Текст книги "Путем неизбежности (СИ)"

Автор книги: Богдан Дорошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Глава VII

3708 год от Великой Войны за Равновесие

С момента крушения бригантины «Ветер» прошло семь лет. За это время жизнь кидала Джамаля по разным уголкам Дарсарда, но нигде подолгу маг не задерживался. Единственное, что оставалось неизменным, так это то, что колдун больше сам себе не принадлежал. Ввязавшись в авантюру с Ловцами, и провалив задание, Джамалю больше ничего не оставалось, как жить инкогнито. Его номинал как фигуры на шахматной доске, сильно упал.

И все же, от него не отказались. Он был нужен культу Хаоса, который в последнее время набирал все больше и больше мощи, не смотря на глубокую конспирацию.

Последние полгода Джамаль жил в Осдоре, поселившись в шикарном особняке, из которого, впрочем, он своего носа не показывал. Любая вылазка могла закончиться его поимкой, поэтому стены своего убежища маг покидал с большой осторожностью.

Культ поручил ему очень «важное» задание – руководить производством эликсиров, добавляя в них не совсем легальные вещества, что спустя какое-то время вызывали привыкание. Это было ничем иным, как банальной войной за потребительский рынок, ведь деньги нужны даже последователям Повелителя. И культ их зарабатывал как мог.

Сам Джамаль считал, что его таланты используются не особо рационально, но ничего поделать было нельзя. Избранные больше не контактировали с ним. Смоль он видел в последний раз в дубовой роще, а Белоснежного и того раньше. С Джамалем в основном работали высокопоставленные культисты из обычных людей. Фанатики, как охарактеризовал бы их сам маг. Они совершенно не разбирались в сущности Той Стороны, но слепо поклонялись Повелителю, словно он мог их услышать. Устраивали нелепые обряды, жертвоприношения и ритуалы, не подкрепленные и каплей магии. В общем, вели себя неразумно с точки зрения колдуна.

Но в то же время они предоставляли Джамалю убежище и защиту, ведь за его головой до сих пор шла охота. Злопамятные Ловцы и не думали забывать его прегрешения.

Вилла Джамаля, которая официально принадлежала какому-то банкиру, размещалась в одном из самых престижных районов города, на Утесе. Немаленькая территория особняка с одной стороны завершалась обрывом, с которого открывался чудесный вид на бухту и океан, а с другой ее окаймляли высокие стены высотой в три метра. Вилла была спроектирована так, чтобы незваные гости неизбежно терпели неудачу. Даже подойди к воротам целая армия, им понадобилось бы какое-то время, а так же осадное оборудование, чтобы проникнуть внутрь.

Несмотря на окружающее его великолепие и роскошь, сам Джамаль считал себя пленником золотых прутьев, ибо выбраться из клетки он никуда не мог. Маг не имел возможности даже удовлетворить потребность в нормальном человеческом общении, ибо слуги для этой роли не подходили, а другими обитателями особняк похвастаться не мог. Джамаль жил один в тридцати четырех комнатах, связанных извилистыми коридорами наподобие лабиринта. Только он, слуги и одиночество. Единственным развлечением мага, помимо того, что он курировал подпольные лаборатории, была игра в шахматы с самим собой, собирание карточных домиков и чтение.

Именно возведением архитектурного шедевра из разномастной колоды и занимался маг, когда его грубо прервали. Хлопнула дверь, и в комнате появилась Тайнин – почти что единственный человек, с кем Джамаль мог пообщаться, но к девушке колдун не испытывал уважения, а посему она его раздражала. Скорее всего она трахалась с кем-то из лидеров культа, либо же была дочкой одного из них, так как по-другому нельзя было объяснить ее высокую должность в организации, да при столь юном возрасте. А отвечала Тайнин за все финансовые потоки в городе Осдор, что являлось немалой привилегией, учитывая размер населения в несколько сот тысяч человек.

– Куда-то собираешься? – спросил Джамаль, приметивший, что на девушке нарядное платье.

– Угу, – она кивнула. – Иду на представление. В город приехала труппа Рыжкова, говорят – он живой классик.

– А еще говорят, что зимой говно не воняет, – фыркнул Джамаль.

– Ты всегда такой вульгарный?

– Только когда умираю со скуки. Последние шесть месяцев, хм, – Джамаль картинно задумался, прижав палец к губам, – это происходит ежедневно!

– Сам виноват, не нужно было…

Джамаль резко развернулся, а его зубы обнажились в злом оскале. Он стремительно выбросил в сторону девушки указывающий перст, словно обвиняя ее в чем-то.

– Не смей, – прошипел колдун, – указывать мне на мои же ошибки! Когда я их совершал, ты еще с куклами игралась!

Лицо Тайнин вытянулось и враз побледнело. Хоть ее покровители в культе стояли много выше Джамаля, но сейчас их рядом не было, чтобы в случае чего защитить ее. А вот колдун, на виске которого билась жилка, стоял всего в паре шагов. И он был опасен. Тайнин это не раз слышала от знающих людей, а они ее обманывать не стали бы.

– Я это, – девушка решила сразу смягчить углы. – Пришла чтобы сказать: партия эликсиров отгружена, клиент доволен. Мы с тобой… как бы это лучше сказать?.. зарабатываем золото для общего дела! И судя по моим гроссбухам, довольно много золота.

Джамаль постоял еще немного, упершись злым взглядом в Тайнин, а потом его начало отпускать. Он махнул рукой, мол, проехали, и развернулся к своему карточному домику, который вырос уже на четыре этажа. Следующую карту следовало ставить очень осторожно, дабы конструкция не распалась.

– Что-нибудь еще? – колдуну не нужно было видеть девушку, чтобы знать, что она продолжает стоять на том же месте, где и была.

– Я долгое время не могла решиться задать один вопрос, – начала Тайнин неуверенно. – Ты… действительно пытался открыть Малые Врата в прошлом?

– Знание об этом поможет тебе лучше наслаждаться представлением? – задал маг встречный вопрос.

– Нет, но…

– Вот и не стоит попусту тратить мое время. Все равно ничего не поймешь.

– А вот тут не факт, – заявила девушка с горделивыми нотками в голосе. – Последним временем я стала увлекаться особой литературой, ты должен понимать…

– Правда? Да вот что-то не понимаю.

– Я о фолиантах магии! – возмутилась Тайнин. – Мне кажется… кажется у меня есть дар! И я хотела бы, чтобы ты проверил так ли это. Все же ты сильный волшебник, и должен замечать подобные вещи в людях. Я…

Но девушка не договорила. Вместо членораздельных слов она неожиданно испустила такой громкий визг, на который способны лишь избранные женщины. Джамалю этот пронзительный звук резанул слух, и его пальцы дрогнули, впоследствии чего карта легка неправильно. Четырехуровневый шедевр беззвучно рухнул. Колдун некоторое время ошарашено смотрел на карточные руины, а потом в нем опять начал закипать гнев.

– Ах ты ж, – он стал медленно разворачиваться, но Тайнин указала пальцем ему за спину.

– Там кто-то есть, – в страхе прошептала она. – Я видела. Там ходила чья-то фигура!

– На балконе? – Джамаль нахмурился, на миг позабыв о своих чувствах. – Туда невозможно забраться, если не умеешь летать. Внизу обрыв и кипящий океан!

– Но я видела!

Джамаль посмотрел в сторону открытой террасы, на которой любил вечерами сидеть, листая книги по эзотерике и некромантии. Ничего не увидев глазами, он потянулся за шелковые портьеры щупальцами магии, но и здесь его ждала неудача.

– Тебе показалось.

– Да нет же, – в голосе Тайнин было столько уверенности, что колдун засомневался. – Там была фигура в белом, опирающаяся на какой-то посох…

– Ничего не пила?

– Пошел ты! Тоже мне умник нашелся. Если не веришь, пойди и проверь!

– Так и сделаю, – с язвительностью ответил Джамаль. – А ты иди на свое представление, приобщайся к «прекрасному».

Лицо Тайнин некрасиво скривилось, и она даже показала магу язык, когда тот отвернулся в сторону балкона. В своем зрении девушка была уверенна, и терпеть насмешки не собиралась. Джамаль же двинулся к балкону, совершенно уверенный в обратном. Этой молодой дурочке почудилось, иначе и быть не могло. Ведь он прощупал все близлежащее пространство с помощью магии, а энергию Той Стороны так просто не обманешь.

Но когда нога колдуна ступила на террасу, он понял, что поспешил с выводами. На балконе появился человек, которого Джамаль ну никак не ждал. И сразу становилось понятным, как он просочился незаметно.

У Белоснежного Убийцы был особый дар. Его нельзя увидеть с помощью магии, следящих артефактов или же используя внутреннее зрение.

Избранный сидел в плетеном кресле, вытянув ноги и смотрел на безмятежное синее небо. Изредка его бледная рука ныряла в хрустальную миску, что стояла рядом на подставке, и выуживала оттуда грозди винограда. Свой шест Белоснежный прислонил к перилам, как самую обычную деревяшку. Водопад его белых волос доставал до пола.

Джамаль удивился этой встрече. В груди у него затрепетал огонек надежды, ведь все что он делал последние годы, было форменной чушью. Лишь Избранные и секрет их силы интересовали любознательного колдуна.

– Много времени прошло, – сказал Джамаль первое, что пришло ему на ум. – И… прости за Освейн. Я облажался, но все свои ошибки уже осознал, и сделал выводы.

– Не извиняйся, – голос у Белоснежного Убийцы был мягок, словно шелк. – Смоль мне обо всем рассказала. Поведала, что на тебя все еще можно положиться.

– Можно! Клянусь душой!

– Не клянись тем, чего у тебя нет.

В этот момент на балкон вышла Тайнин, и на ее лице отобразилось удивление.

– Кто это? – спросила она. – И как он прошел сквозь охрану?

На лице Джамаля непроизвольно появилась ухмылка. Он представил, как изменилось бы лицо Тайнин, если он сейчас поведает, что этот белоголовый господин не что иное, как маленькая частичка Сущности Повелителя, которому поклоняется весь ее культ. Но это неизбежно бы вызвало кучу вопросов, а Джамаль хотел поскорее избавиться от девушки.

– Старый друг, – пояснил колдун, лукавя. – Ты можешь идти.

– Но как он…

– Ты. Можешь. Идти, – по слогам повторил маг, и Тайнин ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Она поджала губы, и, развернувшись на каблучках, покинула террасу. Джамаль провел ее взглядом, а потом извиняющимся тоном произнес: – Прости. Она многого не понимает…

– Славная девушка, – заметил Белоснежный. – И виноград вкусный. Это местный?

– Не знаю, если честно, – в полной растерянности ответил Джамаль. Он не знал как правильно вести себя в этой ситуации: каждый из Избранных вызывал в его душе трепет. Наверное поэтому он ляпнул, не подумав: – Зачем ты здесь?

– Все по тем же причинам, по которым продолжаю существовать в этом мире, а не возвращаюсь обратно на Ту Сторону. У меня есть предназначение.

Глаза Джамаля загорелись интересом. Похоже время его прозябания без дела подходило к концу. Он терпеливо стал ждать, прекрасно помня особую черту характера собеседника – Белоснежный никогда не спешил. Все для него было размеренным и плавным, как и само его существование.

– Малые Врата готовы пропустить очередную Сущность Повелителя, – наконец выдал он, и у Джамаля от этой информации аж дух перехватило. Очередной Избранный мог в скором времени явиться миру живых. – Но существует большая проблема, и ты к ней имеешь самое непосредственное отношение.

– Я? – сердце Джамаля ухнуло вниз. – Что я уже успел натворить? Последние годы мне только и приходилось, что выполнять малозначимую, грязную работу: навести порчу на неугодного для культа человека, поучаствовать в фиктивном ритуале с жертвоприношениями для поднятия боевого духа культистов, создавать наркотические зелья и читать лекции начинающим черным магам. В общем, ровным счетом ничего, что могло бы мешать либо же пересекаться с планами Избранных.

– Ты же знаешь, – Белоснежный высоко подбросил три виноградины и поочередно словил их ртом, – что с Той Стороны может просочиться лишь одна активная Сущность, и появление ее в мире живых невозможно, если где-то блуждает предыдущая.

– То есть ты хочешь сказать, что прошлая Сущность не ушла обратно на Ту Сторону? – изумился Джамаль. – Но… но я ведь упустил ее! Не смог провести обряд Инициации, как ты мне показывал, а тело носителя было уничтожено.

– Тем не менее, новая Сущность наткнулась на невидимый барьер, и все еще остается на Той Стороне, – возразил Белоснежный. – А это может означать лишь то, что душа Сирила Сафэра, а с ней и фрагмент Повелителя, все еще в этом мире.

Брови мага поползли вверх, и он недоверчиво покачал головой. То о чем говорил сейчас его собеседник было невозможным. Если носитель умирал, а Джамаль сам прикончил Ловца, и если в скором времени не провести обряд Инициации, то Сущность уходила обратно на Ту Сторону. Это был нерушимый закон, и маг не мог взять в толк, что же пошло не так. Эти свои сомнения он и высказала Белоснежному Убийце.

– Как сущности Хаоса выбирают носителей я не знаю, можешь не спрашивать, – ответил Избранный спокойно. – Мне известно лишь, что это долгий и кропотливый процесс. Невидимой тенью они скользят по миру живых и подбирают себе того, кто им больше всего подходит. И с Сирилом Сафэром случалось так же. Его избрали.

– Но…

– В то, что ты его убил – я верю. Смоль не могла ошибиться, она видела все твои мысли и воспоминания. Но раз новая Сущность не может пройти Врата, то это может означать только одно.

– И что же?

– Ловца облюбовала довольно необычная Сущность. Как ты знаешь, в каждом фрагменте есть что-то, чем наделен сам Повелитель, и, судя по всему, Сафэру достался дар бессмертия. А это, как ты должен понимать, значительно усложняет переход Сущности обратно на Ту Сторону. Чтобы изгнать ее, недостаточно убить тело – потребуется специальный ритуал, в противном случае носитель будет раз за разом воскресать спустя какое-то время.

– Ого, – выдохнул Джамаль ошарашено. – Звучит круто. Значит он теперь один из вас, раз ты говоришь, что Сущность отказалась его покидать?

– Чтобы стать одним из нас, – Белоснежный выделил последнее слово, – не достаточно просто пустить в себя часть Повелителя. Сущность должна пробудиться, а для этого требуется Инициация.

– И что же делать в такой ситуации?

– Одно из двух: либо Сущность инициируется и Сафэр станет Избранным, либо Сущность покинет его тело навсегда и вернется на Ту Сторону, чтобы спустя десятилетия вернуться в этот мир опять. В любом случае – Ловца необходимо найти, где бы он сейчас не находился.

– Думаешь я не пытался? – понурив голову, сообщил Джамаль. – В свое время мне пришлось истратить целое состояние на его поиски, я даже отыскал место крушения корабля, но его тела там не оказалось. Оно будто бы испарилось, а я потерял всякий след.

– Вполне возможно, – Белоснежный пытался нащупать на дне блюда еще виноград, но не найдя, удовлетворился плодом дерева роу, вгрызаясь в него крепкими белыми зубами, – что Сафэр преспокойно себе воскрес и ушел на своих двоих.

– Тогда это катастрофа! Он явиться к своим товарищам Ловцам, и на их стороне будет большое преимущество!

– Не забывай, что после смерти тела, в Ловце частично пробудилась одна из Сущностей Повелителя, и для бывших товарищей он сейчас черное пятно, Безумный. А я прекрасно знаю, как они относятся к любым проявлениям Хаоса. Если бы он явился в Цитадель, то новой Сущности не пришлось бы ждать у Малых Врат своей очереди войти в этот мир. Сафэра растерзали бы, не смотря на то, что еще недавно он был одним из Ловцов Жизни. Скорее всего, я так думаю, – Белоснежный швырнул огрызок через перила, – если он и ожил, то сейчас мало что помнит из прошлой жизни. Ведь бессмертием может похвастаться только его тело, но не сознание.

– И как же его искать? Дарсард большой!

– Ты колдун, – Избранный безразлично пожал плечами. – Вот и придумай способ. И сделать это нужно быстро, так как Ловцы тоже не дураки. Если им посчастливиться повстречаться с Сафэром, и если они поймут чтоон такое на самом деле, у нас будут о-оочень большие проблемы. Воспользовавшись его даром бессмертия и тем, что Инициации не было, они могут навсегда упрятать его куда-то, не давая тем самым другим Сущностям проникать сквозь Малые Врата.

– Прошло семь лет! – выкрикнул Джамаль, совершенно забывая, с кем он говорит. – Найти определенного человека на столь обширных территориях нереально. Он может быть где угодно! Разве что…

Белоснежный поднял брови, ожидая продолжения, а Джамаль в беспокойном возбуждении подошел к перилам балкона. Метрах в семидесяти внизу, бушевал и пенился океан, разбиваясь о скалы.

– Есть один проверенный способ найти человека, но для этого нужно иметь что-то, к чему искомая цель была сильно привязана. Какую-то вещь или часть тела. Возможно кровь. Но… хаос! Я ничего не могу придумать. От Сирила Сафэра не осталось ничего!

– Так уж и ничего, – возразил Белоснежный Убийца, и Джамаля посетила догадка.

– Его меч! – воскликнул маг и расхохотался. – Сраный хайкель с синим лезвием!

На этом воспоминании нога мага заныла в том месте, где красовался шрам от выше обозначенного клинка. Кэролайн проткнула ему мышцу, а потом еще несколько раз крутанула лезвие в ране.

– Хайкель подойдет, – продолжал развивать свою мысль Джамаль. – Но…

– Какие-то проблемы?

– Одно из двух: либо оружие осталось у его наставницы, безбашенной сучки Кэролайн, либо же оно хранится в оружейных Цитадели. Так вроде бы у них принято. Оба варианта не радуют. И если в первом случае предвидятся кое-какие сложности, – Джамаль вспомнил неистовство и яростный натиск женщины-воина, – то второй можно сразу отнести к форменному самоубийству. Цитадель – оплот Ловцов. И там лорды.

Лицо Белоснежного Убийцы не изменилось, хоть память услужливо подкинула несколько фрагментов, касающихся лордов, заслуженно считавшихся элитой элит среди Ловцов. Самые умелые, самые опытные, самые сильные. Белоснежный не раз сталкивался с ними в бою, и несколько раз ему приходилось спасать свою жизнь позорным бегством.

– Сирила Сафэра нужно найти, – вымолвил Избранный единственную возможную истину. – Где бы он сейчас не находился.

– Предлагаешь мне взять штурмом Цитадель? – глаза Джамаля округлились. – Да проще прямо сейчас сигануть вниз с этого балкона! Результат будет тот же, только мучиться на допросе не придется.

– Возлагать столь ответственную задачу на обычного человека, который к тому же в прошлом не справлялся с важными поручениями, верх безответственности, – спокойно заметил Избранный. – Я не могу позволить себе роскошь совершать одни и те же ошибки. Я добуду клинок, а ты, Джамаль, подготовь свое поисковое заклятие, и даже не думай снова облажаться!

Глава VIII

3708 год от Великой Войны за Равновесие

В помещении было по обыкновению душно и накурено, но в «Остроге путника» к такому давно уже привыкли. Шумные вечера проходили здесь словно по графику, а мебель ломалась немного чаще чем хотелось бы. Под потолком раскачивалась большая люстра в форме колеса, куда были вмонтированы алхимические камни света. Недешевое удовольствие, но владелец «Острога» мог себе это позволить, ибо дела у него шли хорошо.

Собственно, дела шли хорошо у всех нас. У кого, спросите? Тянуть не стану, так как испытываю гордость, нося доспехи нашего боевого братства. Мы – Клинки, вольные наемники, сумевшие своим мастерством и храбростью снискать хорошую репутацию не только в Союзных Империях, но и за пределами этой великой державы. Барракс – наш лидер и старший брат: над ним только Создатель и прихоти клиентов. Его правую руку кличут Зиханом, и лучшего фехтовальщика на кривых саблях я сроду не видел.

Хотя… возможно и видел, кто знает? Память до сих пор ко мне не вернулась, хоть прошло уже три года, как я проснулся в той могиле. Об этом я никому не рассказывал, даже Николь, держа все в себе. Но порой мои мысли сами возвращались в тот вечер, пытаясь найти ответы, которых не было.

– Эй, чего такой кислый сидишь? – мне на плечо легла рука, а ее пьяный владелец приземлился на соседний стул. – Взбодрись, выпей! Контракт с блеском выполнен, в наших карманах полно серебра.

Хавьер заржал и потянулся к кружке с пивом. Как по мне, так ему было уже достаточно, но упрекать боевого товарища в чрезмерном пьянстве… Я ему что, жена? Хочет – пусть хоть все спиртное в «Остроге» выпьет, тем более что повод действительно есть.

Вчера мы победоносно закрыли контракт, подписанный с купцами Ваймара еще три месяца назад. Зинхан с тремя дюжинами наших спустился в пещеры к гоблинам, что терроризировали участок тракта между Союзом и Ваймаром, и задал мелким ублюдкам трепу. Искоренить всех гоблинов не вышло, но пункты контракта этого и не предусматривали. Главное, что дерзкие нападения на проходящие караваны прекратились, а остальное не наше, как говориться, дело.

Как показывает практика, то рано или поздно гоблины всегда возвращаются на насиженные места и берутся за старые проделки. Нам же лучше – легкие деньги.

– Хавьер, ты сел на чужое место, – послышался сзади голос Николь, отлучавшейся по женским делам. Выглядела моя подруга великолепно. Высокая, зеленоглазая, в меру улыбчивая. Над губой у нее был небольшой шрамик, но это совершенно не портило ее, а добавляло особого шарма.

А еще, что было немаловажно, Николь Берч была лейтенантом Клинков, и с мечом обращалась много лучше большинства наших. Поэтому Хавьер, услышав просьбу, сполз со стула, уступая его даме.

– Прошу! – пьяно воскликнул наемник, едва не проливая пиво на пол.

Николь присела обратно за стол. Наши глаза встретились и девушка улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. Проницательный Хавьер это заметил, и его пьяное состояние добавило ему храбрости, так как он вякнул то, чего говорить не следовало.

– Ох, посмотрите какая любовь! Прям как в пьесе. А три года назад? Поубивать друг друга готовы были.

– Хави, – предупредил я без улыбки, зная, чем все это может закончиться. – Заткнись и вали.

Спорить он не стал, лишь фыркнул и поплелся обратно туда, откуда пришел. Там его друзья громко веселились – поднимали тосты, пили и без всякого ритма горланили боевые походные песни, которые изредка сменялись похабными стишками.

– Шут набитый, – Николь провела спину Хавьера недобрым взглядом, и сейчас даже я не решился бы подшучивать над ней. – Будь он в моем отряде – шею бы свернула.

– Да брось ты, не такой уж он и плохой парень, – произнес я, хоть Николь знала это и сама. Просто… женщине очень сложно добиться авторитета в кругу мужчин, особенно там, где все решает сила. С самого начала ей пришлось столкнуться с множеством препятствий, и только стальной характер и мастерство позволили этой девушке добиться признания. Она стала лейтенантом, и ее уважали. Печалило лишь то, что устоявшиеся привычки моя подруга менять не собиралась.

Как-то я попытался поцеловать ее на людях. Обычный порыв, тем более что к этой даме я испытывал нечто большее, чем просто симпатию. И знаете чем все закончилось? Я получил болезненный тычок под ребра, словно был совершенно чужим человеком. Конечно, позже, когда мы остались наедине, Никки извинилась и полностью загладила свою вину, но осадок остался.

Как бы то ни было, а подобное поведение любимой раздражало. Частенько я чувствовал себя обычным любовником, коих у Николь до меня было великое множество.

– Виделась сегодня с Зиханом, – шепнула мне Николь, наклонившись вперед. – Он намекнул, что вполне возможно нас ожидает новая работа.

– Так скоро? – мои брови поползли вверх. – Только вчера ведь покончили с предыдущей.

– Ну не знаю, – Николь пожала плечиками. – Может Барраксу нужны деньги. И вообще, – возмутилась девушка, – у тебя что, появились какие-то неотложные дела о которых я не знаю?

– Думал несколько дней провести с тобой, – совершенно честно признался я. – Ну знаешь… только мы вдвоем.

– О, это очень мило, – ее теплая ладонь коснулась моей руки. – Но ты же понимаешь, что подвести капитана я не вправе. Должность лейтенанта обязывает. Да кому я рассказываю – ты все знаешь не хуже меня!

Я перевел взгляд в центр зала, где в тренировочной схватке сошлись для тяжеловеса. Норд и Паски. Интригу подогревало то, что эти два дюжих молодца служили в двух разных отрядах, а это всегда добавляло азарта. Следовало следить лишь за тем, чтобы и самому не получить в челюсть, ибо азарт часто переходил в массовые рукопашные побоища. Подобное не поощрялось, но и запретить Барракс сие развлечение не мог. Как ни крути, а Клинки – не регулярные войска.

Что Норд, что Паски являлись отличными воинами. Но только когда были при оружии. В рукопашной же схватке оба представляли для меня жалкое зрелище. Ни техники, ни скорости, лишь махание кулаками и попытки зайти сопернику в ноги. То ли дело, если бы сейчас сражались Свифт, Мелоун или Золик. На этих троих действительно было любопытно глянуть. Их бои всегда собирали не только зрителей, но и неплохие ставки.

– Раз нас завтра возможно Барракс вызовет на совещание, – сказал я Николь, – то быть может…

– Пойдем наверх? – невинно предложила девушка, уловив ход моих мыслей.

Я хмыкнул, вставая из-за стола, и протягивая Никки руку, которую, конечно же, она проигнорировала. Виляя бедрами девушка ушла вперед, в сторону лестницы, плавно огибая пьяных. Я не мог оторвать от нее взгляда, покуда девушка не скрылась, а потом двинулся следом, насвистывая веселый мотивчик.

С тех пор как я… «очнулся», меня часто мучают кошмары по ночам. Я вижу целые картины, незнакомых людей, бесконечные тренировки и кровавые сражения. Все это живет в моем мозгу, хаотично являясь во снах, но с рассветом эти обрывки тают, словно снег на солнце. Сколько я не пытался запомнить хоть что-то важное, дневной свет и пробуждающееся сознание забирали это у меня. А пытаться записывать свои сны, как это делали некоторые домохозяйки, я не пытался. Сами подумайте, как бы это выглядело. Суровый наемник верит в силу сновидений.

Из общего зала все еще долетали звуки возни и веселья, хоть стояла уже глубокая ночь. Лунный свет вливался в окно, очерчивая контуры мебели и иных предметов. Николь спала рядышком, и я чувствовал тепло ее тела. Это успокаивало. У каждого человека должен быть кто-то, кому можно доверять.

Мне не спалось. Быть может я не устал, а возможно виной всему недавний сон-воспоминание, где я вновь оказался зажат со всех сторон мокрой землей. Мои глаза открылись, но пошевелиться я не мог. Да что там, я едва дышал, и это пугало. Понимай я в те минуты немного больше, то наверняка ударился бы в панику, и не факт, что мне удалось бы выбраться.

Хотя как я покинул могилу (а это была именно могила) до сих пор взять в толк не могу. Страх пробудил в моем теле какую-то нечеловеческую силу, и я смог разгрести утрамбованную землю.

Мой первый вдох был долгим и резким, словно я выбрался из-подо льда. В те мгновения я ничего не смыслил, лишь хотел жить. Быстрыми движениями я стал раскапывать себя, пока наконец не встал в полный рост посреди кладбища. Была ночь, и высоко в небе светила луна. Мимо нее, кораблями-призраками проплывали облака.

Потом я почувствовал холод: оказалось, что одежды на мне нет. Переминаясь с ноги на ногу, весь в земле, я сделал несколько пробных шагов. Моих первых шагов. По крайней мере тех, о которых я могу вспомнить. Едва не упал, перецепившись за какой-то камень, но равновесие удержать удалось. Да и вообще, не смотря на ситуацию, чувствовал я себя легко и непринужденно. Разве что есть очень сильно хотелось…

И я пошел туда, где горели огни. Недалеко было поселение, это точно. И, несмотря на то, что стояла ночь, оно бурлило и жило. Люди отмечали какой-то праздник: жгли костры, весело смеялись, пели песни.

Я, пошатываясь, шел к толпе, которая сначала меня не замечала. А потом кто-то закричал. Я примирительно поднял руки, и хотел заговорить, успокоить их. Но не вспомнил как это делается. Вместо слов из моей глотки вырывалось нечленораздельное мычание, что еще больше напугало тех людей.

– Упаси Спаситель, – крикнул кто-то в неподдельном испуге. – Это же Шлэг! Он вернулся из мертвых гулем, чтобы отомстить за свои обиды. Среди нас есть некромант! Аа-а…

На этих словах народ начал разбегаться, дико вопя. Я ошарашено смотрел как мимо бегут люди, и старался припомнить хоть парочку фраз, чтобы объяснить, что я не опасен. Что я просто голоден, что никому не причиню вреда.

Но площадь небольшой деревушки опустела так быстро, что я ничего не успел предпринять. В центре, привязанное к шесту, осталось лишь соломенное чучело, которое определенно намеревались сжечь. На нем была шляпа и плащ. Я подошел ближе и чучело словно подмигнуло мне. Ты хочешь есть? Так бери. Здесь на всех хватит.

И вправду. Люди, разбегаясь, побросали много чего вкусного. Я подошел к столам и взял с деревянного блюда рогалик. Он был вкусный, до сих пор помню. И только съев его, я ощутил насколько же велик мой голод. В желудке я ощущал бездонную пустоту, и мне казалось, что я мог бы съесть все, что было на столах, а потом еще немного, после, на добавку.

Учитывая, что в те минуты я был несколько не в себе, я начал без стеснения не то что поедать, а пожирать чужую еду. Запихивал себе в рот целые ломти сыра, хлеба и колбасы. Руками ел мясной пирог, почти не жуя его, глотая как есть. Из кувшина я запивал всю эту снедь воксом (название всплыло в памяти само по себе), и чувствовал себя счастливым.

А потом меня прервали. Толпа возвращалась, только на сей раз в руках у людей были топоры, вила и факелы. Сначала я не понял их намерений, но прилетевший из толпы камень больно саданул меня по лбу. Я отшатнулся на несколько шагов, едва удерживаясь на ногах, и схватился за голову. Поднеся пальцы к свету, увидел красную кровь. Она не вызвала в моем мозгу никаких ассоциаций, но я понял что дело плохо, и нужно бежать.

– А ну иди сюда, чудище! – взревел один из толпы, стоявший ближе всех. В его руках был и топор, и факел.

– Будь осторожен, Скорч, – взвизгнула стоявшая рядом женщина.

– Я знаю, что делать, Еремея! А ты лучше иди в дом. Здесь опасно!

Потом я развернулся и побежал, а вдогонку мне полетели камни и яростные вопли. Каждое попадание больно кусало спину, но я не останавливался, и вскоре деревня осталась далеко позади. Куда бежать дальше, я не знал. Надо мной светила ярким блином луна, освещая путь в неизвестность. Несколько раз я останавливался, покуда не очутился в лесу. Крики за моей спиной стихли.

После я долго блуждал жуткой тенью по мрачному лесу. Мне никто не попадался на пути, и я уже, честно говоря, не помню как вышел к тракту. Длинная неровная дорога уходила в две противоположные друг другу стороны. Повертев головой, я не понял, чем отличаются направления, и присел на кочку подумать. Мое тело била крупная дрожь. Я все чаще возвращался мыслями в деревню, где на столбе висело чучело. Нужно было забрать у него плащ. Хоть не так холодно бы было…