Текст книги "Мертвых не судят"

Автор книги: Борис Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– Довольно, Быков. Товарищ полковник, мы должны отправляться. Времени у нас действительно мало. Скоро темнеть начнет.

– Ладно, Крапивин, – Арефьев отступил и сунул руки в карманы. – Учти: вся ответственность на тебе. Особенно за этого типа. Сам будешь за него отвечать!

Он повернулся и пошел прочь.

Некоторое время Крапивин смотрел ему вслед, а когда взглянул на Быкова, был удивлен происшедшей в нем перемене. Лицо Быкова было спокойно и задумчиво.

– Он меня просто провоцировал, Алексей, – медленно проговорил Быков. – Это же как день ясно. Чтобы послал я всех вас подальше и отказался. Уж не знаю зачем, но это так. Собственно, знаю, конечно. Догадываюсь. Откажусь – и все можно будет свалить на меня. И на тебя, конечно. Вот, мол, этот порочный тип Быков сорвал операцию. Не зря, мол, я его в свое время выгонял. Возможно, даже двурушник. А привлек его Крапивин, он и в ответе за все. Арефьев же ни при чем. Как всегда. Кстати, он, что ли, здесь командует?

– Нет, – Крапивин поморщился. – Он здесь обеспечивает координацию и связь.

– Он тебе тут навяжет, – проворчал Быков, осознавая, что в данном случае не вполне прав: Арефьев был достаточно расторопен и профессионален. – В общем, ему нужно именно это, я так полагаю. Или же…

– Или?

– Ну, иные варианты мне и допускать не хочется. Даже в отношении Арефьева. Он скотина, конечно, но не настолько же…

В свое время полковник Арефьев возглавлял кадровую комиссию, разбиравшую грехи Быкова и многих других. Комиссия эта работала, как мясорубка, Арефьев чутко улавливал настроения начальства и немедленно претворял их в жизнь. Его усердие было замечено и отмечено: когда началась кампания исправления допущенных перегибов, Арефьева лишь перевели от греха в другое управление. Понимали: он мог пригодиться.

* * *

Крытый «уазик» мчался по шоссе, отбрасывая тень на обочину. Тень постепенно росла и сейчас уже дотягивалась до порыжевшей травы за придорожной канавой. Водитель – белобрысый солдат срочной службы – равнодушно и тупо глядел перед собой, покручивая руль. Он не понимал, чем заняты Быков и Крапивин, и ему было на это плевать.

– Помедленнее, – попросил Быков.

Крапивин с надеждой взглянул на него, но Быков отрицательно качнул головой.

– Пока нет. Не узнаю.

Они проехали мимо отдыхавшего на обочине «запорожца» с откинутой крышкой капота. Его владелец стоял рядом, облокотившись о крышу. Водитель оживился и с непонятным злорадством проговорил:

– Отдыхает, керосинка бестолковая. Перегрелся.

– Останови! – сказал вдруг Крапивин.

Он выскочил из машины и бросился к «запорожцу».

– Коля! Ты как здесь очутился?

Быков тоже вышел. Крапивин и хозяин «запорожца» трясли друг другу руки и хлопали по плечам.

– Знакомься, – сказал Крапивин Быкову. – Коллега наш. Черт-те когда в последний раз встречались, а тут, видишь ты!

– Дорога на всех одна, как не встретиться, – засмеялся тот, протягивая Быкову руку. – Калиаскар. Можно Коля.

Он был невысок, но сложен так ладно, что это не бросалось в глаза. Темные раскосые глаза с ласковой хитрецой смотрели с загорелого лица.

– Перегрелся? – спросил Быков, кивая на открытый капот.

– Нет, – ответил Калиаскар. – Машина отлично работает.

Просто постоять нужно немного. Деятеля одного жду. Да боюсь, сегодня он уже не поедет. Стройматериалы воруют по-страшному… А я хочу посмотреть, куда он их погонит. Вы тоже закончили? Тогда поехали ко мне.

– Мы не закончили еще, Коля, – с сожалением произнес Крапивин. – И не начинали еще даже. Место одно мы ищем.

– Давай вместе поищем, – деловито и невозмутимо предложил Калиаскар. – А потом ко мне поедем.

– И в самом деле, – заинтересованно поддержал Быков. – Ты же здесь все знаешь.

– Родился здесь. Живу, – сдержанно сказал Калиаскар. – Что за место?

– В холмах сарайчик один есть, да вот не помню, как к нему с дороги проехать.

– Поищем, – сказал Калиаскар. – Садитесь в мою машину. Она хорошо у меня бегает. А свою отпускайте. А зачем вам этот сарайчик?

– Сейчас объясню, – пообещал Крапивин, – только машину отправлю.

Он вернулся к «уазику». Обрадованный нежданной свободой солдат стартовал чуть ли не на третьей передаче. «Запорожец» Калиаскара действительно шел хорошо. Скорость восемьдесят километров он держал безо всякого труда и вполне был способен на большее. Оторвавшийся от них вначале метров на восемьсот, «уазик» убежать дальше не мог. Калиаскар вел машину, негромко переговариваясь с Крапивиным, а Быков крутил головой по сторонам, пытаясь пробудить память.

С гулом и грохотом их обогнал тяжелый самосвал. Он выжимал не меньше сотни километров в час, и Калиаскар неодобрительно цокнул языком.

– Вот сумасшедший!

Он вгляделся пристальнее.

– И номер грязный. Где он так замазался?

Номер действительно был едва различим. Это было немного странно: на тысячи километров вокруг стояла сухая жаркая погода.

Шоссе впереди спускалось в низину и делало широкий поворот. Калиаскар остановил машину перед спуском, давая возможность Быкову оглядеться с этой удобной высокой точки.

– Непохоже? – спросил он, и Быков угрюмо помотал в ответ головой.

Словно заводные игрушки, двигались внизу автомобили. Все так же стремительно летел самосвал, он был уже совсем недалеко от «уазика». Дальнейшее произошло настолько быстро, что отпечаталось в мозгу Быкова подобно моментальному кадру. Навстречу «уазику» шел трейлер. Самосвал с заляпанным номером ненадолго притормозил, а потом вновь рванулся вперед, ударил «уазик» бампером и вышвырнул на встречную полосу движения под накатывающийся трейлер. Даже отсюда они услышали отвратительный скрежет ломающегося металла.

На шоссе, возле места аварии, образовалась пробка. Маленький «запорожец» проскочил затор по обочине и остановился.

– Я же ничего не мог! – бормотал трясущимися губами водитель трейлера. – Он выскочил прямо на меня… Мужики! Кто видел, мужики?! Скажите! Пьяный, наверное… Салага проклятый!..

Он не понимал, что произошло в действительности, как не знали этого все те, кто столпился сейчас вокруг. Как ни странно, но только Быков, Крапивин и Калиаскар сумели увидеть происшедшее в подробностях.

Крапивин отошел к раздавленной машине и тут же вернулся. Лицо его побелело, словно от внезапного холода.

– Все вдребезги, – сказал он. – Насмерть. Быков, ведь мы могли бы… тоже.

– Поехали! – закричал вдруг Быков. – Скорее! Коля, заводи!

Он схватил Крапивина за руку и потянул в машину.

– Уйдет самосвал!

Калиаскар понял с полуслова. Через несколько секунд они мчались по дороге.

– Это не случайность, – потрясенно проговорил Крапивин.

Быков покосился на него с мрачной ухмылкой.

– Ты только теперь сообразил? Медленно думаешь, опер. Соображай теперь, как они сумели подготовиться так быстро. Кто их на нас навел? Грузовик где-то достали…

– Грузовик угнать где хочешь можно, – не отрывая напряженного взгляда от дороги, заметил Калиаскар. – Уборочная началась, техники в поле много, прямо так стоит, без присмотра. Если человек нечестный – садись и поезжай.

– Давай, Коля, жми! – крикнул Крапивин.

Мотор «запорожца» ревел, словно самолетная турбина. Стрелка спидометра дрожала на отметке сто десять километров.

– Долго так не сможем, – виновато сказал Калиаскар, – жарко очень…

Между тем уже темнело. Слишком быстро темнело в этот раз.

Самосвал впереди они увидели одновременно,

– Через полчаса достанем, – объявил Калиаскар, приободрившись.

– Не нужно, – возразил Быков, охваченный внезапной догадкой. – Просто пойдем за ним. Крапивин, он ведь нас к месту приведет, готов спорить. Коля, у тебя оружие есть?..

Сейчас их отделяло от самосвала километра полтора, они могли видеть его лишь на подъемах, и, не будь местность ровной, как тарелка, самосвал мог потеряться в два счета. Всякий раз, когда на снижениях трассы он исчезал за близкой линией асфальтового горизонта, у Быкова замирало сердце.

Сумерки сгущались, пришлось зажечь фары. Стало ясно, что если не сократить расстояние, самосвал просто растворится в ночной темноте. Калиаскар снова прижал педаль газа, «запорожец» летел вперед с воем и скрипом, но разница в скорости оставалась небольшой, и Быкову казалось, что движутся они с неспешностью часовой стрелки.

Самосвал в очередной раз скрылся из виду на спуске, а когда они в свою очередь поднялись на горку, то увидели его огни, желтоватые от поднятой пыли огни. Самосвал почти под прямым углом уходил по целине в сторону от трассы.

Потушив фары, «запорожец» съехал с асфальта. Их так подбрасывало на ухабах, что Быков с Крапивиным, уберегая головы от ушибов, были вынуждены упереться руками в потолок. Внезапно тряска прекратилась. Калиаскар резко затормозил и заглушил двигатель. Они увидели, что огни грузовика впереди погасли. Наступила тишина, нарушаемая лишь изредка гулом проезжавших по шоссе машин.

– Чего он встал? – недоуменно проговорил Крапивин.

– Проверяется, – объяснил Калиаскар. – Слушает, нет ли кого за ним. Опытный парень,

Стоять пришлось недолго. Мотор самосвала взревел, вспыхнули фары. «Запорожец» двинулся следом. В начавшейся вновь отчаянной тряске Быков потерял счет времени, не уставая поражаться той уверенности, с которой Калиаскар вел машину почти в абсолютной темноте. Огоньки идущего впереди самосвала мельтешили перед его глазами, как подгулявшие светляки, Быков не отрывал от них взгляда и все же пропустил тот момент, когда они пропали из виду. Калиаскар остановил машину.

– Все, – объявил он. – Дальше нужно пешком идти.

– Сломалась? – встревожился Крапивин.

– Машина в порядке, – успокоил его Калиаскар. – Холмы начались, Леша. Лучше пешком, а то мою тарахтелку тут на десять километров слышно будет. И я, кажется, знаю, куда он мог поехать. Это недалеко.

Они вышли из машины и некоторое время слушали шум самосвала, скрывшегося среди холмов. А вот звуки трассы утихли совсем.

– Здесь неподалеку есть заброшенная шахта, – сказал Калиаскар. – Когда мальчишками с отарой ходили, я часто там бывал. Шахту еще до войны копали, очень давно, уголь хотели здесь брать. Да только пласт оказался совсем тоненький, а скоро и карагандинский уголь открыли – эту шахту и забросили, дорого да невыгодно. Думаю, он туда поехал.

– Очень похоже, – задумчиво проговорил Быков. – До войны, говоришь… Столько лет прошло, там, наверное, все сгнило к черту.

– Нет, не сгнило, – невозмутимо сказал Калиаскар. – Там влаги нет, всегда сухо, можно курорт для туберкулезников открывать. Верхняя штольня в холм пробита, да ты сам скоро увидишь.

Желтый, слегка сплюснутый рефракцией лунный диск вполз на небосвод. Света его едва хватало, чтобы различить спину шагавшего впереди Калиаскара. Они двигались молча, нарушая тишину лишь звуком собственных шагов. У кого-то из-под ноги отлетел камешек, и этот внезапный шум показался Быкову грохотом.

Калиаскар остановился, поднял руку, призывая к вниманию, и они услышали слабый, но ясный звук автомобильных моторов. Он постепенно усиливался, но многократное отражение от обступавших их склонов мешало определить его направление, пока позади них не блеснул свет фар. Они бросились вверх по склону, успев добраться до лысой вершины и залечь, когда рядом с ними прокатили три грузовика, крытые брезентом. Грузовики свернули за следующий холм, и вскоре вновь наступила тишина.

Калиаскар поднялся и аккуратно отряхнул брюки. В такой темноте действие это с точки зрения Быкова было совершенно лишено смысла, однако в исполнении Калиаскара выглядело вполне естественно.

– Пожалуй, мы пришли, – буднично произнес он и показал в направлении скрывшихся машин. – Вот за этой горкой шахта. Что дальше делать станем?

– Ты возвращайся, Коля, – сказал Крапивин. – И как можно скорее. Доберешься до телефона – звони в областное управление, там обязательно дежурит наш сотрудник.

– Там всегда наш сотрудник дежурит, – несколько обиженно заметил Калиаскар.

– Да, конечно, – кивнул Крапивин. – Я имел в виду…

– Ладно, я понял, Леша, – остановил его Калиаскар. – Что нужно сказать?

– Скажи, что мы здесь, что оружие, кажется, собираются вывозить, пусть поднимают группу. Он знает, что делать. А мы тут подождем. Только скорее Коля, они ликвидируют базу, так и скажи.

– Хорошо. Только вы здесь ждите, туда не надо ходить.

– Ладно, разберемся, – буркнул Крапивин. – Мы не дураки, чтобы головы подставлять.

– Не надо подставлять, – одобрил Калиаскар и повернулся, собираясь уходить.

– Коля, погоди! – окликнул его Крапивин. – Может, ты нам свою пушку оставишь? На всякий случай…

– У тебя разве нет? – удивился тот и после короткого колебания вытащил пистолет из наплечной кобыры. – Не потеряй только, ладно?

– Спасибо.

Калиаскар легко сбежал вниз и растворился в темноте. Крапивин протянул пистолет Быкову.

– Держи!

Быков молча принял оружие, опустил флажок предохранителя и передернул затвор, дослав патрон. Потом снова поставил на предохранитель и сунул пистолет за ремень.

– Пошли!

Им предстояло пройти с полкилометра по следу проехавших грузовиков и вновь взобраться на холм, неровная вершина которого заметно возвышалась над соседними. Обращенная к ним сторона оказалась довольно пологой, и все же, взобравшись наверх, они изрядно запыхались. Против ожидания, отсюда они ничего не увидели: горбатый склон скрывал подножье от взгляда.

Начавшийся столь же полого спуск внезапно оборвался. Быков на мгновение застыл на краю обрыва и, увлекаемый Крапивиным, отпрянул назад. Прямо под ними в ложбине стояли грузовики. Их включенные подфарники скупо освещали место действия. Быков с Крапивиным увидели несколько фигур, бродивших перед низким строением, прилепившимся к склону. Чуть в сторонке стоял знакомый самосвал.

– Я был именно здесь, – шепнул Быков Крапивину. – Но склад их где-то в стороне. Где же эта шахта?

Возможно, Крапивин собирался что-то ответить, но в ту же секунду оба они замерли, потому что прямо под ними с резким деревянным стуком распахнулась дверь сарая.

– Какая может быть скидка! – продолжая, по-видимому, начатый разговор, раздраженно произнес хорошо знакомый Быкову голос. – Мы не на оптовой ярмарке, Роберт. Эти поливы ты для своего базара прибереги.

– Ты меня обижаешь, Сеня, – ответил его собеседник, – разве так с друзьями разговаривают'?

– Мы партнеры, Роберт, – холодно поправил совершенно не склонный к дипломатии Семен. – С друзьями водку пьют, а не торгуются по ночам. И давай общаться как партнеры.

– Пойми же, мы такую крупную партию берем! – воскликнул Роберт. – Ты же меня совершенно раздеваешь!

Раздался презрительный смешок.

– Ты, Роберт, голым недолго будешь ходить. Не куда-нибудь – домой товар повезешь.

– Вот именно, – подтвердил тот. – Разве могу я со своих такую цену брать?!

– А ты придержи товар, не торопись, – посоветовал Семен. – Завтра тебе двойную цену за него отвалят против теперешней. У вас там дела круто заворачиваются, я слышал.

– У меня такие расходы, – застонал Роберт, – войди в мое положение!

– Это разговор для бедных, – жестко сказал Семен. – А ты человек вполне состоятельный. Кстати, о расходах! Устранять этих дятлов, которые из твоего же гнезда вылетели, недешево стоило. По правилу надо бы за твой счет, да еще штраф накинуть.

– Мы же не в арбитраже, Сеня, дорогой, – возразил Роберт. – Слава Аллаху, что все закончилось благополучно. Но вот что я тебе хочу сказать: допустим, мы сейчас не договоримся и я уеду. Что ты будешь делать?

– Подожду, пока вернешься.

– Ты меня не понял, Сеня. Или не хочешь понять. Место у вас засвечено. Не сегодня завтра здесь милиция будет или госбезопасность. Сворачиваться надо, Сеня.

– Не беспокойся. Есть кому прикрыть, если будет нужно.

– Я не уверен, – вздохнул Роберт и после паузы продолжил: – Мне очень жаль, но ты поставил меня в безвыходное положение. У меня нет такой суммы.

Семен хрипло засмеялся.

– А что с тобой сделают, когда ты пустой приедешь? Ладно, Роберт, черт с тобой. Уговорил. Из моей цены вычитаем твою цену и делим пополам. Так?

– Хоп! – последовал немедленный ответ.

– Тогда заводи моторы и к шахте…

Продолжая разговор, они направились к грузовикам. Вскоре машины ожили, развернулись и одна за другой поехали вокруг холма. Некоторое время Крапивин и Быков слушали загустевшую горячую темноту, потом осторожно двинулись вдоль обрыва в том же направлении.

– Гляди! – Крапивин дернул Быкова за плечо.

В пятидесяти метрах от дома под обрывом стоял «уазик».

– Надо его выключить, – шепнул Быков, – бегунок с распределителя снять, чтобы без нас не уехали.

Он первым шагнул к краю обрыва и скользнул вниз. Вслед за ним съехал Крапивин. Шорох осыпавшейся гальки никого не встревожил: вокруг не было ни души. Быков осторожно поднял крышку капота, вслепую нащупал распределитель и снял подвижной контакт.

– Все, закрываем, – удовлетворенно проговорил он.

Огромная тень беззвучно выросла перед ними. Болезненно и коротко вскрикнув, Крапивин упал под тяжелым ударом. Быков рванул из-за пояса пистолет, но поднять руки не успел. Следующий удар вышиб у него оружие. Он отпрыгнул назад, и короткая толстая дубинка свистнула всего лишь в сантиметре от его лица. Нагнув голову, Быков бросился вперед. Промахнувшись, противник на секунду потерял равновесие, и отчаянный прыжок Быкова свалил его с ног. Они покатились по земле. Быков почувствовал, что его враг невероятно силен. Могучие руки неумолимо тянулись к горлу Быкова. Извернувшись, он ударил противника коленом, но тот будто не заметил этого. Что было сил Быков рванулся в сторону, на долю секунды освободившись от захвата, попытался подняться, но мощные пальцы охватили его лодыжку, и Быков рухнул вновь. Он подтянул свободную ногу и ударил противника по голове раз и другой – пальцы соскользнули, и Быков вскочил, лишь на мгновение опередив своего врага.

На краткий миг они застыли друг перед другом, и туг в ноги противнику бросился Крапивин. Гигант пошатнулся, Быков что было сил ударил его в лицо соединенными кулаками. Тот упал, готовый немедленно подняться, но Быков, подхватив с земли дубинку, дважды обрушил ее на голову врага. Все закончилось.

Быков обессиленно выпустил дубинку из рук.

– Помоги-ка, – услышал он сдавленный голос Крапивина.

Его товарищ стоял на коленях, согнувшись и обхватив левой рукой правое плечо.

Быков помог ему встать. Лицо Крапивина было залито кровью из раны на лбу.

– Ключицу сломал, наверное, гад, – сказал Крапивин. – По голове чуть задело, видишь, и весь удар на плечо пришелся. Чудом каким-то я его в последний момент почуял, успел дернуться. Если бы точно попал – я покойник. Да и ты тоже. И пистолет левой рукой не достать…

Вспомнив об оружии, Быков подобрал свой «Макаров». Потом не без труда перевернул лежащее тело на спину.

– Встретились, – проговорил он. – Это же Гоша. Вот бугай!

– Живой? – вяло поинтересовался Крапивин. – Давай-ка свяжи его покрепче. И пасть заткнуть надо, чтобы не орал. Ох, собака, рука-то как болит!

– Слушай, Крапивин, а ведь это он на самосвале за нами охотился, – сказал Быков.

– Он, не он – потом разберемся. Вытащи-ка мне пистолет. И затвор передерни, а то я теперь только зубами… А этого оттащить отсюда надо подальше, чтобы свои не наткнулись.

Они спеленали и оттащили не пришедшего в сознание Гошу в какую-то ямку, показавшуюся им более или менее приемлемым укрытием. Крапивин как мог помогал здоровой рукой, ругаясь сквозь зубы от боли.

– Ну что, пошли? – сказал он, немного отдышавшись. – Хочу взглянуть на эту чертову шахту.

– Слушай, Крапивин, ты останься тут, – предложил Быков. – Зачем тебе идти. И бугая этого постеречь надо.

– Ладно, уговорил, – легко согласился Крапивин, и Быков понял, что ему лишь с трудом удавалось скрывать боль. – Из меня сейчас работник слабый, совсем никудышный.

Небо посветлело, начинался рассвет. Быков уходил от Крапивина с неприятным ощущением. Второй раз за эту неделю он вынужденно оставлял товарища одного. Впрочем, теперь Быков не собирался отлучаться надолго.

Он был примерно на середине пути, когда услышал позади себя отрывистый и гулкий треск: низко над холмами шли два вертолета. Из серого подбрюшья каждого изливался ослепительный прожекторный луч, разрывающий рассветный полумрак. Луч, словно тяжелый каток, скользил по земле, сглаживая и уничтожая тени. Вертолеты прошли чуть в стороне от Быкова, облепив его с ног до головы турбинным грохотом, и зависли над не видимой ему отсюда целью. С небес зазвучал мощный и жесткий голос, Быков не мог различить слов, поскольку динамики были обращены к тем, кто должен был их слышать. Затем обе машины упали вниз, словно хищные птицы на загнанную дичь.

Теперь Быкову нечего было там делать. Он повернул обратно.

Он не спешил. Все было позади, и впервые за эти странные дни Быков взглянул на окружающий его пейзаж глазами нормального соучастника бытия. Он с изумлением обнаружил суровую красоту древней холмистой страны. Он открыл, что с рассветом здесь рождается запах трав. Он вдруг вспомнил, что Гульбахор…

Мысли его прервала струйка песка, осыпавшаяся с обрыва. Быков разом опомнился и, вырвав из-за ремня пистолет, метнулся под защиту холма. Он ждал, пытаясь определить, откуда может грозить опасность, и напрасно терял время. Те, кто бежал по кромке обрыва, не заметили Быкова. Они очень спешили, и Быков понял это лишь спустя минуту.

Воздух разорвали два хлопка пистолетных выстрелов. И почти без паузы сухо пролаяла автоматная очередь. Быков побежал. Язык осыпи скрывал от него происходящее. Он осторожно выглянул из-за камней. В десятке метров, уткнув лицо в землю, неподвижно лежал Крапивин. Радом, пятная кровью почву, словно огромная гусеница, извивался Гоша: одна из автоматных пуль попала ему в живот.

На тоскливой ноте, надрываясь, сипел стартер «уазика». Двое, что сидели сейчас в нем, пока не осознали невозможности оживить двигатель. Быков положил руку на камень и прицелился.

Те из работников милиции, кто утверждает, что неплохо стреляет из табельного оружия, слегка преувеличивают истинное положение вещей. Имея лишь по три тренировочных выстрела в квартал, научиться стрелять вообще невозможно, и Быков никогда не заблуждался на этот счет, даже если на стрельбах ему и удавалось все три раза попасть в мишень. Поэтому сейчас он лишь точно выполнил то, что предписывала инструкция: совместил на цели мушку с прицельной рамкой и плавно потянул спусковую скобу. Пистолет с грохотом дернулся в руке. Быков увидел, как разлетелось вдребезги боковое стекло машины, и еще дважды нажал на спуск. Еще он заметил ответное движение, страшно опасное, и тут же отпрянул за укрытие, опередив лишь на мгновение стайку злых свинцовых ос, ударивших точно в то место, где он только что находился. Он выждал мгновение и выглянул снова, увидев убегающего от машины человека. Быков вскочил, пробежал несколько шагов вслед, тут же упал и откатился в сторону, снова чудом сумев обмануть судьбу. Бежавший остановился только на секунду, лишь для того, чтобы поднять автомат, но короткая очередь вонзилась точно туда, где выпрямлялись примятые Быковым травинки. И лишь одна обожгла правое плечо, вспоров рубашку и вырвав лоскут кожи.

Быков лежал не шевелясь. Когда же он наконец осмелился поднять голову, автоматчика нигде не было видно. Пригибаясь, Быков подбежал к «уазику» и дернул дверцу. На землю мешком вывалилось тело. Роберт Ганиевич, глава кооператива «Варзоб», мертвыми глазами смотрел в небо. Голова его была прострелена.

Куда делся автоматчик, Быков понял в следующий момент. Взревел мотор самосвала, машина выскочила из-за сарая и на огромной скорости помчалась прочь. Чтобы поднять капот и поставить на место бегунок, Быкову понадобилось совсем немного времени, но самосвал успел скрыться в холмах. Теперь двигатель завелся с полоборота, и «уазик» рванулся следом. Автоматчик пока не подозревал о погоне, и Быкова это вполне устраивало. Он еще не знал, что станет делать, догнав самосвал. Он не знал, что вообще можно сделать, понимая, что в открытой схватке проигрыш его неминуем. Пистолет Макарова никуда не годится против автомата, тем более в руках снайпера.

Ранка быстро подсохла, и кровотечение прекратилось, но ткань рубахи натирала больное место, и Быков, отвлекшись на миг от дороги, просто оторвал рукав. Самосвал крутился меж холмов, то ли следуя к какой-то неведомой цели, то ли вслепую отыскивая путь. Быков не видел его, однако поднятая тяжелой машиной пыль медленно оседала в неподвижном утреннем воздухе и метила след.

Повернув в очередной раз, Быков увидел, что самосвал свернул в распадок между двумя относительно пологими склонами. Решив обогнать его поверху, Быков вывернул руль, и «уазик» полез вверх по склону, задирая передок почти на сорок градусов к горизонту. Едва машина выбралась на плоскую вершину, Быков убедился, что расчет его был верен. Самосвал мчался внизу по единственно возможной дороге, стиснутой холмами, и неминуемо должен был попасть в ту точку, которую выбрал Быков.

Он бросил «уазик» вниз. Машину страшно трясло, Быков изо всех сил вцепился в руль, чтобы не вылететь прочь. Машина достигла подножья и встала, двигатель заглох, словно исчерпал последние ресурсы. Быков вылез из кабины. За поворотом, приближаясь, ревел самосвал. Быков вытащил пистолет, сжал его обеими руками и положил кулаки на капот. Самосвал с грохотом вывернул из-за склона. Он мчался, не снижая скорости, и в оставшиеся до столкновения несколько секунд Быков методично опустошил магазин, посылая пули в стекло перед водительским сиденьем. Он успел отпрыгнуть, упасть и снова прыгнуть еще до того мгновения, когда бампер самосвала с хрустом ударил в «уазик», смял его и отшвырнул в сторону. Потом, продолжая движение по прямой, самосвал врезался в крутой бок земляного бугра, мучительно дернулся огромным железным телом и смолк.

Продолжая сжимать бесполезный теперь пистолет, Быков подошел к кабине. Дверца ее была раскрыта. Семен полулежал на сиденье, глаза его внимательно смотрели на Быкова, и в них не было ни ненависти, ни страха. Он сделал попытку поднять автомат, но не сумел, и Быкову показалось, будто Семен улыбнулся своему бессилию.

Быков шагнул ближе и вырвал автомат из разжавшихся пальцев.

Через час их отыскал один из десантных вертолетов.

Быкову не пришлось узнать, кто был этот человек. Не ответив ни на один вопрос, Семен умер в больнице в тот же день. Он не терял сознания и не закрывал глаз. В какой-то момент взгляд его просто потух, будто Семен ушел из этого мира, оставив распахнутой настежь дверь.

Крапивин был жив. Одна из поразивших его пуль пробила плечо, задев верхушку легкого, другая попала в бедро. Когда Быков навестил его в больнице, Крапивин, бледный от потери крови, уже пытался шутить.

Быков не знал, как сложится его жизнь дальше, да и не загадывал вперед. Дома его ждала Гульбахор, но он понимал, что и это ровным счетом ничего не значит. Новая глава его судьбы, кажется, начиналась с совершенно чистой страницы…