Текст книги "Королева Лебедь. Литовские народные сказки"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Старый солдат и черти

Было это в старину. Отслужил солдат царю двадцать пять лет и в награду за свою службу получил старый барабан. Идет он домой и встречает хилого старичка.

– Помоги мне, милостивец, – просит старичок.

– Да у меня нет ничего, кроме этого барабана, – говорит солдат.

– Дай хоть барабан, авось, пригодится, – упрашивает старичок.

– Бери, – говорит солдат.

– Коли у тебя такое доброе сердце, проси, чего хочешь, авось, и я тебе помогу. Желаешь ли после смерти вечного веселья в раю?

– Нет, – отвечает солдат. – Лучше повеселиться на земле.

– Ну, так возьми у меня карты и суму. Когда станешь играть этими картами – всегда останешься в выигрыше, а когда захочешь кого-нибудь к рукам прибрать, только скажи «полезай в суму», и будет по-твоему.

Подарки понравились солдату, поблагодарил он старика и отправился дальше. Попалась ему по дороге корчма, стал он проситься на ночлег. А шинкарь говорит:

– Что ты к нам просишься? Мы и сами на ночь к соседям уходим. Место это неспокойное, по ночам тут всякие страсти случаются, и не нашлось еще смельчака, чтобы согласился тут ночевать.

Солдат не испугался и остался на ночь. Улегся он после ухода шинкарей, ждет, что дальше будет. Когда стемнело, набежала в корчму тьма чертей, и столько их собралось, что яблоку негде упасть. Черти и говорят:

– Ты зачем в наш дом влез? Кто тебя впустил? Вот мы тебя в клочья разорвем!

– Зачем вам меня в клочья рвать, – отвечает солдат. – Давайте лучше в карты сыграем.

– А карты у тебя есть?

– Есть.

– Ну что ж, сыграем.

Солдат их все обыгрывает да обыгрывает, а черти из себя выходят от злости. Разъярились, кинулись расправиться с ним, а солдат как крикнет:

– Полезайте в суму!

Черти мигом в суму попрыгали, солдат завязал ее, сунул под печку, а сам сладко выспался. Наутро приходит шинкарь, думает, одни косточки солдатские соберет, смотрит – а он целехонек.

– Я жив-здоров, – говорит солдат, – а ваши полуночники больше сюда не сунутся.

Угостил его шинкарь на славу, и солдат пошел дальше, взвалив на горб суму с чертями. По дороге зашел в кузницу, положил суму в горн и просит подмастерье:

– Поддувай что есть мочи. Хочу закалить суму.

– Сгорит, – отвечает подмастерье.

– А ты не гляди, знай лишь поддувай.

Тот как начал поддувать, сума раздулась и накалилась докрасна. Выхватил солдат ее из огня, положил на наковальню, да как бабахнет молотом! Побил, побил и опять в горн швырнул; раскалил и опять на наковальню. Черти шебаршатся в суме, пищат, шипят по-змеиному, а солдат с подмастерьем до тех пор били, покуда не лопнула сума. Черти снесли крышу и сбежали в пекло – а сами все хромые, кривые, еле живые.

Прожил солдат на земле, не видя никакого веселья, а там взял и помер. Стал он проситься на небо, да бог его не принял за то, что при жизни не пожелал попасть в рай.

Некуда солдату податься, и отправился он к чертям. Черти страх как испугались, вспомнили злосчастную суму и провалились на самое дно преисподней. Солдат нашел приоткрытую дверку, влез в преисподнюю и опять зовет чертей в карты сыграть.

– Нет, – говорят черти, дрожа от страха. – Ты нас опять в суму загонишь.

– Да на что вы мне, – говорит солдат. – Сыграем хоть на пену с ваших котлов.

Играют они, играют, и солдат опять верх берет, выиграл всю пену с котлов и смахнул ее в свою суму.

Вышел из пекла, вытряхнул всю пену, и очутилась перед ним огромная толпа людей, которых черти в своих котлах варили. Привел их солдат на небо, а привратники заартачились – не впускают. Обозлился солдат, крикнул: «Полезайте в суму!» и всех людей, которых черти варили, в рай впустил. Последним сам шмыгнул и, должно быть, по сей день там живет-поживает.

Старик и черт

Сеял старик у самого леса бобы. Подошел к нему черт и спрашивает:

– Дед, а дед, что ты сеешь?

Дед отвечает:

– Бобы сею.

– А как мы эти бобы поделим? – спрашивает черт.

Дед отвечает:

– Тебе корешки, а мне вершки.

Поспели бобы, старик собрал стручки и увез домой, а черту корешки оставил. Пришел черт, собрал корешки и ничего не намолотил.

На другой год приехал старик в поле репу сеять. А черт тут как тут. Пришел и говорит:

– Теперь тебе корешки достанутся, а мне вершки.

– Ладно, – согласился старик.

По осени черт скосил ботву, а старик выкопал репу и увез домой. И опять черту ничего не досталось.

Наступил третий год. Приехал старик горох сеять. Черт пришел и спрашивает:

– Дед, ты что сеешь?

– Горох сею.

– А как делить его будем? – спрашивает черт.

Старик и говорит:

– А вот будет лед, тогда и станем делить. Я буду веять, а ты подбирать.

Пришла зима, обмолотил старик горох. Явился черт на дележ. Старик веет горох на льду, а черт ловит его, ловит, – ни горошины не поймает. Притомился черт, бросил подбирать, и только лес загудел, как он от старика сбежал. А тот смел горох со льда и привез домой.

Так старик черта надул.

Мизинчик

Жили старик со старухой. Детей у них не было, и они сильно горевали, что некому будет кормить их на старости лет, некому будет за ними приглядывать. Однажды пошла старушка к соседке и пожаловалась на свое горе.

Соседка говорит ей:

– А ты отруби мизинец с левой руки да закинь на печь, и завтра же будет у тебя ребенок.

Старуха так и сделала. Наутро старик ушел пахать в поле, а старуха поднялась пораньше, стала завтрак варить, блины печь, а сама все вздыхает:

– Вот и блинков старику отнести некому. Кабы сынок у меня был, хоть с мизинчик ростом!

Только сказала это – слышит, что-то в хворосте зашуршало, и спрыгнул с печки мальчик с мизинчик ростом.

– Дай, матушка, я отнесу.

– Куда тебе, дитятко… Еще колосья глаза выколют.

– Не выколют.

– Да ты вон какой махонький, как же понесешь?

– Положи мне на голову каравай, на него миску с блинами, а на миску кувшинчик поставь.

Завязала старуха в узелок миску с блинами, положила на голову Мизинчику каравай хлеба, а на него блины и кувшинчик поставила. Как побежит Мизинчик к старику, и не догнать его. Бежал-бежал и на лужу наткнулся.

– Матушка! – кричит. – Озеро!

Снял Мизинчик с головы миску, влез на нее, ложкой грести стал, так и переплыл лужу.

Побежал дальше. Добегает до пашни и кричит отцу:

– Отзовись, батюшка, где ты? Больно уж лес густой, не видать тебя.

Оглянулся старик, а никого нет. Только видит – идет полем кувшинчик и каравай хлеба. Добежал Мизинчик до борозды и кричит:

– Я, батюшка, твой сын, Мизинчик, завтрак тебе принес.

Только принялся отец за еду, Мизинчик и говорит:

– Покуда ты ешь, я попашу.

– Где тебе пахать, такому малышу? Не послушаются тебя лошади.

Влез Мизинчик в ухо лошади и знай покрикивает: «Но-о, гнедой, но-о, вороной!» Лошади и слушаются. Пашет Мизинчик, поет да посвистывает, так что на все поле слышно.

Отец блины ест, а сын пашет, да получше отца, пожалуй. Лошади ведут борозду, а пахаря не видать. Ехал мимо барин в карете шестеркой, видит, лошади сами пашут, а мужик сидит, завтракает.

Спрашивает барин:

– Эй, мужик, что это за лошади у тебя – сами пашут?

– Это не лошади, это мой сын пашет.

– Где ж он? – удивляется барин.

– У лошади в ухе сидит.

– А не продашь его?

– Не могу, – говорит отец, – один он у меня.

Только услыхал это Мизинчик, прыг из лошадиного уха, подбежал к отцу, вскочил ему в ухо и шепчет:

– Продай меня, батюшка! Пускай он меня деньгами засыпет. Я все одно убегу.

– Ладно, барин, засыпешь его деньгами, тогда и продам, – говорит отец.

«Такого малыша, – думает барин, – и трешником прикроешь».

Высыпал он кошель медяков, а Мизинчик – скок – и наверху очутился. Высыпал другой – Мизинчик скок – и опять наверху. Барин целую кучу денег насыпал, а Мизинчик все наверху. Наконец охапкой сотенных накрыл. Взял тут барин Мизинчика, посадил себе на шляпу и едет.

Наступила ночь, дождь пошел. Остановился барин в лесу лошадей покормить. Мизинчик выскочил из кареты, укрылся под грибом-боровиком и стоит. Хватился барин Мизинчика и ну кричать:

– Мизинчик, где ты?

– Под боровиком.

– Ступай сюда!

– Найди меня, тогда и приду.

Искал его барин, искал, так и не доискался. Поехал домой без Мизинчика. В ту пору шли лесом воры, и сговорились они барина ограбить. Вдруг слышат из-под боровика голосок:

– А я видал, где у барина орехи и деньги лежат. Возьмите меня с собой, я в окно влезу и все вам подам.

– Ладно, – говорят воры, – полезай в карман, мы тебя отнесем.

Пробрался Мизинчик сквозь щелку в клеть и закричал во все горло:

– Эй, воры, что брать, деньги или орехи?

– Тише ты, замолчи! На что нам орехи? Деньги бери, деньги!

Проснулся барин, услыхали все дворовые, спустили собак и прогнали воров. Отворили клеть, а там никого нет. Мизинчик залез под стреху в солому, его и не видать. Утром идет ключница за салом, а Мизинчик кричит:

– Не трогай, мое это сало!

Испугалась ключница и убежала. Пришел за салом сам барин, а Мизинчик все кричит:

– Не трогай – мое это! Не трогай – мое это!

Как тут быть? Содрал барин с крыши всю солому, отнес в хлев и бросил корове. Корова жевала-жевала и Мизинчика вместе с соломой сжевала.

Пришла девка корову доить. Только уселась, а Мизинчик как закричит из коровьего брюха:

– Не дои, а то залягаю!

Испугалась девка. Пришел барин, и тот испугался. Надо корову резать. Зарезали. Требуху девка принесла полоскать на речку, а сама вернулась за ноговкой. Вдруг, откуда ни возьмись, волк. Хвать – и съел всю требуху. Попал Мизинчик в брюхо волку и кричит:

– Волк, волк, куда меня несешь?

Почудилось волку, что человек за ним гонится, он с перепугу как побежит, прямо земля под ногами дрожит. Бежит волк мимо овец, а Мизинчик опять кричит:

– Пастухи, пастухи, волк к овечкам подбирается!

Схватились пастухи за палки и отогнали волка.

Стало волку невтерпеж: ведь столько дней не ел, вконец отощал.

– Мизинчик, Мизинчик, куда мне тебя девать? – жалуется он.

– Неси меня на батюшкин двор.

Отнес его волк на отцов двор.

– В избу неси, – говорит Мизинчик.

Дверь была отворена, волк и шмыгнул в нее. Мизинчик как закричит:

– Матушка, батюшка, волк в избу забрался!

Отец взялся за кочергу, мать – за ухват, и уложили волка. Мизинчик выскочил из волчьего брюха цел и невредим, кинулся стариков обнимать. А из волчьей шкуры старушка сшила Мизинчику тулупчик. Поди, и по сей день носит, коли не порвал.

Ветер и дождь

Идет прохожий человек по дороге, ищет, к кому бы в батраки наняться, вдруг слышит – под мостом словно бы борются двое.

Он и сказал невзначай:

– Ну и на здоровье. Пусть их дерутся!

Идет он дальше, и догоняют его два чужеземца. Один и спрашивает:

– Человече, кому ты здоровья пожелал: мне или ему? Думал-думал человек, ничего надумать не мог, – ведь никому из них не желал он здоровья.

– Сказал просто, на ветер.

А это боролись Ветер с Дождем. Вот Ветер и стал похваляться перед Дождем:

– Говорил я тебе, дурень, мне это он сказал «на здоровье». Ладно, пошел человек своей дорогой, а Ветер догнал его и посоветовал:

– Вот что, человече, ступай в такое-то поместье, наймись к барину в батраки, и пускай он только посеет на твою долю три пуры[2]2
  Пура – старинная мера сыпучих тел, равная 67,2 литра.


[Закрыть] пшеницы, больше ничего не проси.

У барина земли хоть отбавляй, что для него посеять три пуры пшеницы. Ну и срядились. Принялся человек за работу, а барин посеял на его долю три пуры пшеницы. Только когда эту пшеницу сеяли, поднялся Ветер, разнес семена и тремя пурами огромное поле засеял. Взошла пшеница на заглядéнье, растет, словно лес густой.

А Ветру похвастаться не терпится, раззадорился он, полетел к Дождю и говорит:

– Слыхал, каков хитрец человек! Нанялся к барину, срядился за три пуры пшеницы, да этими тремя пурами все поле засеял. А пшеница на загляденье!

Дождь ему отвечает:

– И ладно, что твой человек такой хитрец! А только поднимется буря, побьет градом пшеницу, и ничего от нее не останется.

Испугался Ветер, полетел опять к человеку.

– Человек, а ведь пшеницу твою градом побьет. Продай-ка ты ее барину, хоть по дешевке, хоть за полцены.

Пошел человек к барину и говорит:

– Откупи у меня за полцены пшеницу, куда мне ее девать? Нет у меня ни клети, ни амбара.

А пшеница страсть хороша, барин и купил ее. Только отдал деньги, на другой же день поднялась буря, побило градом пшеницу, ничего от нее не осталось.

Полетел Ветер к Дождю и говорит:

– Слыхал, человек-то каков хитрец! Только продал барину пшеницу, как ее градом побило. Ничего не осталось.

А Дождь ему в ответ:

– Велика хитрость! Продал барину, а теперь пойдет теплый дождичек, поднимется пшеница, лучше прежней будет!

Опять полетел Ветер к человеку:

– Слушай, человек, оправится твоя пшеница, выкупай ее у барина, он за полцены уступит.

На что барину такая пшеница? Он и радехонек, что всучил ее обратно человеку. Только купил человек пшеницу, тут же разведрилось, потом пошел теплый дождичек, стала подниматься пшеница, пошла в рост, урожай лучше прежнего.

Снял человек пшеницу, полную ригу набил.

А Ветер опять перед Дождем похваляется:

– Ну и хитрец человек-то! Полную ригу пшеницы собрал.

– Зато намолотит немного – с каждого посада снопов по мерке.

Летит Ветер к человеку.

– Слушай, человече, суши пшеницу понемногу, сколько снопов ни посажаешь в овин, всего одну лишь мерку намолотишь.

Высушил человек пять снопов, обмолотил, – глядь, одна мерка зерна. Высушил три снопа, обмолотил, и опять одна мерка. Стал он тогда по одному снопу в овин сажать. Высушит сноп – мерка, высушит сноп – мерка опять. Обмолотил всю пшеницу, страсть сколько зерна получилось. Не знает, куда и ссыпать.

А Ветер опять перед Дождем выхваляется:

– Человек-то каков хитрец! Намолотил целую гору пшеницы. Не знает, куда и девать.

Ничего не сказал Дождь, только подумал: «Не пойдет ему впрок. Не я буду, если он отведает пирогов».

– Беда, человече, Дождь, видать, недоброе задумал. Поезжай скорее на мельницу, смели зерно и два пирога испеки – один большой, другой маленький. Отнеси оба пирога на тот мост, где мы с Дождем боролись, и скажи: «Большой пирог Дождю, а маленький – Ветру».

Человек так и сделал. Помирились Дождь с Ветром за пирогами, и перестал Дождь вредить человеку.

Язык зверей

Позвал отец перед смертью своего единственного сына и говорит:

– Тому, кто рассыпает, всегда хлеба хватает.

Сын так и делал. Напечет, бывало, хлеба, принесет на берег моря и сыплет в воду. Сыпал каждый день, покуда зерно не кончилось и у самого хлеба не осталось. Тогда начал он сыпать в море по крошке.

Рассердился за это на него кит, проглотил его и принес рыбьему королю.

Спрашивает рыбий король:

– За что ты его проглотил? Он тебя кормил, покуда было чем, а ты ему за добро злом отплатил.

Усовестился кит и научил человека языку зверей и птиц, а потом вынес его на берег и отпустил, только сперва остерег:

– Коли скажешь кому, что понимаешь птичий и звериный язык, в тот же миг и помрешь.

Идет человек по дороге, устал, прилег отдохнуть. В это время летел мимо ворон с вороненком. Вороненок каркает:

– Я этому человеку брюхо проклюю.

А ворон не велит:

– Не тронь. Знаешь ведь людей – от них добра не жди.

– Нет, проклюю: он уж мертвый.

А человек слушает и все понимает.

Сел вороненок ему на ногу, тюкнул клювом. Человек молчит, не шелохнется. Осмелел вороненок и в живот клюнул, а тут человек – цап! – и схватил сорванца.

Стал ворон бранится:

– Не говорил я тебе – не трогай человека! Вот кабы он тебя отпустил, я бы ему показал, где клад зарыт.

Услыхал это человек и отпустил вороненка, а ворон отлетел малость и сел на камень. Поднял человек этот камень, а под ним пропасть золотых. Ссыпал человек деньги в сумку, домой вернулся, хозяйство поправил, женился и живет себе, поживает.

Пришел он однажды в хлев и слышит разговор козла с волом.

– Чего ты все вздыхаешь? – спрашивает вола козел.

– Поработал бы так целый день, тоже бы вздыхал.

Говорит козел:

– Ладно, я тебя научу. Захворай – и работать не придется. Вот и отдохнешь.

На другое утро глядит хозяин, а вол только пыхтит и не встает.

– Ничего, выздоровеет, – говорит хозяин, – а я покуда на козле попашу.

Пашет хозяин и нещадно лупит козла. Умаялся козел, весь в мыле, и все голову вверх задирает, глядит, скоро ли вечер. Вечером в хлев еле живой притащился да как начнет вздыхать. Спрашивает его вол:

– Что слыхать?

– Да ничего, приятель. Только хозяин нож точит и приговаривает: «Коли вол до утра не выздоровеет, прирежу».

Хозяин в это время был в хлеву и слышал весь разговор. Не удержался он – рассмеялся. Услыхала жена, как муж смеется, и пристала к нему:

– Говори, над чем смеешься! Говори!

– Не могу. Как скажу – в тот же миг помру.

– Хоть и помрешь, а все равно говори, – не отстает жена.

Видит человек, что жена пристала, как репей, и думает:

– Все равно когда-нибудь помирать придется. А ну ее, возьму да и скажу.

Начал человек к смерти готовиться. Наварил пива, напек пирогов, приоделся, умылся и в гроб лег.

Видит пес, что хозяин помирать собрался, он и есть перестал. Откуда ни возьмись, подбежал к нему петух и давай клевать его корм. Начал пес петуха бранить:

– Как же тебе не совестно? Хозяин вот-вот помрет, а у тебя один корм на уме.

А петух отвечает:

– Коли хозяин наш такой дурак, пускай его помирает. Я с двадцатью четырьмя женами управляюсь, а он и с одной не сладит.

Услыхал хозяин слова петуха, да как вскочит из гроба и говорит жене:

– Нет уж, не дождешься, чтобы я ни за что ни про что помер!

Смелый солдат

У одного мужика завелся в овине черт. Ни утром, ни вечером не давал мужику молотить. Только днем и молотил он.

Вот однажды приходит к нему старый отставной солдат и просится переночевать. Хозяин ему говорит:

– Негде у меня ложиться.

– А я в овине лягу.

Остерег его хозяин: в овине, мол, живет черт, как бы не задушил. Солдат сказал, что чертей он не боится, и хозяин оставил его на ночь.

После ужина пошел солдат в овин и лег. Глядь – в печи еще угольки теплятся. Вскоре видит – приперся одноглазый черт. Солдат и спрашивает его:

– Не болит у тебя глаз?

– Болит, да что поделаешь?

Тогда солдат говорит ему:

– Я двадцать пять лет лекарем был – могу тебя вылечить.

Велел он черту сесть перед печью, где посветлее. Поглядел ему глаз и сказал, что в нем воспаление. Чтобы избавиться от болезни, надо принести из Москвы железную палочку, а из Петербурга крепких веревок. Черт пообещал раздобыть, только бы солдат вылечил его.

А солдат думает про себя: «Покуда он все принесет, я и выспаться успею».

Черт улетел да тут же вернулся с палочкой, с веревками и разбудил солдата:

– Лечи глаз!

Солдат говорит:

– Сейчас темно. Надо принести пней да затопить печку.

Черт все сделал. Тогда солдат взялся лечить его, только сперва остерег:

– Как стану капать тебе в глаз лекарство, ты не шевелись. Если прольется хоть одна капля, не вылечить твой глаз.

– А ты привяжи меня к колосникам, – просит черт.

Солдат привязал, а черт спрашивает:

– Как тебя зовут?

– Я сам, – ответил солдат.

Раскалил он железную палочку, да как всадит черту в единственный глаз! Черт от боли вылетел вон вместе с колосниками. Влетел прямо в пекло, кричит, стонет, воет. Другие черти спрашивают:

– Ты чего орешь? Кто тебя довел до этого?

А черт в ответ стонет:

– Я сам! Я сам!

Так и не узнали черти, что с ним, только в том овине черт больше не показывался.

Жернова, кот и горсть конопли

Жил один бедный человек. Перед смертью всего и оставил он, что старшему сыну жернова, среднему – кота, а младшему – горсть конопли. Похоронили братья отца и решили пойти по белу свету, поискать счастья.

Первым вышел старший брат. Взял он свои жернова и пустился в путь. Целый день шел, куда глаза глядят, куда ноги несут. К вечеру добрался до большого леса. Покуда лесом шел, стемнело. Страшно стало парню, и стал он спешить, чуть не бегом побежал. Глядь – вдалеке сверкнул огонек. Шел-шел он в ту сторону и дошел до маленькой избушки. Отворил дверь, а там старушка ужин варит.

– Здравствуй, бабушка, – говорит парень. – Нельзя ли у тебя переночевать? Прошел я долгий путь и сильно устал.

– Не могу я тебя принять, сынок, – отвечает старушка. – У меня двенадцать сыновей, и все разбойники. Скоро вернутся и, как увидят тебя, сразу убьют. Кто сюда ни попадал, живым отсюда не уходил.

– Куда же мне теперь деваться? – говорит парень. – Спрячусь-ка я, может, и не найдут. Уж так я устал, что дальше и шагу не могу ступить.

– Как знаешь, – ответила старушка, – только не вини меня, коли беда с тобой случится. Полезай на подловку и спрячься хорошенько.

– Спасибо, бабушка, – поблагодарил ее парень и полез на подловку со своими жерновами. Покуда старушка хлопотала у печи, он сделал в потолке продух над самым столом, чтобы видеть разбойников. В полночь и они явились. Уселись за стол, высыпали кучу золота и стали его делить. Все разделили, остался один позолоченный меч. Каждый хотел получить его. Тут один разбойник вышел из терпения и крикнул:

– Чтоб вас гром разразил!

А парень на подловке только того и ждал. Повернул он два раза жернова и сбросил в продух на самый стол. Разбойники думали, что это гром, и правда, прогремел – вмиг их всех как ветром сдуло. А парень слез с подловки, собрал деньги и вышел. Вернулся он домой, купил себе земли и зажил в достатке.

Средний брат взял кота и пошел по свету счастья искать. На закате дошли они оба до большого хутора. Хозяйничал тут большой богатей. Попросился парень к нему на ночлег, а хозяин отказал:

– Нет у меня места в избе.

– Хоть в клеть пустите, – все буду под крышей.

– Признаться, с клетью у меня тоже беда, – ответил хозяин. – Крыс там развелось уйма. И ничего с ними не поделаешь, как заговоренные. Пойдешь туда ночевать – вряд ли останешься. Лучше ступай, любезный, дальше.

– Куда я ночью пойду? – просится парень. – А крысы мне не страшны.

– Ну, оставайся, дело твое, – согласился хозяин.

Пошел парень в клеть. Кот сел рядом и мурлычет. Только вылезет крыса, кот – цап ее за голову, задушит и тащит в угол. Так он работал всю ночь и отстоял парня. Пришел рано утром хозяин, отворил дверь и увидал живого-невредимого парня.

– Кто это набил столько крыс?

– Это – мой котишка, – ответил парень. – Он их всю ночь душил и меня спас.

– Продай его мне. Сколько хочешь заплачу, не торгуясь, – просит хозяин.

– Этот кот – все, что осталось мне от покойного отца, – в нем все мое богатство. Дешево я его не продам. Дашь столько золота, сколько он весит, тогда и оставлю его тут крыс ловить.

Хозяин согласился на эту цену и взял кота. А парень вернулся домой и завел хорошее хозяйство.

Пришел черед и младшему брату идти по свету счастья свое искать. Взял он горсть конопли и пустился в путь. Дошел до большого озера, сел на берегу и стал из конопли оборы для лаптей вить. Вдруг, откуда ни возьмись, черт:

– Ты что тут делаешь, человече?

– Оборы вью.

– На что тебе оборы?

– Буду озеро стягивать.

– Не стягивай, – просит черт, – тут у меня живут и мать с отцом и бабушка с дедушкой.

– А я буду стягивать.

– Честью прошу, не стягивай!

– Буду, буду!

– Проси, чего хочешь, все получишь, только не стягивай.

– Ну, коли насыпешь мне полную шапку золота, тогда не стану стягивать.

– Так и быть, только обожди немного, – сказал черт и ускакал.

Тем временем парень выкопал ямку, продырявил шапку и ждет черта. Вот примчался тот с мешком денег и говорит:

– Подставляй шапку!

Закрыл парень яму шапкой. Высыпал черт в нее мешок денег, а она все пустая. Принес черт другой и третий мешок. Когда яма стала полной, наполнилась и шапка. Вернулся парень домой с деньгами и зажил припеваючи.