подчеркивавшей свою исключительность и настроенной отрицательно как против него, президента, лично, так и против тех экономических и политических мер, которые он считает необходимыми. Г-н рейхспрезидент опасается, что возглавляемый Вами президентский кабинет неизбежно превратится в диктатуру одной партии, что вызовет чрезвычайное обострение противоречий в германском обществе. За это он не хотел бы отвечать ни перед данной им присягой, ни перед собственной совестью».

Геринг начал обрабатывать окружение Гинденбурга, в том числе его сына. Его старания увенчались успехом. Удалось нейтрализовать и действующего канцлера, генерала фон Шлейхера, назначенного Гинденбургом 2 декабря. Шлейхер, пытаясь удержать власть, предложил лидеру левых нацистов Грегору Штрассеру пост вице-канцлера и министра-президента Пруссии. Но Герингу удалось договориться с некоторыми генералами рейхсвера, и дорога Гитлера к посту канцлера была расчищена.

22 января 1933 года, в воскресенье, когда Геринг был в Дрездене, его вызвал Гитлер. Дело в том, что Геринга срочно хотел видеть сын президента Гинденбурга Оскар. В тот Же вечер встреча состоялась на квартире Риббентропа. На ней присутствовали Папен и Отто Мейснер. Последней каплей, склонившей Гинденбурга в пользу Гитлера, стало то, что Шлейхер одобрил инициированное социал-демократами расследование по поводу незаконного выделения средств землевладельцам Восточной Пруссии. Утверждалось, что значительная часть средств досталась друзьям Гинденбурга, а не тем, кто в них действительно нуждался. Оскар сказал, что если Гитлер закроет дело, то он убедит отца назначить его канцлером.