Текст книги "Ужасная сводная сестра (ЛП)"
Автор книги: Айя Линг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
Глава 9
Поппи выдыхает. Мне буквально слышно, как остальные резко втягивают воздух. У какой-то женщины в толпе вырывается краткий смешок.
Я поднимаюсь на ноги. Моё лицо горит, сердце падает прямо к подошвам моих ноющих ног. Не смею даже взглянуть в сторону королевы. Или на "Мистера Дарси". Мне нужно закончить проход, но нельзя рисковать. Я беру в левую руку свой шлейф, откидываю вуаль правой, и соскальзываю на ближайший стул.
Даже несмотря на то, что мои глаза опущены, чувствую взгляд Бьянки как раз напротив меня, резкий и колючий. Её представление, наверное, прошло идеально, но, с другой стороны, моё могло быть ещё хуже. Я произвела впечатление, хотя и не такое, как ожидала леди Бредшоу.
Королева притворяется, что ничего не произошло, Боже, благослови её.
– Может идти следующая леди.
Клер идёт по проходу; она идеальна, воплощение светловолосой красавицы. Её волосы струятся по спине, словно водопад чистого золота, кристально-голубые глаза, обрамлены густыми ресницами, ярко сияют, кожа розовая и светится. Она выполняет реверанс одним движением, ровно и грациозно, словно танцовщица балета.
Если бы королева была судьей на Олимпийских соревнованиях по гимнастике, она подняла бы карточку с максимальной оценкой. Тогда как мне достался бы полный ноль.
Когда я смотрю в спину Клер, замечаю, что "Мистер Дарси" рассматривает меня. Его глаза, карие, как и у королевы, сверкают, словно лучи фонаря в темноте, и он едва заметно кивает мне.
Я не отвечаю, поскольку злюсь на него, хотя он и не виноват. Судя по его одежде, он близкий родственник королевы. Ёлки-палки, это, по всей вероятности, принц!
А я сказала ему, что члены королевской семьи – идиоты. А если он рассказал королеве? Парень спрашивал, как меня зовут, и моё имя только что огласили, теперь он знает кто я. Господи, в какую же передрягу я попала?
Кое-кто убьёт меня ещё раз.
Во время угощения с десертами, последовавшего после представления, я избегаю разговоров с другими, что оказывается, не так уж и сложно, поскольку никто и не собирался заговаривать со мной. Кроме Поппи, которая старается сказать мне несколько утешительных слов. Наверное, после того, как я унизила себя перед королевой, все посчитали за лучшее оставить меня в покое.
Ковыряясь в своей тарелке, вздыхаю. Нам подали шоколадные маффины, клюквенные сконы и слойки с лимонным кремом, разложенные в виде пирамидок на огромных серебряных подносах, рядом с которыми стоят стеклянные кувшины с холодным соком. Но прямо сейчас, даже если бы я оказалась в "Ритце", у меня не было бы аппетита, потому что мое выступление провалилось.
Бьянка болтает с другими девушками. Поппи занята со своей тётей и Клер, а я втыкаю вилку в еду и тянусь за стаканом воды, отчаянно желая, чтобы рядом внезапно оказался вентилятор.
Поэтому делаю самую логически доступную вещь: встаю, вытирая руки салфеткой, и иду прочь от стола.
– Катриона, куда ты идешь? – резко спрашивает леди Бредшоу. Ничто не укрывается от её орлиного взгляда.
– Мне просто нужно на свежий воздух, – говорю я. – Здесь душно. Скоро вернусь.
– Ты должна оставаться внутри.
– Если я не выйду на улицу, то упаду в обморок и устрою ещё более кошмарный спектакль. Я просто выйду на минутку и в любом случае, никто не станет по мне скучать.
Она кривит губы и осматривает толпу в комнате. Все болтают и хорошо проводят время.
– Хорошо. Но не уходи слишком далеко. Будет ужасно неловко, если ты потеряешься, и тебе понадобится помощь, чтобы вернуться.
Радуясь временному облегчению, ухожу. Встречаясь с трудностями, я всегда сбегаю. В современном мире, я скрываюсь в своей комнате и рыдаю, или погружаюсь в книжки, как будто они могут ослабить боль.
Я прошу слугу показать мне дорогу на улицу и скоро оказываюсь в саду. Здесь целый лабиринт из высоких зелёных изгородей, которые выглядят так, словно сошли с картинок «Алисы в стране чудес». Здесь достаточно прохладно и, в данный момент, это как раз то, что мне нужно.
Войдя в лабиринт, стягиваю туфли. Мои ноги ужасно ноют. На большом пальце и на пятках появились волдыри. Наслаждаясь прогулкой босиком, мне удается найти скамейку сразу у края лабиринта, рядом с розовым кустом.
Брр. Слава Богу, с представлением покончено. Я смотрю на небо: перистые облака плывут по голубому морю. Такие беспечные, расслабленные... в отличие от меня.
Услышав, как кто-то приближается ко мне быстрыми шагами, спрыгиваю, чтобы натянуть туфли, но уже слишком поздно. "Мистер Дарси" появляется во всём своём королевском величии: развивающийся красный плащ, кожаные сапоги, белая рубашка и шпага, прицепленная к поясу. Он выглядит совершенно непохожим на обычного парня, как в тот день. Если бы тогда на нём был его средневековый наряд принца, я бы сразу догадалась, кто он такой.
– Мисс Катриона Бредшоу, – он коротко осматривает меня. – Рад снова видеть вас.
Его взгляд падает на мои туфли, которые я продолжаю сжимать, как идиотка. Он улыбается и внезапно, меня переполняет злость. На мгновение Моя—Неуклюжесть—При—Встрече—С—Сексуальным—Парнем улетучивается.
– Вы – принц, не так ли?
– К сожалению.
– А почему вы не сказали мне кто вы? Посмотрите, что вы натворили.
– А что, конкретно, я сделал?
– Вы... – я смотрю на него. – Если бы вы сразу сказали мне кто вы, когда мы встретились у дома Эллы, то знала бы, что увижу вас на представлении! Я тогда бы не зацепилась и не упала бы на задницу, прямо перед всеми!
Принц поднимает бровь.
– Простите, но в тот день вы спешили уехать.
Вполне справедливо. Но все же...
– А разве вы не должны были находиться во дворце? Почему вы были в городе? И почему на вас была обычная, повседневная одежда? Поверить не могу, что приняла вас за... джентльмена среднего класса.
– Погодите, – он поднимает руку. – Как дочка последнего графа Бредшоу, разве вы не видели меня раньше? Даже, несмотря на то, что я редко появляюсь на публике.
Ой—ой! Я опускаю глаза.
– Я... Я раньше не обращала внимания.
Он долго смотрит на меня, словно не может в это поверить. Я не могу его винить. Из того, что Бьянка, Клер, и другие девушки говорили о нём, он, наверное, привык к тому, как с рождения все девушки трясутся над ним. В хорошем смысле слова. Чёрт, весь мой гнев начинает стихать, пока он смотрит на меня своими золотисто-карими глазами.
– Иногда я составляю компанию своему кузену Генри, когда он посещает доктора Дженсена, – объясняет он. – Я оделся как горожанин, потому что не хотел, чтобы меня узнали. Намного меньше возни. Кроме того, если люди не знают, кто я такой, они больше склонны к разговорам. Так выгодно, если я однажды стану королём. – Он замолкает и прочищает горло. – Вообще-то, я даже удивлён, что вы дочка графа. Платье, которое было на вас, намного проще сегодняшнего.
Он быстро осматривает меня сверху вниз, но могу поклясться, его взгляд задерживается на моих обнажённых плечах чуть дольше, чем нужно.
– Я не привыкла к роскошным нарядам, – бормочу я. – Конечно, платье красивое, но попробуйте проносить его весь день. Просто чудо, что я не упала в обморок.
– Так вот почему вы сняли свои туфли.
– О! Хм... да, – я снова сажусь на скамейку. – Мне нужно вернуться в зал, я вышла только немного подышать свежим воздухом.
– Так же, как и я, – он улыбается, и я быстренько фокусируюсь на своих ногах. Соберись, Кэт! Не покупайся на его смазливое лицо!
Избегая дальнейшего смущения, решаю вернуться к фуршету. У леди Бредшоу возникнут подозрения, если меня не будет слишком долго. Я приподнимаю свои юбки, всего лишь немного. Странно, знаю, ведь я привыкла носить шорты, летняя жара сводит меня с ума, но перед принцем чувствую себя неуютно, показывая ноги. Боже, я всего лишь пару недель в этом мире, у меня быстро получается адаптируюсь.
– Ваши ноги, – произносит он, указывая на мой большой палец. – Идёт кровь.
Эй, приятель, я хожу на таких каблуках уже какое-то время, благодаря твоему, до смешного, огромному замку. Но я просто закатываю глаза и говорю.
– Ну, разумеется, попробуйте пройтись на этих каблуках от входа в замок, выстоять четыре часа в ожидании представления и посмотрим, что тогда будет с вашими ногами.
Он опускается на колени и берёт мою ногу. По всему моему телу бегут мурашки, от кончиков пальцев до головы.
– Эй! – я пытаюсь забирать свою ногу назад, но он крепко удерживает её.
– Возможно, я и не проходил такую хорошую медицинскую подготовку, как Генри, – вежливо говорит он, – но могу оказать первую помощь. Если вы продолжите ходить с такими волдырями, вы нанесете себе ещё больший ущерб.
Он снимает с себя белый галстук, который в развернутом виде оказывается простой белой полоской шёлка, а не бинта. Затем своим мечом, он разрезает его пополам.
Не верю своим глазам: принц лечит мои волдыри собственным предметом одежды. Не уверена, считается ли галстук таковым, я бы назвала его скорее элементом украшения, но всё же. Я превращаюсь в статую: просто сижу, пока он ловко перематывает шёлком мои пальцы и завязывает узел на лодыжке.
– Из-за дополнительных слоев, туфли будут уже, – говорит принц, – но, по крайней мере, волдыри не станут хуже.
Мое лицо горит, и я просовываю ногу в блестящую туфлю. Он прав – они определённо туже, но при этом поврежденная ткань не трётся об обувь. Шёлк мягкий и гладкий, лучше любого бинта.
– Спасибо вам, – говорю я. Затем, вспоминаю, что он член королевской семьи и добавляю, – Ваше Высочество.
Он выпрямляется.
– Рад был помочь вам, леди. Позволите сопроводить вас на фуршет?
– Пожалуйста, не нужно, – быстро отвечаю я. Он выглядит уязвлённым моим быстрым ответом. – Девушки в зале убьют меня, если увидят с вами.
Он корчит гримасу, но кивает.
– Как пожелаете.
Я не настолько доверяю себе, чтобы сделать красивый реверанс, поэтому киваю головой.
– Тогда я просто, хм… пойду. Ещё раз спасибо, Ваше Высочество.
Принц улыбается улыбкой, которую стоит запретить, за то, что от неё у девушек подгибаются колени.
– Вы очень любезны, мисс Катриона.
К моему удивлению, леди Бредшоу не набрасывается на меня, когда мы возвращаемся домой.
– Кажется, королева довольно любезно восприняла моё предложение устроить бал, – улыбаясь, говорит Мадам. – Она сказала, что это замечательное предложение, и она обсудит его с королём. Не удивлюсь, если они сделают объявление еще до окончания сезона.
Моё сердце трепещет. Наконец-то одна из моих целей идет согласно плану.
– И только представьте, принц решил сопровождать свою мать на представление! – Леди Бредшоу взмахивает хлебной палочкой, прежде чем опускает её в суп. – Бьянка, дорогая, как я была права, когда настояла на том декольте! Он не мог пропустить его, когда ты делала реверанс.
Декольте? Предполагаю, она имеет в виду, что у Бьянки был слишком большой вырез.
– Но у Клер был точно такой же фасон. Он вполне может предпочесть её достоинства моим, – Бьянка склоняет голову, и мне видно, как она краснеет от шеи до лица. – Хотя, и правда, удивительно, что принц решил посетить представление. Я точно знаю, во время представления Гарриет, его не было.
– Это было два года назад, – говорит леди Бредшоу. – Может он, наконец, взялся за ум. Двадцать один сильно отличается от девятнадцати. В основном, молодые люди женятся до того, как им исполнится двадцать пять. Не удивлюсь, если родителям удалось убедить его перестать тратить время попусту.
– Надеюсь, неудача Катрионы не заденет меня, – говорит Бьянка, не обращая внимания на то, что я сижу за столом. – И без того непросто соревноваться с Клер и другими девушками. Если этот бал состоится, мне придется сделать всё возможное, чтобы превзойти остальных.
А мне придётся сделать всё возможное, чтобы Элла превзошла тебя, хочу сказать ей. Но притворяюсь, что не слушаю её.
Леди Бредшоу выглядит задумчивой.
– По правде говоря, нет никаких гарантий, что принц предпочтёт тебя всем остальным, но твои шансы больше, чем у других леди. Леди Экхарт проинформировала меня, будто её старший сын сходит по тебе с ума и она настаивала на том, чтобы мы поужинали с ними на следующей неделе.
Бьянка пожимает плечами и тянется за ещё одной хлебной палочкой.
– Зачем стремиться к звёздам, если есть солнце?
Леди Бредшоу улыбается медленной, расчётливой улыбкой.
– Очень хорошо. Мы должны стремиться к увеличению твоих шансов быть избранной, когда придёт время. Неплохо привлечь его внимание до бала, но никто не знает, в каких мероприятиях он будет принимать участие. Одного появления на представлении недостаточно.
– Может быть, – Бьянка постукивает пальцами по столу, – может, имеет смысл найти слугу в замке, который сможет снабжать нас информацией о расписании принца. Или мы могли бы поближе познакомиться с герцогом Генри. Его легче найти, так как он всё ещё посещает научные лекции в королевском институте.
Проклятие. Теперь у меня появляются дополнительные поводы для беспокойства. Кроме того, что мне нужно найти крёстную, брать уроки этикета, мне вдобавок, придётся найти повод воспрепятствовать Бьянке встретиться с принцем. А с открытием сезона, возможностей у неё будет много.
На мгновение в моей голове мелькает образ принца, когда он присел, перевязывая мою ногу, затем поклонился и улыбнулся...
– Ой!
Я тянусь за чайником, и вместо ручки мои пальцы касаются его горячего основания. На этот раз, леди Бредшоу и Бьянка слишком заняты интригами, чтобы обратить внимание на мою неуклюжесть.
Я видела принца всего лишь дважды, но уже веду себя как влюблённая фанатка. Бог знает, что мне делать, когда по появятся сотни – нет тысячи – влюблённых в него. Как мне удастся провести Эллу мимо всех конкуренток? Для возникновения головной боли достаточно одной Бьянки.
Элла не появилась в моей комнате, даже когда прошло уже достаточно много времени после ужина. Так как Марта занята мытьём тарелок и кастрюль, я стараюсь раздеться сама. Сперва сбрасываю эти чёртовы туфли, надеясь, что мне больше никогда не придётся их надевать. Затем вытаскиваю из волос все булавки и бросаю их в шкатулку для украшений, слушая, как они ударяются о гладкое, полированное дерево.
Затем наступает сложная часть. Завожу руки и стараюсь расшнуровывать себя, но Элла, каким-то образом, завязала всё настолько продуманно и основательно, что в итоге, я лишь ещё крепче стягиваю шнуровку. Если буду пытаться дальше, то задушу себя. Я принимаюсь ждать, но уже скоро меня охватывают расстройство и злость, моё платье настолько объемное, что нет возможности передвигаться по комнате, не натыкаясь на комод или кровать. Я уже начинаю испытывать соблазн взять ножницы и разрезать ленточки, когда входит Элла.
– Мисс Катриона! – она спешит ко мне. – Простите, что не пришла раньше. Вот, позвольте мне помочь вам.
Своими ловкими, умелыми руками она развязывает шнуровку в несколько секунд, и мне удается вздохнуть с облегчением. Я буквально чувствую, как мои лёгкие наполняются воздухом.
– На Бьянку ушло много времени? – спрашиваю я.
Дувушка кивает.
– И всё же, мне следовало вернуться пораньше. Я ходила сегодня к мамуле.
– Как она? Надеюсь, уже лучше? – торопливо спрашиваю я.
–Мама уже не так сильно кашляет и её совсем не рвёт, – Элла сияет. – Вы очень добры, мисс, если спрашиваете о ней.
Я не говорю, что настоящей причиной моего интереса к здоровью её мамы, является моё желание узнать у миссис Татчер, есть ли у Эллы крёстная.
– Есть ещё хорошая новость, – Элла помогает мне выбираться из платья. Она убирает кринолин, Слава Богу, – Мистер Генри нашёл Билли работу в книжном магазине. Он должен вытирать пыль с полок, наполнять чернильницы и выполнять другие простые поручения.
– Звучит здорово, – я всё ещё помню руки Билли, покрытые шрамами и царапинами, рваную обувь. – Нам повезло, что мы столкнулись с герцогом и при... его другом.
Элла кивает.
– Мистер Генри самый добрый человек из всех, кого я встречала, – она вспыхивает и быстро берёт мою ночную сорочку. – Кстати, а как прошло ваше представление? Всё хорошо?
– Отстойно. То есть, хочу сказать, не очень хорошо.
Её глаза расширяются.
– Королева была недовольна?
– Она указывала на меня и смеялась.
– О, нет! – Элла останавливается, качая головой. – Вы подшучиваете надо мной, мисс.
Я усмехаюсь.
– Ну, мысленно она могла и смеяться. В любом случае, мама не очень счастлива. Я споткнулась и упала, когда шла назад, – вздыхаю. Все эти дорогостоящие уроки прошли даром.
Рука Эллы взлетает ко рту.
– Вы споткнулись. Бедная мисс Катриона, как ужасно! Вам было больно? – она указывает на мою ногу. – Вы подвернули лодыжку?
– Я в порядке. У меня волдыри от туфель, вот и все.
Она настаивает на том, чтобы принести мне немного холодного крема. Я соглашаюсь, поскольку мои ноги начинают вызывать отвращение.
Когда Элла развязывает галстук на моей ноге, она хмурится.
– Хм… не обычный бинт, он слишком хорош, – она держит испорченный кусочек шёлка и пристально смотрит на меня. – Галстук джентльмена использовали как повязку. У вас появился поклонник, мисс?
– Ах, повязка... – я стараюсь делать вид, будто тут нет ничего особенного. – Просто какой-то парень, которого встретила во дворце. Туфли убивали меня, поэтому он предложил помощь.
Элла легонько кивает, хотя всё ещё сохраняет задумчивое выражение лица. Но я ведь не обманываю. Просто не говорю ей, что этим парнем является принц Эдвард.
– Очень мило с его стороны, – она аккуратно складывает галстук. – Кто это был? Когда я его выстираю, мы могли бы ему вернуть.
– Я... Я забыла спросить имя, – заикаясь, отвечаю я. – Серьезно, не думаю, что он вспомнит. Уверена, у него куча галстуков и он вполне может обойтись без этого.
Нельзя вернуть галстук лично. Во-первых, понятия не имею, как с ним встретиться, потому что никто не может предсказать, где принц появится; во-вторых, понятия не имею, как вернуть ему галстук в частном порядке. Вообще-то, я бы даже предпочла никогда больше с ним не встречаться.
Глава 10
– Основная цель сезона, – произносит леди Бредшоу, – найти мужа.
Большой кусок сахара выскальзывает из щипчиков и плюхается в чашку. Горячий чай разливается, и на скатерти появляются коричневые пятна. Бьянка бросает на меня полный отвращения взгляд. Мы устраиваем послеобеденный чай только для нас троих, после трёх дней непрекращающихся вечеринок, и я чрезвычайно благодарна за передышку.
– Возможно, ты ещё не понимаешь, – холодно продолжает леди Бредшоу. – Но, крайне важно обзавестись подходящим партнёром и, желательно, ещё до окончания сезона. Для молодой леди будет полным провалом, если она не получит предложение о браке в течение трёх сезонов.
Три сезона. Так как большинству девушек в Ателии, на момент представления, лет семнадцать-девятнадцать, то к двадцати одному году их можно считать неудачницами, если до этого времени они не выйдут замуж. Согласно такому определению, большинство голливудских актрис можно считать древними ископаемыми.
– И, – леди Бредшоу понижает голос, давая понять, что в этом случае наступает конец света, – если до тридцати ты всё ещё не замужем, то ты превращаешься в старую деву.
Я борюсь с желанием закатить глаза. Маме почти сорок, но она никогда не имела недостатка в свиданиях. Некоторое время она встречалась с адвокатом из Чикаго, который приезжал в Окли на выходные, но потом бросила его, когда узнала, что на самом деле он не был разведён.
Хорошо, Кэт, вспомни, ты в другом мире.
– И добиться помолвки сейчас становится всё труднее, – говорит Бьянка, рассматривая ногти. – Клер говорит, многие мужчины специально откладывают женитьбу, особенно младшие сыновья, потому что предпочитают сначала делать карьеру.
– О, я бы не волновалась насчет тебя, дорогая. У тебя уже достаточно поклонников. Если смотреть на количество полученных тобой приглашений, всё становится даже обременительным, – Леди Бредшоу ставит свою чашку с чаем и смотрит на меня долгим, изучающим взглядом. – Но, что касается тебя, юная леди, тебе стоит приложить усилие. После той... той катастрофы при дворе, твои шансы привлечь мужа, и без того низкие, стали еще меньше.
Плевать. Я вернусь в реальный мир так скоро, как только смогу, и влюбиться в какого-нибудь воображаемого "мистера Дарси" в сказочном мире – это последнее, что мне сейчас нужно.
И всё же, хотя передо мной и не стоит цель заполучить мужа, сезон тяжёлый, если не сказать, ужасно утомительный.
В школе я была человеком, который отчаянно хочет влиться в толпу и всегда жалуется на необычайно строгих родителей и комендантский час (шесть часов... ладно, должна сказать это крайне жестко), но сейчас, я бы сказала, здесь всё не так уж восхитительно. У меня красивая и популярная жизнь, и целыми днями только и делаю, что посещаю вечеринки. И ненавижу это.
Утро у нас начинается с поездки по парку, кишащему модно одетыми людьми, которые жаждут быть увиденными и представленными друг другу, либо верхом на лошади, либо в открытой коляске. Я предпочитаю коляску, ведь никогда раньше не ездила верхом, но леди Бредшоу, упирая руки в бока, настаивает на том, что такое умение также важно, особенно во время осенних охотничьих мероприятий. Думаю, из-за того, что мужчина может захотеть помочь мне взобраться на лошадь, но я никогда в жизни не соглашусь, чтобы мужчина хватал меня за задницу, талию или ноги. Бьянка, напротив, вскакивает на лошадь с элегантностью эльфа, пока я трясусь и сжимаю мёртвой хваткой поводья. Иногда мне везёт, и я вижусь с Поппи, которая помогает мне. Так как она выросла в деревне, она превосходная наездница.
Затем, где-то около половины десятого, мы возвращаемся домой сменить нашу одежду для верховой езды (короткий, обтягивающий жакет, длинная юбка, забрызганные грязью сапоги) и переодеться в легкие хлопковые платья для завтрака (запечённые бобы – фу). Затем леди Бредшоу увозит Бьянку за покупками или на утренние визиты, пока я страдаю на уроках этикета, в основном посвященных танцам.
– Согласно нашим неофициальным данным, около половины брачных союзов начинается с танца.
Ага, конечно. Но в любом случае, мне нужно спланировать хотя бы один танец для Эллы и принца.
– Поэтому я ожидаю, что ты научишься танцевать вальс, кадриль, и все остальные танцы, которым учитель сочтёт нужным научить тебя. Не хочу повторения той катастрофы с представлением.
Брр. Из-за напряжённых танцевальных занятий к ланчу мои ноги ноют, спина болит и мучает зверзкий голод. Я с тоской смотрю на кувшин с водой, отчаянно желая осушить его до дна, вместо того, чтобы цедить из крохотной чашечки.
Вечером мы переодеваемся в подходящую одежду, исходя из мероприятия, а их много. Концерты, вечера в саду, пикники, лекции, ярмарки, матчи по крикету, боулинг, теннис, всевозможные виды активной деятельности, от которых моя голова идёт кругом. Обычно, я стараюсь найти какое-нибудь место, чтобы остаться незамеченной, или общаюсь с Поппи, если она также присутствует, и молюсь об ужине дома.
Потому, что если мы приглашены на ужин, формальное, сложное мероприятие, то требуется вечернее платье. Леди Бредшоу наставляет меня не концентрироваться на еде, а стараться заводить остроумную и веселую беседу с тем несчастным, кто будет сидеть рядом со мной. Делать это так невероятно сложно, ведь я изо всех сил стараюсь помнить, какая вилка используется для салата, и какой ложкой нужно есть суп. Кроме того, мне приходится следить за собой на предмет использования современных терминов и сленга. Всё совсем не походит на мои любимые ТВ-шоу.
Но. Это. Ещё. Не. Всё.
Еще есть театр, опера или суаре. Я ещё ни разу не была на балу, но Элла говорит, что рано или поздно, этот момент настанет. Разумеется, в театре ли опере мне приходится прилагать усилия и не спать. А я уже упоминала, что к вечерним мероприятиям мы должны также менять одежду? Даже мисс Совершенство – Бьянка, начинает терять терпение, со всеми этими переодеваниями, хотя подозреваю, только из-за того, что у неё недостаточно новых платьев для каждого раза.
Однажды я так устала после теннисного матча, скачек, суаре и ужина, что уснула во время спектакля. Мой выбор времени мог быть более удачным, я проспала всю пьесу, проснувшись как раз к окончанию, когда все уже собирались уходить.
– Ты храпела, – говорит мне Бьянка. – Если так будет продолжаться и дальше, я перестану ходить с тобой на одни и те же мероприятия. Это слишком смущает.
Класс! Если она действительно так поступит, то будет пропускать девять из десяти мероприятий, на которые мы ходим. Большинство людей достаточно внимательные, чтобы приглашать нас обеих, только если они не являются близкими знакомыми Бьянки, типа Клер. Но такое случается очень редко.
Единственное, что мне нравится во время сезона – это раздражать Бьянку. Так как я всё ещё жду, пока мама Эллы – миссис Татчер, полностью поправится (я не смею беспокоить её, так как она ещё достаточно плоха), решаю, что мне надо устранить конкуренток Эллы, начиная с Бьянки. Например, когда какой-нибудь лорд или мистер спрашивает о Бьянке, когда она выходит за покупками, то всегда приглашаю его в дом и предлагаю подождать в прихожей. Иногда я также информирую их о расписании Бьянки, например, о том, где она планирует быть на суаре, у леди Уиллоби или на обеде у лорда Уэстина. Надеюсь, что один из них сможет убедить Бьянку, будто он ЕДИНСТВЕННЫЙ для неё, а не тот парень из дворца.
Бьянка злится, хотя леди Бредшоу и говорит ей, что нет никаких гарантий стать будущей королевой, и нужно "постелить себе соломки". Интересно, как себя чувствуют мужчины, зная, что их рассматривают как запасной вариант, но видимо, они не возражают. Пока у них есть шанс получить богиню, в конце-концов.
Однажды утром, когда мы заканчиваем кататься в коляске, леди Бредшоу приказывает мне идти домой и практиковаться в игре на пианино, а сама увозит Бьянку за покупками.
– Если ты покажешь мне некоторые улучшения в твоей игре, мы сразу поедем к мадам Ольге за новым платьем.
Ха. Как будто это когда-нибудь случится, учитывая мои похожие на сосиски пальцы. К тому же, как я уже говорила, моих платьев и так достаточно для трёх девушек.
Когда добираюсь до дома, то вижу, что на лестнице нетерпеливо топчется какой-то джентльмен, которого сразу же узнаю. Маркиз (или может быть, виконт), чьё полное имя не могу вспомнить, но из-за своих бакенбард, среди девушек он получил прозвище «Сидни Барашек».
Я прочищаю горло.
– Простите, но мне бы хотелось попасть в свой дом.
– Мисс Катриона! – Сидни поворачивается. – Как приятно видеть вас сегодня утром. – Он оглядывается, как будто Бьянка может прятаться за моей спиной. Невозможный вариант, так как она на три дюйма выше. – Ваша сестра не с вами?
Я зеваю.
– Она пошла за покупками на Хай Стрит. Могу ли я передать что-нибудь для неё?
– Вообще-то, – Сидни понижает голос. – Можно поинтересоваться, как, по-вашему, что ваша сестра думает обо мне? Моё сердце и душа изнемогают с тех пор, как мы ужинали у лорда Уэстина.
Выражение лица Бьянки, надменное и пренебрежительное, всплывает в моей голове:
"Барашек Сидни? Он такой зануда, – сказала она, когда леди Бредшоу спросила её мнение. – Его речи усыпляют сильнее, чем любая колыбельная".
Я широко улыбаюсь.
– Не волнуйтесь. Она крайне высокого о вас мнения.
– Правда? – Сидни сомневается. – Но, кажется, она не проявила никакого энтузиазма, когда я постарался вовлечь её в разговор вчера утром.
– Она просто очень застенчивая, – отвечаю я. Моё нынешнее задание – заваливать Бьянку как можно большим числом поклонников, чтобы у неё не оставалось времени или энергии на принца. – Вы же знаете, девушки не выставляют напоказ свои привязанности. На самом деле, она тайно с нетерпением ждёт ваших встреч.
У Сидни вырывается вздох облегчения.
– Я невероятно рад это слышать, мисс Катриона. Может, вы посоветуете мне, что делать? Есть ли способ привлечь её внимание и не показаться лишком настойчивым? Не хочу её напугать.
– Вы можете прислать ей подарок. Шоколад, например.
Он трёт руки.
– Я завтра же закажу коробку. С цветами.
– Замечательно! Уверена, ей понравится, – улыбаюсь ему на прощание. Разумеется, с тех пор как Бьянка опасается набрать вес, все шоколадки, в конечном итоге, оказываются в моём желудке. – Убедитесь, чтобы они были из магазина деликатесов с Хай Стрит.
– Ну, кто-нибудь уже просил твоей руки? – спрашивает меня Крю как-то вечером, когда я, сонная вхожу в комнату и падаю на кровать как мёртвая рыба.
Я закатываю глаза. Если не считать парня по имени лорд Ллойд, у которого бзик на почве рыжих волос, все остальные поклонники Бьянки. Абсолютно нормально. Да ладно вам, двойник Одри Хепберн и Джозефина Марч? Я выбираю Хепберн.
– Интересно, а в сказке уродливая сводная сестра выходит замуж? – спрашиваю я, игнорируя его вопрос.
Крю ухмыляется. Он исчезает с каминной полки, на которой сидит и перемещается на край моей кровати.
– Мы заключили пари, король, королева и я, – говорит он.
– Вот как? – у меня появляется плохое предчувствие.
– Насчёт того, сколько предложений ты получишь до конца сезона. Король считает, что два, королева – пять.
– А ты? – не могу удерживаться от вопроса.
– Одно. Но не буду говорить тебе от кого, потому что тогда ты станешь избегать его.
– Лучше бы ты ставил на ноль, – мрачно говорю я. – Нет никаких шансов выйти здесь замуж за кого-нибудь, да я и не хочу, пока не закончу школу. Это же смешно. Кроме того, вы бы больше развлекались, если бы спорили о Бьянке. Она уже отказала семерым!
Крю пожимает плечами.
– Короля не волнуют другие особы женского пола, именно ты разорвала его книжку. Кроме того, ты здесь неудачница, а Мораг проявляет к неудачникам особую симпатию.
– Симпатию? Тогда помогите мне убраться из этой книжки! – я швыряю в него подушкой, он щелкает пальцами и подушка летит назад, словно отскакивая от стены. – Слушай, ты же можешь колдовать и исчезать, и всё прочее, но ты даже пальцем не пошевелил, чтобы мне помочь.
Крю приподнимает искривленную бровь.
– Как?
– Ну, хотя бы с нахождением феи-крёстной, для начала! Я же не могу снаряжать Эллу на бал самостоятельно, не могу превращать тыкву в карету, а мышей в лакеев, и Бог его знает, где смогу достать хрустальные туфли. Я хочу назад, хочу вернуться домой!
Всхлипываю. Крю, который обычно получает удовольствие от моих неудач, выглядит, будто ему слегка неловко.
– Не могу, девочка. Король создал сотню книг сто лет назад, вместе с несколькими другими. ОН даже не помнит, как выглядит феякрёстная, не говоря уже о том, где она может быть.
– Серьезно? Сто лет назад?
– Вещи, созданные гоблинами, хранятся дольше.
– Как меч, который Гарри Поттер использовал, чтобы убить василиска?
– О, полнейшая чушь, – Крю выглядит удивлённым. – Мы не создаём оружие, это работа троллей. А книга уже была хрупкой, когда ты к ней прикоснулась. Вещи могут храниться дольше, но это не значит, что вечно.
