Текст книги "Красный туман (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

   Очень странно. Хотя, стоит ли удивляться, если так же странен и ее хозяин?

   Толчок в грудь Аккали почувствовала не сразу. Боль была едва слышная, словно и не боль вовсе, а тяжесть после горьких рыданий. Девушка окинула себя взглядом, мысленно охнула.

   "Ты такая славная девочка, – прошипел стоящий рядом лысый старик с удивительно густой бородой в пояс. Он подошел ближе – и стало видно, что это и не борода вовсе, а полотно из сцепившихся между собой червей. Они влажно копошились, и изредка заползали старику в рот. – Такая живая и горячая. Здесь давно таких не было".

   "Мы проголодались".

   Из-за его спины показалась костлявая женщина неопределенного возраста. А за ее спиной маячило еще несколько. Как ленивые тени, они неторопливо выходили вперед. Аккали попыталась повернуться и бежать, но обнаружила, что Скитальцы успели окружить ее плотным кольцом. Они не пытались наброситься, хоть уже начали есть ее взглядами. Их голод ощущался почти физически.

   "А, может, так оно и лучше?"

   Мысль, которую Аккали уже однажды прогнала, появилась опять. Отдаться Скитальцам, стать одной из них. Что такое вечные муки в сравнении с тем, как болит душа? Что такое постоянный неутолимый голод в сравнении с жаждой отмщения?

   "Если ты сдашься, кто расскажет правду? Кто предупредит Имаскара об опасности и о предательстве, корни которого зарыты так глубоко, что найти в одиночку не под силу ни одному человеку?"

   – Прочь от меня! – выкрикнула она, и сцепила пальцы замком.

   "Она такая сладкая, – шипением отозвался чей-то безликий голос, – такая аппетитная".

   "Чистая кровь, – шумно потянув носом, сказал высокий мужчина, чьи глаза будто кто нарочно стер с лица. – Никогда таких не пробовал".

   Его слова словно послужили сигналом остальным, и Скитальцы плотнее сжали кольцо. Несколько осмелели и потянулись к жертве, норовя поймать за руку или за ногу. Аккали еще плотнее сжала ладони, позволяя силам стекать в кончики пальцев. Слабость не позволит сделать удар, способный раскидать Скитальцев, но архата была бы рада и бреши в их плотном строю. Успокаивала лишь близость серой дымки над их головами. Где-то там есть брешь в Тени и там же ее единственный шанс спастись.

   Она мысленно распевала молитву, прося свет разрушить тьму. Вряд ли Скорбной понравиться, что нахалка, которой хватило наглости прийти в ее вотчину, устроила в ней беспорядок, но иного выхода не оставалось. Если получится выбраться из Тени – она сделает все, чтобы задобрить Создательницу. А пока мысли о наказании лучше скинуть, как шелуху.

   Удар получился смазанным. Аккали не стала дожидаться, когда в кончиках пальцев скопится достаточно ее жизненных сил, боясь увлечься и стать легкой добычей для местных обитателей. Поэтому толкнула не глядя и не пробуя, прямо перед собой. Серебристый луч света нанизал на себя сразу нескольких Скитальцев. Пока нанизанные корчились и кричали, часть стоящих рядом бросилась врассыпную. Аккали же, получив лазейку для побега, рванулась прочь.

   Убежать, однако, не получалось. Она так обессилела, что едва переставляла ноги. К счастью, удар испугал Скитальцев и они не спешили подходить к ней близко. Их паника продлится еще несколько секунд, а потом самый голодный забудет о страхе и поведет за собой остальных.

   Архата еле волочила ноги, на ходу чувствуя, как натужно трещат кости и как стынет кровь. Холодно, до чего же холодно. И от безнадежности еще стуже. Архата приказывала себе смотреть только вперед, на серый шрам, сочащийся туманом. Ей хотя бы подобраться к нему, ухватиться рукой – остальное получится само собой.

   Почти не веря, что смогла, она все-таки подошла к бреши. Как завороженная потянулась рукой, нащупывая тепло, которое струилось с изнанки. Она даже смогла просунуть в щель пальцы, когда почувствовала острую боль в ноге. Оглянулась, пытаясь сбросить с себя Скитальцы, но тот держался слишком сильно. Голод делал его сильным и злым. И с каждым укусом он впрыскивал в нее Мглу. Аккали не пыталась сдерживать крик, но и не давала себе остановиться. Вперед, туда, где руки ласкает жизнь. Она подтянулась, в отчаянии вгрызаясь в губы, но безвольно повисла на ослабевшей руке.

   "Ты избалована его любовью", – проговорил все тот же голос.

   Избалована... Имаскар. Он бы не жалел себя, он бы дрался до последнего даже зная, что проиграет. Что бы он сказал, глядя на ее трепыхание? Нашел бы достойной себя?

   От нового укуса боль стала совсем нестерпимой, а Мгла, просочившись под кожу, опустошала ее, словно сосуд. Аккали разрешила себе новый вопль и в нем нашла силы на еще одну попытку. Теперь уже точно знала – последнюю. Она вскинула вторую руку, зацепилась за брешь самыми кончиками пальцев, но все-таки удержалась. Еще один рывок, толчок ногами в пустоту.

   Несколько мгновений пустоты, предшествующих переходу, показались вечностью. Лишь когда тело окутала сырость и запах тухлой рыбы, Аккали с облегчением выдохнула и открыла глаза. Она сидела в той же позе на полу, чуть наклонившись над пирамидкой из тлеющих трав. Архата перевела дух, и первым делом попыталась подняться. Ноги, как она и ожидала, не слушались. Кое как, помогая себе руками, она все же смогла вытянуть их перед собой. Опасаясь худшего, стащила сапог и задрала штанину.

   От колена и до ступни по коже расползся черный узор отметин Тени.

   Но и это было не самое худшее. Струйка дыма над янтарной пирамидой вдруг встрепенулась и стала стремительно расширяться. Из потемневшего столба дыма показалась рука, следом еще одна, а после и голова с половиной туловища.

   – На помощь! – что есть силы закричала Аккали.

   Она была беспомощна перед Скитальцем, которого притащила из Тени. Ноги по-прежнему отказывались слушаться, голова кружилась, мир подернулся розовой дымкой.

   Скиталец выбрался из дыма, расправил плечи. В мире живых он выглядел иначе – не более, чем тень, лишенная человеческого. Рассеянная и смазанная, но холод, сочившийся из нее, быстро наполнил каждый уголок лачуги. Скиталец потянулся к жертве, его теневые пальцы вытянулись. Все, что могла Аккали – отвернуться и зажмуриться, чтобы не видеть, как пятерня запечатлеет на ее щеке поцелуй Тени.

   Дверь с грохотом слетела с петель, щепки брызнули Аккали в лицо. Как сквозь сон, она увидела ворвавшегося внутрь Фантома. Ему потребовалось всего несколько шагов, чтобы оказаться рядом и встать между нею и Скитальцем. Тут же замаячило Дору. Наемник не отличался мощным сложением, но легко вскинул Аккали на руки и отошел на безопасное расстояние.

   – Нельзя трогать Скитальцев, – едва слыша саму себя, прошептала архата.

   – Пусть попробует, – произнес Дору. Удивительно, но наемник ее услышал. – А если у него не получится – мы сбежим. Одним нахлебником меньше – моему кошельку спокойнее.

   Аккали хотела сказать, что сбежать от пришедшего на зов Скитальца невозможно. Он почует ее запах и за десяток миль, и найдет, даже если потеряет. Но силы оставили ее.

Фантом

   Тень стояла напротив, скалила беззубый рот и норовила нырнуть под руку. Он не интересовал ее, не более, чем преграда на пути к девушке.

   Фантом напрягся, готовясь отразить удар. Тень метнулась ему под руку юркой змеей, но он успел подставить плечо. Темная сущность, соприкоснувшись с его кожей, запищала, словно раздавленная птица, и отпрянула. Фантом поморщился и атаковал. Никакого плана не было – он просто схватил тень за горло и сжал, чувствуя, как пальцы проваливаются в упругую липкую плоть. Тварь еще какое-то время трепыхалась, цеплялась пальцами в его руку, царапаясь, но Фантом не чувствовал боли. Наконец, она затихла, превратилась в пепел и просочилась сквозь хватку Фантома обратно в стол дыма. Фантом не раздумывая сбил сапогом и пирамидку, и свечи. Убедившись, что дым утих окончательно и вслед за архатой не явится новое чудище, обернулся.

   Дору продолжал держать девчонку на руках, но она лежала так смирно, что Фантом засомневался – жива ли? О чем и просил.

   – Жива, без сознания.

   – Что у нее с ногой?

   После первой передышки, запах крови архаты снова настиг его. Фантому хотелось заткнуть нос и рот, чтобы только не ощущать на языке вкус ее противной крови. Чтобы хоть как-то помочь делу, отошел к противоположной стене, привычно облокотился на нее плечом и сосредоточился на наемнике. Тот положил архату в постель, укрыл, но после сел в ногах и сосредоточенно осмотрел увитую черными пятнами лодыжку.

   – Это отметина Мглы, – закончив досмотр, сказал он. – Я мало что знаю об этом. Слышал краем уха, что они смертельно ядовиты и человек, отмеченный Мглой, не жилец.

   – Она не человек, – напомнил Фантом. – Эти отметки могло оставить существо, похожее на то, что она приволокла с собой?

   – Скорее всего так и есть.

   Пока Дору молчал, Фантом сосредоточился на другом. Существо из Тени напугало инвигу так сильно, что она попросила помощи у ненавистных ей людей. Если его касание для Аккали яд, то почему ему, Фантому, оно не причинило вреда? Не девчонка ли сказала, что они одной крови?

   Фантом потрогал языком кончики клыков. За минувшие дни они не изменились в размере, но стали как будто острее. Чем больше Фантом размышлял о своей природе, тем крепче уверялся в мнении, что насчет их родства архата ошиблась.

   – Она умрет? – спросил, видя как наемник хмурится.

   – Мне почем знать? – огрызнулся тот. – Сказал же – ни дьяволого хвоста не смыслю в этом.

   – Тогда девчонку нужно отнести в храм.

   Наемник посмотрел на него так, будто получил непристойное предложение. Фантому до его мыслей не было дела, но приходилось признать, что без помощи наемника – главным образом без золота в его кошельке – далеко им с Аккали не уйти. Тем более в незнакомом городе.

   – Кто-то должен сходить к лекарке и узнать, что делать. В Нешере показывать архату на поводке – все равно, что добровольно на плаху идти.

   – Мы оба знаем, что не оставим девчонку друг другу на присмотр.

   – Верно говоришь. Но выносить ее из дому в таком состоянии тоже не дело. Так что либо мы будем упрямиться как тот осел из притчи и в конечном счете сдохнем оба от голода у полного корыта, либо кому-то придется рискнуть.

   – Я не знаю города так, как знаешь его ты, у меня нет денег и я с архатой на руках куда приметнее тебя.

   У Фантома не было никакого желания спорить, поэтому он напрямик выложил все аргументы. Судя по кислой роже наемника, они и ему показались разумными. Вряд ли ему хватит аргументов на откуп.

   – Ладно, хрен бесов с тобой – я пойду.

   Он окинул архату тревожным взглядом, еще раз посмотрел на лодыжку и шагнул к двери. Думая, что не выдает себя, осторожно скользнул ладонями по потайным карманам с кинжалами. Фантом давно приглядел, где он их прячет и старался не забывать ни об одном спрятанном жале. Случись перепалка – Дору не раздумывая пустит их в ход, полагая, что владеет преимуществом. Фантом не боялся открытого поединка, даже самонадеянно ставил на собственную победу, но постоянно находился на чеку. Дору, несомненно, был отменным мастером обмана и скрытости, и нюхом обладал поистине колоссальным. Фантом до сих пор не мог забыть, как ловко наемник выследил беглянку-архату, как точно действовала каждая его мышца. Но у весь ворох преимуществ портил один несомненный недостаток – тщеславие. Убежденность в собственной неуязвимости, притупила его внимательность.

   – Если я вернусь и не найду тебя и архату – я так или иначе выслежу вас и прикончу. И, поверь, в последнее время я достаточно милосердствовал, и предатель пусть не ждет от меня милостивой смерти.

   – Я не собираюсь сбегать, – уверенно сказал Фантом.

   – Передай мои слова девчонке, когда в себя придет.

   Оставшись один на один с архатой, Фантом отошел от нее на максимально возможное расстояние. Какое-то время он просто подпирал плечом стену и рассматривал беспорядок на полу. Свечи почти догорели, пепел трав разлетелся по полу странным узором. Но на самом деле, чем бы он не старался забить голову, мысли все равно возвращались к одному: нашла ли девчонка его душу? Он так страстно желал услышать ответ, что с трудом подавлял желание разбудить ее и вытрясти ответ.

   Какое-то время он провел в недвижимости, прислушиваясь к шагам за стеной.

   – Скиталец... – слабо застонала девчонка.

   Фантом осмотрелся в поисках лоскута, пригодного, чтобы перевязать нос. После возвращения из Тени инвига стала пахнуть еще отвратительнее. Фантом с трудом подавлял рвотные позывы. Кое-как завязав тряпку вокруг носа, он подошел ближе, рассматривая лежащую девчонку.

   – Скиталец, – хрипло повторила она.

   – Я убил его.

   Девчонка замотала головой, запуталась в собственных всклоченных волосах.

   – Его нельзя убить, он отравит тебя так же, как отравил меня.

   Фантом не понимал, бредит она или говорит осмысленно. На всякий случай потряс архату за плечо. Она открыла глаза, посмотрела на него сквозь непонимание, будто пыталась вспомнит, кто перед ней. Фантом опасливо переспросил:

   – Что ты помнишь?

   Девушка замычала, но не смогла вымолвить не слова. Жестом показала, чтобы помог ей сесть. Прикосновения к ней доставляли еще больше мучений, чем запах ее крови. Убедившись, что инвига пришла в себя, торопливо отступил к стене.

   – Где Скиталец? – снова спросила она, с опаской всматриваясь в темноту углов, словно ожидала нападения.

   – Сказал же – убил.

   – Убил? Сам? – не поверила она.

   Он пожал плечами.

   – Тень превратилась в пепел, доказательств у меня нет, так что придется поверить на слово.

   – Эта тень – Скиталец. Я притащила его из Тени. Они давно умерли, второй раз убить их невозможно. Он мог просто сбежать.

   – Может быть, – не стал перепираться Фантом. Для себя самого решил, что все-таки разделался с тенью, но девчонке, похоже, охота бояться каждого сквозняка. Может оно и к лучшему: страх – лучший поводок. – Ты нашла то, что искала?

   Архата как-то сразу напряглась и принялась разглядывать изувеченную черными разводами ногу.

   – Говори, как есть – нам обоим будет лучше, если я не стану злиться понапрасну.

   – Я нашла душу марашанца, а твою – нет, – было видно, что девчонка не врет. – Я старалась, о твоя кровь... она молчала.

   – А раньше с тобой такое бывало?

   – Я не слишком умелая инвига, – созналась Аккали после короткой паузы, – меня недавно обратили я не слишком часто ходила во Мглу.

   – Зачем же пообещала мне? – Он не хотел злиться, но чувствовал, что готов взорваться от гнева. – Если знала, что не в твоих силах найти всякую душу – для чего надежу дала?

   Архата молчала. Несколько минут они сидели молча. Девушка комкала потрепанный сенник, выуживала из прорех соломинки и роняла их на пол. Он уговаривал внутренних демонов успокоиться.

   А потом инвига заговорила.

   – Два десятка дней назад... или больше, или меньше – я счет дням потеряла. – Она потерла лоб, разгоняя морщины усталости. – Второй наследник, Имаскар, тот, кому я обещана в жены с самого своего рождения, уехал к границам нашего Союза. Нас одолевали нападения разбойников – в последнее время разведчики приносили дурные вести. Имаскар забрал с собой две сотни воинов. На второй день должно было случиться празднество Благословения – великий день для союза. Три дня длиться Благословение – пирующим нельзя прикасаться к мечам и даже помышлять о битве. Мы не ждали беды. Но среди нас нашелся предатель. Он отравил воду и питье, пустил в наш замок наемников. Пир превратился в кошмар, едва пирующие пригубили вино. Я видела, как люди моего Союза падали замертво, харкая кровью и хватаясь за вспученные горла. И пока люди в садах умирали, не видя причины, разбойники проникли в замок и устроили резню. Они убивали всех: наследников, прислугу, женщин и стариков, и детей. Младших наследников обезглавили. – Голос архаты треснул, но она нашла силы продолжить. – Их головы наемники принесли с собой, чтобы положить их в сердце пиршественного стола. Многие сильнейшие воины моего Союза погибли даже не успев взяться за меч. На моих глазах убили Родителя и Родительницу, Первого наследника, взяли в плен братьев и сестер. А потом меня оглушили и связали, как будто охотничий трофей. – Щеки Аккали вспыхнули от гнева. – Но Создатели дали мне сил прийти в себя и увидеть лицо предателя до того, как мне на голову одели мешок. И я видела, как он перерезал горло младшей наследнице, которой только-только исполнилось шесть лет. Она плакала и просила пощадить ее, но в его черном сердце не нашлось даже капли жалости.

   – Кто был тот человек?

   – Мой брат, – сказала она голосом старицы. – Мне плевать, что мою честь попрали унижением, что меня нагую видели похотливые глаза недостойного. Нареченная, чью наготу видел другой мужчина, должна просить милостивой смерти у своего нареченного. Я просила Создателей послать мне смерть, но они молчали. А потом я поняла, что должна выжить во что бы то ни стало. Потому что может статься, что кроме меня никто не узнает виновного.

   – Ясно, – гнев Фантома улегся так же быстро, как и забурлил. – Ты бы пообещала отдаться мне, лишь бы я сохранил тебе жизнь?

   Ее щеки еще больше полыхнули алым, архата потупила взор и промолчала. Но ему не требовался ответ.

   – Я видела его здесь, в Нешере, – вдруг зашептала она. Говорила вкрадчиво, словно опасалась невидимых свидетелей ее откровений. – Любой в здравом уме спасался бы бегством. И у предателя было достаточно времени, чтобы сесть на быстроходный кораблю и отплыть в земли, где его не достанет гнев Имаскара. Но он остался в Риилморе, под самым носом брата.

   – То, о чем ты тут рассказала, не под силу трусу, – резонно заметил Фантом, – возможно, твой брат не так труслив, как ты думаешь.

   – Он мне не брат больше, он – предатель. Что до храбрости... Ты растерял свои воспоминания, но если бы помнил хоть малость, то прозвище Риилморский потрошитель тебе сказало бы о многом. Свою первую битву Имаскар выиграл в пятнадцать. В семнадцать он командовал сотней лучших воинов. А в двадцать пять почти поставил Риилмору на колени. Он не знает жалости.

   Фантому до ее слов, сказанных с гордостью, было все равно.

   Видя, что он никак не реагирует на ее слова, архата отважилась спросить:

   – Ты теперь убьешь меня?

   – Твоя смерть вернет мне душу?

   – Нет.

   – Тогда какой от этого прок?

   Она была слишком слаба, чтобы скрыть радость.

   – А где наемник? – Аккали только теперь заметила, что кроме них двоих в лачуге никого нет. – Решил больше не тратиться на нас?

   – Пошел к лекарке, расспросить, что делать с отметинами на твоей ноге. Сказал, что он ядовиты и тот, кто их носит, долго не протянет. Это правда?

   Она смазано улыбнулась. Фантом легко угадал грусть в золотых глазах.

   – Это отметка проклятой обители Скитальцев. В Деворкане нет снадобья, способного исцелить от нее, и нет такой арканы. Говорили, что древняя аркана крови была достаточно сильна, чтобы стереть такие клейма, но я никогда не видела исцеления.

   – Ты умрешь?

   – Все мы когда-нибудь умрем. Каждое прикосновение Тени убивает самое ценное во мне – частичку души моей Матери, частичку самих Создателей. Нет лекарства, способного исцелить душу. Я была слишком слаба, а Мгла не прощает слабостей.

   Они снова немного помолчали, а потом Фантом сказал:

   – Он продаст тебя, как только ты скажешь, где спрятана его душа.

   – Знаю.

   Девчонка посмотрела сквозь него, и Фантому впервые со времени пробуждения стало неуютно. Он подавил возникший порыв, таким странным он был. А потом позволил мыслям течь свободно, стараясь разобраться в их стремительном потоке. Потеряв инвигу, он, вероятнее всего, лишится последнего шанса вернуть душу и воспоминания. Так же ясно и то, что после того, как девчонка расскажет все наемнику, он как можно скорее избавится и от него – вынужденного спутника, навязанного обстоятельствами. А с осколками воспоминаний, сжираемый жаждой на улице без крыши и денег он долго не протянет.

   – Чем ты можешь быть полезна мне?

   Девчонка медлила с ответом. Плюс к ее честности: не пыталась юлить или изворачиваться. По глазам видно, что всерьез раздумывает, чем может пригодиться. Любой бы на ее месте пошел на вранье – Фантом внутренне ожидал чего-то похожего. Но архата, похоже, не собиралась выкручиваться.

   – Я могу сделать ищейку.

   – Ищейку? Что это?

   – У каждого места в Деворкане, каждой травинки или камня есть память, в которую впечатываются события минувших дней. Если создать достаточно крепкую связь между тобой и ищейкой, то я могу найти твои следы.

   – Насколько это реально? – На этот раз Фантом не собирался делать ошибку, заранее соглашаясь на неосуществимое. – Говори честно, архата, пока терпение при мне и я им владею.

   – Я никогда не врала, – на мгновение она разозлилась, но быстро совладала с собой. – Не врала ни тебе, ни тому наемнику, недостойному целовать пыль за моими сапогами. Создать связь будет сложно, на это способны лишь опытные инвиги.

   – К которым ты не относишься, – продолжил за нее Фантом.

   –Так и есть. Но даже если мы сделаем связь и она окажется достаточно крепкой – разбудить твои воспоминания будет сложно. Чем больше расстояние – тем меньше вероятность, что зов окажется достаточно силен. А ты мог никогда не бывать в Нешере, да и в самой Риилморе.

   – Зачем же предлагаешь, если шансов на успех нет?

   – Ты спросил, чем я могу быть полезна – и я сказала. Шансы малы, верно, но даже если есть призрачная вероятность успеха – разве она не стоит попытки? Ты ничего не теряешь.

   "Верно, потому что самое ценное – себя – я уже утратил".

   – И что тебе понадобится, чтобы сделать то, о чем говоришь?

   – Лишь твоя кровь, – улыбнулась она и взглядом скользнула по остаткам ритуального круга, – остальное купил наш жадный друг.

   Фантом выпрямился, до хруста размял плечи. И шагнул к двери.

   – Ты можешь идти?

   – Да... пожалуй, – неуверенно ответила она. Архата натянула сапог, потихоньку спустила ноги и аккуратно встала. Сделала несколько пробных шагов, прежде чем дать окончательный ответ: – Галопом не побегу, но на своих пойду.

   – Тогда лучше поторопись – и так много времени потеряли.

   Девчонка, нужно отдать ей должное, ни о чем не спрашивала. Задержалась только чтобы подобрать оставшиеся от ритуала свечи и иглу. Потом наспех состряпала лучину, подожгла ее от лампы, а маслом щедро сбрызнула мебель.

   – Пожаром его не обмануть, – глядя снаружи на первые струйки дыма, засомневался Фантом.

   – Когда огонь перекинется на соседние дома, поднимется суматоха. После дождя дерево отсырело, копоти и вони будет больше, чем пламени. Нам прикрытие в самый раз.

   Они прошли несколько кварталов, прежде чем Фантом понял, что не архата следует за ним, а он плетется за ней.

   – Я не знаю города, – словно прочтя его мысли, призналась девчонка, – но я много слышала о столице и запомнила кое-какие названия.

   – Разве тебе не лучше обратиться к здешним властям и попросить защиты?

   – Я уже думала над этим. Но в таком случае я буду связана по рукам и ногам. Думаю, что историю похищенной архаты скоро узнает вся округа, и если она дойдет до ушей предателя – как думаешь, что он сделает первым делом?

   – Попытается тебя убить, – бросил Фантом.

   Аккали подняла голову, показывая из-под капюшона вымученную улыбку.

   – Вообще я думала, что сбежит, но твой вариант так же возможен.

   – Так куда же мы пойдем?

   На этот раз Архата показала почти все лицо, задумчиво ощупала Фантома взглядом.

   – Для начала нам нужны деньги.

   – И поэтому ты рассматриваешь меня, как коня на ярмарке? – хмыкнул он, догадавшись, что в планы архаты не входить зарабатывать мойкой посуды.

   Они прошли еще немного, свернули за угол и наткнулись на харчевню под вывеской "Пьяный карась". Соваться в людное место, когда наемник уже мог хватиться их – бредовая идея, о чем Фантом не преминул сказать.

   – Доверься мне, раз уж я доверилась тебе.

   По правде говоря, ему было все равно. Наемник не выглядел серьезным соперником, хотя слишком многое в его поведении заставляло Фантома быть начеку. Аккали была единственной причиной, из-за которой он избегал открытого противостояния. Почуяв опасность, наемник вполне мог попытаться сбежать, прихватив девчонку с собой. Теперь же, получив архату, Фантом не собирался расшаркиваться перед ним, если судьбе будет угодно столкнуть их лбами.

   – Говорить буду я, – уже стоя на пороге, предупредила Аккали.

   – Тебя могут узнать.

   – И хорошо, если узнают.

   Фантом перестал пытаться вникнуть в ее замысле, и поэтому просто последовал за ней.

   В харчевне густо воняло соленой рыбой и пивом. Большей частью посетители были из моряков: матросы, капитаны в потрепанных шляпах, мелкие торговцы. Звуки пьяной мандолины разбавлял треск игральных костей и перестук глиняных табличек для игры в арак. На новых посетителей отреагировали по-разному: кто-то не таясь рассматривал, кто-то делал вид, что увлечен игрой, на самом деле изучая их странный тандем. Большая часть, однако, потянулась за оружием.

   Архата уверенно прошагала до стойки, положила локти на плохо вымытую столешницу и похлопала ладонью. Ничто не выдало ее страха, хоть Фантом явственно чувствовал как его в девчонкиной крови.

   – Чего? – Хозяин показал чернозубую улыбку, ватер ладони о рубаху.

   – Мы ищем корабль до земель Шамарийского анклава, добрый господин. – Архата говорила сдержанно, но подчеркнуто вежливо, словно с вельможей.

   – Так и шли бы в порт.

   – Разве в таком славном заведении не собираются отважные покорители морей? И разве твое доброе питье не развязывает им языки?

   Ее вежливость обезоружила хмурого трактирщика.

   – За спрос денег не берут, конечно, но сама понимаешь – даже слухи чего-то стоят.

   Девчонка охотно кивнула, потянулась куда-то в складки одежды и достала ... серебряную монету. Ее, однако, не спешила класть на прилавок.

   – Я и мой друг не голодны и не испытываем жажды, поэтому не будем переводить твое несомненно отменно пиво и вкусную еду, а лучше отдадим тебе этот серебряный в обмен на пару слов. И на том разойдемся.

   Хозяин постучал пальцами по столешнице, алчно разглядывая близкую наживу.

   Дальнейший разговор был коротким. Трактирщик рассказал, что в порту уже неделю стоит судно, которое собирается отбыть к берегам анклава. Он сказал название корабля и, получив серебряный, поинтересовался, чем еще может услужить щедрым господам. При этом от Фантома не утаился его жадный взгляд. Догадался ли он, что перед ним архата или нет – Фантом не знал. Из обрывков воспоминаний выудил знание, что потомки серафимов редкие гости в этих краях. Вряд ли хозяин замызганной забегаловки знает о них достаточно, чтобы отличить от прочих, не менее редких для Риилморы народов. Но он определенно не забудет экзотическую красавицу, которая посещала его харчевню.

   Фантом мысленно треснул себя по лбу. Ну конечно! Как он сразу не разгадал этот нехитрый план?

   Аккали поблагодарила хозяина, пожелала ему здравия и словно невзначай бросила, что будет молить Создателей, чтобы те сжалились и позволили ей и ее спутнику беспрепятственно сесть на корабль. На это хозяин влажно улыбнулся и уверил, что в случае чего она всегда может рассчитывать самое вкусное, что есть в его меню.

   – Ловко ты придумала, – сказал Фантом, когда они вышли из харчевни. – Я не сразу догадался, для чего про корабли стала спрашивать и для чего лицо свое показала. Теперь-то этот жмот точно запомнит, что в забегаловке была красивая госпожа. И не забудет о корабле. Одно непонятно – где монету раздобыла?

   – Девчонку помнишь, которую ты загрыз? Вот у нее.

   – Я думал ты жрица, а не воровка.

   – Если об этом узнают мои сородичи, то мне обреют голову, поставят клеймо вот здесь, – она указала на место между бровями, – и выгонят в скитания.

   Фантому дела не было до традиций архат. Но его беспокоило, удастся ли обвести наемника вокруг пальца. План, конечно, хорош, но Дору не простак. Вряд ли так просто купится на фокус.

   О своих подозрениях он сказал девчонке. Та кивнула.

   – Обмануть его таким образом не получится, но он все-равно проверит слова трактирщика. Я слишком дорогой товар, чтобы рисковать из-за недоверия. У нас есть несколько часов, чтобы найти убежище.

   – Ты все еще не сказала, что собираешься делать дальше.

   Фантома сжирали внутренние противоречия. С одной стороны он пожалел архату: сперва наемник бы заставил ее отыскать его душу, а потом – продал. Для таких, как он, договоры стоят не дороже грязи. А если посмотреть иначе – получается, что он сам не на много честнее этого проходимца. Взял и украл девчонку, которую уговаривались стеречь вдвоем.

   По лицу девчонки угадывалось, что плана у нее не было.

   – Нам нужно уединенное место, чтобы я смогла сделать ищейку, – наконец сказала она.

   – Отличный план, – Фантом позволил себе немного иронии. А что еще оставалось? Ох и странная же они компания: потерявший память громила и девчонка знатного рода, ради которой вот-вот может вспыхнуть война. Здравый смысл подсказывает, что любой бы на его месте поскорее избавится от этого бремени.

   – Марашанец подумает, что мы решили затаиться и вряд ли станет искать в людном районе. К тому же, у него дела в Риилморе – он прибился к цирку в Совиной крепости. А, значит, ехал в столицу со своим интересом. Ты заметил, как он пытался укрыться от случайных взглядов? Берег свое лицо сильнее моего. Не просто так это все.

   – У наемников свой хлеб. – Дела марашнаца Фантома волновали меньше всего. Пусть бы и приехал вырезать половину горожан – его, Фантома, к цели это не приблизит ни на полшага.

   – Вопрос в том, где он собирается его заработать, – задумчиво произнесла девчонка, после чего встрепенулась. – Нам нужны деньги и я знаю, где их достать. Вот только...

   Устремленный на него взгляд, Фантому категорически не понравился.

   – Я читала о Жадном золоте.

   – Что еще за золото?

   – Когда армии Арны осаждали Нешер, в столице начались беспорядки. Бедняки, одержимые голодом, врывались в дома богачей и забирали все, что могли унести. Тех, кто не желала отдавать нажитое добровольно – убивали. Ходили слухи о том, что Конферат готов сдать столицу на милость Арны. Толстосумы, опасаясь за свои сокровища, прятали золото, как могли. Я читала легенду о Панаише Ореке – самом богатом человеке Риилморы. Его дом держался до последнего, но Панаиш понимал, что падение его дома – вопрос нескольких дней. Он и его родственники тайно выбирались из дома, вынося с собой деньги и драгоценные камни. Они прятали сокровища, надеясь, что когда закончится война, смогут вернуть сокровища. Но богач просчитался: обуянная злостью толпа, ворвавшись в его дома нашла лишь домашнюю утварь, которая хоть и стоило дорого, едва ли могла заменить жаждущим наживы сокровища, ради которых они пришли потрошить дом. Богача и всю его семью повесили. Не пощадили даже слуг. Многие хотели отыскать золото, которое прозвали "жадным", но никому не удалось найти ни монеты.