355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Белинда Джонс » Клуб «Калифорния» » Текст книги (страница 1)
Клуб «Калифорния»
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 23:05

Текст книги "Клуб «Калифорния»"


Автор книги: Белинда Джонс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Annotation

Таинственный клуб «Калифорния» помогает людям исполнять их заветные желания. Саша, Зои и Лapa отправляются в Калифорнию к подруге Элен, члену клуба. Увлекательная история их приключений – в новом романе Белинды Джонс.

Белинда Джонс

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

Белинда Джонс

Клуб «Калифорния»

1

Ах, Элиот.

Факел моей любви так долго горел для него, что некоторые по ошибке стали принимать меня за статую Свободы. Вообще-то в прошлом месяце я отметила десятилетний юбилей неразделенной любви. И вот я стою в аэропорту Хитроу, готовлюсь полететь с Его Величеством Мистером Сексуальностью на две недели туда, где раскачиваются на ветру пальмы, проносятся мимо автомобили веселеньких расцветок, а небо окрашено в такие оттенки, словно на него побрызгали краской из баллончика.

Ужасно, но он будет не один, а с подружкой.

Элиза. Все верно – Элиот и Элиза. И оба на букву «Э». Разве так можно?

Я с трудом выдержала бы это, но, к счастью, ко мне присоединятся две мои замечательные подруги, Саша и Зои. Они помогли мне пережить первую встречу с Элизой и помогут пережить все остальное. В общем, эта поездка не должна была быть таким суровым испытанием. Изначально мы планировали весело провести две недели в Калифорнии, навестить любимую подругу Элен и отпраздновать где-нибудь на пляже воссоединение нашей прежней компании, известной как Брайтонские К & К. Для справки, в нее входит один Красавчик (Элиот) и четыре Красотки (Элен. Саша. Зои и я. Лapa). И абсолютно точно – ни одной Элизы.

В одно ужасно жаркое лето все мы собрались в самой дешевой и убогой гостинице Брайтона «Морской цветок». Я могу называть вещи своими именами. Ведь эта гостиница принадлежала моей матери. Именно принадлежала. В прошедшем времени. Потому что вот уже неделю она принадлежит мне. Пожалуй, я могу опять же употребить прошедшее время, так как потеряю ее раньше, чем успею сменить там хотя бы салфетки. Это верх беспечности – продать гостиницу из шести номеров. Я не воспользовалась прекрасной возможностью унаследовать ее еще при жизни матери как раз в тот момент, когда я мечтаю о новом витке в карьере. Вообще-то я стилист по интерьерам. Звучит многообещающе, знаю. Но на самом деле я просто хожу и покупаю всякие прикольные вещицы за чужие деньги, вношу заключительные штрихи, когда дизайнеры уже постарались на славу. Если вы жаждете получить какую-нибудь финтифлюшку периода Регентства или подлинное произведение Энди Уорхолла, купить старинное венецианское зеркало или испортить вид бара у своего бассейна присутствием действующего автомата для газировки, то я та, кто вам нужен.

Мне нравилась идея поработать и над «Морским цветком», выкинуть нафиг все ковры и карнизы, поскольку вот уже почти двадцать два года я постоянно видоизменяла свою комнату и мечтала, как великолепно переделаю все остальное. Каждый год с тех пор, как мне исполнилось восемь, мама дарила мне набор «Сделай сам» для ремонта комнаты. Пока я была совсем маленькая или если дела шли не очень, это были банка краски и новое покрывало на кровать. Когда я стала достаточно взрослой и ершистой, чтобы торговаться на блошиных рынках, то в качестве подарка она давала мне деньги. Каждую весну я создавала для себя абсолютно новую среду обитания. Чего только ни придумывала – начиная с интерьера «хайтек» из жестяной фольги, заканчивая бамбуковыми украшениями, навеянными дзэн-буддизмом. Но не в этом году. В этом году я буду за тысячи километров от дома, в какой-то чужой гостинице, и вокруг меня будут чужие безделушки.

Я надеялась, что мы поселимся в отеле, где Элен работает шеф-кондитером. Это легендарный отель «Дель Коронадо», расположенный на крошечном островке в заливе Сан-Диего. Именно там снимали фильм «В джазе только девушки», и до сих пор в «Коронадо» съезжаются известные киноактеры. Например, в тот день, когда мы, наконец, решили не откладывать дело в долгий ящик и забронировали билеты на самолет, Элен позвонила сообщить, что к ним только что заселился Рассел Кроу.

Не знаю, почему Элен решила поселить нас где-то в другом месте (она не сообщила ни почему, нигде). Я уверена, она смогла бы выбить приемлемые цены за номера, принимая во внимание ее умение, проводить переговоры. Именно благодаря нему Элен и попала в Америку впервые – приехала по обмену на какое-то промышленное предприятие в Аризоне. Но как все это закончилось взбиванием безе на берегу моря – для нас загадка.

Элен всегда была среди нас самым лучшим организатором. Даже в девятнадцать, когда решила использовать наш «Морской цветок» в качестве наглядного примера к курсу «Предпринимательская деятельность». Так мы познакомились. Хорошее начало. А еще через пару месяцев она взяла на себя обязанности нашего бухгалтера. Урезала накладные расходы. Увеличивала прибыль. Она былаочень одаренной – умная, молниеносно принимающая решения, амбициозная, в хорошем смысле этого слова. Когда начала формироваться наша компания, то Элен с легкостью взяла на себя роль мамочки-наседки, но никогда не суетилась и ни над кем не кудахтала. Просто она была самой организованной. Иногда она начинала командовать, но всегда из лучших побуждений, изводила нас, чтобы мы использовали свой потенциал на все сто. Мы ее звали Миссис Мотивация.

Я уступила дорогу какой-то многодетной семье, которая с трудом пыталась довезти перегруженную тележку (полагаю, она все-таки перевернется и задавит, по крайней мере, одного из трех их детей до того, как они доберутся до эскалатора), и стала искать глазами Зои. Мы договорились встретиться за полтора часа, так что я успею сообщить ей о случившемся с «Морским цветком». При всей ее напускной браваде, порой шокирующей, она больше всех расстроится из-за того, что гостиницы больше нет. В конце концов, это был ее дом в течение семи лет.

Зои внезапно появилась в нашей гостинице как-то поздно вечером в июне. На ее лице не было макияжа – она слишком много целовалась, и он весь стерся. Сзади, пошатываясь, шел парень, виновник сыпи на ее мордашке от его щетины. Он был намного старше, лет двадцати пяти, я думаю. Да-да, намного старше. Вы поймете, когда узнаете, что Зои было тогда всего пятнадцать. Они оба были пьяны, и больше всего их интересовало, где тут можно выпить кофе. Когда на следующее утро она проснулась, то обнаружила, что парень исчез, оставив ей на память лишь использованный презерватив (вообще-то, это было благодеяние, в ее семье нередки были подростковые беременности) и неоплаченный счет. Для школьницы, у которой в кошелечке с изображением Бетти Буп [1]лежала лишь мелочь, это было проблемой.

Мама грозилась позвонить ее родителям, но я взглянула на Зои и решила вмешаться. Поскольку мама опаздывала в парикмахерскую, то вопрос пришлось разрешать мне, хотя такого опыта и не было. Я смотрела достаточно много сериалов, так что знала – решение любой проблемы можно найти за чашкой хорошего чая. Поэтому увела Зои от всех остальных постояльцев в нашу гостиную. И даже воспользовалась чехлом для чайника. Знаете, это нечто наподобие любимого головного убора Энрике Иглесиаса. Незамысловатая обстановка нашей кухни так повлияла на Зои, что она излила мне душу.

Она рассказала все о своем отчиме, расисте с резкими сменами настроения. Он постоянно срывался на Зои, поскольку ее отец был черным. А мать виляла перед ним хвостом и ни в чем не отказывала. Зои не позволяли никого приводить в свою комнату, так что можно представить, что сделал бы с ней ее отчим, если бы узнал, чем она занималась прошлой ночью и с кем. Вообще-то Зои и сама не знала с кем, она даже не удосужилась спросить, как зовут обладателя небритого подбородка.

Я была на пять лет старше, и мне всегда хотелось иметь младшую сестренку, так что сразу восприняла ее в этом качестве. А еще через год моя мама тоже стала считать ее дочерью. И жили мы в веселом женском коллективе, пока Зои не решила, что судьба зовет ее в Хемел-Хемпстед. Не самое лучшее место для человека, который хочет добиться всеобщего признания. Но тогда у нее были веские причины переехать. У ее младшей двоюродной сестры была обнаружена диспраксия (это заболевание известно как синдром неуклюжести). Зои пыталась собрать по крупицам всю информацию об этой болезни, и это так впечатлило руководство Фонда помощи больным диспраксией, что ей предложили работу в штаб-квартире этой организации в Хемел-Хемпстед. Работа заключалась в том, чтобы отвечать на запросы и выполнять обязанности секретаря, но, учитывая, что Зои и в школу-то практически не ходила, для нее это был прорыв.

Мне было больно. В значительной степени из-за ощущения, что я ей больше не нужна. Но я понимала – она должна что-то доказать себе самой. Ее мать и отчим практически не покидали свою квартиру в печально известном районе Брайтона. Так что Зои всегда чувствовала острое желание не стать такой, как они. Поездка в Калифорнию, где утро начинается с девиза «Какой прекрасный день!», будет окончательным отрывом от ее семейки. Надо напомнить ей, чтобы отправила родственничкам открытку.

– Лapa! – Стук каблучков и звон бус огласили появление Зои. С нашей последней встречи она изменилась – ее русые кудряшки были выпрямлены и покрашены в разные цвета. Густые волосы ниспадали ей на плечи и топорщились, как щетка.

– Ты его видела? – Она взвизгнула и освободила меня из своих чересчур крепких объятий.

И тут мне подумалось, что ее объятия всегда напоминают мне пресс на свалке, одним махом он может превратить жестяной бак в груду искореженного металла.

– Кого я видела? – спросила я, пытаясь вправить плечо.

– Иэна Макшэйна! Ну, он еще снимался в сериале «Лавджой»! Он вон там, у окошка регистрации пассажиров первого класса!

Настолько далеко я уже не видела, так что пришлось поверить ей на слово. Вообще-то мы обычно не верим, когда Зои опознаёт кого-то из звезд. Для нее любой мужчина в смокинге – это Пирс Броснан, любой седовласый джентльмен с бокальчиком красного вина – это Энтони Хопкинс, любая изящная брюнетка, всматривающаяся в камеры систем безопасности, – это Вайнона Райдер. Даже если мы гуляем по универмагу в Уотфорде.

– А он все еще лапочка, правда, ведь? – продолжала Зои, плотоядно разглядывая широко улыбающегося мужчину с густыми бровями.

Я выпучила глаза. Ей всего двадцать пять. А она питает такую страсть к ретро. Думаю, виноваты ретроспективы старых фильмов по телевизору.

– Думаю, это знак! – уверенно сказала Зои.

– Знак чего? – улыбнулась я.

– Что я подцеплю себе какую-нибудь знаменитость!

– Ну, учитывая Закон больших чисел, это рано или поздно произойдет.

– Хочу, чтобы ты знала, в последнее время я вела очень умеренный образ жизни.

– То есть больше никаких отцов-одиночек, детских психологов и медбратьев?

– Нет, я со всеми порвала!

Зои напустила на себя благочестивый вид.

– Берегла силы для этой поездки?

Она энергично закивала. Мужчины Америки, осторожнее!

– Так о чем ты хотела поговорить? – Она слегка наклонила голову, ожидая моего ответа.

Внезапно я поняла, что не смогу сказать ей. Сейчас не время. Она в таком хорошем настроении от предстоящей поездки, и мне бы не хотелось, чтобы ее макияж – настоящее произведение искусства – потек из-за моего сообщения. Наверное, будет лучше, если я скажу своим К & К, когда мы соберемся все вместе.

– Лapa? – Зои все еще пыталась получить от меня ответ.

– Просто хотела убедиться, что ты приедешь сюда до того, как появится Элиот с Элизой. Ты же знаешь, каково мне видеть их вместе…

Это ложь всего наполовину. Мне и, правда, было тошно думать об этом.

Она понимающе сжала мне руку.

– Гад! Не представляю, почему надо тащить ее с собой, – проворчала Зои.

– Почему нельзя собраться только нашей компанией, как в старые добрые времена?

Я фыркнула:

– Разве она позволила бы ему поехать одному с четырьмя девушками?

– Ну да, но он знаком с нами столько лет. Если бы он хотел завести роман с кем-то из нас, то это бы уже случилось. Ой! – Зои закрыла рот ладошкой.

– Извини, Лара, я…

– Все нормально, – промямлила я.

– Ну, он не станет заводить роман ни с кем из нас, ты же понимаешь, но ты – это другое дело, тебя он может захотеть в любую минуту… – Зои улыбнулась.

Я попыталась подыграть ей:

– То есть мне очень повезет, если он сможет держать себя в руках! А то еще набросится на меня прямо тут, и мы займемся любовью на сканере для проверки багажа!

Нервный смешок.

Как жаль, что я не могу убедить своих подруг, что ничего больше не чувствую к Элиоту, чтобы они не расстраивались из-за меня все время. Но это сложно, я и себя-то не могу в этом убедить.

– По крайней мере, мы можем рассчитывать на Элен, у нее точно никого нет. – Зои сменила тему. – Может, она подсунет нам каких-нибудь обнаженных шеф-поваров?

Я захихикала. У Элен могут быть лишние экземпляры. Она считала мужчин своенравными и необязательными, так что их обещания всерьез принимать нельзя. Однажды она подсчитала, сколько часов ее сестра потратила впустую, ожидая телефонного звонка или рыдая в подушку из-за какого-нибудь подонка скейтбордиста. Тогда она решила, что можно проводить время с большей пользой, и стала заводить лишь ни к чему не обязывающие курортные романы. У Зои тоже редко складывались длительные отношения, но по другой причине – ее лозунгом было «Больше мужчин, хороших и разных!».

А вот Саша получала больше предложений, чем все мы, вместе взятые, но, кажется, никогда не испытывала особой привязанности ни к кому из своих несчастных воздыхателей. Она ходила на свидания, чтобы доказать, что она такая же. Как все, и чтобы ее не заподозрили в неблагодарности судьбе, поскольку слышала, сколько девушек жалуются, что их вообще никто не приглашает. В то время как я мечтала о большой и чистой любви, она считала, что эти влюбленные сопляки – просто катастрофа. Однажды она призналась мне, что иногда ей хочется дать парню хорошую оплеуху и завизжать: «Ну что ты на меня вылупился!» Да, если бы она не могла противостоять таким порывам, то уже покалечила бы половину мужчин в аэропорту, так как они оборачивались и пялились на ее соблазнительные формы и роскошные волосы. Словно Саша поймала их носы на невидимый рыболовный крючок.

Я взглянула на часы. Час дня. Саша так и не научилась вести себя как модель, хотя и отработала в этой области девять лет и, можно сказать, вошла в каждый дом, так как рекламировала овсянку. Сейчас она отошла от дел и стоит на перепутье. Но первое слово, которое придет вам в голову при взгляде на нее, – «модель» (потом вы можете подумать «самовлюбленная корова», вообще-то Саша не такая, но ведь мечтать не вредно, не так ли?).

– Красотки! – выдохнула Саша, падая в наши объятия и оставаясь там целую минуту.

– Как я рада тебя видеть! – улыбнулась я, вдыхая ее свежий аромат.

– А я – вас! – вздохнула она, все еще сохраняя неприступное выражение лица. – Извините, я последнее время мало с вами общалась.

Обычно Саша все время звонит, мы встречаемся, но теперь этого не было, что для нее крайне нехарактерно. Я решила, что ей просто нужно время смириться с мыслью, что она – бывшая модель. Ну, вы понимаете, теперь она может себе позволить иметь заусеницы и маленький животик. Но это не срабатывало, она уже стала красавицей до мозга костей.

– Я столько о вас думала! – Она расчувствовалась, и ее глаза наполнились слезами. – Мы так классно проводили время, правда, ведь?

Последняя фраза была сказана так, будто она уже прощается с нами, находясь на смертном одре.

– Вообще-то мы и сейчас собираемся поехать поразвлечься, – напомнила Зои, оживленно подталкивая ее локтем.

– Ага!

Я широко улыбнулась, надеясь, что она рассмеется в ответ, но Саша лишь выдавила из себя слабое подобие улыбки, означавшее «надеюсь, так и будет». Она никогда не вела богемный образ жизни, и сегодня как никогда проявляла свой покладистый характер.

– Как у тебя дела? – спросила я, чувствуя первые признаки беспокойства. – Как жизнь без контактных линз?

– Отлично. – Она явно почувствовала некоторую неловкость, но быстро взяла себя в руки. – Помнишь наш последний разговор? Я тогда сказала, что жалею, что вообще стала моделью?

Я кивнула. Она доказывала мне свою точку зрения – есть определенный класс людей, они красивы, но не приносят очевидной пользы обществу.

– Ты изменила свое мнение? – спросила я.

– Нет! Просто мне пришло в голову, что если бы я не стала моделью, то мы бы могли и не встретиться.

Томная красавица Саша появилась в нашей гостинице для того, чтобы поучаствовать в фотосессии для журнала «Нью Вумэн». Я бы еще дольшепялилась на нее, но мое внимание отвлек фотограф, который пришел в восторг от интерьера маминой гостиницы.

– Нам нужна именно такая обстановка, где все уже вышло из моды! – обрадовался он, когда я показала ему номер, где стояла кровать с пологом. – Понимаете, в вашем рекламном буклете все смотрится убого, но этот орнамент из колокольчиков и подушки, вышитые крестиком, просто превосходны!

Я сквозь зубы поблагодарила его за комплимент и оставила их в номере. Но через двадцать минут прибежал визажист и стал нервно колотить по звонку на стойке администратора и требовать, чтобы я вызвала врача. Саше стало очень плохо. Я вспомнила, что она выглядела бледной, когда приехала, но бледность – атрибут моделей, так что я не придала этому особого значения. Оказалось, что у нее приступ гастроэнтероколита и она в прямом смысле слова не может отойти от туалета. Даже для того, чтобы отправиться в номера-люкс в «Гранд-отеле», где все они остановились на ночь.

Закончилось все тем, что она осталась у нас на неделю. Ее всю колотило, постоянно рвало, она мучилась от сильных болей и плакала, что больше не может этого выносить. Слезы текли по идеальному личику. Никто из родственников не мог приехать присмотреть за ней, ее семья жила в Монако, так что эту роль взяли на себя я и Зои. Элен возглавила нашу команду сиделок, и уже в следующую среду в номере Саши состоялась вечеринка-девичник со слабоалкогольными напитками. Саша потчевала нас историями о том, с кем ей приходилось сниматься и где. Она снималась, например, с супермоделью Ясмин Ле Бон. А еще была фотосессия в купальниках в Перу. Зои была в восторге.

– У тебя такая интересная жизнь! – постоянно твердила она Саше. – Все тебе потакают, все мечтают с тобой познакомиться, все тебя любят! А еще – море шампанского!

Саша не уставала нам повторять, что все не так весело и здорово, как кажется, но мы ей не верили. Доказательством того, что Сашина жизнь просто сказка, послужила, после Сашиного выздоровления, способность снова есть все подряд и не поправляться, тогда как Зои должна была считать каждую калорию. Не то чтобы Зои завидовала ее быстрому обмену веществ, нет. Да и я не завидовала тому, что Элиот на непродолжительное время потерял от нее голову, когда они познакомились. Любой бы на его месте потерял голову. В принципе все и теряют.

– Может, нам стоит пожалеть Элизу. – Саша выдвинула довольно спорное утверждение, пока мы прятались за телефонными кабинками, чтобы избежать дальнейших столкновений с надоедливыми отпускниками. – Поехать с тремя едва знакомыми девушками к четвертой, с которой никогда не встречалась. Она, наверное, боится быть липшей.

Мы с Зои строго посмотрели на Сашу. Наш взгляд означал «черт побери, ты, на чьей стороне?!».

– Извините, – нерешительно промямлила Саша.

– Эй, вон они! – Зои подала сигнал тревоги.

– О боже! – вздохнула я.

– Спокойствие, только спокойствие, мы знаем, что делать, – заверила меня Зои.

Я почувствовала, как к одной моей руке прикасаются длинные прохладные Сашины пальцы, а вторая сжата Зои так, что ощущала толстые, грубоватые кольца на ее руке. Я верила в их поддержку. Одно из наиболее значимых качеств лучшей подруги – готовность уничтожить твою соперницу. Мои подруги обладали им в полной мере. Когда Элиот впервые решил познакомить меня с Элизой, я упросила их пойти со мной, и они сразу же согласились. Мы заранее прибыли в бар, выбрали стратегически выгодную позицию в глубине и сели плечом к плечу, будто Элиот был заложником, которого вот-вот выведет к нам захватчик. Я страдаю близорукостью, так что на сто процентов полагалась на зрение моих подруг и исчерпывающие злобные характеристики.

– Она какая-то оранжевая, – положила начало Зои, как только они вошли. – Плохо нанесла автозагар, наверное, не встряхнула перед употреблением.

– Во что она одета? – спросила я, сердце бешено билось.

– Вся в черном, – встряла Саша.

– Классика в стиле Одри Хепберн или дешевка? – мне нужны были подробности.

– Дешевка. И черный разного оттенка. Плохо сочетается. Брюки из застиранной джинсовой ткани, знаешь, такой, со слегка зеленоватым оттенком.

Я активно закивала.

– А еще акриловый кардиган, черный с красноватым отливом.

– Фигура?

– М-м-м… – Зои и Саша не могли, казалось, подобрать слов.

– Что? О нет! У нее хорошая фигура?! – воскликнула я.

– Сложно сказать, – дипломатично отозвалась Саша.

– Волосы?! – рявкнула я, требуя продолжения.

Элиот и Элиза приближались, и мне нужно было под конец что-нибудь отрицательное.

– Как будто она красилась и теперь корни отросли, – сказала Саша, бросив на них взгляд украдкой.

– Нет, у нее секущиеся кончики! – ликовала Зои. – Целых три сантиметра!

Я уже слышала голос Элиота. В ответ забурчал мой живот.

– Что еще? – поторопила я их.

Остались считанные секунды.

– Ей нужен педикюр! – Это были последние слова Зои по этому поводу.

Сегодня Элиза была обута в сапожки на высоких каблуках, на ней было длинное пальто, которое скрывало до безобразия отличную фигуру, а на горле – мохеровый шарф, от которого обычно начинается раздражение на коже. Добро пожаловать в Великобританию в марте!

– Что это с ее кожаными перчатками а-ля гестапо? – прошипела Зои.

– Должно быть, они новые, потому что она их постоянно поправляет, – сделала вывод Саша.

– У меня от них мурашки бегут. – Зои вздрогнула. – Она выглядит так, будто собирается задушить кого-нибудь.

– Хоть бы себя, – пробормотала я и только потом поняла, что это физически невозможно.

Я уговаривала себя – ну давай, улыбнись через силу.

– Элиза! Как я рада тебя видеть! – просияла я.

Радость моя не была притворной. Я разглядела, что она все еще оранжевого цвета. Прижалась щекой к ее бронзовой щеке, но поцелуй послала прямехонько Элиоту.

– Лapa! – широко улыбнулся он, когда наши глаза встретились. – Иди сюда!

Он обнял меня.

Так всегда. Всегда попадаюсь на эту удочку.

Хотя он самым последним присоединился к нашей компании, но знала я его дольше всех. Мы учились в одном университете. Но встречались редко, так как он корпел над программированием, а я рассекала по факультету искусств в нарядах от Эмилио Пуччи, давно вышедших из моды. На самом деле я впервые увидела его на каком-то из выступлений. Он играл на барабанах в абсолютно безнадежном студенческом оркестре. Я всего лишь хотела увидеть, кто создает такой ужасный шум, от которого уши сворачиваются в трубочку, и была очарована. Его рыжеватые волосы были растрепаны, словно он только что вылез из кровати. И мне захотелось залезть в эту кровать. Вместе с ним. Вот ведь ирония судьбы. Сейчас-то я уже знаю, что когда он на самом деле встает с постели, то волосы у него гладкие и прилизанные, отчего он похож на филина.

Все остальные в оркестре играли кто в лес, кто по дрова, не попадая в ноты. И только Элиот придерживался четкого ритма и полностью отдавался музыке. Время от времени он ловил чей-нибудь взгляд и улыбался так широко, что на щеках появлялись ямочки, и хотелось ответить ему тем же, просто глядя на него. Я была поражена. С тех пор, если я не видела его, мнекак будто чего-то не хватало. Я медленно цедила кофе, глядя на него с приятелями, и мне было интересно, как звучит его голос и что он там говорит… Я так хотела, чтобы он обернулся. Когда он это делал, я мысленно посылалаему признания в любви. Хотя обратно он мне их не отправлял, но иногда улыбался. И если это случалось, то не было на занятиях по истории искусств болееокрыленной студентки, чем я.

Я придумала миллион предлогов заговорить с ним, но мне хотелось по-прежнему обожать его, ничего не меняя.

Как-то в субботу в середине августа он заглянул в «Морской цветок». Я собиралась пойти на вокзал встретить Сашу, но тут же стрелой метнулась к стойке администратора и встала рядом с мамой.

– О, привет! – Он узнал меня и улыбнулся. – Ты…

– Из Брайтонского университета. Мы оба там учимся.

– Точно! А я зашел за моими родителями. Они въехали вчера. Их фамилия Харви.

– Ах да, комната номер пять. Хочешь, я ихпозову? – За дело взялась моя мама.

– Спасибо, – кивнул Элиот.

– Это моя мама, – шепнула я, пока она говорила по телефону.

– А вот моя. – Он показал в сторону пожилой дамы, спускавшейся по лестнице. Она была как минимум на двадцать лет старше моей мамы. – А вот и папа!

Отец был еще старше, но в их внешности былочто-то располагающее.

– Рады встрече с вами! – подмигнули мне они.

У них был сильный манчестерский акцент, который почему-то не унаследовал их сын.

– Это… – Элиот хотел меня представить, но замялся, поняв, что не знает моего имени.

– Лара! – выпалила я.

– Какое красивое имя! – заметил его отец.

Я зарделась от удовольствия и пожала мамин локоть в благодарность за такой хороший выбор.

– Вы впервые в Брайтоне? – спросила я. Звучало это до смешного чопорно.

– О да, дорогая, и мы в восторге, – заворковала его мама.

– Сегодня мы с Элиотом идем на причал, – важно заявил отец.

– Вы там поосторожнее, на причале такая суматоха, – пошутила моя мама.

Они рассмеялись и откланялись. Я не могла поверить. Мы с Элиотом до сих пор даже не разговаривали. А тут уже успели познакомиться с родителями друг друга. (Мама заменяет мне и отца тоже, так как его давно уж нет.) Это хороший знак.

– Может, ты хоть пыль протрешь, раз уж ты тут, – мама слегка подтолкнула меня локтем, когда Элиот и его родители ушли.

Я посмотрела на нее, кровь бурлила, словно я выпила «Алказельцера».

– Что? – выдавила я.

Она закатила глаза и часто заморгала.

– Сообщи мне, когда вновь спустишься на грешную землю!

Я улыбнулась ей и помчалась к выходу:

– Надо встретить Сашу!

Мне не терпелось поделиться с ней своими новостями. Но получилось даже лучше. Я рассказала все только через час, когда к нам присоединилась Зои. Она была более взволнована, чем я. если такое вообще возможно. Она с тех пор была номером один в группе поддержки «Элиот плюс Лара». Иногда мне казалось, что не удастся перестать думать о нем, пока Зои не одобрит.

Короче, Элиот пришел, провожая своих родителей, в тот же вечер. И оставил мне записку, что в воскресенье он играет на концерте и приглашает меня и моих подруг прийти. Ему нравилось, что у него появился собственный гарем. Мы выпили слишком много сидра и постановили, что в наш единственный в своем роде коллектив Красоток может влиться и один Красавчик. Его девушке это не понравилось, и он порвал с ней. Я ликовала. До тех пор, пока он не завел себе новую подружку. А потом ее сменила следующая.

Вскоре я поняла, что его подружки приходят и уходят, а мы с девчонками остаемся, и никто нас не заменит. Мы могли бы претендовать на самое главное место в его сердце – так обычно я себя утешала. Именно нас он познакомил с родителями, а не кого-то из своих подружек, страстные романы с которыми длились не более двух месяцев.

Мистер и миссис Харви стали нашими постоянными клиентами после того визита. Я расспросила Элиота, узнала обо всех их жизненных пристрастиях, обо всем, что им нравится, и постаралась воспроизвести все это в их номере, так что они млели:

– Лара, ты нас разбалуешь!

Мне это нравилось. Словно появились дедушка с бабушкой, которых у меня никогда не было.

Это была настоящая трагедия, когда папа Элиота умер в возрасте восьмидесяти трех лет. Случилось это всего два года назад. Мне никогда не было так грустно, как тогда. Элиот боялся, что мама умрет от тоски, и переехал к ней в Манчестер, чтобы быть поближе. Но меньше чем через год она тоже скончалась.

Сначала я каждый день с ним разговаривала и готова была приехать и поддержать его когда угодно, но скоро роль главной скрипки стала исполнять Элиза. Я всегда чувствовала, что не смогу обнять его в ее присутствии. Мне было неловко, когда она была рядом, – она все время следила за мной, желала, чтобы я ушла. Я просто физически это ощущала. Элиот отдалился, и я не могла достучаться до него, пока она чинила мне препятствия. Что я могла сделать? Она была там, в Манчестере, а я тут. Так что я отступила и издали сопереживала ему.

Мы стали чуть больше общаться с тех пор, как решили отправиться в эту поездку, но это не то. Интересно, будет ли когда-нибудь все как раньше?

– Мы чего-то ждем? – спросила Элиза.

Мы тупо посмотрели друг на друга. Кому-то надо было взять на себя руководство.

– Господи, это просто ужасно, что с нами нет Элен, она бы нас построила! – Саша покачала головой.

– Элиот, придется тебе быть папочкой! – сказала Зои.

– Ты шутишь, – усмехнулась Элиза. – Он до сих пор даже деньги не поменял, и мы не купили билеты по дешевому тарифу, потому что забыл, что надо бронировать места за неделю. Это безнадежно!

Ненавижу, когда люди отпускают колкости в адрес своего приятеля на людях. Она пытается доказать, что знает его лучше, чем мы?

– Сюда, подданные мои! – Элиот неопределенно указал куда-то в даль.

Мы рассмеялись и поволокли его к стойке регистрации.

Забавно, большинство окружающих тоже собирается в чудесное путешествие, но выглядят они крайне несчастными. А все из-за этих очередей – они портят вам все предвкушение отдыха.

В то время как мы рассеянно продвигались вперед, оказалось, что Элиза из тех, кто в очередях любит стоять впритык. Она толкала Элиота каждый раз, когда расстояние до впередистоящего становилось больше чем пара сантиметров.

– Микки, где ты все время витаешь? – она потрепала его по щеке.

Я закрыла глаза. Я и забыла, что они дали друг другу прозвища – Микки и Минни, поскольку впервые занялись сексом во время поездки в европейский Диснейленд. Вы бы такое выдержали?

Саша и Зои болтали между собой, а я прислушалась к разговору нашей парочки на букву «Э».

– Тебе не понравится, как там готовят бекон. Он, конечно, полосатый, но слишком зажаренный и хрустящий, – зудела Элиза. – Но есть и положительная информация. Если ты закажешь кока-колу или спрайт, то сможешь пить столько, сколько влезет, они тебе будут все доливать и доливать. А иногда можно и вовсе не заказывать напитки, тебе автоматически могут принести воду со льдом. Обычно я обхожусь этим.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю