Текст книги "Шелк и пар (ЛП)"

Автор книги: Бек Макмастер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Ты же умный парень. Уверена, ты что-нибудь придумаешь.

– Что-нибудь? Ну не знаю… – На лицо Бэрронса легла тень, он прикусил зубами ее подбородок, потом шею. – Думаю, мы с тобой сможем устроить кое-что получше, чем просто «что-нибудь». – Он придавил ее к стене своим телом, так что у Мины вырвался вздох. Перехватив ее запястья одной рукой, другой он мог свободно исследовать ее тело, чем не преминул воспользовался, даря ей несказанные ощущения.

– Бэрронс? – Мина попыталась отстраниться от его ласк.

– Что такое? – Его руки, блуждавшие по ее туго обтянутым бриджами бедрам на мгновение остановились.

Она опустила ресницы.

– Мне понравилось, как ты меня тогда целовал. В твоем тайном доме, в ванной.

И даже не сам поцелуй – хотя он был невероятным, – а взгляд Лео в тот момент. Он так смотрел на нее, будто бы в жизни не встречал ничего прекрасней. Будто бы видел все ее грани: ее силу, ее уязвимость, готовность в одиночку противостоять всему миру… Все видел и все понимал.

Мгновения потянулись медленнее.

– Правда? – Взор Лео потемнел и сделался куда серьезнее, чем прежде. И будто прожигал Мину насквозь.

Бэрронс наклонился и, легко подхватив ее под бедра, усадил на себя. Осыпая губы Мины медленными и страстными поцелуями, он направился с ней к кровати. И вот защитный корсет упал на пол, та же участь постигла нижнюю рубашку, а потом и сорочку, и белая как мрамор плоть герцогини, откинувшейся назад на подушки, предстала его взгляду обнаженной. Лео пожирал Мину глазами, его пальцы скользили по ее животу, оглаживали снизу полные груди. Потускневший солнечный свет, падавший от окна золотистым квадратом, лег на точеные мускулы его крепких плеч, коснулся выцветших кончиков ресниц.

У нее перехватило дыхание. Лео был поразительно хорош собой: тело, целиком состоявшее из одних твердых плоскостей и четких линий, а еще темные, бездонные глаза. И лишь она знала, каков он внутри. Бэрронс оказался человеком невероятной силы воли. Потерпел поражение и пережил потерю всего, что имел, что лишило его черты былой мягкости, но не сломило Лео, а наоборот, закалило. Так крепнет лезвие клинка, когда его долго плавят на горячих углях и куют тяжелым молотом.

При этой мысли Мина почувствовала нежность. Она обхватила лицо любимого ладонями, а он инстинктивно потянулся вперед за ее лаской. Видеть его боль Мине было невыносимо, но раз уж Лео суждено через все это пройти, тягот никак не избежать.

На шее у Бэрронса бешено бился пульс. Лео склонился над герцогиней и провел шероховатыми пальцами по ее нежной коже.

– Я и мечтать не смел, что однажды ты мне все-таки сдашься, – признался он, вставая над ней на колени.

– Я не сдаюсь. – Она уперлась ладонью ему в грудь, крепкую, как камень, и попыталась от себя отодвинуть.

– Разве? – Его мускулы напряглись, и он не спеша лег на нее всем телом, так что ей пришлось высвободить руку. Не спуская с Мины взора темных глаз, он покрывал ее груди поцелуями. – И что же, по-твоему, у нас с тобой происходит?

Она застыла.

– Впусти меня, – прошептал Бэрронс. Его жаркое дыхание обдавало ее нежную плоть, а язык обводил сосок, вызывая дрожь по коже. – Перестань сопротивляться. Позволь заняться с тобой любовью. Позволь показать, сколько разных способов доставить тебе удовольствие я знаю.

Мина учащенно дышала. Ей претила мысль о том, что придется сдаться. Казалось, она останется беззащитной, с обнаженным и широко распахнутым сердцем. Но ведь от Бэрронса ей как раз этого и хотелось. Она разжала пальцы и медленно закрыла веки. Руки ее безвольно упали на кровать и невольно задели его упругое тело.

Мина лежала, как само воплощение покорности, но не могла избавиться от ощущения, что внутри что-то окаменело.

– Чего ты боишься? – тихо спросил Лео, осторожно склоняясь над ней, будто ее рука все еще была между ними. – Я тебя не обижу. – Он принялся осыпать поцелуями ее подбородок, шею… Его ласки были нежными, словно шелк, и Мина предавалась им всем своим существом, по-прежнему не открывая глаз.

Губы Лео коснулись ее щеки. И поцелуи стали еще легче и чувственней. Потом лба над веком и бровью. Ресницы Мины щекотали кожу Бэрронса. Взяв ее за подбородок, он привлек ее рот к своему и, стараясь не давить на нее своим весом, оперся на локоть. Язык Лео не спеша двигался вокруг ее языка, а тело прильнуло к ее телу, словно желая с ним слиться. От подобных ласк у герцогини перехватывало дыхание и кружилась голова.

Вот чего она всегда желала. Мина взволнованно приоткрыла глаза, отстраняясь от поцелуев, ее суставы словно налились свинцом, а кожа покраснела и разгорячилась. То, что сейчас происходило, сбивало с толку. Ей так сильно этого хотелось, но все же…

Лео прижался к ней лбом, вдохнул ее запах.

– Что-то не так?

– Ничего. – Она снова потянулась к его губам, но он не дал ей подняться, прижав запястья к кровати.

Выдержать его пристальный взгляд оказалось непросто. Лео молча ждал ответа.

– Скажи мне, – попросил он чуть мягче, – прошу.

– Просто я… Видишь ли… – Мина посмотрела в сторону. – Мне всегда казалось, что любовь к кому-то наделяет его силой тебя уничтожить, – прошептала она. – И вот… Я сама… И я не могу…

– Ты уже обладаешь силой меня уничтожить.

У Мины перехватило дыхание.

– И это пугает до ужаса, – признался он. – У меня ощущение, что я оказался в новом мире, совершенно мне незнакомом, хоть и полном возможностей. Но страшнее всего делается от мысли, что я здесь совсем один. И подобное одиночество куда тяжелей, чем все, что я пережил за последние дни.

Ей хотелось возразить, но не получилось.

– Тебе нечего мне ответить. Ты же не станешь утверждать, что я не прав. А потом на ум приходят те слова, которые ты тогда сказала. Когда попросила поцеловать тебя. – Между бровей Лео пролегла небольшая морщинка, он не сводил напряженного взгляда с ее лица. – И мне кажется, я понимаю, чего тебе в действительности хотелось.

– Да нет же… – Хватит ли ей духу произнести подобное? – Я прошу тебя быть осторожнее, – выпалила она, – сегодня вечером.

Он снова пристально посмотрел на нее, будто бы видел насквозь.

– Ты потеряла всю семью. – Следующий поцелуй был почти невесомым, словно ее губ коснулось перышко. Лео отпустил запястья Мины. Он не спеша двигался на ней, лаская ее все жарче, и в комнате слышалось лишь шуршание простыней. – Естественно, ты боишься, что у тебя могут возникнуть к кому-то чувства.

Она бы никогда не призналась в этом даже самой себе, но Лео говорил правду. Никого из своих любовников Мина не подпускала к себе близко, и после смерти родителей в ее жизни появилась лишь одна настоящая подруга… Герцогиня почувствовала, как что-то сдавливает ей горло, и только и смогла, что кивнуть.

– В глубине души ты одинока, – прошептал Лео, осыпая поцелуями ее подбородок, – но не знаешь, можно ли мне верить…

– Конечно же я тебе верю. Я бы даже…

– Верить, что я не покину тебя, – поправился Лео, – и что не погибну, если стану тебе дорог.

Она снова замолчала. Эмоции захлестнули ее и грозили вырваться наружу, как только Мина скажет хоть слово.

– Да, это риск, – добавил он, – но без него жизнь была бы пресной. Пусть я пристрастен, и все же я очень хочу, чтобы ты рискнула. – Его голос сделался хриплым. – Хочу, чтобы ты стала моей Грейс О'Мэлли – дерзкой и бесстрашной, вопреки всем ветрам и напастям.

– Я тоже хочу быть такой, как раньше. Хочу, чтобы та девочка вернулась… Но мне кажется, она умерла вместе со Стивеном, с моими мамой и папой…

– Так создай ее сама. – Кожи Мины коснулся жаркий, обжигающий шепот.

Молчание. И слышно лишь биение их сердец. Мина набрала воздуха в грудь и сделала резкий выдох.

– Да, – произнесла она, – я попробую.

Похоже, не только Лео обрел себя заново.

И когда он опять ее поцеловал, то поцелуй оказался совсем иным. Больше не осталось никаких препятствий. Ни для кого из них.

То был поцелуй, которому суждено все изменить. И перспектива сдаться Лео вдруг показалась Мине совсем не страшной. Он знал о ее страхах, о ее надеждах… Он даже без слов знал о том, что творится в ее душе.

Мина не желала сдерживать себя. Ее язык проник в рот Лео. Она получала то, чего ей отчаянно хотелось, и готова была требовать того же от него. Бэрронс… о, господи, хватит вот так о нем думать. Только не сейчас, когда ее тело столь восхитительно терзают его губы и руки…

– Лео, – прошептала она ему на ухо, когда он принялся ласкать ее полные груди. Его имя прозвучало как нечто сокровенное, и, бросив на Мину разгоряченный взгляд, Бэрронс рывком стянул с нее бриджи. От своих брюк он тоже избавился, и теперь его член горделиво вздымался под углом к идеально плоскому животу. Прежде ей не представлялось возможности полюбоваться телом Лео, теперь же она с удовольствием изучала его взглядом – дорожку темных волос, соблазнительно спускавшуюся от пупка книзу, клин идеально очерченных бедер… Мина протянула к любовнику руку, и он склонился над ней.

– Скажи еще раз, – тихо попросил Бэрронс.

– Лео…

Он едва ощутимо прижался к ней телом, отчего она вздрогнула. Жаркие губы сомкнулись на розовом бутоне соска и, невольно вскрикнув, герцогиня запустила руки в волосы Лео, побуждая спуститься пониже. Мина крепко сомкнула веки и отдалась ощущениям. Лео погрузил свой горячий язык в ее пупок и стал двигаться дальше, царапая грубой щетиной нежную кожу. Мина сжала его волосы в кулак, он же обеими руками обхватил ее за ягодицы и развел колени пошире, наклоняясь испробовать ее вкус.

– Будь я проклята! – Глаза герцогини широко распахнулись, уставившись в пространство. Она извивалась под любовником, двигая бедрами и позабыв всякий стыд.

Как и он. То, что Бэрронс творил с ней ртом… Внутри будто сжималась раскаленная пружина. Мина покрылась испариной и задыхалась и срывающимся шепотом, вцепившись в Лео пальцами, умоляла его продолжать. При виде широких плеч, раздвинувших ей бедра, ее лоно затрепетало… Мина, вскрикнув, запрокинула голову назад, а его язык совершал круговые движения, глубоко проникая в ее разгоряченное тело.

Звуки, которые у нее вырывались… Она сама себя не помнила, но все же явно не испытывала подобного прежде, ни с одним мужчиной. Наслаждение нарастало изнутри, и Мина будто бы находилась на грани падения. Она затаила дыхание, тело выгнулось дугой…

Лео отодвинулся назад и, не скрывая довольной ухмылки, вытер губы тыльной стороной ладони.

– Что ты делаешь? – возмутилась Мина. Ее бедра тяжело упали на кровать, из легких вырвался шумный вздох. Она слабо приподняла голову от подушки. Вот черт, как же близко…

В его глазах, потемневших от вожделения, нарастал голод. И заметив взгляд Лео, Мина ощутила, как в груди бешено застучало сердце.

– Беру то, что по праву мое.

На этот раз, когда он придавил ее к кровати, в его действиях чувствовалась некая поспешность. Прижав к своей груди колено Мины, Лео резко вошел в нее. Взгляд его выражал лишь похоть, а губы скривились в безмолвном стоне. Ощущение твердой плоти внутри… Она уже позабыла, какой Лео огромный и как чудесно это бывает, когда он берет ее, берет всю без остатка.

Мина вцепилась в него, не в силах оторвать взгляд от лица, и осознала, что почти не владеет собой. Она надтреснуто вскрикнула, впиваясь ногтями в его крепкую спину и оставляя на плечах маленькие алые отметины. Угол проникновения оказался потрясающе глубоким, Лео прижимал ей колено так, что ее против воли захлестнула волна ощущений. Он двигался умело и погружался в нее быстрыми, мощными толчками, и наконец, содрогаясь всем телом, она снова кончила.

Его плечи чуть заметно дернулись.

– Мина, – прошептал он, уткнувшись лицом ей в шею и сделав еще один глубокий толчок. С губ Лео сорвался вздох. – Проклятье… – Он опять наполнил ее, такой длинный и твердый. – Я же хотел помедленней…

Во взгляде его пылала животная страсть. Оставив свою светскую утонченность, отбросив изящные, столь обольстительные манеры, Лео Бэрронс целиком предался желанию. И внезапно Мине захотелось свести его с ума, захотелось убедиться, что он принадлежит ей, как и она ему.

Мина крепко сжала его внутри, отчего у Лео вырвался еще один сдавленный стон. Любовник понимал, чего она добивается, и входил в нее все сильнее, все глубже… ее тело ныло от обладания им. Но и того ей опять было мало. Мине хотелось заставить его позабыть себя.

Ее ногти впились в спину любовника, она прихватывала зубами его горло, линию челюсти, и от резких, нещадных укусов Лео не мог сдержать тяжких вздохов. Голод ее вдруг стал нестерпимым, неистовым, совершенно необузданным. И все же чего-то недоставало, и кровь подсказала, чего именно… Вонзив зубы в натянутые сухожилия на шее Лео, герцогиня укусила его так сильно, что он вздрогнул.

– Твою мать! – Едва ли Мина ожидала во время акта их любви услышать столь грубые и примитивные слова.

Он с содроганием кончил, жестко вбиваясь в лоно, и спазмы сотрясали его тело, пока Лео изливал в нее свое семя. Глядя на его лицо, на крепко зажмуренные глаза и приоткрытый в экстазе рот, Мина почувствовала: что-то происходит.

«Ты мой», – вкрадчиво шептал сокрытый в ней голод. Но все же ей по-прежнему хотелось большего.

Мысли лихорадочно метались. До сегодняшнего дня ей еще не приходилось пить свежую кровь из вены. Казалось, терять самообладание было никак нельзя, и все же где-то внутри она ощущала удовлетворение, будто, пока не владела собой, некая темная сторона успела раскрыться в ней и напитать себя, явив свою грубую, примитивную суть в том, что сейчас произошло между ними. Упивалась столь властным и яростным стремлением и не желала внимать голосу разума. Возможно, Мина так привыкла подавлять свои потребности, что и не ведала о темной части своей натуры.

Лео в изнеможении рухнул на нее сверху. А когда попытался привстать, Мина обхватила его руками и крепко прижала к себе, не давая выйти. Ей не хотелось отпускать его из объятий, ее пугало то, что сейчас случилось. Все тело горело от напряжения, но едва ли она стала бы отрицать, что сердце ее бешено колотилось в груди, ликуя и напоминая ей, сколь чудесна жизнь. Мина ощущала себя пугающе живой, а хищник, сидевший внутри, все еще был настороже.

Бэрронс наконец приподнял лицо от подушки.

– Все произошло не совсем так, как я хотел.

– Правда? – Мина уткнулась ему в шею. – Тогда, возможно, все произошло так, как хотела я.

Лео прищурил глаза, и из-под опущенных век стали видны лишь темные зрачки. Потом не спеша покинул ее тело, что все еще сладко ныло и было влажным и разнеженным. Бэрронс тут же заключил Мину в крепкие объятия, прижавшись к ней грудью и животом. И в таком положении казалось, что он то ли взял ее в плен, то ли под свою защиту.

Мина поудобнее устроила голову у него на плече, прикоснувшись губами к бицепсу.

– Тебе нравится, когда я перестаю себя контролировать, – пробормотал Лео.

– Ну конечно. Не все же мне одной тебе сдаваться, любимый.

– Любимый? – повторил он с любопытством, легонько поглаживая ее бедро.

До Мины дошел смысл сказанного, и внутри у нее все похолодело. Видя ее замешательство, Лео поцеловал герцогиню в макушку и прижал к себе еще крепче. Она ощущала его дыхание на коже.

– Тебе нужна кровь?

Герцогиню пронзило жгучее чувство досады, она и так была на пределе. Лео навалился на нее, потянулся за кожаным несессером и, достав оттуда бритву, большим пальцем проверил остроту лезвия. Затем пристально посмотрел на Мину, очевидно, понимая, что творится у нее в душе.

– Я знаю, как сильно тебя манит ее вкус и как сильно пугает. – Он протянул бритву ей. – И, наверное, тебе кажется, что ты снова сдаешься, но взгляни на все по-другому: тебе годами приходилось сдерживать голод. Там, куда мы отправимся ночью, нас поджидает опасность. Мне важно, чтобы ты действовала быстро и решительно, а на это нужны силы.

В какой же момент самообладание превратилось в страх? Мина взглянула на наточенное лезвие. От предвкушения в горле пересохло, дыхание участилось. В ней снова проснулся хищник.

Стояла тишина, и Мина слышала, как бьется сердце Лео. Он откинулся назад, подложив себе руку под голову, и смотрел на нее с какой-то новой, незнакомой улыбкой. Любовник казался совершенно спокойным и открытым, с чуть ребячливым выражением лица. Проведя острым кончиком себе по коже и глядя, как загорелись ее глаза, он сделался серьезным.

С бешено колотящимся сердцем Мина протянула руку и взяла бритву, чиркнув ею по животу Лео, совсем несильно, так, что у него на коже просто остался белый след от нажима. Зрение стало необычайно четким, герцогиня замечала каждый отдельный светлый волосок на теле Бэрронса, легкие морщинки в уголках глаз, даже крупинки темной щетины. Возникло желание провести языком по его телу, повторяя движение лезвия.

– Из-за тебя мне хочется того, чего раньше никогда не хотелось. – Она выпустила крошечную капельку крови рядом с его соском и сильнее надавила на бритву. Лео глубоко втянул воздух, но все так же неотрывно смотрел на герцогиню.

– Или же из-за меня ты наконец решилась на что-то, чего в глубине души всегда хотела, по крайне мере, теперь смогла признаться в этом самой себе. – Свободную руку он положил на бедро Мины, помогая ей сесть на него верхом. – Мне нравится, когда ты перестаешь себя контролировать. Нравится, что со мной ты становишься такой, какой тебя не видел никто другой. Даже Мэллорин.

Она подняла голову, и по плечам рассыпались спутанные рыжие волосы.

– Ты, кажется, ревнуешь.

– Еще бы.

В глазах Лео ясно читалось то же самое желание подчинить ее себе, что испытывала и сама Мина. Почти что вызов.

– Напрасно. – Она протянула руку и, поймав кончиком пальца алую капельку на груди любимого, поднесла ее к губам. Вкус крови воспламенил все органы чувств. Член Лео вздымался под Миной, прижимаясь к влажной, чувствительной плоти.

– Так куда? – спросил Бэрронс, зная, что герцогиня наконец решилась.

Сердце ее неистово колотилось. Еще прежде, чем зрение затуманилось, она уже поняла, куда хочет его укусить. Идеальный отпечаток зубов все еще красовался на гладкой шее любовника.

Лео проследил за ее взглядом и наклонил голову набок.

– Тогда давай. Поставь на мне свою метку.

И Мина послушно к нему потянулась.

Глава 22

Глубоко внизу, под лачугами и улочками Ист-Энда, расположился целый подземный город, настоящий лабиринт коридоров и потайных пещер, высеченных в стенах старых, заброшенных и частично разрушенных железнодорожных туннелей Восточной подземной дороги. Большую часть его обитателей три года назад уничтожил вампир, наводивший страх навесь Уайтчепел и павший впоследствии от рук Онории и Блейда. А тех немногих, кто остался в живых, перебили заполонившие трущобы банды головорезов ради продажи крови несчастных на фабрики, снабжавшие Эшелон, и на черный рынок, где ее охотно скупали падкие на такой товар мерзавцы из числа знати. Теперь разве что отчаяние могло заставить людей искать приюта там, под землей, в промозглой, полной зловещих шепотков темноте.

Отчаяние, а еще революция.

Они двигались по тоннелю, шлепая по воде, и Мина вполголоса отсчитывала, сколько перекрестков уже осталось позади. На сводчатых стенах были высечены крошечные знаки, указывающие, в какую сторону идти. Вряд ли посторонний мог догадаться, что они означают.

– Создать целую армию автоматов прямо посреди анклавов – довольно смелый ход, – проговорил Лео.

– Кто же мог узнать? – возразила она, отметив про себя, что Бэрронс шел практически к ней вплотную. Испробовав его крови, Мина ощущала близость Лео особенно сильно, восприятие ее обострилось, и в голову вдруг пришла мысль, что слишком долго она, сама того не ведая, жила будто бы в полусне. На душе стало легче, даже постоянная настороженность ее отпустила. Мина чувствовала, как кровь струится по венам, как приятно ноет тело после его ласк.

– Анклавами управляет Кинкейд, и он безраздельно нам предан. О любых проверках из Эшелона нас предупреждают заранее. Им и в голову не придет искать тут подпольщиков. Только не в анклавах. Мехов считают злобными, но слишком тупыми, чтоб их всерьез опасаться, кем-то даже похуже людей. К тому же шпионам принца-консорта пришлось побегать за Меркурием.

– Знала бы Розалинда Линч, что ты использовала ее как приманку, была бы вне себя от бешенства.

– Герцогиня Блайт выше подобных условностей, – возразила Мина. – Она поймет, что я преследовала благую цель.

– Ты так уверена?

Вовсе нет. Розалинда казалась прагматичной женщиной, напрочь лишенной сантиментов. Но потом ей повстречался Линч и неведомо как убедил ее оставить дела. Теперь же, сделавшись герцогиней Блайт, в политических вопросах Розалинда, случалось, сильно докучала принцу-консорту, так ничего и не прознавшему о ее прежней личности, но Мина все же усвоила урок. Даже самая своенравная женщина способна обо всем позабыть ради мужчины, что приводит подчас к ужасным последствиям.

Отчасти Мина понимала, что за искушение той пришлось испытать.

– Герцогиня Блайт сперва должна узнать правду, а я не намерена раскрывать свои карты, – ответила она. – Сюда. В этот тоннель. Мы почти пришли.

В коридоре, куда они повернули, клубился легкими струйками пар. Следом за ними шумной толпой двигались люди Блейда. Еще через пару сотен футов сквозь решетки над их головами стал пробиваться красноватый жуткий свет из анклавов. Мина чуть успокоилась. Теперь уже близко. Перед ними возникла лестница, и пришлось встать на цыпочки, чтоб за нее ухватиться.

– Знаешь, чего я так и не понял? – Потянувшись наверх, Лео отщелкнул запор, и она ощутила спиной его крепкое тело.

– Чего же?

– Зачем тебе отстаивать права тех, кто не заражен, и сажать королеву на трон? Как вообще вы с ней в это ввязались?

– Тебе не понять.

– А я постараюсь. – Лео подставил сложенные ладони, предлагая ее подсадить.

Он не стал разубеждать Мину, что ей стоит пропустить его первым. Наступив на подставленные руки, она взобралась на нижние ступеньки железной лестницы и невольно нахмурилась. Что если страхи ее крылись в собственной неуверенности, а он тут был ни при чем? Мина постоянно ждала, когда он упрекнет ее в слабости, а Лео и намеков подобных не делал.

С глубоким вздохом герцогиня, наконец, смягчилась и рассказала ему о встрече с тогда еще принцессой. Лео слушал молча, карабкаясь следом за Миной и почти прижимаясь к ней грудью.

Мина, чуть сдвинув над головой крышку люка, стиснула зубы и с силой ее оттолкнула. Металлический круг съехал в сторону, и герцогиня зажмурилась от ярко-желтого света. Проход удачно располагался за рядами котлов, так что те, кто пытался пробраться сюда незаметно, были скрыты от лишних глаз, самой же Мине ничего не мешало наблюдать за мутными силуэтами, которые кидали уголь в печи или катили груженые тачки.

Стоило ей лишь немного высунуться из люка, как тут же нахлынул такой сильный жар, что от него даже воздух мерцал, и пот у рабочих, на кого ни глянь, лился градом по лбу. Пригнувшись пониже, Мина осмотрелась вокруг, потом жестом позвала за собой Лео и тех, кто был с ним внизу.

– Ты останешься здесь, – шепнула она громиле со шрамом, которого остальные звали Железным Дровосеком. – Хочу сначала переговорить с Кинкейдом сама. Смотри, чтобы никого из ваших не заметили.

Немой в ответ кивнул, а Лео устремился следом за ней. Мина старалась держаться в тени стоящих рядами огромных котлов и, уворачиваясь от струек шипящего пара, пробиралась вдоль стены в конец огромного литейного цеха.

– Вот же черт, тут настоящее пекло, – пробормотал Лео.

Одна из множества причин, почему мехи так отчаянно нуждались в помощи гуманистов. Если уж людей лишили почти всех прав, то у мехов их не было вовсе. Они трудились в анклавах, чтоб отработать долги – протезы стоили дорого – плавили сталь, что шла на военные корабли Эшелона и на механических королевских солдат, а подчас даже получали работу в мастерских, жавшихся у самых стен, где выполнялись заказы посложнее: заводные органы, как и искусственные руки, весьма высоко ценились.

– Похоже, вечерняя смена, – проговорила Мина, заметив стройную фигуру, проходившую вдоль конторских помещений по верхнему ярусу. – Кажется, там Мэгги Дойл, помощница Кинкейда.

– Она тебя знает?

– Конечно же, знает, – мрачно ответила Мина. Другой вопрос, согласится ли она вызвать своего работодателя.

Самое время все прояснить. Герцогиня вышла на свет и решительно направилась к ведущей наверх металлической лестнице. И пока они поднимались, никто даже внимания на них не обратил. Мехи не отвлекались по пустякам, им предстояло выработать дневную норму.

Дверь открылась, но Мэгги тут же захлопнула ее за собой и прищурившись уставилась на герцогиню.

– Что вам угодно?

– Мне нужно встретиться с Кинкейдом, – отчеканила Мина невозмутимым тоном.

– Он слишком занят.

– Меня он выслушает.

– Говорю же, он занят, – повторила Мэгги, на сей раз несколько оценивающе скользнув по телу Лео взглядом миндалевидных глаз. – Он там с двумя девицами. И я туда не пойду.

И правда, едва они замолчали, из-за закрытых дверей послышался приглушенный говор и смех.

– Тогда пойду я, – заявила Мина и, обойдя помощницу Кинкейда, взялась за дверную ручку.

– Нельзя же вот так… – Лео умолк на полуслове. Он прекрасно знал, что герцогиня все равно поступит по-своему.

Мина прошествовала в дальний конец комнаты, вовсе не собираясь стучаться.

– Кинкейд? – Дверь резко распахнулась, и он тут же предстал перед ней. Совершенно нагой, каким пришел в этот мир. Одна из девиц лежала под ним на стареньком диване, широко раздвинув ноги, другая висела сзади, обхватив меха за широченную спину.

Колючий взгляд синих глаз прямо-таки впился в незваную гостью. Кинкейд откинул со лба густые черные волосы и привстал на колени. Внизу живота выпирал член, а вокруг пояса было обернуто странное приспособление с вытянутыми шипами, лежащими на бедрах и походившими на стальные паучьи лапки.

– Неужто моя загадочная мадам М? – проговорил он. – Не хочешь к нам присоединиться?

– Хочу позвать тебя присоединиться к нам, – ответила Мина. Сзади к ногам мужчины крепилось какое-то механическое устройство, из кожи торчали болты. Когда он поднялся, Мина заметила такие же в икроножных мышцах, а еще стальной каркас, в котором при движении с шипеньем перемещались поршни. Что это у него такое, экзоскелет? – Нас ждут невероятные ощущения.

Кинкейд взглянул на девицу, раскинувшуюся перед ним.

– Точно? Ты даже не представляешь, что Клара вытворяет…

– Пора выступать, – перебила его Мина.

Кинкейд тут же изменился в лице. Во взгляде его промелькнуло нечто алчное и суровое. Щелкнув пальцами, он указал девицам на дверь.

– Оставьте нас.

– Эй, но как же…

– Побыстрей, – приказал Кинкейд красотке, что с недовольным видом сидела у него за спиной.

– Симпатичный протез, – пробормотала Мина вслед девушке, когда та схватила сорочку и, сверкнув сталью в бедре, направилась прочь.

Ее подруга – наверное, та самая Клара – грациозно прошлась по половицам, не потрудившись застегнуть накинутую на плечи рубашку. При свете газовой лампы ее роскошные формы выглядели невероятно соблазнительно, и даже Мина недоуменно приподняла бровь, когда девчонка, задержавшись возле Лео, провела пальчиком по его плечу.

– А ты что мне скажешь? Пойдем подурачимся? – У нее на теле никаких механических частей видно не было, хотя она определенно их имела, раз жила в анклавах.

– Извини, дорогая, – отозвался Лео, ничуть не смутившись, и перевел взгляд на герцогиню. – Та единственная, что мне нужна, стоит сейчас рядом со мной.

Мина ощутила, как щеки обдало жаром.

Сзади послышалось циничное фырканье. Кинкейд, слава богу, справился со шнуровкой на брюках и теперь исподлобья разглядывал Лео.

– Что тут еще за кровосос?

– Он мой друг, – ответила Мина.

Механоид недоверчиво прищурил глаза.

– Ступай отсюда, – прикрикнул он на Клару, которая бесцеремонно рассматривала Бэрронса, словно тот был мускулистым гладиатором из Ям Ист-Энда, где делались ставки на кровь и на смерть.

Все это так не вовремя… Да и как теперь поведет себя Кинкейд, тоже не угадаешь. Он слыл опасным человеком, который привык править анклавами железной рукой, причем, железной в буквальном смысле. Мина знала, что за малейшую провинность механоид способен убить, а уж голубокровных он просто презирал.

– Лео Бэрронс, – представился ее спутник, протягивая руку.

Кинкейд вцепился в нее железной хваткой. Мина подалась вперед, но наткнувшись на красноречивый взгляд Лео, не решилась вмешаться. Она видела, как напряглись мышцы на предплечье герцога, пока механоид с мерзкой ухмылкой пытался сильнее сжать ему ладонь, и с удивлением отметила, что из них двоих ростом Бэрронс все же был выше.

– Я крепко тебя держу, – рассмеялся Кинкейд. – Что же ты не хочешь показать, насколько?

Лео насмешливо вскинул бровь.

– Да смысла нет. Я теперь знаю, что у меня все равно член больше.

Мех в ответ удивленно расхохотался. Мина затаила дыхание, когда он все-таки отпустил руку Лео и с хитрым прищуром отошел назад.

– Бэрронс, говоришь? За твою голову вроде дают награду.

– Ты особо не обольщайся. Совсем скоро у них ни гроша не останется, нечем будет с тобой расплатиться.

Кинкейд почесал подбородок. И тотчас же вся манера его совершенно переменилась, будто горящую спичку задуло порывом ветра, а Мина невольно задумалась, что он все-таки за человек.

– У нас мало что готово, – заявил он напрямик. – Эшелон тянул из нас все соки, постоянно задирал дневные нормы. Мне уж совсем было не до циклопов.

Сугубо деловой подход.

– Значит, мы заберем сколько есть, – ответила Мина.

– А тех, что пока не готовы, – на свалку? – Механоид с посеревшим лицом двинулся на нее.

Лео тут же заслонил любимую собой, взял со стола причудливого вида пресс-папье с заводным ключом и принялся ловко перекатывать его между пальцами. Ничто в его лице не изменилось, но у Мины перехватило дыхание от мысли, что дело вновь принимает дурной оборот, а Лео провоцирует меха на драку.

– Циклопы для будущей революции создаются не только у тебя в анклавах, – возразила она. – По городу в разных местах спрятано четыре литейных цеха. Разве что твой – самый большой.

Глаза Кинкейда недоверчиво сузились.

– Тебе об этом не доложили, поскольку никто и не в курсе, – добавила она.

– И что, все готовы к наступлению?

– С нами пойдет столько людей, сколько мы выведем циклопов.

Во всяком случае, на ее призыв откликнутся гуманисты. Сэр Гидеон Скотт наверняка получил то письмо, что она ему отослала.

И ждать еще дольше они не намерены. Пусть сэр Гидеон призывает своих верных гуманистов и снаряжает их циклопами из остальных цехов. Ей же требовался этот анклав, чтобы сокрушить силы Мориоча и отбросить их от трущоб.