Текст книги "В постели с бактериями. История, наука и секреты микроскопических существ, о которых не принято говорить"

Автор книги: Айна Парк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

В ряды OneTaste Мэриан вступила в период стремительного роста популярности этой организации, когда группа из восьми живших вместе человек разрослась до 40 участников и перебралась сначала в здание бывшего склада, а затем в жилой комплекс. Центром вселенной OneTaste была Николь Дедоун (Nicole Daedone), харизматичная и деловая (видео с ее выступлением на конференции TEDx, посвященным силе оргазма как средства от всех болезней женской половины современного западного общества, набрало 1,9 миллиона просмотров – она определенно умеет очаровывать людей)¹³. Многие считают, что OneTaste – это культ, но даже если это так, ясно одно: сообщества такого типа позволяют как следует изучить практику сексуального параллелизма. Если такие полиаморы, как Мэриан, умудряются избегать заражения ИППП, имея несколько параллельных связей, возможно, все мы можем у них чему-то научиться и в определенный период жизни тоже сможем вступать в отношения больше чем с одним партнером.

В основе движения OneTaste лежит практика под названием «оргазмическая медитация» (ОМ) – 15-минутный ритуал клиторальной стимуляции, при этом партнер, который стремится к оргазму (всегда женщина), раздет до пояса снизу, а тот, который дарит ему эти ощущения (мужчина или женщина), полностью одет. Для поселившихся в здании склада членов коммуны OneTaste два групповых занятия ОМ были частью привычного ежедневного распорядка. Также нужно учесть, что все 40 членов коммуны спали в одной комнате без перегородок, что способствовало сексу между ними во всем его многообразии в любое время дня и ночи. Хоть ОМ и предполагает соблюдение определенных физических границ, еженедельное участие в этом десятка с лишним разных партнеров быстро разрушает эмоциональные границы между ними, возможно существовавшие до того, как эти люди переступили порог жилища.

С точки зрения передачи ИППП ОМ сама по себе не представляет никакого риска. Во время пребывания Мэриан в коммуне члены OneTaste даже начали надевать перчатки, когда занимались ОМ, но для многих из них, в том числе и самой Мэриан, ОМ была лишь менее рискованным способом перехода к другим сексуальным играм – время от времени в коммуне ставили эротические спектакли с переодеваниями, практиковали ролевые игры, занимались оральным, вагинальным и анальным сексом, обмен партнерами происходил постоянно. То есть внутри коммуны процветал параллелизм в самом полном смысле этого термина.

Учитывая, что члены коммуны практиковали не только ОМ, но и все виды секса, лидеры внутреннего круга группы приняли решение о том, что все, кто живет в здании, должны пройти самую тщательную проверку на ИППП. Несмотря на наличие у некоторых членов коммуны страховки, внутренний круг хотел, чтобы все сдали одни и те же анализы, поэтому большинство обитателей бывшего склада коллективно отправились в ближайший государственный вендиспансер.

На руки результаты анализов получил секретарь, который удостоверился в отсутствии у всех членов коммуны ИППП; только после этого членам коммуны разрешили заниматься сексом друг с другом. Мэриан решила сдать анализы в другой клинике – она не хотела столкнуться с коллегой или знакомым. Получив результаты анализов, она отдала их секретарю и до сих пор не знает, кто из членов коммуны получил доступ к ее личной информации. В общей сложности в коммуне OneTaste она провела более двух лет и все это время регулярно сдавала анализы на ИППП.

Мэриан подсчитала, что за два с лишним года ее партнерами по ОМ были не меньше сотни партнеров. «За это время у меня был секс (вагинальный и/или анальный) примерно с десятью мужчинами из коммуны. Кажется, что это много, но на самом деле их могло быть гораздо больше». Со сколькими партнерами она занималась оральным сексом, Мэриан точно сказать не смогла – может, два или три десятка. Она извинилась за неточность данных – ученый есть ученый. Мэриан объяснила, что могла сбиться в подсчете партнеров, потому что участвовала в групповом сексе – во время таких мероприятий сложно подсчитать, с каким количеством партнеров у тебя был оральный или вагинальный контакт.

Несмотря на большое число партнеров и процветавший в OneTaste параллелизм, за два года, которые Мэриан провела в коммуне, вспышек ИППП и ВИЧ не было. Этому явлению, вероятно, способствовали два фактора. Всех членов регулярно проверяли и лечили, поэтому вероятность неконтролируемых вспышек болезней стремилась к нулю, даже при том, что параллельных связей было много. Гэбриел Ротелло (Gabriel Rotello), автор книги «Сексуальная экология», считает, что на распространение ИППП/ВИЧ влияет и то, сколько сексуальных контактов у членов коммуны было между собой и с партнерами, в коммуне не состоявшими.

Коммуна, членом которой была Мэриан, по сути, представляла собой закрытую систему. Хоть Мэриан и описывает ее как структуру с «полупроницаемой мембраной», обычно члены коммуны занимались сексом друг с другом. Иногда им случалось находить партнеров за пределами OneTaste, но им было так неловко объяснять, где и как они живут, что большинство на такие поиски не отваживались. Мэриан добавила, что чем больше времени человек проводил в коммуне, тем меньше знакомых за ее пределами у него оставалось.

Другим методом, который в OneTaste применяли с целью минимизировать риск заражения ИППП, была практика, известная под названием флюидная связь. Она предполагает обмен физиологическими жидкостями организма (без презервативов или других барьерных средств) только с одним партнером, у которого по результатам анализов не обнаружено ИППП/ВИЧ и с которого брали слово сразу рассказать о любых изменениях этой ситуации. Тот, с кем такой человек вступал в связь, давал обещание в случае чего сделать то же самое. За пределами флюидной связи обоим разрешалась иметь сколь угодно много партнеров, но абсолютно со всеми этими партнерами за пределами связи нужно было пользоваться презервативом.

Мэриан знала о том, что некоторые члены коммуны вступали в такую флюидную связь, но она сама не была готова заключить подобный договор с кем-либо и настаивала на использовании презерватива при любом вагинальном или анальном контакте. Мэриан спокойно первой заводила об этом речь, и случалось это так часто, что она считала, будто все члены коммуны знают о ее предпочтениях.

Однажды она занималась сексом с другим членом коммуны. Охваченная страстью, она забыла остановиться и предупредить партнера о необходимости использовать презерватив. «Я думала, он хочет достать презерватив, а он потянулся за лубрикантом». Так как пара занималась анальным сексом, вопрос беременности партнера Мэриан не беспокоил, а поскольку он находился позади нее, Мэриан не видела, что он там делает. Пока он не кончил, она не знала о том, что мужчина не надел презерватив. Когда он вынул член, она испугалась: «Что там такое у меня на спине. Я так расстроилась. Я винила себя в том, что поверила, будто он тянется за презервативом. Единственный раз я забыла проговорить этот момент, и вот что получилось».

Осознав, что у нее был незащищенный анальный контакт, она просто сбежала. «Я пошла в центр, села и какое-то время просидела в ужасе». Она сразу решила, что в ближайшее время сдаст анализы на ИППП и ВИЧ, причем на ВИЧ – несколько раз, чтобы наверняка знать, что не заразилась. Все анализы оказались отрицательными, а этот случай стал глубоким разочарованием. Оглядываясь назад, Мэриан признается, что, несмотря на обширный опыт и привычку всегда обсуждать этот момент с партнером, даже у нее случались осечки.

Мэриан была напугана, но решила остаться в коммуне. Она стала чаще предаваться ОМ, сеансы стали дольше, ей часто казалось, что ее накрывает волной биохимического кайфа. «У меня кружилась голова. Бывало, мне казалось, что я отдаюсь процессу на 150 %. Моя продуктивность достигала максимума». Позже выяснилось, что эта эйфория быстро проходит. К концу второго года в OneTaste у Мэриан случился эмоциональный срыв, она чувствовала себя опустошенной и часто плакала.

Вдобавок ко всему разразился финансовый кризис. На протяжении нескольких месяцев все свои деньги она направляла в коммуну. Однажды на ее банковский счет поступила ссуда на учебу, и деньги сразу же были списаны со счета в пользу коммуны.

Пора было выбираться оттуда.

Логика подсказывала, что покинуть OneTaste будет несложно. «Я позвонила родным, заняла денег, связалась с начальником, и меня приняли на прежнюю работу». С эмоциональной точки зрения выбраться из коммуны было не так-то легко. Мэриан продолжала поддерживать связь со многими членами коммуны – расстаться с соседями, любовниками и друзьями оказалось делом непростым.

Последней каплей стало возвращение в ее жизнь человека, к которому она испытывала сильные чувства, – ее бывшая коллега вернулась в Сан-Франциско. «Я поняла, что должна порвать все старые связи, если хочу быть с этой женщиной. Мне нужно было сорваться с крючка, на который я попалась, и теперь мне было ради кого это сделать».

Мэриан смогла оставить в прошлом свои полиаморные увлечения, но иногда призрак прошлого проникал в настоящее. «Иногда я встречала знакомое лицо, но не могла вспомнить, кто это – бывший коллега или, может, мы занимались сексом? Неприятное ощущение, хорошо, что со временем такое случается все реже».

Несмотря на неприятные воспоминания, которые остались у Мэриан о пребывании в коммуне OneTaste, она не стремится разубедить тех, кто хочет иметь параллельные связи или практиковать полиаморию с множеством партнеров, она лишь призывает помнить о существующем риске. Если человек активен и стремится к параллелизму, ему следует принять условия флюидной связи с одним партнером (если уж так хочется незащищенного секса), а со всеми остальными пользоваться презервативом. Неплохо также регулярно проверяться на инфекции и делиться результатом с партнерами. В идеале сообщать партнеру о том, что вы практикуете только безопасный секс, нужно еще до начала прелюдии, но Мэриан научилась прощать себя и других за то, что поговорить о защите получается не всегда. «Даже самые убежденные и образованные люди не идеальны. Мне просто повезло».

Спящие в ядре

А я тем временем все сижу в центре моей предполагаемой сети сексуальных контактов с родителями из садика, безуспешно пытаясь заразиться хламидиозом. Несмотря на то что у меня сразу несколько партнеров, средний возраст участников моей сети – 35 лет, а в этой возрастной группе распространенность хламидиоза составляет менее 1 % (0,7 %, если точно)^14,15. Распространенность инфекции, то есть количество представителей популяции, которые являются ее носителями, также существенно влияет на возможность заразиться этой инфекцией для человека, у которого будет секс с представителем данной популяции. Внутри моей сети преобладает абсолютная моногамия, поэтому вероятность заражения стремится к нулю. Возможно, я заражусь вирусной ИППП – такой, как ВПГ (см. главы 1 и 4), но если мы захотим познакомиться с основными бактериальными инфекциями – возбудителями хламидиоза, гонореи и сифилиса, – заразиться от кого-то из членов моей сети будет непросто.

Даже в тех сетях сексуальных отношений, где распространенность ИППП выше, уровень зараженности различными инфекциями разный, представители этих сетей в разной степени заражаются разными инфекциями. Несколько членов сети, находящихся в ее ядре, играют роль основных переносчиков, они ответственны за быстрое распространение инфекции внутри сети. Роберт Грант (Robert Grant), изучающий распространение ВИЧ, считает, что таких основных переносчиков не стоит называть «несущими повышенный риск», а лучше – «любвеобильными и популярными», как звезды спорта или секса, пожаловавшие с визитом на родину. Именно эти несколько любвеобильных и популярных основных переносчиков, или центральных членов группы, поддерживают эпидемию ИППП, если таковая начинается.

Хотя основных переносчиков часто отличает наличие нескольких партнеров, автор «Сексуальной экологии» Габриель Ротелло считает важным, что «у этих партнеров тоже должно быть большое число связей с членами, входящими в ядро сети, что приведет к формированию контура обратной связи, который необходим для быстрого роста распространения инфекции»¹⁶. Ядром одной из самых широко известных групп заболеваемости был канадский бортпроводник французского происхождения Гаэтан Дюга (Gaétan Dugas), которого назвали «нулевым пациентом» эпидемии СПИДа. На самом деле анализ генетического разнообразия ВИЧ, проведенный биологом-эволюционистом Майклом Уораби (Michael Worobey), опроверг версию о том, что именно Дюга занес ВИЧ в США¹⁷, однако очевидно, что этот человек и его партнеры были частью сексуально активного ядра группы, стоявшей у истоков эпидемии.

Но давайте вернемся к Уильяму и Ксавье. Уильям снова и снова заражался гонореей, не только подтверждая закономерность параллельных отношений, но и доказывая, что он сам, его партнерши и их партнеры входят в контур обратной связи распространения инфекции, о которой писал в своей книге Ротелло; эта закономерность выражается в повторной заболеваемости в течение короткого промежутка времени. С другой стороны, у Ксавье было много партнеров, но они, возможно, не входили в ядро группы с высоким риском. Учитывая, что Ксавье предпочитал серийную моногамию (преимущественно отношения на одну ночь) и что ему, возможно, просто повезло, он не попал в сеть с высоким уровнем риска.

Если мы стремимся к снижению уровня заболеваемости ИППП внутри популяции, самое главное – добраться до ядра группы, состоящего из основных переносчиков; если мы будем просто лечить тех, кто заразился случайно, то никакого существенного эффекта не получим. Существует два способа обезвредить ядро сети: а) убедить основных переносчиков в необходимости смены модели сексуального поведения или, на худой конец, часто проверять их на инфекции либо б) убедить остальных не заниматься с основными переносчиками незащищенным сексом.

Как же человеку определить основного переносчика? По мнению Чарлза Фэнна (Charles Fann), который в прошлом занимался изучением распространения сифилиса в Сан-Франциско, сделать это не так-то просто. Конечно, он знает, кто эти люди, – их медицинские карты попадают к нему по нескольку раз в год, потому что они заражаются снова и снова, но узнать их в толпе вам не удастся – это не обязательно самые красивые или яркие люди. Более того, основными переносчиками необязательно являются люди, не имеющие постоянных партнеров. Фэнн выяснил, что у трети основных переносчиков в Сан-Франциско есть постоянные партнеры, в том числе законные супруги, а колумнист «Сэвидж Лав» Дэн Сэвидж называет эти их отношения «моногамоподобными», то есть открытыми по крайней мере для одного из партнеров.

Одной из самых ярких характеристик основных переносчиков Фэнн считает сочетание обаяния, самоуверенности и спокойствия, которое такие люди внушают своими партнерам. Исследователь считает, что вы не сможете точно определить, что именно привлекает в таком человеке, но сразу обратите на него внимание, если он окажется рядом. Клиенты, которые рассказывали ему о сексе с основными переносчиками, отмечали, что позволяли этим людям делать с ними то, чего обычно не позволяют. Нередко отношения с основными переносчиками усложняют алкоголь и наркотики, но зачастую люди соглашаются на риск потому, что в обществе таких партнеров чувствуют себя легко и естественно. Мысли, обычно предостерегающие от таких связей, вроде «Мне не нужен партнер на одну ночь» или «Надо использовать презерватив», уносит как сквозняком.

Но если обаянию основных переносчиков нельзя противостоять, что же остается – сдаться и подчиниться силе ядра сети? Фэнн так не думает. Он считает, что нужно снова и снова убеждать клиентов в необходимости практиковать только защищенный секс, чтобы, когда они вновь повстречают человека, обаянию которого не смогут противостоять, у них хватило сил поговорить о защите до того, как возбуждение подведет их к точке невозврата.

Если у нас не будет надежного способа выявить основных переносчиков до того, как произошел контакт, останется только выявлять их уже постфактум. Именно этим занимается департамент здравоохранения, специалисты которого проводят опросы пациентов с определенными инфекциями, например сифилисом, и устанавливают личность всех их партнеров за последние три месяца (подробнее об этом см. главу 6). После того как у каждого пациента взяли анализы, опросили и составили список половых партнеров, составляется диаграмма, являющаяся частью общей схемы, – она строится кусочек за кусочком.

Если возникает вспышка заболевания, департамент здравоохранения может даже прибегнуть к технике, которая называется «группирование», когда вас просят назвать имена тех, с кем у вас был секс, а также просто знакомых (с кем секса не было), потому что у вас и ваших знакомых могут быть общие сексуальные связи, о которых вы даже не подозреваете. Представьте, сколько нужно потратить сил, чтобы проверить всю эту информацию вручную и в итоге составить диаграммы, отображающие сложные сексуальные связи между носителями инфекции и теми, кто здоров. Способ хоть и проверенный, но трудоемкий, требующий больших временны`х затрат.

Только через 15 лет Боб Кон понял, как автоматизировать этот процесс. Он написал программу, которая перебирала сотни имен тех, с кем у заразившегося сифилисом был контакт, и складывала эти имена в сети сексуальных отношений. Он старался не зря; с помощью своей программы он смог описать одну из самых крупных на сегодняшний день сетей сексуальных отношений. Кон и его коллеги назвали ее мегасетью¹⁸.

Мегасеть представляет собой множество отдельных структур в виде одуванчиков, в центре каждой такой структуры – основной переносчик, носитель сифилиса. Если бы в 2013 году, когда Мегасеть только начала формироваться, инфекцию удалось искоренить в мелких элементах на периферии, она не распространилась бы по всей структуре. Но этого не случилось, и сифилис добрался до центра сети – туда, где между людьми существуют плотные многочисленные связи. Виноваты в этом были другие переносчики в ядре структуры, сыгравшие роль мостов, которые соединяли отдельные компоненты сети друг с другом. Таких мостов требуется немного, но важно, что благодаря им формируется единая структура – как узлы с множеством партнеров (см. рисунок справа).

За десятилетие до появления Мегасети исследователь таких структур Альберт-Ласло Барабаши (Albert-László Barabási) в своей книге Linked отметил, что «построить карту сексуальной паутины, отражающую связи людей посредством сексуальных отношений, просто невозможно»¹⁹. Он не мог поверить в то, что люди согласятся назвать имена всех, с кем у них были половые контакты, если будут знать, что кто-то потом на основе этой информации будет строить карту. Вот бы Барабаши удивился, если бы узнал, что еще в 1997 году, использовав имена партнеров, которые назвали больные сифилисом, Кон с помощью своего алгоритма построил сеть, включавшую 6500 связанных между собой членов. Понятно, что несколько человек и их партнеров из Мега-Сети выпадают, но это все равно показательный пример того, как анализ силы сетей позволяет изучать распространение заболеваний.

Мегасеть связей 435 взаимосвязанных сексуальных партнеров за один год. Сан-Франциско, 2013. Черными квадратами обозначены носители сифилиса либо сифилиса в комбинации с ВИЧ. Серые квадраты обозначают сексуальные контакты с незараженными (или непроверенными) людьми. На основе исследования Р. Кона и с его разрешения¹⁸.

Кон и его коллега объединились, чтобы выяснить, как Мегасеть может повлиять на активность инфекции, которую изучает Фэнн. В беседах с больными Фэнн упоминает сети: «Сеть несет в себе высокий риск, и вы – часть этой структуры. Я не говорю, что ваш выбор сводится только к “остаться” или “уйти”, но если вы решите остаться, вот как мы сможем вас поддержать». Он предлагает набор превентивных мер, включающих в себя доконтактную профилактику ВИЧ (см. главу девятую), постконтактную профилактику, уведомление партнера, бесплатные презервативы, медицинское обслуживание, бесплатные анализы на ИППП/ВИЧ. Фэнн пришел к пониманию того, что может изменить поведение основных переносчиков и людей, которые вступают с ними в интимные отношения.

«Некоторые люди заражаются ИППП, потому что это побочный продукт того образа жизни, который они ведут, – говорит он. – Возможно, максимум, что мы можем для них сделать, – это убедить в необходимости обращаться к нам на ранней стадии заболевания и регулярно (каждые три месяца) сдавать анализы. Мы ведь не можем заставить всех и каждого защищаться от инфекций».

Карты сетей Кон планирует использовать еще и для того, чтобы найти среди сексуальных партнеров конкретного человека тех, кто разделен одной степенью связи (тех, кто спал с партнерами пациента, но не с самим пациентом). Вместе с Фэнном он хочет выяснить, смогут ли они установить личности таких «знакомых» и ответят ли эти люди, если с ними свяжутся. «Мы же не можем сказать, что знаем о заражении, – говорит Кон. – Пусть это будет что-то вроде “Среди ваших партнеров есть зараженный сифилисом”. Посмотрим, сможем ли мы найти заболевших среди этих людей. Все равно что сказать: “Не уверен, что сифилис стучится в вашу дверь, но он бродит по району”».

Скептики интересуются, может ли проводимая Коном работа остановить эпидемию ИППП. Ученый считает, что система составления карт сетей может помочь в решении этой задачи, и он поставил себе цель разработать такую систему, даже если на это уйдет еще пятнадцать лет. Теперь у него на вооружении появились новые компьютерные инструменты, но мы пока не знаем, можно ли будет с помощью сетей предсказывать возникновение связей в будущем, что полностью изменит контроль над распространением ИППП.

Пока Кон и его коллеги не выяснили, как это сделать, нам придется довольствоваться старым добрым методом борьбы с распространением болезней: просить пациентов назвать имена их партнеров и пытаться уведомить тех о возможном заражении. Кажется, в этой задаче нет ничего сложного, однако такие специалисты по изучению общественно опасных болезней, как Чарльз Фэнн, знают, как на самом деле непросто уговорить человека рассказать о его любовных похождениях.

Глава шестая

Тук-тук, это секс-полиция

Сказ об агентах по розыску сексуальных партнеров, героях на страже общественного здоровья

Я расскажу, но потом мне придется вас убить

Джон Поттерет услышал, что зазвонил телефон, и снял трубку, растянув шнур от аппарата до уха. Жгучий брюнет, он носил прическу с пышной макушкой и длинными прядями на затылке. В тот день на нем была рубашка в зигзагах, к которой галстук в диагональную полоску совсем не подходил. Рядом с телефоном стояли кружка с рисунком под шкуру зебры и большая пепельница. Позади своего рабочего места ученый повесил на стену ярко-желтый бампер с надписью «Поддержи местную шлюху»¹.

Шел 1974 год, Поттерет был единственным сотрудником пустого офиса, выделенного под программу борьбы с венерическими заболеваниями (ВЗ) департамента здравоохранения Колорадо-Спрингс. При этом бюджета программы хватало на содержание двух сотрудников – Поттерета и его коллеги Кристофера Прэттса (Christopher Pratts). Все называли их секс-детективами, хотя официально их должности назывались несколько более формально – специалисты по интервенции заболеваний.

В их задачи входило проведение опросов пациентов городского вендиспансера, у которых обнаружили гонорею или сифилис – таких еще называли нулевыми пациентами. У этих пациентов нужно было выведать имена и адреса тех, с кем они в течение последних двух-трех месяцев занимались сексом, – таких людей называли контактами. Потом Поттерет и Прэттс выходили на улицу, «в поля», и пытались установить местонахождение максимального числа контактов – этот процесс назывался отслеживанием контактов.

Отслеживание контактов: нулевой пациент с сифилисом называет имена трех человек, с которыми занимался сексом за последние три месяца. Специалисты по интервенции заболеваний (СИЗ) находят эти контакты и проверяют их на сифилис. Найден зараженный партнер, у него узнают имена его половых партнеров. Процесс продолжается до тех пор, пока не останется ни одного не проверенного на сифилис контакта (пациент или контакт отказываются от проверки, все контакты получают отрицательный результат анализов или не получается контакты найти).

Практика отслеживания контактов появилась в 1937 году, когда главный санитарный врач США Томас Парран (Tomas Parran) впервые предложил установить контроль над заболеваемостью сифилисом. На протяжении многих лет департаменты здравоохранения городов и штатов использовали этот метод для контроля над вспышками туберкулеза, гепатита, а недавно – нового коронавируса (COVID-19). Независимо от того, о какой инфекции идет речь, применяются одни и те же принципы работы. СИЗ должен установить контакты вверх по потоку, то есть тех, кто мог заразить пациента, и вниз по потоку – тех, кто мог заразиться от него. Проверяя контакты и выясняя, когда у них был секс с нулевым пациентом, СИЗ может определить, как контакты были связаны с пациентом, а иногда – и между собой.

Установив местонахождение полового партнера, Поттерет и Прэттс пытаются убедить его обратиться в вендиспансер, сдать анализы и пройти лечение. Лечение тех, у кого был секс с зараженным пациентом, начинается еще до того, как будут готовы результаты анализов, – так можно справиться с инфекцией во время инкубационного периода, до появления первых симптомов. Если у одного из партнеров обнаружат ИППП, с ним проведут беседу, выявят всю цепочку заражений, отследят всех партнеров и пролечат всех, кто мог заразиться. Чем быстрее контакты установят и пролечат, тем быстрее прекратится распространение инфекции – все равно что затушить огонь до того, как пламя поглотит все вокруг.

Если к вам подойдет СИЗ и скажет, что вы могли заразиться сифилисом, логично, что первым вопросом, который вы зададите, будет «Кто меня заразил?». Каким бы заболеванием ни занимались СИЗы, они никогда не сообщают контактам ничего, что могло бы указать на нулевого пациента. Даже если за последние два-три месяца у вас был всего один партнер («Я точно знаю, что это он»), Поттерет и Прэттс не станут подтверждать ваших догадок.

Поскольку бюджет программы борьбы с ВБ в Колорадо-Спрингс позволял содержать всего двух специалистов, им приходилось решать все вопросы одновременно – неудивительно, что энтузиазм дуэта стремительно иссякал. Поттерет и Прэттс не только опрашивали пациентов и отслеживали их контакты – они также вели статистику, отчитывались в потраченных средствах и достигнутых результатах, работали за секретаря. Пока Прэттс отслеживал чьих-то половых партнеров, Поттерет оставался на телефоне, сообщал пациентам результаты их анализов, отвечал на любые вопросы вроде «У меня болячка на члене, что делать?».

Однажды в департамент позвонила пациентка вендиспансера – она хотела узнать, готовы ли результаты ее анализов на гонорею. Поттерет сообщил пациентке, что результат положительный, и открыл тот раздел журнала учета, где вручную формировался список случаев заболевания гонореей и сифилисом. Такими были данные их наблюдений; в конце года Поттерет и Прэттс подбивали общее число и передавали его в департамент здравоохранения. Поттерет поставил еще одну галочку, добавив очередной случай к общему числу заражений гонореей в текущем году.

Пациентка пообещала Поттерету, что днем придет в диспансер, чтобы ей назначили лечение. Кабинет Поттерета примыкал к помещению вендиспансера, где пациенты ожидали приема, поэтому у него всегда была возможность побеседовать с пациентами, которые пришли в диспансер.

Бывало, что такие беседы складывались легко. Нулевые пациенты знали, как зовут того (тех), с кем у них была близость, могли сказать, где его (их) найти, и готовы были рассказать об этом представителю департамента здравоохранения. Некоторые пациенты даже брались сами рассказать своим контактам о диагнозе: «Давайте-ка я сама скажу этому лживому [ругательство вставьте сами] и хорошенько тресну его по башке, а потом отправлю в ваш диспансер».

Но обычно беседовать с пациентами было не так просто. Иногда, чтобы найти контакт, приходилось облазить весь город – наведываться не только к людям домой, но и в бары, в закусочные, поджидать на перекрестках и в наркопритонах. Гоняясь за половыми партнерами пациентов, СИЗ должен быть готов завязать разговор с незнакомым человеком, сохраняя самообладание.

Зачастую СИЗам не хватает ключевой информации. Нулевой пациент может сказать: «Я не знаю, как зовут парня, с которым я переспал, в нем где-то 1 метр 80 сантиметров роста, у него темные волосы, карие глаза. Он из Калифорнии. Работает в какой-то пиццерии где-то на Платт-авеню». Поттерет отправляется на эту улицу, ищет пиццерию, заходит, смотрит на сотрудников, ищет того, кто соответствует описанию, потихоньку отводит в сторону и спрашивает: «Эй, вы не из Калифорнии?» Может, удастся найти того, кто нужен.

Если Поттерет уверен в том, что нашел контакт, но поговорить наедине возможности нет, он дает человеку конверт, на котором ничего не написано. Внутри лежит записка с номером телефона и сообщением о необходимости побеседовать насчет серьезной проблемы со здоровьем. Главное – соблюдать осторожность: нельзя употреблять слова «секс», «венерические болезни», вслух эти слова произносить тоже нельзя. СИЗ не показывает значок, чтобы заставить человека говорить, он же не из полиции нравов; люди отвечают на его вопросы и позволяют отследить свои контакты добровольно.

Если бы вы знали, что у вас на работе появится тип со старомодной прической и станет говорить, что вы могли заразиться венерической болезнью, вы бы наверняка попытались избежать встречи с ним, и в этой ситуации эффект неожиданности был Поттерету на руку: никто не знал о его визите до тех пор, пока он не приходил. Если возможность поговорить наедине была, он сначала представлялся, произносил стандартную речь, упоминая свои полномочия и то, что человеку гарантирована конфиденциальность, и только потом с осторожностью сообщал: «Вы могли заразиться сифилисом. Я хочу пригласить вас в нашу клинику, где вы сможете сдать анализы и пройти лечение». Иногда такие новости шокировали людей, они злились; бывало, что перед носом Поттерета хлопали дверью, но СИЗ обезоруживал их своей настойчивостью, и в итоге ему удавалось разговорить практически любого.