Текст книги "В постели с бактериями. История, наука и секреты микроскопических существ, о которых не принято говорить"

Автор книги: Айна Парк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Возможно, в Америке презервативы любят не так сильно, как в Японии, но их все равно покупают в больших количествах. Объем внутреннего рынка презервативов в США в 2016 году достиг 1,3 миллиарда долларов, а в 2022 году эта цифра вырастет до 1,7 миллиарда⁷. Производители презервативов продолжают улучшать качество своей продукции, для того чтобы как можно больше людей ею пользовались. С началом использования латекса в 1920-х годах кондомы стали тоньше, прочнее и разнообразнее по текстуре, запаху и цвету. Для тех, у кого аллергия на латекс, есть варианты из полиэтилена, а для сексуально активных борцов за права животных существуют веганские презервативы без казеина, который обычно используют при производстве этих контрацептивов.

До недавнего времени производителям никак не удавалось справиться с основной жалобой пользователей – презервативы многим не подходят по размеру. Хотя сегодня можно найти изделия как самого скромного размера, так и весьма внушительного, многие годы презервативы выпускали одной длины и ширины – таковы были требования Управления США по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами. А ведь член у мужчины может быть любого размера и формы. В среднем длина мужского полового органа в эрегированном состоянии составляет 11,9–16 см, но отклонения бывают как в меньшую, так и в большую сторону. Как человек, видевший множество пенисов (по профессиональной необходимости), могу заявить, что по форме они так же разнообразны, как тела, из которых эти члены растут. У одного член длинный и тонкий, у другого – короткий и широкий. Если обувь выпускают одиннадцати размеров и девяти степеней полноты, почему презервативы все одинаковые?

Сегодня Управление разрешает выпускать презервативы разных размеров, поэтому производители, естественно, стремятся извлечь из этих послаблений выгоду. Корпорация Global Protection выпускает презервативы модели myONE Perfect Fit: в модельной линейке больше шестидесяти вариантов на заказ. Покупатель измеряет длину и обхват члена в эрегированном состоянии с помощью специальной линейки FitKit – ее можно распечатать с сайта производителя. Линейка сопровождается произвольным набором цифр и букв; эту комбинацию вместе с результатом измерений нужно отправить производителю.

Писатель Скотт Муска (Scott Muska) превозмог страх порезаться бумагой во время измерений FitKitом и написал в журнал Cosmopolitan заметку о том, чем ему понравилась эта услуга: «Презерватив, который я получил, сидел плотно, но не сдавливал. Такое облечение понимать, что латекс стояку больше не помеха». Но за свободу пениса придется платить – сделанные на заказ кондомы стоят в два, а то и в три раза дороже стандартных изделий. Кроме того, остаются проблемы, которых даже такие презервативы не решат. Как написал о них сам Муска, презерватив – он и есть презерватив, и добавил: «Что исходя из моего личного опыта означает, что ощущений будет меньше, чем без него».

Но что, если бы все было не так? Представьте себе презерватив, в котором ощущения острее, чем без него. В 2013 году Билл и Мелинда Гейтс решили выяснить, в какой тип кондомов будущего стоит вложиться. Изобретателям, способным создать «презервативы, которые должным образом защищают и умножают удовольствие, чтобы их больше покупали и чаще ими пользовались», обещали гранты в 100 000 долларов⁸. Авторы самых интересных заявок смогут побороться за один миллион долларов – деньги пойдут на развитие идеи и расширение рынка сбыта. Из 953 кандидатов, подавших заявки, отобрали 11 – они предлагали делать презервативы из графена и наночастиц и использовать специальные аппликаторы, которые помогают правильно надеть презерватив.

Но все понимали, что даже при поддержке Фонда Гейтсов путь новых презервативов от идеи до появления этих изделий в руках конечных пользователей может занять многие годы. Собирая заявки новых кандидатов, фонд также оказывал поддержку компаниям, которые уже разработали новые товары. Самым многообещающим считается компания под названием Origami Condom, прозрачный презерватив из силикона со складками, как на гармошке, который собираются выпускать в трех вариантах: одна модель надевается на член как варежка, а две другие помещаются внутрь ануса или влагалища. Складки на первой модели повышают чувствительность члена, кроме того, такую «гармошку» проще надевать, чем модели, которые раскатывают вниз. В блоге фонда, который создатели назвали «Нетерпеливый оптимист», высказывается мнение о том, что у таких презервативов большой потенциал: Origami Condom – прекрасный пример того, как частное предприятие посвятило себя созданию новых презервативов», дизайн которых призван «усилить удовольствие во время секса»⁹.

Разработчик компании Origami Condom Дэниел Ресник (Daniel Resnic), кажется, идеально подходит на роль человека, которому суждено нарушить статус-кво презервативов. Он заразился ВИЧ в 1990-х годах, когда во время полового акта у него порвался презерватив, поэтому создание надежного средства защиты для него – вопрос принципиальный. Звезда Ресника взошла, когда о придуманных им презервативах рассказали крупнейшие новостные информагентства – такие, как Fox News, The New York Times, The Atlantic, NPR и BBC. Ресника пригласили выступить на конференции TEDx, и он рассказал о том, как индустрия презервативов заставляет нас пользоваться низкокачественной продукцией и как его изобретение раз и навсегда положит этому конец.

Проект Origami Condom оказался настолько успешным, что даже получил поддержку федеральных властей: Национальные институты здравоохранения США выделили компании 2,4 миллиона долларов на развитие нового изделия и запуск его в производство. С разрешения Управления по контролю над пищевыми продуктами и лекарственными препаратами США Ресник планировал рекомендовать свои изделия именно для тех, кто предпочитает анальный секс, – на стандартных презервативах таких рекомендаций нет. В интервью различным СМИ Ресник говорил о том, что новые презервативы могут появиться в магазинах уже в 2015 году.

К сожалению, в мае 2014 года презерватив Ресника, фигурально выражаясь, снова порвался. Сначала Элизабет Харрингтон (Elizabeth Harrington) из The Washington Free Beacon написала о том, что один из бывших сотрудников Origami Condom обвинил Ресника в том, что выделенные управлением средства (т. е. деньги налогоплательщиков) глава компании потратил на занятия, далекие от научно-исследовательской деятельности, – отдых на курортах, посещение вечеринок в особняке Playboy, пластические операции на разных частях тела и дом в Массачусетсе¹⁰.

Ресник перешел в контратаку, обвинив бывшего сотрудника в неподобающем поведении и даже подал против него иск в суд. Возместить сумму, в растрате которой сотрудник обвинил Ресника, бывший работодатель предложил весьма необычным способом: «Пусть возмещает украденные у моей компании деньги (487 377,32 доллара США) посредством еженедельной отправки именного чека на сумму один доллар США почтовой службой до момента полного возмещения суммы». (Да, это 487 377 недель, или 9372 года платежей¹¹.)

Иск Ресника к бывшему сотруднику судья отклонил. Ресник понял, что попался на злоупотреблении выделенными средствами и что пути выхода из сложившейся ситуации нужно обсудить с Управлением по контролю над пищевыми продуктами и лекарственными препаратами США. Очевидно, какое-то время ему придется разбираться в своих взаимоотношениях с государственными органами, пока же сайт Origami Condom и страницы Indiegog недоступны, и без дополнительного финансирования у Origami Condom, похоже, нет шансов в ближайшее время вывести свою продукцию на рынок.

К сожалению, пока непонятно, когда реклама продукции лидеров конкурса Фонда Гейтсов появится в эфире телеканалов и случится ли это вообще. В интервью журналу Mic представители компаний, получивших гранты, рассказали о том, с какими трудностями связан вывод новой продукции на рынок. Когда Марка Макглотлина (Mark McGlothlin) из Apex Medical Technologies попросили рассказать о том, как идет работа над восстанавливаемым коллагеновым презервативом, обеспечивающим повышенную чувствительность, «он, казалось, сильно удивился». «Никак не идет, – ответил он, – нам просто нужно больше миллиона долларов для того, чтобы получить разрешение Управления по контролю над пищевыми продуктами и лекарственными препаратами США. Процедура очень жесткая»¹². Пока хоть один из этих инновационных презервативов пройдет процедуру одобрения, предусмотренную для подобных изделий, нам придется обходиться теми кондомами, что есть.

Немногие знают о том, что уже почти 30 лет помимо обычных презервативов для мужчин у нас есть и другие средства барьерной защиты. Потерпев сокрушительный провал в США, одно опальное средство защиты возродилось за рубежом, после чего едва слышно заявило о себе на родине, и теперь влачит затворническое существование. Возможно, сейчас самое подходящее время для возвращения этого средства на рынок. Если это так, есть женщина, готовая придать ему такое ускорение, что оно окажется между ног миллионов американок.

Что одному хорошо, то и другому впору

По легенде, мифическая птица Феникс, прожив сотни лет, начинает готовиться к смерти: она строит погребальный костер и сгорает в его пламени. Воскреснув из пепла, Феникс начинает новую жизнь. Эту историю в качестве красивой метафоры часто используют философы, религиозные лидеры и писатели, когда описывают восстановление после энного числа катастроф: духовных кризисов, потери любимых, зависимости и даже развода.

В июне 2008 года Лайза Кинселла (Lisa Kinsella), мать двоих детей из Чикаго, внезапно оказалась на горящем погребальном костре. В начале месяца Лайза с мужем решили расстаться, женщина подала на развод и через несколько дней узнала, что больна раком груди. В течение нескольких следующих месяцев она перенесла двустороннюю мастэктомию и реконструктивную операцию. Как только шрамы зажили, она решила наладить личную жизнь. Размышляя о сексе в будущем, она поняла, что рискует заразиться ИППП – тема, о которой она в годы супружества даже не думала.

Кинселле придется предохраняться, но гормональные методы – такие, как оральные контрацептивы, пластыри или кольца, – ей не подходили из-за онкологического диагноза, и они в любом случае не защищают от инфекций, которыми она может заразиться от нового партнера. Интересно, подумала она, почему нет средства защиты от ИППП, использование которого могла бы контролировать женщина. «Думаю, многие женщины оказывались в той же ситуации, что и я, – они не хотят или не могут принимать гормоны, но должны заботиться о собственной защите». Она провела параллель между сексом и управлением автомобилем – ей хотелось контролировать средства, обеспечивающие ее безопасность за рулем: «Почему я не могу просто пристегнуться ремнем?»

Кинселла больше десяти лет руководила отделом продаж. Она поняла, что может вернуть на рынок вытесненный оттуда товар и начать карьеру предпринимателя. Кинселла решила посвятить себя возрождению внутреннего презерватива – полиуретановой трубки с кольцами на обоих концах, которую помещают во влагалище. Это устройство придумали в 1993 году и продавали под названием «женский презерватив».

Женский презерватив остро нуждался в полном пересмотре конструкции. Во-первых, он странно выглядел. Из-за внушительной длины (17 сантиметров) и ширины он был довольно непривлекательным на вид, часто после введения во влагалище значительная часть презерватива оставалась снаружи. Когда изделие только начали продавать, журналисты от души повеселились, отпуская шутки по поводу внешнего вида фемидома. Социолог Эйми Кейлер (^[46]Amy Kaler) собрала многочисленные шутки и провела анализ реакции общества на новинку. Женский презерватив сравнивали с «медузой, ветровым конусом, пожарным шлангом, калоприемником, пластиковым пакетом с замком <…> дождевиком для “шагающей” пружинки и даже “приспособлением для наказания падших дев в Средние века”»¹³. В интервью изданию Mosaic изобретатель устройства, датский врач Лассе Хассель (Lasse Hassel), допустил, что конструкцию женского презерватива можно улучшить. «Разве уродливый громоздкий презерватив, который я придумал, может стать хуже? Нет, только лучше»¹⁴.

Вторая проблема – название. Компания Wisconsin Pharmacal, первой купившая права на новинку у Хасселя, решила назвать его «Настоящий женский презерватив», но позже, когда появилась новая модель, первую стали называть ПЖ1, а новую, названную просто «Презерватив женский 2», – ПЖ2. Учитывая ее опыт в продажах, Кинселла на такое название, а точнее, на отсутствие такового, даже обиделась. «Мы не называем себя женским полом, это так несексуально. Женский пол – это медицинский термин». Кроме того, никто не хочет пользоваться товаром, для них не предназначенным, а такое название неизбежно пресекает возможность выхода на рынок изделий для гомосексуалистов – они не будут использовать «женский презерватив», чтобы заниматься анальным сексом.

Выходу изделия на рынок препятствовали и другие, необычные проблемы, среди которых были неожиданные звуковые эффекты. Трение во время поступательных движений сопровождалось хрустом и скрипом, причем возникали эти звуки не только в момент трения пениса во влагалище. Один мой коллега рассказывал про человека, который засунул такой презерватив себе в задницу и отправился на вечеринку. Во время ходьбы презерватив скрипел, скрип продолжался несколько часов – не самый подходящий брачный зов, если вы ищете, с кем переспать.

Допустим, с внешним видом и скрипучестью внутреннего презерватива еще можно было смириться, но этот тип контрацептива был гораздо дороже обычного, который надевался на член снаружи, – цена доходила до 5 долларов за штуку. В то время как в США продажи падали, в 1995 году в Wisconsin Pharmacal позвонили из Министерства здравоохранения и охраны здоровья детей Зимбабве. В государственный орган пришла петиция, подписанная 30 тысячами женщин, – они просили доставить в страну внутренние презервативы.

Пусть американкам продукция Wisconsin Pharmacal не понравилась; может, иностранкам она придется по вкусу? Компания подготовила презервативы к поставке, сменила название на Female Health Company^[47] и сосредоточилась на государственном секторе зарубежных стран. Вместо скрипучего полиуретана, из которого делали ПЖ1, для производства ПЖ2 начали использовать нитрил, производство перенесли в Малайзию – так дешевле, а продвигали продукцию через правительственные органы и Фонд ООН в области народонаселения (ЮНФПА, прежнее название – Фонд ООН в области деятельности народонаселения). В 2010 году, по оценке ЮНФПА, в мире распространили 50 миллионов внутренних презервативов.

Разрешение на продажу ПЖ2 Управление по контролю над пищевыми продуктами и лекарственными препаратами США выдало в марте 2009 года, и Female Health Company попыталась возобновить продажи в Америке. В своем материале для издания Mosaic Эмили Энтес (Emily Anthes) рассказывает о том, что рекламную кампанию запустили в нескольких крупных городах – таких, как Сан-Франциско, Нью-Йорк, Вашингтон. Организации, обслуживающие представителей ЛГБТК, пытались продвигать внутренние презервативы как средство защиты для тех, кто предпочитает анальный секс, – они придумали причудливые обложки с надписями «Крышка колодца» и «Перчатка кетчера», которые надевали на «женскую» заводскую упаковку. ^[48]

А тем временем Лайза Кинселла мечтала о возвращении внутренних презервативов на рынок Великобритании и США. «Отличный товар, просто с названием проблемы и время неподходящее. Возможно, 1992 и 2009 годы просто не самые удачные». Но она считала, что эти проблемы решаемы. «Мы хотим, чтобы у людей появилось желание вести себя по-другому. Нужно, чтобы это изделие было сексуальным и дарило приятные ощущения. Оно должно привлекать и мужчин, и женщин, а производители, получается, все сделали наоборот – они отталкивают покупателей. Презервативы никто не любит. Зачем называть презервативом то, что формально презервативом не является?»

И вот спустя четыре с половиной года подготовки, в 2016 году, в Великобритании она запустила линию по производству внутренних презервативов, «защиты, дарящей наслаждение» и «второй кожи», как Кинселла решила назвать эти изделия. Свою компанию она назвала уверенно, но вместе с тем просто – LUWI (Let Us Wear It), что произносится как «Луи». Несмотря на то что ее главной целью было начать продажи изделий в Соединенных Штатах, в 2016 году Управление по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами США все еще относило внутренний презерватив к изделиям класса ^[49]III (наравне с кардиостимуляторами и грудными имплантами). По расчетам Кинселла, на получение разрешения Управления для изделия класса III потребуется миллион долларов и не меньше двух лет.

Кроме того, в США внутренний презерватив, похоже, ушел в подполье: к июню 2017 года ПЖ2 сняли с полок аптек и перенесли за кассу – теперь его можно было купить только по рецепту¹⁵. Хотя изделие подпадало под Закон о защите пациентов и доступном здравоохранении, производители ПЖ2 махнули на маркетинг рукой. Кинселла утверждает, что «никакой стратегии продаж разработано не было, никто не собирался работать с врачами или теми, кто уполномочен выписывать рецепты на эти изделия, кампании по продвижению не планировалось, никто об этой продукции не говорил». Он считала, что «рынок готов к появлению такой компании, как LUWI, которая заявит о себе так: “Смотрите, есть вот такой вариант, очень продвинутый и сексуальный, с ним приятнее – эй, теперь он тут [в США] тоже есть”».

Неожиданно удача улыбнулась Кинселла. В сентябре 2018 года Управление по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами США объявило о том, что из класса III женские презервативы переведут в класс II – тот же, к которому относятся тампоны и обычные презервативы. Также изделие переименуют из «женского презерватива» в «одноразовый внутренний презерватив», поскольку такое название лучше отражает возможность использования изделия представителями всех полов вагинально или анально¹⁶. Изменение класса изделия означает, что на одобрение управлением потребуется не миллион долларов и два года, а всего сто тысяч долларов и шесть месяцев.

Пока Кинселла ждала решения Управления, у нее случился рецидив рака груди. Она начала курс лучевой терапии через несколько дней после получения решения 29 октября 2018 года. На ежедневных сеансах лучевой терапии у нее было время «поразмышлять о том, что делать дальше, потому что облучатель высасывал все мои силы». Слабость, возникавшая от процедур, не подорвала ее решимости. Теперь, когда Управление изменило класс изделий, она поняла, как нужно действовать.

К тому времени у Кинселла уже не было денег на разрешение Управления, необходимое LUWI для начала продаж, но ее это не остановило: «Я нашла еще одну работу и сама заплачу за получение разрешения. У нас есть прототип и все, что нужно. Мы получим разрешение Управления, может быть, во втором квартале 2020 года». Примеру компании в дальнейшем могут последовать конкуренты – производители изделий Woman’s Condom и Cupid. Остается только понять, достигнет ли предложение той критической массы, которая вызовет интерес нового поколения пользователей.

Независимо от того, станет ли третья попытка выхода внутренних презервативов на рынок удачной, уже зарождается движение, цель которого – передать эти изделия, предназначенные для женского здоровья, в руки самих женщин. На сегодняшний день внутренние и внешние презервативы – единственные многофункциональные профилактические технологии (МПТ), обеспечивающие защиту от беременности и ИППП/ВИЧ, но это, будем надеяться, ненадолго. По мнению Бетани Янг Холт (Bethany Young Holt), которая контролирует работу организации под названием Initiative for Multipurpose Prevention Technologies (IMPT), на сегодняшний день в различных стадиях разработки находится порядка 20 многофункциональных профилактических технологий: таблетки, кольца, диафрагмы, гели, инъекционные растворы и импланты. Каждое средство обеспечивает защиту как минимум от двух состояний – нежелательной беременности и ВИЧ либо других ИППП. Один вагинальный гель называют «матерью всех МПТ, так как он способен защитить от хламидий, гонореи, ВИЧ, ВПЧ, герпеса и нежелательной беременности.^[50]

Для каждого из этих защитных изделий в отдельности шансы на успех невысоки. Задача Янг Холт состоит в том, чтобы одно из МПТ достигло финала разработки и те, кто финансирует проекты, ученые, разработчики, некоммерческие организации, учреждения здравоохранения начали говорить о нем друг с другом. Ее в принципе не интересует, какое именно изделие победит в этой гонке, – главное, чтобы хоть один победитель был. «В этом соревновании у нас нет фаворита, мы ставим на все МПТ сразу, потому что абсолютно уверены в том, что эти новые технологии профилактики открывают широкие перспективы».

Правда, Янг Холт не располагает одним из главных факторов, способных привести МПТ к успеху, – деньгами. «Поговорив с учеными и изобретателями, я пришла к четкому пониманию того, что на это необходимо выделять больше средств. Я всерьез опасаюсь того, что если изобретатели, молодые ученые и т. д. не получат финансовой поддержки, они просто не будут этим заниматься, переключатся на изучение диабета или еще чего-то, за что им будут платить, а мы будем просто топтаться на месте».

Похоже, мы и так топчемся на месте, причем уже достаточно долго. Почему в век невероятных технологий внутренний и внешний презервативы – единственные средства защиты от ИППП? Как остроумно заметила Кили Роджерс (Keleigh Rogers) в Vice, «разве у нас уже не должно быть какого-то выжигающего ИППП лазера?»¹⁷. К сожалению, пока такого лазера нет, как и вакцины от ИППП. На момент написания этого текста не предвидится вакцины от хламидия, гонореи и сифилиса, трех самых распространенных бактериальных ИППП.

Вариантов защиты у нас немного, если только вакцина от ИППП не упадет на нас с неба. Разве не здорово было бы защититься от инфекций, проглотив всего одну таблетку, как сегодня от ВИЧ защищаются с помощью средств ДКП? А вдруг такая таблетка существует уже 50 лет, просто мы никогда ею не пользовались?

Сирена и скалы

Сидя в своем кабинете, Роберт Болан (Robert Bolan), директор по медицинским вопросам ЛГБТ-центра Лос-Анджелеса в Голливуде, размышлял над одной непростой задачей. За последние десять лет он был свидетелем невероятного роста заболеваемости сифилисом и другими ИППП как в его родном городе, так и по всей стране, в особенности среди гомосексуалистов. Ежегодный отчет по наблюдению над заболеваемостью Центров по контролю и профилактике заболеваемости США подтвердил то, что Болан и так знал из собственного клинического опыта: половина новых случаев заражения сифилисом приходится на носителей ВИЧ. В клиниках ЛГБТ-центра наблюдали небывалый рост числа пациентов с ИППП, но этот показатель волновал Болана далеко не в первую очередь. Он боялся того, что этот рост – проявление гораздо более серьезной проблемы, которая начинает выходить из-под контроля, и размышлял над тем, как сдержать поднимающуюся волну заболеваемости сифилисом среди гомосексуалистов.

В определенном смысле руки у Болана были связаны, и он это понимал. Ясно, что внутри сообщества некоторые из этих мужчин являлись основными переносчиками сифилиса и других ИППП, но нельзя же просто запретить людям заниматься сексом. Заставить этих пациентов пользоваться всякий раз презервативом – задача трудная, если не сказать нерешаемая. Исходя из информации, полученной в беседах с пациентами и из статей, посвященных «снижению интереса к теме безопасного секса», он знал, что волноваться есть о чем. Мужчины, живущие с ВИЧ, устали от постоянных напоминаний о безопасном сексе, и те, кому надоело предохраняться, вернулись к сексу без презервативов. Многие пациенты с ВИЧ принимали лекарства, вирусная нагрузка у них была неопределяемой, другие занимались сексом только с такими же ВИЧ-положительными мужчинами, как и они сами (такая практика называется серосортинг). Какой бы ни была причина, возможность передачи ВИЧ их не беспокоила. Кроме того, по сравнению с ВИЧ другие ИППП кажутся досадной неприятностью. Подумаешь, какой-то жалкий сифилис в великом круговороте вещей.^[51]

Болан и его коллеги решили попробовать новую тактику. Их ВИЧ-положительные пациенты уже привыкли ежедневно принимать лекарства. Может, они будут не против ежедневно принимать антибиотики, чтобы защититься от сифилиса и других ИППП? Решено было предложить пациентам доксициклин – в медицинской практике этот препарат использовался с 1967 года, он безопасно защищал от малярии, эффективно справлялся с сифилисом и хламидиозом, поэтому логично, что именно доксициклин решили попробовать в качестве средства профилактики ИППП.

В опытную группу Болана вошли 30 ВИЧ-положительных гомосексуалистов, каждому из которых ставили диагноз «сифилис» и проводили лечение по крайней мере дважды с момента выявления вируса. Этот критерий был своего рода лакмусовой бумажкой, поскольку сифилис встречается реже других бактериальных ИППП. Человек, который дважды болел сифилисом, точно занимается незащищенным сексом и наверняка в будущем заразится другими ИППП.

Участников случайным образом разделили на две группы. Попавшие в первую должны были каждый день принимать одну таблетку доксициклина. В отношении этой группы Болану было ясно одно: неизвестно, «сможет ли доксициклин защитить от сифилиса, и <…> следует постоянно пользоваться презервативами». Участникам другой группы платили за каждую явку на осмотр, если анализы на сифилис, гонорею и хламидиоз у них были отрицательными, – такой метод используют при лечении алкоголизма и наркозависимости, он называется «ситуационное воздействие»: чем дольше воздерживаешься от употребления, тем больше награда. В данном случае сумма вознаграждения для участников росла – они получали 50, 75 и 100 долларов за отрицательный анализ на ИППП, взятый у них на 12, 24 и 36-ю неделю исследования.

Хотя некоторые из нас могут счесть эту стратегию быстрым способом обогащения, Болан не рассчитывал на то, что материальное поощрение защитит участников от заражения ИППП. Болан преследовал другую, гораздо более практическую цель. Он хотел понять, будут ли участники, которым предписано принимать доксициклин: 1) принимать антибиотик, 2) являться на осмотры и 3) чаще пользоваться презервативами, раз они принимают средство профилактики ИППП. С другой стороны, он считал количество участников недостаточным для того, чтобы однозначно говорить о влиянии антибиотиков на возбудителей сифилиса и других ИППП.

Спустя 36 недель ученые суммировали все случаи заражения участников хламидиозом, гонореей и сифилисом. Оказалось, что в группе принимавших доксициклин заражений ИППП было меньше (шесть случаев), чем в группе тех, кому платили за отрицательные результаты анализов (15 случаев)¹⁸. Разница была статистически значимой, чего при таком небольшом количестве участников Болан не ожидал.

Учитывая, что большинство стратегий оказались неэффективны для предотвращения распространения ИППП среди гомосексуалистов, Болан был заинтригован полученными результатами. В пресс-релизе, посвященном исследованию, Болан высказал сдержанный оптимизм относительного того, что они могут означать. «Необходимо продолжать изучение с участием гораздо большей выборки, чтобы понять, сможем ли мы получить те же результаты – а может, результаты будут даже лучше. Если масштабное исследование подтвердит наши результаты и против сифилиса появится средство профилактики <…>, в нашем сообществе изменится динамика не только новых заражений сифилисом, но и, возможно, новых заражений ВИЧ [поскольку сифилис повышает риск заражения ВИЧ]. Возможно, мы нашли беспрецедентный <…> и такой нужный способ».

В то время как Болан публиковал результаты своей работы, во Франции Жан-Мишель Молина (Jean-Michel Molina) и его коллеги работали над своим собственным исследованием доксициклина в качестве средства профилактики ИППП. Участвовать в нем согласились гомосексуалисты, которые предпочитали незащищенный секс и уже были записаны в программу профилактики ВИЧ под названием IPERGAY (Intervention Préventive de l’Exposition aux Risques avec et pour les Gays^[52]). В отличие от методики Болана, участники исследования Молины должны были принимать таблетку доксициклина не раз в сутки, а в течение 24 часов после незащищенного полового акта – своего рода посткоитальный контрацептив, только защищает он от ИППП.

Результаты было впечатляющими. Спустя девять месяцев наблюдений выяснилось, что гомосексуалисты, принимавшие доксициклин после полового акта, на 70 % реже заражались хламидиозом и сифилисом¹⁹. В отношении гонореи Молина таких результатов не получил, что и неудивительно – антибиотикорезистентность у этой инфекции сейчас так высока, что этот класс препаратов против гонореи больше неэффективен.

И вот в чем загвоздка стратегии использования антибиотиков для профилактики – никто не знает, не получим ли мы в результате новую проблему вместо старой: заражений ИППП будет меньше, но антибиотикорезистентность инфекций станет выше. Возникают и другие вопросы, на которые пока нет ответа: не навредит ли долгосрочный прием антибиотиков микрофлоре кишечника? Не станут ли люди, принимающие препарат для профилактики, чаще заниматься незащищенным сексом?

Когда пресса узнала об исследовании доксициклина в рамках программы IPERGAY, его результаты подлили масла в огонь, разгоревшийся после работы Роберта Болана^{20, 21}. Да, этот антибиотик может защитить от заражения ИППП, но нужно ли его принимать?

Сейчас в разных странах мира проводится несколько исследований, способных ответить на эти вопросы, но потенциальные пользователи уже проявляют интерес к их результатам. Проведенный в 2018 году опрос более чем 1300 пользователей мобильного приложения для гомосексуалистов показал, что 84 % из них интересуются возможностью использовать доксициклин для профилактики ИППП. Примерно то же количество выразило согласие принять участие в исследовании препарата, причем даже зная, что половина участников получит плацебо²².

В отношении этого принципа я решила посоветоваться с Бредом Спелбергом (Brad Spellberg), специалистом по инфекционным болезням и автором книги «Приближение чумы: смертельно опасная бактерия угрожает всему миру, а средств для борьбы с нею у нас остается все меньше». Он ясно дал понять, что считает использование антибиотиков подобным образом плохой идеей. «С тех пор как у нас появились первые антибиотики, люди, зачарованные утверждениями об их эффективности, пытаются использовать эти препараты для профилактики и идут на верную смерть, как моряки шли на скалы, зачарованные песнями сирен, – говорит он. – В краткосрочной перспективе эти средства способны предотвратить небольшое число заражений, но в долгосрочной перспективе последствия будут очень плохими. Чем чаще мы используем антибиотики, тем ниже становится их эффективность. Со временем резистентность к ним бактерий, вызывающих ИППП, растет, и препараты потеряют свою эффективность не только как профилактические средства, но и как средства для лечения».