Текст книги "Путем неизбежности (СИ)"

Автор книги: Богдан Дорошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

– Что ты такое?! – сглотнув, вопросил Барракс, отгораживаясь от врага клинками.

Отвечать на вопрос юноша не стал. Вместо этого он задал встречный:

– Где Коэн?

Барракс гордо выпятил грудь, собираясь умереть, но не выдать товарища. Сафэр не оценил этот его порыв, и уже хотел прикончить строптивого наемника, да вот только второй выживший, что прятался за спиной Барракса, оказался довольно-таки малодушным.

– Он отправился вместе с ведьмой! Она сказала, что за свою информацию и помощь, ей требуется сопровождающий. И она выбрала Коэна.

– Ясно, – сухо вымолвил Сирил. Все становилось на свои места. – Вы бы бросили оружие, господа. Быть может вам кажется иначе, но я все же беру пленных.

Малодушный наемник тут же отбросил меч в сторону, после чего бухнулся на колени, поднимая руки над головой. Барракс же не спешил следовать его примеру.

– Битва еще не закончена, – произнес он.

– Не совсем так, – Сирил не согласился. – Крепость вот-вот падет. Внешняя стена взята, а вскоре дело дойдет и до внутренних помещений замка. Вам не выстоять, – Сирил сделал паузу. – Тем более, что я здесь.

На самом деле он начал уже ощущать дикую усталось, и чуть ли не валился с ног. Боевой транс вкупе с миражом ели слишком много энергии. Вполне возможно Барракс, приди ему в голову сопротивляться дальше, сумел бы одержать верх. Но наемник прекрасно помнил как минуту назад «Кастол» расправился с семерыми, которые по идее должны были превосходить его в умении убивать.

Парные мечи со звоном упали на пол, и Барракс нехотя поднял руки.

– Твоя взяла, – буркнул он с презрением, но не столько к своему врагу, сколько к самому себе.

* * *

Замок Крэгис был взят, хоть союзные войска и понесли ощутимые потери. На упавшем на крепость дэйке было не меньше шестисот человек, и почти все они погибли. Но война на то и война, что отнимает жизни, и ведет неравноценный счет потерям. Наемники лишились в тот день полторы тысячи своих, а кто выжил – попал в плен.

Сирил Сафэр, сыгравший в захвате свою роль, радоваться победе не спешил. Несмотря на то, что военное командование буквально на руках его готово было носить, юноша оставался угрюм. Коэн, ради которого все и затевалось, сбежал. Сирил отдал распоряжение солдатам изучить каждое мертвое тело и каждого пленного, но результата это не дало. Чернобородый и женщина по имени Рахата как сквозь землю провалились. В замке их уж точно не было.

Но подозрения, куда они могли отправиться, у подростка все же были. Вряд ли Рахата взяла путь на Ваймар, откуда была родом. Того времени, что Сирил общался с волшебницей, ему хватило, чтобы понять – эта женщина одержима. Нею двигали маниакальные идеи доказать собственную правоту. По всей вероятности сейчас она направлялась туда, где находился склеп.

И это было на руку Сафэру, так как из-за излишней болтливости Рахата сама рассказала, где следует искать древнее захоронение. Координаты на юго-восток, туда, где прямо из породы растет могучее дерево…

– Вам необходимо содействие, сэр? – осведомился один из младших командиров, и голос его был пропитан почтительностью. «Майорчик» доказал, что Цитадель отправила его в Моркану не просто так. Неведомым образом он проник во вражескую среду, изучил обстановку и силы противника, после чего нашел способ обо всем доложить союзникам. А после – лично разобрался с верхушкой наемников, прикончив генерала Гелерика, известного на половину Дарсарда, и перебив его капитанов. Почти всех.

– Не стоит утруждаться, – отказался Сирил от помощи. Он уже сменил одежду на чистую, успев в этом хаосе даже принять горячую ванну. Так же он тщательно очистил лезвие хайкеля от крови, и оно вновь блестело синим отливом. – Я лучше работаю в одиночку. Большая группа лишь задержит меня.

Это была одна из причин, почему Сирил отказался от содействия военных. Главный же мотив такого поступка крылся в том, что никто не должен был стать свидетелем Обряда Крови. Это была тайна, доступная лишь посвященным, и юноша гордился, что ему оказали великое доверие. Обмануть его он был не вправе.

Сирил выступил с рассветом, восстановив силы с помощью сна и медитации, а так же съев сразу два сухпайка. В осажденной крепости продукты жестко экономили, и на один рот выдавали лишь необходимый минимум, так что наесться до отвала, пусть и не самой вкусной едой, было приятно.

С серых небес шел снег. Ватными снежинками он опускался на землю, припорашивая мертвые тела и скрывая под собой кровь. Если снегопад усилиться, подумалось Сафэру, то вскоре местность будет выглядеть так, словно и нет в Моркане войны. Конечно, если не брать в расчет толпы беженцев и сгоревшие остовы деревень.

Передвигался Сирил быстро, иногда запрыгивая на такие горные уступы, куда вряд ли бы добрался обычный человек. Дважды чуть не свалился, а из-под его сапог посыпались вниз мелкие камушки. Было холодно и зябко, но к вечеру юноша достиг ориентира.

Из самих скал, примерно в двух тысячах метров над уровнем моря, возвышалось толстое дерево, чьи голые ветки смотрели вверх. Сирилу сначала показалось, что дерево мертво, ибо таким оно и выглядело, высушенным и черным, но он откинул эти абсурдные мысли. Будь так, сухой ствол давно бы переломился под тяжестью ветра, что бушевал в этих местах почти постоянно.

Выбравшись на ровную площадку, Сирил отряхнул с одежды и волос слой налипшего снега. Резкие движения причиняли юноше боль и дискомфорт: заклятие Рахаты подкоптило ему бок, правое плечо и скулу. По приезду в Цитадель следовало навесить целителей, подумалось подростку.

Потом юноша принялся искать среди высоких камней какие-то намеки на древнее захоронение. Получалось у него плохо. Если у черного дерева кто-то и проходил недавно, снег скрыл следы и то направление, в котором они вели. Но Сирил сдаваться так просто не собирался. Он вообще не знал, что такое отступать назад. Сделай или умри – таково правило.

На помощь пришло внутреннее зрение, погрузившее мир в бледно-желтые оттенки. Этот цвет погреб под собой все, смешав четкие очертания в общий непроницаемый фон. Не очень удобно, если желаешь рассмотреть отдельные детали, но незаменимо когда ищешь магию и ее проявления. Темной нитью от дерева тянулись следы, словно пятна на прозрачном стекле. По всей видимости, Рахата колдовала, чтобы облегчить себе жизнь. Возможно левитировала там, где пройти было нельзя, а может просто отгораживалась с помощью магии от царящей вокруг стужи. В любом случае она совершила ошибку, ибо следы ее манипуляций с энергией Той Стороны прекрасно видны Ловцам.

Сирил пошел по невидимому для обычного зрения следу, и он в конечном итоге завел его в такое место, где он сам бы и не подумал искать. Подойдя к обрыву, он посмотрел вниз, и убедившись, что Рахата со своей магией прошла именно здесь, спрыгнул на нижний уступ. Усыпанная снегом поверхность последнего была столь неширокой, что с него запросто мог бы свалиться даже опытный скалолаз. Сирилу удалось удержать равновесие, хоть одна его нога чуть не съехала вниз.

Впереди виднелся зёв пещеры, и из нее веяло холодным ветром. Сафэр медленно потянул хайкель из ножен, после чего двинулся вперед. В пещере было темно хоть глаз выколи, но юный Ловец не пользовался сейчас обычным зрением, а для внутреннего было все едино: присутствует свет в помещении, либо же нет.

Пещера оказалась довольно глубокой и уходила внутрь скалы. Сирил шел медленно, осторожно ступая и внимательно поглядывая по сторонам. Вскоре путь преградила каменная стена, явно искусственного происхождения. Внутри нее зиял проход, явно образованный с помощью сильного разрушающего заклятия.

Сирил выдохнул и вошел внутрь. Почти сразу за стеной пещера расширялась, превращаясь в подобие некоего затерянного храма. С потолка свисали соляные наросты, а впереди виднелся каменный алтарь, на котором лежало много разного барахла от кубков и монет, до щитов и кинжалов. Всему этому добру была явно не одна сотня лет.

А еще у каменного алтаря лежала Рахата, над которой в печали склонился Коэн. Мужчина держал ее за руку и что-то говорил, успокаивая скорее самого себя, чем ее, ибо внутренним зрением Сирил определил, что колдунья мертва.

Коэн услышал его шаги и резко вскочил на ноги. В сторону Сафэра он выставил длинные меч, но увидев перед собой всего лишь ребенка, оружие опустил. По его щекам текли слезы, наемник скорбел о своей утрате.

– Я любил ее. Действительно любил!

Сирил осмотрелся по сторонам, и никого не заметив, сделал очевидный вывод.

– Зачем ты тогда убил ее? – отстраненно спросил он.

– Я?? – изумлению Коэна не было предела. – Я и пальцем Хати не тронул бы! Она подошла к этому мраморному склепу, – наемник кивнул в сторону высокого гроба рядом с алтарем подношений, – коснулась его, а после… после просто упала.

– Отойти в сторону, – приказал Сирил и медленно подошел к лежащей ведьме. Никаких внешних повреждений на ее теле заметить не удалось. Все выглядело так, словно женщина просто перестала дышать.

Тогда юный Ловец взглянул на высокий, в полный его рост гроб, чья массивная мраморная крышка плотно прилегала к основанию. Ни малейшего зазора между ними не было.

«Возможно на этот саркофаг кто-то когда-то нанес сильные чары, – предположил подросток. – Все же раньше колдовство было во много раз сильнее, и подобное заклятие могло держаться не одну тысячу лет».

Подходить к гробу Сирил не стал. Он кожей чувствовал, что там лежит что-то нехорошее, страшное. И если это что-то вырвется на волю, совладать с ним у него не получиться. Юноша повернулся к Коэну, молча стоявшего неподалеку. Мужчина переживал свое горе и ни о чем лишнем не думал, иначе у него мог бы возникнуть вполне резонный вопрос: а что в этом богом забытом месте забыл мальчишка, и кто он такой?

– Ты действительно ее любил? – спросил Сирил с грустным любопытством.

– Действительно, – тихо выдохнул Коэн. – Лучше бы я умер в том ущелье. Мне не пришлось бы смотреть на ее мертвое, спокойное и такое красивое лицо! Лучше бы я умер там!

Наемник выкрикнул последние слова так громко, что по мавзолею прошлось сильное эхо. Сирилу показалось, что со всех сторон зашептали неведомые существа, повторяющие: «Умер, умер, там, там…».

– Я могу сделать так, что вы снова будете вместе.

Коэн отнял руки от лица и взглянул на Сафэра. В его темных глазах мелькнул луч надежды.

– Ты какой-то колдун? Или быть может святой дух? Ты воскресишь ее для меня?? Пожалуйста…

Сирил ничего не ответил. То о чем просил Коэн, было невозможно. Но юноша не врал, говоря свои последние слова. После Обряда Крови душа Коэна вполне могла воссоединиться с душой Рахаты. Ведь после смерти, обоим была уготована ужасная судьба. Рахата обменяла свою душу на силу Той Стороны, и теперь она не сможет переродиться в новом теле, как случалось с иными смертными. Она навсегда останется там, за гранью реальности, и в лучшем случае когда-нибудь станет Безумной. В худшем – раствориться в бесконечных потоках энергии. У могущества есть своя цена, и Та Сторона всегда берет плату. Так или иначе.

Коэна тоже ждала подобная участь, хоть выбор за него сделало слепое провидение. Так уж вышло, что аура его души была схожа с аурой Сирила Сафэра, а последнему необходимо было получить новую силу. Цитадель поручила ему провести Обряд Крови, и не подчиниться он попросту не мог. Не умел. Его этому никто не научил.

«Но они, – придумал Сирил слабое оправдание, – хотя бы будут вместе. Всегда».

– Прости меня, Коэн. Я никогда не забуду твоего имени, и буду чтить твою память. Прости, – повторил Сирил почти беззвучно.

* * *

Обряд Крови, суть которого ясна лишь Ловцам и здесь раскрываться не будет, прошел без особых осложнений. Шокированный наемник пытался сопротивляться, но все было тщетно. Силы нельзя было назвать равными. Сирил в свою очередь хотел обойтись как можно меньшими мучениями для Коэна, но тот все же испытал в процессе немалые страдания. Но такова была суть ритуала, с этим поделать ничего было нельзя.

Слушая душераздирающие вопли наемника, расходящиеся эхом по склепу, Сафэр не менялся в лице, прекрасно зная, что совершает лишь необходимое зло. Он окупит его в дальнейшем. Спасет от Хаоса много жизней и не позволит Той Стороне захватывать новые души. Когда-нибудь он закроет все Малые Врата и изничтожит скверну.

Но покидая пещеру по завершению Обряда, юноша совсем не подозревал, что ушел он не один. К нему привязалась, заинтересовавшись, одна из Сущностей Повелителя, что спала в мавзолее, дожидаясь пока крышку гроба кто-нибудь поднимет. Но этого не случилось, и она обратила внимание на другого потенциального носителя. Оставалось лишь подождать, пока его разум ослабеет, а сознание утонет в яростной ненависти ко всему сущему. Рано или поздно, но подобное случалось с каждым из смертных. Следовало лишь ждать.

Война в Моркане завершилась к весне полным разгромом мятежных сил. Граф Хастольд был выловлен и повешен, а его прямые вассалы подверглись суровым штрафам и тюремному заключению. Барон Рубен провел в стенах темницы около пяти лет, пока не скончался от двусторонней пневмонии.

Наемники, сражавшиеся на стороне Хастольда были разбиты, и из них выжило хорошо если четверть от первоначального количества. Многие попали в плен, среди которых и Барракс, которому вынужденно пришлось провести два года на рудниках, пока его не выкупили друзья. Вместе с другим каторжанином, Сторхолом Сарксом, он вернулся домой, где застал боевое братство Клинков в сильном упадке. Капитан наемников, лишившийся в Моркане не только уха, но и всех своих друзей, поклялся их памятью, что возродит славное наемное воинство, и сдержал слово. В последующие годы под его знамена встали многие знаменитые рубаки, и впереди Клинков ждало много победоносных кампаний.

Сирил Сафэр вернулся в Цитадель, где к нему было приковано всеобщее внимание. Герой Морканы, юный гений, сумевший подобраться к званию Ловца столь рано, он в полной мере узнал, что такое быть знаменитым. Ему пророчили статус магистра к четырнадцати, но Кэролайн, по только одной ей известным причинам, так и не согласилась отпустить юношу в свободный полет. Многие списывали это на зависть, но воительница нутром чувствовала, что должна находиться рядом, что Сафэр еще не готов. А после, годы спустя, он погиб при исполнении, и его смерть погребла под собой все надежды, что связывала Цитадель с молодым гением.

Тело же Рахаты так и осталось лежать в далекой горной пещере, ориентиром которой служило высокое, то ли мертвое, то ли живое дерево. Она умерла раньше, чем успела понять, на что именно ей удалось наткнуться, и, конечно же, женщина не могла увидеть, как ее находка изменила судьбу Дарсарда много лет спустя. Но именно благодаря колдунье, все и завертелось.

* * *

Эпилог

3705год от Великой Войны за Равновесие

После инцидента с бандитами, я очнулся на окровавленной улице, ближе к рассвету. Первые прохожие еще не появились, но даже найдись какая-то ранняя пташка, она, скорее всего, обогнула бы злополучное место от греха подальше. Ибо картина открывалась ужаснейшая.

Еще до того как я открыл глаза, в нос ударил запах сырой крови, тошнотворный до жути. Память начала толчками возвращать меня к реальности, но я не сумел вспомнить дальше того, как Франт перерезал Анне горло. Подумав о девушке, я испытал горечь, а после, отыскав ее среди тел, поднял на руки и понес прочь. Кто бы ни расправился с ублюдками, я был ему благодарен. Поделом сволочам.

Почему-то тогда я не придумал ничего лучше, чем отнести девушку обратно в «Хромую козу». Трактир к тому времени был уже разгромлен, и пол устилали тысячи битых осколков. Под моими подошвами они хрустели и лопались. Девушку я положил на стойку, из ее раны больше уже не текла кровь.

Алеша Грын, избитый и разоренный, появился в дверях кухни. Подняв свой толстый палец, он завопил, что это я во всем виноват, что его чудное заведение понесло жуткий убыток, а нескольким проституткам сломали носы и выбили зубы. Но кричал он не долго. Увидев меня всего в крови и мертвое тело на стойке, он тут же заткнулся, а лицо его побелело. Потом понимающе исчез на кухне и вскоре поднес мне чудом уцелевшую чашку. По запаху я определил, что внутри бренди.

Взяв стакан разбитыми пальцами, я осушил его одним залпом. По горлу прошел обжигающий огонь, который уже спустя секунду бушевал у меня в желудке. Это помогло.

– Я это, – Алеша смутился, совершенно забыв про свое негодование; вид крови его пугал. – Натаскаю вам воды? Все равно трактир работать сегодня не будет. Да и напитки, – Грын украдкой взглянул на синюшное лицо Анны, – разносить больше некому.

Я не ответил. Чувствовал себя измочаленным, высушенным изнутри. И даже горячая ванна, которую я принял спустя час, не помогла. Я выбрался из мутно-красной воды таким же угнетенным, с той только разницей, что был уже чистым.

А потом наступило утро и место бойни нашли. Не стражники, нет. Эти появились много позже. Франта и его людей отыскали обычные жители, и новость со скоростью пожара начала облетать свободную зону. Люди говорили, что появился кто-то, кто бросил вызов самому Кудре. И они были недалеки от истины, я желал его смерти.

Само собой новость дошла и до Алеши Грына, после чего он стал обходиться со мной как с хрупкой вазой, полной гремучих змей. Не дай Создатель еще разобьется и чешуйчатые твари выберутся на свободу. Трактирщик боялся меня, и этот страх был животным. Недавние побои и горячий суп на голову были ничем по сравнению с тем ужасом, что он стал испытывать перед моей персоной. Перед глазами Алеши стояла картина, где я окровавленный кладу мертвую девушку на стойку, и как булочник из соседней пекарни рассказывает, что случилось на улице Шута. При этом Грын не сомневался, чьими руками Франт и его быки отправились на Ту Сторону. Причем с особой жестокостью. О том как нашли трупы и в каком они были состоянии, говорила вся округа.

– Джек? – позвал трактирщик боязливо. – Не хочу вас отвлекать, видно же, что вы думаете, но… как вы считаете, мертвое тело в заведении это немного не чересчур? Явиться стража и будут проблемы.

Я медленно кивнул.

– Займись этим. Но, – тут я взглянул на трактирщика с угрозой, – сделай все по-человечески. Не хочу, чтобы ее нашли в канаве.

– Понял, – Алеша быстро закивал. – И вот что я еще хотел сказать… У нас с Хавьером была договоренность на пятнадцать процентов, но раз такое дело… я думаю, вы заслуживаете всех тридцати. Передайте ему…

– Хавьер больше не у дел, – прохрипел я.

– О, как скажете, Джек. Тогда я буду платить деньги лично вам. Вы – серьезный человек.

Я не это имел в виду, но сил спорить не было. А потом Алеша исчез, видно для того, чтобы решить проблему с Анной. Я продолжал сидеть на одном из уцелевших стульев, но вскоре решил, что со спиртным это будет делать веселее, и отправился на его поиски. Хотелось напиться. Сильно.

В общий зал я вернулся спустя десять минут, держа в руке матовую бутылку вэнсианского рома. Уцелевшую литровку найти оказалось не так-то просто, кто-то перебил почти все запасы Грына.

Мне противен алкоголь, но бывают случаи, когда без него не обойтись. А еще я заметил, что если человек испытывает стресс, то напиться гораздо сложнее. Наверное это было и к лучшему, так как не успел я прикончить и четверть, как в трактир вошли трое. Они остановились у порога, деловито осматривая погром, а после один из них, худой и высокий, двинулся ко мне. Он осторожно ступал по стеклу и битой керамике.

Остановившись у моего стола, человек поглядел на меня и спросил:

– Могу я присесть?

Я неопределенно махнул рукой, и этот жест пришелец расценил как согласие. Он отправился искать целый стул, а его сопровождающие продолжали стоять у входной двери. Глядя на меня, они нервничали.

– Я Ганн, – представился мужчина, усаживаясь напротив. – Или если хочешь – Хулиган. Позволишь?

Ганн указал на бутылку рома, и не увидев протеста в моем взгляде, налил себе рюмочку. Последнюю он с видом заправского забулдыги, достал из внутреннего кармана.

– Как я могу тебя называть?

– Как хочешь.

– И все же?

Я пожал плечами. Мне было все равно. Кто этот человек и зачем он пришел, я начал уже догадываться. Жаль кинжал Золика остался там, рядом с трупами. Но ничего, этого щуплого субъекта можно убить и бутылкой из-под рома. Вот только ром нужно сперва допить, а то жалко.

– Можешь звать меня Джеком… Коэном.

Последнее имя всплыло в мозгу само по себе. Я не знал, что оно означает и откуда приплыло в мое сознание. Да и задумываться над этим не хотелось.

– Хорошо, Джек Коэн, – Хулиган кивнул. – Ты знаешь кто я такой?

– Человек Кудри? Пришел разделаться со мной, как до этого пытался Франт и его ублюдки?

Говорил я с горечью в голосе, но настроение немного улучшилось, когда я заприметил как вытянулось лицо Ганна. Самодовольным его никак назвать было нельзя. Испуганным да, вот правильное слово.

– Значит ты все-таки в этом замешан, – тихо вымолвил бандит.

– А если и так, то что? Я не желал подобного исхода, но вы меня вынудили.

Что случилось на самом деле, я не знал, но приврать иногда бывает полезно. Тем более, когда видишь, что собеседник тебя откровенно побаивается. Как же: порезал на куски двенадцатерых, одного скинул с крыши, второму вскрыл живот, а третьего навсегда лишил обеих глаз. Воистину монстр.

Поэтому следующие слова Хулигана были осторожными, словно он ступал по тонкому льду:

– Я признаю, что могло иметь место недопонимание. Форра влез на нашу территорию и мы…

– Форра… Забудь это имя.

Лицо Ганна вытянулось еще сильнее, хотя казалось куда уж больше. В его взгляде так и читалось: «Как? И своего напарника схарчил?! Вот это да!».

– Как бы то ни было, – прокашлявшись, сообщил Ганн, – но Кудря предлагает сесть за стол переговоров. Сегодняшнее ночное происшествие показало, что вы и ваши люди сильные фигуры. Ссориться нашим группировкам смысла нет, места хватит всем. Уже сейчас я могу гарантировать, что трактир останется под тобой, и если хочешь – забирай себе улицы Мира и Сталелитейную. Кудря готов отдать их ради мира между вами.

Я поглядел на худого Ганна. Разбойничьей внешностью он похвастаться не мог. Волосы торчали в разные стороны, словно у сумасшедшего ученого, а на лице не было видно ни одного шрама. До образа слюнтяя ему не хватало лишь очков.

– Передай Кудре, – я осушил чашку с ромом, – что я согласен с ним встретиться. Нам есть, что обсудить.

Хулиган не услышал в моих словах подвоха. Более того, он испытал сильное облегчение, когда стало ясно, что я готов вступить в диалог. Ведь ссориться со мной этому человеку очень уж не хотелось. До того как прийти сюда, он побывал на той улице, где все случилось. Увидел Франта и пацанов, и от этого зрелища его вывернуло наизнанку, хотя Ганн не жаловался на крепость желудка и видел всякое.

– Тогда я пришлю кого-то, кто объяснит что и когда, – преступник встал на ноги. Я искренне надеюсь, что больше нам не придется проливать кровь.

Ага, надейся, хотел я фыркнуть ему вслед, но смолчал. Пусть идет. Моя месть все равно рано или поздно настигнет всех этих ублюдков. В этом я был уверен.

* * *

3708 годот Великой Войны за Равновесие

– Ты чего это не спишь? – донесся до меня голос Николь.

Я вздрогнул, совсем уже затерявшись в своих мыслях. Сквозь оконную раму в комнату продолжал вливаться лунный свет. Развернувшись, я отошел от окна и вернулся в постель, укрывая одеялом себя и Николь. Девушка прильнула ко мне голым телом, отчего у меня опять проснулось желание, но я не стал нарушать ее сонливое состояние. Лишь обнял, а она словно кошка положила голову мне на грудь.

Устало, Никки мне сообщила:

– Ты не забывай, что нам завтра с Зинханом еще видеться. Будешь не выспавшимся, усатый станет ворчать.

– Он всегда ворчит.

– Значит будет ворчать больше обычного.

Мы помолчали, и Николь стала вновь засыпать, мерно дыша мне в грудь. Я лежал спиной на подушке, и глазел в серый потолок. Сон не шел.

– Понимаешь, – тихо произнес я, когда подумал, что девушка заснула. – Еще три года назад я не мог вспомнить ничего. Совсем ничего. Моя голова словно являлась пустым сосудом, и это пугало. Я не знал ни кто я, ни откуда. До сих пор мне неизвестно каково мое прошлое. Но… теперь мне есть, что вспоминать из моего настоящего! За три года столько всего произошло, что и за неделю не расскажешь. Во многих передрягах я побывал: по воле случае мне пришлось возглавить криминальную группировку, я чуть не сгинул в Ведьмином Лесу, а та история с Нижней Ареной… даже думать о ней не хочу! Но… моя жизнь началась заново, словно судьба предоставила мне второй шанс. Я – Джек Коэн, а не… кем бы я там раньше ни был.

– Придет время и все встанет на свои места, – просопела Николь сквозь сон. – Я в это верю.

Она хотела меня приободрить, но это помогло мало. Потому как я был удовлетворен тем, что имел сейчас, и окунаться в свои минувшие дни мне совершенно не хотелось. Больше нет. А вдруг прошлое мне не понравится, или вспомнив кто я, мне придется измениться безоговорочно и бесповоротно? К моим сегодняшним заботам ляжет груз, нажитый в прежней жизни, и почему-то мне кажется, эта ноша будет совсем нелегкой.

Имея живое настоящее, которое неизбежно перетечет в светлое будущее, мне не хотелось его терять. Я вполне могу обойтись и без того, чтобы знать о том, что со мной было много лет назад. Быль пусть остается былью.

И, конечно же, я не знал, что мое прошлое семимильными шагами настигало меня, подбираясь вплотную. И вскоре все должно было измениться навсегда.

* * *

– Да как так-то, мать твою! – возмущенно кричал Джамаль. – А ну крути рулетку еще раз! Десять золотых на черное!

Колдун, не без помощи Избранных, наконец-то смог выбраться из своих застенков. И первое, что он сделал, так это посетил казино в Осдоре. Человеком он был очень азартным, и игра случая доставляла Джамалю небывалое удовольствие. Выигрыш или поражение? Что покажет колесо?

Конечно, он мог мухлевать с помощью магии, но только не в своем положении, и не здесь. Казино принадлежало культу, и приносило серьезные барыши. А обкрадывать собственных покровителей с помощью нечестной игры было как минимум не этично, и как максимум – опасно. Ему и так разрешили показать нос из особняка, чего не случилось бы, если бы в дело не вмешались Избранные, так что наглеть не стоило. Белоснежный Убийца вернул Джамаля в дело, и черный маг вновь был на коне.

– Пятнадцать красное, – произнес крупье, сгребая монеты Джамаля лопаткой.

Маг покраснел от гнева, скрежеща зубами. Сегодня ему не везло. Он уже просадил на холостую игру сто семьдесят империонов, что равнялись ста тридцати вайрам или двумстам эльфийским золотым линтэлям. Утешало лишь то, что деньги по сути Джамалю были не нужны. Он получал от культа Хаоса солидное, и самое главное регулярное, вознаграждение за свои труды, но тратить его было некуда. Маг был в розыске и не мог себе позволить что-то покупать.

А поэтому он без зазрения совести спускал все в казино, благо и такая возможность предоставлялась довольно редко. Подумав об этом, Джамаль сделал очередной кон, и вскоре услышал «ставок больше нет». Колесо закрутилось, а шарик запрыгал по пронумерованным делениям. Колдун прикусил нижнюю губу от волнения. Ну давай же, ему обязано сегодня повезти!

– Сэр? – обратился к нему юноша-слуга, подошедший со спины. – Вам передали это.

С поклоном вышколенный слуга вручил Джамалю длинный сверток. Маг заинтересовано взял его, и поднял пальцами крышку. То, что находилось внутри, вышибло из легких колдуна дух, в приятном смысле этого слова. Неожиданный подарок столь обрадовал Джамаля, что он даже не обратил внимания на очередной солидный проигрыш в рулетку.

Хайкель! Тот самый, которым магистр Кэролайн кромсала его тело, и который длительное время принадлежал одному из самых перспективных старших учеников Цитадели. Сирилу Сафэру.

– Хе-хе, – губы Джамаля искривились в усмешке. – Не думал, что Белоснежный управится столь быстро. Но да что там, – маг встал на ноги и двинулся прочь от игорного стола, не смотря на то, что имел еще много золота в запасе. На ходу он шепнул внутрь свертка, словно хайкель был одушевлен и мог его слышать: – Найдем твоего хозяина, да? Сирил небось без тебя скучает. Вместе вы убили много народу. Вот-то он обрадуется вашему воссоединению…