Текст книги "Сердце Сумерек (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
Соавторы: Аврора Максимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
глава 11
В какой-то приятной мягкой тишине, которую нарушал только безумный грохот моего сердца, Граз’зт с загадочной улыбкой заложил мне за ухо сначала одну, потому другую выбившиеся пряди. Кажется, ему доставляло удовольствие заново рассматривать меня. Глупо, конечно, но на минутку захотелось, чтобы он увидел меня настоящую. Но только на минутку, потому что потом я со всей ясностью осознала, что такие парни, как он, никогда даже не плюнут в сторону таких девушек, как я. И дело тут не только во внешности.
– Какая ты настоящая? – спросил он, как будто мог прочитать мои мысли.
– Посредственность, – честно ответила я, попыталась отмахнуться от этой неловкой тишины, но его пальцы уже перебрались с моего виска на шею, а оттуда скользнули на ключицу, очертили ее, словно какую-то драгоценность.
Попытки игнорировать эти поглаживания закончились полным фиаско: мне до безобразия хотелось полежать вот так хотя бы еще немножко, без назойливых мыслей о том, что сейчас-то Рогалик все равно видит перед собой девушку, которую согласился взять в жены. Может я его идеализирую – поверить не могу, что даже допускаю такую мысль после всех его выходок! – но он не производит впечатление человека, готового взять в жены лишь бы кого. Да, Рогалик совершенно точно не романтик и вряд ли относится к тем мужчинам, которые способны на возвышенные глупости во имя любви, но и брать Данаани в жены просто так, без капли чувств, он бы тоже не стал. Разве что Сердце Зары в самом деле для него очень много значит. Как и тот дорогой человек, которого это сердце должно спасти.
Права была Маринка – правда, тогда мы еще были подругами – говоря, что я слишком много думаю о тех вещах, о которых думать вообще запрещено.
– Посредственности не ставят на место Темнейшего владыку Абаддона, – пытаясь быть серьезным, кривляясь от сдерживаемого смеха, сказал Граз’зт. – И не прогоняют столетнего крэса из его собственной постели.
– То ли еще будет, дорогой муженек, – озорно подхватила я.
– Да-да, я помню, осталось еще девять пакостей.
– Что ж, для столетнего старичка у тебя на удивление крепкая память.
– Мааша, по меркам моего мира я молодой мужчина в самом рассвете сил.
– А по меркам моего ты древний старичок. – Я не стала уточнять, что у нас до такого возраста доживают разве что почтенные аксакалы в горных аулах.
– Назовешь меня старичком еще раз – и у тебя появится еще десять поводов мне пакостить, сладкая женушка.
Пришлось закусить губу, чтобы промолчать. Вот как ему это удается: провоцировать меня на глупости, которые Машка Семенова никогда бы не совершила в здравом уме и крепкой памяти?
– Наверное, ты скучаешь без нее, – брякнула я.
– Без кого?
– Без принцессы. Имею в виду, без настоящей принцессы.
Он уже открыл рот, чтобы ответить, но потом резко обхватил меня руками и подмял под себя. Да так быстро, что я и сообразить толком не успела.
Ах ты поганец рогатый! Не успела я признаться – уже начинаешь руки распускать?!
Наверное, если бы нам на головы не свалилась часть потолка, я бы точно укусила его за что придется, потому что в его железной хватке не могла даже руками пошевелить.
Знаете, когда прямо на тебя летит огромный черный кусок камня, кажется, что время замедляется, охотно и медленно растягивается, как свежая жвачка. За это мгновение у меня перед глазами и правда промелькнула вся жизнь, в особенности та ее часть, которой еще предстояло случиться. Будете смеяться, но я ясно увидела себя с округлым животиком, красующуюся перед зеркалом, а на заднем фоне маячила крепкая фигура…
– Корень свирша! – Граз’зт громко и с шипением выпустил воздух через стиснутые зубы.
Нормального человека удар такой глыбой по спине просто размозжил бы, словно букашку. А этот только ругается и зубами скрипит. И все же у меня сердце сжалось от мысли, что ему может быть больно. Если бы не молниеносная реакция Рогалика, я бы не пережила столкновения с потолком нашей спальни. Архитектора или кто тут у них отвечает за технику безопасности – к ногтю!
– Ты в порядке? – щурясь, как от яркого солнца, спросил Граз’зт. – Не задело.
– Нет, кажется, – в шоке от случившегося, пробормотала я. – Рогалик?..
– Что?
– Ттттам… Из дыры кто-то ползет.
Мой муж проявил еще одно чудо ловкости, каким-то единым неуловимым движением увлекая нас обоих в сторону шкафа. Там, в уголке, стоял тот самый топор, мастерство владения которым он продемонстрировал накануне вечером. Следующее движение – и Рогалик перестал быть очаровательным начитанным умником, превратившись в здоровенного и очень злого демона. Еще бы огонь из глаз – и вылитый Диабло. Только посимпатичнее.
То, что ползло из дыры в потолке, было какой-то уродливой карикатурой на осьминога, только без присосок. Эта тварь быстро просачивалась сквозь дыру щупальце за щупальцем: одно, второе, третье… Я бросила считать после десятого. Внешне у этой гадости кроме щупальцев больше ничего и не было – ни головы, ни глаз, ни рта. Но чем больше оно заполняло собой нашу спальню, тем более впечатляющими становились его размеры.
Наверное, я не упала в обморок только потому, что на сегодня уже исчерпала свой лимит слабостей. Ну и вооруженный Граз’зт, прикрывающий меня своей спиной, внушал уверенность, что без боя нас не взять. Надо бы потом обязательно обсудить с ним безопасность в доме, а то не нравятся мне такие незваные гости.
– Это кто? – рискнула спросить я.
– Ищейки дариканцев. – Принц еще раз взвесил оружие в руках, оскалился, как волк, который бросает вызов медведю. – Просто стой здесь.
Вот и хорошо, а то ноги подкашиваются, мне как раз не помешает точка опоры в виде стены.
Схватка с осьминогом была короткой и кровавой. Граз’зт фактически не дал ему шанса нормально отбиваться: пока клякса, присосавшись к потолку и соседней стене, размахивала своими скользкими отростками, Рогалик методично отсекал их одно за другим. Щупальца с влажным шлепком падали на пол и тут же превращались в уродливые студенистые лужи. И одна такая как раз подбиралась к моим ногам, шипя, словно рассерженная змея. Чем сильнее я пятилась, тем быстрее она текла в мою сторону. Только не говорите, что и у этой лужи есть мозги. Что у них тут вообще за флора и фауна? Ни одного дружелюбного создания не видела еще, каждая гадость норовит съесть.
К тому времени, как дверь в нашу комнату с треском распахнулась и влетевший Хадалис сгреб меня в охапку, Рогалик как раз рассек осьминога на двое. Мерзость грохнулась на нашу постель – и в мгновение ока прожгла ее до основания.
Нет, нет, нет. Я не буду даже пытаться представить, что случилось бы со мной и Граз’зтом, окажись мы на кровати в этот момент.
– Она никогда не будет здесь в безопасности! – крепко прижимая меня к себе, набросился на Рогалика Хадалис. Молнии в его крыльях трещали так громко, что мне хотелось заткнуть уши. – Я с самого начала знал, что эта затея будет ошибкой.
Граз’зт раздраженно подобрал остатки покрывала, вытер испачканное лезвие топора. Ткань в мгновение ока истлела и обрывками полетела на пол.
– Я должен вернуть ее отцу, – безапелляционно заявил Хадалис.
– Нет, крылатка, ты должен поставить ее на пол. И у тебя есть на это ровно секунда, прежде чем я пойму, что нет ни единого повода и дальше терпеть твое присутствие.
В дверь, которая болталась на одной-единственной петле, один за другим вваливались стражники: те здоровяки, которых Граз’зт назначил присматривать за нашей комнатой. Они словно по команде обнажали мечи и окружали нас.
Ради бога, неужели эти двое снова сцепятся?
– Хадалис, пожалуйста, поставь меня, – попросила я.
Пришлось выдержать его хмурый неодобрительный взгляд, но гард послушался. Вот только мы до сих пор стояли так близко к другу-другу, что наши крылья, соприкасаясь, мягко шелестели.
– Ты вышиб дверь. – По тону Граз’зта было непонятно, зол он или нет. Но тот факт, что он не спешил расставаться с топором, мне совсем не нравился. – Но, как видишь, моя жена невредима.
– Уверен, что в этом… склепе больше нет ни одной твари, которая точит зуб на Данаани?
– Уверен, что уже просил тебя не обращаться к моей жене по имени, – проигнорировал его вопрос Рогалик. – Что именно в моей просьбе ты не понял? Хотя, зачем Первому мечу мозги? Главное, что он умеет убивать и жечь.
– Урок, что недобитый враг может выжить и ударить в спину, я получил у одного принца-убийцы.
– Ради Десяти, крылатка, мы оба убийцы, но я хотя бы не притворяюсь нежной фиалкой.
Вот зачем он это сказал? Ситуация была так напряжена, что воздух сгустился до состояния концентрата – хоть ножом режь. А мне в голову тараном врезался образ голого Рогалика с букетом фиалок вместо фигового листа на всем известном месте. Что за мысли у тебя, Семенова?
Я расхохоталась. От души, громко, вытравливая из себя все трудности этого беспокойного утра. Солнце до полудня еще не добралось, а меня чуть не бросили в темницу и едва не превратили в лужу, а все, о чем я могу думать – мой голый Рогалик в фиалках.
– Если женщина смеется, то она счастлива, – прокомментировал мой хохот Граз’зт и, наконец, отставил оружие в сторону.
Не то, чтобы его умозаключение было истинной, но я в самом деле чувствовала себя странно. Должна бы испытывать страх пополам с паникой, а мне отчего-то легко, как будто только теперь что-то в моей жизни начинает работать правильно. Как будто раньше все те винтики, что отсчитывали дни до моего двадцатилетия и крутились с перебоями, сейчас заработали нормально.
Хотя, конечно, образ Рогалика в фиалковом флере еще долго будет будоражить мое сознание и вызывать вспышки хохота. Такой уж я человек.
– Мне нужно отдать распоряжения насчет безопасности и крепко переговорить с начальником охраны. – Граз’зт с хмурым видом разглядывал дыру в нашей постели. – Поэтому, раз уж твоей подружке так хочется потаскаться за тобой хвостом, предлагаю тебе, моя сладкая женушка, подыскать нам новую спальню.
– Где именно?
– Где захочешь. В правом крыле теплее, наверное, там тебе будет проще адаптироваться к нашему негостеприимному климату, но можешь выбрать и левое. Только одно условие – там обязательно должна быть большая и удобная кровать. Я намерен наслаждаться твоим обществом каждую ночь, а не думать о том, что у меня свисают ноги или мы, увлекшись, можем ненароком свалиться на пол.
Вот же паразит. Нарочно несет эту ересь, чтобы подначить Хадалиса. К счастью, мой гард уже взял себя в руки, и каждая капля яда соперника отскочила от его сияющего, как солнце, спокойствия. Все же есть что-то потрясающее и притягательное в этой невозмутимости, в готовности последовать за принцессой хоть к черту на рога. Что, собственно, он и сделал.
– А где расположились твои родственники? – уточнила я.
– Желаешь быть от них подальше? – понял мой вопрос Граз’зт.
– На всякий случай. – Я пожала плечами. – Не уверена, что, когда у меня случится новый приступ забытой арканы, я смогу устоять перед искушением подпалить прически твоим расчудесным мачехе и сестре.
– В правом крыле.
– В таком случае придется срочным образом дружиться с твоими домашними сквозняками.
– Не удивлюсь, если ты найдешь на них управу, женушка.
На самом деле у меня аж язык чесался от желания узнать, в каком именно родстве с ним состоит Хи’ла, но эта странная злость, так похожая на ревность, была слишком очевидной даже для меня. Хадалис наверняка почувствует это, а мне не хотелось его ранить. Но вечером, когда мы с дорогим муженьком останемся наедине, я обязательно спрошу его об этой рыжей вертихвостке. Просто чтобы удовлетворить свое любопытство.
– Будь осторожна, Маа’шалин, – мягко поймав меня за руку, выдохнул мне в волосы Рогалик. Шепотом, чтобы услышала только я. – Постарайся сделать так, чтобы эта крылатая прилипала не начала распускать руки. Мне бы не хотелось оставлять принцессу под защитой безрукого гарда.
«А без едкого замечания и угрозы никак нельзя было обойтись?» – красноречиво спросил мужа мой молчаливый взгляд, но он уже выпроваживал нас вон. Охранники вышли за нами следом.
Ладно, еще пара лестничных пролетов – и я снова буду нормально соображать. Чем дальше Граз’зт с его этой ухмылочкой и шершавыми крепкими руками – тем спокойнее бьется мое сердце. Плохая тенденция, если уж быть откровенной, но я не знала ни одной причины, почему бы нам нужно держаться друг от друга на расстоянии. Хотя это многое бы упростило. Уже сейчас мысли о том, что я могу в любой момент «вывалиться» обратно в свой мир, неприятно царапают сердце.
Правое крыло замка в самом деле оказалось заметно теплее. Здесь было много открытых переходов, широких лестниц и галерей, украшенных трофейным оружием. Ради интереса я заглянула в пару комнат и нашла их достаточно скупо обустроенными. Везде один и тот же набор: кровать, шкаф. Пара сундуков, стол, кресла.
Я не стала задерживаться в той части замка, которую занимали гости моего мужа, и сразу перешла в левое крыло, благо, удалось поймать расторопную служанку, которая за посул заслужить мою благодарность выслуживалась на «отлично». Я спросила ее имя и положила себе не забыть попросить Рогалика наградить ее чем-нибудь. Раз уж я еще какое-то время буду играть роль хозяйки этого неприветливого места, нужно с чего-то начинать – так почему бы не со знакомства с местными обитателями. Тем более девчонка оказалась бойкой на язык. Возможно, она станет хорошим источником сплетен обо всем, что тут происходит.
Другая часть замка в самом деле оказалась заметно холоднее. Настолько, что я безропотно приняла плащ Хадалиса, которым гард обернул мои плечи. А еще здесь кишмя кишели сквозняки, и от их назойливого перешептывания я начинала звереть. Да уж, возможно, я погорячилась, решив съехать подальше от серпентария.
Но мои сомнения мигом рассыпались, когда мы вышли на широкую открытую площадку огороженную видавшим виды каменным забором. Каменные колоны ласково оплетал красный плющ с мелкими, словно маленькие кометы, листьями и благоухающими красными цветами. Вид отсюда открывался потрясающий: на черные, в пепельных шапках горные пики, на заснеженную равнину с ледяными столпами величиной до самых облаков. Я жутко боюсь высоты, но здесь словно царила какая-то магия спокойствия. Наверное, и жила бы здесь, только бы мне дали термос с бесконечным запасом теплого латте и бесконечный же запас книжек.
– Ты передумала? – спросил Хадалис, стоя ко мне достаточно близко, чтобы я услышала его шепот.
– Передумала? – переспросила я, чтобы выиграть время и настроиться на разговор, в котором мне придется снова изображать принцессу. Если эти двое что-то задумали, то идея признаться и ему пока откладывается.
– Ты ведешь себя странно, – печально выдохнул Хадалис. – Как будто и не ты вовсе. Я знал, что эти переходы рано или поздно изменят тебя, но разве кто-то в состоянии переубедить принцессу Данаани?
– Я веду себя, как обычно, – ответила я и медленно пошла вперед, давай гарду подстроиться под мой шаг. Так мы по крайней мере оторвемся от компании надсмотрщиков – при них Хадалис точно не будет таким разговорчивым. – Просто нервничаю немного из-за переезда.
– И поэтому так охотно откликаешься на ласки этого рогатого убийцы? – печально отозвался он.
– Я уже говорила, что мы оба вынуждены изображать счастливых молодоженов, но за закрытыми дверьми мы всего лишь два человека, которые заключили договор. Между нами ничего не может быть.
– Ты повторяла и продолжаешь повторять эту фразу так часто, что мне все больше кажется – ты пытаешься убедить себя.
Я фыркнула и, остановившись у первой же двери, позволила гарду распахнуть ее передо мной. Мы вошли в просторную комнату с высоким потолком, обставленную на удивление богаче остальных. Кровать под расшитыми странными символами балдахином из темно-синего шелка наверняка удовлетворит требования Рогалика, а мне нравится огромное витражное окно, на котором цветным стеклом выложен небесный свод.
Огромная полка с книгами и разной мелочевкой придавала комнате некоторый уют, зеркало в золоченой раме дополняло общий тон интерьера.
«Думай, Машка, быстрее соображай, как заставить его сказать, что именно они задумали. Может быть, узнаешь хоть что-нибудь о том, куда могла подеваться принцесса и как все вернуть на свои места».
– Мне просто нужно немного больше времени, – сказала я самую нейтральную фразу, какую только могла придумать.
Если меня раскусил Граз’зт, то Хадалис, который был связан с принцессой куда крепче, сделает это еще быстрее. От разоблачения меня спасало лишь то, что Рогалик пока не давал нам возможности побыть наедине.
– Я понимаю, – согласился Хадалис, становясь у меня за спиной. Я скосила взгляд на дверь: стражники не пошли за нами, остались снаружи, и не могли нас видеть в другом конце комнаты. – Я с ума схожу, когда вы остаетесь вдвоем.
Его голос был одновременно и печальным, и достаточно жестким, чтобы крошить словами камни. А вот рука, которая легла мне на плечо, оказалась ласковой: пальцы, едва касаясь, пробежали по коже вверх до шеи, палец очертил контур уха.
– Ты моя, – касаясь моего уха губами и горячим дыханием, пророкотал он. – Моя, несмотря на эти дурацкие клятвы. Потому что мы связаны куда сильнее.
В ответ на его слова отметка на моей руке начала пульсировать.
Я понимала, что должна его оттолкнуть, но какая-то часть меня, которую я не могла контролировать, потянулась к этой ласке, как сохнущий цветок к источнику воды. Мне оставалось лишь силой удерживать себя на месте, цепляться пальцами за ткань платья, чтобы не податься искушению обнять Хадалиса.
– Что ты делаешь? – охрипшим голосом спросила я.
Попытка отодвинуться с треском провалилась. Как такое возможно: я чувствовала, что Данаани был небезразличен Граз’зт, но и Хадалис тоже занимал в ее сердце свое собственное место. Что за чушь? Разве можно любить двоих?
«Двоих таких красавчиков, ты хотела сказать», – поправил меня внутренний голос.
– Я… извини. – Хадалис сделал всего шаг назад, но я почувствовала себя брошенной в пропасть. – Мы не должны так рисковать. Мне просто… очень тяжело держать себя в руках. Десять знают – одно твое слово или взгляд, и я с радостью сделаю тебя вдовой.
Вот тебе и «белый и пушистый ангел». Я повернулась и увидела перед собой совсем другого Хадалиса: уверенного, злого, безжалостного. Того, который не раздумывая бросится на любого, кто встанет между ним и его принцессой.
– Я люблю тебя, Данаани, и если здесь мы не можем быть вместе, то в Бездну этот мир. – Его серебряные глаза полыхнули льдом. – Только, ради Зары, не затягивай с этим. Дай рогатому ублюдку все, что он хочет – и пусть уже воскрешает свою ненормальную жену, раз он без нее жить не может.
Что значит «воскрешает жену?» А я тогда кто?
И тут я вспомнила, что я – третья. Первая свалилась в пропасть, а вторая превратилась в камень. Значит, если я все правильно понимаю, тот самый дорогой человек, которого Граз’зт собирается вернуть с помощью Сердца Зары – одна из его жен? Но которая?
И почему мне вдруг стало так… больно?
глава 12
Весь день до вечера я занималась разведением бурной деятельности. Представьте, что у вас никогда не было своего угла и не было даже намека на перспективу обзавестись им в ближайшие лет пятьдесят, а потом вам вручили целый замок. Огромный замок с кучей этажей и комнат, десятком садов! И в придачу к этому шло волшебное словосочетание «делай все, что захочешь и ни в чем себе не отказывай». Вот-вот, я тоже решила оторваться. Возможно, завтра или даже сегодня, я снова окажусь в своей съемной квартирке с выцветшими обоями, где из моего только одна сумка с вещами и старый ноутбук, но ведь это не повод отказывать себе в удовольствии уже сейчас?
Кроме того, эта возня помогла мне отвлечься от мыслей о женах Граз’зта и о том, что он одержим желанием воскресить какую-то из них. Надо же, а ведь мне на минуту даже показалось, что я ему не безразлична. То есть, принцесса не безразлична. Охо-хо, я скоро начну сходить с ума, пытаясь разобраться с собой не в себе.
Чехарда какая-то, в общем.
Я прошлась по всем комнатам на этом этаже и сделала перестановку в нашей спальне: сменила шкаф на более просторный и еще забрала красивый письменный стол с умопомрачительной отделкой из чего-то, напоминающего разноцветный перламутр, хотя на ощупь более шершавого. Потом распорядилась, чтобы наши с Рогаликом вещи перенесли в новую комнату и, наконец, позавтракала, хоть время было уже вечернее. Все это время Хадалис послушно следовал за мной, но больше не предпринимал попыток ни заговорить, ни прикоснуться. Этот мужчина определенно умел собой владеть. Может потому что у него было достаточно времени потренироваться?
К моему большому облегчению Рогалик был так занят делами, что мы ни разу не пересеклись. Все же мне нужно время, чтобы как следует все обдумать, а когда рядом этот Мистер тестостерон, я начинаю «тормозить и заедать».
Я остановилась только когда за окнами совсем стемнело. Села на притащенный из соседней комнаты удобный пуф и критическим взглядом оценила нашу новую комнату. Конечно, тут бы не помешала парочка красивых простых вещиц, и мне бы еще ноутбук, но и так вполне прилично. Особенно радовало, что по моему приказу расчистили камин и теперь в нем приятно потрескивали дрова. Как, оказывается, приятно заниматься простыми бытовыми вещами, особенно когда единственная вещь, которая тебя ограничивает – собственная фантазия.
Кроме того, через стену оказалась приличная комната, где мог расположиться Хадалис. Не коморка, где ногу на ногу не поставить, как предыдущая. Хотя, по-моему, гарду было все равно, где коротать ночи, главное, чтобы поближе к принцессе.
– Вижу, ты быстро обживаешься, – сказал Граз’зт, словно локомотив на всем ходу тараня мои попытки не думать о нем.
Он только что зашел в комнату и как раз осматривал нововведения. Судя по одобрительному кивку, он не нашел к чему придраться.
– Еще бы какую-то шкуру или тканый ковер вон туда, – я указала на свободное пространство перед камином, – и парочку мягких кресел. Или лежаков.
– Лежаки – это что?
Пришлось провести моему мужу краткий экскурс в теорию развития мебели. Что весьма непросто, учитывая мои посредственные знания в этом вопросе.
– Думаю, – принц потер кончик рога, – можно дать задание столярам.
Потом с отрешенным видом стащил через голову рубашку, бросил ее на кровать.
Я поджала губы, уселась за стол и раскрыла одну из тех книг, которые нашла в сундуке Данаани. Вот так, и не буду я смотреть этот стриптиз. Ради душевного спокойствия и вообще.
К счастью, Граз’зт тоже не был настроен на свои вездесущие попытки вывести меня из равновесия. Еще немного шороха – и я услышала, как его босые ступни шлепают в сторону купальни. Здесь она была такой же большой, как и предыдущая, но слуги приволокли парочку горшков с цветами. Растения больше напоминали засушенных инопланетян, но добавляли свой собственный шарм.
Когда раздался плеск воды, а следом – громкое, что говорится «от души», ругательство Граз’зта, я широко и довольно улыбнулась. Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы выскочить и…
Меньше, чем предполагала, но какая разница? Я оглянулась, чтобы насладиться результатами проделанной пакости. Хотя это так, мелочевка, по сравнению с румяными отметинами его ладоней на моей попе.
Плохая это была идея, Семенова, – поворачиваться. Потому что мокрый муженек в одном коротком полотенце вокруг бедер, с соблазнительно влажными, прилипшими ко лбу волосами, оказался настоящим куском Пражского торта для сидящей на диете сладкоежки. Даром, что пахнет этот шикарный мужчина какими-то цветами. Пузырек я нашла среди вещей принцессы: судя по всему, маслянистая жидкость в витиеватой бутылочке была местным аналогом духов. Запах, на мой вкус, слишком невыразительный, но зато стойкий. Одного маленького пузырька оказалось достаточно, чтобы ванна пахла, словно оранжерея. Пришлось проветривать и молиться, чтобы дорогой муженек не придал этому значения.
– Что это было? – низким от злости голосом, придерживая полотенце одной рукой, а в другой сжимая флакончик, который я бросила на дно бассейна, спросил Граз’зт. – Почему от меня воняет, как от служительницы Лласиин?
Кажется, Лласиин – это одна из Десяти пантеона местных богов. Память принцессы подсказала, что Лласиин считается богиней любви и носит венок из тех самых цветов, чье масло пошло на изготовление духов Данаани.
– Потому что – два. – Я выразительно вскинула бровь, стараясь не коситься в сторону двери. Вообще, конечно, хорошо бы найти убедительный повод сбежать. Не потому, что Рогалик зол, а потому что от одного его вида меня бросает в жар. – Надеюсь, тебе понравилась ванна с маслами, муженек?
– То есть это месть? – вкрадчиво поинтересовался он.
Я попятилась к двери, внимательно следя за тем, чтобы расстояние между мной и Рогаликом не сокращалось ни на сантиметр. Так оно безопаснее.
Вот ни в жизни бы не сказала, что в реальности эти накачанные мужские телеса выглядят так же соблазнительно, как и на рекламе плавок или одеколона от «Армани». А конкретно Граз’зт выглядит даже лучше.
– Это просто еще одно напоминание, что меня лучше не зацепать, – продолжая вовсю храбриться, ответила я.
Дверь была так маняще близка, что я уже слышала сладкий аромат свободы (или это пахнет мой муженек?), как вдруг оказалась прижатой к стене, в ловушке из поставленных по обе стороны от моей головы рук.
Вот же черт, и как я могла забыть об этой его способности перемещаться?!
Так, а если его руки здесь, то полотенце, значит…
«Не смей опускать взгляд, Семенова! Где твой стыд!»
«Я только одним глазком, ну, просто ради удовлетворения любопытства о строении местных рогатых мужчин…»
Дожилась, разговариваю сама с собой. Хорошо хоть не вслух.
Я скосила взгляд ниже, жадно «ощупала» его рельефный пресс, колечко в пупке и едва заметную дорожку волос, которая спускалась по низу живота до…
Граз’зт ухватил меня за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.
– Маа’шалин, тебя возбуждает, когда мужчина пахнет, как чертов цветочный горшок? – почти мурлыкая и странно жмурясь, поинтересовался он.
Вообще нет, я люблю, когда мужчина пахнет лосьоном после бриться, а всяких ароматных метросексуалов терпеть не могу, но сказать это вслух оказалось почему-то очень непросто.
– Я задал простой и понятный вопрос, – продолжая играть на моем замешательстве, допытывался Рогалик. – Потому что если причина твоего румянца в этом запахе, то я готов пойти на некоторые жертвы ради твоего удовлетворения.
– Ты слишком много на себя берешь. – Просто удивительно, как я вообще способна сопротивляться, когда этот красавчик стоит тут голый и мокрый. – Просто хотела тебя подколоть.
– Подколоть – это что значит?
– Пошутить так, чтобы тебе было неловко.
– Если неловко должно быть мне, то почему краснеешь ты?
А вот это очень хороший вопрос.
– Потому что тебе лучше одеться, – прочистив горло кашлем, ответила я. И все равно пищу, как какая-то мышь перед огромным котярой. – У нас договор, забыл?
– Я ничего и никогда не забываю, Маа’шалин, – продолжал мурлыкать мой рогатый «котяра». – Но видишь ли, в чем дело: у меня договор с принцессой Данаани, а ты, как мы теперь выяснили – не она. И с тобой, сладкая женушка, я ни о чем, вроде «никаких рук» и «никакой постели» договариваться не буду.
– Это еще почему?
Я помотала головой, высвободила подбородок из его пальцев и попыталась просочиться у него под рукой. Не вышло, только хуже сделала – Граз’зт крепко обхватил мои бедра и не то, чтобы совсем уж ласково вдавил в стену. И мне это понравилось, хоть обычно я терпеть не могу над собой никакого давления. То есть, чтобы вы понимали: другому мужику я бы уже врезала прямо по бубенчикам. Возможно даже ни раз.
А тут я оказалась способна только на совершенно неожиданный для меня самой выдох, который получился очень похожим на… стон?
«Может у принцессы в той бутылочке были какие-то афродизиаки? Или любовное зелье?»
– Потому что тебе все равно нечего предложить мне взамен, – ответил мой муженек. – Ну, и еще потому, что, в отличие от Данаани, ты не боишься смотреть мне в глаза, и твой румянец – он такой… соблазнительный.
Он наклонился к моему лицу, притронулся губами к «яблочку» щеки.
Блин, Семенова, немедленно прекращай издавать эти звуки, а то нам потом будет очень-очень стыдно за эту минутную слабость!
Нужно было что-то срочно делать, потому что, честно говоря, вряд ли я была способна сопротивляться этому бешенному потоку неприличных мыслей прямо мне в мозг. Точнее говоря, я не делала ровным счетом ничего, чтобы поставить перед этим потоком хотя бы жалкое подобие дамбы. Как говорится, расслабилась и получала удовольствие.
– Я могу быть заменой принцессе, Рогалик, но не хочу становиться заменой для той, которую ты собираешься воскрешать, – ответила я.
Вот, то что нужно: порция отрезвляющих мыслей о том, что этот рогатый Казанова уже вроде как нашел предмет воздыхания. И судя по всему – серьезный, раз пошел ради нее на такие жертвы. И потом, согласитесь, нормальный мужик не стал бы вытаскивать с того света нелюбимую жену.
Мои слова подействовали на нас обоих, как холодный душ. Граз’зт отодвинулся, а я получила достаточно свободы, чтобы беспрепятственно добраться до двери. Когда я оглянулась, принц уже успел натянуть штаны и, сидя на кровати, зашнуровывал ботинки.
Ну, раз он раздумал на меня набрасываться, то и сбегать смысла нет.
– Пойдем, Маа’шалин, я тебе кое-что покажу.
Я послушно вышла за ним, хотя колени у меня до сих пор дрожали, а на щеке явственно, словно ожог, горело воспоминание от его горячего дыхания. Надо бы взять себе за правило впредь не провоцировать Граз’за на подобные выходки. Я серьезная девушка с разбитым сердцем, и последнее, что мне сейчас нужно – влюбиться в рогатого демона из другого мира. В отличие от Кирилова, в чьих недостатках я нашла утешение после нашего расставания, у этого великана и зацепится не за что. У него даже спина потрясающая: широкая, рельефная, надежная. Потолок грохнулся – а ему хоть бы что, и синяка не осталось.
Мы молча спускались все ниже и ниже, куда-то туда, где было душно и темно, и лишь редкие светящиеся шары под потолками освещали узкие каменные коридоры. За очередным поворотом Рогалик раскрыл дверь, пропуская меня вперед, в комнату, залитую лунным светом, который проникал в сюда благодаря отверстию под потолком и сложной системе зеркал. В центре, на пьедестале из белого камня, стояла женская фигура. Лунный свет падал ей на лицо, подчеркивал безупречную белизну кожи, идеальные черты носа и скул, полные губы, длинные и тонкие, чуть завернутые назад рога
