Текст книги "Сердце Сумерек (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
Соавторы: Аврора Максимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
– Поэтому ты сегодня едва не признался мне в любви, думал, что я – это она?
– Понятия не имею, что на меня нашло, – не стал отпираться он. – Ну, полагаю, никто из трех мужчин в этой комнате не станет отрицать, что сегодня ты затмила всех. Любой бы потерял голову.
Будь эти слова сказаны в другой обстановке и при других обстоятельствах, я бы мысленно кричала от радости и почесывала за ухом свое чутье, но сейчас они принесли лишь странную горечь. В итоге-то принцесса стоит там, красивая, словно Барби, а я – здесь, в оранжевых кедах и ворохом проблем вселенского масштаба. И оптимистично задранным носом, между прочим, потому что проблемы нужно решать по мере их поступления. А пока нет предпосылок к тому, что я уже завтра могу разрушить мир или протянуть ноги, нужно подумать о насущном. В частности, о том, где, как и в качестве кого я буду теперь существовать. Слава богу, для этого совсем не обязательно выслушивать неуклюжие потуги Тана выгородить любовницу. Хотя надо признать: его попытка взять вину на себя не могла не вызывать уважение.
– Строго говоря, мне все равно, каким образом вы оказались в одной койке, – отбросил его оправдания Граз’зт. – В моей постели принцессе все равно не будет места.
– Боюсь, одного твоего «не хочу» не достаточно, чтобы выдворить меня вон из спальни.
– Боюсь, я и так едва сдерживаюсь, а каждое твое слово убеждает меня в бессмысленности попыток изображать хорошего парня, – не задержался с ответом Рогалик. – Поэтому мы сделаем вот что. Ты отвезешь Тана в замок, а по пути вы оба придумаете какую-то вразумительную басенку о том, что случилось с его рожей. По-моему, ни у одного из вас не должно возникнуть проблем с этим. Но на всякий случай постарайтесь, чтобы у отца не осталось и тени сомнения, иначе мне придется обвинить вас в измене. Тебя, принцесса, я с позором вытолкаю за порог, а тебя, братик, после такого, отец ни на шаг не подпустит к трону. Возможно, я слишком простой парень для того, чтобы править государством, и не умею плести интриги и заговоры, но ты прав: я никогда не стану добровольно нырять в дерьмо, чтобы достать оттуда корону. Поэтому клянусь вам: если кто-то из вас откроет рот на тему произошедшего сегодня – я лично затолкаю эти слова ему в глотку.
Знаете, а вот тут даже у меня мурашки по коже побежали, а ведь Граз’зт даже голоса не повысил.
– А теперь – убирайтесь, пока я не вышвырнул вас обоих через окно.
У Данаани был такой взгляд, что я почти ждала от нее колкости на прощанье. Она, видимо, как раз размышляла над этим, но одумалась и поджала губы. Попыталась было предложить свою помощь Тану, но тот отодвинулся и вышел первым, так ни разу и не оглянувшись. Что ж, какие бы козни эти двое не придумали, в итоге они пострадали от них не меньше, чем мы. Во мне может и сидит какая-то гадость, но с совестью у меня паршивых сделокнет.
Когда за этой парочкой закрылась дверь, Граз’зт, наконец, выдохнул и позволил себе ругнуться. Я не разобрала, о чем, но судя по тому, как гадливо поморщился Хадалис, Рогалик не очень себя сдерживал.
– Я не могу ничего с ней сделать, пока она – принцесса и наследница своего отца, – сказал Граз’зт, когда, несколько минут спустя переборол свою злость. – Если с ее головы упадет хоть волос, всем разговорам о перемирии и самому перемирию придет конец. Крэсы… слишком обескровлены этим бесконечным противостоянием. Будет эгоистично положить столько жизней на алтарь чьих-то амбиций. И она прекрасно это знает.
Рогалик стоял спиной к нам с Хадалисом, и у меня даже ладони зачесались от желания погладить его по напряженной спине. Вряд ли хоть одно мое слово заставило бы его чувствовать себя лучше, но я все равно не могла молчать.
– Ты будешь хорошим правителем, Граз’зт.
– Не уверен, что мне так уж нужна эта треклятая корона.
Он, потирая сбитые костяшки, повернулся к нам.
– Мы должны ее спрятать, крылатка. Желательно так, чтобы дрянная принцесса тоже не смогла до нее дотянуться.
– Но Маа’шалин должна быть на виду. Ей в любой момент может понадобиться моя помощь.
– Наша помощь, – поправил его Рогалик.
Ну надо же, ради моей защиты они, похоже, готовы забыть старые споры и соперничество, и могут вполне цивилизовано общаться. Или… Я попыталась подальше задвинуть неприятную мысль, но она настырно лезла в голову.
«У них теперь есть настоящая принцесса, с которой одного связывает законный брак, а другого – очень похожая на брак связь. Возможно, они еще не осознали этого, но ведь теперь я – это просто я, а никак не принцесса. И как бы мне ни хотелось обратного, они больше не должны волноватьсяза мою судьбу».
Так, Машка, не о том ты сейчас думаешь. Вот вообще не о том. Рогалик дело говорить: перво-наперво нужно стать «невидимкой».
– Хочешь что-то спрятать – положи это на виду у всех, – пробормотала я старую поговорку.
– Что? – не понял Хадалис.
А вот у Граз’зта сразу появилась понимающая ухмылка. Он оценил меня с ног до головы, чуть склонил голову на бок, усиленно о чем-то размышляя.
– Хватит ее раздевать глазами, больной извращенец! – осадил его Хадалис.
Возможно, я поторопилась считать их соперничество исчерпанным?
– Маа’шалин худышка, – проигнорировав его укор, озвучил свои наблюдения Рогалик. – И… ну, в общем, сложена почти как мальчик. Если одеть в соответствующую одежду, то…
Он что, собирается переодеть меня в парня?!
– Мне нужен слуга, – тут же ухватился за эту мысль Хадалис.
– Слуга? Ты издеваешься? – помрачнел Граз’зт.
– Ни капли. Так Маа’шалин все время будет на виду и сможет ночевать в моей комнате, не вызывая подозрений. И если дариканец снова даст о себе знать, – Хадалис потер кулак, – я буду рядом.
– Только ты забыл, что связан с принцессой.
– Как и ты.
Они с минуту пикировались взглядами, а потом посмотрели на меня в две пары глаз.
А что я? Разве у меня есть какой-то альтернативный выбор?
– Ладно, мальчиком – так мальчиком, – развела руками я. – Только учти, – ткнула пальцем в сторону довольной физиономии Хадалиса, – мне нужна отдельная постель.
– За этим я прослежу лично, – пообещал Граз’зт, даже не скрывая, что собственная затея уже не кажется такой хорошей.
глава 22
То, как мы возвращались в замок, заслуживает отдельного рассказа. Но если коротко, что даже мыши перед кошачьим носом наверняка ходили бы смелее, чем мы втроем пробирались окольными дорогами и путями. На этот раз Хадалис взял меня на спину своей лошади, потому что Граз’зту пришлось ехать первым, чтобы в случае чего вскрыть свое королевское инкогнито и избавить нас от возможных проблем.
Меня, чтобы не привлекала внимание, Хадалис завернул в плащ, как гусеницу – в кокон. Только нос наружу и остался. Я не спорила: собственная безопасность тоже была мне не чужда, особенно в свете того, что теперешний облик конкретно и основательно урезал мои права и возможности.
Ума не приложу, что будет теперь. Нет, не то чтобы я переживала из-за того, что больше никто не будет приносить мне завтрак в постель, корона с сотней бриллиантов досталась другой. Как раз этот вопрос волновал меня в последнюю очередь. Куда обиднее, что теперь у меня не будет возможности заниматься любимым делом – приводить в порядок заброшенный замок моего мужа. Хотя, и не моего уже, если быть совсем откровенной.
Когда до замка оставалось рукой подать, меня одолел приступ настоящей паники. Да такой сильный, что я начала трястись, как осина на холодном ветру. Хадалису пришлось покрепче обхватить меня рукой, прижать к груди и обеспокоенно шепнуть в макушку:
– Маа’шалин, в чем дело?
– Я… Просто вдруг не по себе… – Как ему объяснить, что меня пугает неизвестность. Возможно, вся эта затея с переодеванием – просто одно большое фиаско, и лучше было бы высадить меня у ближайшей деревушки? Хотя, о чем это я? Какая деревушка? В которой меня сварят в собственном соку, как только увидят мои руки?
– Ты зря нервничаешь. Пока я с тобой – никто и пальцем тебя не тронет.
– И как долго это продлится после нашего возвращения? Или ты забыл, что связан с принцессой?
– Я был бы идиотом, если бы хоть на мгновение забыл об этом, – ответил он, и от его теплого дыхания мне в волосы по коже побежали мурашки.
– Ты вроде говорил, что это ненадолго, – напомнила я. Нужно энергично и изо всех сил о чем-то болтать, потому что, если он и дальше будет вести себя таким же образом, я просто расплавлюсь, как мороженное на солнце.
Хадалис вздохнул, отодвинулся – и я с облегчением выдохнула следом за ним.
– Узы, которыми мы с Данаани себя связали – это большая ответственность. Такое нельзя сделать, если один из пары не собирается отдать жизнь за второго. Среди селунэ подобное не редкость, ведь, как ты понимаешь, разделить жизнь могут не только мужчина и женщина, но и наследник – и его верный страж, или принцесса – и ее сестра, которая хочет показать, что никогда не будет претендовать на ее место и готова быть ее верной спутницей и советчицей. Но ведь жизнь не стоит на месте. Все может изменится и другой человек может стать самым важным и значимым.
Я сглотнула, уже догадываясь, к чему он ведет.
– Если Данаани или я захотим вступить в брачный союз, то связь можно разорвать.
Так и есть, угадала.
– Но Данаани вышла замуж и ваш союз не потерял силу.
– Потому что этого не захотел я. – На этот раз в его голосе появились нотки раздражения. – Мы добровольно разделяем жизнь друг с другом и добровольно соглашаемся делить ее и дальше. Это… мне тяжело объяснить, почему иногда союз рушится, а иногда крепнет с каждым днем. Это часть нашей природы, Маа’шалин. Когда Граз’зт передумал брать в жены Эраати, а взял Данаани, я сам пришел к ней и сказал, что не представляю своей жизни, если ее не будет рядом. Поэтому решение о связи, можно сказать, было целиком и полностью моим.
– Ну и идиот, – не удержался от едкого замечания Рогалик. Он немного придержал коня, давай нам возможность его догнать и хмуро оценил ладонь Хадалиса у меня на животе. – Но если ты помнишь, я с самого начала обещал тебя женить на одном из моих «таранов», поэтому, раз уж мы все выяснили и у меня приступ внезапной доброты, то так и быть – выбирай любого.
Хадалис, к счастью, проигнорировал попытку спровоцировать конфликт. Мне сейчас для полного счастья не хватает только двух колотящих друг друга мужиков.
– Не думай, крылатка, что все такие наивные, как она, – очень тихим и стальным голосом сказал Граз’зт. – Маа’шалин не нужны новые проблемы в придачу к тем, что уже есть.
Это я-то наивная?
Ну вот, только что меня в дрожь бросало от мысли, что придется возвращаться в замок, а теперь я рада, что мы проехали подъемный мост.
И все же я оказалась не готова к тому, что теперь все здесь для меня изменится. Причем так круто, что пока не представляю, например, каким будет утро завтрашнего дня.
Хадалис пронес меня на руках до самой комнаты, а идущий впереди Граз’зт был хорошей причиной, почему вся замковая стража не пыталась узнать, что за странный сверток он приволок. Я с тоской провела взглядом оставшуюся позади дверь нашей с Рогаликом спальни, где имела счастье впервые в жизни выспаться – и Хадалис внес меня в свою.
Кстати, мне тоже все тут знакомо. Ведь я лично проследила за тем, чтобы моему – тогда еще! – гарду было удобно и комфортно. У него была хорошая мебель; отдельна, пусть и не такая большая, как у нас с Граз’зтом, купальня; и большая кровать. Единственная в комнате, ведь мне и в голову не могло прийти, что обстоятельства изменятся так круто, и я сменю одну спальню на другу. А заодно и мужчину, который лежит рядом.
Я поморщилась. Господи, это пошло звучит даже в моей голове!
– Завтра я распоряжусь, чтобы принесли еще одну кровать. – Граз’зт потер переносицу, повернулся, когда Хадалис поставил меня на ноги. – Ты очень маленькая. Наверное, подойдет одежда мальчика-подростка.
«Ну, спасибо за комплимент».
В который раз убеждаюсь, что мы, девочки, склонные недооценивать свои физические данные. Вот я всю жизнь считала, что мне жизненно необходимо сбросить еще пару килограмм, а оказалось, что кое-где не помешало бы нарастить «мясо».
– И волосы… – Граз’зт протянул руку, пропустил мои пряди между пальцами. Хадалис среагировал мгновенно, придвинулся ближе. – У тебя слишком длинные волосы, Маа’шалин.
Ну не длинные, всего-то чуть ниже плеч.
Я пожала плечами, достала из ящика стола ножницы – их я тоже туда положила, как и целую кучу других принадлежностей, которые нормальному мужчине вряд ли бы пригодилась – и, собрав волосы в кулак, без сожаления отстригла их до самого основания шеи. Рыжий пучок положила на стол, взъерошила свою новую прическу – и вдруг увидела, что оба мужчины смотрят на меня так, будто я только что устроила стриптиз.
– Что? – Я озадаченно повернулась к зеркалу. Хм…азнаете, в жизни не стригла волосы так коротко, а ведь оказалось очень даже ничего. Так видно, что шея у меня длинная, а скулы – острые. И если повернуть голову немного в профиль…
– Ничего не получится, – немного охрипшим голосом сказал Хадалис.
– Угу, – согласился Граз’зт. – Разве что мы оденем мешок ей на голову.
Я поняла, что снова краснею, и поторопилась сбежать от этой парочки под предлогом того, что мне нужно ополоснуться. Вдогонку Граз’зт прокричал, что принесет мне что-то на первое время, а потом я услышала его предупредительный шепот Хадалису: «Узнаю, что ты к ней руки протягивал – яйца оторву». Тот что-то сказал ему в ответ, но этого я уже не услышала.
Все-таки вода приводит в чувство, особенно, когда она самой комфортной температуры и в ней можно нежиться сколько угодно, не боясь, что остынет. Понятия не имею, сколько времени провалялась вот так, но должно быть достаточно долго, потому что кожа на моих пятках сморщилась по самые не хочу.
Я вымыла голову, до красноты растерла тело мочалкой и в завершении опрокинула на себя ковш холодной воды из каменного резервуара. Потом провела ладонью по запотевшему зеркалу, чтобы еще раз убедиться, что я в самом деле снова в своем теле.
– Ты, Машка, конкретна влипла, – сказал своему отражению с растрепанными влажными кудряшками. – Но, признайся, все могло быть и хуже. Завтра я обязательно что-то придумаю. Ты не одна, а это уже большое дело.
Я связала свои вещи в узелок и, завернувшись в полотенце от носа до пяток, вышла. Хадалис как раз снимал сапоги и мое появление в образе а ля «стеснительная греческая богиня» заставило ее бросить свое занятие на половине пути. Точнее, он так и остался сидеть с сапогом в руках.
– Это нужно сжечь, – я показала связку с вещами, – хотя я буду чертовски скучать по своим любимыми кроссовками. Но тут столько шпионов на каждом шагу, что лучше не рисковать.
Мои слова заставили его встряхнуться и в считанные минуты развести огонь в камине. Глядя, как огонь быстро поедает ткань, мне снова стало не по себе. Особенно когда я вытащила из-под полотенца руку – и взгляд наткнулся на проклятые орнаменты.
– Все будет хорошо, – словно прочитав мои мысли, сказал Хадалис. – Не бывает безвыходных ситуаций.
– Ты говоришь это человеку, который застрял в чужом мире и в чужом теле, по уши напичканный какой-то нехорошей местной дрянью.
– Прости.
Я махнула рукой, улыбнулась. По крайней мере одно я знаю точно: никогда нельзя сдаваться, если есть ноги чтобы идти вперед, голова чтобы думать, руки чтобы делать, а глаза чтобы видеть.
Наше уединение нарушил Рогалик. Он предельно внимательно оценил длину полотенца, в которое я завернулась, и остался доволен.
– Вот, – Граз’зт протянул мне какие-то вещи. – Мне кажется, должно быть тебе по размеру. – А потом, осмотрев комнату еще раз, сказал: – Сегодня я тоже ночую здесь.
– Какого… беса? – мгновенно взбеленился Хадалис.
– Чтобы знать наверняка, что ты не полезешь к ней в кровать посреди ночи под предлогом: «Я себе всю задницу на полу отлежал».
– Я тебя пинками вытолкаю, если потребуется, – все больше злился Хадалис.
– А я тебе ноги поломаю, – невозмутимо парировал Рогалик и как ни в чем ни бывало подцепил край одеяла, спиной шлепнулся на кровать.
Я никогда не была ханжой. И, чего уж там, мне в жизни доставалось не так много мужского внимания, чтобы я им брезговала или отмахивалась всякими тяжелыми предметами. Но доступной я никогда не была, даже с Кириловым, на которого в свое время основательно запала.
В общем, с оглядкой на все это, перспектива провести ночь в одной комнате с двумя мужчинами, мягко говоря, пугала. А если совсем честно, то я была близка к тому, чтобы снова затрястись от страха. И только твердая уверенность, что истериками делу не поможешь, помогала держать себя в руках. Ну и еще прагматичная мысль: а куда мне податься, если я, принципа ради, откажусь спать с ними двумя? Ведь, судя по взглядам, которыми мои мужчины вот уже с минуту швыряются в друг друга, ни один из них не уступит.
Охо-хо, капелька женской мудрости мне бы сейчас не помешала.
– У тебя жена есть, – напомнил Хадалис, когда Граз’зт сел и недвусмысленно взялся за края сапога. – Насколько я помню, ты очень радовался возможности делить с ней постель. Вот и иди.
– Я тоже могу напомнить, что ты был не прочь держать над нами свечку, чтобы, не приведи Десятеро, я не позволил себе ничего эдакого. Кстати, вот она может сказать, что ничего такого за мной сроду не водилось.
Мне оставалось лишь нервно передернуть плечами.
– А что, если я не хочу, чтобы вы оба были здесь? – понадеявшись на великий русский «авось», спросила я.
– Хороший вопрос, – поддержал Хадалис.
– А ты заткнись, крылатка, потому что ты здесь – лицо самое заинтересованное. – Граз’зт все-таки избавился от сапог, а потом запросто, будто это была сущая безделица, стащил рубашку через голову. При этом беспорядок на его голове стал самым что ни на есть сумасшедше привлекательным.
Я прикрыла глаза ладонью и попросила провидение послать мне капельку терпения и большое ведро самообладания.
– А если серьезно, Маа’шалин, пока в тебе сидит дариканец и пока никто из нас не знает, во что это может вылиться, я не могу оставить тебя без присмотра.
– Она будет под моей защитой, или ты думаешь, что кроме тебя больше никто не знает, с какой стороны держать меч?
– Вообще-то у меня топор. Мечи – это так скучно и пошло. Ну так что, Маа’шалин, этих аргументов достаточно?
Я уже открыла рот, чтобы напомнить о своем праве на элементарное стеснение, но в этот момент «проснулся» Хадалис и вслед за Рогаликом избавился от верхней части одежды.
Вот теперь мне нужно много, очень-очень много ведер самообладания, целое бездонное море. Потому что даже по отдельности эти парни могли бы украсить обложку любого журнала о фитнесе и бодибилдинге, а вместе превращались в чистый концентрат сексуальности и хищной силы. Тут у кого хочешь нервы сдали бы, а уж мне после всех сюрпризов сегодняшнего дня, как говорится, сам бог велел посходить с ума.
Поэтому я не придумала ничего лучше, чем… сбежать с поля боя. Прямиком в купальню, из которой только что вышла. Только оставшись наедине с собой, удалось перевести дух. А заодно и быстро переодеться в принесенные Рогаликом вещи. Они, к слову сказать, оказались мне почти впору. Все-таки это получше и понадежнее, чем полотенце.
А теперь нужно придумать, что делать дальше. Эти двое Мистера Вселенная слишком плохо действуют на мои нервы. И при этом у меня стойкое ощущение, что они делают это не нарочно. В конце концов, что странного в том, чтобы не спать в одежде?
Так, Семенова, держи себя в руках, думай о… птичках!
Поплескав в лицо прохладной водой, я вернулась в комнату с твердым намерением расставить все точки над «i». Забота о моей безопасности не может не радовать, но всем будет лучше, если мы сосредоточимся только на этом.
Я вернулась в комнату – да так и встала на пороге, прислонившись лбом к дверному косяку. Эти двое о чем-то жарко спорили. Честно, я даже не пыталась вслушиваться. Слишком уж приятным было зрелище их гладких мускулистых торсов: жилистого рельефного Граз’зта со шрамами на боку, и мощного здоровяка Хадалиса. Нет, серьезно, даже без всякой задней мысли: на них хотелось просто смотреть. Как на что-то настолько совершенное, что и глаз не оторвать.
С огромным нечеловеческим усилием воли мне удалось привести мысли в порядок и понять, за какую кость они дерутся на этот раз.
– Я вас помирю, – привлекая внимание кашлем, обозначила я свое присутствие. – На кровати буду спать только я. А вы – в любой части комнаты, на полу.
Они переглянулись, а потом снова посмотрели на меня.
– Нет, это не шутка. Либо спите на полу, либо за дверью. Я вам не какая-то… девушка легкого поведения.
– Маа’шалин, – сказал рассеянно Граз’зт, – и в мыслях не было.
– Рогатый прав, – в кои-то веки согласился с соперником Хадалис.
– За рогатого, крылатка, я тебя так ощипаю, что стыдно будет выйти в мир, – с напускной улыбкой пообещал Граз’зт в полголоса.
Я тряхнула головой, попятилась к кровати и быстро забралась на нее с ногами. Вот так уже лучше, а то смотреть на этих великанов снизу вверх даже шея начинает побаливать.
– Не надейтесь, что я поменяю свое решение.
Граз’зт пожал плечами, потянулся к покрывалу с немым: «Ну хоть это можно?» Я не возражала.
Пока мужчины укладывались на полу, демонстративно отказавшись от подушек, я забралась под одеяло и укрылась до самого кончика носа. Хадалис улегся где-то в ногах кровати, Граз’зт, похоже, собирался спать сидя, у двери.
Я не стала на них смотреть и даже не поинтересовалась, удобно ли им. В моем теперешнем взбудораженном состоянии даже их голоса были слишком большим возб… гм… раздражителем.
Возможно, многим бы захотелось осудить меня сейчас, да я и сама не очень понимала, почему присутствие в спальне с двумя полуголыми мужчинами меня скорее приятно волнует, чем пугает. Но мне нравилось знать, что я нахожусь под защитой двух надежных воинов, которые будут стоять за меня до конца, если потребуется. В моем мире я знала лишь одного такого, но он катал меня на спине, изображая рыцарского коня, читал сказки на ночь и был моим отцом.
Я осторожно перевернулась на другой бок и шепотом, но так, чтобы они наверняка услышали, пожелала спокойной ночи – и провалилась в сон.
Я бегу. Мчусь со всех ног по раскаленной красной земле, режу пятки о камни, спотыкаюсь, почти падаю, но продолжаю бежать. В груди грохочет, перед глазами нет ничего, кроме размазанного пятна с неясными очертаниями леса впереди.
Кто-то дышит мне в спину. Рычит. Несколько десятков голосов, в которых человеческого так же мало, как в вулкане – льда. Я почти слышу, как челюсти преследователейщелкают около моей шеи. Я знаю, если остановлюсь, меня ждет смерть, но с каждым шагом сил все меньше.
И падаю, как стреноженная лошадь, не добежав до укрытия всего-то несколько метров.
– Пожалуйста, помогите мне… – Я с трудом узнаю собственные слова и голос. Язык, на котором говорю, слишком сложен, чтобы его осознавать. – Пожалуйста, кто-нибудь…
А потом я вижу ужасную черную тень, которая наползает на меня, словно смертное проклятие. Меня душит зловонный запах разложения, каждый новый вздох приносит лишь мучение. Со всех сторон ко мне тянутся шестипалые руки моих преследователей. И когда одна из них хватает меня за горло, в моей груди рождается оглушительный крик.
– Маа’шалин! Это просто сон, ну же, открой глаза.
– Не тряси ее так, придурок!
Рогалик и Хадалис склонились надо мной, и беспокойство в их взглядах – первое, что я увидела, вынырнув из кошмара. Понадобилось время, чтобы прийти в себя и понять – увиденное только что было просто сном. Ночным кошмаром, который оказался настолько реальным, что у меня в ноздрях до сих пор стоял тот противный запах.
Я попыталась извиниться за устроенный переполох, но вместо слов изо рта вырвались только всхлипывание и нечленораздельные звуки.
– Вот, выпей, – Рогалик протянул мне кубок. Я попыталась отвернуться, но он мягко настоял. – Пара глотков, Маа’шалин. Сейчас тебе это нужно.
Мне в самом деле стало немного лучше. По крайней мере горло больше не болело от каждого вздоха. Я потрогала себя за шею и Хадалис, проследив за моей ладонью, поспешил сказать:
– Там ничего нет, Маа’шалин, это был просто дурной сон.
– Такой реальный, что я до сих пор чувствую себя… паршиво, – ответила я.
– Расскажешь?
– Ей нужно поспать, болван, – снова осадил его Граз’зт. – Разговоры подождут до утра.
Честно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы утром я забыла обо всем приснившимся, но что-то подсказывало, что даже через сто лет буду помнить сегодняшний кошмар так же ясно, как помню сейчас. И одна мысль о том, чтобы закрыть глаза и почувствовать прикосновение к шее страшных рук, заставляла инстинктивно подтягивать колени к груди, сворачиваться в клубок, как я всегда делала в детстве.
– Не уходите, – попросила я, когда мои мужчины попятились прочь. – Я не хочу снова увидеть это во сне.
Кажется, они колебались всего несколько мгновений. Потом Рогалик лег с одной стороны, Хадалис – с другой. Оба – поверх одеяла. Под весом их здоровенных тел кровать чуть скрипнула, и этого оказалось достаточно, чтобы мое несчастное чувство безопасности воскресло из пепла.
– Хочешь сказку на ночь, веснушка? – предложил Рогалик, и смешливые нотки в его голосе заставили меня вспомнить, что он тот еще прохвост.
– Заткнись, – прошипел Хадалис, и я почувствовала его ладонь у себя на плече. От осторожных поглаживаний, в которых не было и намека на пошлость, стало уютно.
– Ты какого беса руки распускаешь? – Рогалик среагировал мгновенно и, поняв, что Хадалис не собирается ничего менять, спустился чуть ниже – так, что мое лицо оказалось в приятном уюте тепла около его шеи. – Маа’шалин, только скажи – и я ему руки оторву, а прежде – известное место.
От него так замечательно пахло, и вена на шее билась так ровно, ритмично и успокаивающе, что я и не думала об ответе. Мне было тепло и спокойной, что хотелось лишь одного – спать. Потому что теперь я точно знала: даже если сюда пожалует целая армия дариканцев, двое моих мужчин не дадут меня в обиду.
