Текст книги "Надпись на сердце"

Автор книги: Борис Привалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

РОДНОЙ ЗОНТИК

Мы направлялись к входу в бюро, но нам перебежал, дорогу маленький юркий человек. Его ярко-желтые волосы были так растрепаны, что голова издали походила на цветок хризантемы. Когда мы вошли в камеру, то человек уже вращался вокруг хорошенькой блондинки, а на том самом месте, где недавно я видел контролершу, стоял... толстяк в тюбетейке.

Мы остановились на пороге. Виктор хотел было юркнуть назад, но и белокурая хранительница забытых вещей и толстяк заметили его. Лицо девушки выражало радость и сочувствие, а лицо толстяка – испуг. Об эмоциях, которые выражал взгляд Виктора, брошенный на меня, нужно писать отдельно.

Спас положение человечек с растрепанной шевелюрой. Он говорил с такой скоростью, что никто из нас не мог бы даже при желании вставить слово.

– Как дела? Как баланс потерь и возвращений? Кстати, о возвращениях: не встречали ли вы моего зонтика? Ручка в серую крапинку, наконечник красный... да вот он! – И мужчина бросился к столику Нины и извлек из-под него зонт.

– Мой родной зонтик! – смеясь, сказал юркий человечек. – Всего полтора часа назад я забыл его в автобусе номер четыре на Васильевском сквере! Когда мы выезжали сюда на гастроли, мне его подарила жена. И вдруг – потерян! Я уже простился с ним. Но ваша оперативность, дорогие товарищи, меня просто потрясла. Я поражен! Я буду всем рекомендовать: если уж хотите терять, то теряйте только в Москве! Кстати, название вашего учреждения не вызывает особого энтузиазма. Камера! Малопривлекательно! Неаппетитно! Газированной водички у вас, случайно, нет? Может быть, кто-нибудь из продавцов воды потерял свою тачку с сиропом? Нет? Ну, ладно! Заходите к нам в театр, спросите Мещерского, меня сейчас же вызовут! Мы гастролируем в парке культуры! Ну, большое спасибо, привет!.. – И актер исчез так же молниеносно, как появился.

– Сегодня дождя не будет, – сказала белокурая девушка, – а завтра, когда прибудут вещи, я возьму себе зонт, оставленный Мещерским в автобусе номер четыре. Очевидно, у нас совершенно одинаковые зонты!

– Так он взял твой зонт, Нина? – ахнул толстяк в тюбетейке. – Но это же... это...

– Свою вещь я имею право отдавать кому хочу, – сказала Нина. – А ему не надо будет приходить сюда второй раз. Знаете, всегда как-то неудобно говорить: «Зайдите завтра...» Не хватало только еще бюрократизма в нашем заведении, где работает-то всего два человека.

Ну, тут внимание обоих сотрудников бюро находок переключилось на нас.

– Здравствуйте! – робко произнес Виктор.

– Добрый день! – ответила Нина и опять, как мне показалось раньше, радостно-сочувственно поглядела на лейтенанта. – Что вы потеряли на этот раз?

Толстяк даже не ответил на приветствие Виктора.

– Вы с ним? – спросил он меня. – Тогда, будьте добры, пройдите сюда!

И он распахнул стеклянную дверь закутка, на котором блестела черная табличка: «КАБИНЕТ ЗАВЕДУЮЩЕГО».

ЧЕМПИОН РАССЕЯННЫХ

Пожав мне руку и усадив в кресло, толстяк сказал:

– Вы хорошо знаете офицера, с которым пришли?

– Еще бы! Это мой друг! Вместе кончили училище, вместе...

– Очень хорошо! Так вот, известно ли вам, что ваш друг снится мне по ночам? Что я из-за него теряю аппетит?

– Нет, неизвестно... – растерянно пробормотал я.

– Я встречал на своем веку сотни тысяч людей, но с таким человеком, как ваш друг, я сталкиваюсь – слава богу! – впервые!

Заведующий налил стакан воды и поставил его передо мной. Но я пить не стал, и толстяк выпил воду сам.

– Дело в том, – сказал заведующий, обмахиваясь тюбетейкой, как веером, – что ваш друг ходит к нам в бюро каждый день... Понимаете? Каждый день он делает заявление о потерянных им вещах! За две недели он поставил рекорд забывчивости: он растерял в московских трамваях пять зонтов, два портфеля, пять свертков, рюкзак и охотничью собаку! Сеттер по кличке «Тарзан»!

– Столько вещей? Да что вы! Тут какая-то путаница... Он приезжий, только-только в академию поступил учиться. У него и движимости-то всего два чемодана. И те у меня стоят! – удивился я.

– Тем более странно... Но так как все заявки на потери сделаны им официально, то мы должны с ними считаться. И дело в конце концов не в этом. Теряют и более ценные вещи. Один кассир потерял десять тысяч рублей вместе с ведомостью зарплаты – находка попала к нам, мы послали извещение, и кассир получил свой сверток. Дело даже не в количестве потерянных вещей. Дело в том, что ни одной из этих потерь мы не обнаружили. Среди находок не было не только сеттера – ладно, собака могла убежать! – но и зонтиков, свертков, портфелей. Это невозможно! Понимаете: н е в о з м о ж н о! Я работаю на находках давно. Кажется, обычные вещи, что в них особенного? Но по находкам можно узнать очень многое. Что теряли раньше и что теряют теперь? Это же тема для диссертации! Вещь стала дороже! Добротнее! И количество потерь уменьшается, потому что лучше стал человек жить, больше отдыхать, нервы у него стали крепче и рассеянность меньше. С каждым днем процент честности растет. Повторяю: девяносто восемь процентов всех зарегистрированных потерь проходит через бюро находок! Мы, если по находке можно установить личность потерявшего, шлем ему извещение. У нас тысячи благодарностей! Вы сами теряли что-нибудь? Нет? Зря! Прошу вас, потеряйте! Через день зайдите к нам и получите свою вещь с нашего склада!.. А вот ваш друг – это что-то необыкновенное. За две недели он перевернул вверх дном всю статистику! Ведь, как говорится, что потеряешь, то и найдешь. Понимаете? А ваш приятель сделал четырнадцать заявок – и все они повисли в воздухе. Из-за них процент честности упал до семидесяти. И хоть бы одна вещь нашлась! Ни одной! И это подозрительно. А может быть, он их не терял? Как вы думаете? Что он потерял и что он хочет найти? Способен он все эти четырнадцать потерь выдумать? Включая сеттера по кличке «Тарзан»?

– Не знаю, что он терял в эти дни, но сегодня лейтенант потерял свой портфель, можно сказать, прямо на моих глазах! Забыл в трамвае!

Заведующий тюбетейкой вытер вспотевший лоб.

– Я сойду с ума! – простонал он. – Тогда выходит, что и все его другие потери тоже факт? Портфели, свертки, рюкзак, зонты, собака! Простите, но в эту секунду я теряю веру в человека! Год из года, месяц из месяца честность жителей росла, а тут вдруг такие события!.. Не могу поверить! Тут что-то не так! Пожалуйста, побудьте пока там, а вашего друга пригласите сюда...

Когда я вышел из закутка, Виктор сидел рядом с Ниной. Увидев меня, они смутились, и Виктор встал.

Я передал просьбу заведующего.

– Иди! – сказала Нина. – Да не бойся, он очень хороший, добрый человек.

– Только сейчас Виктор рассказал мне все, – сказала Нина. – Он давно хотел это сделать, но ему мешал наш заведующий.

– Мне Виктор ничего не объяснял, – развел руками я. – Поэтому я не понимаю, что с ним происходит.

– Все очень просто! – рассмеялась Нина, и я уже приготовился слушать ее объяснения, как в окне показался гражданин с внушительной черно-бурой бородой. Он приветственно помахал рукой и скрылся.

ХИТРЫЙ ДЕД

Нина засуетилась: она стала искать на пакетах какие-то надписи, а найдя, откладывала свертки на отдельный стеллаж.

– Этот дед ужасно хитрый, – сказала Нина. – Он – наша достопримечательность. Забывчивый товарищ – каждый день теряет по шесть-семь предметов. Причем не теряет, а нарочно забывает и даже пишет на пакетах: «Н. З.» – «Нарочно забытый». Колхозник. Приехал к сыну на побывку, а сын его живет рядом с нами. Дед беспокойный, без дела сидеть не может, бродит по городу, выполняет разные домашние поручения, закупает что-то для колхоза. У него восемнадцать внуков – целая бригада!

– Но при чем здесь бюро находок?

– Он нас превратил в бюро доставки, – усмехнулась девушка. – Не хочется ему таскать с собой все, что покупает... Понятно? Ведь еще не все магазины организовали доставку покупок на дом. И вот дед придумал выход из положения: выносит покупку из магазина, подходит к остановке транспорта и говорит: «Граждане, кто потерял сверток?» Хозяина, конечно, не находится. Тогда он сдает «находку» кондуктору трамвая, автобуса, троллейбуса или милиционеру. Записывает все в блокнотик – что где забыто, кому сдано. И вещь, конечно, оказывается у нас. А так как дед живет рядом, то он приводит целую команду внуков, нагружает их свертками, и они несут покупку домой. А дед каждый раз прощения у нас просит: «Не буду больше терять, – говорит, – простите...» Вот он домой пошел – видели, мне рукой махал? – значит, через несколько минут нагрянет со своей оравой.

Нина кончила разбор «нарочно забытых» предметов и снова села за стол. Она помолчала, прислушиваясь к разговору в кабинете заведующего. Но там беседовали тихо, и ничего путного разобрать было нельзя.

– Так как же вам товарищ лейтенант все эти происшествия с пропажами объяснил? – спросил я девушку.

Нина заулыбалась.

– А он ничего, оказывается, не терял. Просто увидел меня и зашел сюда. А тут как раз наш заведующий. И пришлось Виктору спешно подыскивать, так сказать, официальную причину визита. Ну он и придумал – потерю зонта. На следующий день та же ситуация: пришел ко мне, встретил директора, придумал потерю. А ведь я-то ничего не понимала! Чувствовала, что с Витей что-то происходит, но в чем суть – не догадывалась. Я бы ему посоветовала не придумывать новых потерь, а справляться об одной и той же: «Дескать, не принесли еще?» И все было бы в порядке, без паники... Но сегодня, спасибо вам, вы заведующего заняли, Виктор мне все объяснил...

Тут Нина зарделась так трогательно, что я понял: мой друг успел объяснить, кроме этого, еще очень многое.

Виктор вышел из кабинета вместе с заведующим. У обоих был сияющий вид.

– С балансом все в ажуре! – сказал толстяк. – Процент честности восстановлен! Теряйте – заходите, дорогие товарищи!

Виктор хотел еще о чем-то пошептаться с Ниной, но в дверях показался гражданин с черно-бурой бородой и группа разнокалиберных мальчиков и девочек. Это явился хитрый дед со своей бригадой внуков. В бюро начинался аврал, и нам там уже нечего было делать.

– Ну, как тебе понравилась Нина? – спросил меня Виктор, когда мы вышли на улицу. – Не девушка – находка! Та, о которой мечтаешь! Конечно теперь с потерями – руководство камеры поставлено в известность, я могу заходить сюда теперь без стеснения.

– Кстати, о сегодняшнем портфеле ты заявил?

– Что? Ах да, портфель... Конечно, забыл! Ну, да ладно, мы с Ниной договорились о встрече сегодня вечером, и я ей о нем скажу.

Прошло недели три. Мы с Виктором почти не виделись – у него в академии было много дел. Как-то раз в теплый майский вечер я встретил заведующего бюро находок. Он был задумчив и печален.

– Невыполнение плана по зонтикам? – спросил я. – Или опять упал процент честности?

– Нет, – сказал заведующий, – с честностью все в порядке! Как поживает ваш влюбленный лейтенант – чемпион рассеянных? Чудак! Но меня сейчас огорчает другое: есть еще такие люди, которые не верят в честность народа. Они, потеряв вещь, ее не ищут! Они считают по-прежнему: что с воза упало, то пропало! Вот, например, уже больше месяца у меня в бюро лежит портфель с инициалами «В. С.» Забыт, как полагается, в трамвае. А его владелец даже не интересуется им! Представляю себе этакого старика, Фому-неверующего... Чего вы смеетесь?

– Я, кажется, знаю владельца этого портфеля! Рыжий портфель, забыт в маршруте «Б», серебряные инициалы, верно?

– Верно!

– Я вам завтра же пришлю хозяина!

Заведующий посмотрел на меня сочувственно:

– У вас, молодой человек, странные приятели – один ходил к нам две недели подряд и морочил нас сказками, а другой – еще хуже, Фома-неверующий... Но против вас я лично ничего не имею, вы мне нравитесь. Теряйте и заходите! Всегда рад!

Я тотчас же позвонил Виктору и напомнил ему о портфеле.

На следующий день я встретил Нину – она шла с работы и в руках несла рыжий портфель с инициалами «В. С.», получив его у себя, в бюро находок, по доверенности, как жена потерявшего.

СУХАЯ ВОДА

Матч по водному поло между командами ремонтной базы и порта подходил к концу. Болельщики охрипли от крика: порт проигрывал.

– Утопили! – хватался за голову старшина первой статьи Вторых, организатор и начальник команды порта. – Ну, если вы сейчас так вот, «сухими» (счет был сухой – 10 : 0), из воды выйдете – пеняйте на себя!

Но, невзирая на азартное состояние души, Вторых понимал, что пенять ему нужно прежде всего на самого себя. Как он, опытный спортивный организатор, мог довести команду до такого состояния! Подряд семь проигрышей! Портовики крепко стали на якорь в конце турнирной таблицы. Тут уж не в группу «Б» переходить, а как бы куда-нибудь на «Я» не скатиться!

– Я вас предупреждал, – раздался рядом вялый голос мастера всех водных видов спорта А. Й. Люликова, – тактический и стратегический план второго тайма...

– Идите вы со своей тактикой в другую команду! – вспылил Вторых. – Ну, каюсь, зря я вас пригласил тренером. Бывают ошибки! Но нельзя же о них напоминать ежеминутно!

– Это я – ошибка? – удивился Люликов. – Ну, зачем такие нехорошие слова валить с больной головы на здоровую... Меня почти весь мир знает, не то что некоторых.

Повышенное самомнение появилось у Люликова в результате несостоявшейся его поездки на один ответственный международный матч. Люликов в окружении щедрых поклонников так активно праздновал свое включение в число запасных сборной города, что опоздал на самолет и ночевал в вытрезвителе. Утром он в спешном порядке вылетел... из сборной команды. Но так как об этом в газетах не писали, то спортивная общественность областей и краев пребывала в полной уверенности: мастер спорта Люликов не участвовал в матче только потому, что никто из основного состава не схватил по дороге насморка и не нуждался в замене.

Люликов решил посвятить свою дальнейшую жизнь и деятельность воспитанию молодых спортсменов и уехал тренером в теплые морские края. Там-то его и встретил старшина первой статьи Вторых.

Мастер произвел на старшину большое впечатление и с той поры дела в команде водного поло пошли под гору.

...Автобус с командой порта, словно удирая от разгневанных болельщиков, мчался по городу.

«В чем дело? – мысленно анализировал Вторых. – Почему мы проигрываем? Люликов, это ясно, тактик никудышный. Правильно его прозвали – Ай-Люли. Каждый раз самому приходится план игры разрабатывать. Но без Люликова тоже как без рук. Связи! Знакомства! Ведь если бы не он, разве удалось бы перетянуть в команду таких известных мастеров, как Гах, Критиков, Чавелло?»

– У меня идея, – вяло молвил сидящий рядом Люликов, – слушайте, Вторых, честное слово – тактическая новинка. Будущая игра – наша.

Вторых с надеждой взглянул на Люликова: чем черт не шутит! Все-таки мастер спорта!

– Значит, так, – немного оживился тренер. – Гах своими стремительными прорывами изматывает защиту, а Чавелло с Критиковым через головы деморализованного Гахом противника будут пасовать прочим нападающим. Гениально? Только никому ни полслова! Спортивная тайна! – и Александр Йоркович многозначительно приложил палец к устам.

– Посмотрим, – вздохнул Вторых. – Но, мне кажется, дело тут не в тактике. Чего-то еще команде не хватает. А вот чего?

– У меня есть на примете один заслуженный мастер спорта, – зашептал Ай-Люли. – Можно вызвать, о зарплате договоримся. Был центром нападения сборной республики! Гигант! Стратег!

– Подумаем, – произнес старшина. – Может, и в самом деле... Но для этого нужно хотя бы один матч выиграть, а то и с начальством говорить неудобно о новых расходах.

– Выиграем, – философски изрек Ай-Люли. – Нам сейчас просто не везет... Сухая вода пошла, как говорится. Играй не играй – все равно проигрываешь в «сухую». А как размочим, так и очки сами полетят, слово мастера!

Но очередной матч принес команде очередное поражение.

Знаменитый Гах топтал воду в центре поля и за весь первый тайм совершил один рывок и то куда-то в сторону.

Не менее знаменитый Чавелло все время уходил под воду именно тогда, когда ему хотели перепасовать мяч.

Критиков при малейшем намеке на соприкосновение с противником добросовестно пускал пузыри, симулируя потопление: надеялся, что судья даст штрафной.

В самом конце игры, когда счет был такой, что Вторых сидел зажмурившись, а Ай-Люли бормотал что-то насчет «сухой воды», Гах решил во что бы то ни стало «размочить» результат. Он пошептался с Критиковым и, дождавшись от Чавелло передачи, ринулся к воротам противника.

И тут случилось неожиданное: вратарь соперников вдруг слабо ойкнул и пошел на дно. Ворота оказались пустыми. Гах неторопливо забросил мяч.

– Гол! – заорал Люликов, чуть не падая в воду от восторга. – Конец сухой воде!

Но судья, заподозрив неладное, не торопился засчитывать мяч.

Ушедший под воду вратарь пробкой вылетел на поверхность, глотнул воздуха и снова нырнул с криком:

– Я покажу, как за ноги хватать!

Над взбаламученной водой показалась красная физиономия Критикова. Он визжал, брыкался и вопил:

– Только без щекотки! Это не по-това...

– А топить вратаря, – грозно сказал капитан соперников, – это по-товарищески?

Кончился инцидент тем, что гол не засчитали, а Критикова дисквалифицировали на две игры.

В автобусе портовиков, который медленно отъезжал от бассейна, направляясь на тренировочную базу, стояла кладбищенская тишина.

Люликов, по обычаю сидевший справа от Вторых, сказал, как всегда, расслабленным голосом:

– На следующий раз я применю тактическую сенсацию. Чавелло наденет все свои жетоны-значки за спасение утопающих и будет подавлять деморализованного противника молниеносными прорывами, а Гах через головы растерявшихся защитников забрасывает мяч в ворота.

– Гах! – воскликнул Вторых, открывая глаза. – Гах и мяч – несовместимые понятия! У вашего Га-ха – мячебоязнь! – И начальник команды, махнув рукой, погрузился в мрачные думы.

В конце концов, не выдержав, Вторых постучал шоферу, и автобус остановился.

– Завтра всем быть в сборе в восемь ноль-ноль! – приказал команде старшина, вышел из машины и двинулся по улице – ему хотелось побыть одному.

«Неужели в порту суждено погибнуть такому виду спорта, как водное поло?! – думал Вторых, шагая вдоль набережной. – Ведь за нас уже перестают «болеть»! – с ужасом сказал он себе. – Это начало конца! Интересно все же, в чем причина успеха других команд?»

Где-то невдалеке раздался крик:

– Тама-а-а!!

Старшина огляделся. На свежевыкрашенном синем заборе («Высота воробьиного полета!» – улыбнулся Вторых) сидел мальчик-маляр в забрызганной брезентовой спецовке. Рядом с ним, на зубце забора, висело ведро с кистью. Мальчик махал руками и кричал:

– Молодец, Коля! Тама! Сидит!

– Как говорится: и человек красит место, и место красит человека! – сказал старшина. – Футбол, что ли? – подойдя, поближе спросил он.

– Футбол, да на воде – сказал маляр и чуть было не слетел с забора. – Пасуй, Ваня!

– А кто играет? – продолжал допрос Вторых.

– Порт против дока!

– Водное поло? – недоуменно развел руками старшина. – «Дикие» команды? Вот это да!

Вторых чуть на забор не взобрался от нетерпения – так ему хотелось поскорее поглядеть на матч. Но, взглянув на ведро с синей краской и на свой белый китель, старшина вздохнул и пошел искать вход.

Ворота оказались совсем рядом – за углом. В них было видно поблескивающий водой док, мелькание загорелых рук, разноцветные шапочки игроков.

Первым, кого старшина увидел, был тренер и руководитель ватерполистов ремонтной базы.

– Пришли посмотреть на резервы? – спросил он у Вторых. – Правильно сделали. Я бы на вашем месте давно разогнал старичков и занялся подбором молодых... Критиков, конечно, когда-то был очень хороший игрок, но это было лет десять назад. То же самое и Гах. Чавелло вашему скоро сорок стукнет А здесь какие молодцы в порту имеются! Смотреть любо-дорого! Вот, например, Гладышев! Чем плох? А Митронин? Глядите, что выделывает!

– Да... есть талантливые ребята, – бодро сказал Вторых и почувствовал, что уши у него краснеют.

«Нашел на кого надеяться – мысленно ругнул себя старшина. – На Ай-Люли! Позор!»

– Тама-а-а! – бушевали болельщики.

Сборная дока на глазах пораженного Вторых, получив четыре прямых попадания в ворота, шла ко дну.

После матча возле выхода старшина, к своему великому удивлению, увидел Люликова, окруженного молодыми моряками.

– Пять шестых земного шара – вода. Но человек вспоминает об этом только тогда, когда начинает тонуть! – говорил Люликов, время от времени поднимая вверх указательный перст, что, по его замыслу, должно было означать восклицательный знак. – Поэтому, мои юные друзья, вы правы – надо развивать себя не только на суше, но и в воде! А что может быть полезнее игры в водное поло? Да, друзья, нет ничего полезнее! Прежде всего – плавание! В древней Греции говорили о некультурном человеке: «Он не умеет ни читать, ни плавать...»

– Видите ли, товарищ Люликов, – прервал тренера один из спортсменов, – у нас и читать и плавать ребята умеют. Мы хотели попросить у вас помощи: у нас организовались несколько команд по водному поло...

– Правильно, правильно, – озираясь, сказал Люликов, – каждый вид спорта лишь тогда имеет право на жизнь, является по-настоящему спортом, когда он массовый!

– Так вот, – продолжал матрос, – мы бы хотели, чтоб вы, как тренер, нам помогли. Наладили тренировки, занятия по тактике, теории. А то, сами понимаете, трудно так... индивидуально... Тем более что на базе и в других местах проводятся занятия среди низовых коллективов.

– У меня столько работы с мастерами, – сказал Люликов, изобразив на лице предельную усталость, – что нет времени руководить самодеятельностью. Для этого существуют всякие там клубы при купальнях и кружки при пристанях. Вот если в индивидуальном порядке, за наличный расчет – тогда другое дело... Обдумаете, позвоните! – водных дел мастер протолкался сквозь ряды огорошенной молодежи и скрылся за воротами.

– Слышали, каков гусь? – развел руками Сивидов. – Тренер, нечего сказать! Давай, старшина, я с твоим молодняком буду заниматься?

– Сами справимся! – хитро улыбнулся Вторых. – Теперь я нашел причину неудач. Ну, значит, договорились? – обратился он к Гладышеву, Митронину и другим энтузиастам водного поло. – Завтра приходите на первую тренировку! Не опаздывать! – И старшина побежал догонять Люликова.

Поравнявшись с тренером, Вторых несколько минут шел молча – переводил дух.

– О частных уроках и «левых» заработках – разговор будет особый. А сейчас о спортивной молодежи, – начал старшина. – Сегодня я подсчитал, сколько лет нашей команде, то есть всем нашим игрокам, вместе взятым.

– Я работник творческого профиля! – гордо сказал Люликов. – Бухгалтерией не занимаюсь.

– Когда это не касается личных доходов? Ясно! – вздохнул начальник команды. – Так вот, к вопросу о молодежи: получаются любопытные результаты! Триста восемьдесят лет! Подумай-ка, сколько лет на душу? И это в таком спорте, как водное поло! Все твои вундеркинды! Гах! Критиков! Чавелло! Тактическая сенсация! А за наших соперников – кто играет? Молодежь! Понятно? Мне лично теперь ясно, почему у нас в таблице одни спасательные круги!

– Это намек? – спросил Люликов. – Впрочем, я предчувствовал, что конец сезона мне придется работать в другой организации... У меня уже есть на примете один вполне культурный яхт-клуб. Там я поставлю дело на полные паруса! Критикова я забираю с собой, он будет вести кружок аквапланистов. И Гах тоже поедет со мной... Он специалист по танцам в воде, так называемому «фигурному плаванию...»

– То-то он вальсировал во время игры, – сказал Вторых.

– ...Мы откроем при пляже школу водного буги-вуги... – продолжал Люликов. – Чавелло изобретатель нового спорта – плавания с препятствиями. Тоже не пропадет. А вот вы попробуйте без нас поиграть! Посмотрим, что вы сможете сделать без признанных мастеров! Приветик!

...В первом же матче, несмотря на отсутствие в команде порта Гаха, Критикова и Чавелло, питомцы Вторых добились ничьей, играя против сильного коллектива.

– Ничего не понимаю! – пожимал плечами Люликов. – Ведь играл ослабленный состав! В чем причина успеха? Может, просто сухая вода кончилась!

– Во-первых, – поправил экс-тренера старшина, – играл не ослабленный состав, а обновленный, даже, точнее говоря, омоложенный. А, во-вторых, мы теперь рассчитываем не на гастролеров и не на водичку, а на собственные кадры. Ясно?

– Ну что же, – усмехнулся Люликов. – Без нас вам все равно будет худо. Вы нам еще позавидуете. Умрете от зависти!

– Желаю веселых танцев на воде, удачного плавания с барьерами! – проникновенно сказал Вторых. – Море большое, но в нем, к сожалению, еще имеется кое-где мутная водица. Пользуйтесь, пока... Что же касается зависти – пусть от нее дельфины умирают! А мы как-нибудь переживем!