Текст книги "Мертвых не судят"

Автор книги: Борис Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Опытный Озод воспринял ситуацию с пониманием и поспешил к бригадиру. Минут пятнадцать они горячо спорили, хватаясь то за голову, то за сердце, то вздымая руки к небесам. Затем звонко хлопнули ладонью в ладонь, и Озод вернулся к машине.

– Совсем испортился народ, – пожаловался он Быкову, доставая из сумки деньги. – Раньше никогда такого не было, клянусь! По сто рублей требуют, ты представляешь!..

Материальное стимулирование немедленно дало эффект. Через два часа машина была загружена под завязку. Теперь бригадир не только неустанно подгонял своих подчиненных, но и сам включился в работу, поскольку на подъезде к винограднику поджидали своей очереди еще два трейлера.

Поехали в совхозную контору оформлять документы. Здесь настроение Озода несколько улучшилось: из уважения к высокой гостье Гульбахор директор совхоза запретил своим работникам брать традиционную взятку за выдачу накладных и справок. Он сам проводил Гульбахор до «КамАЗа» и помог забраться в кабину. Быков понял, что уважение к Сапарджону характерно и для населения сельской местности. Впрочем, Гульбахор вовсе не выглядела польщенной таким вниманием. Скорее это ее беспокоило.

– Зачем ты ему сказал, кто я такая? – сердито спросила она у Озода.

– А что такого? – обиделся тот. – Разве тебя плохо принимали, сестра?

– Да разве в этом дело! – Гульбахор с досадой встряхнула густыми волосами. – Он моего отца знает и, кажется, утром ему звонил.

– Ну и что?

– Вот посмотришь что, – туманно пообещала она. – Дай Бог, чтобы я ошибалась.

Дорога вновь плавно потекла под колеса. Совхозная грунтовка перешла в шоссе районного значения – не широкое, но хорошо ухоженное. Через несколько километров оно выводило на магистраль. Машин здесь было совсем немного, поэтому идущий навстречу салатовый «жигуленок» Быков заметил издалека. «Жигуленок» вначале мчался довольно быстро, но, сблизившись с трейлером, сбавил ход и вовсе остановился. Какие-то люди, выскочив из кабины, проводили «КамАЗ» пристальными взглядами, тут же сели обратно, и «жигуленок» начал резво разворачиваться. Посмотрев в зеркало заднего вида, Быков убедился, что салатовые «жигули» их настигают.

Никто из спутников Быкова пока не видел и не понял происходящего до тех пор, пока «жигуленок» не поравнялся с «КамАЗом» и не засигналил. Из открытого окна машины едва ли не по пояс высунулся человек, требуя знаками, чтобы Быков немедленно прижался к обочине и остановился.

– Не останавливай! – воскликнула Гульбахор. – Это они! Не останавливай, Костя!

Быков и не собирался. Не обращая ни малейшего внимания на маневры преследователей, он с каменным лицом вел машину. «Жигуленок» на время отстал, а когда поравнялся с кабиной «КамАЗа» вновь, из его окна на Быкова смотрело дуло обреза. Они не оставляли Быкову выбора, и это было ошибкой. Он резко крутанул руль влево. Тяжелое колесо «КамАЗа» ударило «жигули» в бок, сбросив с дорога. Водитель легковой машины не успел или не смог затормозить. «Жигуленок» вылетел в поле и буквально вонзился передком в дно первой же ямы, откуда местные жители, вероятно, выбирали глину для построек.

– Что ты наделал? – в ужасе воскликнул Озод.

Быков молча остановил «КамАЗ» и выглянул из кабины. Протекла минута. Потом дверца «жигулей» открылась. Три человека с трудом выбрались наружу. Один из них тут же опустился на землю, оглушенно мотая головой.

– Все в порядке, – удовлетворенно сказал Быков. – Слухи о смерти клиентов несколько преувеличены. Будут жить, можешь не беспокоиться, Озод.

– Поехали! Поехали! – Озоду хотелось поскорее убраться отсюда подальше.

– Спасибо, Костя, – Гульбахор сжала плечо Быкова.

– Эй, сестра, скажи, пожалуйста, что им от тебя нужно? – спросил Озод. – Что за люди?

– Им нужно то, чего я не желаю, – ответила Гульбахор. – Их отец прислал.

Быкову показалось, что Озода сейчас хватит удар. С минуту он лишь по-рыбьи разевал рот и отдувался,

– Как! – вскричал он. – Значит, ты… мы… Ты обижаешь своего отца, не слушаешься его, а мы тебе помогаем?! Константин! Остановись! Немедленно остановись!

«КамАЗ» дернулся и встал.

– Ты что? – сказал Быков, несколько огорошенный воплями Озода.

– Уходи! – приказал Озод Гульбахор. – Пусть она уходит сейчас же. Из-за нее мы попадем в беду. Мы уже попали в беду.

– Я тебе заплатила деньга, – холодно напомнила Гульбахор.

– Возьми! – Озод с готовностью вытащил пачку и протянул ей. – Бери ради Аллаха. Костя, отдай ей деньги. Пусть берет и уходит.

Быкову уже надоел этот балаган.

– Хватит, Озод, – рявкнул он. – Кончай орать. Куда ей идти? Довезем до города, там и слезет.

– Это ты во всем виноват, – немедленно переключился на него Озод. – Зачем ее посадил?! Кто тебя просил?

– Ты просил, – сказал Быков. – Забыл уже? А я помню, как ты меня уговаривал. Слушай, Озод, я тебя прошу, заткнись по-хорошему.

Уловив в голосе Быкова реальную угрозу, Озод замолчал и вновь повернулся к Гульбахор.

– Хорошо, мы тебя до города довезем. Только из уважения к твоему отцу Сапарджону. Если ты честная девушка, ты обязательно должна ему сказать, что нас обманула, что мы не знали ничего.

– Скажу, скажу, не бойся, – презрительно отозвалась Гульбахор. – Совсем от страха разум потерял.

– Не нужно так говорить! – взвизгнул Озод, но под мрачным взглядом Быкова съежился и стих.

Дальше ехали молча.

Тесно зажатый между горными склонами, город не имел объездных дорог, Всякий, кто намеревался покинуть пределы республики, неизбежно должен был ехать через город, миновав один из окраинных постов ГАИ. Груженные товаром «КамАЗы» на постах всегда ожидали с нетерпением. Толстый и суровый страж дорожного порядка с огромными усами повелительно поднял полосатую палку, и Быков съехал на обочину, где уже стояли два грузовика.

Захватив документы, Быков проворно выпрыгнул из кабины: местные начальники медлительности не терпели, почитая ее проявлением неуважения к власти. Озод тоже вылез, но пока держался в сторонке.

– Здравствуйте, начальник, – почтительно сказал Быков.

– Что везешь? – строго спросил страж в погонах младшего лейтенанта, игнорируя вежливый тон Быкова. – Документы есть?

– А как же! – Быков с готовностью протянул ему всю пачку. – Виноград везем, товарищ лейтенант.

Тот брезгливо покосился на бумаги, отнюдь не выражая желания их брать.

– Это не такие документы, – уверенно заявил он. – С первого числа другие надо. Санэпидемстанция надо, разрешение райисполком… Разве не знаешь, что в области карантин?

Быков понял, что настала пора вмешаться Озоду.

– Я не знаю, товарищ начальник, – вздохнул он. – Я – шофер. Вот он знает – экспедитор мой.

Озод немедленно приблизился, а Быков, наоборот, отошел подальше, чтобы не мешать деликатным переговорам. Впрочем, надолго они не затянулись. Когда Озод забрался в кабину, лицо его имело привычно-горестное выражение. Целых два километра пути он только печально вздыхал и лишь потом излил душу.

– Пятьдесят рублей! – воскликнул он с искренней болью. – В прошлом году было только тридцать.

За его спиной звонко засмеялась Гульбахор.

– Аллах не велит быть жадным, Озод. Аллах велел делиться с ближними.

– Э-э, сестра, – отозвался он. – Люди сейчас совсем забыли Аллаха. Они потеряли чувство меры и не знают благодарности…

Они свернули с проспекта, и Гульбахор попросила остановить машину.

– Все-таки выходишь, – сказал Быков.

– И правильно делает. Правильно, сестра, – поспешно вмешался Озод. – Иди домой, помирись с отцом. Он очень умный человек, он тебя поймет и простит. И обязательно скажи ему, что мы очень уважаем Сапарджона.

Гульбахор с досадой поморщилась.

– Он умный человек, – повторила она. – Костя, мне надо с тобой поговорить.

Быков выбрался вслед за ней из кабины. Они отошли в сторонку.

– Когда вы будете в Москве? – спросила Гульбахор.

– Через неделю, сестренка. Если все сложится удачно.

– Где я смогу вас найти?

– Это сложно, – задумался Быков. – А в чем дело?

– Мне обязательно нужно вас отыскать в Москве, – твердо сказала она. – Я буду там раньше вас.

– Тогда встречай у Центрального рынка. Там товар принять должны, и мы мимо не проедем. Ты Москву хорошо знаешь?

Гульбахор нетерпеливо кивнула.

– А где еще? Если мы вдруг там не встретимся?

– Тогда встречай уже здесь, когда вернемся.

Она в раздумье наморщила лобик.

– Значит, через неделю у Центрального рынка. До свидания, Костя.

– Счастливо, – сказал он. – Да! Постой-ка! Деньги свои забери.

Гульбахор покачала головой.

– Можешь оставить их себе. Ты их уже заработал. Или почти заработал…

– Что значит «почти»?

– Когда в Москве встретимся, я тебе скажу.

Она повернулась и зашагала по улице, размахивая сумкой. Быков задумчиво поглядел ей вслед и полез в кабину.

– Слава Аллаху, – облегченно вздохнул Озод. – Все беды в мире идут от женщин.

– У меня другие сведения, Озод, – возразил Быков. – Все беды исключительно от жадности. Или ты не согласен?

– Зачем так говоришь? – обиделся Озод, но спорить не стал.

Поскольку Быков должен был заехать к себе на квартиру и забрать вещи, Озод тоже решил забежать домой. Они уговорились встретиться через час. Высадив Озода и проследив, как он скрылся в подъезде, Быков принялся тщательно обыскивать кабину. Большой заклеенный конверт без подписи – тот самый, что передал Гульбахор худенький юноша, – он обнаружил довольно быстро. Конверт был засунут за обивку лежанки. Не распечатывая, Быков подержал его в руках, потом завернул в газету и упаковал в полиэтиленовый пакет, который прикрепил клейкой лентой к задней стенке кабины, аккуратно отогнув и поставив затем на место обшивку. Здесь искать конверт пришлось бы намного дольше…

* * *

Весь нехитрый багаж Быкова умещался в дорожной сумке. Чтобы окончательно собраться, ему и пяти минут было много.

– Уезжаешь, Костя, – сказала Саида с неожиданной грустью. – Когда еще приедешь?

В глазах ее стояла печаль. Быков давно уже понял, что постоянная строгая и независимая гордость Саиды – всего лишь маска, тоненький и слабый щит, которым она пыталась укрыться от своей женской беды, от снисходительной жалости родни и соседей, от мира, в котором она родилась и жила, недобром и жестоком к ней не по заслугам.

– Не знаю, Саида, – ответил Быков. – Может, скоро, а может, нет. Вы тут без меня не скучайте.

– Скучать времени нет. Видишь, сколько дел, – Саида сделала усилие, снова становясь сама собой. – Чуть не забыла, Костя. К тебе опять твой друг приходил вчера. Очень жалел, что не застал.

– Что за друг такой неуловимый, – буркнул себе под нос Быков. – Ну ладно, Саида, до свидания. Спасибо тебе.

Она махнула рукой и быстро ушла в дом, не желая более обнаруживать свою слабость. Быков аккуратно прикрыл за собой калитку и полез в машину. Оказалось, что здесь его уже ждут. На сиденье пассажира устроился незнакомый русский парень в потертых джинсах и клетчатой рубашке, похожий на туриста или бомжа.

– Здравствуйте, Константин, – произнес парень, прежде чем Быков успел отреагировать на вторжение, – Это я к вам заходил, хозяйка передала, наверное?

– Я догадался, – сказал Быков. – Ты и есть, выходит, мой друг. Ну, здравствуй, дружок. Чего надо?

– Меня зовут Алексей Крапивин. Видишь ли, Константин, я – капитан милиции. Из Москвы…

Быков настороженно молчал.

– По всей видимости, у нас мало времени, – сказал Крапивин. – Я сразу к делу, без предисловий.

– И это правильно, – хмыкнул Быков.

Крапивин оставил без внимания его иронию.

– Две недели назад пропал человек. Так же, как ты сейчас, он ушел в рейс. Это был наш сотрудник, наш товарищ.

– А я-то здесь при чем? – Быков понимал, что взял какую-то дрянную ерническую тональность, но остановиться никак не мог. – У меня алиби. Честное слово.

– Не надо, Константин, – попросил Крапивин. – Ты же все прекрасно понимаешь.

– Ладно, не буду, – слегка смутился Быков. – Продолжай.

– Дело в том, что наш сотрудник ушел в рейс на машине этого же кооператива «Варзоб».

– Один? Без напарника?

– Напарник был. Он и пригнал машину обратно. Вот эту самую машину, кстати. – Крапивин похлопал рукой по спинке сиденья. – Напарник, естественно, здешний житель. Объяснил, что его сменщик взял расчет сразу после того, как груз был доставлен по назначению. Больше ничего узнать не удалось.

– Я, конечно, ваших дел не знаю, – с сомнением сказал Быков, – но почему бы этого напарника не потрясти как следует. Неужели бы не вспомнил?

– В том-то и беда, – вздохнул Крапивин. – Не можем мы его трясти. Отношения с местными сложные… Суверенное государство, ты же понимаешь. Этого напарника мы сейчас даже найти не можем. Спрятали его где-то, а милиции местной не до наших проблем. А может, и специально тормозят, кто их знает.

– Обо мне же ты собрал сведения.

– Старые связи, – усмехнулся Крапивин. – Исключительно личные контакты. Остались друзья в здешних органах, на которых я могу до определенной степени положиться.

– Тогда пусть тот человек, который в «Варзобе» на вас работает, вам и поможет, – предложил Быков.

– Никто тут на нас не работает.

Быков хмуро оглядел собеседника.

– Я не вчера родился, – сказал он. – Обо мне вам мог подсказать только кто-то из «Варзоба». Больше я нигде тут не светился. Если хочешь со мной дальше разговаривать, не держи меня за дурака.

Крапивин не обиделся и глаз не отвел.

– На нас тут никто не работает, – повторил он, выделив слово «нас». – Нет у нас тут своих людей. Знакомые есть в местном МВД. И за то спасибо, что хоть не посылают подальше,

– Ну хорошо. А почему это я у вас такого доверия удостоился? – поинтересовался Быков. – Почему ты решил, что я тут же не пойду и не доложусь моему нынешнему начальству?

– Вряд ли, Быков, – покачал головой Крапивин. – Ты же сам бывший мент. Все, что можно было, мы о тебе узнали, не сомневайся, связь с Москвой еще есть, телефоны работают. Отказаться – можешь, а что побежишь к мафиози… – нет, ты на себя не наговаривай.

– Сейчас я должен испытать чувство гордости за то, что моя репутация в органах до сих пор так высока, – усмехнулся Быков. – И в благодарность за это известие тут же завербоваться.

– Да брось ты, – устало перебил его Крапивин. – Я же знаю, что тебя тогда выгнали не по делу. Чего ты задираешься? Меня, между прочим, тоже в те времена сильно обидели. Только я не поленился доказать, что не верблюд. А ты загордился. Тебе же предлагали вернуться.

– В нашей системе доказать что-либо пока еще никогда никому не удалось, это ты мне не заливай. Был один министр, стал другой – вот и вся твоя правда. Один гайки закручивал, другой слегка раскрутил. Да и то смотрю я: что-то ты до сих пор в капитанах ходишь. А мне что один, что другой, что третий… Все обрыдло. Дураков там меньше не стало, ты мне не рассказывай. Надоели мне дураки, хватит. Больше ни один мной командовать не будет. Вот я сижу за баранкой, и нет надо мной начальников. Ни хороших, ни плохих. Ни умных, ни глупых. Я сам себе командир. Да и зарплата побольше твоей раз в несколько.

– В этом я не сомневаюсь, – протянул Крапивин.

– Вот и не сомневайся!

В кабине наступило молчание.

– Что здесь понадобилось вашему человеку? – хмуро спросил Быков.

– Сейчас это не так важно, – ответил Крапивин. – Главное: где он, что с ним?

– Если я не буду знать, куда он полез, мне концов не найти, – сказал Быков, снова раздражаясь. – Неужели не ясно! Или ты меня за болвана хочешь держать? Я в такие игры играть не стану. С конспирацией своей можешь идти знаешь куда?

Крапивин невесело покачал головой.

– Я тебе доверяю, – тихо сказал он. – Но я же не один в деле.

– Та-ак, – Быков злорадно ухмыльнулся. – Значит, ты доверяешь, а твои начальники – нет. Тогда, знаешь, иди вместе со своими начальниками…

– Подожди, – перебил Крапивин. – Я сказал, что доверяю.

Он сделал короткую паузу и заговорил, слегка понизив голос.

– Оружие идет из этих мест. Большие партии, прямым ходом на Северный Кавказ. Мы ниточки нащупываем, а они у нас в руках рвутся, понимаешь. И в очередной раз… Вот узнали, что мелькали там пару раз автомашины кооператива «Варзоб».

– Откуда оружие?

– Кабы знать, – дернул плечом Крапивин. – Когда войска из Афгана выводили, его, говорят, тут столько побросали – впору бульдозером было собирать. А может, и прямо из Афгана до сих пор плывет.

– Или через Афган, – предположил Быков, и Крапивин согласно кивнул.

– Есть и такая версия. В общем, Володя Емельянов, наш сотрудник, разрабатывал «Варзоб».

– Как он туда устроился? – спросил Быков.

– Сделали ему рекомендацию. Через третьего человека. Там все было нормально.

– Если все нормально, куда же он пропал? Местную милицию подключали?

– Только самым краем. Чтобы выйти на первую связь.

– А тебе не кажется, что этим самым краем его и зацепило? – задумчиво проговорил Быков.

– Не хотелось бы думать, – сдержанно ответил Крапивин. – Но исключить не могу.

– Значит, пока ты обо мне справки наводил, выходит, тоже вполне мог подставить?

– А вот это исключено, – возразил Крапивин. – О тебе я узнал совершенно случайно, ты оказался просто подарком судьбы.

– Что это значит? – удивился Быков.

– Я в конторе «Варзоба» побывал как-то вечерком… Ночью, то есть. Посмотрел кое-какие бумажки… Мой здешний товарищ – это мой личный друг, и я ему полностью доверяю – обеспечивал мне прикрытие.

– На шухере стоял, – не удержался Быков.

– Можно и так сказать… Естественно, руководство, ни местное, ни московское, мы в известность не ставили. Пока я там ковырялся, твое заявление и обнаружил. В тот же вечер позвонил в Москву и попросил прокрутить твои данные по нашим каналам на предмет возможного контакта. Да ты и сам все это знаешь. А оказалось, что ты вообще свой…

– Какой еще свой, – проворчал Быков. – Шофер я. Водила. Ладно… Тогда вот что. Через пару дней – не раньше! – сделайте вид, что хотите еще одного своего водителя устроить в «Варзоб». Тем же самым каналом.

– Зачем? – машинально спросил Крапивин.

– По двум причинам. Во-первых, проверишь этот канал на вшивость. Если там прокол действительно есть, они этот канал от греха закроют. А во-вторых, от меня отведешь подозрение. Видишь ли, они ко мне отчего-то повышенное внимание проявили. Не знаю, может, у меня карточка такая, что стаж в органах на ней запечатлелся… Хотя, если «Варзоб» действительно включен в дело, их осторожность вполне понятна. У меня связь с тобой по трассе будет?

– С этим сложно, – вздохнул Крапивин. – Суверенные республики, мать их… Теперь на любое мероприятие согласование требуется чуть не на уровне правительства. Так что пока до России не доберешься… Но что-нибудь постараемся придумать.

– Придумывай, – согласился Быков. – Только меня не засвети…

* * *

Во время кампании чистки органов внутренних дел, которую с большой помпой начал вновь назначенный министр, Быкова выгнали одним из первых. «Компру» на него подобрали настолько хилую, что она не выдержала первой же более или менее беспристрастной проверки. Но такие проверки начались, когда очередную кампанию – исправления допущенных перегибов и ошибок – возглавил уже следующий министр. А когда Быкова выгоняли, это время еще не наступило и никто из министерских чинов, азартно исполняющих тотальную команду «фас», не сомневался в правильности указанного свыше направления.

Выгнали Быкова по поводу, который выглядел просто смехотворно. Один из его информаторов доверительно сообщил проверяющему чину, что Быков неоднократно распивал вместе с ним на конспиративных встречах горячительные напитки. Оправдываться Быков не собирался. Он прекрасно понимал, что выпивка здесь ни при чем и с ним просто рассчитались за строптивый характер. Он не писал прошений и апелляций, просто собрал свои вещи и ушел.

Реабилитация же, которую имел в виду Крапивин, произошла без малейшего участия Быкова. Дело в том, что тот самый информатор, убежденный в том, что верно почуял господствующее направление ветра, с усердием принялся обличать некоторых других сотрудников, с коими ему приходилось иметь дело. Тех тоже быстренько повыгоняли; однако, не будучи подобно Быкову столь равнодушными к своей репутации, они разослали в инстанции огромное количество жалоб. Все эти жалобы, конечно же, последствий долгое время не имели и иметь не могли, но когда министра-чистилыцика оперативно отправили на пенсию, о жалобах вспомнили и приняли к новому рассмотрению.

К тому времени информатор сидел в тюрьме: его надежда на покровительство высоких инстанций в благодарность за активное содействие оздоровительным процессам в органах внутренних дел не оправдалась. Никто не стал его вытаскивать, когда он попался на очередной крупной спекуляции антиквариатом. Информатор очень обиделся и принялся отрабатывать назад. Когда проверяющие новой волны вызвали его для беседы из камеры, информатор немедленно покаялся, сообщив, что клеветал исключительно по подсказке сверху и по причине врожденной веры в правильность текущего курса партии и правительства.

Безвинно пострадавших восстановили на работе с компенсацией вынужденного прогула. Быкову тоже предлагали подать соответствующую просьбу, но у него в душе уже все перебродило и перегорело, оставив лишь твердый осадок брезгливости. Вспомнив свою первую специальность, Быков шоферил, гоняя в дальние рейсы, а когда в стране начался быстрый расцвет торговых кооперативов, полностью переключился на обслуживание этой области возрождаемого частного сектора. Машины тут, правда, были намного хуже, чем на государственных предприятиях, но высокая зарплата вполне оправдывала эти трудности…

* * *

На шестнадцатом километре от города Быков заметил «хвост». Серая «волга», приставшая к ним где-то на выезде из города, четверть часа кряду скромно держалась метрах в двухстах позади. Быков то увеличивал скорость, то сбрасывал газ, убеждаясь всякий раз, что «волга» неизменно сохраняет прежнюю дистанцию.

Эти маневры не укрылись от Озода, он удивленно спросил:

– Ты что делаешь, Костя?

– За нами «волга» идет от самого города как приклеенная. Ты не знаешь, кто это может быть?

Озод хотел высунуться из кабины, чтобы разглядеть получше, но Быков одной рукой втянул его обратно.

– Если хочешь, в зеркало посмотри. Пусть считают, что мы их не приметили.

– Такая «волга» у Роберта Ганиевича есть, – сообщил Озод спустя минуту. – Тоже серая.

– И номер такой же?

Озод немного подумал.

– Номер я не знаю, – сказал он. – Что им нужно, как ты думаешь?

– А вот этого я не знаю, – ответил Быков,

– Наверное, из-за этой паршивой девчонки, – Озод воздел руку к потолку кабины. – Такая молодая и столько неприятностей! Я так удивлен, что уважаемый Сапарджон не сумел ее воспитать.

– А может быть, сам Роберт Ганиевич? – предположил Быков. – Проверяет, как мы работаем?

Озод еще ненадолго задумался, потом отрицательно покачал головой.

– Разве у него других дел нет!

Видно было, что он сильно расстроился. Озода страшили возможные неприятности, в которых он сам отчасти был повинен. Да и Быкову неприятности были не нужны, он хмуро крутил баранку, размышляя, что делать дальше, как вдруг услышал встревоженный возглас Озода.

– Эх-ха! Догоняют!

«Волга» увеличила скорость и быстро приближалась. Вот она поравнялась с трейлером и, не сбавляя хода, ушла вперед. Еще несколько минут Быков с Озодом следили за ней, потом прямой участок трассы закончился, и «волга» скрылась за поворотом.

– Вот и все проблемы, – пробормотал Быков скорее с вопросительной интонацией.

Громко и облегченно вздохнул Озод.

Дорога была легкой. Чуть пошевеливая рулем, Быков вел трейлер на одной и той же передаче мимо домиков, полускрытых поблекшей зеленью садов, которые внезапно сменяла то первобытно-дикая россыпь камней на склонах холмов, то ухоженные ряды виноградников, спускающихся к самому асфальту аккуратными ступенями. И все же тревога до конца не проходила. Быков предчувствовал, что развитие событий еще впереди.

Дорога сделала два плавных поворота, а за третьим, на площадке отдыха, их поджидал канареечный милицейский «уазик» и дорожный инспектор с полосатым жезлом.

– Ай-ай! – Озод обреченно полез за деньгами в сумку. – Даже сто километров не проехали…

Дорожный инспектор на этот раз был в звании капитана, но тоже с красивыми усами. На этот раз изучение путевого листа, накладных и всевозможных разрешений было весьма тщательным. Но и прочитав все, капитан бумаг не отдал.

– Покажи машину! – потребовал он.

– Пожалуйста, – пожал плечами Быков. – Что-нибудь не так, товарищ начальник? Ищете кого?

– Мы всегда ищем, – риторически ответил тот.

Озод суетился рядом, пытаясь вмешаться, но капитан на него внимания не обращал. Инспектор прошелся вокруг трейлера, зачем-то стукнул сапогом по скату и заглянул под днище.

– Открой! – показал он на дверцы фургона.

Мельком глянув на штабели ящиков с виноградом, он отправился к кабине, забрался на водительское сиденье и ткнул пальцем в дорожную сумку Быкова.

– Это что?

– Вещи мои, – хмуро сказал Быков.

– Покажи!

Быков расстегнул «молнию» и под бдительным взглядом капитана перебрал свой багаж. После этого капитан принялся тщательно обыскивать кабину. Он занимался этим минут пять, а тем временем из-за следующего поворота мягко вырулила серая «волга» и встала на площадке рядом с «уазиком».

– Сейчас, подожди, – сказал капитан, направляясь к «волге».

Наклонившись к опущенному стеклу, он о чем-то кратко посовещался с сидевшими в салоне, хмуро взглянул на Озода и Быкова, затем, не сказав им ни слова, забрался в свой «уазик» и уехал.

– Бумаги! – ахнул Озод.

– Не бойся, бумаги здесь остались, – мрачно усмехнулся Быков.

Дверцы «волги» распахнулись с двух сторон, и оттуда вышли двое – мужчина с широким гладким лицом и сединой в черной шевелюре и здоровенный парень довольно тупой наружности. Всю пачку документов мужчина небрежно держал в руке.

– Какой неудачный рейс у вас получается! – поцокал он языком с деланным сочувствием.

– Почему? – взволнованно спросил Озод. – Что такое?

– Сами себе проблемы придумываете. Зачем? С этой девушкой…

– Не надо нам никаких проблем, уважаемый! – воскликнул Озод. – Не надо девушку! Она с нами просто хотела до Ташкента ехать. Мы не знали, что за девушка, а когда узнали – сразу высадили. Да! Передайте уважаемому Сапарджону…

– Подожди, – остановил его поток мужчина. – Сапарджону сам все расскажешь, если захочешь. Я с ним незнаком.

– Незнаком? – изумлению Озода не было предела.

– И с дочкой своей он сам пусть разбирается. Мы по другому делу. Она вам отдала бумаги. Их нужно вернуть, дорогой.

– Какие бумаги? – ошеломленно спросил Озод. – Костя, она тебе давала бумаги?

Быков тоже сделал круглые глаза и честно ответил «нет».

– Мы не знаем, какие бумаги, уважаемый, клянусь! – Озод ударил себя в грудь. – Мы в город из совхоза вернулись, и она сразу вышла. Честное слово!

Искренность Озода не вызывала никаких сомнений, и мужчина заколебался.

– А если как следует подумать?

– Пожалуйста! – немедленно согласился Озод. – Как скажете, так и подумаем. Я правду говорю!

Мужчина долго сверлил взглядом Озода, затем так же пристально посмотрел на Быкова.

– Хоп, – сказал он, приняв решение. – Мы еще встретимся. Очень скоро встретимся. А вы пока подумайте. Поищите получше. Может, она бумага забыла где-нибудь? Или оставила?

– Не знаю, уважаемый, не видел, – горячо ответил Озод.

– Вы подумайте, – повторил мужчина, Несколько возвысив голос. – Документы ваши пока у нас побудут. В Тешпеке встретимся, там и поговорим.

Он сел в машину и захлопнул дверцу. Швырнув из-под колес пригоршню гравия, «волга» прыгнула на асфальт и быстро скрылась из виду.

– Зачем документы увез? – запоздало рванулся Озод, но махнул рукой и повернулся к Быкову. – Что теперь делать! Как мы дальше поедем! Все из-за тебя, Костя!..

Быкову подобные упреки до смерти надоели.

– Знаешь что, Озод, ты с этими делами сам разбирайся. Я тебе говорил, что нечего с собой девчонку брать. Я вообще не понимаю, что это за люди. Если не Сапарджон их послал, тогда кто?

– Верно, – согласился Озод. – Не знаю, кто такие. Надо Роберту Ганиевичу быстрее звонить. Если бы это были люди Са-парджона, они бы обязательно про «жигули» спросили, которые ты сбил. – Воспоминание об этом инциденте исторгло у Озода новый стон. – Зачем ты это сделал! Сапарджон еще нам припомнит, вот увидишь!

Быков раздраженно прервал его причитания.

– Ладно, хватит. Семь бед – один ответ. Давай, поехали.

Но Озод еще долго не мог успокоиться. Он сидел в кабине и жаловался на свою судьбу, на людскую несправедливость, на трудную жизнь к еще черт-те на что. Не обращая внимания на его бормотание, Быков гнал машину вперед, и менее чем через час трейлер ворвался на улицы маленького и пыльного поселка с красивым названием Шахринар. Почту долго искать не пришлось – все важнейшие здания располагались на центральной, и единственной, площади. Озод немедленно побежал названивать Роберту Ганиевичу, а Быков спрыгнул поразмяться на спекшуюся от зноя землю. Стайка полуголых ребятишек с робким любопытством смотрела на него из-за невысокой каменной стенки. Серая от пыли тощая собака, виляя задом, уныло трусила по солнцепеку. Все было здесь точно так же, как, наверное, и десять, и сто лет назад. И только нитка телеграфных проводов да отдаленный шум транспортной магистрали не позволяли Быкову окончательно разорвать в ощущениях связь с реальностью.

Звонко стуча башмаками по деревянным ступенькам, с крыльца почты спустился Озод. Лицо его хранило впечатление от состоявшегося разговора. Быков понял, что ругали Озода очень сильно.

– Поедем, Костя, – сказал Озод. – Только тихо, не торопясь. В Тешпеке нас встретят наши люди и помогут. Эти проходимцы еще пожалеют, что с нами связались!..

Собака, улегшаяся в тени ограды, была поглощена выкусыванием блох из свалявшейся шерсти и не шевельнула ни единым мускулом, когда трейлер с ревом и грохотом промчался мимо.

* * *

До Тешпека было всего два часа нормального хода, но, следуя указанию Озода, Быков растянул путь на четыре. Когда «КамАЗ» миновал первые строения этого большого поселка или маленького городка, солнце уже склонялось к вершинам недалеких гор. По городу Быков ехал совсем медленно, но так и не заметил никого, кто бы заинтересовался трейлером. Зато Озод, вертевший головой во все стороны, заметил нечто, совершенно его успокоившее. Он уселся поудобнее и удовлетворенно хлопнул Быкова по плечу.

– Все, Костя, можно ехать нормально.

Быков поехал, как сказали. По вечернему часу шоссе заметно опустело. Знакомую серую «волгу» они увидели на первой же площадке отдыха в нескольких километрах от Тешпека. Все дверцы машины были распахнуты настежь, а четверо ее пассажиров расположились рядом на скамеечках. Они ждали «КамАЗ» лениво и уверенно. Тот самый здоровый парень не спеша вышел на дорогу и махнул рукой. Быков послушно зарулил на площадку.