Текст книги "Сердце Сумерек (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
Соавторы: Аврора Максимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
глава 25
– Что все это значит? – Хадалис переводил взгляд с меня на статую и обратно, как будто я могла дать объяснение всей той чертовщине, которая тут творилась.
– Понятия не имею. Это же ваш мир, сами думайте, кто тут у вас может взглядом в камень превращать и прикидываться другим человеком так хорошо, что этого никто не заметит.
– Да, я тупой баран и не заметил, – неожиданно грубо огрызнулся Граз’зт.
– Я имела в виду, что…
– Всем и так ясно, что ты имела в виду, – перебил меня он и жестом остановил от дальнейших попыток объяснить свои слова.
Ну и злым же он сейчас был! Еще бы искры из глаз – и впору креститься.
Можно только представить, что он сейчас чувствовал. Десять лет под крышей собственного дома он не замечал и не подозревал обман. Не знал, что, вероятно, за каждым его шагом следят. Представьте, что бы вы чувствовали, если бы узнали, что десять лет вашей жизни в каждом углу вашей комнаты стояли скрытые камеры? Лично меня от таких мыслей в дрожь бросает.
– Нужно скрутить ее, пока не поздно, – предложил Хадалис.
– Она… оно… уехала, – хмуро бросил Граз’зт, – утром проводил.
– Тогда остальных, – не унимался Хадалис.
– Я думаю, нужно для начала перестать заламывать руки, – спокойно предложил Тан.
– Согласна, – поддержала я, и он отсалютовал мне кивком. – Во-первых, раз ты теперь знаешь, что в твоем доме есть шпионы, это можно использовать против них. Если сейчас устроить показательную порку, твои недоброжелатели, кем бы они ни были, просто уйдут в тень. Дождутся удобного случая – и снова примутся за свое. А ты так и не будешь знать, кто за всем этим стоит и какие цели преследует.
Тан снова оценил меня взглядом, на этот раз с нескрываемым восхищением.
– Ну, теперь-то я понимаю, почему они оба так на тебя запали, – сказал он, прищелкнув языком. – Умная и милая – убойное сочетание.
– Заткнись, – осадил его попытки флиртовать Рогалик.
– Не заводись.
Так, вот сейчас точно не нужно разводить ссоры. Еще не хватало, чтобы они перегрызлись из-за меня. Не об этом нужно думать. Хотя. Что я могу, даже не зная, что тут к чему?
– Кто-то должен отвезти Маа’шалин в Пустоши, – сказал Граз’зт, даже не потрудившись посмотреть в мою сторону. – Я должен остаться здесь и навести порядки. Так долго, как это будет необходимо. И напишу ее отцу.
А это что за новости? То есть он думает, что я вот так возьму и оставлю его одного в этой помойной яме? Да я бы себя не уважала, если бы так поступила после всего, что он для меня сделал. Тем более… Тем более…
Я поняла, что краснею, поэтому быстро откашлялась и как бы между прочим потерла щеки ладонями.
– Никто никуда не поедет, Граз’зт, – стараясь выдержать строгий тон, сказала я. – И хватит тут геройствовать. Ты вообще хоть понимаешь, как тебе повезло, что у тебя есть люди, которые не поджимают хвосты и не сваливают в рассвет, когда у тебя беда? Если не понимаешь, то самое время осознать.
– Выходи за меня замуж, Маа’шалин? – расплылся в улыбке Тан. – Ты слишком очаровательная, когда злишься, чтобы вот так просто взять и уйти в свой мир.
– Ну все, он меня достал.
Хадалис дернулся в его сторону, но я встала между ними и развела руки в стороны, удерживания спорщиков на расстоянии. Что, блин, за ерунда?
– Кто-то должен о тебе позаботиться. – Граз’зт повернулся ко мне спиной, шагнул к двери. – Очевидно, что слепой идиот вроде меня на это не способен.
У меня ком в горле стал. И глаза предательски защипало, пока я смотрела, как мой Рогалик, ероша пятерней волосы, уходит.
Я понимала, что ему тяжело. И что, как всякий мужчина, даром что с рогами и из другого мира, он очень скупо выражает свои эмоции. То есть, буквально, будет заниматься самоедством, но виду не подаст. Иногда их так хочется треснуть за такие вот фокусы. Помню, отец у меня был вот таким же. Мог часами на балконе курить, пока в себе все не переварит.
Мне до боли в сердце, до какого-то странного тягучего отчаяния хотелось пойти за ним. Догнать и перво-наперво хорошенько отчитать. А потом просто взять за руку и сказать, что в произошедшем нет его вины. Но я знала, что сейчас Рогалику лучше всего побыть одному. Пережечь боль, превратить ее в пепел. А потом мы обязательно поговорим. И, надеюсь, услышим друг друга. Надеюсь, я поступаю мудро, не тыкая пальцем в его свежую рану.
Поэтому я взяла себя в руки, повернулась к моим собеседникам, которые, к счастью, воздержались от комментариев, и четко обозначила свою позицию:
– Я никуда не уеду, пока мы не разберемся, что тут творится.
– Почему я не удивлен, – сказал Тан. И все-таки добавил: – А про замужество ты…
– А про замужество я и слышать не хочу, – перебила его я. – Еще раз, умники: есть ли в вашем мире какие-то существа, предметы, порошки или эликсиры, которые могут превращать живое тело в камень?
Оба отрицательно закачали головами.
Прекрасно, что тут еще скажешь. Я даже не знаю, от чего отталкиваться.
В такие моменты руки как-то сами собой опускаются, но знали бы вы, через что мне пришлось пройти, отвоевывая свое право быть, как все, а не «ах ты бедная убогая сиротка». Поэтому на такие случаи у моих рук есть специальные поддерживающие подпорки.
– Значит, нам придется хорошенько постараться, чтобы найти отгадку, – не теряя оптимизма, сказала я. – И вам придется мне помочь. Я слышала, тут есть хорошая библиотека?
– Лучшая чем где бы то ни было, – охотно подтвердил Тан. – Граз, как бы странно это ни звучало, всегда любил читать. Если не машет мечом и не воюет, и его нигде не видно, значит, уже закопался в очередной книжке.
– Ты тоже кажешься человеком начитанным.
– Поэтому я люблю заваливаться к брату в гости, – широко улыбнулся он.
– И еще одно. – Заранее зная, что мои слова вызовут бурю протеста, я набрала в грудь больше воздуха. – Считаю, что пока в замке такое твориться и раз уж мы зацепили одну ниточку, значит ехать в Пустоши нельзя. Мы просто не можем бросить все вот так. Кто знает, что будет, если эти… клоны поймут, что их заговор вскрылся. Они могут затаиться. Или наоборот начать действовать быстрее. Мы не можем оставить Граз’зта одного. Даже если он устраивает браваду.
– Ну, на его месте я бы тоже растерялся. – Тан потер кончик рога, задумчиво посмотрел на статую Хи’лы. – Никогда ее не любил, если честно. Она вечно совала свой нос, куда не следует, и они с матерью имели дурную привычку нашептывать отцу всякие глупости. К счастью, Темнейшего не так просто в чем-то убедить. И пока что кроме нас с Граз’зтом это удалось лишь одному человеку – тебе, Маа’шалин.
Честно говоря, в текущей ситуации мне дела не было до этой откровенной похвалы. Куда интереснее его слова о том, что Хи’ла и ее мать хотели влиять на Владыку Абаддона. Возможно, тому, кто одолжил тело рыжей сестры моего Рогалика, именно это и было нужно? Но ведь они тут и…
Моя мысль внезапно уцепилась за факт, которому я сперва совсем не придала значения. Но в свете открывшихся фактов это могло быть одной из причин.
– Тан, а почему, собственно, вся ваша семейка здесь? Разве Темнейшему не положено быть у себя в замке в столице?
– Положено, но сейчас в столице чума, город запечатан. Мне потребовалось железное терпение, чтобы заставить этого упрямца вытащить оттуда свою задницу. Наш отец – правитель, а в делах лекарских от него мало толку.
– Что за чума? Давно?
– Пик пришелся как раз незадолго до вашей с Граз’зтом свадьбы. – Тан призадумался. – Да, чуть больше месяца.
– И как успехи в борьбе с ней?
– Мачеха наведывается туда изредка, и мы постоянно получаем вести от жрецов. Но пока что новости неутешительные. Просто чудо, что распространение поветрия удалось остановить до того, как оно расползлось слишком далеко.
Думай, Машка, крепко думай. Возможно ли, что здесь есть какая-то связь? Что Темнейшего просто нужно было выманить за пределы его дома, завлечь на территорию, где до Владыки Абаддона будет легче добраться? И почему именно здесь? Что не так с этим местом?
– Откуда у Граз’зта замок? Получил в наследство?
– Захватил, – недовольно буркнул Хадалис. – У призраков, как я слышал.
– Это чушь, – отмахнулся от его слов Тан. – Детская страшилка. Замок охраняли Безмолвные стражи. Поднимали мертвецов из могил и изводили всю округу. Потом наступило долгое затишье, а потом до нас дошли слухи, что из замка вышла армия нежити и если ее не остановить, то Безмолвные стражи будут выжигать все деревни и города на пути и поднимать новые трупы. Граз’зт разбил их на голову. Всех.
Вот почему меня сейчас гордость взяла? Первая мысль: «Ну конечно он их разбил на голову, это ведь мой Граз’зт!» И сразу стало так… тепло, как будто солнечным зайчиком сердце пощекотали.
«Семенова, ну-ка быстро взяла себя в руки».
– И больше ничего? – на всякий случай переспросила я.
– Ну, знаешь, брат не очень любит делиться подробностями того, как он жжет и убивает. Можешь расспросить его сама. Могу сказать, что жители приняли нового хозяина с радостью, потому что, когда ушли Безмолвные, здесь перестала твориться всякая чертовщина.
Дело ясное, что дело темное. И пусть это пока всего лишь зацепка, думаю, поиски начать нужно именно с библиотеки. Кстати, а она, случаем, не досталась тоже от прежних хозяев?
– Да, часть ее осталась от Безмолвных, хотя, когда дело запахло жаренным, они сожгли большую часть манускриптов. Жаль, тайные знания нам бы всем не помешали.
Вот черт, снова я вслух размышляю. Когда, наконец, избавлюсь от этой дурацкой привычки?
– Насколько тайные? – уточнила я.
– В эпоху, когда Десятеро ходили по земле и являлись нам в своих смертных обличиях. Очень, очень давно, Маа’шалин. Потом Десятеро создали кхистанджутов, те извратили аркану – и мир изменился. Потом началась война Десятерых. Тот период записан в Хрониках Смутных времен. В общем, Десятерых не стало, а вместе с ними не осталось и их арканы. Лишь ее порченные отголоски, одним из которых ты, как мы знаем, каким-то образом владеешь.
Да уж, ну и загадки тут у них. Но теперь у меня хотя бы появилась зацепка, где начинать поиски.
– Предлагаю спуститься в библиотеку и отыскать все, что сможем об этом замке: записи, амбарные книги, схемы, планы. Что угодно. Возможно, там есть подсказки. И вы оба, – я строго посмотрела на каждого, – не вздумайте увиливать. Одной мне не справиться.
– Да и не собирались вроде. Только, думаю, нужно попросить кухарок приготовить нам перекусить.
Мне довелось пару раз побывать в библиотеке еще когда у меня было другое тело, нимб и крылья, но тогда я была так поглощена и увлечена домашними заботами, что не смогла должным образом насладиться ее содержимым. Сейчас же, когда мы втроем спустились в этот громадный многоярусный зал, я чувствовала себя Алисой из сказки, которая резко уменьшилась в размерах. Даже если задрать голову, все равно с трудом увидишь самые верхние стеллажи, добраться до которых можно только по мудреной системе лестниц и переходов.
Стоя в центре зала, прямо на «глазу» выложенного мозаикой странного круглого символа в полу, я какое-то время собиралась с мыслями. Вот так и попробуй тут не растеряться. Даже голова закружилась от всех этих каменных колон, бесконечных массивных полок и стеллажей, подпорок, на которых лежали громадные толстые тома. В воздухе пахло пылью и чернилами, оплывшим воском и лампадным маслом. А вокруг, словно тараканы, суетились писцы. Наше появление ни капли не нарушило их существование в пределах этих стен. К слову говоря, ни одного из них я ни разу не видела за пределами библиотеки.
Единственным, кто заметил наше тихое «вторжение», был архивариус. В такой же простой черной робе, как и писцы, но с массивной цепью на груди чуть ли ни до пупка, на которой висел старый ржавый ключ. Подозреваю, им давно и ничего не открывают.
– Я бы хотел посмотреть все книги и свитки, которые связаны с историей замка, – сказал Тан, пока я, опустив голову, пряталась за их с Хадалисом спинами.
Архивариуса наша просьба ничуть не озадачила. Этот крэсс вообще выглядел таким старым, что наверняка растерял возможность испытывать эмоции еще сто лет назад. Скука, казалось, намертво прилипла к его лицу.
Пока мужчины подтягивали столы в кучу, а служители этого храма пыли и старых пергаментов подносили все новые и новые горы книг и тубы с пергаментами, я нашла укромный уголок, благо здесь их было достаточно и потихоньку, пока никто не видит, приподняла рукав рубашки. Странный зуд донимал меня уже несколько часов, и только разгадывание загадки помогло от него отвлечься. Сейчас же он стал почти невыносимым.
Вот тебе и еще один сюрприз, давно не было.
Бутон чуть выше моего правого запястья увеличился и… приоткрылся. Шипы стали крупнее и в том месте, где их острые края, казалось, протыкают кожу, и был источник странного зуда. Я собиралась присмотреться, но звуки шагов заставили меня быстро одернуть рукав и вернуться к Хадалису и Тану.
Что будет, когда бутон раскроется полностью? И как скоро это случится? Сколько у меня вообще осталось времени?
«Ты подумаешь об этом чуть-чуть позже, потому что сейчас Рогалику нужна помощь. Уверена, ради меня и ради брата, а, возможно, и ради Крылатки, он сделал бы тоже самое. Потому что где-то там, под шрамами, злостью и безразличием, которым он прикрывает свое одиночество, прячется хорошее сердце».
Как там говорится? Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается?
Мы убили весь день до поздней ночи только на то, чтобы разобрать огромную, поистине невероятно огромную кучу книг! В итоге выбрали только то, что действительно могло хоть немного помочь. Я даже поваренную книгу на всякий случай отложила. Мало ли, вдруг как в фильме про Эльвиру…
Когда зевать начал даже стойкий Хадалис, стало понятно, что на сегодня наши поискинужно прекратить.
– Придется тебе на час раньше вставать, – сказал Тан, когда я посетовала, что совершенно не выспалась. – То, что мы будем и завтра копаться здесь, как книжные черви, не означает, что нужно прекратить твои тренировки.
Я даже не пыталась отмахиваться, потому что понимала – он прав.
Мы как раз раздумывали, кого бы поставить на страже наших находок, когда в библиотеку неожиданно пришел Граз’зт. Мокрый, лохматый, как будто только что из-под проливного дождя. Его нисколько не смущало, что вода льется с него ручьем и лужи стремительно расползаются в стороны.
– Я отдал распоряжение таранам, – сказал Рогалик, глядя почему-то только на меня. – Здесь ничего не пропадет.
Почему мне кажется, что его взгляд так и кричит: «Нам нужно поговорить!»
– Хорошо, это очень предусмотрительно, – сказал Тан. – Мы как раз собирались немного поспать.
Хадалис потянулся было ко мне, но Граз’зт перебил его попытку, сграбастав меня за руку.
– Не трогай ее, – прошипел Крылатка.
Если Рогалик и услышал, то не подал виду. Развернулся и потащил меня куда-то к лестнице, а оттуда – на самый верхний ярус. Я едва успевала переставлять ноги. Кажется, Хадалис что-то прокричал нам вслед, но ни мне, ни Граз’зту не было дела до его слов.
глава 26
Когда Граз’зт, наконец, остановился, и я потихоньку глянула вниз, то от высоты закружилась голова. Все-таки оттуда, снизу, это выглядело не так устрашающе. В тишине было слышно, как Тан, посмеиваясь, нахрапом выталкивает Хадалиса вон, приговаривая что-то вроде: «Они тут без тебя разберутся, умник». Вот и ладно, вот и хорошо, потому что, честно говоря, серьезный разговор уже давно напрашивался, и меньше всего мне хотелось, чтобы нам помешали в самом его разгаре. А тут и место подходящее, и никто нас не видит, можно не переживать о сохранении инкогнито.
Граз’зт, тем не менее, не спешил начинать. А я и не торопила. Время у нас есть – вся ночь впереди. Правда, если вставать по новому расписанию…
Я отодвинула мысли об утре на задний план и потихоньку уселась на ступеньки. Через пару минут Граз’зт сел рядом. Вода все еще стекала с его влажных волос, ниточками ручейков просачивалась за шиворот.
– Я погорячился, – сказал он немного охрипшим голосом, глядя строго перед собой. – Повел себя как ребенок. Просто… это все…
– … очень неожиданно? – подсказала я, когда пауза затянулась.
– Да, пожалуй, – согласился он. – Узнать, что у мня полный замок подделок было, мягко говоря, неожиданно.
– Да уж, не те новости, которые приятно услышать с утра пораньше.
Мне жутко хотелось отодвинуться, потому что на узкой лестнице мы сидели так близко друг к другу, что тепло его плеча просачивалось мне под кожу. И мне как какому-то слабохарактерному растению хотелось потянуться к нему, понежиться, просто прижавшись чуть-чуть поближе. И от таких мыслей спасла только дистанция. Но у меня не было путей к отступлению, поэтому я просто вцепилась в колени и мысленно уговаривала себя не терять голову.
А Граз’зт, как будто чувствовал: взял мои руки, стащил перчатки и задрал рукава, придирчиво осматривая изменившийся и заметно потемневший орнамент.
– Мне кажется или его раньше не было? – Рогалик погладил бутон подушечкой большого пальца, отчего у меня между лопатками появилась приятная дрожь. Даже мурашки побежали.
«Господи, он же все видит и понимает! Плохая была идея остаться наедине, очень-очень плохая, Семенова!»
– Бутон… Он немного увеличивается все время, – стараясь держать голос ровно, ответила я. Даже попыталась придать ему тон легкой небрежности, но вышло как-то слишком натужно. – Я знаю, это из-за того, что у меня остается все меньше времени. Поэтому придется очень напрячь мозги, чтобы разворошить твое осиное гнездо.
– Поэтому ты должна ехать без промедления, Маа’шалин, – сказал Граз’зт и на минуту поджал губы.
Его хватка на моих запястьях стала сильнее, но это удивительным образом волновало: видеть свои руки в его крепких ладонях, ощущать кожей шершавые пальцы настоящего мужчины. Я сглотнула, попыталась освободиться – и он почти сразу отпустил меня.
– У тебя нет времени, Маа’шалин. Лучше разрушу тут все, разнесу по кирпичам, но не позволю тебе жертвовать своей жизнью ради этого дерьма.
– Только попробуй, – предупредила я, и на этот раз голос меня не подвел. – Если вдруг ты забыл, то я вполне взрослая и самостоятельная девушка, и имею полное право решать, как мне поступать и на что тратить свою жизнь. Можешь спорить, но предупреждаю – ты напрасно потеряешь время. Мне кажется, я доказала, что могу быть той еще упрямой ослицей.
Он все-таки улыбнулся. Скупо и нехотя, как будто это причиняло ему боль, но сейчас эта улыбка была просто физически мне необходима. Наверное, его безэмоциональное лицо, когда он сказал, что не может меня защитить, было самым неприятным и болезненным, что я почувствовала за свою недолгую жизнь попаданки.
– Больше никогда так не делай, – стараясь выдержать строгий тон, сказала я.
Граз’зт вопросительно вскинул бровь.
– Никогда не говори, что не можешь меня защитить. Потому что я доверяю тебе. Понимаешь? Я доверяю тебе себя с самого первого дня, как свалилась тебе на голову, хоть ты и вел себя, как полный придурок, мне пришлось доверять тебе. И я ни разу не пожалела об этом доверии. Не разбрасывайся так чужими чувствами, Рогалик. Иногда словами можно ударить так сильно, что рана останется на всю жизнь.
Ну, вот что я несу? Просто пытаюсь сказать, что за всю свою жизнь ни один человек не дарил мне такого чувства безопасности, как этот рогатый великан с клыкастой улыбкой, от которой, порой, дрожь пробирает. А вместо этого говорю то, что приличная умная девушка не скажет и под страхом остаться без последней пары роскошных замшевых сапог на финальной распродаже.
Несколько долгих мгновений мы просто смотрели друг на друга, а потом Граз’зт погладил мою щеку костяшками пальцев, разглядывая так внимательно, будто искал среди веснушек скрытый лабиринт.
– Я никогда и никому не позволю причинить тебе боль, Маа’шалин, – сказал почти шепотом. Без натужного пафоса, без юношеской страсти, без всего того, что обычно делают герои любовных романов. Но сказал уверенно, так, что об это железное обещание раскололся бы даже Эверест. Сказал, как мужчина, который знает цену своему слову. – Даже если ради этого придется убивать и идти сквозь огонь, и даже спуститься в царство Ид’тара: ты будешь в безопасности.
Дрожащие пальцы выдавали меня с головой. Я рассеянно пошарила вокруг, пытаясь хоть за что-то уцепиться, но ничего не вышло.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – сказала в ответ на его обещание.
– Я найду способ вернуть тебя домой до того, как порча переродит тебя и станет слишком поздно.
– Если с фанатиками ты будешь так же очаровательно-убедителен, как сейчас, они будут есть из твоих рук.
– Ты была бы не ты, если бы не пошутила. – Граз’зт покачал головой, и мокрая челка упала ему на глаза.
Так и есть, потому что если б не шутка, я бы просто расплавилась под его взглядом. Превратилась в горку подтаявшего сливочного мороженного, а потом бы долго корила себя за эту слабость.
– Шутка нам строить и жить помогает. – Я отчаянно пыталась выдержать беззаботную манеру разговора, не дать ему уползти туда, где даже мое топорное кривляние уже не спасет от неминуемого падения в омут под названием «Граз’зт».
И все же… что-то зажигалось между нами. Настолько ясно, что я почти слышала назойливый треск тысяч крохотных искр. Попыталась отодвинуться – и Граз’зт резко потянул меня на себя.
– Боги меня покарают за несдержанность, но они свидетели – я пытался держаться от тебя подальше. Черт, Маа’шалин, в твоих веснушках слишком много искушения…
Я и опомниться не успела, как он усадил меня себе на колени, легко, словно перышко. Охнула, когда поняла, что оседлала его, будто девчонка из фильма про какого-нибудь крутого рокера. Его пальцы жадно, почти болезненно твердо впились мне в бедра, потянули к себе, так плотно, что между нами не осталось места даже для воздуха.
– Ты весь мокрый. – Я обхватила его за плечи, просунула ладони за шиворот рубашки. Кожа под мокрой ткань горела, как раскаленная. Даже пальцы прижгло, но мне было все равно.
– Это такое завуалированные предложение снять рубашку? – Граз’зт чуть ослабил хватку и теперь поглаживал меня по бедрам, медленно скользя к спине – и обратно.
– Чего я там не видела, – пытаясь казаться храброй, ответила я. Ладони сами собой двинулись вверх по его шее, забрались в волосы на затылке, сжали. Влага приятно отсудила кожу, но вслед за этим в меня словно впрыснули дозу огня: в голове зашумело, по венам растеклось жадная потребность стать с ним единым целым.
– И все же ты удивительно мило краснеешь, моя Маа’шалин, – сказал он, поглядывая на меня из-под полуопущенных белоснежных ресниц. Я снова с трудом удержалась, чтобы не погладить их кончиком пальца. Невозможно, чтобы природа дала мужчине такие непростительно длинные густые ресницы! – Дразнить тебя почти такое же удовольствие, как и наслаждаться самым изысканным вином. Каждый раз – новый оттенок на щеках.
Он потихоньку очертил указательным пальцем контур моей щеки – и я, как кошка, потерлась о его ладонь. Ну и что, что время не подходящее? Ну и что, что он мокрый, а я уставшая; и библиотека – храм знаний, а не обитель для уединения? Все равно, ведь у нас есть этот момент и ничего больше. Завтра все может измениться. Завтра я могу проснуться в своей постели и все, что у меня останется – воспоминание о том, как восхитительно пахнет этот мужчина, и как потрясающе сверкает его янтарный взгляд, и как он медленно прикусывает нижнюю губу, отзываясь на мои пальцы в своих волосах. Запрокидывает голову, сглатывает, отчего кадык дергается под кожей.
– Маа’шалин…
Я могла бесконечно, целую вечность слушать, как он произносит мое новое имя.
– Не шевелись, – потребовала я, когда он попытался было вернуть руку мне на бедро.
– Мммм? – в ответ промурлыкал он. Ну, совсем как кот, только большой и очень опасный.
Я наклонилась к его губам, наслаждаясь их идеальной формой и контуром. Все же я беспросветная дура, есливот так запросто в который уже раз теряюсь в этом мужчине, как будто он само искушение. Но правда же – он идеален во всем. По крайней мере, для меня.
– Будешь шевелиться – я тебе припомню все от тройки до десятки. – Ну вот откуда эти игривые нотки в моем голосе? Никогда за мной такого не водилось, а тут просто откуда что берется.
– Привяжешь меня? – Граз’зт кивнул в сторону перил, очень старательно пряча улыбку.
И привязала бы. Я та еще собственница, между прочим. Мой – значит мой. А если не мой, то сразу минус много к его харизме и обаянию. Граз’зт стал единственным исключением, причем сразу по многим параграфам.
– Ты нарочно меня дразнишь, да? – спросила я, продолжая поглаживать его затылок, пока вторая ладонь Граз’зта нашла чувствительное место у меня между лопатками. Каждое, даже незначительное надавливание поднимало в моем теле целый ураган ощущений.
– Конечно нарочно, веснушка, – не стал отпираться Рогалик.
Он вообще никогда и ни за что оправдывается, даже если не прав. Наверняка мне еще предстоит узнать всю глубину его упрямства, возможно даже не с самой хорошей стороны. Ну и что? Любить за хорошее всегда проще и приятнее, а ты попробуй любить за недостатки?
Что? Что я только что подумала?
– Маа’шалин, знаешь, не то чтобы меня это сильно беспокоило, но если ты витаешь где-то в облаках, то, пожалуй, нам стоит…
Я не дала ему закончить: взяла его за руки, развела в стороны, заставляя Рогалика откинуться назад, опереться на одну из верхних ступеней. Он не сопротивлялся, напротив: устроился так, чтобы я могла в полной мере насладиться видом его тела под прилипшей к коже мокрой сорочкой. Ткань соблазнительно облепила контуры пресса, твердых грудных мышц и мускулистых плеч.
«Иногда нужно просто отключать голову» – сказала себе потихоньку, дрожащими руками ухватившись за низ его сорочки и потянув ткань вверх.
– Смелая? – спросил он, откидываясь еще больше, предоставляя мне полную свободу действий. – Только ради Десятерых, не ерзай так больше…
Что? Да я вроде…
Ерзаю, и еще как ерзаю! Потому что внутри словно лопнула пружина, которая все это время сдерживала мои желания. Или замок сломался, или это просто я, Машка Семенова, которая нашла своего идеального мужчину гораздо дальше, чем за тридевять земель.
Он с удовольствие поднял руки, помогая мне стащить рубашку. Понятия не имею, куда я ее бросила. Возможно даже на один из тех старых раскрытых фолиантов. Наверное, архивариус будет очень недоволен, если мокрая ткань сожрет старинные письмена, но честно говоря, плевать.
Ох, Граз’зт… Я уже говорила, что он идеален? Вылеплен из одних только мышц, поджарый, крепкий где ни возьмись. Стоило мне пройтись пальцами по рельефному контуру его пресса, как Граз’зт с коротким вздохом втянул живот.
– Мне нужно обязательно вести себя, как придурок, чтобы получить порцию таких сладостей? – уже чуть охрипшим голосом спросил он.
– Это разовый случай, и не советую тебе проверять.
Я потянулась выше, обеими ладонями провела по его груди, привстала и села, боясь, что не смогу устоять на дрожащих от внезапной слабости коленях.
Граз’зт скрипнул зубами и все-таки ослушался моей просьбы сидеть смирно: схватил меня за ягодицы и с силой усадил на себя, удерживая от лишних движений.
– Я же не железный, веснушка, – прошептал, глядя прямо мне в глаза.
Вы видели когда-нибудь наполненный светом заката янтарь? Вот такие же глаза были в эту минуту у моего крэсса. Обжигающие, яркие. От такого взгляда и у камня нервы расплавятся, что уж говорить обо мне?
– Большой и страшный воин боится потерпеть поражение?
– Я бы назвал это нежеланием породить целую кучу слухов о том, что нынешней ночью я забавлялся со слугой своего гостя, – осклабился он.
Я потихоньку рассмеялась – и он поймал меня врасплох. Обхватил пальцами шею, притянул к себе. На мгновение наши лица оказались так близко, что я видела следы укусов на губах Граз’зта. Похоже, я, серая мышь, все же чем-то его зацепила, раз он так сильно волнуется.
– Предупреждаю, Маа’шалин, если ты вздумаешь сейчас вспомнить про свою дурацкую месть, я наверняка озверею, – честно и серьезно предупредил он.
– Никакой мести, – так же честно ответила я.
– Дурею от тебя целиком и полностью.
Эти слова вместе с жадным поцелуем разбили меня на сотни крохотных осколков. Мы вцепились друг в друга, словно истосковались по этой ласке, по прикосновениям, по тому, как наши тела откликаются на тепло тел друг друга. Жадно, с голодом, наши языки сплелись во влажном обнаженном танце, в котором Граз’зт то брал на себя инициативу, то позволял мне наслаждаться терпким вкусом его губ. Набравшись смелости, обуреваемая диким любопытством, я провела кончиком языка по его клыкам.
– Представь, что будет, если я тебя укушу… – прямо в поцелуй шепнул он.
Я застонала, требуя продолжения. Остервенело вцепилась пальцами в его плечи. Наверняка царапаю и делаю больно, но… Боже, даже одна мысль о моих царапинах на его коже сводит с ума.
– Крэссы очень страстныв постели, – продолжил свои откровения Граз’зт, потихоньку, едва касаясь, прикусывая мою нижнюю губу. – Просто горим, когда рядом человек, с которым мы хотим разделить душу и тело.
Ох, наверное, это было самое сексуальное, что я только слышала в своей жизни. Или все дело в его голосе? В этом хриплом, рожденном где-то в груди урчании?
– Еще… – взмолилась я и, набравшись смелости, укусила его в ответ. – Пожалуйста, еще…
Я типичная женщина, я люблю ушами. Но и глазами тоже.
Боже, когда дело касается Граз’зта, я люблю его душой. Так бы и вынула ее – бери, только не разбей.
– Я могу ласкать тебя часами, Маа’шалин. – Я не заметила, как его ладонь оказалась у меня на талии, требовательно, властно скользнула вверх, замерла под подмышкой. – Но боюсь, ты такая маленькая, что у тебя не хватит сил.
– Самоуверенность, достойная наследника трона, – игриво поддела я.
Была уверена, что рассмеюсь, но в этот момент его большой палец осторожно погладил меня под грудью. Я замерла на вдохе.
И мы оба оцепенели, когда в нашу идиллию вторглось выразительное нарочитое покашливание откуда-то снизу.
– Не охота вас прерывать, голубки! – прокричал Тан. – Но тут дела, которые никак не могут подождать.
– Я тебя убью! – выкрикнул ему в ответ Граз’зт. И уже тише, мне: – Хочешь, сброшу что-то тяжелое ему на голову?
Видимо, недостаточно тихо, потому что Тан не задержался с ответом.
– Между прочим, я все слышу, – фыркнул он. – Закругляйтесь, развратники. Или ты хочешь, чтобы отец Данаани застал тебя полуголым в объятиях другой женщины, пока на его окаменевшую дочь гадят летучие мыши?
Граз’зт громко и сквозь зубы выдохнул. Очень нехотя убрал руку, взъерошил волосы. Обожаю, когда он так делает, сразу становится похож на хулиганистого мальчишку. Знаете, вроде того старшеклассника, на которого засматриваются даже молоденькие практикантки и от которого страдают пожилые училки?
