Текст книги "Их было трое (сборник)"

Автор книги: Борис Шелепов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Между тем казаки решили дать письмо на редак-

тирование замполиту полка Родионову и сегодня же от-

править с очередным репсом почтового самолета «110-2»

ш ш т

Следующим утром войска конно-механизированной

группы возобновили наступление. На этот раз командую-

245

1цин решил использовать и дневное время: пошел дождь,

авиация не угрожала. .

Некоторое время вместе с соединениями казаков шли

штабные подразделения стрелковых дивизий, которые

принимали участие в операции.

Большак поблескивал мутными лужами выбоин. С

вязкой проселочной дороги выбралась на грейдер скри-

пучая двуколка. Рахим Калданрв и Кузьма Тищин не-

удобно сидели на катушках кабеля-, прикрыв их полами

плащ-накидок.

– Наша арба,– сетовал Рахим,– клопом ползет...

Уйду к казакам: там жить можно.

– Поклянись лисьим малахаем дедушки Тюлюпер-

гепа!-~ говорил Кузьма ради собственного развлече-

ния.

– Могу. Что думаешь...

И снова довелось встретиться Кузьме Тищину с ге-

нералом, на которого смотрел в бинокль с высокой сос-

ны.

– Гляди, Рахимбей, Плиев едет!

На большак выехали всадники. Кавалькада поравня-

лась с двуколкой, Плиев всмотрелся в Тищина.

– Наблюдатель! Едешь ИП под Берлином выбирать?

Кузьма не растерялся.

– Вот именно! Без пересадки, товарищ генерал!

Конные одобрительно рассмеялись и поехали дальше.

Среди них Рахим успел рассмотреть своего комдива: это

и удержало природного наездника от дерзкого намере-

ния попроситься на службу в кавалерию.

На перекрестке, возле столба с немецкой дорожной

табличкой, указывающей, сколько километров до города

Одессы, всадники остановились. Прощались за руку.

Комдив стрелковой и еще несколько конных пехотинцев

неуклюже затрусили на север, по грейдеру, а Плиев с^

охраной свернул влево, строго на юг.

– Теперь туда все казаки уйдут,– резюмировал Ти-

щин.– Они мыслят рубануть «его» с хвоста, а мы – пря-

мо мыслим. Теперь, Рахимбей Мурзинович, не увидишь

свою любезную конницу целых полгода. Поминай, как

звали!

Мимо шла нескончаемая колонна казаков.

Уныло молчал Рахим. Нет, не на двуколке сидеть бы ч

ему, потомку степных воинов!..

246

Костры похода

Клод у микрофона

Хотя стояла невообразимая распутица, хотя выбились

из сил кони, а казаки не смыкали глаз уже более суток,

настроение людей не падало.

С моря, со стороны Николаева, ползли весенние ту-

маны, надежно укрыв гвардейцев от зловещих линз воз-

душных разведчиков – ненавистных «рам». Ничто не

причиняло столько горестей коннице, как вражеские бом-

бардировщики и штурмовики. Вокруг – степная равни-

на, и негде укрыть коня – боевого друга. На больших

привалах рыли щели для лошадей, но не всегда это уда-

валось сделать вовремя..

Пока все шло спокойно. На биваках тлели угольки

костров, лились речи бойцов о минувшей знаменитой

операции. В эскадроне Виктора Самойлова душой ком-

пании обычно бывал известный Иван Касюдя из Прег-

раднон. Некоторые казаки не знали в точности фамилии

балагура, потому что конь ого тоже был Касюдя.

– За Снигиревкоп есть маленький хуторок.– рас-

сказывает Иван, сладко затягиваясь крепчайшим само-

садом.– А бой идет километрах в двух. Отлично. Неда-

леко от их передовой гремит немецкий репродуктор —

усилительная установка. Хорошо. А мы ползем вперед

за.контрольным пленным – непосредственно. Рядом со

мной месит коленками грязь сержант Хачай. Он по-не-

мецки балакает не хуже другого Ганса... Новичок у нас,

из пополнения.

Закир Казиев нервно покручивает вокруг пальца ви-

той темляк сабли. Он не участвовал в поиске, и досада

грызла душу.

– Я и говорю Хачаю: «Переводи, что он там плетет

по микрофону». Сержант переводит. И получается ка-

я-то несуразица. А именно: «Солдаты! Будьте храбры,

как всегда! Я – вместе с вами... Шульц, налей коньяку

и индюка подвинь ближе». Последнее тихо, а потом опять

громко: «Мои солдаты! На вас смотрит великая Герма-

ния. Будьте стойкими». И снова тихо: «Икру подай, бол-

ван плешивый...» Я и думаю: причем тут закуска и кто

такой говорит в усилитель? Хачай еще раз внимательно

послушал и объяснил, что командир сидит где-то в от-

ж

далении и поднимает дух солдат, а сам, мерзавец, пьет

и закусывает. К тому же забывает выключить микрофон,

когда говорит о выпивке. Солдаты ругаются, грозят

кулаком в сторону репродуктора, а наши из минометов

дают жизни, сыпят по его передовой – непосред-

ственно.

– Короче, Касюдя. Добрались до закуски-то?

Гриша Микитенко подкладывает потные веточки в

костер, жмурится от сизого смолянистого дымка.

– Погоди, газырный стратег, слушай пластуна и

мотай на ус. Ползем. Я думаю – надо пробраться туда,

где он, гад, закусывает. Вношу предложение младшему

лейтенанту Попову. Он утверждает. Пошли в обход.

Видим – хуторок. Отлично. Нас пять человек. Еще от-

куда-то приблудные артиллеристы с пушкой попались.

Сплошного-то фронта нет, вот они и влезли в самый

тыл немецкой группы.

Хорошо. Пробрались к домику. Слышим, там уже

патефон турлюкает. Нашли время, сволочи, развлекать-

ся. У крыльца стоят «Оппель» и «Мерседес». Наш млад-

ший лейтенант Попов говорит: «Лежи, Касюдя, ты за

меня, а я пойду к артиллеристам. Без них мы не упра-

вимся». Замечательно! Попов договорился с батарейца-

ми: стукнуть разок по сарайчику, что рядом с домом

стоит, и нагрянуть в дом – непосредственно. Сдадутся.

Куда им тикать? Все дороги перерезаны, мы кру-

гом.

Иван осматривается, снова вынимает кисет.

– Туман сгущается. Эх, погода! В самый раз бы

сейчас в поиск!

– Да ты, поди, рад, что сидишь тут и на самого

себя лак наводишь,– ввинтил кто-то.– А туман-то в тво-

их балачках сгущается...

Гриша лукаво смотрит на 'пластуна.

– Если хоть наполовину правду говоришь – преве-

ликое тебе спасибо!

– Иди проверь,– с ленивой независимостью отвеча-

ет Иван.,

– Ну, дальше давай! – поторапливает Казиев.

Касюдя задумался, пошевеливая палочкой угольки,

минутной паузой воспользовался известный в эскадроне

«трофейщик», толстый, грузный и гладкий казак Митю-

хин, тоже любитель поговорить.

т

– Вот я кадровик. Завсегда привык к сигналам гор-

ниста. А на войне – горн только что в бою.;.

– Ну и что? – с какой-то свирепостью в голосе

спрашивает Закир.

– Вот теперича время обеда. Так? Я уже восчувство-

вал: живот сигнал подает...

– Ты, Митюхин,– с деланным испугом предупреж-

дает Гриша,– отодвинься, пожалуйста, подальше со сво-

им сигналом из живота...

– Хлопнули из пушки,– продолжал Касюдя,– и за-

хватили мы их целиком и полностью. Тут наш младший

лейтенант говорит ихнему полковнику: «Немедленно пе-

редавайте по усилителю приказ всем батальонам – сда-

ваться в плен. Иначе – худо будет». Полковник Клод

(так его звали) тут же передал приказ. Отлично. Повели

мы Клода к своему комдиву да набрели на самого Плие-

ва – непосредственно. Доложили все как есть по уставу.

Исса Александрович махнул рукой. Нет, говорит, у ме-

ня времени допрашивать всяких пьяниц, ведите до кучи,

пусть проспится, прусская пивная бочка...

К костру подходит взводный Попов – небольшого

роста, светловолосый, с продолговатым бледным лицом.

Слушает стоя.

–..А что говорил Клод своим солдатам? —обращает-

ся Гришач не к разведчику, а к младшему лейтенанту.

Но ответил все-таки сам Касюдя.

– Клод говорил в микрофон: «Солдаты! Настала ро-

ковая минута. Именем русских казаков дарую вам

жизнь. Приказываю сложить оружие!» А тут я еще до-

бавил: «Сдавайтесь, паразиты!»

– Да... Хороший из тебя будет мастер художествен-

ного слова,– усмехается Попов.– Выйдем из боев, соз-

дадим драмкружок. Я всех артистов на учет взял. Ты —

первый.

От хохота казаков разлетается пепел костра. Поня-

ли казаки: приплел Касюдя насчет «паразитов».

– Опять попался! Крышка.

Иван как ни в чем не бывало раскуривает цигарку

от уголька. Вроде и доволен осечкой насчет микрофона.

Рассказывали, будто он для красного словца по сво-

ей озорной натуре прибавлял иной раз лишнее, но в де-

ле был гораздо серьезней, хотя и там при случае выка-

зывал свой веселый казачий нрав.

249

Деревянная мина Кошелева

– Что, мины кончились? – спрашивал лейтенант

Браев у трех минометчиков, сидящих за котелками аро-

матной гречневой каши с бараниной.

– Два часа молчим – ствол холодный,– отвечал по-

жилой сержант, по-видимому, командир расчета. Он не-

торопливо вытирал кулаком желтоватые усы и смотрел

на Браева своими «иглистыми» глазами.

– Загораем, товарищ лейтенант. А доселе контроли-

ровали огнем дорогу.

– Сейчас подвезут штуки три деревянных.– Браев

смотрел на дорогу, позвякивая блестящими шпорами.

– Чего? – сержант отложил ложку.

– Деревянных привезут, говорю.

– Зачем?

– Стрелять. ;•

– А ежели в стволе лопнет? Сами будете стрелять?

Мы не будем.

– Заводские мины вашего калибра. Не взорвутся,

небось.

Миномётчики с недоверием смотрели на лейтенанта.

– Для чего деревянные-то? – недоумевал сержант.

– Для разложения войск противника,– скороговор-

кой ответствовал Браев, продолжая глядеть на дорогу.

– От деревянной не будут разлагаться: не убьет,—

убежденно заключил молоденький подносчик мин, почти

подросток.

Наконец приехал начальник политотдела в сопровож-

дении инструктора «по разложению войск противника»,

старшины Леонтьева, бывшего артиста Ленинградского

Пушкинского театра. На должность «разлагателя» (так

в шутку называли его солдаты) он попал благодаря зна-

нию немецкого языка и образованию.

Полковник Кошелев решил воспользоваться случаем

применить агитмину, узнав о том, что у проселочной до-

роги, юго-западнее Березовки, стоит какая-то бродячая

колонна противника из числа разбитых войск 6-й армии.

Поисковая партия наших разведчиков, обнаружив– эту

колонну, передала донесение по крохотной радиостанции

«Север» и продолжала вести наблюдение.

В минувшей операции «разлагателю» Леонтьеву ни

разу не удалось выстрелить агитминами, доставленны-

250

ми в КМ Г па самолете «ПО-2» из политуправления

фронта. Бои развертывались стремительно, противник

сдавался тысячами, а казаки, танкисты и части мехкор-

пуса совершали глубокие обходные маневры с такой

быстротой, что Леонтьев еле поспевал на своем рыжень-

ком иноходце за вторым эшелоном ш-таба Группы. Он

почти один оставался в политотделе: все разъехались по

дивизиям и полкам; находились там, где решалась судь-

ба боя.

Теперь Леонтьев сам разыскал начальника политотдела

и доложил: за агитмины придется отчитываться, надо

же пострелять ими, авось, листовки возымеют действие.

Плюс к работе!

У огневой позиции, как из-под земли, вырос коман-

дир минометного батальона капитан Михалянц – строй-

ный, смуглый офицер со сросшимися широкими бровями.

Взгляд ясный, смелый.

Капитан доложил Кошелеву о готовности выполнить

задание.

Миномет навьючили на двух крепких трофейных «би-

тюков» и выехали к передовым дозорам 10-й кубанской

дивизии – строго на юг, в сторону Днепровского лимана.

Туман рассеивался, что предвещало новые трудности

похода: совершать марш придется ночью. С часу на час

могли появиться чернокрылые «хейнкели» и «юнкерсы».

За рубежами дозоров, у кустистого овражка, всадни-

ков встретил младший лейтенант Попов.

– Товарищ гвардии полковник,– доложил он,—

дальше ехать нельзя. Прошу в укрытие. Там у меня сте-

реотруба есть...

– Далеко противник? – Кошелев легко спрыгнул с

породистой «Ягодки».

– В четырехстах метрах. Вон, топольки па дороге...

Капитан Михалянц сам открыл «огонь», послал три

бризантных мины. Один за другим появились темные

дымки над тополями. Из дымков летели в разные сторо-

ны, как белые голуби, листовки, тихо спускаясь на зем-

лю.

– А что,– спрашивал старый минометчик,– ежели

осколок от нее вкатит кому-нибудь по лбу —что будет?

– Шишка,– ответил Кошелев, глядя в стереотрубу.

– И то польза, поди поумнеют,– почти шепотом

сказал Александр Браев.

251

Прошло минут десять.

– Идут! – объявил полковник.^– Белый платок!

Из-за кустов выходили трое в мундирах мышиного

цвета. Как будто офицеры....

Деревянная мина сработала.

Но почему сдались только три человека? Кто они?

Парламентеры?..

ш г?) р»

Среди сдавшихся в плен был раненный в руку немец-

кий летчик лейтенант Киплинг. Он выпрыгнул с пара-

шютом из горящего «хейнкеля» и приземлился невдале-

ке от группы солдат – собранных в кучу остатков 258-й

пехотной дивизии, разбитой под Ново-Севастопрлем.

Колонной командовал гауптмаи (капитан) Вейзен,

бывший пианист Мюнхенской оперы. Он давно искал

случая сдаться в плен. Но в группе обосновался фашист-

ский гаулейтер Фиц и сумел поднять дух фанатизма сре-

ди солдат, в основном, бойцов отряда СС при штабе

258-й пехотной дивизии. «Запад или смерть!»—таков

был девиз гаулейтера. И когда прилетели листовки из

деревянной мины, солдаты начали их рвать с возгласа-

ми: «Хайль Гитлер!»

Вейзен отвел подальше лейтенанта Киплинга и спро-

сил его. как быть. Лейтенант оказался из той же породы,

что и Фиц, потребовал объяснения, что значит вопрос

Вейзена, видимо, заподозрив его в «предательстве».

Капитан пошел на хитрость, предложил Киплингу

идти с ним в качестве парламентера и договориться с

русскими, чтобы они дали возможность отойти колонне

на пять километров на юго-запад. «Иначе – огонь из

шестиствольных минометов с химическими снаря-

дами»... Лётчик не соглашался, ссылаясь на рану. Вей-

зен назвал его трусом. И попал в точку. Киплинг согла-

сился. Гаулейтер тоже поверил-в выдумку о «парламен-

терстве». Прихватив своего верного ординарца Карла,

Вейзен направился к передовому дозору казаков. Доро-

гой рн приставил к спине Киплинга парабеллум, а Карл

обезоружил летчика.

Такова история трех пленных.

Допрос фашистского летчика происходил в одной из

палаток эскадрона Самойлова. Полковник Кошёлев вре»

252

мя от времени задавал вопросы. Кошелев находился в

курсе дела некоторых прогнозов И. А. Плиева. Важно

было установить, верны ли они. От этого во мнс}гом зави-

сел успех развития рейда. Прежде всего необходимо под-

твердить предположение о том, что Гитлер и его Ставка

подготовили свой «ответ» на разгром 6-й армии Голидта.

Ведь армия – не иголка. Ее исчезновение с лица земли

и оперативных карт немецких генштабистов что-нибудь

да значит!

Генерал Плиев предполагал, что единственной ответ-

ной «мерой» может быть массированный удар бомбарди-

ровочной авиации по району сосредоточения советских

конно-механизированных войск.

...Молодой «рыцарь железного креста», близкий род-

ственник какого-то большого военного чина, вел себя

вызывающе.

– Ничего не имею сказать. Я есть верный солдат

фюрера. Все. Более ни слова.– Киплинг крутил в левой

руке потухшую сигарету; правая подвязана бинтом к шее.

Жиденькие усики «под Гитлера», светло-голубые глаза,

вертикальная морщина на слишком высоком лбу – все

выражало крайнюю надменность.

– Ужинать будете? – как бы невзначай спросил Ко-

шелев.

–,0, да* Ужинать надо.

– Ну, вот. А говорите «ни слова...».

Переводчик велел принести трофейных консервов и

немецкого шнапса, взятых из захваченных складов про-

тивника. : "*'

– Вб всех армиях мира кормят пленных,—буркнул

Киплинг.

После шнапса «рыцарь» оказался разговорчивей. Нес-

колько раз он спросил, скоро ли его отправят на восток,

в глубокий тыл Советского Союза.

– Примерно через месяц,—бросил Кошелев.

Пленный изменился в лице, перестал есть. Впрочем,

выпил еще полкружки шнапса.

Когда Киплинг окончательно опьянел, начальник раз-

ведотдела полковник Пох предложил:

– Расскажите все начистоту, отправим в тыл сего-

дня же.

– Хорошо. Только вы обёшаПто мне, что расстреляе-

те эту облезлую театральную' кр'ы';:у...

233

– Кого? – сдерживая гнев, спросил Кошелев.

– Гауптмана Вейзена. Он предал фюрера и... меня.

– Говорите все!

– Завтра...

– Что «завтра»?

– Прилетит третий имперский воздушный флот ге-

нерала фон Реца. Его задача опустить свинцовый зана-

вес на пути русских к Одессе и Румынии, Я был в выс-

шем штабе, и я вел воздушную разведку для фон Реца,

но – увы – сбит. Все, господа. Прошу еще шнапса...

Закончив допрос, Кошелев и начальник разведки по-

шли на доклад к командующему.

Ясно. Под «занавесом» от своих же бомб и опасался

погибнуть пленный лейтенант Киплинг. Потому так рвал-

ся в тыл.

Его опасения были основательны.

«Свинцовый занавес»

– Ну, хлопцы, туши костер,—вежливо приказал

старшина эскадрона Павло Налетов, с тревогой погля-

дывая на юго-западный горизонт.

Казаки взялись за лопаты, начали забрасывать уг-

ли пластами сырой земли. Юный воспитанник эскадро-

на, одиннадцатилетний Вася Малеев, принялся танце-

вать на комьях грязи. Сдвинув черную косматую шапку

на бок, запел: «Эх, яблочко, д'куда котишься...»

Налетов легонько хлопнул его по затылку, кубанка

слетела.

– Нашел время петь... Марш в укрытие!

, Вдали, куда так пристально смотрел старшина, уже

появилась вездесущая «рама». Снизу совсем поредела,

растаяла полоска утреннего тумана. Степь опустела. Все

укрылось в. щелях. Свежая земля возле щелей была при-

крыта кирпичиками дерна, а кое-где солдатскими плащ-

палатками.

Эскадрон располагался недалеко от наблюдательного

пункта генерала Плиева, возле густого кустарника.

Между дэумя линиями укрытий проехал командир

эскадрона Михаил Мартынюк. Крепкий, «ухватистый»,

он как будто сросся с конем.

254

– За костер – под суд! – крикнул он, не сбавлйй

рыси.—Оружие укрыть!

Люди понимали: дым и блестящие предметы могли

выдать. Все возможное старались сделать для того, что-

бы избежать больших потерь. Уйти далеко па юго-запад за

один день войска не могли—двигались под покровом ночи,

в бездорожье и распутицу. Этой ночью остановились на

привал за три часа до рассвета, чтобы успеть сделать

более надежные укрытия. Еще на полпути к новой стоян-

ке, когда внезапно перестал дождь и просветлело небо,

командующий приказал: выслать несколько взводов на

прежние места дневки, развести там большие костры и

к рассвету вернуться к своим частям. Такие меры, как

полагали Плиев и его начальник штаба генерал Коров-

ников, могли хотя бы на время отвести в сторону удар

чернокрылых эскадр. К тому же на старом месте бро-

шено немало трофейных танков, машин, пушек и пулеме-

тов; там же оставались лишние и неисправные повозки,

немецкие артиллерийские фуры, словом все то, что могло

лишь затруднить стремительный маневр в обход крупно-

го узла сопротивления противника – станции Раздель-

ная.

Гвардейцы продвинулись так далеко от штаба фрон-

та, что радиостанция командующего Группы не достига-

ла с ним связи. Еще затемно самолет связи «ПО-2» офи-

цера Генерального штаба при КМГ Б. Д. Смирнова (в

распоряжении штаба Группы таких самолетов было нес-

колько) вылетел в штаб фронта с коротким донесением

К. А. Плиева. Он писал о предстоящем «занавесе» и

просил обеспечить с воздуха дальнейшее продвижение

Группы в глубокий тыл врага для завершения Новобуг-

ско-Одесской операции.

Исса Александрович ходил взад-вперед на своем НП

с зажатой в руке нагайкой. Только люди, которые посто-

янно находились с ним, знали: командующий крепко дер-

жит свои нервы.

Корпуса истребительной авиации, необходимые сей-

час здесь, чтобы отогнать армаду 3-го вражеского воз-

душного флота, находятся в распоряжении Ставки. Из-

вестно ли там о готовящемся ударе врага? Да можно ли

вообще оставлять такую огромную группу войск без на-

дежного прикрытия с воздуха! Долетел ли офицер до

места?..

255

Командующий приказал радистам прекратить попыт-

ки связаться с фронтом: толку нет – далеко! – а про-

тивлик может нащупать НП по сигналам рации.

С корпусами и дивизиями временно установлена те-

лефонная связь: раньше вечера так или иначе придется

стоять на месте.

Над лагерем кружились «рамы». Потом одна из них

повернула в направлении вчерашней дневки. Наши ист-

ребители появлялись редко и ненадолго.

Из-за легкого весеннего облака выплыл диск солнца.

Небо почти очистилось – только где-то над Днепровским

лиманом и дальше к морю темнела гряда рваных мок-

рых туч.

К НП подъехал на коде генерал-лейтенант Танас-

цышен, командиры мехкорпуса. Ординарец отзел коней в

укрытие.

– Будет «гроза», Исса Александрович? – спросил

комкор.

– Не миновать. Мы предвидели, да и пленный под-

твердил. Напрасно вы обосновались в Березовке, ори-

ентир солидный.

– Ничего. Мне там, на окраине, хлопцы соорудили

блиндаж в шесть накатов.

Плиев неопределенно пожал плечами. У него было

свое мнение о том, где, в какой обстановке спокойней ра-

ботать. Иной командир за шестью накатами чувствовал

себя, как у Христа за пазухой. Иной – напротив, стре-

мился на воздух да поближе к противнику. Бомбежка?

Для этого есть не очень глубокая щель с легким пере-

крытием: от прямого попадания авиационной бомбы не

спасут никакие накаты.

Невдалеке от НП за грейдерной дорогой окопались

так называемые «боевые группы прикрытия» немцев. Они

изображали собой «оборону», имея задачей предупре-

дить внезапный удар конно-механизированных войск и

задержать их до поры до времени, пока * приблизятся

крупные резервы из Одессы. Намерение противника под-

тверждали все те же пленные.

Над головой с шипением и свистом пролетели оче-

реди трассирующих пуль.

Генерал Танасцышен решил все вопросы с Плиевым

и попросил разрешения вернуться на окраину Березов-

ки, на свое НП, или, лучше сказать, на КП, потому что

256

наблюдательный пункт комкора не мог находиться за

спиной командующего Группы.

С запада летели три стаи средних немецких бомбар-

дировщиков—углом назад. Над ними, как мелкие во-

робьи, сновали и кружились визгливые «мессершмидты».

Исса Александрович кивнул в их сторону и недоволь-

но сказал комкору:

– Оставались бы здесь пока.

– Да нет, товарищ командующий, я уж поеду. Раз-

решите?

Плиев снова пожал плечами, кивнул и поднял теле-

фонную трубку. Танасцышен поскакал к Березовке; ее

мазаные хаты рисовались маленькими кубиками в двух

километрах севернее НП.

...В тесных щелях притихли казаки. Редко перебра-

сывались словом-другим. Чаще всего фразой, которая

отвлекала людей от мыслей об опасности – то. о слабень-

ком, как мох, трофейном табаке, то о непомерной тяжес-

ти сабель запорожцев, найденных в каком-то степном

кургане... Один Ваня Касюдя говорил по существу воп-

роса.

– Когда летят наши самолеты, мой тезка (так он

называл своего коня) ухом не поведет, смирно стоит,

хвостом помахивает только. А как появятся стервятники,

он аж задрожит весь и тут же ложится наземь. По зву-

ку знает, кто летит и по какому заданию...

Никто не возражал, потому что многие казаки заме-

чали нечто подобное, наблюдая за поведением коней

при налетах авиации.

А Иван продолжал:

– Летит, бывало, дальнобойный снаряд – тезка

смирно стоит, подремывает, а если калибром меньше —

сразу присядет, чтоб осколком не зацепило. Умственный

конь!

– Воздух! Пулеметы к бою! – прозвучал откуда-то

резкий голо^ комэска.

Приспособленные для стрельбы по воздушным целям

пулеметы и сохраненные для этих же целей проти-

вотанковые ружья высунулись из траншей. Стрельбу

обычно начинали в момент пикирования бомбардиров-

щика или бреющего полета штурмовика. Но «юнкерсы»

пролетели над полем и спикировали на Березовку. Хо-

дуном заходила земля. Из-за низеньких хат послыша-

17 Их было трое

257

лась дробь полуавтоматических зениток мехкорпуса. Но

ни один самолет не был сбит. «Юнкерсы» пошли но вто-

рому кругу. Они низко пронеслись над эскадроном Мар-

тынова. Несколько противотанковых ружей стрельнули.

На борту одного самолета блеснул огонек от оронебой-

но-зажигательной пули, по-видимому, не причинил вре-

да бомбардировщику – он продолжал лететь в строю.

Снова взрывы. Березовку окутал черный дым.

С запада наплывали одна за другой густые стаи са-

молетов. Большая часть из них шла на северо-восток;

там вдалеке рвались тяжелые бомбы.

– Кажется, «обрабатывают» наш вчерашний рай-

он,—громко говорил начальник разведки Пох.

Бомбежка все нарастала, и трудно стало что-либо

услышать.

В прежнем лагере, по всем данным, не могло быть

советских войск – там оперировала нависшая с севера

группировка противника, стремясь осуществить окруже-

ние ушедших в глубокий рейд войск КМГ. Пытаясь про-

лезть в скважину, гитлеровские генералы по существу

окружали самих себя. Они или не понимали этого, или

слепо выполняли безрассудный приказ своей Ставки.

Пох еще что-то хотел сказать, но в это время три

бомбардировщика появились прямо над головой. Бом-

бы падали совсем рядом – в районе расположения эс-

кадрона Мартынюка.

Кошелев выглянул за траверс, но взрывная волна

сбила с него полковничью папаху. Земляной град сыпал-

ся на головы. Пришлось зайти в крытую щель.

Плиев присел у маленького «столика» из ящиков,

чуть склонил голову. Вероятно, командующий думал:

«Хотя бы один полк истребителей. Неужели не доле-

тел офицер связи?».

Все: радисты, связные, адъютанты – сидели на кор-

точках, вздрагивая от чудовищных взрывов. А ведь эти

люди видали виды. В самой страшной боевой кутерьме

они не испытывали этой тихой, смертельной тоски от

сознания, что находятся во власти слепой случайности.

Самое жуткое – беспомощность... Тут уж никакой ге-

роизм не поможет.

Один из наблюдателей пробрался к столику, про-

кричал:

– Зеленые ракеты!

258

–Где? – повернулся к нему генерал.

– Впереди!

Исса Александрович рванулся к выходу. За ним —

остальные.

'Да, боевые группы прикрытия противника, сидящие

за грейдером, посылали в воздух одну за другой зеле-

ные ракеты. Пехотинцы давали опознавательный сигнал

самолетам, чтобы они не сбросили бомбовый груз на

своих.

– Ракетницу! – Плиев строго посмотрел на адъю-

танта. Но тот понял, принес ракетницу и цинковый ящик

с патронами.

Генерал послал вверх зеленую ракету. Потом – вто-

рую. Разыскали еще две ракетницы. Связные побежали

передавать приказ: «Всем стрелять зелеными ракетами»...

Телефонисты кричали в телефоны, три маленьких ра-

ции ключом передавали штабам корпусов и дивизий.

Прошло не более десяти минут, как над дымящейся

степью и над разбитой Березовкой замелькали зеленые

светлячки ракет. Самолеты плавно пролетали мимо и,

чуть, набрав высоту, уходили вдаль и там бросали

бомбы.

Наконец появились первые эскадрильи советских ист-

ребителей– «Яков». Завязывались воздушные бои...

Кончился ад.

Исса Александрович устало присел на ящик. Только

теперь он подумал: что могло произойти, если бы не по-

слали на «ПО-2» офицер а связи, если бы не врылись

заранее глубоко в землю, не разгадали замысла против-

ника, готовящего удар 3-го воздушного флота?.. Лицо

командующего горело, он вытирал его большим тонким

платком.

• Встал, отогнал тяжелые мысли.

– Всех командипов корпусов – ко мне,– резко ска-

зал адъютанту. И Кошелеву: – С наступлением темно*

ты – наше время...

...Час настал. Простились воины с погибшими това-

рищами, постояли минуту с непокрытыми головами у

их безвестных могил.

Простился командующий с убитым взрывной волной

в Березовке генерал-лейтенантом Таиасцышеном, слав-

ным, бесстрашным командиром мехкорпуса; простился со

всеми, кто пал под дымным огненным «занавесом».

259

Двинулись казаки дальше в рейд. Знали, верили, что

в грядущем бою (может быть, уже утром) ждет врага

стократная расплата...

Ночная темь набухла густым приморским туманом.

Вскоре заморосил дождик. ;.¦

Не смыть и сотням дождей горечь в душе солдата

по утраченному другу!

Боевые колонны идут и идут. Ночь добра.

Ночь на станции

Раздельная

Дневник Виктора Самойлова

Воспитанник Тамбовского кавучилища, сам из тех

мест, Витя Самойлов был задумчивым пареньком. Внеш-

не он чем-то напоминал адъютанта командующего, ка-

питана Воронова – тоже светлые глаза, тоже традици-

онный чуб, серьезное выражение на мальчишеском ли-

це.

Во время стоянок в походе или на отдыхе Самойлов

часто сидел и сосредоточенно что-нибудь– писал – весточ-

ку ли матери, наградную реляцию на казака или дневник,

называемый «журналом боевых действий».

В небольших подразделениях журналы велись редко.

Их никогда не смотрело начальство, потому что всег-

да куда-нибудь да спешило и не имело времени зани-

маться «беллетристикой». А Самойлов аккуратно запи-

сывал свои мысли обо всем происходящем.

Уезжая из части, он прихватил с собой заветную

тетрадку, потому что это уже был не «журнал», а лич-

ный дневник офицера.

С большим трудом удалось выпросить у Самойлова

его записки. Он застенчиво посмеивался, краснел, нерв-

но поглаживал свой светлый чуб, говорил: «Нет, зачем

же. Надо многое вспомнить, добавить, тогда и почитать

можно...»

Согласился все-таки дать. А пробелы восполнил уст-

ными воспоминаниями.

Вот что писал комэск Самойлов:

«4 апреля 1944 года. Всю ночь двигались в обход

260

станции Раздельной. Разбитые и размытые проселочные

дороги... Колонны идут «впритирку». Всюду локтевая

связь.

Большаки переходим осторожно, но быстро. По ним

все время снуют какие-то немецкие части. Куда и за-

чем – неизвестно. Может быть, они едут нас «окружать»

туда, где и след наш давно простыл. Пусть едут. Бензи-

на у них много.

Немцы не могут не слышать движение наших колонн.

Но движение всюду, и они полагают, что это «свои»

или так – мелкие партизанские отряды... Иногда прихо-

дится ждать, когда пройдут их машины по шоссе или

грейдеру. Потом дорогу пересекаем и идем – точно по

азимуту. Честно соблюдаем «правила уличного движе-

ния».

Я думаю, что главным условием успешных маршев

по вражеским тылам является учет боязни противника

ввязываться в ночные бои. К тому же по шоссе чаще

всего двигаются войска резервов, имеющие оДну лишь

цель – поскорее добраться до места сосредоточения. В

их задачу не входит борьба с партизанами или подвиж-

ными группами советских войск, прорвавшимися в тыл,

а инициативы они не проявляют: «подальше от греха...».

То в хвосте, то в голове наших колонн появляются

офицеры связи, торопят, подгоняют «именем командую-

щего». Затемно нужно выйти в самый тыл Раздельной —

крупной узловой станции. Взять ее – значит перерезать

железную дорогу Одесса – Тирасполь и захлопнуть путь

отхода Одесской группировки гитлеровских войск в Ру-

мынию. Крепко задумано!

Тяжеловато колоннам. Иногда в колоннах появляет-

ся и сам Плиев – торопит, летает на новом коне туда-

сюда. В Березовке у него убило двух замечательных ло-

шадей – под «свинцовым занавесом». Какие кони были!

Нескоро найдешь замену...

Нам разведчикам хорошо. Мы и так впереди, торо-

пить не приходится.

Вызвал комдив. Приказал идти в поиск. Задача:

захват узла связи немецкого командования в Раздель-

ной. Там находятся крупные резервы Одесской группи-

ровки. Должна быть прямая связь со Ставкой Гитлера

иди, по крайней мере, со штабом армейской группы.

Мы должны сделать налет на узел связи, захватить

261

его до начала штурма Раздельной нашими войсками.

Исполнимо ли? В кинофильмах просто... Были у нас де-

ла исключительные, но тут, признаться, я мало верил в