Текст книги "Берега Ахерона (СИ)"

Автор книги: Борис Усенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Юродивый хотел, было угостить неверного увесистым дрючком, но ограничился стандартным набором проклятий. Мулла помог русскому подняться и, с помощью дервиша, повел его к небольшому домику возле мечети. Нежданные спасители появились очень во время, незадолго до того, как с соседней улицы послышались сочные английские ругательства, удивительно гармонировавшие с раздраженным собачьим лаем.

Глава 10

«Кого прошу? Надежда чудака! …

Мой голос тих и неверна рука –

Сжимаю пальцы – ветер под рукою …»

Дроздов, взрыкивая словно голодный тигр, метался по небольшой комнатушке и злобно, почти плотоядно, посматривал на поручика, сидевшего в углу на небольшом коврике и, казалось, окаменевшего в серьез и надолго.

– Арвидас! Не прикидывайтесь идиотом! Потому, что даже Вам не понять того глобального идиотизма, в котором мы оказались! Голубь Вы наш ощипанный! Дайте мне в лапы англичанина, и он взревет крокодилом так, что в Лондоне услышат! Думаете, не заревет? Ах, я в пытках слабоват? Я его на кол посажу, натурально на кол и турки мне помогут! За арест Морозова… Я! Я!… Выхолощу всех, кубыть кутят, как говаривал незабвенный Андрюшка Шкуро! Ну, если Андрэ где-то шляется, то за это время можно привести из Африки парочку страусов! Арвидас! Откройте пасть, чтобы я вырвал Ваш язык, как ненужную часть организма!

– У подполковника Дроздова, что ни день похмелье снова и, чтобы не было хреново, ням-ням «баклажку» Иванова, – процитировал Мишрис дивизионную песенку и Александр от такой наглости поперхнулся вином, которым промачивал горло перед очередной тирадой.

– Ну, Вы и сука, поручик! – прокашлявшись, возмутился Дроздов, – Да за такие песенки… Упор лежа принять!

Пустая фляга из-под вина жалобно ойкнула о стену и покатилась в угол. Мишрис решил вторично не искушать судьбу и принял требуемую позу.

– Делай раз! Отлично! – зевнул подполковник, – В уставе боевой службы сказано, что… Делай два! Отставить! Почему не резко! Вы не на бабе! Так вот: если подчиненные ни хрена не делают, то им в голову лезут дурные мысли! Присаживайтесь рядом, Исусик!

Дроздов на мгновение задумался, достал из вещмешка припасенную на всякий случай бутылку виски и долго изучал этикетку.

– Хорош, мерзавец! Прямо из Ирландии! – миролюбиво улыбнулся подполковник, – Уничтожим сей полуштофик и одним британцем станет меньше! Заметьте, сударь, это прекрасное средство от любых мыслей!

 
– Варвары дикие душу смущают и пойлом,
Разум свой светлый, подобно ножу убивают,
 

– пробормотал поручик, отодвигая кружку,

 
– Лишь ключевая вода, упоенная смехом наяды,
Напиток, достойный героев прекрасной царицы!
 

– Вот и я о том! Сущая вода жизни! – словно дьявол-искуситель говорил Дроздов, приставив револьвер к виску трезвенника.

– Твою мать! – ругнулся Арвидас, жадно хватая воздух после нескольких глотков пойла.

– Очень хорошо! Вы на пути к выздоровлению, – хихикнул подполковник, – Между первой и второй пуля не пролетит!

Арвидас обреченно выпил еще пол кружки зелья, согнулся от боли в животе и плюхнулся на пол.

– Коновал! – простонал литовец, жадно хлебнув воды, – Мы в нашей маленькой Литве не русские свиньи! Мой желудок европейца…

– Батенька! Еще пару глотков живительной влаги. А это еще кто такая…?

Между пьяницами, неизвестно откуда, возникла холеная женщина в роскошных одеждах, осуждающе покачала головой и швырнула бутылку в открытую дверь.

– Бе-белочка! – застонал подполковник и сполз по стене на пол, умудрившись при этом не расплескать содержимое кружки.

– Твою мать! Осатанел совсем! – возмущался входивший в комнатушку Морозов, потрясая в воздухе чудом уцелевшей бутылкой, – Опять нажрался! Арвидас! И ты Брут?

В дверь опасливо просунулась любопытная физиономия дервиша. Святой человек скривился от запаха перегара и, бормоча суры, отгонял шайтанов.

– Собираемся в порт! Шхуна до Зонгулдака ждать не будет! – командным голосом заявил Морозов, но никакой реакции не последовало, лишь Дроздов нечленораздельно ругнулся.

– Мустафа! Берем у духанщика арбу и грузим эти тела! Потом отвезешь повозку обратно! Я заплачу!

– Якши! Якши! – кивнул дервиш, хватая три вещмешка, и вопросительно посмотрел на Морозова, – Сюбхан аллах! Вай!

Морозов попытался забрать у товарища кружку со спиртным, но легче вырвать кусок мяса у голодного пса, чем виски у пьяного офицера. Усилия трезвого и злого Морозова увенчались успехом.

– Ты? – жалобно проскулил Александр, – А где Белочка?

– Какая Белочка? Какие чертики? – возмутился Андрей поднимая с пола бесчувственного Арвидаса, – Пока я в поте лица искал посудину до Зонгулдака, Вы… Впрочем, я тоже хорош!

– Андрэ! Подумать только: Белочка это не зверек, а настоящая императрица! – продолжал Дроздов, – Так пить нельзя! Либо больше, либо меньше, но так?

– Хватит пороть чушь! Поднимайся! – вспыхнул капитан, – Помочь?

– Издеваешься? – огрызнулся пьяница, и с третьей попытки таки умудрился встать, но опять грохнулся на пол.

Духанщик подоспел вовремя, и с его помощью Дроздову таки удалось преодолеть десяток ступенек, ведущих во двор, где суетился Мустафа. Морозов расплатился с гостеприимным хозяином духана и устроился на арбе рядом с дервишем. Поток беженцев к вечеру изрядно поредел, и теперь можно было проехать более или менее спокойно по извилистой паутине улочек. Мустафа нещадно хлестал ишака, стараясь успеть в порт до темноты, подобно змее выползавшей из низко висящих над городом туч. К пирсу подъехали уже в полных сумерках и дервиш, бодро спрыгнувший с арбы, подбежал к невероятно толстому шкиперу, который курил у трапа и лениво поглаживал живот волосатой лапищей. Дроздов стал подавать признаки жизни, а еще через минуту его голова свесилась с арбы, и послышался характерный стон души, отравленной алкоголем.

– Яваш! Яваш! – вполголоса сказал дервиш и погрозил пальцем.

– Хаир аламет дейиль! – пробурчал шкипер, но шелестение купюр оказало свое магическое действие, и физиономия толстяка стала еще больше от прилива счастья, – Кешке! Якши!

Морозов грубо и не по-европейски сгрузил незадачливых алкоголиков, и с помощью Мустафы перенес на палубу сначала Арвидаса, а затем начавшего трезветь подполковника. Дроздов молол какую-то чушь, отказывался идти в каюту, таки свалился возле фальшборта и моментально заснул. Морозов расплатился с дервишем и стоял у трапа до тех пор, пока арба не растаяла в темноте. Капитан хлопнул в ладоши, абабы без лишних слов убрали трап, и шхуна медленно направилась к выходу из порта. Андрей облегченно вздохнул, когда суденышко вышло из Золотого Рога, и присел возле мачты, чтобы найти логику в событиях последних дней. Спать не хотелось, и Морозов уставился в звездное небо, очистившееся от туч. Полнолуние. Серебристый свет искрился в снастях, а палуба напоминала ртутное зеркало, в котором отражалось лицо лунной богини.

– Что мы имеем? Удалось выбраться из Стамбула на шхуне кемалистов и обзавестись бумагой с которой риск получить пулю в лоб минимален. Хороший дядька этот мулла и чего его в революционеры потянуло? В Зонгулдаке задерживаться не стоит и сразу же в Гераклею, а там… Что там? Дался начальству этот Палладий, а Диофант воды налил столько, что утонуть можно.

– Хайре, лохарг! – послышался знакомый голос, и Морозов от неожиданности вздрогнул.

У основания мачты сгустилось черное пятно, напоминавшее фигуру человека в плаще с капюшоном. Морозов поежился от этого взгляда и пробормотал заклинание из арсенала Жерара Энкосса. Призрак на мгновение отшатнулся, едва слышно застонал и с шипением растаял в палубной луже.

Глава 11

«Мы выходим с рассветом горячего дня.

Скоро будет стонать под кирками земля.

А пока – тишина. Только чайки на стенах.

А под ними лишь мы – черный строй воронья».

В Зонгулдаке, шахтерской столице Турции, врангелевцы устроились в небольшой гостинице на окраине и, чтобы не привлекать лишнего внимания старались не выходить в город, только отметили документы в местной комендатуре.

Дроздов, злой на весь мир, с рычанием швырнул бутылку виски под кровать и посмотрел на Морозова.

– Ты мне объяснишь, что это такое? В этом городе все воры и шарлатаны! Третья бутылка и наполнена водой!

– Ну что ты мелешь? – пожал плечами Морозов, достал бутылку водки и сделал пару глотков!

Капитан плеснул в блюдце немного пойла и чиркнул спичкой. Вспыхнуло почти бесцветное пламя, и Морозов демонстративно прикурил от огонька.

– Убедил?

– Наливай! – буркнул Дроздов и протянул стакан, – Душа горит!

– Твою мать! Снова вода! – раздалось в недовольное рычание, – Чему тебя в твоем Гейдельберге учили? Спирта от воды не отличаешь?

Морозов демонстративно поджег спиртное. Александр недоверчиво посмотрел на стакан, схватил его, и пламя погасло.

– Идиотизм! – буркнул Андрей и подошел к окну, предоставив другу возможность самому изучать феноменальный во всех отношениях напиток.

Весна пришла как-то быстро, и на улице было, по-летнему душно. Война войной, а жить надо всем и горожане спешили на рынок, средоточие жизни любого восточного города. А это кто такой? На агента кемалистов не похож, хотя… Дьявол их всех разберет! У входа в гостиницу сидел нищий в рванье и просил милостыню. Просить он просил, да вот желающих помочь оборванцу не находилось. Уж больно сыто выглядел, да и держался нагловато.

– Саша! – сказал Морозов, – Подойди ко мне и посмотри на этого красавца!

– Зараза! Я тебя таки выпью! – ругался Дроздов, воюя с бутылкой и терпя поражение стакан за стаканом.

– Перестань! – возмутился Андрей, – Тебя наказали, ибо кому-то понадобилась трезвая голова и полководческий талант!

– Шутить изволишь? Один уже дошутился, царствие ему небесное! – огрызнулся подполковник, понюхал воду в кувшине в надежде обнаружить вожделенный алкоголь, разочарованно вздохнул и подошел к Морозову, – Что там у тебя? Ну, рвань подзаборная, сидит и хлебалом торгует!

– Тебя ничего не удивляет? – поинтересовался Морозов.

– Удивляет! Хочу водки! Рожа у этого нищего как у армейского каптенармуса. Дай-ка бинокль!

– Ну что там? – зевнул капитан.

– Странно! Очень странно! – бормотал Александр, – Сначала водка становится водой, а теперь вот это! Полюбуйся.

Морозов хмыкнул и взял у друга бинокль. На первый взгляд нищий был ничем не примечателен, если бы… Вот в этом, если бы, и все дело. Нищий оказался совсем не нищим, а монахом в длинной черной рясе. Морозов оторвался от бинокля и снова увидел толстощекого турка в рваном халате и засаленной чалме.

– У нас волшебный бинокль? – язвительно поинтересовался Дроздов, – Мистик хренов! Не верю я во всю эту чертовщину! Ожидаем шхуну до Балаклавы, садимся на нее и начинаем выполнять задание.

Арвидас бормотал что-то по-древнегречески, а затем схватил карандаш и принялся писать очередное откровение богов.

– Господа! Где мы? – неожиданно очнулся поручик.

– В Зонгулдаке, дружище! – участливо ответил Андрей, – Ничего не помнишь?

– Помню! Тени и голоса!

После этих слов глаза литовца опять покрылись легкой мутью и взгляд стал бессмысленно остекленевшим.

 
– Время не ждет, царица торопит, ведь скоро,
Близятся сроки пророчеств, свершатся
Проклятия древних времен, безумство,
Станет уделом не чтущих святыни…
 

– Инфузория! – фыркнул Дроздов, – Помолись своей царице, чтобы водка оставалась водкой!

– До развалин Гераклеи двадцать с лишним верст, – размышлял вслух Морозов, – Надо купить арбу, чтобы зря не бить ноги. Прогуляюсь в сторону базара и постарайся не убивать нищего, а то озвереешь без водки.

– И пристрелю! Нет, лучше сверну шею! Монахи народ живучий, но я постараюсь! Не собирался заниматься гробокопательством, но приказ есть приказ!

Морозов сдал ключи портье и кое-как, на языке жестов, узнал, как пройти на рынок. Ближе к торговой площади магазинчики становились более респектабельными, а духаны сменились кафе европейского типа, забитых английскими и французскими вояками.

– Мсье! Ваши документы! – требовательно сказал офицер патруля, – Извините, метр, все в порядке.

– Господин офицер! – обратился Морозов, пряча документы в нагрудный карман, – Не подскажете где можно достать горный инструмент и припасы? Тут в отрогах Западно-Понтийских гор надо провести геологическую разведку.

– Ох уж эти американцы! Там же логово партизан!

– Мустафа Кемаль и его люди американцев не трогают, – улыбнулся Морозов.

– Желаю успеха! – язвительно заметил офицер, – Инструмент можете купить у Дамада! Видите кафе напротив? За ним сразу магазин и хозяин вполне сносно говорит по-французки.

Морозов учтиво раскланялся с патрульными, и неспешно направился к магазину, своеобразному клондайку кладоискателя. Кладоискательство всегда было прибыльным делом, и по этому поводу Христиан Лепер как-то заметил, что отстрелять диких археологов по всей Турции не представляется возможным из-за несовершенства современного оружия. Вполне приличное заведение, не вонючий духан, и кофе, судя по запаху, весьма недурственен. Андрей устроился за небольшим столиком и подозвал хозяина, который радостно закивал головой, поняв, что клиент желает его фирменный напиток. Чего это он так обрадовался? Понятно: вояки пьют коньяк и вино из Франции. Кофе оказался бодрящим, ароматным и Морозов удовлетворенно крякнул.

– У Вас свободно, сэр? – поинтересовался молодой английский офицер и, после утвердительного кивка, устроился за столиком, – Извините, я думал, Вы кого-то ждете.

– Почему Вы так решили? – улыбнулся Морозов, – Давно не пил настоящий кофе и немного расслабился.

– Понимаю! На Вас так смотрит оборванец, на той стороне улицы, что я ошибся. Мало ли у кого могут быть дела с этими негодяями.

Нищий? А где Дроздов? Неужели этому оборвышу удалось околпачить опытного военного? Подойти и спросить о причинах интереса к скромной персоне американского инженера. Бред какой-то.

– Счастливо, сэр! – откланялся Андрей и, оставив недопитую чашку кофе, решительно направился в лавку Дамада.

Хозяин скучал, сидя на стуле возле входа и, каким-то внутренним чутьем, безошибочно узнав клиента, бодро вскочил.

– Мсье желает осмотреть товар? У меня есть все что нужно: кирки, отбойные молотки; кое-какая антиква, на любителя! Прошу, эфенди, заходите! – предложил словоохотливый торговец, – Никто лучше Дамада не уважит господина!

Лавка почти не отличалась от любого заведения антиквара на окраине Лондона или Парижа и добрую половину ее занимали полки с различными статуэтками, чашами, второсортной бижутерией и ржавым оружием. Вдоль прилавка теснились всякого рода кирки, геологические молотки, парочка ледорубов, шахтерские фонари, различные сита.

– Да-а уважаемый! Дело поставлено с размахом, прямо глаза разбегаются, – сделал Морозов комплимент хозяину, – Посмотрим, что тут у Вас есть! Возьму ледорубы и кирку, вон ту. Да, да! За лопатами спряталась. Я прошу кирку, а не заступ! Именно, именно! Это то, что нужно!

Дамад ловко завернул покупки в кусок парусины, пересчитал деньги и удовлетворенно потер руки. Морозов и сам знал, что слегка переплатил, но кирка с личным знаком помощника Шлимана того стоила.

– Что-нибудь еще, мсье? – угодливо поинтересовался хозяин, – Может безделушку женщине?

– Вряд-ли! Тут нет ничего достойного внимания!

– Клянусь Аллахом, что есть! Обижаете старого Дамада! Взгляните! – скороговоркой ответил хозяин и ловко достал из-под прилавка парочку позолоченных браслетов, – Это же подлинная румийская вещь! Какая работа! Морозов чуть не рассмеялся при виде аляповатости украшений и отказался их купить, сославшись на слишком привередливый вкус супруги.

– Любезный! Можно ли здесь достать арбу и коня покрепче, чтобы выдержал горную дорогу?

– Дамад может все! – уверенно заявил пройдоха, – Скажем, за двадцать английских фунтов.

– А не многовато ли захотел, любезный? – удивился Морозов, – Даю десять фунтов за коня, арбу и упитанного черного барашка! Это даже с избытком!

Дамад отрицательно покачал головой, протянул руки к небу, чтобы испросить совета у Аллаха и Аллах таки вразумил своего подопечного, заставив согласиться на предложенную сумму.

– Вот тебе, дружище, пять фунтов задатка и если завтра к полудню возле гостиницы «Мелеки бахри» не будет инструментов, арбы, коня и барашка, то я вернусь не один. Мой компаньон человек нервный, поэтому за последствия не ручаюсь.

– Зачем угрожать бедному Дамаду? – развел руками владелец лавки, – До завтра, эфенди!

У входа Морозов едва не столкнулся с нищим, который отшатнулся в сторону, бормоча проклятия. Андрей торопливо направился к гостинице, однако бродяга не отставал и плелся сзади, словно на привязи.

– Сын мой! Внемли моим словесам, ибо знаю, что мой лик не ввел тебя в заблуждение!

Андрей обернулся и увидел настоящего монаха, который перекрестился и указал на рощицу плодовых деревьев возле приземистого домика из сырцового кирпича. Устроились на пригорке, заросшем молодой травой, в тени раскидистой груши.

– Демоны тебя смущают, сын мой! – продолжил монах, выдержав минутную паузу, – Нечестивый жаждет низвергнуть истинно верующих в Ад! Блажен муж, иже не иде на совет нечестивый, не ходит путем грешным и не стоит в толпе развратителей!

– Как мне величать вас, почтеннейший? – процедил Андрей, – Сильно нам помогли молитвы под Перекопом? Против большевиков все средства хороши! Пусть демоны грызутся с демонами!

– Меня величают отец Капитон! Так вот: ты озлобился сын мой, а это смертный грех! Благодари, а не проклинай своих гонителей и благодари Господа, что жив остался.

– Святой отец! Чем обязан, столь интересной философской беседой?

– Сын мой! И терпение не входит в число твоих добродетелей! Святая церковь против спасения России руками демонов! Если и третьему Риму суждено погибнуть, то пусть гибнет! Сожгите Ираклийского идола и спасете не только свою душу!

– А если нет? Предадите анафеме?

– Господь с тобой, сын мой! – испуганно перекрестился святой отец, – Воздастся каждому по делам его!

Морозов долго смотрел вслед удалявшемуся нищему в рваном халате, а потом встал и не спеша направился в гостиницу, проклиная безумную череду событий, начавшихся нелепым приказом Врангеля. Возле гостиницы «Мелеки бахри» стояло несколько полицейских и французский военный патруль. Не понимая в чем дело, Морозов замедлил шаг, но было уже поздно. Его заметили.

– Мсье! Вы Эндрю Фростер? – поинтересовался начальник патруля.

– Чем обязан? – растерянно спросил Морозов.

– Вы только не волнуйтесь, мсье, но с Вашими компаньонами произошли неприятности!

– Они живы? Что с ними?

– Пройдемте в номер, – предложил француз, – Надо подписать бумаги и, если нужно, я пришлю из комендатуры врача.

– Вот тебе и божий человек! – думал Андрей, – поднимаясь на второй этаж.

В комнате все было перевернуто, а перья из разорванных подушек создавали впечатление курятника, в котором разом попировало лисье семейство. Правда, неподвижные тела врангелевцев совсем не напоминали петушиные тушки, уже хотя бы потому, что птицы не имеют привычки драться бутылочными розочками. А впрочем, «дрозды» порода особая. В этом убедились краснопузые, и ох как убедились, серп и молот им в… Коридорный поставил тазик теплой воды, а пожилой врач в пенсне священнодействовал со стетоскопом и недоуменно качал головой, явно не понимая в чем дело. Эскулап еще раз проверил пульс Дроздова, затем Мишриса, достал папиросину и нервно закурил. Не скрывая беспокойства, Андрей бросился к друзьям. Хоть бы знать, как их угораздило, а главное чем. Не верилось в происки агентов Кемаля, шпионов Левы Бронштейна или боевых православных монахов, а вот в нечто находившееся за гранью обычного разумения верилось и еще как верилось.

– Мсье, что с ними? – обратился Морозов к врачу, – Это очень серьезно?

– Не знаю, сударь, не знаю! С подобным случаем встречаюсь впервые, поверьте мне. Я уже тридцать с лишним лет практикую и, пожалуй, впервые растерян. Скорее всего, они в коме и тут… Мда…

– Можно их привести в чувство? Это очень важно, – умоляюще попросил Морозов, – Ведь…

– Молодой человек! К сожалению, я не Аллах и даже не его пророк! Увы!

Врач вежливо откланялся и неторопливо, почти бесшумно вышел из комнаты.

– Мы думаем это партизаны! Мы им как кость в горле! – возмущался офицер, – Ничего не пропало?

Морозов осмотрелся, проверил вещмешки и удивленно пожал плечами. Даже деньги остались на месте, не говоря уже о всякой мелочи типа папирос и смены белья.

– Все в порядке, господа! – ответил Андрей и расписался в протоколе осмотра места происшествия.

Полицейские спрятали документы и важно покинули помещение. Французы вышли следом, поняв, что странный американец не склонен к разговорам и о помощи не заикается. Ну и черт с ним! Пусть выпутывается из этой истории сам, как знает.

– По мнению монаха, мы одержимы дьяволом, – размышлял, закуривая, Морозов, – Что там говорили святые отцы о борьбе с демонами?

Вера, слово Божие, призыв Христа, страх Божий, смирение, трезвение, молитва, крестное знамение – средства суть добровольные. Принудительные: покаяние с причащением и заклинание.

Дроздов наказан трезвостью и, отнюдь, не именем Божьим. Без заклинания здесь не обошлось. Согласно словам, отцов церкви: «Всякий демон побеждается и покоряется через заклинание именем сына Божия». Поздравляю, господа демоны! Сколько стоят нынче души? Только сейчас Андрей понял, что потерял нательный крест, а может, и не потерял вовсе, но факт оставался фактом.

– Святоша! Я тебе устрою такую мистерию, что все семь небес содрогнутся! – злобно процедил Андрей, – Я верну его миру!

– Остановись безумный! – ответила бесцветная пустота, – Блаженны те, которые, попавши в сети врага, успели разорвать путы и скрылись, бежав от него, как рыба, спасшаяся от мережи. Рыба, пока в воде, если, будучи поймана, порвет сеть и скроется в глубину, то спасается; а когда извлечена на сушу, то не может уже помочь себе. Так и мы, пока еще в этой жизни имеем от Бога власть, разорвать на себе узы вражеской воли, и покаянием свергнуть с себя бремя грехов, и спастись. Покаяние – это возвращение от Дьявола к Богу!

– Вы…,– возмутился Морозов, и закрылся руками от слепящего света.

Сознание словно раскололось на тысячи осколков, и капитан растянулся на полу рядом с друзьями.