Текст книги "Том 3. Корни японского солнца"
Автор книги: Борис Пильняк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 39 страниц)
♦ Сплочение старой гвардии социалистов – уцелевших – с революционерами призыва 1918 года, Попытка в 1920 году образовать социалистическую Лигу. Молниеносный разгон. Рисовый август и идейный ураган 1918 года, оказывается, не сделали ни одной трещинки на фасаде империи…
♦ Конец войны. Германия – нокаут. Государство нарикинов-скоробогачей в панике. Начало, экономической депрессии. Массовое самоубийство банков и фабрик. Вал на рабочих. Депрессия свирепеет. Стеклянный колпак, из которого> выкачан воздух. Атака на рабочих со стороны верхних «двух тысяч». (В Японии имеющих больше 500.000 эн. только две тысячи человек). Отчаянное сопротивление рабочих. Японская пословица: «загнанная крыса кусает кота»…
5. После землетрясения
♦ Ночью 1 сентября 1923 года, после великого землетрясения, лишенные крова токийцы, столпившись на пустырях, в парках и в переулках, смотрели издали на горящие кварталы, по которым носилась колесница бога Кагуцути. Подземные толчки продолжались беспрерывно. Кругом был тяжелый мрак, похожий на густо разведенную тушь. Все чувствовали себя беспомощнее метерлинковских слепцов. И вот тогда среди них незаметно родились жуткие слухи о том, что правительства нет – все министры раздавлены и что на Токио дикой оравой прут корейцы, которые вкупе с японскими революционерами захватят власть и начнут уничтожать уцелевших. Древний ужас охватил всех.
♦ В эту же ночь начали формироваться отряды самообороны. Полиция и жандармерия, которых ни огонь, ни вода, ни взбесившаяся земля почему-то не догадались слопать, немедленно установили связь с этими отрядами. Слухи ширились с каждой минутой. И вот тогда началось то ужасное, что легло навсегда несмываемым пятном на японцев, – избиение корейцев и японских левых. Надо быть, справедливым – это правда, что полиция и жандармерия спасла много левых от верной смерти, принудительно интернировав их в участки. Но пе во всех участках удержались от сладостного соблазна. Жандармский капитан Амакасу не вытерпел этой невообразимой пытки и собственноручно задушил веревкой вождя японских анархистов Осуги, его жену и его девятилетнего племянника. Два больших трупа и один маленький трупик были швырнуты в колодец во дворе жандармского штаба. Эти полицейско-жандармские грехопадения случились еще в ряде мест, например, в Камэидо, где была изрешетена пулями куча юношей-коммунистов и вожаков рабочих союзов.
♦ Но корейцев не щадил никто – ни люди с пуговицами ни в кимоно. Безоружных, потешно лопочущих о чем-то, дружно трудолюбиво истребляли как в конце XVI века во время корейского похода Хидэйоси. Мне, корейцу, трудно писать со спокойным дыханием об этих сентябрьских расправах. Нужно быть беспристрастным и уметь строго и незамутимо ясно писать подобно китайским придворным хронографам.
♦ Великое землетрясение и гекатомбы нанесли оглушающий удар левому флангу японской общественности и рабочему движению. Но, как говорит японская пословица: «После ливня твердеет земля». Через год рабочие и левые опять построились в боевое каре. Но здесь начинается новая страница.
6. Алые и желтые
♦ Намечаются два крыла. Экстремисты и реформисты (по-японски «хийоримиха» – «следящие за погодой», «погодники»). Начинают скрытую борьбу за преобладание в рабочих союзах. Переходят к открытой борьбе. Начало войны алой и желтой роз. Съезд Федерации Труда в феврале 1925 г. Схватка. «Погодники» изгоняют алых. Те возводят цитадель с красным флагом-Хьогикай-Совет рабочих союзов. Осень 1926 г. – у «погодников» —43 000 рабочих, у хьогикайцев – 34 000.
Попытка хьогикаицев образовать с Крестьянским союзом «Рабоче-крестьянскую партию» в начале 1925 г. Миивнудел разгоняет партию.
Попытка «погодников» образовать с Крестьянским союзом «Рабоче-крестьянскую партию» в начале 1925 г. Минвнудел кивает утвердительно.
♦ Левый фланг японской интеллигенции сейчас в мучительной идейной диаспоре. Большая часть попутчики пролетариата. Позиция дружественного нейтралитета. Интеллигентский актив – «погодники» и алые. Алые делятся на: 1) хьогикаицев и их союзников, работающих в рядах рабочих союзов, революционеров – одиночек, террористов.
♦ Террористы сделали после землетрясения 1923 г. несколько неудачных выступлений. Пули студента Намба Дайсукэ только поцарапали августейшую карету, а выстрел Вада Кютаро в спину генерала Фукуда вызвал только ожог величиной в пятисенную монету. Высокопоставленные объекты отделались дрожью в ногах и сердцебиением, но напугавшие их были решительно вычеркнуты из жизни: Намба задохся на «давилке», а Вада недавно пошел на пожизненную каторгу, в прощальном письме-завещании друзьям, помещенном в журнале «Кайдзо», Вада, перед тем как навсегда уйти в мир тюремного мешка и чугунной тачки, жизнерадостным, звонким, срывающимся от юности голосом заявляет:
– Что капиталистическому строю осталось жить очень мало, это ясно. Наше дело все время идет вперед!
7. Поют
♦ Б. А. Пильняк приводит любимую песенку текстильщиц. Приведу еще несколько из незабываемой книги японского пролетарского писателя Хосода «Печальная повесть о работницах». Песенки состоят из 24 силлаб и соответствуют русским частушкам.
♦ Работницы, живущие в фабричных интернатах-тюрьмах поют:
Эх, хорошо бы, если
Интернат снесло бы водой,
Если б фабрика сгорела
И от холеры сдох бы сторож
♦ Или:
Эх, мне бы крылья,
Чтоб улететь отсюда
Ну, хотя бы вот туда
До того холма!
♦ Перед свиданием работницы-интернатки с родителями:
ХVII. Вместо глоссы советуем (К главе «Япония – миру»)
Я хотела бы слезы от радости встречи
В чайную чашку собрать
И дать родителям выпить
Сказав, что это – сакэ…
Желающему подробно познакомиться с политико-экономической организацией сегодняшней Японии советуем взять две дельные методологически выдержанные книги «Япония» проф. О. Плетнера и «Япония в прошлом и настоящем» доцента К. А. Хариского.
Всякий, кто честно прочтет эти книги, может со спокойной совестью на следующий день вы ступить в Политехническом зале на Лубянке с публичной лекцией на тему: «Судьбы японского капитализма или куда идет Япония». Успех гарантируем!
Комментарии
Заволочье *
Впервые появилась в альманахе артели писателей «Круг» (М.-Л., 1925. Кн. 5). Вошла в восьмитомное Собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930), сборники «Мать сыра-земля» (М.-Л.: Круг, 1926), «Повесть непогашенной луны» (М., 1989).
Повесть была встречена критикой, в общем, доброжелательно. «Автор описывает злоключения научной экспедиции профессора Николая Кремнева к Северному полюсу. Трудности пути, гибель судна, упорство научной мысли, лишения, обнажение и обострение человеческих инстинктов в борьбе за жизнь, за уцеление, морские просторы, покрытые „вечными льдами“, показаны с ощутимой выпуклостью <…> С каждой новой вещью Пильняка убеждаешься в нужности и оправданности приема, который позволяет писателю пользоваться эффектами сопоставлений и противопоставлений. Исключительно удачно применен этот прием в „Заволочье“, где одновременно контрастно показаны – шумный, культурный Лондон и полярной дикостью окутанный Шпицберген, дикий север и уютная Москва» (Жиц Ф. // Красная новь. 1925. № 9. С. 287).
Большое сердце *
Впервые появилась в журнале «Звезда» (1927. № 4). Вошла в восьмитомное Собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930), в сборники «Расплеснутое время» (М.-Л.: Госиздат, 1927), «Избранные рассказы» (М.: Гослитиздат, 1935) и др. Отдельным изданием публиковалась в универсальной библиотечке Госиздата в 1927 году-
Китайская повесть *
Впервые появилась в журнале «Новый мир» (1927. №№ 6, 8). Печаталась также под названием «Китайский дневник». Отдельным изданием публиковалась в 1928 году в Государственном издательстве, вошла в сборник «Очередные повести» (М.: Круг, 1927), а также в восьмитомное собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930).
Китайская судьба человека *
Повесть вышла отдельным изданием (Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1931) в соавторстве с А. Рогозиной. Больше нигде не переиздавалась.
Старый сыр *
Впервые появился в журнале «Красная нива» (1923. Мг 47), затем в книге «Английские рассказы» (Круг, 1924). Вошел в восьмитомное Собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930), а также в сборники «Мать сыра-земля» (М.-Л.: Круг, 1926), «Наследники и другие рассказы» (М.-Л.: Госиздат, 1926) и др.
«Я помню десятки случаев, – писал Б. Пильняк, – как возникли рассказы. – Я был у Ал. Ден. Дикого, он должен был ехать куда-то в Кяхту, он рассказал мне причины поездки. Возвращаясь от него, я слез на Страстной площади с трамвая, – я помню это место на Страстной, я остановился выколотить трубку, закурил, вдохнул запах „вирджиниа“, – и понял, что у меня будет рассказ, возникший из рассказа Дикого и запаха табака фабрики Кэпстен. Через год был написан рассказ „Старый сыр“».
«Speranza» *
Впервые появился в журнале «Красная новь» (1923. № 6). Отдельным изданием вышел в библиотеке «Огонек» в 1925 году. Вошел в восьмитомное Собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930), в книгу «Английские рассказы» (М.-Л.: Круг, 1924), в сборники «Рассказы» (М: Федерация, 1932), «Избранные рассказы» (М.: Гослитиздат, 1935).
Рассказ написан по впечатлениям от пребывания писателя в 1923 году в Англии. В основу этого рассказа легли очерки, написанные по возвращении оттуда и опубликованные в газете «Известия» (7 октября, под названием «Великая Британия», и 24 октября, под названием «Лондон»).
Отвечая на критику опубликованных очерков, в которых, по их мнению, Пильняк увидел совсем не то, что нужно было, он писал:
«Мои глаза сделаны так, что я эту „рвань“ – вижу, —
– и, господин обыватель, я пишу о ней не к тому, чтоб ты сучил свой кулак в кармане, а чтоб те, кто волят и могут создать Россию, знали, каким материалом они располагают, чем этот „материал“ занят, – чтоб знали, в частности, и тебя, обыватель, дурак и хам (очень часто встречающаяся у нас человечья разновидность, здравствующая от Гоголя, Достоевского и Щедрина), и что ты сидишь не только в клопиных щелях, но часто и на больших дорогах нашей общественной и государственной жизни» (Пильняк Борис. Письмо в редакцию «Известий ЦИК», 8 ноября 1923 г. // Пильняк Борис. Письма. 2002. С. 246).
Жених во полуночи *
Впервые появился в журнале «30 дней» (1925. № 6) под названием «Это не сказка». Вошел в восьмитомное Собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930) и в сборники «Очередные повести» (М.: Круг, 1927), «Избранные рассказы» (М.: Гослитиздат, 1935) и др.
Повесть о ключах и глине *
Впервые появился в журнале «Красная новь» (1926. № 1). В том же году вышел отдельным изданием в Госиздате («Универсальная библиотека»). Вошел в восьмитомное Собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930) и сборник «Расплеснутое время» (М.-Л.: Госиздат, 1927).
В письме, написанном на борту парохода «Ленин» с пометкой «Эгейское море, 3-го ноября 1925», и адресованное в Правление Всероссийского союза писателей, он сообщает: «Море так ворошит душу, так плещет о борт, такая тишь и благость, и 30 градусов жары, и синь, – и совершенно понятно, почему эллины создали такую прекрасную мифологию, – потому что совершенно ясно, что те острова, горы, холмы – Сентуринский вулкан, мимо которого мы проходим сейчас, – прекрасны и фантастичны, как мифы. Сижу на спардеке, под тентом от солнца, в белых штанах, с расстегнутым воротом. Ветер веет теплом, все разворашивает, и ничего нельзя додумать до конца, – и ничего нельзя начать не с моря» (Пильняк Борис. Письма. 2002. С. 298). Эта поездка описывается в рассказе.
Рассказ о том, как создаются рассказы *
Впервые появился под названием «Японский рассказ» в журнале «Народный учитель» (1927. № 7, 8). Вошел в восьмитомное Собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930) и в сборники «Расплеснутое время» (М.-Л.: Госиздат, 1927; М., 1990), «Рассказы с Востока» (М.: Огонек, 1927), «Избранные рассказы» (М.: Гослитиздат, 1935), «Человеческий ветер» (Тбилиси, 1990) и др. Рассказ написан по следам поездки писателя в Японию в 1926 году.
Олений город Нара *
Впервые появился в цикле «Очередные рассказы» в журнале «Новый мир» (1927. № 3). Вошел в восьмитомное Собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930) и сборники «Расплеснутое время» (М.-Л.: Госиздат, 1927; М., 1990), «Рассказы с Востока» (М.: Огонек, 1927), «Избранные рассказы» (М.: Гослитиздат, 1935), «Человеческий ветер» (Тбилиси, 1990). Рассказ написан по следам поездки писателя в Японию в 1926 году.
Мальчик из Тралл *
Впервые появился в вечернем выпуске «Красной газеты» (1928. 12 февраля) и в журнале «Новый мир» (1928. № 2). Вошел в восьмитомное Собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930), в прижизненные сборники автора не б ходил.
Город ветров *
Впервые появился в «Журнале для всех» (1928. № 2). Вошел в восьмитомное Собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930), в сборники «Рассказы» (Париж, 1933), «Избранные рассказы» (М.: Гослитиздат, 1935) и др.
Синее море *
Впервые появился в журнале «Новый мир» (1928. № 3). Входил в восьмитомное Собрание сочинений (М.-Л.: Госиздат, 1929–1930) и сборники «Избранные рассказы» (М.: Гослитиздат, 1935) и др.
Рассказывая о возникновении замысла этого рассказа, он писал: «Я поехал с Курода-сан в Крым к его соотечественникам, поднимавшим с Черного моря „Черного принца“. В вагоне синий свет, лицо Оттокочи было зеленым, – я понял, что еду не по железной дороге, но по сюжету. Через полгода был написан рассказ „Синее море“».
Рассказ о гибелях *
Впервые появился под названием «Двадцать восемь тысяч печатных знаков» в журнале «Новый мир» (1929. № 3). Вошел в сборники «Рассказы» (М.: Федерация, 1932) и «Рождение человека» (М.: Гослитиздат, 1935).
Корни японского солнца *
Роман документально-автобиографичен, написан по впечатлениям от поездки в Японию в 1926 году и состоит из двух частей – самого романа Пильняка и разъяснений японоведа Р. Кима, которые являются частью этого произведения (о пребывании Пильняка, в Японии см.: Dany Savelli / Cahiers du Monde russe, 42/1, Janvier-mars 2001, pp. 139–158). Говоря об этом произведении как об одном из лучших в творчестве Пильняка, современный критик писал: «Молодость Японии, „корень“ ее „солнца“ (сквозной образ книги – от иероглифического написания Японии), по Пильняку, прежде всего в преобладании у японцев духовной культуры над материальной. Он пишет о свободе японцев от вещей, утверждает, что „материальной культуры у японского народа не было“. Думаю, и тогда было трудно согласиться со столь категоричным выводом, не говоря уже о сегодняшнем дне. Но о духе японцев, их „воле и организованных нервах“ пишет он в целом верно. <…> Взор Пильняка в 1926 году обращен в прошлое. В прошлое он смотрел не только в Японии, но и в России. Революции и революционные преобразования казались ему тектоническими сдвигами, когда на поверхность выходит глубокое прошлое, прокладывая путь в будущее» (Молодяков В. В поисках «корней солнца». // Проблемы Дальнего Востока. 1989. № 6. С. 201–207).
