Текст книги "Красный туман (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

   В тот момент, когда они проходили мимо одной из святых владений, звонари как разбудили медные и серебряные "голоса" колоколов. Несмотря на всю мелодичность звука, Аккали тот час захотелось убежать со всех ног. Звуки проникали в нее, словно наконечник ядовитой стрелы: медленно, но смертоносно. Не в силах совладать с собой, архата закрыла уши ладонями, и убрала их только, когда перезвон превратился в тусклое эхо.

   – Вот уж не думал, что ты такая неженка, – не преминул смолчать Дору, – все архаты так болезненно реагируют на колокольный звон или только чистокровки вроде тебя?

   – Тебе что за дело?

   – За такие сведения Конферат и Девятка отсыплют мне столько эрбов, сколько я вешу и сверху еще добавят.

   Аккали вдруг поняла, что ненавидит его не за постоянные ужимки и попытки поддеть ее, и даже не за ремесло, которым марашанец зарабатывает на хлеб. Больше всего злил его мертвый взгляд, за которым не угадать – правду говорит наемник или насмехается. Как сейчас. Решив, что ни первое, ни второе не решает ее судьбу, Аккали вышвырнула сорные мысли.

   Над рыночной площадью висела черная туча и разноголосый гул. Аккали невольно обернулась на наемника, сама не понимая для чего ищет его взгляд. Чтобы прочесть в нем: "Нет, я не привел тебя в ловушку"? Что за нелепость.

   – Многолюдно, – скупо произнес Фантом.

   – Это Нешер – здесь торговля не прекращалась даже во время войны с Арной, – ответил Дору.

   – Все риилморцы торговцы, – не преминула встрять Аккали, – им все равно, что продавать: мясо свиньи или ребенка, лишь бы платили.

   – По крайней мере риилморцы хоть бы сохраняли пленникам жизнь, в отличие от Арны, которая не пощадила никого.

   – Лучше смерть, чем рабство.

   – Скажи это матерям, головами сыновей которых вы забрасывали город.

   Архата поджала губу. Больше она не даст разозлить себя. Пусть марашанец хоть в штаны от усердия наложит – не радоваться ему ее гневу.

   Вскоре они вышли к небольшому навесу, под которым пряталась сухая старушка с железной колотушкой вместо кисти правой руки. Торговка, несмотря внешнюю доброжелательность, скупо нахваливала товары. Должно быть, ее торговля шла успешно и без словоблудия. Аккали нравились такие, как она – в рот не лезут и ерунды не городят.

   Среди товаров Архата нашла большую часть нужных компонентов, за которые наемник заплатил из собственного кошелька. Как и следовало ожидать, Дору принялся ворчать о тратах, стоило отойти от лотка. Аккали молчала, Фантом, еще более безучастный, чем обычно, старался держаться поблизости, но в разговоры не встревал. Наемник постенал о дыре в мошне, о голодранцах на своей шее, но архата не придала значения его попыткам выдать себя за нищего, с которого сняли последние штаны.

   Наемник оказался прав – никто не обращал на них внимания, никто не пытался заглянуть ей под капюшон. И даже гигант Фантом – чья голова, несмотря на его попытки ссутулиться, все равно высилась над толпой – казалось, не вызвал ни капли интереса. Несколько раз Аккали был близка к тому, чтобы раскрыть себя и криками позвать на помощь, но, стоило наткнуться на неприветливое лицо в толпе, желание притуплялось. На рынке толкались большей частью моряки, капитаны и, судя по одеждам, заморские торговцы – те, кто о благородстве и не слыхивали. Наемник и Неизвестный по крайней мере не домогаются ее и не пытаются продать в рабство. Хотя насчет Дору Аккали тоже не питала иллюзий.

   – Еще несколько таких покупок, и мне придется пристроить тебя посудомойкой в ближайший кабак. – Дору сжал порядком опустевший кошель и сморщился, словно его пустота могла оцарапать ладонь.

   – Из него выйдет плохая посудомойка, – Аккали сделала вид, что не поняла адресованных ей слов.

   Дору оценил шутку кривой гримасой.

   Аккали попыталась протиснуться к следующему прилавку, но тела поймали ее, словно паутина. Она попыталась отступить – и запуталась еще больше. Создатели, да что же это! Архата попробовала отступить назад, но толпа в мгновение ока превратилась в зыбучий песок. Чем больше противиться – тем скорее и гуще увязнешь. Почему ни Фантом, ни Дору не приходят на помощь? Они оба рядом – великанская фигура Фантома виднеется всего в нескольких метрах, плащ наемника мелькает между тисками людей. Аккали хотела позвать на помощь, но раздумала. А, может, это тот самый долгожданный шанс, о котором она молила Создателей? В толчее ее будет не отыскать.

   Архата втянула голову в плечи, ссутулилась и натянула капюшон по самый кончик носа. Вот так – незаметная и бесцветная, она похожа на остальных, как капли дождя из одной тучи. Даже наемнику с его острым нюхом придется постараться, чтобы поймать беглянку взглядом. А пока он будет занят поисками, она с пользой потратит выигранное время.

   Архата поддалась течению живой реки. Как щепка потянулась за идущими впереди, разрешала спешащим подгонять себя в спину. Запах свободы уже пробивался сквозь рыбную вонь и пекло перегара, разившее чуть ли не из каждого рта. Но что все это в сравнении с надеждой вернуть свободу?

   Ей очень хотелось оглянуться – не идет ли наемник следом, не взбесился ли Фантом? Почти детское желание, сродни тому, которое она испытывала, пытаясь погладить огонь. Даже страх обжечься не мог заставить одернуть руку. Страх ничтожен в сравнении с любопытством прикоснуться к запретному. Не подтолкни ее сзади чья-то увесистая ладонь – Аккали поддалась бы желанию. Но, едва не упав после толчка, она торопливо переставляла ноги, боясь быть затоптанной. Взгляд на время потерял ориентир: серые одежды, ливень, карканье охрипших торговцев, ругань... Тухлая смесь, накрывшая архату с головой. В ноздри ядовитой змеей вполз запах свежей крови, от которого накатила тошнота. Нет, не поддаваться!

   Она не видела, куда идет, но дала себе зарок не замедлять шаг. Свежая кровь – инвига чуяла ее с остротой голодного волка. Совсем рядом – взгляд скользнул по размазанным за стеной дождя зданиям. Одинаковые серые квадраты с зарешеченными окнами мало напоминали дома, скорее всего – мастерские или анклавы гильдий. Где-то там только что оборвалась жизнь. Архата не могла увидеть, как это случилось, но на языке явственно ощущался кислый привкус ржавчины. Аккали мотнула головой, отчего капюшон сполз на глаза почти полностью. Так даже лучше – не видеть ничего, кроме сапог теснивших ее со всех сторон горожан.

   Очнулась архата в длинном арочном коридоре. Шум дождя еще тарабанил в виски, но каменный свод защищал от ливня. Аккали вряд ли почувствовала себя более сухой, но осознание побега отозвалось теплом в ладонях. Неужели? Архата всей спиной прислонилась к стене – теперь даже тень не выдаст ее. Неужели сбежала? Сквозь шум непогоды тяжело расслышать звуки погони, но их, кажется, и нет. Аккали хотелось ущипнуть себя, убедиться, что не принимает желаемое за действительность. Не может быть, чтобы первая же попытка увенчалась успехом. Наемник глаз с нее не спускал, Фантом сторожил, словно цепной пес, но она смогла. Архата разрешила себе несколько мгновений сдержанной радости. Расслабляться и ликовать в полную силу время еще будет, а сейчас лучше поторопиться.

   Архата вытерла с лица дождь, переборола дрожь. Стремительно холодало, а в купе с сыростью убежище все больше походило на могилу.

   "Я должна найти человека, которому смогу довериться".

   Мысль показалась особенно абсурдной. В столице Риилморы архаты могут положиться разве что на других архатов. Но поблизости нет ни одного, а ей во что бы то ни стало нужно попасть в Конферат. И чем скорее это случиться – тем лучше. Имаскар наверняка хватился ее, будет лучше, если она не заставит долго себя искать.

   Аккали подождала еще немного, убедилась, что погони нет, и покинула убежище. После его сырой темноты даже сизый рассвет казался слишком ярким. Она то и дело оборачивалась, видя наемника под каждым капюшоном. Редкие в этом квартале деревья походили на Фантома: растопыренными ветками-руками они словно заманивали беглянку в ловушку. Стоило больших усилий не выдать себя случайным вскриком. В унисон шагам она твердила себе, что инвига Второго союза не должна пестовать трусость. Что-то подумал бы Имаскар, если бы видел сестру такой. Аккали скользнула нечаянным взглядом по проему между домами: в узкой полоске темноты что-то шевельнулось. Слишком крупное для кошки или собаки, зачем-то приметила архата. Ее путь лежал именно туда, и неведомая сила подталкивала скорее найти новую тень. Хотя, с некоторым отвращением подумала архата, желание стало в разы меньше, стоило понять, что в тени может прятаться не слишком любезный собеседник, понимающий лишь язык кинжала. Но она устремилась вперед наперекор мрачным предчувствиям.

   – Куда прешь! – грохотнуло над головой. В хлынувшем следом потоке слов эти два оказались самыми пристойными.

   Аккали осмотрелась и нашла себя стоящей в центре куцых домов, наползающих один на другой. О том, что стоит в луже, Аккали поняла немного погодя, когда сырость в сапогах дала о себе знать. Архата отошла, безуспешно поискала взглядом новое убежище. Снующие люди не обращали на нее внимания, но беглянка чувствовала чей-то взгляд. Взгляд, хлещущий спину плетью. Ее нашли? Она повертелась волчком, ощущая себя собакой, пытающейся поймать собственный хвост.

   "Если ты догнал меня – почему не выходишь?" – мысленно обратилась к невидимому наблюдателю.

   Не зная, кто из двоих оказался достаточно наблюдателен и удачлив, Аккали внутренне готовилась к наказанию. Но наблюдатель не торопился показываться, напротив – чем больше Аккали ждала его появления, тем отрешеннее становился его пристальный взор.

   И, когда она начала верить, что обозналась, невидимое проявило себя.

   Он стоял всего в десятке шагов: на фоне тусклого окна фигура в поникшем плаще походила на отощавшую летучую мышь. Аккали не видела лица незнакомца, да и сними он капюшон – не смогла бы рассмотреть. Но она чувствовала его. Узнавала в мелочах, известных лишь ей. Кровь в ее венах отчаянно завибрировала, превратив их в струны, на которых воспоминания сыграли боль. Не может быть... От неожиданности Аккали едва не забыла дышать – в горле стало сухо, комок застрял где-то на уровне кадыка, мешая сглотнуть отчаяние.

   Человек пошевелился. Короткий взмах рукой, которым он подозвал собеседника. Ничтожная малость, по сравнению с тем, что делали его руки раньше, но архата с трудом сдержала крик. Почему он тут? Как?

   Одно из окон на верхнем этаже озарилось тусклым светом. Грязно-желтый луч на мгновение осветил переулок, выхватил из собеседника. Тот поежился, словно морлок под Благодатным светом, попятился прочь. Тот, кого она узнала, схватил его за руку и волоком потянул за собой обратно в тень. Но Аккали все-таи успела рассмотреть часть символа на его плаще. Память назойливо зудела, подсказывая, что она уже видела подобный, сосем недавно. Казалось – только чуть-чуть напрячься, скинуть усталость и напрячь память, и она...

   – Вот ты где... – прошипел откуда-то из-за спины знакомый марашанский говор.

   Вслед за этим Аккали почувствовала железную хватку на запястье, рывок. Взгляд отчаянно цеплялся за человека в плаще, но голова метнулась в сторону марашанца. От натуги хрустнула шея, на несколько мгновений мир скрыли белые и алые пятна чернил. Воспоминания превратили их в силуэты без лиц. Марашанец "угостил" ее оплеухой.

   – Отпусти меня! – архата дернула руку на себя, но добилась лишь того, что пальцы пленителя сжались сильней.

   – Не хорошо убегать, не выполнив обещаний, – сипло, словно слова доставляли боль, ответил Дору и вторая его рука легла ей на затылок.

   Можно было бы сказать, что она заблудилась, потерялась в толпе. Или что ее пытались украсть. Но единственно, о чем думала Аккали – человек в плаще, человек из прошлого. Тот, кого она поклялась сжечь и чье сердце пообещала скормить крысам.

   Ладонь Дору на затылке мешала оглянуться, а марашанец, между тем, силой заставил ее положить голову себе на плечо. Аккали кусала губы, плакала, но не могла произнести ни звука.

   "Отпусти меня, прошу! Я отыщу твою душу даже если она ушла во Мглу, только дай мне узнать и убить его!"

   Ни звука не сорвалось с губ.

   За спиной наемника появилась гигантская фигура Фантома. Ярость угадывалась в каждой складке его лица. Но даже захоти он разорвать непослушную на куски – она не противилась бы.

   – Не поскуплюсь на зачарованную веревку, – погрозил Дору.

   Аккали знала, что это обещание он выполнит в ближайшее время. Потеря инвиги обойдется значительно дороже, пусть марашанец и не заплатил за нее из собственного кармана.

   – Сделаешь так еще раз – и я оторву тебе ноги, – с мертвенным безразличием произнес Фантом. Дай ему волю – он немедленно исполнил бы сказанное.

   – И то верно, – подхватил Дору, – инвиге для ритуала ноги без надобности, а на культях далеко не убежишь. Знаешь, – он заставил Аккали посмотреть на себя, – я думаю, что в науку на будущее, мы можем оттяпать тебе ступню. Правда, я слышал, что архаты презирают железные протезы, так что тебе пришлось бы туго. У тебя есть шанс переубедить меня.

   Его разномастный взгляд вызывал отвращение, от его запаха живот свернуло узлом. Убеждать его? Во рту не нашлось ни капли влаги для плевка, поэтому Аккали ограничилась его мысленным воплощением. Наверное, Дору догадался, потому что через минуту его лицо расчертил полумесяц широкой улыбки.

   – Столько злости – и все мне.

   – Отпусти меня, – ни на что не надеясь, попыталась она.

   – Это попытка разубедить меня отрезать тебе ступню?

   – Тот человек... – Она закусила губу. Стоит ли говорить о том, в чем эти двое ей точно не помощники? – Он убил мою семью, – прошептала арханат, отчего-то чувствуя себя предательницей. Посвящать наемника в дела Второго союза все равно, что постирать в болоте фамильный стяг. Но теперь-то какая разница? – Он должен заплатить. Я поклялась убить его, если Темному будет угодно свести наши пути.

   – Убить? – В разноцветном взгляде Дору появился неподдельный интерес.

   – Человек в плаще, стоит за моей спиной около окна, – каждое слово приходилось выталкивать из себя силой.

   Дору посмотрел в указанном направлении.

   – Либо ты меня разыгрываешь – и выбрала неподходящее время, либо тот, кому ты собралась пустить кровь, унес ноги.

   Аккали что есть силы рванулась из его рук и – о, чудо! – на несколько мгновений обрела свободу. Стоило увидеть, что наемник не обманул, как в груди похолодело. Дождь превратился в пепел, где каждая пылка весом с гранитный камень. Капли опускались на голову, били и вколачивали в землю, словно непокорный гвоздь. Стоять стало тяжело, будто все это время она бежала со всех ног и остановилась, стреноженная отчаянием.

   "А чего ты ждала? Что он будет покорно дожидаться удара?"

   Сомнения и вопросы без ответов тут же заполнили нутро. Ушел ли он потому, что увидел ее или просто потому что пришло время? Что он делает в риилморской столице? Почему ходит практически в открытую, не опасаясь разоблачения?

   – Там никого нет, если только ты не собиралась прирезать забулдыгу в луже собственной мочи, – Фантом так и не сменил тон с прошлого раза.

   – Потрудись ответить о ком или о чем шла речь, пока я не потерял терпение, – вновь вернув над ней власть, потребовал Дору. – И имей ввиду, что я все еще раздумываю насчет важности по крайней мере одной из твоих ног.

   – Человек, который предал мой Союз, выждал, когда он будет уязвимее всего и привел в мой дом убийц. Тот, кто пролил кровь моих родных, кто разорил Союз меча в угоду своей приходи и из мелочной мести. Тот, кто продал меня в рабство, – пришлось расстараться, чтобы не сорваться в крик. – Предатель, в чьем теле кровь моего союза, мой брат. И он здесь, в Нешере – я видела его собственными глазами. Если бы не ты...! – Она сама не поняла, где взялись силы сжать кулак и сноровка достать им плечо наемника.

   За удар пришлось расплатиться пощечиной. За нее стало обиднее втройне – пощечинами учат спесивых девчонок, а не наследниц Союза. Но кто она для них, если не девчонка? Товар, пообещавший выкупить сам себя.

   – Я бы мог сказать, что мне жаль и нагородить три короба словесной шелухи, но мне жаль тратиться на слова, – Дору пожал плечами, – так что предлагаю тебе попросить Темного отстрочить встречу с братцем и побеспокоиться о терпении, которое я стремительно теряю.

   – Оставь ее в покое, – вступился Фантом, однако ничто не указывало на его искреннее желание помочь.

   Дору, что-то прикинув в уме, переставил Аккали перед собой, резкими движениями одернул накидку и капюшон, и зло произнес:

   – В следующий раз, если надумаешь сбежать, вспомни этот день и мою щедрость.

   Архата наплевала на угрозу. Вся ее сущность покрылась плесневым отчаянием и обидой, досада, выстуживая пятки, хлюпала в сапогах. Шаги давались тяжело – наемнику то и дело приходилось напоминать ей быстрее шевелить ногами. На этот раз Фантом шел первым, и встречные, завидев его исполинское сложение, торопливо уступали дорогу.

   Дальнейшее слилось в мутную круговерть. Дору несколько раз спрашивал, что кроме купленного, необходимо для ритуала. Аккали послушно отвечала, слыша свой голос как чужой. Наемник или Фантом – кто-то из них всегда находился рядом. Их вынужденный союз громче слов кричал, что ради возможности вернуть утраченные души они готовы пойти на перемирие. Теперь убежать получится только уменьшившись до пылинки.

   Но о побеге Аккали думала меньше всего. Сбежать – значит, покинуть город в ближайшее время, а это шло вразрез с ее новыми планами. Если предатель в риилморской столице – месте, где архату меньше всего стоит рассчитывать на гостеприимство – значит, что-то держит его здесь. Что-то достаточно серьезное, раз предатель не боится оставаться под самым носом у Арны. Пршло достаточно времени, чтобы убежать в тридевятые земли и осесть там, не опасаясь мести Имаскара. Но, вопреки опасности, он остался. Значит, тому есть веская причина. И Аккали собиралась выяснить, какая.

   – Тебе нужно поесть, – сказал Фантом, когда они много часов спустя вернулись в лачугу, – ты еле на ногах стоишь.

   Она кивнула, соглашаясь. Вяленая рыба, ржаные лепешки, дешевое вино – Аккали съела все, на что накануне даже не глянула. Мысли кружились вокруг увиденного, но чем больше она размышляла над разгадкой, тем туманне она становилась.

   Разделавшись с едой, Дору недвусмысленно положил у ног пленницы мешок с необходимыми для ритуала вещами. Архата с мольбой посмотрела на марашанца:

   – Прошу... Мне нужно подумать... Я в смятении и не могу сейчас идти во Мглу.

   Умолять наемника – все равно, что просить палача стереть кровь с топора. Дору ответил красноречивым взглядом. Аккали осталось лишь покориться. И успокоится тем, что чем скорее она разыщет и вернет их души, тем быстрее получит долгожданную свободу. Или смерть.

   – Мне нужна ваша кровь, – поняв, что отделаться от ритуала не получится, Аккали начала приготовления. – Без нее я не смогу позвать души.

   Она ожидала протестов, а на деле оба согласились не раздумывая. Аккали протянула каждому по лоскуту ткани и вскоре забрала их обратно. Не важно, где чья кровь, она узнает, когда душа хозяина явится на ее запах.

   – А теперь я должна остаться одна. Пока я буду в Тени, мое тело будет уязвимо. Вы должны оберегать меня и следить, чтобы ничто не нарушило равновесие.

   – Оберегать – это можно, – отозвался Дору, – а насчет "остаться одна" – извини, не могу этого устроить. – Он развел руками и демонстративно улегся на кровать. – Ты слишком ценная птица, чтобы оставить тебя без присмотра, и недавняя выходка тому подтверждение. Так что либо ты принимаешь то, что есть, либо я...

   Он закончил бы фразу, но Фантом прервал его.

   – Сделай, как она говорит.

   – Позволь напомнить, мой кровожадный друг, что если бы не моя сообразительность и прирожденный охотничий нюх, мы бы искали эту пташку до сих пор.

   – Она все равно не сбежит, – туманный взгляд Фантома полоснул Аккали по лицу.

   Архата, которая продолжала раздумывать о побеге, порядком испугалась. Одно дело угрозы марашанца и совсем другое – гнев здоровяка, способного в один укус разорвать ей глотку. Воспоминания об их первой заныли в еще не зажившей ране.

   – Я не сбегу, – повторила архата.

   На миг ей показалось, что марашанец не изменит мнения, но Дору все-таки покинул постель. Каждый шаг он непременно сдабривал злым шипением и упреками о потраченных деньгах.

   – Учти, пташка – я буду за дверью. Только попробуй дернуться – и я сожгу эту хибару вместе с тобой.

   Он знал, чем угрожает. Мысль о том, что ее тело станет пеплом, остудила Аккали голову.

   Едва за мужчинами закрылась дверь, архата продолжила приготовления. Она слишком устала, чтобы путешествие во Мглу прошло безболезненно, но выбора нет. Лучшее, что остается – принятьт все возможные меры предосторожности и попросить Скорбную не слишком гневаться.

   Сам по себе ритуал небыли так уж сложен, но от тщательности его подготовки зависело многое. Аккали начала со свечей: сперва черную, с пеплом сожженного ворона, потом – красную, с кровью ягненка, убитого в утробе матери. Следующие – травяные: лавандовая, ромашковая, с пряным деревом акум-аато. Последней следовало зажечь зеленую, с ядовитыми смолами шаргасской змеи. Один ее укус приносил мучительную медленную смерть, но аромат свечи в разы безопаснее. Стоило зеленому огоньку окрепнуть на фитиле, как сознание Аккали затуманилось – еще один признак того, что она слишком слаба для ритуала. Стараясь действовать быстро, архата закончила приготовления: обсидиановым порошком насыпать круг внутри кольца свечей, в который положила янтарную пирамиду, поверх которой сложить горку сухих трав, крыльев летучих мышей и перьев мертвых птиц. Увенчали пирамиду лоскуты с кровью мужчин. Архата с радостью избавилась от них – чужая кровь тяготила незваными образами. Ни к чему сейчас лишнее беспокойство перед ответственным путешествием. Последней Аккали достала серебряную иглу длиною в две ладони. Держа иглу перед собой, Аккали прочитала молитвы и прошения, а, закончив, проткнула ее ладони. Убедившись, что острие иглы как следует измазано в крови, Аккали поднесла его к черной свече. Пламя жадно переползло на алое угощение. Кровь зашипела, вспузырилась и ее запах слился с ароматами свечей. Аккали пронесла иглу над кругом свечей, и над каждой разменивала пламя. От встречи с последней, ядовитой, пламя почернело.

   Аккали с облегчением вздохнула: что ж, по крайней мере, она получила разрешение. Оставался последний шаг – поджечь жертвенные травы. Стоило огню прикоснуться к ним – и те вспыхнули, обрушив на архату лавину тишины.

   Время остановилось. Аккали еще находилась в темноте преддверия, но она достаточно часто спускалась во Мглу, чтобы научиться видеть скрытое. Веки с трудом поддались, словно кто-то наложил на глаза заклинание слепоты. Темнота стала чуть жиже, но Аккали по-прежнему мало что различала. Архата осторожно, стараясь не делать резких движений, поднялась с колен. Реальный мир превратился в тонкую дымку: только тронь – и растает. Хрупкая связь с миром живых, разрушить которую – значит, обречься на вечные скитания в Тени. Аккали увидела себя сидящей в ритуальном кругу и удивилась изменениям. Еще более худая, чем обычно, серая и грязная, похожая на бродяжку.

   Свечи разом погасли, от фитилей потянулись тонкие сверкающие нитки дыма, которые соединялись с той, что тянулась над пирамидой тлеющих трав. Ее физическое тело продолжало удерживать иглу – теперь она стала единственной точкой соприкосновения реальности и Тени.

   Архнта посмотрела на свои ладони. Места уколов набухли, превратились в белесых осьминогов, чьи щупальца медленно расползались по руке. Времени не очень много, но, если повезет, она успеет отыскать души и вернуться до того, как станет видимой для обитателей этого места. На везение, впрочем, Аккали надеялась меньше всего.

   Еще раз попросив милости у Скорбной, архата шагнула во Мглу.

   Место окутало ее холодом свежей могилы. Аккали повела плечами, сбрасывая невидимое покрывало. Холод отступил. Он вернется, и с новой настойчивостью попытается утянуть в свое царство чужачку. Она сможет дать отпор еще раз, но одним Создателям известно, какую цену за это заплатит.

   Постепенно, шаг за шагом, она углублялась в липкую пустоту, а та проникала в нее, как зубная боль проникает в череп. Мгла наполнилась стонами и охами Скитальцев – единственных обитателей этого места. Потерянные души проклятых, наказанных вечной болью.

   Аккали встретилась женщина в разорванной одежде с оголенной грудью, из которой текло черное молоко. Женщина протянула руки, ее рот наполнился стоном, похожим на завывание лютого ветра. Архата поскорее скрылась с ее глаз, хотя еще долго слышала в спину могильный вой Скиталицы. Прикосновения обитателей Тени – ожоги на душах живых. Каждое отнимает частичку жизни. Инвиги редко умирают своей смертью, большая их часть просто тает вместе со своими душами, чтобы в конце концов стать частью этого места. Участь, которую не выбирают.

   Чем дальше во Мглу погружалась Аккали, тем холоднее становилось. Тепло живого мира истончалось.

   Решив, что прошла уже достаточно далеко, архата отважилась позвать. Для этого достаточно было подумать о ком-то из мужчин и вдохнуть поглубже, до боли в ноздрях. Только так можно пропустить через себя чужое начало и дать ему говорить своим голосом.

   Первым стал Дору. Аккали хотела, чтобы это право досталось Фантому, но первым "постучался" марашанец. Гадостное ощущение – принимать его частицу в себя. Она почувствовала легкий толчок, сбивший дыхание. Аккали едва устояла на ногах, такими мощным был напор.

   Время потянулось еще медленнее. Аккали почти физически чувствовала, как силы покидают ее. Кровь Дору металась под ее кожей, заставляла торопиться. Несколько раз архата все-таки упала, и ее ладони опустились во что-то до отвращения мягкое и теплое. Одернув руку, Аккали едва подавила крик: от кончиков пальцев и до локтя ее руку облюбовали черные черви. Она стряхнула их, и, когда кровь Дору снова взбрыкнула, проявила настойчивость, чтобы утихомирить частицу марашанца. Пришлось постараться, чтобы окончательно взять ее под контроль. Однако, стоило этому случиться – как путь перегородила почти прозрачная фигура. Она появилась так внезапно, что Аккали, не сумев остановиться, прошла сквозь нее.

   "Ты звала", – сказала фигура, хотя ее бесцветные губы даже не шелохнулись.

   Архата сжала кулаки и продолжала давить пальцами на ладони до тех пор, пока ногти не вошли под кожу. Тупая физическая боль отрезвляет, хотя в Тени ее острота притупляется. В реальности эти царапины будут досаждать не один день.

   "Где ты?" – мысленно спросила архата.

   Фигура не ответила.

   "Где ты?" – повторила Аккали.

   "Здесь жарко и песок. Здесь вода дороже золота. Здесь люди с красной кожей".

   Аккали не пришлось стараться, чтобы понять о какой стороне Деворкана идет речь. Гиана – земля песка и краснокожих людей. Пустыня, в которой от комариных укусов людей умерло больше, чем от стрел и мечей.

   "Вернешься ли ты к своему хозяину?"

   Стандартный вопрос, дань уважению – не более того. Душа всегда стремится к своему хозяину, если только их связь не разорвать нарочно.

   "Пусть придет и заберет меня", – ответила та, однако прежде долго молчала, словно размышляла – стоит ли.

   "Мне нужен знак, – потребовала Аккали, – который укажет на место воссоединения".

   "Руины Змеиного храма, – был ответ, – в месте, не знавшем солнечного света с момента сотворения. Я жду там".

   Она узнала нужное, самое время разорвать связь. Действо, которое Аккали не любила больше всего, все равно, что оторвать от себя кусок живой плоти. Рвать нужно быстро, не щадя. Аккали задержала дыхание, сомкнула веки. Тяжело – связь успела окрепнуть, успела переползти за границы дозволенного. Архата видела ее внутренним зрением: сверкающая нить, полная ползущего тумана. Аккали попыталась мысленно рубануть по ней, но удар спружинил, будто от хорошо набитой подушки. Она попыталась еще раз – и вновь потерпела неудачу. Призрачная фигура стала темнеть – дурной знак. Аккали опустила взгляд на свои ладони. Белесые нитки паутины перебрались за локти и опутали ее руки едва ли не до плеч. К одной из "щупалец" прицепился отросток нити, что связывала Аккали и душу. Архата и глазом моргнуть не успела, как отросток успел основательно укоренится. Рука стремительно занемела. Аккали сжала и разжала кулак, но пальцы едва слушались.

   Пришлось постараться, чтобы нащупать связь вновь. Будь оно все неладно – она потеряла слишком много сил на поиски одной, но предстояло отыскать и другую. Интуиция подсказывала, что с ней дело так быстро не закончится.

   "Отпусти", – отдала мысленный приказ призраку.

   Отрицательный кивок в ответ и улыбка, полоснувшая архату отчаянием.

   Следующая попытка, к облегчению архаты, увенчалась успехом. На этот удалось и нить нащупать, и отыскать в ней уязвимое место. Еще один удар – связь оборвалась с хрустом ломающейся кости. Аккали не удержала равновесия и, отлетев на несколько шагов, приземлилась на скользкую поверхность. Черви стремительно облюбовали ее ноги. Но черви – ничто, в сравнении с отростками, посеянными душой марашанца. Превозмогая отвращение, Аккали ухватилась за обрывок нити и что есть силы дернула. Он медленно, но поддался. Длинные корни неохотно выползали из-под кожи, тонкие и острые, словно нервы. Те, что успели напиться крови, разбухли и потемнели, и с них нехотя сочилась ее жизнь. Убедившись, что внутри ничего не осталось, архата стряхнула червей и двинулась дальше.

   Кровь Фантома будто бы спала. Сколько бы архата не бродила в Тени, в какие бы ее закоулки не заглядывала – его душа не желала показываться. Аккали звала ее, но тщетно. Молчала кровь, молчала потерянная душа, а усталость нарастала с каждым шагом.

   "Он убьет меня, если я вернуть ни с чем".

   Аккали приходилось раз за разом напоминать себе об этом, чтобы бороться с сонливостью. Она многое отдала бы за возможность вернуться в мир живых и выспаться. Даже не на постели – Аккали согласилась бы и на сенник в сыром углу, лишь бы провести часы сна в покое и безопасности.

   "Появись, – требовала архата и мысленно будила кровь Фантома, – соединись со своим хозяином".

   Тишина.

   От бессилия и невозможности что-либо изменить хотелось кричать. Аккали побродила еще немного, пока не начала понимать, что Мгла медленно, но уверенно засасывает ее. Когда дышать стало совсем невмоготу, девушка пощупала шею. Так и есть – щупальца успели свить тугой ошейник. Радовало лишь то, что кровь Фантома оказалась на удивление молчаливой. Она даже не пыталась завладеть архатой. На памяти Аккали такое было впервые.