Текст книги "С четырех сторон"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

У ворот дома дочь и зятя хозяйки радостно приветствовал плечистый усатый сторож. По лестнице навстречу им сбежала знаменитая Бало. Она широко раскинула руки навстречу дочери. Митро обняла мать. Мать и дочь никак не могли нацеловаться и наглядеться друг на друга. Отступив на шаг, Митро нежно взяла мать за подбородок и, смеясь, воскликнула:

– Новое ожерелье на моей королеве-мамочке! Давно ли вам достались трон и корона?

Рослая полногубая мать поцеловала Митро в лоб, как мед попробовала:

– Моя сладкая, все ради тебя отдать мало, золото мое!

Потянувшись к Сардарилалу, Бало нежно упрекнула дочь:

– Совсем меня заворожила, я же еще с милым зятем не поздоровалась.

Сардарилал склонился в низком церемонном поклоне перед тещей, а та рассыпалась в улыбках и благословениях:

– Сохрани тебе господь вечную молодость, Сардарилал!

Мать с дочерью, обнявшись и неумолчно щебеча, стали подниматься по лестнице. Они смеялись, болтали, не слушая друг друга, и можно было подумать, что впрямь весна пришла в дом Бало, наполнив его птичьим пением.

Наверху Митро раскинула руки, с наслаждением потянулась и тоном подружки детских лет спросила у матери:

– Так какая клетка будет отведена голубке твоего сердца, которое всегда просит новых жертв?!

Бало осмотрела дочь, чуть улыбнулась, увидев, как плотно натягивается ткань на ее груди, и вздохнула:

– Как я стосковалась по сладким твоим речам, Митро!

Вечером в честь зятя Бало закатила такой обед, что ветром разносило дразнящие запахи по всему кварталу. Бало, одетая в темно-зеленый шелк, набросившая нарядное белое покрывало, села рядом с зятем, которому с трудом верилось, что эта женщина – мать Митро, его теща. Он воспринимал ее, скорей, как одну из деловых женщин, а ему нередко приходилось общаться с такими. Ее сильные смуглые руки были украшены браслетами на застежках, в ушах висели длинные серьги.

Вид собственной дочери, сидевшей за обедом с мужем, вызывал странное чувство у Бало – будто змея проползала по коже. Бало умела заставить любого плясать под свою дудку, десятки, сотни мужчин вокруг пальчика обвести, а в одном ей так и не повезло – не было у нее мужа.

Пряча неприятное ощущение, она повернулась к Митро:

– Ты с каких пор научилась так чинно вести себя? Сидишь за обедом прямо как жена пандита[36]36
  Ученый, знаток священных книг индусов.


[Закрыть]. Что случится, если ты перестанешь есть из одной тарелки с мужем?

Митро, словно прочитав потаенные мысли матери, быстро ответила:

– Мы с твоим зятем клятву дали, что у нас все в жизни общим будет, и плохое, и хорошее. Но если тебе так хочется, можешь сегодня ты с ним из одной тарелки есть.

Сардарилал даже вспотел от неловкости, слушая разговор матери с дочерью. Что за отношения у них друг с дружкой!

Он отодвинул тарелку. Митро, играя глазами, с преувеличенной нежностью обратилась к мужу:

– Мой повелитель, для вас приготовлена мягкая постель, а ваша покорная Митро, наполнив свой грешный желудок, сразу же предстанет перед вами!

Бало проводила Сардарилала взглядом, исполненным тоски, что не ускользнуло от внимания Митро. Она придвинулась к матери и, выбирая что повкусней на тарелке, клала ей в рот кусочек за кусочком.

– Бало, – мурлыкала Митро, – ну что хорошего в моей разбитой жизни? Ты живешь прекрасно, тебе всякий день приносит новые удовольствия, каждый раз другие, а я, несчастная, все время со своим увальнем.

Бало отлично расслышала лицемерные нотки в голосе дочери, она исподтишка кольнула Митро взглядом, но голос ее, когда она заговорила, звучал заботливо и нежно:

– Мою маленькую Митро снедают большие желания, как и прежде?

Выдержав паузу, Бало с ловкостью опытного игрока бросила кости перед Митро:

– Если есть нужда в садовнике для весеннего сада, стоит только пожелать – я помогу…

Митро замерла. Мысли о муже мгновенно вылетели из головы – как ветром выдуло. Глаза ее замерцали, высокая грудь напряглась под покрывалом. Отвернувшись от матери, с напускной небрежностью Митро засмеялась:

– Бало, милая, розам расцвести на губах твоих! Жалко, что ничего не выйдет – тут же конь этот, твой зять!

Бало игриво ущипнула Митро:

– Это уж ты предоставь мне. Твоя мамаша и не таких, как он, вокруг пальца обводила…

Поздно вечером Митро действительно предстала перед мужем – умело подкрашенная, изящно обернутая нежно-розовым покрывалом, до того она была хороша – Сардарилал глаз от нее не мог отвести.

Митро с медным кувшином в руках грациозно скользнула в комнату – ну просто гурия из сказки, как их изображали в старину. Изогнув тонкую талию, она поставила кувшин на низкий резной столик перед кроватью, бросила на мужа томный взгляд и с невинным видом спросила:

– Отчего это мой милый муж так смотрит на меня? Он что, не узнает свою Митро?

Сардарилал громко втянул носом воздух и насупился:

– Ты зачем расфуфырилась, будто уличная девка?

Митро залилась смехом – как колокольчик зазвенел.

– Ты не у себя дома, мой суровый муж, – притворилась она рассерженной, – вот мама услышит, что за слова ты говоришь…

– Испугался я твоей матери! – вскинулся Сардарилал. – Твоя мать самая настоящая…

Митро, почувствовав, что Сардарилал готов взбелениться, обняла его, положила голову ему на грудь, приникла, будто слушая, как бьется сердце.

– Догадываюсь! – воскликнула она. – Я все поняла, сердце выстукивает: хо-чу ви-на… крас-но-го ви-на хо-чу!

Митро проворно вскочила, налила вина из медного кувшина и пригубила.

– Мой повелитель, сегодня вы примете вино из моих рук! Сегодня вы не сможете мне отказать!

– Что на тебя нынче нашло? – Сардарилал еще пытался хмуриться, но губы его расплывались в улыбке.

Это подстегнуло Митро.

– Нельзя упускать ни минуты из жизни, как ты не понимаешь?

Митро низко склонилась над мужем, коснулась носом его носа и зашептала:

– Хочу, чтобы ты сегодня забыл, что Митро – твоя законная жена! Представь себе, будто Митро – актриса из Санграра, Лали Бай.

Раззадоренный Митро, Сардарилал понемногу входил в игру и уже поглядывал на жену блестящими глазами, испытывая совершенно новый интерес к ней.

– Иди ко мне, Лали Бай, – протянул он руки, – дай разглядеть тебя поближе!

Губы Митро изогнулись в дразнящей улыбке, покрывало соскользнуло с груди, в глазах танцевали искорки, руки обвились вокруг шеи Сардарилала.

– Моя жизнь, – шептала Митро, – в бурной реке и утонуть недолго… нужно быть хорошим пловцом.

Митро поднесла бокал к губам мужа. Он сделал глоток… Еще один… И еще…

Митро взяла из его рук пустой бокал, поставила на столик.

– Налей еще, Лали Бай!

Сардарилал пил долгими, жадными глотками. Передавая Митро пустой бокал, он уже пьяными глазами уставился на ее смеющийся рот:

– Будто и впрямь вино из ручек. Лали Бай. Но если ты Лали Бай, тогда скажи мне, лепесток розы, кто же я?

Митро зазвенела браслетами, ероша едва начавшие седеть волосы Сардарилала:

– Ты? Ты мой возлюбленный Ранджха. Если я Лали Бай, то ты – ее возлюбленный герой Ранджха!

– Тогда налей еще своему возлюбленному! Горло пересохло!

Митро все подливала и подливала мужу вина, пока не опустел медный кувшин. Тогда она опрокинула его кверху дном, чтобы Сардарилал убедился, что в нем ни капли больше нет, и стала уговаривать мужа заснуть.

– Все! Ты все выпил. Больше нет, спи, спи, мой бесценный!

Глаза Сардарилала слипались.

– Что за вино ты мне дала? – бубнил он. – Огонь налила в кувшин, ну просто жидкий огонь!

Когда Сардарилала окончательно сморило и он захрапел, завалившись на бок, Митро испустила долгий блаженный вздох, до хруста сладко потянулась, с нежностью посмотрела на любимого супруга и сказала про себя:

«Всем ты и мил, и хорош, но тебя уже сожгло жидким огнем, а мой огонь все пылает!»

Митро поднялась на ноги и бесшумно пошла к двери, но дверь открылась прежде, чем она до нее дотронулась, – на пороге появилась Бало, явно караулившая снаружи.

Бросив один только взгляд на бесчувственно распростершегося зятя, Бало легонько ущипнула Митро за щечку:

– Заснул наконец твой ягненочек?

Митро сдвинула брови и с вызовом ответила:

– Да какой же он ягненочек? Лев, моя дорогая наставница, и спит, как лев!

Скажи пожалуйста, усмехнулась про себя Бало. Сейчас ты, моя девочка, развлечешься ночку-другую, так посмотрим, какого кобеля ты начнешь звать мужем и себя чьей женой будешь считать. Но Бало никак не обнаружила насмешливых своих мыслей, а обняв Митро за плечи, повела ее с собой.

– Лев так лев. Спит твой лев в своем логове, а ты пока что можешь познакомиться с самым настоящим тигром.

Митро хихикнула и, заглядывая Бало в глаза, спросила задушевным голоском:

– Бало, но ты, наверное, уже хорошо изучила все повадки этого тигра?

Бало ответила, отводя взгляд:

– Насколько твоя мать разбирается в этом деле, тигр настоящий, без подделки.

Мать с дочерью пересекли двор и подошли к крыльцу домика для гостей. Митро от возбуждения ног под собой не чуяла, ей казалось, что их с Бало несет, как листья весенний ветер.

Прижимая руку к бешено бьющемуся сердцу, Митро взглянула сначала на крыльцо, потом оглянулась на окно комнаты, в которой храпел Сардарилал.

– Бало, – прошептала она, – ой, не поздоровится твоей Митро, если он вдруг проснется…

«Не так уж он юн, моя дорогая», – хотела сказать Бало, но, спохватившись вовремя, подбодрила дочку:

– До утра как убитый проспит, куколка моя. А хочешь, я посижу рядом с ним, постерегу…

– Нет уж, мамочка! – Митро довольно громко фыркнула. – Ну нет! Это уж слишком – чтобы я тебе своими руками собственного мужа отдала!

– Замолчи ты, лиса! Что за шуточки с матерью!

Митро немного успокоилась и попросила:

– Но ты разбудишь меня до того, как он проснется? А?

Бало обняла дочь.

– Не беспокойся ты ни о чем! Иди и радуйся жизни. Вовсю радуйся!

Митро сделала матери гримаску и взбежала по ступенькам.

Бало следила за ней снизу. Ледяная тоска подступала к ее сердцу, стискивая, сжимая, сплющивая его.

«О Бало, тот, кто сейчас там, наверху, раньше бегал за тобой, выпрашивал свидания, как милости, а сейчас ему достанется вся эта юность, красота… Что же осталось от твоей жизни, Бало, бедная Бало?»

Боль неудержимо нарастала, выжимая слезы из темных провалов глаз.

– Митро! – не выдержала Бало. – Митро!

Рука Митро, протянутая к занавеске на приоткрытой двери гостевой комнаты, рывком отдернулась и повисла.

Ноги, готовые перешагнуть порог, остановились. Волна дрожи окатила тело.

Что еще случилось? Зачем вдруг матери понадобилось останавливать ее именно в этот миг?

– Вернись, Митро! Спускайся вниз!

Бало почти рыдала.

Митро шагнула прочь от приоткрытой двери.

Поставила ногу на первую ступеньку.

О ты, создатель Митро! Зачем до краев наполнил ты жизненными соками этот сосуд из праха?

Она спустилась во двор. В темноте, поглотившей весь дом, только белое покрывало Бало и можно было различить. Митро приблизилась почти вплотную, спросила тусклым голосом:

– Что не так, Бало? Зачем ты меня вернула от самого порога?

Мать Митро рыдала, скорчившись под белым покрывалом, завесившим ее лицо.

– Скажи мне что-нибудь, Бало.

Рыдания из-под покрывала становились все жутче, и молодая женщина в страхе склонилась над старшей, пытаясь открыть ее лицо, пытаясь понять:

– Скажи хоть что-нибудь! Ты же сама только что смеялась и дурачилась, когда посылала свою Митро наверх, а теперь…

Бало не могла выговорить ни слова, слезы душили ее. Митро обняла мать за плечи.

– Если тот человек наверху так тебе дорог, так тебе нужен, зачем же ты меня к нему в постель отправила?

Бало отрицательно замотала головой, бессильно стараясь хоть слово выговорить… Она вдруг стиснула Митро в объятиях и, захлебываясь, всхлипывая, выдавила из себя:

– Митро… девочка моя… кончена жизнь твоей матери. Кому она теперь нужна, кому любить ее, кому она нужна даже как друг. Ох, Митро.

– Мама.

Ошеломленная Митро не знала, что сказать.

Поглаживая плечи матери, стараясь не видеть слез, которые так и катились из огромных темных глаз Бало, Митро растерянно пробормотала:

– Но ты стольким нравилась… в тебя же сотнями влюблялись… Бало!

Плач стал еще жалобней.

– Нет, девочка, нет! – Бало цеплялась за руки дочери. – Все прошло, и теперь никому не нужно это усталое, остылое тело. Я теперь и покойнику не нужна!

Сердце Митро на части рвалось от жалости.

– Мама, мама, не надо! Не убивайся ты так!

Митро долго успокаивала мать. Немного придя в себя, Бало тихонько сказала:

– Не могу я жить в этом доме. Он давит меня. Я здесь погибну одна.

И Митро испугалась.

Она не понимала, что именно привело ее в ужас, но чувствовала ужас – ужас, от которого едва не останавливалось ее сердце.

Митро быстро осмотрелась по сторонам, увидела колеблющиеся занавески на пустых темных окнах, на приоткрытых дверях, и будто молния полыхнула перед глазами. Дом выглядел заброшенным, как площадка, где сжигают трупы, но чудилось, будто он кишит жуткими призраками, среди которых ее истерзанная мать корчится, как голодная и алчная ведьма.

Бало потянулась к дочери:

– Доченька, не уезжай, не оставляй меня больше одну… Я уговорю Сардарилала…

Митро увидела совсем близко темное лицо матери; ее глаза, полуприкрытые голубоватыми веками, почему-то напомнили ей глаза коршунов, она с криком рванулась в сторону.

– Что? Что? – не поняла мать.

Шипящие слова и сильные руки, тянувшиеся к ней, привели Митро в исступление. Она замерла на миг, потом, собрав все силы, закричала прямо в лицо матери:

– Ведьма! Колдовству обученная ведьма! Котел опустел, так ты теперь хочешь в нем нас с мужем изжарить?! Не дамся! Не выйдет!

Митро оттолкнула мать, стрелой пролетела через двор, ворвалась в комнату, где спал Сардарилал, и заперла изнутри дверь.

Солнце уже стояло высоко в небе, когда Сардарилал не без труда открыл глаза. Митро, лежавшая рядом, осыпала его поцелуями.

– Куда убежал от меня прошлой ночью мой повелитель? Где же это он бродил, хотелось бы мне знать?

Сардари посмотрел на жену глазами, промытыми сном, потрогал голову и ответил:

– Никуда не убегал, нигде не бродил. На воздушного коня вскочил, и он бог знает куда поскакал со мной.

Митро уткнулась лицом ему в грудь:

– Хитрец ты, хитрец… Такая же история приключилась вчера и с твоей Митро.

Митро выгнулась, потянулась, похрустев пальцами, и встала. Она прилежно размяла мужу руки и ноги, приложила его ладони к своим губам и, прошептав заклинание на счастье, громко сказала:

– Чтобы ни единым взглядом не принесла чертова Митро беду своему господину…

СПРАВКИ ОБ АВТОРАХ

Шрикришна АЛАНАХАЛЛИ (1945). Поэт и прозаик, пишет на языке каннада. Первый сборник его стихов «Песни земли», опубликованный в 1966 г., был удостоен премии Литературной Академии штата Карнатака. В 70-х годах вышли в свет повесть «В лесу» и роман «Сказитель Гендетимме», оба произведения были экранизированы. Перу писателя принадлежат три сборника стихов и два сборника новелл.

Вьянкатеш Дигамбар МАДГУЛЬКАР (1927). Прозаик и драматург, пишет на языке маратхи. Был активным участником национально-освободительного движения, после достижения Индией независимости много работал на радио и в кинематографе. Первый роман – «Люди из Мандеши» – опубликован в 1949 г. В 1955 г. – роман о неприкасаемых «Пастушья жизнь», а в 1964 г. вышел в свет роман «Ураган». Мадгулькар также является автором многих пьес на исторические темы. Он лауреат литературной премии штата Махараштра, которая присуждалась ему семь раз.

Гопинатх МОХАНТИ (1914). Один из крупнейших прозаиков Индии, пишет на языке ория. Признанный мастер «деревенской прозы», он опубликовал двадцать восемь романов, среди которых наибольшей известностью пользуются «Дети бессмертия», отмеченный Национальной премией Индии в 1953 г., и «Опьяненная земля», удостоенный в 1974 г. престижной литературной премии «Гьянпитх».

Кришна СОБТИ. Прозаик, пишет на языке хинди. Ее перу принадлежат популярные романы «Три горы, из любимых возлюбленные» (1968), «Подсолнухи во тьме» (1974) и дилогия о борьбе за независимость «Хвала жизни», удостоенная Национальной премии Индии в 1981 г.