Текст книги "Ужасная сводная сестра (ЛП)"
Автор книги: Айя Линг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
– Плевать, – дело в том, что поисками феи-крестной мне придётся заниматься в одиночку. Господи, если мне будет и дальше везти, как сейчас, я застряну в этой истории навечно.
Глава 11
По утрам, когда у меня нет уроков танцев, я сворачиваюсь клубочком в постели в мешковатой ночнушке и погружаюсь в книги, которые приношу из «Книжного Червя». Так как у Эллы не так уж много свободного времени, я предложила ей, что иногда буду проверять, как там дела у Билли. Но в книжный магазин меня притягивает не только он. Мистер Уеллсли – владелец, выкладывает стопку последних бестселлеров на прилавок как раз у входа в магазин, именно так, как делают в «Barnes & Nobles». Покупатель может быстренько выбрать книгу и сразу же пойти на кассу. Вот только здесь вместо кассы используют огромную конторскую книгу.
Я купила книгу «Тайна замка Эйнсворт» из чистого любопытства и кто бы мог подумать! От нее невозможно оторваться. Вот что называется настоящим готическим романом. Заканчивая книгу за два утра, я даже проношу её на пикник и пытаюсь читать, когда никто не видит, и меня так и подмывает сразу же побежать за сиквелом, так как книга заканчивается огромным клиффхангером, который побуждает читателя тратить деньги на следующий том.
Однажды вечером, когда Бьянка и мадам отправляются на званый ужин, я прошу Вена отвезти меня в "Книжный червь". Было бы предпочтительнее воспользоваться омнибусом[1], но они всегда такие переполненные, и нужно ждать кучу времени. Последний раз, когда я пыталась туда залезть, мой кринолин зажало дверцей, и китовый ус чуть не треснул.
– А вот и маленькая рыжеволосая девочка! – приветствует меня мистер Уеллсли, заговорщицки подмигивая из-за прилавка. Ему около пятидесяти, при всех его морщинках и седых волосах, он более кокетлив, чем любой из молодых людей на общественных мероприятиях. Думаю, что возраст убирает часть понятий о приличиях. – Какое у тебя сегодня красивое платье. Оно подходит по цвету к твоим волосам.
– Доброе утро, – улыбаясь, снимаю свой капор. – А где Билли?
– Он пошёл за новыми перьями. Мои – уже поизносились, – мистер Уеллсли выходит из-за прилавка, вытирая пыль своим зелёным фартуком. – Что я могу предложить тебе сегодня, милочка? Какое-нибудь руководство по привлечению мужчины твоей мечты? Расскажи-ка, скольких поклонников ты уже заполучила в этом сезоне?
Он словно Крю в человеческом теле.
– Есть ли у вас продолжение «Тайны замка Эйнсворт»? – спрашиваю я, решая игнорировать его вопрос.
– А книга выходит только в следующем месяце, как мне кажется, – мистер Уеллсли качает головой. – Ходят слухи, что автор ругается со своими издателями по поводу гонорара. Пока всё не решится, мы не увидим продолжение.
– Чёрт! – если бы только у автора был свой сайт или новостной бюллетень. Очередное досадное неудобство старомодного мира.
Мистер Уеллсли поправляет свои очки.
– Достаточно крепкое слово для молодой леди, не так ли? – но когда я ругаю себя за то, что снова выбалтываю лишнее, он улыбается и продолжает. – Но мне очень нравится. У тебя, милочка, доброе сердце, и только оно имеет значение.
Я вспыхиваю. После того, как леди Бредшоу и Пьерр часто ругают меня, приятно слышать комплимент.
– Итак, каковы твои успехи в сезоне? – мистер Уеллсли криво улыбается. Он определённо настойчив. – Если ни один мужчина не сделал тебе предложение, я пройдусь по списку контактов и...
На миг становится темно, когда в магазин входит высокий молодой человек. Он определённо высок, хотя черты его лица напоминают мне о хоббитах, с такими вьющимися волосами, что ему всё время требуется расческа.
Герцог Генри – кузен, выводящего меня из себя принца Эдварда. Дерьмо. Надеюсь, он не услышал слова мистера Уеллсли.
– Мисс Катриона! – восклицает Генри и широко улыбается. – Как вы поживаете в такое восхитительное утро? Просто удовольствие говорить с вами.
– Пытаюсь переживать сезон, ваша светлость, – отвечаю со вздохом. – Так много дел, я вся измотана.
– Ну, я бы тоже не говорил со всей искренностью, что наслаждаюсь посещением всех значимых мероприятий с сотнями присутствующих, – жизнерадостно говорит он. – За исключением матчей по крикету. Всегда хотел стать игроком в крикет, до того как увлёкся медициной.
– А почему вы отказались от этой идеи? – будучи кузеном короля, у него для этого есть все возможности.
– Сломал руку, и сила не вернулась. Не в достаточной мере для профессионального игрока, по крайней мере, – Генри пробегается кончиком пальца по книгам, вытаскивает одну и кладёт на прилавок. – А где Билли?
Мистер Уеллсли повторяет то, что ранее ответил мне, а затем спрашивает:
– Могу я добавить экземпляр журнала «Домашний Сад»? Последний выпуск пришёл как раз вчера.
– Ого, садоводством вы тоже увлекаетесь? – под впечатлением спрашиваю я.
– Нет, журнал для Эдварда.
– Он? – у меня отвисает челюсть. – Я... никогда бы не подумала.
Генри ухмыляется.
– Вы не первая. У него есть личный сад, куда он почти никого не приглашает.
Представляя принца с садовыми граблями, не могу удерживаться от хихиканья. Нет, слишком по-простонародному. Действительно, с трудом представляется такое.
– Кстати, а как дела у миссис Татчер? Элла говорит, вы навещаете её через день.
– Рад сообщить, что ей намного лучше, – улыбаясь, отвечает Генри. – Она всё ещё слаба и выздоравливает постепенно, но чувствует себя достаточно хорошо, чтобы вставать с постели и брать себе хлеба, воды и овсянки.
У меня отлегает от сердца.
– Я должна сказать Элле.
– Она уже знает. Элла хлопотала возле матери, когда я пришёл, пытаясь сделать так, чтобы она могла сама о себе позаботиться, пока её братьев весь день нет дома, – взгляд Генри смягчается. – Я этого не ожидал, но хотя она и выглядит хрупкой, как стекло, у неё есть сильная воля.
– И к тому же, на нее приятно смотреть, – добавляет мистер Уэллсли. – Даже без макияжа и украшений, она выглядит как картинка.
Генри кивает, его щеки слегка розовеют.
– Мне пора, так как в институте скоро начнётся лекция, на которой я должен присутствовать, – говорит он. – Хорошего вам дня, мисс Катриона.
– И вам, – отвечаю я. Из всех благородных мужчин, которых мне встречались, он лучше всех. С ним легко подружиться. Тогда как его кузен...
– Милочка? – говорит мистер Уеллсли, помахав рукой перед моим лицом. – Мечтаете о каком-нибудь парне?
Я закатываю глаза.
– Не можете ли вы прислать мне сообщение, когда выйдет сиквел?
Его глаза блестят за очками-половинками.
– С удовольствием, милая леди.
Возвращаясь к коляске, говорю Вену, что наша следующая цель – дом миссис Татчер. Он морщится.
– Вы опять хотите туда ехать?
Без сомнения, он считает меня сумасшедшей. На его месте, я бы тоже так подумала.
– Хм... – пытаюсь придумывать оправдание. – Я забыла там свою изумрудную брошь. А завтра состоится та садовая вечеринка и она очень подойдет к платью. Мне нужно забрать её сегодня.
Вен привычно трёт лицо рукой и вздыхает.
– Поехали.
Теперь, когда Генри сказал мне о здоровье миссис Татчер, пришло время нанести визит.
По правде говоря, я не слишком жажду снова встречаться с миссис Татчер. Или, скорее, мне страшно снова возвращаться в ту убогую, антисанитарную обстановку. Я чувствую себя неуютно из-за всех тех удобств, какие есть у меня, но мне нужно туда поехать.
Через полчаса мы добираемся до дома, который снимает миссис Татчер. Без чьей-либо помощи выбираюсь из коляски (я уже могу справляться с этим, даже в длинных юбках) и спешу к входу.
Дважды стучу, прежде чем дверь, наконец, приоткрывается и показывается растерянное лицо. Узнаю миссис Татчер, но в прошлый раз она едва ли понимала, что происходит, поэтому вряд ли она может меня узнать. Женщина всё ещё выглядит слабой: её кожа бледная, глаза смотрят невидящим взглядом, но она хотя бы твёрдо стоит на ногах.
– Доброе утро, – кивая, улыбаюсь ей. – Я Кэт... Катриона Бредшоу. Элла, может быть, упоминала обо мне?
Глаза миссис Татчер расширяются.
– Боже милостивый, так вы та младшая мисс! Она говорила, что вы привозили для меня доктора.
– О, мне было нетрудно, – смущённо говорю я. – Я всего лишь предложила её подвезти в своей коляске.
– Боже благослови вас, мисс, за вашу своевременную помощь. Не важно, что случится со мной, но кроме Эллы у меня есть ещё двое младших детей, и для них всё слишком тяжело. Хвала Господу, мой Билли нашёл работу в хорошем месте.
Я улыбаюсь, хотя по моему частному мнению, мальчику гораздо лучше пойти в школу.
– Можно войти на секундочку?
– Если вы не против нашей скромной обстановки; здесь слишком бедно для такой леди как вы, – миссис Татчер выглядит взволнованной. – С Эллой ведь всё в порядке?
Наверное, её тревожит моё серьезное выражение лица.
– С Эллой всё в порядке. Мне просто хочется задать вам несколько вопросов.
Внутри хижина не так уж изменилась, но сейчас здесь намного опрятнее и аккуратнее. Похоже, Генри даёт чёткие указания вычищать помещение и обеспечивать лучшие условия для выздоровления миссис Татчер. На матрасе лежит кучка одежды с напёрстком и игольником, видимо, она чувствует себя достаточно хорошо, чтобы включиться в работу. Осторожно присаживаюсь на единственный стул в центре комнаты.
– Чаю, мисс? – женщина тянется к ветхой жестянке на шаткой полке.
– Спасибо, но нет. Пожалуйста, не утруждайте себя, я ненадолго.
Её рука повисает, а на лице читается облегчение. Мне не хочется показаться грубой, но по санитарным причинам я слегка опасаюсь пить здесь чай. К тому же, из разговоров с Эллой мне известно, как до ужаса много времени уходит на то, чтобы кипятить воду над огнем. В Ателии нет электрических плит.
– Эм... – я прочищаю горло, складывая руки на коленях. – Мне хочется узнать... а у Эллы есть крёстная?
Миссис Татчер смотрит на меня таким же озадаченным взглядом, как и Марта.
– Нет. По крайней мере, я о ней не слышала, – и она на секунду отводит взгляд.
– Но вы же ее мать. Разве вы не должны знать, есть ли у неё крёстная?
Она не отвечает. Лишь мнёт в руках свой потёртый фартук. Мне ненавистно, что причиняю ей неудобства, но мне нужно закончить свою миссию. И если она означает, что Элла получит своё "жили долго и счастливо", то позже они меня поблагодарят за всё.
– Простите, миссис Татчер, но Элла действительно ваша дочь? – я наклоняюсь вперёд и смотрю на неё, пытаясь имитировать заботливый взгляд принца. У нее определённо встревоженный вид.
– Нет ли у неё, случайно, других родителей?
Щёлк! Жестянка падает из её рук и катится по грязному полу. Я нагибаюсь её поднять, но она машет мне, что не стоит.
– Как вы узнали? – её голос трещит, и она пристально смотрит на меня, кажется, её глаза занимают половину её худого, изможденного лица.
Хм... может потому что читала сказку? Я скрещиваю руки и закусываю нижнюю губу в поисках подходящего ответа.
– Потому... м-м-м, – в моей голове всплывают портреты из гостиной. – У нас дома есть портрет моего отчима, и есть, как бы сказать, ужасное сходство между ним и Эллой.
Теперь она выдыхает.
– Моя Элла? Дочь графа?
– Вы не знаете, кто её настоящий отец?
Миссис Татчер медленно качает головой. Между нами повисает неуютная тишина. Я удивляюсь её неосведомлённости, ведь Элла может быть дочерью графа Бредшоу, но потом до меня доходит, что если бы она знала, то попыталась бы доказать её происхождение: девушка заслуживает лучшего, чем выполнять приказы Бьянки и леди Бредшоу.
– Друг моего мужа принёс к нам Эллу младенцем. Дела у нас тогда шли лучше. Мой муж работал в шахте, и там хорошо платили. Но после его смерти, мне тяжело работать и растить их троих.
– А тот друг ничего не упоминал о том, откуда она появилась?
– Прошло много лет, – миссис Татчер морщит лоб. – Дайте-ка вспомнить... его звали Адам... Адам Снайдер.
Во мне поднимается волна возбуждения. Наконец-то появляется зацепка.
– А где он живёт?
– Не в городе.
О нет. Как же мне его найти?
Миссис Татчер потирает руки.
– Но мне кажется... да, теперь припоминаю. У него была дочка, которая работала служанкой в богатой семье. Когда он принес Эллу, то упоминал, что виделся со своей дочерью.
– Замечательно. Так вы знаете эту семью?
Женщина грустно качает головой.
– Простите, мисс, всё было слишком давно. Кроме того, их дочка сейчас, скорее всего, замужем. А если так, то она, должно быть, покинула свою работу.
Просто класс. Хотя, при всех моих последних неудачах, чему тут удивляться?
Я тереблю свой капор, испытывая внезапное желание содрать с него все ленточки и розы.
Со стороны входа доносится скрип, дверь распахивается, и в дом, пошатываясь, входит парнишка лет десяти. Он худой как палка, с тонкими, кривоватыми ногами, в залатанной одежде, больше похож на шестидесятилетнего старика.
– Джимми! – миссис Татчер спешит к мальчику и обнимает его. – Почему ты так рано? Тебя ведь не уволили?
– Нет, кое-что произошло, – мальчик пожимает плечами. Он пытается вести себя так, словно не случилось ничего серьёзного, но в его глазах я замечаю проблеск страха. – Мистер МакВин дал нам выходной, пока они не исправят машины. – Тут он замечает меня и удивлённо хмурится. – А вы кто?
– Не смотри так, Джимми. Это грубо, – миссис Татчер кладёт руки на плечи Джимми и разворачивает его лицом ко мне. – Мисс Катриона, одна из леди, на которых работает Элла.
Глаза Джимми расширяются.
– Вы та леди, которая привезла доктора к мамочке?
– Я всего лишь предложила воспользоваться коляской, – говорю, фокусируясь на разбитом окне. То, как миссис Татчер и Джимми смотрят на меня... как будто я Человек-паук, или Бетмен. – Хм, миссис Татчер, мне лучше уйти. Вы уверены, что больше ничего не можете сказать об Адаме Снайдере?
Она на секунду прикрывает глаза, сдвигает брови, но, в конце концов, качает головой.
– Хотелось бы помочь вам, мисс, но больше ничего не могу вспомнить. Всё было так давно.
Вздыхаю, если бы я могла погуглить, возможно нашлась бы сотня вариантов с фамилией Снайдер.
По дороге домой достаю флакончик духов из своего ридикюля и обильно обрызгиваю себя ароматом из смеси масел бергамота и лимона. В последний раз, когда я возвращалась от миссис Татчер, от меня воняло как от канализационной крысы и леди Бредшоу, вытаскивая платок, спрашивала, где я была. Никогда не умела хорошо лгать, так что смогла лишь выдавить, будто упала в лужу. Она подняла бровь, но к счастью, не стала расспрашивать дальше. После катастрофы с представлением при дворе, моя неуклюжесть больше не является чем-то необычным.
Я нюхаю свой рукав, и убедившись, что мне удалось хоть немного избавиться от запахов бедных кварталов, выхожу из коляски и иду к дому.
Ненси – наша служанка, открывая мне двери, указывает на центральный столик в прихожей, где лежит серебряный поднос для визитных карточек. Обычно, если к нам приходят с визитом, то на нём оставляют свои карточки и Ненси приносит их нам. С момента представления Бьянки ко двору, поднос появляется в гостиной как минимум дважды в день.
– Пришло письмо для вас и мисс Бьянки.
В центре подноса лежит длинный белый конверт. Переполняемая любопытством, ломаю печать и открываю его. Из конверта выскальзывает аккуратно сложенный белоснежный лист бумаги.
Мисс Клер Фремонт просит мисс Бредшоу оказать ей честь и посетить её в следующий четверг в два часа, чтобы поучаствовать в игре в крокет, и будет счастлива, если обе мисс Бредшоу присоединятся к вечеринке.
Крокет? У меня в голове мелькает сцена из «Алисы в Стране Чудес». Королева Сердец использует фламинго в качестве клюшки, а глупая Соня катится по траве.
Я подавляю смешок. Впервые за все время с начала сезона, с нетерпением жду определённое мероприятие.
Глава 12
Прошло несколько утомительных дней. Так как танцую я ужасно, леди Бредшоу решила, что мне стоит пропустить пару пикников и концертов и сконцентрироваться на уроках. Не знаю, что хуже, не пытаться впечатлить какого-нибудь мужчину, пока леди Бредшоу расписывает меня как желанную молодую леди, или спотыкаться о собственные ноги, пока Пьерр кричит и бьёт своей тростью по моим лодыжкам.
После двух часов жутких пыток, я все ещё ужасно танцую. Двигаясь на кухню выпить стакан холодной воды, пока никого нет поблизости, хватаю кувшин и с наслаждением делаю большой глоток. Я всегда испытываю искушение отпить воды прямо из кувшина, так как пластиковых бутылок здесь нет, а когда мне жарко и испытываю жажду, у меня никогда не хватает терпения медленно пить из чашечки китайского сервиза.
Слава Богу, уроки пока закончились. Я отправляюсь в свою комнату и сажусь у открытого окна, позволяя ветру трепать мои волосы. С историей всё ещё нет никакого прогресса. Я прохожу по своему списку, но без феи-крёстной не могу представить, что ещё можно делать. Зову Крю, но ответа нет. Может он сейчас вместе со всем гоблинским королевским двором обсуждает мою общественную жизнь и весело над ней посмеивается.
Движение на улице привлекает моё внимание. Мне машет рукой какая-то маленькая, тёмная фигурка. Я прищуриваюсь – это Джимми, младший братишка Эллы, с которым познакомилась на прошлой неделе.
Я указываю на себя, мальчик кивает и ещё более яростно машет рукой.
Спускаюсь вниз, гадая, что Джимми может от меня понадобиться. Может быть, здоровье миссис Бредшоу ухудшилось?
Когда я открываю ворота и выхожу на улицу, Джимми спешит ко мне. В ярком дневном свете его глаза кажутся ещё больше. И, тем не менее, он выглядит не таким измождённым, а его рот расплывается в улыбке.
– Привет, мисс.
– Элла в помещении для стирки, – говорю я. – У тебя есть для неё какое-то сообщение? Могу его передать.
Он качает головой и засовывает руки поглубже в карманы. Из дырки в его поношенных брюках показывается палец.
– Я просто хочу поговорить с вами, мисс. Мы можем отойти чуть в сторонку? Это не то место, где меня должны видеть.
На другой стороне улицы мужчина в котелке и начищенных башмаках с пряжками бросает на нас любопытный взгляд.
– Конечно, – отвечаю я. Теперь просто сгораю от любопытства узнать, что он хочет мне сказать. Мы заходим за угол дома, подальше от главной улицы. Вязы защищают Джимми от чужих взглядов, место не идеальное, но здесь гораздо меньше прохожих.
Когда мы уходим с главной улицы, Джимми выдыхает.
– Я пришёл поговорить с вами, мисс. О том мужчине, о котором вы спрашивали.
– Каком мужчине?
– Адам как-его-там.
Внутри меня всё трепещет.
– Ты нашёл его? Ты знаешь, где можно его найти?
Джимми постукивает ногой по земле.
– Неа, но он помогал нам высаживать кусты вокруг нашего дома. Мамочка вспомнила, там, откуда он пришёл, он был садовником. Не думаю, что сильно вам помог, но вы спрашивали.
Я тоже сомневаюсь. В городе сотни садовников (у нас тоже есть) и это при том, что Адам Снайдер не из города.
– Это всё? Или твоя мама вспомнила ещё что-нибудь?
Джимми качает головой.
– Нет, – он кашляет.
Я достаю для него носовой платок, но он отмахивается.
– Не хочу портить что-то настолько дорогое.
Нас освещает луч солнца, заливая светом тротуар. Вспоминаю, что сейчас уже примерно полдень.
– Сегодня у тебя выходной?
Джимми качает головой.
– Перерыв на ланч. Я должен скоро идти.
– А когда у тебя выходной? В воскресенье?
– Никогда, – спокойно отвечает он. – Я не могу себе этого позволить, мисс. Нам платят за то время, сколько мы работаем.
По моему позвоночнику пробегает холодок. Не только от его признания, что у него нет никаких выходных, но от того, что мальчик, которому не может быть больше десяти лет сказал всё таким тоном, как нечто само собой разумеющееся, словно мы говорим о сегодняшней погоде.
– Джимми, – слабым голосом спрашиваю я. – А сколько часов в день ты работаешь?
Он удивляется, но отвечает.
– Двенадцать часов, мисс. Иногда пятнадцать, в пик сезона.
В шоке смотрю на него, с трудов веря ему.
Из дома раздаётся крик.
– Мисс Катриона, где вы? Ланч готов.
– Вам лучше уйти, мисс, – тревожно, говорит Джимми.
Киваю, но прежде чем собраться и уйти, меня охватывает неожиданный порыв: я тянусь и обнимаю его тело, мешок с костями, тонкими и ломкими, как и ожидала.
– Береги себя, – говорю я. – И не говори Элле, что приходил сюда увидеться со мной, ладно? Не могу тебе всего рассказать, но клянусь, я делаю всё, чтобы помочь ей.
Джимми выглядит удивлённым и слегка смущённым.
– Не стоило... ваше платье испачкается, мисс.
– Просто пообещай мне ничего не рассказывать Элле.
Он кивает и убегает. Заворачивая за угол, Джимми спотыкается и едва не падает. Если бы я только могла вызвать для него коляску, но не могу. Вен с неохотой возит меня без сопровождения, и я даже представить себе не могу, как он отреагирует на подобную просьбу.
– Как мне найти садовника в городе с населением в три миллиона человек? Ой, постойте, он даже не из этого города. Проклятие! Вы даже здесь не можете мне помочь. Твой король гоблинов довёл меня до сумасшествия. Несправедливо, что я не могу пользоваться магией, как ты.
Пылая от ярости, хожу взад и вперёд по комнате. Новая керосиновая лампа горит на моём комоде. Предполагается, что я практикуюсь в шитье, но кого в нынешние времена волнуют подобные дамские достижения?
Крю сидит на каминной полке, болтая своими кривыми ногами. Я разворачиваюсь и бросаю на него самый уничтожающий взгляд, на который только способна. Наверное, он производит на него впечатление, и гоблин выдаёт что-то отличное от смеха.
– Ты знаешь что-нибудь об Адаме Снайдере?
Крю пожимает плечами.
– Ты когда-нибудь читала в «Золушке» о садовнике?
– Нет, но в сказке также никогда не упоминалось, что у "Золушки" была мать и двое братьев! Слушай, я пытаюсь играть в эту дурацкую игру. Ты можешь придумать какой-нибудь магический эквивалент "Гугла"?
Крю на секунду исчезает, затем появляется на подоконнике.
– Ну, у меня есть идея, – жизнерадостно предлагает он. – Мы знаем, что Адам Снайдер – садовник не из этого города, но у него есть дочка, которая здесь живёт, и которую он навещает. Очень вероятно, что их отношения не испортились, и он должен появиться в городе.
– Ты не помогаешь, – говорю я. – Или ты хочешь сказать, что мне нужно искать его дочь?
– Я хочу сказать, что у этого Снайдера должны быть и другие знакомые в городе. Он может покупать семена или инвентарь, или приносить какие-то растения оттуда, где работает. Почему бы тебе не спрашивать в магазинах о нём.
– Мне?
– Разумеется, моя дорогая. Даже если бы я был сильно к тебе расположен, а это не так, я не смог бы такого сделать. Они меня не видят, а если бы и видели, то не стали бы слушать.
Гоблин снова усмехается, чем выводит меня из себя. Его ухмылка говорит о том, как ему нравится видеть мои страдания.
– Не думаю, что это хорошая идея, – говорю я, скрещивая на груди руки. – Во-первых, это словно искать иголку в стоге сена. Во-вторых, разве не слишком странно, если молодая девушка будет заходить в магазины и спрашивать, продают ли они лопаты, грабли и удобрения?
– Теперь её, оказывается, заботят правила приличия! – кудахчет Крю. – Девушку, которая отправилась в самый бедный район и позволила служанке ехать вместе с собой. Та девушка, которая позволила себе снять туфли в королевском саду, и храпела в театре, и...
– Ой, да заткнись ты, – рычу я. Если бы он не умел летать и исчезать, я бы свернула ему шею.
Раздаётся стук в дверь.
– Мисс Катриона?
Входит Марта с кучей свежего белья. Она прищуривается и с подозрением смотрит на меня.
– Вы разговариваете сами с собой?
Если бы она задала мне этот вопрос, когда я только здесь появилась, то начала бы запинаться и заикаться, или просто притворилась, что ничего не понимаю, но теперь "мне стало намного лучше".
– Вообще-то, Марта, я просто репетирую стихотворение, которое мне хочется прочитать на следующем суаре, – говорю, вздёргивая подбородок. – Исходя из того, что на пианино я играю ужасно, пою ещё хуже и у меня две левые ноги, то думаю, что единственный выход – продемонстрировать своё ораторское искусство.
Краем глаза замечаю, как Крю одобрительно кивает.
Марта кладёт стопку моих хлопковых ночных рубашек на кровать и начинает раскладывать всё по ящикам, демонстрируя профессиональные навыки.
–Кстати, мне хочется сегодня пойти по магазинам. Я хочу украсить свой подоконник цветами.
Она останавливается, рубашка повисает в воздухе.
– Цветами, мисс?
– А почему нет? – широко улыбаюсь я. – После посещения стольких прекрасных домов, мне хочется иметь цветы в своей комнате. В журнале по «Домоводству для леди» говорится, что занятия садоводством улучшают здоровье, благодаря работе на свежем воздухе. Разве вы не находите, что цветы на окне будут смотреться очень мило?
Марта смотрит на меня, затем пожимает плечами.
– Как вам будет угодно, мисс. Скажу, что после того, как вы упали с лестницы и потеряли память, вы очень изменились. Ваше желание, по крайней мере, одно из самых нормальных.
Я улыбаюсь.
– Хорошо. Приготовьте моё пальто и ботинки. Я скоро поеду.
Не верю, что могу выдать настолько хорошую ложь, что даже сама оказываюсь поражена.
Но пока коляска катится по улице, моё радостное настроение падает. Хотя идея Крю имеет смысл, она не кажется практичной, но это то, что я могу сделать, поэтому мне нужно попытаться сделать всё возможное. Лучше уж так, чем практиковаться в игре на пианино.
Садовые магазины оказываются более привлекательными, чем я предполагала. Хижина миссис Татчер определённо была адом по сравнению с ними. Открывая дверь, понимаю, что магазин обслуживают людей из среднего класса и выше, поэтому, в основном, прохаживаюсь мимо ухоженных, даже симпатичных и элегантных горшков и корзин с папоротниками и цветами.
И хотя магазин очень милый, здесь никто не слышал об Адаме Снайдере и, по правде говоря, меня это не удивляет. Судя по возрасту Эллы, он появлялся в городе как минимум лет пятнадцать назад. А некоторым из клерков едва ли исполнилось пятнадцать. И ещё очень раздражает то, что все считают, будто причинами, по которым леди может интересоваться мужчиной, может быть: А – её жених, Б – муж, В – брат, или Г– отец.
В конце-концов, беловолосый клерк, услышав, что Снайдер, возможно, мог работать на графа Бредшоу, предлагает мне сходить во дворец и поговорить с тамошним садовником, Галеном.
– Но он может не захотеть разговаривать с вами, мэм. Он ненавидит женщин. Особенно молодых, симпатичных леди, как вы.
– Почему?
Он ухмыляется.
– Из-за того, что принц очень сильно интересуется садоводством, некоторые молодые дамы пытаются привлечь его внимание, используя Галена.
– Ох, – я вспоминаю, как мистер Уеллсли спрашивал Генри, не будет ли он покупать какой-то журнал по садоводству для принца. – Хм, заверяю вас, что мне нужно только узнать о мистере Снайдере.
– Удачи вам, мисс.
