Текст книги "Ужасная сводная сестра (ЛП)"
Автор книги: Айя Линг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Глава 17
Когда мы приближаемся к дому лорда Менсфилда, точнее сказать, к особняку, опускаются сумерки. Здание представляет собой нечто среднее между дворцом и нашим таунхаусом. Здесь достаточно места для нескольких карет, а у нас дома можно разместить лишь карету и коляску, поэтому гости оставляют свои средства передвижения за пределами дома, на тротуаре.
Идти до дома недалеко, чему я рада. Недавно шёл дождь, и в воздухе ещё держатся холод и сырость.
– Следи за своими манерами, – тихо говорит мне леди Бредшоу. – Не подпрыгивай, если какая-нибудь еда падает тебе на колени, не повышай голос, но и избегай шёпота. Не производи никаких звуков, когда будешь есть суп, и ни в коем случае не вставай, чтобы дотянуться до блюда. Вместо этого вежливо попроси сидящего рядом джентльмена передать блюдо тебе.
– М—м—м, – я едва слушаю то, что она говорит. Её голос затихает, когда мы заходим в прихожую, и нас проводят в столовую.
Столовая огромная – длинный стол, за которым могут сидеть как минимум человек сорок. Сверху свисает гигантская люстра, стена, обитая зелёным бархатом, увешана картинами в рамах, на сервантах стоят серебряные подносы и столовые приборы. Слуга отодвигает стул с такой витиеватой резьбой, что служанкам, наверное, требуются целые часы, чтобы вытереть с него пыль. Меня удивляет дополнительное количество серебряных приборов на сервантах, хотя очевидно, что посуды и так достаточно.
Я высматриваю Эндрю МакВина, но сложно найти его между всеми подсвечниками, вазами с цветами и папоротником. Бьянку усаживают между двумя слепо влюблёнными в неё молодыми людьми, и в этом нет ничего удивительного. На ней простое, винно-красное платье, с квадратным вырезом и нитью жемчуга, которые кажутся менее наворочёнными, чем её наряд на крокетной вечеринке. Не удивительно, ведь шпион леди Бредшоу сказал, что принц сегодня принимает иностранных гостей и поэтому определённо не появится здесь. И всё равно, Бьянка выглядит словно богиня.
Клер сидит напротив Бьянки, тоже в окружении заискивающих перед ней молодых людей. В своём белом кружевном платье она выглядит мило и похожа на ангела. Я удивляюсь тому, что она осмелилась надеть белое платье на ужин. Вместе они обе привлекают к себе основное внимание мужчин за столом, за исключением парня, сидящего напротив Поппи, который оказывается тем же человеком, который соревновался с ней на крокетной вечеринке. Кажется, его зовут мистер Давенпорт. Теперь эти двое снова в состоянии войны, хотя на этот раз, их разделяет стол. Они спорят считать ли обманом двойной удар по мячу и за их перепалкой забавно наблюдать.
Я удобнее устраиваюсь на своём стуле, стараясь не слишком пристально разглядывать комнату. Даже после великолепия дворца, эта столовая всё равно впечатляет.
– Довольно красиво, – раздаётся голос рядом со мной, – но за нашим обеденным столом может вместиться и сотня гостей.
После краткого представления, понимаю, что возле меня оказывается Элджернон МакВин (должно быть, леди Бредшоу приложила к этому руку). Это дородный молодой человек с прилизанными каштановыми волосами в туго завязанной бабочке.
– Ох, – говорю я, изо всех сил стараясь выразить удивление. – Это, наверное... хм... ваш дом, должно быть, огромен.
– В нём с легкостью можно заблудиться, – хвастливо говорит Элджернон.
Точно, богатство – накопленное на эксплуатации бедных детей на фабрике. Леди Бредшоу бросает на меня ВЗГЛЯД через стол. Видимо она хочет, чтобы я проявила женское очарование и восхитилась юным миллионером. Сыном миллионера, если быть точной.
Я изо всех сил сдерживаю зевок. К счастью, подают еду, и можно сконцентрировать своё внимание на ней, что не так уж сложно, потому что её целые горы. Три вида мяса: кролик, утка и говядина, не говоря уже о морских гребешках в сливках; овощах, от капусты до сельдерея с масляным соусом из красного вина. Затем скатерть с фамильным гербом Менсфилдов снимают, и мне понятно, зачем нужны лишние столовые приборы на сервантах. Подают фрукты, орехи и сыр вместе с десертом под названием «булине». Это нечто из яиц и заварного крема, запечённое до корочки. Мой желудок бунтует, и я позволяю Элджернону съесть свою порцию. Он с радостью принимает её, причмокивая губами, и отрыгивает после того, как доедает десерт. Мне хочется встать из-за стола как можно скорее.
Моё желание вскоре исполняется. Когда вся еда подана, леди Менсфилд встаёт.
– Дамы, – снисходительно проговаривает она. – Давайте перейдем в гостиную, чтобы выпить кофе или что-нибудь другое.
Я рада избавиться от Элджернона, но с другой стороны, мне необходимо поговорить с его отцом. Но, так как все мужчины остаются за столом, пока слуги подносят им сигары и вино, мне приходится следовать за женщинами. В любом случае, согласно процедуре, мужчины скоро присоединятся к нам в гостиной, когда покончат с сигарами.
Гостиная Менсфилдов тоже просторная и обставлена с большой роскошью. Стены оклеены богатыми коричневыми обоями с замысловатой золотой вышивкой, которая хорошо сочетается со сверкающими золотом люстрами (во множественном числе, заметьте), свисающими с разрисованного потолка. Все диваны и стулья обиты красным бархатом, с позолоченными краями и стоят на когтистых ножках. Даже белый мраморный камин сверкает золотом. В углу большой лакированный рояль, на который водружена огромная ваза с букетом роз.
Я нахожу стул как можно дальше от рояля. Если мне повезёт, они не заметят меня, и мне не придётся играть или петь.
Поппи присоединяется ко мне вместе с леди Грегори. С её морщинистым лицом и статусом старой девы, её легко игнорировать. И всё же, её компания мне нравится больше, чем присутствие Элджернона МакВина.
Бьянка и Клер садятся рядом с леди Менсфилд. Несколько девушек, роскошно одетых, но с нехваткой уверенности, стоят поблизости, желая, но не решаясь присоединяться к ним.
Ха. Даже в сказочном мире существуют группировки. Бьянка и Клер представляют красивых и популярных, группка девушек – это подражательницы, тогда как мы с Поппи – ботанки, сидящие с краю и делающие едкие, но бесполезные замечания.
– Что ты думаешь по поводу мистера Давенпорта? – спрашиваю я у Поппи. – За столом вы почти вели частный разговор.
Поппи вспыхивает. Её веснушки проявляются сильнее, когда она краснеет, но хотя Бьянка находит это отвратительным, я считаю, что это мило.
– У нас не было частного разговора, Кэт. Я беседовала и с другими людьми рядом с ним. Он просто продолжает провоцировать меня, а я не могу сдержаться.
– А мне кажется, ему это нравится, – хитро отвечаю я. – Всего лишь вопрос времени, когда он пригласит тебя на следующую игру.
– Я побью его в любое время, – заявляет Поппи. – А как насчет тебя, Кэт? Кажется, ты сидела рядом с одним из сыновей мистера МакВина, не так ли?
– Да, с ним, – стону я и рассказываю ей, какой скучный Элджернон, как он не перестаёт говорить о своём доме. – Если ему не нравится этот дом, почему он вообще здесь?
– Уверена, что дом МакВинов похож на дворец, – встревает леди Грегори. – Эндрю МакВин не скупится на украшения. Но есть некоторые вещи, которые он не может купить.
Я ожидаю, что она скажет что-то вроде "культура" или "хорошие манеры", но она показывает на вазу, стоящую на маленьком столике из вишневого дерева рядом с нами.
– Это ваза ручной работы фейри. Она не куплена, а подарена.
– Вы ведь шутите, правда, – жалуется Поппи. – Фейри не существует.
Загадочная улыбка леди Грегори напоминает мне о Моне Лизе.
– Видите крошечных созданий, нарисованных здесь? В полночь, когда все засыпают, маленький народец оживает и отправляется поиграть.
Мы с Поппи смотрим на вазу. На ней действительно нарисованы фигурки, похожие на Тинкербелл, хотя их волосы длинные, а одежда скрывает ноги.
– А вы видели, как они оживают? – спрашивает Поппи тоном, который обычно используют в беседе с детьми.
Леди Грегори мягко смеётся.
– Никто не видел. Маленький народец всегда убеждается, что люди спят. Если человек просыпается посреди ночи и начинает спускаться вниз, они слышат и возвращаются в вазу.
– О, как интересно, – замечает Поппи, но её тон свидетельствует об обратном. Наверное, в настоящем мире я кивала бы следом за ней, но после того, как оказалась в книжной сказке и увидела причудливого гоблина, появляющегося из ниоткуда, я так не думаю. Вообще-то, у меня даже появляются некоторые идеи.
– То есть вы хотите сказать, что эту вазу лорду Менсфилду дали фейри?
– Его пра-пра-прадедушке, – улыбается леди Грегори. – Лорд оказал фейри услугу, ваза была его наградой. В королевстве другой такой вы не найдете.
– А есть ещё какое-нибудь волшебство, которое могут творить фейри? Например, превратить тыкву в красивую карету?
Поппи смотрит на меня как на сумасшедшую, но глаза леди Грегори сияют.
– Дитя моё, какое у тебя богатое воображение, – с мягким смешком говорит она. – Если фейри хотят сотворить карету, им не нужна тыква. Как и магия, которая ушла на создание этой вазы, фейри нужно лишь нарисовать очертания в воздухе волшебной палочкой и навеять немного волшебной пыли, и появится настоящая карета.
– О, вау, – я собираюсь ещё расспросить её о фейри, но со стороны дверей слышатся голоса и смех, и в гостиную входят мужчины. Один из них, с рубиново-красными щеками, спотыкается, и слуга уводит его.
Голос Эндрю МакВина, громкий и пронзительный, преобладает над остальными.
– ...не позволяйте им бездельничать... ничего плохого в том, что сыновья герцогов и графов занимаются фермерством, коммерцией и торговлей, пока это приносит им доход!
Прищуриваясь, стараюсь украдкой приблизиться к МакВину. Губы пересыхают, сердце стучит; интересно, как мне заговорить с ним о Джимми.
Но прежде чем мне удается подойти к нему, чья-то рука хватает меня за локоть.
– Катриона, дорогая, – я рывком поворачиваю голову назад. С каких это пор, леди Бредшоу называет меня "дорогой"?
Но когда вижу возле неё молодого человека, всё становится на свои места.
– Мистер МакВин, – произносит леди Бредшоу, и её голос просто сочится медовой сладостью. – Не могу поверить, что вы уже встречались с моей дочерью Катрионой, – она притягивает меня ближе и шепчет. – Десять тысяч в год.
Ренделл вспыхивает и начинает заикаться.
– Вообще—то... Я имел удовольствие познакомиться с мисс Катрионой ранее.
Изо всех сил стараюсь не хихикать. Волоски на его родинке дрожат при каждом его движении.
– Правда? Как восхитительно, – сияет леди Бредшоу. – И когда именно это случилось? Наверное, я позабыла.
– На игре в крокет, которую устраивали Фрермонты, – отвечает Ренделл. – Ваша сестра тоже была там. – Он бросает взгляд на Бьянку, которая беседует с несколькими мужчинами у камина. По его тоскливому взгляду понятно, почему он так уверенно отвечает о том, когда мы раньше встречались.
– Вот ты где, сын! – Мистер МакВин обрушивается на нас и хлопает Ренделла рукой по плечу. – Знакомишься с дамами? Уже самое время, должен сказать. Хотя, кажется, только вчера ты ползал по ковру, тряся погремушкой! – Он громко смеётся, а вид у Ренделла такой, будто он хочет выпрыгнуть из окна. Однако, я рада, что мне не придётся самой идти к МакВину. Вот он, стоит рядом и мне предоставляется шанс задать ему вопросы.
– Мистер МакВин, – начинаю я, своим самым вежливым тоном. – Я так понимаю, что вы занимаетесь производством тканей и владеете хлопковой фабрикой. Несколькими, если быть точной.
– Что я слышу! Леди интересуется торговлей?
Леди Бредшоу покрепче стискивает мой локоть.
– Да, очень, – отвечаю я прежде, чем она успевает меня остановить. – А ещё меня очень интересует, что вы нанимаете на вашей фабрике на работу детей.
Он выглядит слегка озадаченным.
– Да, это так. Кстати говоря, так все поступают. Детям можно меньше платить, они быстрее и достаточно малы, чтобы находиться рядом с машинами.
– То есть, в процессе работы вы рискуете их жизнью? – у меня не получается больше сдерживаться.
Ренделлу удаётся успешно улизнуть от нас.
Но я ещё не закончила.
– Только вчера, маленький мальчик, которому не больше десяти лет, получил травму, когда ползал под работающей машиной. Вам же должны рассказывать о таких случаях? Вы не задумывались о мерах безопасности?
– Катриона! – леди Бредшоу бросает на меня испепеляющий взгляд.
МакВин с подозрением смотрит на меня.
– Леди, я даю этим детям работу, чтобы они не голодали на улицах. Несчастные случаи бывают, но не настолько часто, чтобы о них беспокоиться.
– То есть вас не слишком заботит, что ребенок чуть не погиб? – я повышаю голос.
МакВин пожимает плечами.
– Вы преувеличиваете, юная леди! Успокойтесь, нет никакой необходимости так волноваться, – он берёт кубок с вином у проходящего мимо официанта и передаёт его мне. – Вот, возьмите шампанское. Это вас успокоит. Такая юная, чистая душой молодая леди как вы, не должна тревожиться о таких неприятных вещах. Место женщины...
Я беру кубок и выплёскиваю содержимое на его отглаженную белоснежную рубашку.
Глава 18
Время замирает. Затем раздаётся мучительный крик.
– Моя рубашка за сотню фунтов!
Лицо МакВина краснеет. Он опускает глаза и ошарашенно следит за тем, как алкоголь стекает по его внушительному животу. Все в ужасе смотрят на меня, как на сумасшедшую.
– Катриона, – у леди Бредшоу такое выражение лица, словно она готова убить меня на месте. – Извинись немедленно!
Я прикусываю губу. Не хочу, особенно если учитывать, что извиняться должен он, но понимаю, что нет смысла проявлять упорство.
– Простите, мистер МакВин, – медленно проговариваю я, мой тон выражает всё что угодно, только не смирение.
Он вытирает рубашку огромной салфеткой, которую ему приносит официант. Не удовлетворившись результатом, швыряет салфетку на стол и уверенным шагом, не оборачиваясь, выходит из комнаты. Вероятно, в мужскую уборную.
Я тоже ускользаю. На его месте я бы точно избавилась от рубашки.
Когда я на следующее утро спускаюсь к завтраку, леди Бредшоу хватает меня за руку и толкает в кресло.
– Что на тебя нашло прошлым вечером? – требовательно спрашивает она, и в её голосе проскальзывают нотки ярости. – О чём ты думала, когда выливала вино на Эндрю МакВина? Это ужасное, просто отвратительное поведение!
– Он – монстр, – я стискиваю зубы. – И заслужил это.
То выражение его лица, когда шампанское стекало по его рубашке... Не могу удержаться от смеха. К несчастью, это только ещё больше злит леди Бредшоу. Она хватает меня за плечи и сильно трясёт.
– Бестыжая девчонка! Ты позоришь семью своим невероятно некультурным поведением. Я ожидаю от тебя раскаяния, но ты упряма, как ослица, – она зовёт одного из лакеев. – Отведите Катриону в её комнату и заприте дверь. Вы, юная леди, не выйдите из комнаты, пока не пообещаете, что больше не выставите себя на посмешище.
Я марширую вверх по лестнице в полной тишине.
О да, всё так похоже на современную мыльную оперу. Королю гоблинов, вероятно, нравится моё шоу.
Всю следующую неделю я сижу в своей комнате и выхожу, только чтобы поесть или что-то в этом роде. Леди Бредшоу отдаёт приказ не выпускать меня, и каждый, кто увидит меня, покидающей дом, должен остановить меня или сообщить семье, иначе рискует потерять часть месячной зарплаты. Элле жаль меня, однажды она даже набралась смелости и попросила леди Бредшоу "ослабить" запрет, но разумеется, моя "мама" не прислушалась. Бьянка прочитала Элле строгую лекцию о том, что слуги не должны видеть и слышать, и что она должна выполнять свои обязанности и ограничивать визиты к своей семье.
Мне вполне неплохо удается переживать наказание, серьёзно, кроме уроков этикета, число которых увеличилось, чтобы промыть мне мозги. Я устала от непрекращающихся мероприятий сезона и беспокойстве о том, что мне нужно завершить историю, так что наказание даёт мне передышку.
В один из дней учитель по этикету слёг с простудой. Ура! После завтрака я поднимаюсь в свою комнату, сбрасываю туфли, раздеваюсь и остаюсь в одной сорочке. Забираясь на кровать с новым толстым томиком под названием «Тайна Леди Александры», открываю книжку и только собираюсь погрузиться в чтение главы, где этот самый секрет раскрывается, как раздаётся стук в дверь и входит Марта.
– Вам пришло приглашение на вечеринку, мисс, – говорит она, протягивая конверт кремового цвета.
– Но я же наказана. Или... ради этого мне позволят выйти?
Марта опускает конверт на бархатное покрывало.
– Мне кажется, сюда вам разрешат пойти, – потом она понижает голос. – Я не могу вас выпустить, но, если вы хотите ещё книгу, что-нибудь из еды... или вам что-то нужно принести, не сомневайтесь и дайте мне знать.
Я моргаю.
Марта кладёт руку мне на плечо.
– То, что вы сделали тому владельцу фабрики, может и не хорошо, но мы рады, что вы так поступили, – она подмигивает, зажигает камин и уходит.
С подозрением рассматриваю конверт. Интересно, какое на него наложено заклятие, что мне позволят выйти из дома. Может оно заколдовано, как моя книга, а может там содержатся смертельные угрозы.
Бумага внутри гладкая, как шёлк и прохладная на ощупь, с позолоченными краями и приятным ароматом. Сверху на бланке герб в виде роз, оплетающих меч. Я видела его, когда была на представлении и ездила искать Галена. Это из королевского дворца, от королевской семьи.
«Герцог Сомерсет желает пригласить мисс Катриону Бредшоу в следующий вторник в девять часов. Ожидается положительный ответ».
Сначала я цепенею. Кто такой, чёрт возьми, этот герцог Сомерсет? Затем вспоминаю разговоры на суаре и вечеринках, и понимаю, что это – Генри. Герцог Генри.
– Катриона, – Бьянка бросает на меня резкий взгляд, когда я спускаюсь на ланч. – Ты что, правда получила персональное приглашение от герцога?
Я накалываю на вилку огромный кусок картошки в чесночно-розмариновом соусе и начинаю медленно жевать, наслаждаясь каждым кусочком. К этому времени уже понятно, что молчание – лучший способ реакции на Бьянкины словесные атаки.
– Полагаю, герцог посчитал, что поступает вежливо, – говорит леди Бредшоу. – Ты сделаешь всё возможное, чтобы не опозориться на этот раз, слышишь меня?
– Но почему он прислал нам отдельные приглашения? Ясно же, что он хочет видеть её, даже после того ужасного поведения на публике.
Леди Бредшоу наклоняется, её глаза сверкают.
– Катриона, как часто ты общалась с герцогом?
Вау. Всего лишь прошлым вечером она всё ещё косо смотрела на меня, а сегодня обращается со мной так, словно я её любимая дочь. Ну, разумеется, ценность дочери измеряется мужчинами, которых она привлекает. От этой мысли мне становится слегка неуютно.
– Немного, – отвечаю я. Пусть они сходят с ума от тайны, чем я могу интересовать герцога Генри. Вообще-то, мне и самой ужасно любопытства. Согласно урокам Пьерра, мы с ним едва знакомы. Я даже не могу обращаться к нему "Генри", только "Ваша светлость". Определённо, Генри нет никакой необходимости присылать приглашение, которое открыто выражает его желание видеть меня на танцевальном вечере. Он не может внезапно воспылать интересом ко мне, особенно, если учесть рассказ Крю, как он спасал из пруда Эллу.
Бьянка буравит меня взглядом, словно пытается понять, лгу ли я. Но это правда, я не слишком много общалась с Генри. Элла намного ближе знакома с ним, из-за травмы Джимми. Герцог, скорее всего, приходит к ней каждый день. Господи, что же мне сделать, чтобы они перестали влюбляться друг в друга? Прямо сейчас, единственным препятствием на их пути является статус Эллы – прислуга. И кто знает, вдруг Генри способен наплевать на скромное положение девушки. Он определённо на это способен, если не считать того, что Элла может оказаться дочерью графа.
– Мне можно пойти? – спрашиваю я. – Девять часов, кажется, ужасно поздно.
Они обе смотрят на меня, как на сумасшедшую.
– Отказаться от приглашения герцога? – голос леди Бредшоу резкий, как свисток. – Катриона Розалинда Бредшоу, ты совсем выжила из ума? Ты никогда в жизни не должна отказываться от приглашений членов королевской семьи, особенно если тебе вообще повезло его получить.
– Она, вероятно, беспокоится о том, что на танцевальном паркете у неё две левые ноги, – язвительно говорит Бьянка.
Я бы с удовольствием показала ей язык.
Леди Бредшоу кладёт вилку с резким стуком.
– Определённо, полученного наказания недостаточно. Хотя мне и не хочется позволять тебе выходить на публику так скоро, никто не может позволить себе отказаться от приглашения членов королевской семьи. Ты пойдёшь, и будешь вести себя правильно, иначе в следующий раз я запру тебя в погребе.
В точности, как "Золушку" в сказке. Но я же всего лишь ужасная сводная сестра, и у меня нет феи-крёстной. Довольно эффективная угроза, должна признать.
– Могу ли я пригласить вас на следующий танец, леди?
– Да, конечно, – отвечаю я автоматически. Первое правило бального этикета: «Не отказывайтесь от приглашения партнера, если только у вас уже есть другое предложение, или вы смертельно устали».
Леди Бредшоу, пожелала убедиться, что я буду вести себя достойно, и создала целый список правил бального этикета, в котором оказалась целая сотня пунктов. Она заставила меня повторять их перед каждым приёмом пищи, что было утомительно для меня, но слуги сочли этот процесс увлекательным.
– Это что-то новенькое после всех благопристойных бесед, – прошептала Марта. Я закатила глаза.
В принципе, Пьерр учил меня этим правилам и раньше, но я никогда не трудилась запомнить их. Теперь, после того как повторила их бесчисленное количество раз, правила отпечатались в моём мозгу как узоры по краям зеркала.
Я медленно сглатываю, радуясь следующему правилу: «Танцевать только каждый второй танец, если начнёт одолевать смертельная усталость». Дом герцога Генри не такой большой, каким я его себе представляла, даже близко не такой, как у лорда Менсфилда, но расположен прямо в центре города, недалеко от королевского института. Думаю, он предпочитает комфорту удобства в посещении медицинских лекций.
И все же здесь достаточно просторная комната с избранным количеством гостей. Не знаю, считать ли это удачей, но на балу больше мужчин, чем женщин. Я рада, что избавлена от унижения торчать у стены, но с другой стороны, меня пугают танцы. Большинство знакомых Генри выглядят великолепно в вечерних костюмах, состоящих из чёрного бархата и белых шёлковых сорочек. Их манера поведения формальная и вежливая, и это заставляет меня нервничать. Я оттаптываю не так уж много ног. Ну, я, хотя бы, следую другому правилу: «Пусть твои манеры в бальном зале будут тихими, скромными и выдержанными».
Глядя на сверкающие огни люстры, висящей надо мной, думаю, что же мне делать с Эллой, когда назначат БАЛ. Если я, при всех своих ежедневных уроках танцев, веду себя как идиотка на первом балу, то Элла вряд ли справится лучше меня. Она выглядела очень нервной на крокетной вечеринке. Может мне стоит провести с ней краткий танцевальный курс?
Бьянка вальсирует мимо меня с каким-то молодым человеком, которого я не узнаю. Кажется, она стреляет взглядами по комнате, едва обращая внимание на партнера. Предполагаю, она жаждет узнать, будет ли присутствовать Эдвард.
Где-то через час я проголодалась настолько, что готова съесть лошадь. Мой партнёр предлагает составить мне компанию, но я отказываюсь. Слишком тяжело пытаться танцевать и одновременно поддерживать с ним беседу. Мне хочется минутку побыть одной. Зайдя в буфет, беру себе нарезанную курицу, сендвичи с огурцом, несладкое печенье, желейный десерт со вкусом миндаля и молока. Официант говорит, что он называется "бланманже". Затем тянусь за стаканом холодного чая, и несколько молодых людей отскакивают от меня, как будто я собираюсь выплеснуть жидкость на их девственно-белые рубашки.
Плевать. Я ни на миг не жалею о том, что сделала с МакВином, даже если это стоит мне репутации. Как раз допиваю второй бокал, когда появляется Генри.
– Мисс Катриона, – он кланяется и дружелюбно улыбается. – Надеюсь, вы наслаждаетесь этим вечером.
– Спасибо, – улыбаюсь в ответ. – Если бы вы не прислали мне отдельное приглашение, моя мать не позволила бы мне прийти.
– О, это всего лишь мера предосторожности. Вы хорошо проводите время?
– Пока мне удаётся не наступать в танце на ногу партнера, я вполне счастлива.
Он осматривает комнату.
– Может, вы хотите немного передохнуть? Мистер Уэллсли проинформировал меня, что вы заядлая читательница. Могу показать вам свою библиотеку.
Я держу в руке пустой бокал.
– Но вы же хозяин вечера. Разве вы не должны быть здесь, с гостями?
– Это займёт не больше минуты, – говорит он, беря меня под локоть. – Поверьте, любой поклонник книг будет рад увидеть мою коллекцию.
Чувствую, он хочет поговорить со мной наедине. Пожалуйста, пожалуйста, только не об Элле. Герцог ведёт меня по коридору, который сейчас пустует, затем вверх по узкой лестнице.
– Ваше высочество, – начинаю я. – Насчет Джимми... вы всё ещё им занимаетесь? С ним всё хорошо?
Он на миг зажмуривается.
– Я делаю всё, что могу, но, судя по его слабому состоянию... даже если он поправится физически, он может потерять свои умственные способности.
– Как овощ?
Генри хмурится.
– Прошу прощения?
– Я имею в виду, что он может превратиться в пустую оболочку, и не будет осознавать кто он такой?
– Да.
У меня по спине пробегает мороз. Мы замолкаем. Единственный слышимый звук – это шорох наших шагов по ковру на лестнице.
Наконец, мы добираемся до конца лестницы, по моим предположениям, это третий или четвертый этаж. Генри проводит меня к двери, отпирает её, и мы проходим внутрь. К моему удивлению, здесь уже тепло, в глубине горит камин, с потолка свисает зажжённая люстра и в подставках на каминных полках горят керосиновые лампы.
Чудесная библиотека с уютной мебелью, но во мне растёт подозрение. На одном из диванов, окружающих камин, сидит мужчина, который поднимается, как только мы входим.
– Эдвард, – я секунду пялюсь на него, затем поворачиваюсь к Генри. – Так вот причина, по которой вы привели меня сюда.
Он кланяется.
– Мои извинения, леди, но мой кузен просит о встрече. Вам не о чем беспокоиться, он всего лишь хочет поговорить так, чтобы вас не беспокоили, – Генри переводит взгляд на принца. – Мне нужно вернуться к гостям. Не тревожьтесь о том, чтобы дать мне знать, когда будете уходить, танцы скорее всего продлятся до утра.
Он закрывает дверь. Раздаётся звук проворачивающегося в замке ключа.
– Присаживайтесь, – говорит Эдвард, затем его голос смягчается. – Кэт, нет никаких причин меня бояться. Как и сказал Генри, мне всего лишь нужно поговорить с вами. Наедине.
– Хм... – я не боюсь, но перспектива находиться с ним в запертой комнате меня тревожит. – Окей.
В его глазах появляется недоумение.
– Вы имеете в виду...
– О, хм, это значит "очень хорошо".
Это выражение я подхватила на улице.
Сажусь на диван так, чтобы иметь возможность смотреть на полки, а не пялиться на его лицо.
– Вы хорошо проводите время танцуя? – голос Эдварда вежливый, хотя в нём и чувствуется теплота. Решаю, что он хочет, чтобы снять с меня напряжение.
– Конечно, – ухмыляюсь я. – Но мои партнеры вряд ли.
– Умоляю, объяснитесь.
– Я постоянно наступаю им на ноги. Для меня это не так болезненно, как для них, – чуть приподнимаю ногу, чтобы показать свой каблук.
Он улыбается, и мгновение я пялюсь на него, как идиотка. Серьезно, это несправедливо, быть одновременно таким красивым и быть принцем.
– Я буду счастлив научить вас как-нибудь, – предлагает принц. – Я не так уж часто танцую, но мама сделала всё, чтобы убедиться, что делаю я это хорошо. Не хотите ли вы попрактиковаться в моем саду? Нас там никто не побеспокоит, и вам не придётся волноваться о травмах.
При этих словах у меня отвисает челюсть. Опасное предложение, Кэт. Оно заходит намного дальше вежливости и дружбы. Он только что предложил дать тебе уроки танцев в его личном саду?
Господи, и как только я могла впутаться в подобное?
