Текст книги "Сердце Сумерек (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

Соавторы: Аврора Максимова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

глава 24

А на следующее утро весь замок всполошился.

Хадалис разбудил меня ни свет, ни заря, и я, наспех умывшись, поплелась за моим крылатым наставником на тренировочную площадку. Сказать, что ни чувствовала ни рук, ни ног – значит, не сказать ничего. Я еле шла и мечтала только о чуде, которое бы избавило меня от ужасной крепатуры.

Мы даже не успели толком разогреться, когда наш урок прервало появление Граз’зта. Вид у него был самый что ни на есть хмурый и озадаченный. Вчера, после того, как он озвучил свой план и ушел, пообещав провести ночь в поисках какой-нибудь подходящей информации, мы с Хадалисом устроили настоящую войну за право решать, соглашаться мне на эту авантюру или нет. Крылатка – мне неожиданно стало нравиться называть его так – сделал все, чтобы я поняла, что сама идея отправиться к фанатикам более чем безумна. Кажется, после его гневного «Да они из тебя марионеткусделают!» меня сморил сон. Во всяком случае, ничего после этой фразы я уже не помнила.

А сегодня утром, когда плелась за Хадалисом, невольно то и дело возвращалась к мысли о том, провел ли Граз’зт ночь в компании скучных книг или все-таки поддался соблазну и долгу и разделил постель с Данаани. Честно говоря, после его нелестных слов в ее адрес, в подобное верилось с трудом, но я оказалась совершенно беспомощна перед этими мыслями. Знаете, как оно бывает: вроде и понимаешь, что ситуация никак не может развиваться по самому плохому сценарию, но продолжаешь себя мучить.

Поэтому, когда я увидела Граз’зта, то чуть ли не силой пригвоздила себя к месту, чтобы не поддаться искушению набросится на него с наводящими вопросами о том, где же он все-таки провел ночь. И, как оказалось, очень правильно сделала. Потому что новости принес Граз’зт неутешительные.

– Данаани… окаменела.

Мы с Хадалисом обменялись непонимающими взглядами. Что значит – окаменела?

– Я нашел ее утром, когда возвращался из библиотеки. В галерее, около… – Рогалик отмахнулся от ненужных подробностей.

– Погоди, ты хочешь сказать, что принцесса превратилась в камень, как и твоя предыдущая жена? – на всякий случай уточнила я. Мало ли что он имеет в виду.

«Так, Семенова, и постарайся не сильно радоваться, что его компанией минувшей ночью наслаждались только старые фолианты и пыль. Тут трагедия, понимаешь».

Но не радоваться я никак не могла, поэтому пообещала своей внутренней занозе обязательно сделать это, но чуть позже, когда останусь без свидетелей.

– Да, именно как Эри, – ответил Граз’зт вымучено.

Хадалис покосился на тыльную сторону своей ладони, сморгнул. Символ их с принцессой единения… исчез.

– Я просто не обратил внимания, – сказал он в ответ на мой вопросительный взгляд. – Так привык, что он все время со мной, что не придал значения.

– Есть какие-то мысли, кто мог это сделать? – спросила я Граз’зта.

– Кроме того, что это, очевидно, сделал тот же человек и тем же способом – абсолютно никаких.

– И снова нет никаких намеков, кто бы это мог быть? – То, как Граз’зт поморщился, словно ему в челюстьдвинули, заставило меня торопливо вычеркнуть первого подозреваемого. – Это не мог быть Тан. Слушай, он же только начал исправляться, зачем ему избавляться от Данаани сейчас, когда ему от ее присутствия ни жарко, ни холодно?

– На твоем месте, Маа’шалин, я бы не стал так слепо верить этой рогатой парочке. – Хадалис не скрывал, что собирается использовать ситуацию с пользой для себя. – Возможно, это его рук дело и есть, – Крылатка кивнул на Граз’зта, а тот в ответ бросил в него парой ругательств, значения которых я в очередной раз не поняла.

– А ну-ка хватит снова собачиться, – осадила я обоих. – Если бы Граз’зт хотел избавится от ненужной жены таким способом, то спрятал бы тело, а не оставил его на виду у всех. Уж в своем-то доме он наверняка знает, где это можно сделать так, чтобы каменную статую не нашли до конца времен.

– Твоя потрясающая способность трезво мыслить не перестает меня восхищать, – потирая покрасневшие, чуть вспухшие от бессонной ночи глаза, похвалил меня Рогалик.

– В таком случае признай и то, что твой брат тоже не имеет к этому отношения, – настояла я. И смотрела на него с немым укором до тех пор, пока Граз’зт не сдался и не кивнул, соглашаясь. – Отлично, рада, что мы выяснили хотя бы это. Что ты собираешься делать?

– Для начала придумать, как написать об этом ее отцу.

Вот же задница. Кроме очевидной выгоды для меня, что Данаани пока будет существовать в виде каменного истукана, образовалась огромная проблема – ее очень несдержанный отец. Сомневаюсь, что он так просто спустит это нам с рук. А учитывая обстоятельства брачного союза и то, что он должен был скрепить шаткий мир между заклятыми врагами, вывод напрашивался сам собой: Граз’зту придется несладко.

– Могу я взглянуть на место, где ее нашли?

Они оба уставились на меня с невысказанным вопросом и удивлением. А я и сама не знаю, зачем мне это. Детективов что ли пересмотрела? Понятия не имею, что сбираюсь там искать, но ведь несколько голов всегда лучше одной. То, что упустил из виду одни, может заметить другой.

– Не думаю, что это хорошая идея, Маа’шалин, – не стал юлить Рогалик. – Ты сейчас вроде слуги. Согласись, будет немного странно, если какой-то мальчишка начнет разнюхивать и высматривать.

– Конечно, это будет странно. А вот если разнюхивать и высматривать будет личный гард принцессы – никто ничего не заподозрит. А я так, рядышком постою. Вдруг чего замечу.

И в довесок к своим весомым аргументам, прибавила улыбку. От уха до уха, чтобы ни одному из них и в голову не пришло снова искать надуманные аргументы против моей затеи. Все равно ведь не отступлюсь от своего.

В итоге Граз’зт сдался, и через несколько минут мы с Хадалисом, подобрав в коридоре мрачного, как туча, Тана, уже были на месте роковых событий. Кстати, Данаани так и осталась стоять на месте. Не думайте обо мне плохо, но видеть ее беспомощной было в некоторой степени отрадно. Хотя, конечно, если бы это было в моих силах, я бы вернула ее в нормальное состояние. Через пару-тройку дней. Чтобы была наука на всю жизнь.

– Я этого не делал, – с каким-то потерянным видом сказал Тан, поймав минуту, когда ни Граз’зт, ни Хадались не могли нас услышать. – Знаю, что Граз думает, будто во всем моя вина, но я бы никогда…

– Я тебе верю, – оборвав его на полуслове, сказала я.

Он с облегчением выдохнул. Похоже, Тану было жизненно необходимо услышать, что хотя бы одна живая душа не считает его злодеем.

Место, где окаменела принцесса, было самым, если так можно выразиться, неподходящим для подобной гнусности. Просто небольшая площадка прямо посреди коридора, увешанная тканными картинами и трофейным оружием. Здесь даже присесть негде, а из всего освещения – только пара канделябров со свечами. И проходящий транзитом в обе стороны коридор. Тот, кто превратил Данаани в камень, сильно рисковал.

– Я сказал ему то же самое, – поддержал Тан, и так я поняла, что уже несколько минут рассуждаю вслух. – Не знаю, кто это сделал, но у него точно не в порядке с головой. И если уж на то пошло, я бы никогда не стал так подставляться ради того, что не принесет лично мне никакой выгоды.

– Ты-то известная корыстолюбивая сволочь, – ужалил его Крылатка. – Вот только даже мне очевидно, что Данаани мешала тебе, как кость в горле. Если бы она рассказала о вашем маленьком заговоре Темнейшему, то…

Он нарочно не закончил, но продолжение фразы и смысл реплики были очевидны. И, кстати, учитывая угрозы Данаани пожаловаться Темнейшему, подозрения Хадалиса не были высосаны из пальца. Но меня он так и не разубедил.

– Может быть вы немного помолчите и дадите мне осмотреться?

Повторять, к счастью, не пришлось.

Итак, Машка, принцессой ты уже была, проклятьем – тоже, банкой для аватара бога – ну, пришлось. Теперь самое время поиграть в детектива. Глупо, но на ум постоянно лез Бенедикт Кэмбербетч в образе Шерлока из одноименного сериала. Эх, мне бы его знаменитую шляпу – наверняка бы дело продвигалось куда быстрее. Но имеем то, что не имеем, так что будем импровизировать.

Для начала – хорошенько повертеться, походить и заглянуть в каждый закоулок. Благо рогалик приказал своим таранам окружить «место преступления» и здесь не успели наследить. Ну, надо же, Шерлок точно бы мной гордился!

На самом деле, осмотр нее дал мне ничего нового. Грязи нет, чтобы поискать следы, везде чисто – аж блестит (потому что я следила, чтобы слуги не отлынивали от работы), и о такой вещи, как снять отпечатки» можно только повздыхать. Да и не умею я, даже если бы было чем.

– Куда ведет этот коридор? – спросила я, кивая в противоположную сторону. Из одного пришли мы, и там не было ни единой жилой комнаты.

– Там кладовые, – ответил Граз’зт. – Ничего интересного.

– И тупик? – уточнила я.

– Выход на лестницу, которая ведет на крышу. Ни единой двери, если ты об этом.

– У кого ключи от кладовых?

– У моего кастеляна.

– Пусть придет. И захватит ключи.

Рогалик отошел, чтобы отдать соответствующие распоряжения, а я двинулась в сторону окаменевшей принцессы. Вот так, есть в мире справедливость, раз эта поганка окаменела вместе с моей короной. Пусть носит ее столько, сколько потребуется, чтобы пропала охота делать другим гадости.

«И не такая уж ты красавица», – мысленно сказала я в спокойные каменные глаза, протискиваясь между Данаани и стеной.

Так, места здесь достаточно даже для взрослого мужчины. Если предположить, что принцесса встречалась здесь со своим убийцей – назовем это так, хоть формально она не то, чтобы мертва – то здесь мог поместить кто угодно. Даже Хадалис с его плечами размера «не войдешь в двери».

– Как ее вообще можно превратить в камень? – шепотом спросила я Тана. – В смысле, есть какие-то специальные заклинания или, там, артефакты?

– Маа’шалин, если бы кто-то знал о таком, все было бы куда проще. Строго говоря, – он окинул меня взглядом, – твоя забытая аркана легко могла сотворить такое.

– Но я этого не делала.

– Никто не обвиняет тебя, просто говорю, что больше такие вещи никому не под силу.

– Напомнишь мне об этом, когда у Граз’зта появится целый каменный сад жен, – скептически пробормотала я себе под нос.

Терпеть не могу, когда очевидные вещи пытаются назвать «невозможными». У Рогалика вторая жена превратилась в статую, но, конечно же, это все из разряда фантастики. Даже мне, пришлой девчонке, видится здесь явное несоответствие.

– Она что-то держала в руках. – Я указала на правую руку Данаани: ее пальцы были сложены, как будто принцесса принесла с собой какой-то тонкий предмет – палочку или свиток, например. Но сейчас этого предмета нет.

Хадалис подвинулся ближе, проследил за моим пальцем и согласно кивнул.

– И тот, кто превратил ее в камень, забрал это, – присоединился к нашей компании Тан. – Знать бы, что это такое…

– Думаю, наш убийца не стал бы подставляться и оставлять на виду доказательства своего преступления. Возможно, но только возможно! – я вскинула палец, – Данаани выманили сюда под предлогом обменять что-то на тот предмет, что она принесла с собой.

– Она… то есть ты… – Тан мотнул головой и начал снова. – Ты здесь никого не знала, и никто не знал, что ты – это Данаани. Я пытаюсь сказать, что кому, как ни тебе, знать, кто мог хотеть с ней встретиться.

– Я этого точно не знаю. Но если уж рассматривать возможные кандидатуры, то это может быть кто угодно, кому не по душе новая жена Граз’зта. Или кому позарез нужно сделать так, чтобы от союза крэсов и селунэ не осталось камня на камне.

– И то, и другое, выгодно тебе, – снова принялся за свое Хадалис, поглядывая на Тана с нескрываемым недоверием. Надеюсь, он не собирается шпынять его только потому, что рогатый брат Граз’зта оказался более одаренным учителем и его уроки владения кинжалом больше пришлись мне по душе? – Тем более не заметно, чтобы ты так уж убивался из-за случившегося, хоть еще пару дней назад уверял, что влюблен в нее.

– Перед тобой мне не в чем оправдываться, – безразлично пожал плечами тот. Слава богу, он не поддается на провокации, а то я понятия не имею, как их разнимать, если вцепятся друг в друга.

К счастью, вскоре вернулся Граз’зт. Кастелян – сухонькая сгорбленная крэсска с седым пучком волос на затылке и в простом черном платье – семенила за ним следом. А ведь я ее помню! Мне даже захотелось по лбу себя треснуть за вездесущую растерянность. Садара, кажется, если ничего не путаю. Она была очень дружелюбной, и сама вызвалась показать мне замок. Правда, в это крыло мы так и не дошли.

Массивная связка ключей болталась у ее пояса, и женщина то и дело как бы невзначай, поглаживала их рукой, проверяя, на месте ли. Явно выработанная годами привычка. Вряд ли крээска не заметила бы пропажу ключей. Но ведь она тоже когда-то ложится спать? Тем более все указывало на то, что произошедшее случилось именно ночью.

– Где ты была минувшей ночью, Сад’дара? – спросил Граз’зт, взглядом указывая мне, чтобы встала рядом. Я потихоньку призмеилась к нему, встав чуть позади, чтобы не слишком привлекать внимание.

– У себя в комнате, господин, – без заминки ответила кастелян. А потом чуть ни по минутам в подробностях пересказала весь свой день после заката солнца. Закончила тем, что лично проследила, чтобы все слуги улеглись спать, и отправилась к себе. – Ты подозреваешь меня, господин? – Ее тусклые желтые глаза наполнились непониманием. – Мне ни к чему делать такие гнусности с твоей женой и хозяйкой этого замка. Она мне нравилась. Нравилась всем нам.

Похвала оказалась неожиданно приятной, и я даже опустила лицо, чтобы скрыть улыбку. Это ведь не принцессу похвалили, а меня, Семенову.

– Я просто спрашиваю, – выдержав миролюбивый тон, успокоил перепуганную крээску Рогалик.

– Спроси ее, где она хранит ключи, – шепотом подсказала я.

– Они всегда при мне, господин, – был ее ответ. – На ночь я кладу их под подушку, а у меня, как тебе известно, чуткий сон.

Рогалик, чуть повернув голову, кивнул. Знак мне, что именно так все и есть. Жаль-жаль, я почти придумала правдоподобную и жизнеспособную версию о спрятавшемся в кладовой убийце, который поджидал жертву, не боясь быть замеченным.

И все же, лучше один раз увидеть собственными глазами. А то будет, как в дешевом детективе: никто не придает значения какой-нибудь явной детали на месте преступления, а потом оказывается, что именно там была самая большая подсказка.

Рогалик заставил Сад’дару открыть каждую дверь каждой кладовой, и я сунула туда свой любопытный нос. Правда, это было крайне неудобно, потому что приходилось прикрываться Таном, чтобы не привлекать внимания.

Мы почти дошли до тупика. Вымотанные бесплодными поисками, потихоньку начинали звереть, но осталась еще одна, последняя кладовая, и я собиралась осмотреть ее так же придирчиво, как и предыдущих два десятка.

Мда, ничего необычного: такая же прохладная сырая крохотная комнатушка, уставленная корзинами с сухофруктами и увешанная вязками оглушительно пахнущих метелок трав. Мы с Таном в привычном уже порядке потоптались из стороны в сторону, и он успел выйти, когда мое внимание привлекла противоположная от входа стена. Точнее говоря, не стена даже, а ее каменная кладка. Я даже отошла чуть в сторону, дернула Тана за рукав, беззвучно предлагая посветить мне факелом.

Так и есть, кирпичи только выглядят одинаковыми, но если присмотреться, то в глаза бросается и их разная форма, и оттенок. Наверное, не учись я на дизайнера интерьеров, тоже не придала бы этому значения, но когда день изо дня три года подряд изучать фактуры и оттенки, поневоле начинаешь автоматические обращать внимание на подобные несоответствия.

– Что такое? – Граз’зт забрал у Тана факел и бесцеремонно протиснулся внутрь.

– Думаю, это тайный ход, – ответила я.

– Тайный ход?

Рогалик выглядел озадаченным. Похоже, для него это стало такой же новостью, как и для меня. А это скверно, ведь тогда никто из нас не знает, как отпереть эту каменную дверь.

На всякий случай, чтобы убедиться, что права, я пару раз надавила на кирпичи: сперва ладонью, потом плечом. Потом, видя мои попытки, на помощь пришел Тан. Передал мне факел – и основательно навалился на преграду. И ничего, ни намека на то, что это можно как-то сдвинуть.

– Давай я… – начал было Хадалис, но я его остановила.

– Это так не работает. Тут, должно быть, спрятан какой-то хитрый механизм. Должно быть что-то, что его открывает: рычаг, кнопка. Что угодно, что не является тем, чем выглядит.

Чтобы объяснить, что я имею в виду, я подергала держатель для факела, закрепленный чуть в стороне, но на той же стене. Само собой, ничего не произошло.

Комнатушка была слишком заставлена вещами, чтобы туда мог протиснуться еще кто-то, кроме нас с Танам, поэтому мы могли рассчитыватьтолько на собственные глаза и уши. И еще на то, что откровенно похожих на рычаг предметов в кладовой почти не было. Я ощупала чуть ли ни каждый кирпич на проклятой стене, но тщетно. Кстати, Рогалик тоже не стоял без дела: краем уха я слышала его жесткий допрос Сад’дары на предмет того, не теряла ли она ключей, не могла ли кому-то «одолжить» их на вечер и тому подобные вещи. Вполне возможно, что наша Медуза Горгона – так я мысленно обозвала любителя штамповать каменных дев – выведала какой-то секрет и при помощи него успешно манипулировала крэсской. Такая версия казалась вполне правдоподобной и очень даже жизненной. Вот только кастелян стояла на своем: ключи в единственном экземпляре и все время при ней.

– Это бесполезно, – сказала Тан, когда мы ощупали чуть ли ни каждый предмет в кладовой, включая корзины и парочку сморщенных корнеплодов на дне одной из них.

– Самая темная ночь перед рассветом, – вспомнила я цитату из какой-то книги, которая всегда помогала мне в трудную минуту. Она была на сто процентов верна: именно когда больше всего хочется сдаться, нужно прилагать вдвое больше усилий, потому что до победы остается всего несколько шагов.

Тан на минуту остановился, посмотрел на меня с удивленной улыбкой. А что я? На всякий случай провела ладонями по лицу – вдруг у меня там сажа. Хотя, конечно, руки тоже не первой свежести.

– Ты никогда не сдаешься, ведь так?

– Конечно. – Что за вопросы? Сдаются слабые люди и те, кто с самого начала недостаточно сильно хотел. – Ты бы тоже не сдался, если бы она была тебе дорога, – шепотом, чтобы услышал только он, сказала я.

– Она была мне дорога, – утонил Тан, тоже шепотом. – До тех пор, пока я не узнал, что был всего лишь винтиком в механизме, который приближал ее к моему брату. Мне, знаешь ли, неприятно осознавать себя марионеткой.

– Куда приятнее манипулировать другими? – поддела его я.

– Если это на благо государства – да, – не стал отпираться он. А ведь если так разобраться – прав. В некоторой степени. С точки зрения правителя, который не боится испачкаться. – Ты ведь тоже понимаешь, что из него никудышный правитель. Да он сам понимает.

– Что вы там шепчитесь? – окрикнул нас Граз’зт, и до меня только теперь дошло, что все это время мы с Таном стоим чуть ли не прилипнув друг к другу. Со стороны наверняка выглядит подозрительно.

– Слуга нашего гостя славный малый, – уже в полный голос бросил Тан, глядя на меня с широченной улыбкой. Вот вроде и копия Граз’зта – а совершенно другие эмоции на лице: больше загадочности, мягче улыбка. Если он хоть вполовину так же обаятельно лыбился принцессе, тогда понятно, почему она не устояла.

Как не неприятно было это осознавать, но наши поиски потерпели полное фиаско. Во всяком случае, у меня кончились мысли и идеи, как еще можно сдвинуть с места чертову кладку. А может ну его к черту? Наверняка у них тут есть подходящего размера молот.

Я с досады пнула валяющуюся на полу корзину, шагнула к двери – и Тан поймал меня за локоть.

– Ты это слышала? – спросил он, прислушиваясь.

– Что?

– Щелчок. Уверен, что…

Ну, конечно же, щелчок! Кнопка! Эх, Машка, детектив без кепки! А слона, как говорится, не заметила.

Я потопталась на месте, отошла в сторону – и мы с Таном в две пары глаз уставились на то, как часть плиты под подошвой моего сапог приподнялась. Я наступила сильнее – плита с металлическим щелчком просела. Ну, вот как можно было с самого начала это не услышать? Мы же с Таном все здесь вытоптали. Наверняка я слишком увлеклась подслушиванием допроса крэсски.

– Наверняка здесь какая-то комбинация, – сказал Тан, когда после пары моих нажатий стенка так и не шелохнулась.

– Или просто еще одна «кнопка», – себе под нос бросила я. Стоя одной ногой на плите, второй ногой наступая на все соседние, до которых могла комфортно дотянуться.

И не прогадала: плитка справа просела, щелкнуло еще дважды – и каменная стенка медленно поползла в сторону.

– Мы отличная команда, – хмыкнул Тан.

– Скажи это еще раз – и я снова с удовольствием почешу кулаки о твою морду, – негромко рыкнул на брата Граз’зт, протискиваясь к нам.

– На этот раз я буду защищаться, – беззаботно ответил Тан.

Я хотела было пойти первой, но он забрал у меня факел и отодвинул с дороги. Логично, ведь никто из нас не знает, что там, в темноте.

А за стеной оказался крепкий каменный коридор, судя по кладке, построенный примерно в то же время, что и замок.

Нужно сказать, шли мы довольно долго. Время от времени Тан останавливался, прислушиваясь. В такие моменты я отчетливо слышала свист ветра, шорохи. Мы не спускались в подземелье, значит, все еще «на высоте».

– Здесь когда-то была еще одна башня, – сказала Граз’зт. – Но из-за подземных вод фундамент треснул, и она рухнула. Еще до того, как замок стал моим.

– Как видишь, кто-то не пожалел времени, чтобы высмотреть лазейку, – предположила я. Есть у меня пара кандидатов на роль Горгоны, но вот… даже не знаю. В общем – чего гадать-то?

В конце концов, закончился даже бесконечный коридор. Закончился аркой, за которой был круглый зал, освещенный тусклым мерцающим светом. Я даже прищурилась, так в глазах зарябило.

– Жопа Седьмого, – сквозь зубы прошипел Граз’зт, и я проследила за его взглядом.

Никакая это не комната, как оказалось. А целый склеп, под завязку напичканный каменными истуканами. Даже навскидку их тут штук тридцать, не меньше. Вряд ли все они пришли сюда по доброй воле, да и позы у некоторых такие, что сразу видно – они от кого-то прикрывались. У вот той крэсски справа до сих пор ужас в каменных глазах.

Стоп. А ведь я ее знаю!

– Это помощница кухарки, – сказала я, указывая на находку.

– И конюх, – подхватил Тан, проходя рядом со статуей рослого мужчины, который застыл в попытке упасть на колени. – Я видел его вчера вечером, живого и здорового.

Мы с Таном переглянулись, понимая друг друга без слов.

– В замке шпион, – сказали практически одновременно.

– Утро задалось, – проворчал Хадалис, проходя рядом. А потом остановился и помахал мне, привлекая внимания.

Рядом, всего в паре шагов, стояла каменная Хи’ла. В последний момент своей жизни она пыталась прикрыться руками, даже отвернулась и закрыла глаза, но и это ее не спасло.

– Я думаю, здесь целый выводок шпионов, – озвучила я свою гипотезу. – И каждый из них маскируется под чужим обличием. Чего уж проще – прикинуться простым слугой. Можно шататься, где хочется, не привлекая внимания и не боясь разоблачения.

Граз’зт если и услышал, то не подал виду: он просто смотрел на каменную сестру и с каждой минутой хмурился все больше.

– Я видел ее… утром, – наконец, сказал он. А потом указал на окаменевший медальон в виде половинки луны на шее девушки. – Мой подарок ей на совершеннолетие. Она была рада, и носила его, не снимая. А потом вдруг перестала, сказала, что потеряла.

– Когда ты хотя бы примерно видел этот медальон последний раз? – спросила я.

– Давно, – ответил Рогалик.

– А точнее?

– Много лет назад. Кажется… – Он нахмурился еще больше, надавил пальцами на глаза. Я не торопила, давала ему сосредоточиться.

Граз’зт вдруг отошел, еще раз внимательно посмотрел на окаменевшую Хи’лу. И его оранжевые глаза сверкнули злым огнем.

– Это платье, и прическа. Такой она была в день нашей с Эри свадьбы.

Десять лет назад?!

– Корень свирша, мы в полном дерьме, – озвучил мои мысли Тан.