Текст книги "Чужая игра для Сиротки (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)
Глава семьдесят вторая
Я украдкой осматриваю зал – возможно, кто-то еще решил перекусить этими скользкими каракатицами? Что, неужели во всей Артании только Матильда Лу’На без ума от морепродуктов?!
Паника накатывает частыми волнами, мешает сосредоточиться.
Так, кажется, та пышная дама в платье канареечного цвета, тоже ест что-то похожее? Напрягаю зрение, чтобы разглядеть, какой столовый прибор она берет. Тот, что похож на маленькую вилку с зубчиками? Точно?
– Матильда? – король снова сосредотачивает внимание на мне, – надеюсь, вы все же не настолько сыты, чтобы не порадовать меня выражением вашего лица, когда оцените мои неуклюжие попытки за вами приударить.
Еле-еле улыбаюсь, мысленно прошу Плачущего в последний раз одарить меня своей милостью, и тянусь к маленькому ножику на длинной ручке. Это ведь тот же, что и у дамы в желтом? Или она взяла тот, что справа, с короткой ручкой и острым кончиком лезвия?
– Герцогиня, с разрешения Его Величества, не могу не отметить ваш сегодняшний цветущий вид! – Нокс подходит ближе и как нарочно становится между мной и столом.
Нет, я все еще могу взять столовые приборы, но до ножа уже не дотянусь.
Он что, хочет, чтобы я ела руками?
– На вашем месте, герцогиня, я бы отметил эту дату как день, когда мой бессердечный друг расщедрился на комплимент женщине! – Эвина как будто все это только веселит, они с Ноксом обмениваются понимающими взглядами.
Это звучит как будто мне следует прыгать вокруг Нокса, хлопать в ладоши и радоваться столь щедрому подарку.
В памяти вспыхивают момент, когда герцог заявил о своем желании меня поцеловать. Если бы в тот момент у него было бы то же выражение лица, что и сейчас, я бы точно не думала о поцелуях и комплиментах. А если бы знала о существовании графини Рашбур…
– Милорд Нокс, – я одариваю его максимально ледяным взглядом, – теперь я точно знаю, что слухи о вашей храбрости и отваге отнюдь не преувеличены. Только настоящий храбрец будет делать комплименты другой женщине, когда у без пяти минут будущей герцогини Нокс вилка в руках.
Герцог медленно перестает улыбаться.
Графиня Рашбур снова покрывается пятнами.
И только Его Величеств буквально взрывается искренним хохотом.
– Нокс, она тебя уела!
– Просто сказала правду, – пожимаю плечами и снова украдкой шарю взглядом по залу.
Конечно, я бы с большим удовольствием потратила это время, чтобы наслаждаться молчаливой яростью герцога, но ракушки и панцири никуда не делись с моей тарелки.
Мужчина в черном мундире Королевского гвардейца, богато увешанный орденами и лентами за воинские заслуги, орудует округлыми щипцами.
Они как раз у меня под рукой, и я с облегчением тянусь к ним.
Нужно просто откусить хоть что-нибудь, а потом смело сказать, что сегодня в меня уже ничего не влезет. Или пошутить насчет того, что я не хочу быть такой же «ненасытной» как графиня.
Хороший план, и главное – правдивый.
– Герцогиня, – Нокс подается вперед, и как-то почти грубо отодвигает меня от стола, – полагаю, вы желаете обсудить мою… смелость?
– Нет, – оторопело отвечаю я.
Он, похоже, даже не осознает, что стоит слишком близко.
Еще шаг – и нарушит все нормы приличия.
– Какая жалость. – Он так резко меняет гнев на милость, что я не успеваю сообразить, почему вдруг моя рука оказывается в его руке. – Тогда мне не пришлось бы оправдываться перед остальными кавалерами в вашей бальной карте за то, что влез без очереди!
Он собирается со мной танцевать?
Бросаю взгляд на короля – он ведь должен сказать что-нибудь? Или в высшем обществе принято устраивать такие вот скандальные спектакли, чтобы было о чем писать в желтых бульварных листах?
Его Величество делает почти приглашающий жест, мол, эту вольность он разрешает, хотя что-то мне подсказывает, что если бы на моем месте был любой другой вельможа, ему бы Эвин такую вольность не простил.
– Надеюсь, вы умеете танцевать вальс… герцогиня? – подначивает Нокс.
Мне ведь показалось, что он выделил мой титул особенной интонацией?
Это ведь не… сомнение?
Мои пальцы в его ладони дрожат от внезапного страха.
Совсем недавно я смотрела как он кружит по залу свою невесту и какой-то части меня – не самой умной – хотелось быть на ее месте, хотелось, чтобы он вот так же держал за руку меня, а не ее. А сейчас я готова провалиться сквозь землю, лишь бы избавиться от подавляющего влияния Нокса.
– Это было крайне бестактно, милорд Нокс, – отвечаю я, но голос выдает волнение с головой.
– Вы всегда игнорируете прямые вопросы… герцогиня? – Снова тот же вопросительный тон, и теперь мне это точно не показалось. – Так безопаснее – переводить разговор на ту тему, которой вы владеете в достаточной степени?
Сглатываю, и мысленно с облегчением выдыхаю, потому что оркестр заводит вальс, и это достаточно громко, чтобы пресечь любой разговор. Если, конечно, герцог не изобретет парочку танцевальных па, в которых мы будем друг от друга на расстоянии шепота на ухо.
Его рука у меня на талии словно прожигает ткань до самой кожи.
Я как будто чувствую каждый палец, шершавость его ладони.
Танец предполагает взгляд глаза в глаза – это первое правило вальса.
И когда Нокс решительно делает первое па, я словно перестаю существовать сама по себе.
Мое тело становится как будто часть его самого – шаг в шаг, поворот в унисон, плавное движение.
Темный пристальный взгляд – хмурый и сосредоточенный.
О чем он думает?
Что это за странные намеки?
Еще круг по залу, и когда танцевальная площадка заполняется другими парами, герцог не выводит нас на второй круг, а легко, словно так задумано танцев, сворачивает в сторону арки, за которой мы оказываемся в темном широком коридоре.
– Герцог…! – мое возмущение обрывает его грубая хватка на моем запястье.
Нокс тащит меня по коридору, и его как будто совсем не беспокоит, что я едва переставляю ноги, тем более что с непривычки и так едва держусь на высоких каблуках.
– Ради вашего же блага, герцогиня, держите рот на замке, – не поворачивая головы, бросает Нокс, и буквально волоком тащит меня на узкую маленькую лестницу, на которой двое бы никогда не разминулись. – Потому что я желаю задать вам пару вопросов, и будет лучше, если мы будем наедине, когда вы ответите. Если, конечно, в вашей голове осталась хоть капля здравого смысла, в чем я лично сильно сомневаюсь.
Я инстинктивно поджимаю губы.
Неприятная догадка громко пульсирует в висках.
Нет.
Нет, нет, нет. Он не мог… Не так и не сегодня, когда я «выиграла» для герцогини Лу’На первый танец с королем.
Нокс толкает плечом тяжелую деревянную дверь и заводит меня в библиотеку.
Здесь темно, сыро и холодно, но больше всего меня пугает не возможность почти наверняка схватить простуду от первого же сквозняка, а то, как решительно герцог дважды проворачивает ключ в замочной скважине.
Он запер нас изнутри.
– Ваша бестактность, милорд Нокс…
– Моя бестактность, леди Лу’На, – он так резко меня перебивает, что теперь я едва ли отважусь вообще открыть рот, – ничто в сравнении с произошедшими в вас… ммм… как бы это получше выразиться… метаморфозами.
Нокс делает вид, что ждет моего ответа, но мы оба уже понимаем – он ему не нужен.
Я отступаю обратно к стене, потому что герцог продолжает на меня напирать.
Но путь к отступлению внезапно заканчивается, и холодные каменные плиты упираются мне в лопатки одновременно с оглушающим осознанием – он все знает.
Нокс… знает, что…
– Знаете, юная леди, – он так иронично «коронует» меня этим статусом, что хочется немедленно от него отмыться, словно от грязи из-под колес проезжающей мимо телеги, – если постараться, я бы мог придумать какое-то логичное оправдание тому, что благородная леди, известная белоручка, по какой-то внезапной необходимости обучилась разводить огонь в очаге. И даже делала это достаточно часто, чтобы знать, куда лучше класть сухой хворост и как раздувать тлеющие угли. Я бы, вероятно, даже как-то объяснил, почему герцогиня, известная своей бессердечностью и умением добить ближнего, вдруг в совершенстве овладела навыками врачевания. Но я никак не могу оправдать вашу внезапную… забывчивость.
Мне остается только молча слушать его откровенно издевательский приговор.
И стараться не думать о том, что я почувствую, когда виселечная петля затянется на моей шее.
– Герцогиня Матильда Лу’На, воспитанная в строгих традициях, вышколенная своим гниющим папочкой и известная любительница есть ракушечную дрянь, никогда бы не взяла короткий десертный нож вместо разделочного длинного, и точно не спутала бы щипцы для колки орехов со щипцами для улиток. Так что, внезапно потерявшая память юная леди, я весь в предвкушении либо душещипательного рассказа о том, как, при каких обстоятельствах и когда с вами случилась эта неприятная оказия, либо признания, кто же ты на самом деле.
Его резкий переход на «ты» звучит как приговор.
Я пропала.
И на этот раз меня не спасет даже Плачущий.
Конец!