Текст книги "Бурятские народные сказки. Бытовые"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)

35. ХАБШАГ НОРБО

Хабшаг Норбо – Хабшаг Норбо. Записал А. И. Шадаев. Перевод В. Ш. Гунгарова.

Сказка под этим же названием опубликована в сборнике сказок А. И. Шадаева «Алтай үндэгэн». По некоторым мотивам она напоминает известные нам варианты сказок «Будамшуу», «Будамшуу даа». Сказка в основном построена на игре слов. Удачно использованы этнографические элементы.

Чтобы спасти честь своих мужей-нойонов от ловкого и находчивого Хабшаг Норбо, жены нойонов нарушают вековые обычаи и запреты. В первом случае жена нойона вмешивается в разговор, чего она не должна делать, этим-то и воспользовался ловкий герой. Во второй раз жена нойона, чтобы не пустить в дом Хабшаг Норбо, пытается использовать запрет, связанный с рождением ребенка, согласно которому никто не должен заходить в дом, где есть новорожденный. Однако смекалистый Хабшаг Норбо и тут находит остроумный выход: он ложится на порог, выставив ноги на улицу, и говорит: «Ноги грешные пускай остаются за порогом, а безгрешная часть (туловище) пусть будет в доме». Нойон вынужден был пустить его в юрту.

Хабшаг Норбо слыл человеком острым на язык, никто не мог его переспорить, этим он и прославился среди людей, Вокруг не оказалось ни одного человека, с которым он мог бы посостязаться. Тогда он решил поехать на север к амбаням сорока девяти хушуунов, чтобы с ними состязаться в мудрости.

Ехал он и доехал, наконец, до северных сорока девяти хошуунов. С двумя палками в руках подошел и встал у ворот амбаня. Решил он посмеяться над ним. Когда с лаем подбежала собака, он сунул одну палку ей в пасть, а другой начал бить ее, бегая вокруг дома амбаня.

Потом Хабшаг Норбо снял с плеч мешок и с шумом бросил на крышу дома амбаня. Зашел в дом, не поздоровавшись, прошел на почетное место и сел на кровать.

– Он издевается надо мной, – решил амбань и встретил его с руганью:

– Зачем избил собаку?

– Я удостоен благословения бурхана Шагжаа банди, ничего страшного, что избил собаку, – так он ответил, хотя и не был ламой.

– Что ты бросил на крышу?

– Ничего не случится, потому что бросил туда то, что было на плечах Гэлэн ламы.

– Лама, вы откуда?

– Я из монастыря Даа.

– Где находится монастырь Даа?

– За семьюдесятью перевалами у подножия семидесяти скал.

– Далеко ли они?

– Приподнявшись, не увидишь, а поднять вас я не в силах.

– На чем ты сидишь?

– На шерсти тангутской козы, чтобы было мягко сидеть.

– А это что? – показывает на спинку кресла.

– Спинка из свалявшейся шерсти семидесяти овец, из берцовой кости таежного сохатого, хорошему человеку предназначенная.

– А что находится перед тобой? – показывает на столик.

– Сухое корневище упавшего дерева.

– Почему?

– Ты что спрашиваешь! Если расколешь, получится дощечка, если постругаешь – гладкой станет, надрежешь – появится резьба. Соберешь – получится столик.

Амбань не нашел что сказать. Сидит он, красный от стыда, глядит в сторону жены:

– Подай мою шапку с дэнзэ (украшением).

Взял шапку, снял с дэнзэ коралл и спрашивает:

– Что это?

– Ты что, этим красным стеклышком хочешь обыграть меня? Если наступило время спорить, я готов, – отвечает.

Такое непочтительное отношение к ее мужу задело жену амбаня, и она, рассердившись, сказала:

– Как ты смеешь так разговаривать с амбанем?

– Потише! Тебя взяли не управлять, а для потомства.

Когда так сказал Хабшаг Норбо, амбань ничего не нашел, что сказать, рассмеялся, широко открыв рот, а затем хорошо угостил Хабшаг Норбу и с почетом проводил.

Хабшаг Норбо обрадовался первой победе в первый день, а на следующий день, поверив в свои силы, отправился к другому амбаню.

Жена амбаня вышла навстречу ему и сказала:

– Наш верблюд принес верблюжонка, нельзя к нам.

– Посланец бога хуже верблюжонка, что ли? – говорит Хабшаг Норбо и пытается зайти в юрту.

Амбань уже знал, что в этих местах появился остроумный человек, и поэтому решил не пускать его в юрту.

– Нельзя переступать наш порог, – говорит он и отталкивает его.

Тогда Хабшаг Норбо:

– Ноги грешные пускай остаются за порогом, а безгрешная часть (туловище) пусть будет в доме.

После этих слов амбань вынужден был пустить его в юрту. Зайдя в юрту, Хабшаг Норбо сразу сел в почетное кресло амбаня, а амбань сел на корточки.

– Нойон, кто вам дал кресло? – спрашивает амбань.

– Народ мне дал! – отвечает. – Вас кто научил сидеть по-собачьи?

Амбань ничего не ответил.

Хабшаг Норбо был выходцем из народа. Своим острым языком он ставил нойонов и лам в тупик. А народ его почитал и уважал.

36. ДВА МУДРЕЦА

Хоёр сэсэшүүл – Два мудреца. Аарне-Андреев, № 921. Совпадает мотив: привязать лошадь к зиме или к лету. Записал А. Бальбуров в Унгинском районе Иркутской области, РО БФ СО АН СССР, инв. № 1507. Перевод С. С. Бардахановой.

Отдельные мотивы данной сказки встречаются в сказке «Үнэшэн хүүхэн», опубликованной в сборнике А. И. Шадаева «Бурят-монгол арадай онтохонууд» и включенной в настоящий сборник. Сходные мотивы находим в сказке «Зима и лето» в записи А. И. Шадаева в сборнике «Меткая стрела» в переводе И. Луговского, «Бурятские народные сказки» Л. Е. Элиасова.

На южной стороне озера, в Хори, жил Бажага-Сэсэн. Собрался он на северную сторону озера испытать там свою мудрость. Перед дорогой мать наказывает:

– Побрызгав, отведай молочного, присядь на западной стороне (юрты).

Побрызгав он, отведал молочного, присел на западной стороне. Мать благословляет его юрөөлами. Выслушав ее, Бажага-Сэсэн говорит:

– От архи с одного котла, думаю, не опьянею, на слова любого человека найду ответ.

– Чем много говорить, лучше побольше откусить. К чему хвастаться? – сказала мать.

Отправился он на северную сторону озера. Шел он, шел и подошел к первому дому с краю. А там нет ни забора, ни изгороди, чтобы коня привязать.

– Где же привязать коня? Зря, видать, я сюда приехал, – думает он и дивится.

В это время выходит одна девушка.

– Что ж вы стоите, заходите, – приглашает она.

– Дела-то нет, чтобы заходить. Разве что водички попить. Найдется ли у вас вода? – спрашивает (он).

– Найдется, зайдите, – отвечает девушка.

– А где же привязать мне коня?

– Возле вас зима и лето, там и привяжите, – ответила и зашла (в дом).

– Зима и лето! Что бы это значило? Куда же привязать коня? – удивляется парень и вдруг видит сани и телегу.

– А! Их она назвала зимой и летом, – сообразил, наконец, он. Привязал там коня и зашел.

Зашел, утолил жажду и отправился дальше. Когда он проходил мимо одного дома, увидел старуху, которая доила корову. Подошел поближе и сказал:

– Пусть эта корова будет молочной!

– Да исполнится твое благопожелание, – был ответ. Пригляделся он и видит: на старухиной безрукавке клочок оторвался у самой лопатки и болтается. Стал посмеиваться над этим парень, спрашивает у старухи:

– Ищу я черную корову с дырявыми ляжками. Не видели ее?

Старуха сразу смекнула, что он насмехается над нею, и говорит:

– Видела. Недавно она прошла на северную сторону. За нею следом прошел сивый бык. Как только он приблизится к корове, она ему на нос и помочится.

Опешил Бажага-Сэсэн, не нашелся, что сказать, и молча пошел прочь. Идет он, с досадой думает:

– Права была мать, когда упрекала за бахвальство. Подтвердились ее слова. Кому-кому, а проиграл-то женщине.

Пошел он дальше… Пройдя Унгинскую долину, за Хурсангаем увидел одинокое дерево. Бажага-Сэсэн свернул с дороги посмотреть на то дерево. Навстречу ему едет верхом на коне точно такой же человек, как он сам. Встретились они возле дерева и спрашивают друг друга: «Кто ты?». Так они узнали, что один из них Бажага-Сэсэн с южной стороны озера, другой – Балхан Сэсэн с северной стороны из рода черных ашебагатов.

Мудрецы стали состязаться в мудрости. Оказались они равными во всем, никто никому не уступал. С коней слезли и дальше спорят. Спорили, спорили, обо всем на свете переспорили, осталось только угадать, где находится пуп земли.

– Там, где восходит солнце, – сказал Бажага-Сэсэн.

– Нет, там, где заходит солнце, – спорит Балхан-Сэсэн. Долго спорили, и некому было решить их спор. Не нашлось человека умнее их. Тогда они решили в городской суд обратиться. Выслушали их нойоны в городском суде и сказали:

– Прав Балхан-Сэсэн, а Бажага-Сэсэн неправ.

Вот и вышла кривда. Судьи решили так, потому что Балхан-Сэсэн приходился им родственником. Так и объявили всем главные судьи, что пуп земли стоит там, где заходит солнце и что это угадал Балхан-Сэсэн.

В ответ на эту напраслину Бажага-Сэсэн сказал самому главному нойону в суде:

– Ты рассудил нечестно. Потому ты останешься ни с чем, ни внуков, ни правнуков у тебя не будет, закроется твоя дверь (прекратится твой род) навсегда. – И действительно, нойон тот говорят, остался ни с чем. С тех пор не только нойоны в суде, но и свидетели боятся говорить напраслину.

37. СИДИ И СМОТРИ

Хараад һуугаарай – Сиди и смотри. Записал А. И. Шадаев. Перевод Е. В. Баранниковой. Сказка напечатана в сборнике А. И. Шадаева «Гурбалдайн гурбан сэсэн».

Сановник нойон взял конюхом парня тринадцати лет – сына бедняка соседа и отправился в гости к родственникам, поселившимся в дальних местах.

Наступило время поесть, остановились они у бурливой речки и решили сварить там еду.

Сановник нойон раскрыл свою суму, положил в глубокий котел заднюю часть валуха и наказывает парню:

– Схожу я до ближней юрты, отведаю айрака. А ты, пока хожу, сиди и смотри мясо в котле.

Только ушел нойон, прибежала большая собака. Принюхивалась принюхивалась, схватила из котла заднюю часть и убежала. Парень не шевельнулся даже, как сидел, так и остался сидеть на месте. Вернулся подвыпивший сановник нойон, стал мешать мясо в котле – а задней части валуха нет.

– Где задняя часть валуха? – спросил он со злостью и повернулся к парню.

– Заднюю часть вашего валуха утащила большущая, как вы, черная собака. Вон она, за рекой, лежит и грызет мясо.

– Говорил же я тебе: «Смотри мясо».

– Вот я и говорю вам: «Сидел и смотрел».

– Что-о?! Что… Вот я тебя, черт проклятый! – и сановник нойон схватился за плетку…

– Сиди и смотри мясо в котле – разве не так вы сказали. Вот я сидел и смотрел. Так что же вы хотите от меня нойон-батюшка? – спокойно отвечает (парень).

Выпустил нойон из рук плетку и думает: «Надо же! С каким языкастым да упрямым связался я!», а сам ни слова не сказал, повесил нос и остался стоять на месте, как пень.

38. СИЛАЧ И ЛОВКАЧ

Аргата Хушэтэ хоёр – Силач и ловкач. Записана от Доржн Бадмажапова, колхоз им. Ленина Джидинского района БурАССР, 1940 г., РО БФ 00 АН СССР, инв. № М -1-302. Перевод Д. Д. Дампилон.

Некоторые мотивы данной сказки имеются в сказках «Хүштэйи Баштай хоёр», «Ухаатай мэхэтэй хүбүүнэй хаан болоһон ту хай». В настоящем сборнике см. комментарии к этим сказкам.

В те времена, когда трава синей была, бумага тонкой была, жили Ловкач и Силач. У Ловкача была жена и пегий вол. У Силача, кроме пестрого вола, ничего не было. Однажды отправился Ловкач за дровами и нашел в лесу косулю. Принес домой, снял шкуру, сварил мясо. Сидят они с женой, едят мясо. В это время заходит Силач и спрашивает:

– Где бы взяли такое хорошее мясо? Ловкач отвечает.

– Подох мой пегий вол. Я шкуру с него целиком снял, набил сеном и трухой, стал колотить. Сначала колотил сырой палкой так, что сок из нее побежал, колотил мерзлой палкой так, что совсем застыла. И тогда мой пегий вол снова ожил. Вот сижу и ем его мясо.

Сильно удивился Силач, пошел домой. Убил пестрого быка, снял шкуру, набил ее соломой да трухой и стал колотить. Сколько ни бил, ни колотил, не оживает вол.

– Обманул Ловкач. Заставил единственного вола убить, – рассердился Силач и пошел к Ловкачу. Схватил его и потащил в лес, чтобы там сжечь обманщика, а тот по дороге незаметно вытащил из-за пояса Силача огниво и выбросил. Пришел Силач в лес, привязал к дереву Ловкача, натаскал кучу хвороста и собрался поджечь, а огнива нет. Пошел искать огниво.

В ту пору мимо гнал свой табун одноглазый табунщик. Увидел он привязанного человека и спрашивает:

– Зачем тебя привязали к дереву?

Ловкач отвечает:

– Я был одноглазым и одноруким. Двое суток это дерево лечило меня своим соком и исцелило. Жду своих родных.

Табунщик предлагает:

– У меня нет одного глаза, уступи мне место, привяжи меня.

Так и сделал Ловкач. Потом говорит ему:

– Двое суток пробудешь тут, а потом я приду за тобой. Если кто к тебе подойдет, не отвечай.

Сам сел на чубарого жеребца, девять кобылиц погнал, домой отправился.

Вернулся Силач и, не заметив подмены, сжег Одноглазого, как тот ни кричал. Затем он отправился к жене Ловкача. Сварили они мясо и сидят едят. В это время приехал Ловкач на чубаром жеребце, а впереди его – девять кобылиц. Удивились они, как этот Ловкач остался живым и невредимым да с добычей вернулся.

Ловкач говорит Силачу:

– Дорогой мой друг, хоть и глуп ты, а большую помощь мне оказал. Когда ты меня сжег, я с дымом поднялся на небо. В это время хан Хурмаста делил между своими сыновьями богатство. Мне достались девять кобылиц и чубарый жеребец. Скоро он будет коров и овец делить. Коли тебе нужно, то поторопись.

Обрадованный Силач спрашивает:

– Как же мне добраться до неба?

– Нет ничего проще. Я помогу тебе.

Договорились они и пошли в лес. Ловкач привязал к дереву Силача и поджег.

Вернулся, говорят, Ловкач домой и зажил богато и счастливо со своей женой.

39. СИЛЬНЫЙ И СМЕТЛИВЫЙ

Хуштэй баштай хоёр – Сильный и сметливый. Записал М. П. Хомонов от А. А. Тороева, 1893 г. рожд., с. Шунта Бохансхого района Иркутской области, 1966 г., РО БФ СО АН СССР, инв. № 3157. Перевод С. С. Бардахановой.

Вариант сказки, записанный от этого же сказителя в 1945 г. А. И. Шалаевым под названием «Башатай баян хоёр», опубликован в его сборнике «Бурят-монгол арадай онтохонууд», а также в очерке у Н. А. Бестужева «Гусиное озеро».

Вариант под названием «Аргашхан Хүшэхэн хоёр» включен в настоящий сборник. Некоторые мотивы встречаются в одноименной сказке, записанной от Д. Бадмажапова в колхозе им. Ленина Джидинского района БурАССР, 1940 г., РО БФ СО АН СССР, инв. № М-1-302.

Сходные элементы имеются в сказках «Аргата Хушэтэ хоёр», «Ухаатай мэхэтэй хүбүүнэй хаан болоһон тухай», вошедших в настоящий сборник. Вариант сказки под названием «Сильный и сметливый» опубликован в Троицкосавско-Кяхтинском отделении Приамур. отдела ИР ГО, т. VIII, вып. 1. СПб., 1906.

Сильный Хуштэй делал все благодаря только своей силе. А Сметливый Баштай был очень умелым и умным. Хуштэй с помощью силы делал за месяц одну телегу. А Баштай, проявляя смекалку, прибегал к разным средствам, хотя нигде не учился, мастерил за месяц десять саней и еще кое-что. Продавал все это и добывал всегда деньги. Хуштэй завидовал Баштаю. Однажды он сжег все сани и телеги Баштая, когда тот был в гостях. Вернулся Баштай и видит – от саней и телег его остались одни черные угли. Жена Баштая говорит:

– Приходил Хуштэй и все сжег. Хотела выйти да сказать, но побоялась.

Собрал Баштай весь черный уголь в мешок, наполнил до половины и говорит жене:

– Этот уголь в город я повезу.

Сел он верхом на быка, взял с собой уголь и отправился в город. По дороге он проезжал мимо владений богатого хана Хартагая.

Три дочери Хартагай-хана сидят возле дворца. Баштай посмотрел на них. А те спрашивают:

– Баштай, куда ты едешь?

– Еду в город.

– А что у тебя в мешке?

– Деньги.

– Покажите нам эти деньги, как много их у вас! – просят (они).

– Отстаньте! Стоит ханским дочерям взглянуть на них, как сразу эти деньги превратятся в черный уголь. Когда превратятся они в черный уголь, вы что мне за это деньги отдадите?

Ханские дочери настаивают развязать мешок, обещают ему деньги. Развязали мешок – там уголь черный лежит.

– Не деньги, а уголь здесь, – говорят девушки.

– Ведь говорил же я вам, что стоит только ханским дочерям взглянуть на деньги – они сразу превратятся в черный уголь. Что же мне теперь делать? – говорит Баштай. – Придется отцу вашему пожаловаться.

Стали ханские дочери его уговаривать:

– Ой! Не говорите нашему отцу. Сколько здесь углей, столько же денег насыпаем в мешок. Идите в кузницу и высыпьте там уголь.

Баштай высыпал на кузнице весь уголь и отдал тем девушкам мешок. Они насыпали в мешок столько денег, сколько было там углей.

Баштай с этими деньгами поехал в город, накупил там всякой всячины и вернулся домой.

Отпустил он быка, а свои покупки с деньгами занесли с женой домой. Охота сосчитать Баштаю деньги да сил не хватает, отправляет жену к Хуштэю за счетами. Пошла жена к Хуштэю и просит счеты.

– Зачем вам счеты? – спрашивает Хуштэй.

– Баштай из города кое-что привез, видно, хочет деньги сосчитать.

Принесла жена счеты. Баштай высыпал деньги на половик и стал их считать на счетах. В это время заходит Хуштэй.

– Какой же ты хороший человек, – говорит Баштай. – Ты сжег десять моих телег и саней, превратил в уголь. Собрал я этот уголь в мешок и поехал на своем быке. Доехал до ворот хана и крикнул: «Кому нужен уголь черный?» Хан взял мой уголь, отдал мне деньги.

– Хоть кому он может так отдать? – спрашивает Хуштэй.

– Конечно, отдаст, – отвечает Баштай.

– Повезу-ка я три мешка угля, – сказал Хуштэй и выбежал от Баштая. Прибежал домой, разрубил все свои телеги и сани, собрал еще кое-что, сверху наложил и сжег. Когда все сгорело, собрал два мешка угля.

– Поеду я к хану, – сказал Хуштэй жене, погрузил те два мешка и поехал. Доехал до хана ночью. Остановил быка возле ханских ворот, стал стучать в ворота и кричать:

– Кто возьмет черный уголь? Кто ханские деньги отдаст?

– У ворот кто-то громко кричит. Что с ним делать? – спрашивают сторожа у хана.

– Уголь высыпьте на кузнице, а самого отколотите и отправьте обратно на его быке, – отвечает хан своим сторожам.

Вышли ханские сторожа, заставили Хуштэя высыпать уголь на кузнице. Отколотили его и отправили обратно на быке с угрозами. Очень злой вернулся Хуштэй домой.

– Как приеду, сразу убью Баштая, – говорит (он).

Не заходя домой, он заскочил к Баштаю. Баштая не было дома, жена сидит.

– Где Баштай? – спрашивает.

– Ушел в гости.

– Паршивый Баштай обманул меня, из-за него избили меня ханские сторожа. Не смог я уголь обменять на деньги. Раз Баштая нет, тебя убью, – сказал (Хуштэй) и прикончил ее.

Хуштэй ушел домой. Вернулся Баштай – а жена лежит мертвая. «Этот негодяй жену мою убил», – догадался он. Обмыл он труп жены, одел в красивую одежду, посадил спереди на своего быка, сам сел и поехал. Проезжает он мимо ханского дворца. Увидели его три дочери хана, стоявшие на дворе, и кричат:

– Баштай, куда поехал? Погоди!

– Бык мой пугливый.

Дочери хана побежали в его сторону. В этот момент Баштай вытащил из кармана шило и воткнул в быка. Бык сразу же рванулся с ревом. Мертвая жена свалилась с быка. Кое-как (Баштай) удержал быка, а мертвая жена лежит (на земле).

– Я же вам говорил, что бык у меня пугливый. Свалилась с быка жена моя и умерла. Что же мне теперь делать? Придется отцу вашему сказать, – говорит Баштай.

Заходит он к хану и говорит:

– Хан-батюшка, ехали мы с женой на своем быке. Подбежали к нам ваши три дочери и спугнули моего быка. Шарахнулся он и пустился вскачь, жена упала и померла.

Разгневался хан, вызвал трех своих дочерей и говорит:

– Зачем вы спугнули его быка и жену убили? Очень страшным для нас это может обернуться. Мое имя будет опозорено, честь моя будет замарана. Все это надо замять, помочь ему похоронить жену. Кому-то из вас придется за него замуж выйти!

Так Баштай похоронил свою жену, взял замуж одну из ханских дочерей, с нею вернулся домой. Приходит к нему Хуштэй.

– Где же такую красивую жену нашел? – спрашивает.

– С мертвой своей женой подъехал к ханским воротам и крикнул: «Кто возьмет мою мертвую жену и отдаст живую дочь!» Хан взял мою мертвую жену и отдал свою дочь, – отвечает Баштай.

– Всякому другому так может отдать? – спрашивает Хуштэй.

– Конечно.

Хуштэй побежал домой, приговаривая: «На ханской дочери хочу жениться», убил свою жену. Подъехал с трупом жены к ханским воротам к вечеру и кричит:

– Хан, возьми мою мертвую жену, отдай свою живую дочь!

Услышал это хан и говорит сторожам:

– Похороните его жену, самого побейте да домой отправьте.

Ханские сторожа заставили (Хуштэя) похоронить жену, самого поколотили и отправили обратно на быке. В большой ярости Хуштэй вернулся домой. «Баштая сразу убью и женюсь на ханской дочери», – говорит. Добрался до дома и сразу заскочил к Баштаю. Заходит – Баштай дома сидит.

– Паршивец такой, всегда хитришь да обманываешь. Заставил сжечь все мои сани, вынудил убить жену. Ханские сторожа меня избили, а теперь я тебя убью, – говорит.

Хуштэй затолкал Баштая в мешок и пошел в сторону озера. Дошел до озера, а оно замерзшее и проруби нет. Бросил Баштая на лед и пошел домой за топором и ломом. В это время пришел подданный хана, чтобы прорубь сделать (напоить скот) и увидел мешок.

– Что же в этом мешке? – говорит он и трогает мешок. А в нем человек оказался.

– Почему ты в мешок залез? – спрашивает.

– У водного доктора лечусь. Один глаз у меня плохой да рука одна тоже. Быстрее развяжи мешок!

Подданный хана развязал мешок. Вылез Баштай из мешка. У ханского подданного одна нога была больная.

– Любой так может вылечиться? – спрашивает он.

– Конечно! – отвечает (Баштай).

– Меня затолкай в мешок, – говорит тот.

Баштай затолкал его в мешок, крепко завязал и говорит:

– Придет человек, будет прорубь прорубать, ты ничего не говори, молчи. Он тебя поднимет и понесет к проруби, ты только молчи.

А сам Баштай отправился по другой дороге и погнал к своей жене, ханской дочери; скот. Пригнал скот и закрыл его во дворе.

А Хуштэй пришел на озеро, сделал большую прорубь и перед тем как кинуть туда Баштая, говорит:

– Из-за тебя остался я без саней, наконец-то я убью тебя.

– Я не Баштай, я ханский подданный, прорубь прорубающий.

– Не ври! Опять хочешь обмануть!

Так затолкал Хуштэй ханского подданного в прорубь и покончил с ним.

– Наконец-то убил Баштая, возьму его жену, – говорит (он).

Напевая песни, он идет домой. И вдруг видит, что во дворе у Баштая много скота закрыто. «Откуда же у Баштая столько скота появилось», – подумал он и забежал к ним. Заходит – Баштай с женой сидят и едят.

– Я же тебя в прорубь затолкал. Как ты вышел? – спрашивает Хуштэй.

– Помыслы у тебя, как у бурхана, всегда хорошее человеку делаешь. Ты же меня в прорубь бросил?

– Бросил.

– Я попал на дно озера. Там встретился с тремя сыновьями водного Лубсан-хана. Они подарили мне этот скот. Я только что пригнал их, недавно вернулся.

– Это правда? – спрашивает Хуштэй.

– Конечно, правда!

– Любому они могут так отдать?

– Отдадут, еще больше могут дать.

– Спусти-ка ты меня в прорубь, – просит Хуштэй.

Баштай сделал большую прорубь, чтобы Хуштэй мог сам броситься туда. «Три ханских сына могут меня щедро одарить, спущусь я туда за скотом», – сказал он, прыгнул в прорубь, и утонул. А Баштай стал жить да поживать с ханской дочерью и разводить скот. Так скончался сильный Хуштэй, а умный Баштай зажил счастливо.