Текст книги "Повседневная жизнь российских жандармов"

Автор книги: Борис Григорьев

Соавторы: Борис Колоколов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 53 страниц)

Глава 4
Охрана в царствование Николая IIПочти все как у папы?

Какую охранную структуру унаследовал последний Романов?

Еще 22 мая 1894 года Александр III подписал указ о переименовании должности главного начальника охраны в дежурного при его императорском величестве генерала. На эту должность, как мы уже сообщали, был назначен П. А. Черевин. В соответствии с этим указом штаты Дворцовой полиции,охранявшей царские резиденции в Аничковой и Гатчинском дворцах, были доведены до 129 человек (ее возглавлял полковник Ширинкин с помощником, коллежским советником Знаменским). Генералу Черевину также был подчинен Гвардейский пехотный отряд почетного конвоя [206]206
  П. П. Заварзин, жандармский полковник и руководящий сотрудник политического сыска, в своих мемуарах вспоминает о том, как активны были полковник Ширинкин и его помощники князь Туманов и офицеры Романов и Александров (кажется, последние скрывались под псевдонимами) в своей подозрительности к каждому, кто был причастен к охране Александра III в последние его дни в Ливадии. Они, не стесняясь, опрашивали офицеров полка его величества о благонадежности, включая его командира полковника Фока, также жандармского офицера, героя Шипки и кавалера Георгиевского креста.


[Закрыть].

26 мая 1891 года был также утвержден штат Собственного его императорского величества конвоя:штаб (командир конвоя, два помощника, адъютант и казначей) и четыре сотни (в каждой сотне пять офицеров и 112 казаков), то есть всего 20 офицеров и 448 казаков, а вместе со штабом – 472 человека. Возглавлял его с 1887 года генерал-майор свиты В. А. Шереметев 2-й [207]207
  В бытность государя наследником был у него адъютантом, сопровождал августейшее семейство в поездках в Финляндию, в западный край, Центральную Россию, в Крым, на Кавказ и за границу; находился в императорском поезде с нарядом конвойцев во время крушения 17 октября 1888 года в Борках. В память чудесного спасения царской семьи Шереметев пожалован лично императором нерукотворным образом Спасителя и пользовался особым расположением царя. Когда Шереметев умер (17 февраля 1893 года), Александр III нес его гроб во время похорон. А. С. Суворин записал по этому поводу в своем дневнике: «Государь очень огорчен смертью Вл. Анат. Шереметева, он был с ним на „ты“. Он женат был на Строгановой, дочери великой княгини Марии Николаевны от ее морганатического брака со Строгановым. Кутила, картежник, проиграл миллионы свои и жены… Государь заплатил за него 800 000 долга из уделов и очень его любил».


[Закрыть]. Казаки конвоя несли караул в Гатчинском, Петергофском и Ливадийском дворцах и парках и сопровождали все выезды Александра III за пределы его резиденций.

И, наконец, команда ОА(Охранная агентура) Петербургского отделения по охранению общественной безопасности и порядка, насчитывавшая около 200 человек и осуществлявшая охрану высочайших выездов в столице империи.

Таким образом, эти три основных подразделения, обеспечивавшие охрану Александра III, насчитывали свыше 800 человек личного состава. К ним необходимо также приплюсовать неизвестное нам количество гвардейцев, входивших в пехотный отряд почетного конвоя.

После смерти Царя-Миротворца система охранных учреждений при его преемнике продолжала совершенствоваться. Николай II, поддавшись всеобщей эйфории от побед над народовольцами, упразднил должность начальника охраны. Вместо нее была введена должность дворцового коменданта,в круг прямых обязанностей которого входили общее наблюдение за безопасностью императорских резиденций, надзор за безопасностью при передвижениях Николая II и его семьи по стране и во время путешествий за границу. Все правительственные учреждения должны были информировать его обо всех поступавших сведениях и сигналах, которые могли повлиять на безопасность государя и оказывать ему всяческое содействие. Ведению коменданта подлежали также полиция Царского Села, Петергофа, Гатчины и Павловска, все охранные команды дворцовых управлений и императорских дворцов и полицмейстеры императорских театров. Управление дворцового коменданта вместе с другими шестнадцатью управлениями входило в состав Министерства императорского двора и уделов.

В 1905 году Охранная агентура получила привилегированный статус и поступила в подчинение дворцовому коменданту, которым тогда был Д. Ф. Трепов. Во главе ОА был поставлен старший офицер Отдельного корпуса жандармов подполковник А. И. Спиридович. Задачи Охранной агентуры оставались прежними: охрана путей проезда императора и внешнее наблюдение за лицами, находящимися в зоне охраны. Всю оперативную информацию, необходимую для выполнения своих задач, ОА получала из Департамента полиции и соответствующих охранных отделений. Дворцовый комендант перед каждым высочайшим выездом информировал начальника агентуры о путях передвижения Николая II, а ОА обеспечивала полное агентурно-оперативное обслуживание маршрута. В городах дворцового ведомства – Царском Селе, Петергофе, Гатчине и Павловске – в помощь Охранной агентуре были учреждены должности подчиненных ей околоточных надзирателей, которые занимались проверкой и регистрацией местного населения.

Бюджет ОА в последние годы царского режима выражался суммой в размере 155–156 тысяч рублей, из которых так называемые расходные составляли около 26 тысяч, наградные – от 10 до 11 тысяч рублей, а остальное – около 120 тысяч рублей – уходило на жалованье. Вот типичный расклад расходных затрат службы за январь 1910 года: «…квартирные – 3055,1 руб., канцелярские – 159,4 руб., хозяйственные – 338,4 руб., на содержание служебных собак – 259,13 руб., лечебные для агентов – 22 руб., на библиотеку– 238,69 руб., транспортные расходы – 683,79 руб., итого: 4756,51 руб.». Обращает на себя внимание солидная доля расходов на служебных собак и на библиотеку (об этом пойдет речь ниже). В канун Февральской революции 1917 года в штате Охранной агентуры значилось 228 человек, из них 1 генерал, 5 офицеров, 5 гражданских чиновников, 15 отделенных начальников, 135 постовых агентов, 32 проводника собак, 15 канцеляристов, 14 шоферов-мотористов и 6 сторожей.

Охрана царских резиденций, как мы уже упоминали, была поручена Дворцовой полиции,которая осуществлялась путем несения наружной постовой и внутренней наблюдательной службы. Начальником Дворцовой полиции был полковник Б. А. Герарди [208]208
  Офицер Отдельного корпуса жандармов, работал в Московском охранном отделении, после революции расстрелян большевиками.


[Закрыть]. Охрана царских резиденций осуществлялась путем несения наружной постовой и внутренней наблюдательной службы. За несение полицейской службы городовые и офицеры получали по 3 серебряных рубля, околоточные – по 2 рубля золотом, а приставы – по 75 рублей ассигнациями. Все лица, имевшие право входить в царские резиденции, проходили в них с ведома Дворцовой полиции. В соответствии с инструкцией старшему постовому городовому у ворот Александровского дворца в Царском Селе предписывалось, например, пропускать всех известных ему лиц, состоявших на службе при дворе, а также внесенных в списки «имеющих представиться» их величествам. На других посетителей распространялась система разовых пропусков, которые испрашивались по телефону у дежурного по дворцу помощника Б. А. Герарди.

Приведем выдержки из «Общей инструкции постам городовых Дворцовой полиции в Скерневицах» [209]209
  Скерневицы – одна из царских резиденций в царстве Польском.


[Закрыть]от 1913 года:

«1. На городовых Дворцовой полиции возлагается особая обязанность пропуска лиц, имеющих право входа в Скерневицкий дворец и в дворцовую усадьбу…

…4. Все Особы Императорского дома, следующие в экипажах, автомобилях, верхом и пешком, пропускаются во все ворота и во всякое время.

5. На каждом посту имеется список лиц, кои могут быть пропущены, с указанием каждому лицу, в какие именно ворота и через какой именно пост имеет пропуск…

…7. Постовые должны знать всех лиц, как постоянно проходящих через их посты, так и. проживающих в зданиях в районе занимаемых ими постов…

…16. Всех лиц с прошениями, замеченных на дороге вокруг ограды, направлять в Канцелярию Дворцовой полиции, передавая их близстоящему казаку Собственного Его Величества Конвоя».

В 1913 году комиссия Государственной думы предприняла попытку фактически ликвидировать Дворцовую полицию как самостоятельный орган, выведя ее из подчинения Министерства императорского двора и уделов и подчинив непосредственно Министерству внутренних дел. О том, какие истинные мотивы побудили комиссию Госдумы вмешиваться в вопрос, находившийся в общем-то вне сферы ее компетенции [210]210
  Представьте себе, читатель, что комиссия нынешней Госдумы неожиданно вмешивается в такой вроде бы технический вопрос, как переподчинение охраны Кремля. Что бы подумали об этом соответствующий начальник в ФСБ и сам президент?


[Закрыть], и кто был автором идеи, можно только гадать. В архивах наше внимание привлек один документ, составленный в управлении дворцового коменданта в целях обоснования неприемлемости этого шага, никем не подписанный и адресованный анонимному «Вашему Превосходительству»:

«Во исполнение возложенного на меня поручения по поводу запроса Комиссии Государственной Думы об уничтожении как самостоятельного органа Дворцовой полиции и подчинении таковой Министерству внутренних дел, имею честь доложить Вашему Превосходительству, что в состав подведомственной Дворцовому коменданту Дворцовой полиции входит:

1) собственно Дворцовая полиция, ближайшей функцией коей является несение полицейской службы в местностях Высочайшей резиденции и главный надзор за безопасностью пути во время Высочайших путешествий и

2) местная полиция в Дворцовых городах: Царское Село, Петергоф, Гатчина и Павловск.

До 1905 года должность Дворцового коменданта была совершенно самостоятельною и находилась в ведении Министерства Императорского двора. 4 сентября 1905 года состоялось Высочайше утвержденное Положение о Дворцовом коменданте, по которому лицо, занимающее эту должность, находится в непосредственном подчинении Министерства Императорского Двора, равно как и находящаяся в его распоряжении Дворцовая полиция.

Штат этой полиции с подробным указанием должностей, окладов содержания, классов и особых преимуществ при сем прилагается. Дворцовая полиция в гор. Павловске находится в ведении двора Великого князя Константина Константиновича. В соответствии со ст. 21 основных законов, только Государем Императором определяется устройство состоящих в ведении Министерства Императорского Двора учреждений, равно как и порядок управления оными.

Таким образом, вопрос об уничтожении как самостоятельного органа Дворцовой полиции не может быть возбужден Государственной Думой. Ноябрь 1913 года».

Вышеприведенный документ мог быть составлен начальником Дворцовой полиции полковником Б. А. Герарди по поручению дворцового коменданта генерал-адъютанта В. А. Дедюлина. Затрагивалась судьба вверенного ему подразделения – кому как не ему нужно было заниматься спасением себя и своих людей? Но странным образом документ хранится в фонде архива, принадлежащего Охранной агентуре. Тогда его автором мог быть только начальник ОА полковник А. И. Спиридович. Излишне говорить, что юридически неподготовленный «наскок» Государственной думы на учреждение, находившееся в исключительной компетенции Николая II, закончился ничем.

Судя по тому, что при Дворцовой полиции существовала ссудно-сберегательная касса, аналог нашей нынешней кассы взаимопомощи, материальное обеспечение ее сотрудников оставляло желать лучшего. На январь 1915 года в кассе состояли 115 человек: полицейские надзиратели 12-го класса младшего и старшего оклада, губернские секретари, городовые младшего, среднего и старшего оклада, коллежские регистраторы и лица, не имеющие чинов вовсе. Каждый член ссудно-сберегательной кассы платил ежемесячный взнос в размере 3 рублей. Поскольку все сотрудники питались во время службы на казенный счет, то им Министерство императорского двора выделяло так называемые порционные деньги: начальнику Дворцовой полиции – 3 рубля 50 копеек, его помощникам – 3 рубля, чиновникам для поручений и письмоводителю – по 2 рубля, помощникам надзирателей, включая внештатных – по 1 рублю 50 копеек, писарям и городовым – по 1 рублю и жандармским унтер-офицерам – по 73 копейки в день.

Сотрудники Дворцовой полиции регулярно тренировались в стрельбе. В приказе № 36 от 24 марта 1915 года, изданном полковником Б. А. Герарди, говорится, в частности: «Произведенной городовыми Дворцовой полиции, находящимися в Царском Селе практичной стрельбой выяснено, что городовые из 14 пуль попали только 9, 8, 7, 6 и 3 пули. Находя результаты подобной стрельбы неудовлетворительными, предлагаю вторично произвести практичную стрельбу с означенными городовыми».

Приказ от 27 марта предписывал всем чинам Дворцовой полиции перейти на летнюю форму одежды и «прекратить носку казенного теплого зимнего пальто и папах и обзавестись новыми пальто и накидками». Выходит, демисезонную и летнюю одежду чинам Дворцовой полиции казна не оплачивала.

Как в любом военизированном подразделении, начальство строго следило за дисциплиной вверенного ему состава и по отношению к нерадивым применяло меры воздействия и наказания: 4 мая 1915 года на одного городового «за курение на посту и опоздание на пост» наложен штраф в виде вычета из содержания в размере 10 рублей. Дорого обошелся городовому табачок!

По большим праздникам, а также в конце охранного сезона в летних резиденциях царя сотрудники Дворцовой полиции обычно получали подарки из Кабинета его императорского величества (серебряные и золотые часы), «высочайшую» благодарность. «В 6-й день сего мая 1915 года Всемилостивейше пожалованы награды за особые труды по обстоятельствам, вызванным войною и по обслуживанию поездок Его Императорского Величества с начала войны: чин коллежского регистратора – помощникам надзирателя 1-го класса, ордена: Св. Анны 2-й ст., Св. Станислава 2-й ст. – старшим чиновникам для поручений, Св. Станислава 3-й ст. – полицейским надзирателям 10-го класса, городовым – медали: золотые для ношения на шее на Андреевской ленте; серебряные для ношения на шее на Владимирской ленте; золотые для ношения на груди на Анненской и Станиславской ленте».

30 июня 1915 года дворцовый комендант свиты его величества генерал-майор Воейков издал приказ: «Начальник Дворцовой полиции полковник Герарди Всемилостивейше пожалован подарком с вензелевым изображением Высочайшего Имени. Министр Императорского Двора при вручении сего подарка передал полковнику Герарди, что Его Императорское Величество соизволили… милостиво отозваться о служебной деятельности Герарди».

Помощником у Б. А. Герарди был статский, а потом действительный статский советник (согласно Табели о рангах соответствовал воинскому званию генерал-майора) Александров. В августе 1915 года дворцовый комендант издал приказ, согласно которому классным чинам Дворцовой полиции, несущим постовую службу, приветствовать дворцового министра, дворцового коменданта и начальника Дворцовой полиции словами: «Здравия желаю, Ваше Сиятельство, Ваше Превосходительство и Господин Полковник», даже если они одеты в статское платье, но при условии, что… вблизи нет посторонней публики. Соблюдалась конспирация.

Железнодорожный полк занимался эксплуатацией и охраной железной дороги между Петербургом и Царским Селом, а также отвечал за охрану железной дороги по пути следования царя по стране. Дворцовый комендант должен был сопровождать Николая II при всех выездах за район установленной дворцовой охраны.

В Зимнем дворце, где было несколько подъездов, наблюдалась ситуация совершенно другого рода. Здесь каждый подъезд строго предназначался для определенного рода посетителей. Салтыковским подъездом, обращенным в сторону Адмиралтейства, пользовались обыкновенно члены императорской семьи и послы иностранных государств. Подъездом ее императорского величества в южном парадном фасаде дворца, выходящем к Дворцовой площади, пользовались придворные чины и члены свиты. Военные чины проходили через Комендантский подъезд, расположенный также в южном фасаде дворца со стороны Миллионной улицы. Император, императрица и их дети пользовались двумя небольшими подъездами в северном фасаде Зимнего дворца: один из них, со стороны Адмиралтейского проспекта, назывался Собственным, а другой – Детским. Над этими подъездами располагались личные покои августейшей семьи. Собственным подъездом разрешалось также пользоваться – в порядке исключения – высоким иностранным гостям, чьи апартаменты располагались на Первой и Второй запасных половинах Зимнего.

Внутри дворца, кроме Дворцовой полиции, охрану отдельных помещений несли также караулы лейб-гвардии Конного полка. У входа в Концертный вал дворца, предназначавшийся для высочайших завтраков и обедов, поздравлений по случаю юбилеев и представления вновь назначенных фрейлин и глав иностранных посольств и миссий, выставлялся почетный караул кавалергардов, и далеко не каждый мог пересечь линию этого караула – «право входа за кавалергардов», то есть доступ в личные покои семьи монарха, сохранялось со времен Екатерины II.

Присутствие императорской семьи и великих князей на богослужениях в придворном соборе по торжественным дням обставлялось особыми церемониями: выставлялся почетный караул от роты гвардейских гренадеров, кавалергардов и гвардейской казачьей части. 27 апреля 1906 года при произнесении Николаем II тронной речи перед Государственной думой и Государственным советом в комнате рядом с залом стоял караул лейб-гвардии Преображенского полка под командой поручика Дена, призванный защитить царя от возможных выходок со стороны депутатов Думы. Обзавестись телохранителями императоры в то время еще не додумались. Впрочем, у Николая II функции телохранителя выполнял дежурный флигель-адъютант, находившийся все время рядом с его рабочим кабинетом в Адъютантской комнате. Звание флигель-адъютанта присваивалось штаб– и обер-офицерам армии и флота, но чаще их назначали из молодых членов императорской фамилии и представителей аристократических родов.

В справочнике «Весь Санкт-Петербург» ведомство дворцового коменданта стояло на последнем месте, что отнюдь не соответствовало его реальному положению и весу при дворе. Дворцовый комендант по своей значимости и близости к августейшей фамилии мог считаться равным только министру императорского двора и уделов графу В. Б. Фредериксу. Начальник Петербургского охранного отделения А. В. Герасимов в своих воспоминаниях писал: «Функции этого последнего (то есть дворцового коменданта) в России совершенно не соответствовали этому титулу. Постоянно соприкасаясь с царем, будучи посредником между ним и министрами, дворцовый комендант пользовался огромным влиянием и играл крупную политическую роль».

Граф В. Б. Фредерикс, находившийся на посту министра двора и уделов с 1897 по 1917 год и пользовавшийся неограниченным доверием и любовью у царя и членов его семьи, лишь номинально входил в состав Совета министров империи, но фактически «старый джентльмен», как его звали царь, царица и их дети, председателю Совета министров не подчинялся и получал все приказания и повеления непосредственно от Николая II.

Первым дворцовым комендантом стал генерал-адъютант Петр Павлович Гессе (1846–1905), по свидетельству С. Ю. Витте, еврейского происхождения, ничем не проявивший себя на этом посту. Между тем жизнь показала, что складывать оружие перед терроризмом было рано: в 1902 году в здании Государственной думы эсером С. В. Балмашевым был убит министр внутренних дел и шеф жандармов С. С. Сипягин (1899–1902); 15 июля 1904 года эсером Г. П. Сазоновым был убит преемник Сипягина В. К. фон Плеве; 4 февраля 1905 года эсером И. П. Каляевым убит великий князь и московский генерал-губернатор Сергей Александрович; 3 января 1906 года эсером Е. Ф. Кудрявцевым был убит петербургский градоначальник В. Ф. фон дер Лауниц. А взрыв загородной дачи министра внутренних дел П. А. Столыпина на Аптекарском острове 25 августа 1906 года? А еще масса покушений и террористических актов, волной прокатившихся по империи?

На историческую сцену выходили эсеры и их боевики.

Пришедший на смену П. П. Гессе Д. Ф. Трепов, занимавший этот пост короткое время – с октября 1905-го по сентябрь 1906 года – и несправедливо вошедший в историю как погромщик и человек архиреакционных взглядов, взялся за преобразование личной охраны царя [211]211
  Князь С. Урусов, член Государственной думы, назвал Трепова «вахмистром по воспитанию и погромщиком по убеждению».


[Закрыть]. В первую очередь он поломал порядок, согласно которому Департамент полиции и Дворцовая полиция отдельно друг от друга занимались охранным делом, и объединил в своих руках всю царскую охрану, подчинив себе, кроме Дворцовой полиции, всех чинов департамента, участвовавших в охранных предприятиях. Положение нового дворцового коменданта на первых порах было весьма прочное, и Трепов оказывал на царя большое влияние. Но потом это влияние пошло на спад, и после того как Николай II не взял Трепова на традиционную летнюю прогулку в финские шхеры на яхте «Штандарт», комендант заболел и скончался. Николай II в разговоре с заведующим канцелярией Министерства двора А. А. Мосоловым по поводу так называемых диктаторских замашек умершего сказал следующее: «Вы, просмотрев все его бумаги, могли убедиться, что он лишь следовал моим указаниям, а я добавлю, что он всегда разумно и энергично их исполнял».

После внезапной смерти Д. Ф. Трепова на должность дворцового коменданта был назначен генерал-майор В. А. Дедюлин, бывший до этого градоначальником столицы [212]212
  К началу XX века в России было всего четыре градоначальства: столичное, Одесское, Керчь-Еникальское и Севастопольское.


[Закрыть]и начальником штаба Корпуса жандармов. Владимир Александрович Дедюлин (1858–1913), из старинного дворянского рода, прошел яркую и быструю гвардейскую карьеру: камер-паж (1876), корнет лейб-гвардии Уланского полка (1877), Турецкаякампания 1877–1878 годов, ординарец Э. И. Тотлебена, Николаевская академия Генштаба, штабной офицер 10-го армейского корпуса, старший адъютант 23-й пехотной дивизии, с 1885 года заведует передвижением войск по железной дороге и водным путям Петербургско-Двинского района, а с 1899 года как полковник Генштаба – передвижением войск по всем железным дорогам России, награжден многими орденами.

Новый виток карьеры Дедюлина – теперь уже административной – наступил при содействии его товарища по Пажескому корпусу Д. Ф. Трепова, тогдашнего генерал-губернатора Санкт-Петербурга. Шла первая русская революция, и царю требовались решительные, энергичные и преданные помощники. В. А. Дедюлин был одним из таких людей: честный, прямой, монархист по убеждениям, а не по личной корысти, способный администратор, но не политикан, он пришелся «ко двору» и стал потом одним из надежных и доверенных лиц Николая II. На должностях петербургского градоначальника и начальника штаба Отдельного корпуса жандармов Дедюлин проявил себя неплохо, но тем не менее продержался там недолго. Человек чисто военный и чуждый политиканства, он стал жертвой подковерной борьбы внутри «жадной толпы, стоящей у трона» и в Совете министров, так что скоро остался не у дел. Но на него в это время уже обратили внимание и царь, и Столыпин, так что он сразу был назначен дворцовым комендантом.

На момент вступления В. А. Дедюлина в должность Управление дворцового коменданта состояло из управляющего делами (начальника канцелярии) действительного статского советника Ф. Ф. фон Каналоши-Лефлера, его помощника, одного чиновника канцелярии, двух чиновников и штаб-офицера по особым поручениям, трех жандармских офицеров, состоявших в распоряжении коменданта: подполковника А. И. Спиридовича, ротмистров М. К. Эвальда и А. А. Управина, заведующего дворцовым телеграфом и почтовым чиновником – всего десять человек. Канцелярия дворцового коменданта располагалась на набережной Мойки в доме 18.

Как дворцовый комендант на практике осуществлял личную безопасность царя и его семьи, наиболее наглядно можно представить себе на примере событий 1905–1907 годов. В этот период Николай II жил с семьей в Петергофе, в северо-восточной части Александрии, где на берегу Финского залива находилась его летняя резиденция – так называемая Нижняя дача, построенная в 1885 году по распоряжению его отца в виде павильона, к которой позже, уже по приказу Николая II, была сделана пристройка, соединявшаяся с основной галереей. Дворцовый комендант должен был минимум два раза в день докладывать царю об обстановке: рано утром до завтрака и после обеда вечером.

Александрия была превращена в неприступную крепость, а Петергоф был объявлен территорией с усиленным режимом охраны, к обеспечению которой были подключены и подразделения петергофского гарнизона. Охранные посты сплошным поясом опоясывали Александрию и проводили регулярные осмотры прилегавших к Нижней даче парковых территорий. Письма, адресованные их императорским величествам, осматривались и ощупывались (но не вскрывались) дежурными офицерами. Вещи и пакеты из магазинов в сопровождении охранника препровождались в кладовую, откуда они по распоряжению коменданта доставлялись адресату.

Была также усилена охрана Нижней дачи со стороны моря. Принимались меры по проверке личного состава экипажей судов Военно-морских сил, несших охрану с моря. Они позволили выявить на царской яхте «Штандарт» одного матроса с броненосца «Потемкин», а на кораблях береговой охраны – несколько матросов, состоявших в партии эсеров и эсдеков.

При выездах царя за пределы Александрии его охрана возлагалась на так называемых «гуляльщиков» – солдат Собственного его величества сводного пехотного полка. Они должны были «гулять» в отведенном для них районе, осматривать кусты, обращать внимание на подозрительных прохожих и не позволять им подавать царю прошения. Перед выездом царского поезда, стоявшего на специальной ветке Петергофского вокзала, по железной дороге на всем пути следования выставлялись солдатские посты и все случайные люди удалялись от дороги. При этом все солдаты, задействованные в охранных мероприятиях, должны были стоять к проходящему царскому поезду спиной.

В 1905 году вокруг Александрии были установлены 27 керосино-калельных фонарей с резервуарами на 1,5 пуда керосина для каждого, которые подвешивались на металлические столбы с дугообразными кронштейнами. Все окрестности, таким образом, хорошо освещались и просматривались в ночное время. Солдатам, несшим ночные дежурства в Александрии вблизи царской дачи, предписывалось, дабы не беспокоить сон царя и его семьи, «…не кашлять и следить, чтобы песок не скрипел у них под ногами».

То, что царь в беспокойные для него и страны дни первой революции укрылся не в хорошо охраняемом Александровском дворце, а в Нижней даче, объяснялось вполне прозаическими причинами: от дачи было намного ближе до воды, а значит, и удобнее и быстрее можно было добраться до морской крепости Кронштадт. Вероятно, царь, как в свое время Петр III, или его советники в случае опасности возлагали надежды на спасение в этой морской крепости. По неподтвержденным данным, в Петергофской гавани в это тревожное для царя время стояли под парами и в полной – боевой готовности пришвартованными германский легкий крейсер «Медуза» и миноносец «110». Царь все-таки не доверял своим морякам и решил положиться на своего кузена Вильгельма II.

В июне 1906 года Петергоф был объявлен на военном положении, но, несмотря на это, в Нижнем парке у Римских фонтанов эсеровскими террористами был убит генерал-майор С. В. Козлов. Группа боевиков во главе с Е. К. Григорович, невесткой подполковника царской армии, приняла Козлова за Д. Ф. Трепова. А 13 августа на платформе вокзала Новый Петергоф эсеровская террористка Зинаида Коноплянникова в упор расстреляла генерал-майора Г. А. Мина, командира Семеновского полка, усмирявшего Декабрьское восстание 1905 года в Москве.

Царь был в панике. Он писал Столыпину, что считает «…свое невольное заключение в Александрии не только обидным, не просто позорным», а «вящим скандалом перед всем миром». Тем не менее благодаря всем вышеописанным мерам безопасность императора и его семьи была обеспечена.

С точки зрения охраны, обеспечение безопасности объекта при его выездах за пределы резиденций является наиболее сложным мероприятием. О системе охраны железнодорожных путей мы говорили выше. Самые регулярные поездки царь совершал между столицей и Петергофом. За несколько минут до отбытия царского поезда дворцовый комендант появлялся в так называемом царском павильоне вокзала, встречал Николая II и отдавал команду поезду трогаться. В Петербурге царя встречал с рапортом градоначальник, царь с дворцовым комендантом садился в авто и уезжал. Следом за царем в автомобиле следовал дежурный флигель-адъютант. Шофером Николая II долгое время был главный механик придворного гаража Адольф Кегресс.

Таким образом, личная охрана царя при подобных выездах была сведена до минимума, но зато на всем пути его движения от вокзала по улицам Петербурга выстраивался наряд городской полиции, надевавший по этому случаю белые перчатки. Худшей демаскировки трудно было придумать.

Любовь к автомобилям царю привил князь В.Н.Орлов (1868–1927), флигель-адъютант и начальник канцелярии Главной квартиры императорского двора, ведавший вопросами свиты и конвоя. Князь был одним из первых автомобилистов в России, в 1905 году он пригласил царя в пробную автопоездку и «зажег» интерес царя к новому способу передвижения. После этого по распоряжению Николая II двор обзавелся несколькими автомобилями, а позже у царя образовался один из самых крупных автопарков в Европе (достаточно сказать, что только в Ялте, в гараже Ливадийского дворца стояли 25 автомашин различных иномарок). Скоро Орлов впал в немилость – он слишком нелестно выразился в отношении фрейлины А. А. Вырубовой и «старца» Григория (Распутина), и царь стал привлекать в качестве шофера Кегресса.

При путешествиях на яхте «Штандарт» за безопасность царя и его семьи отвечал уже не дворцовый комендант, а флаг-капитан его величества – он же адъютант царя по военно-морской части. Во время пребывания В. А. Дедюлина на посту дворцового коменданта флаг-офицером и капитаном «Штандарта» был контр-адмирал Ломен, а после него – генерал-адъютант и адмирал К. Д. Нилов. Адмирал, любитель выпивки и «соленых» шуток, записной «кальянщик», был до конца предан Николаю II и после отречения, вопреки многочисленной свите царя, покинул ставку в Могилеве лишь после его прямого приказания. Во время посадки «Штандарта» на мель К. Д. Нилов, считая себя виноватым в аварии, едва не покончил с собой, и лишь вмешательство Николая, отобравшего у него револьвер, спасло адмиралу жизнь. Простой и грубый человек меньше, нежели утонченный и циничный аристократ, подвержен интригам и измене. После К. Д. Нилова, до 1912 года, капитаном «Штандарта» был контр-адмирал И. И. Чагин, по слухам, покончивший жизнь самоубийством из-за причастности своей любовницы к деятельности эсеро-террористической группы. Самым близким человеком к царской семье – после Вырубовой и Распутина – оказался, однако, капитан 1-го ранга Н. П. Саблин, офицер «Штандарта». Впоследствии выяснилось, что Саблин был ловким и умным карьеристом, предавшим царя сразу после его отречения от престола.

Минимум дважды в год царская семья совершала путешествия по железной дороге в Севастополь, где она пересаживалась на «Штандарт» и через четыре часа высаживалась на набережной Ялты, откуда в открытых колясках и автомобилях добиралась до Ливадийского дворца. Время прохождения царского поезда держалось, естественно, в строгом секрете и до ближайшего окружения доводилось за несколько часов до отправления. Охрану внутри поезда осуществляла Дворцовая полиция, и во время следования поезда в пути полковник Б. А. Герарди становился его комендантом. Как императоры-предшественники, Николай II для своих путешествий располагал двумя одинаковыми во всех отношениях литерными поездами, один из которых, свитский, был маскировочным и шел, смотря по обстоятельствам, то с опережением основного, то сзади.

В первом вагоне царского поезда находились конвой и прислуга. При каждой остановке часовые конвоя выбегали на платформу и занимали место у вагонов с царской семьей. Во втором вагоне размещалась передвижная кухня с двумя метрдотелями. Третий вагон представлял собой отделанную под красное дерево столовую на 16 кувертов, четвертый – спальню для царя и царицы (с кабинетом, ванной и гостиной); пятый вагон предназначался детям и фрейлинам, шестой, разделенный на девять купе, – свите. Седьмой вагон был багажным, в восьмом ехали инспектор высочайших поездов, комендант поезда, прислуга свиты, доктор и аптека. Был задействован в этих поездках и второй поезд – так называемый свитский, в котором ехали многочисленные чиновники различных министерств и учреждений, командированные на время отдыха царя в Ливадию. Кроме того, были поезда, перевозившие конвой, сводный полк, Дворцовую полицию и охранную агентуру с собаками. Одним словом, демаскирующих передвижение царя по стране признаков было столько, что опытному глазу их трудно было не заметить.