Текст книги "Королева Лебедь. Литовские народные сказки"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Королева Лебедь
Литовские народные сказки

Как петух барский двор разорил

Волк и лиса

Бегут волк с лисой по лесу мимо силка. А к силку гусь подвешен. Давненько звери не ели, проголодались, но лиса на гуся и краем глаза не глянула.

– Чего зеваешь, кумушка? Не видишь – гусь! – спрашивает волк.

– Среда нынче, вот я и пощусь, мясного не ем, – отвечает лиса.

Волк вспомнил, что сам он постов не соблюдает, ест мясо, когда не попадись, прыгнул на гуся – и повис в силке.

Тогда лиса смело подобралась к гусю и принялась за него, так что косточки захрустели.

– Кумушка, да ведь нынче пост, – попрекнул ее полуживой волк.

– Тому и пост, кто лапами земли не достает, – отвечала ему лиса.

Лиса, дрозд и ворона

В лесу, на ели, свил себе дрозд гнездышко и снес пять яичек, а из них вывел он пять птенцов.

Прибежала лиса и говорит:

– Дрозд, дрозд, подавай мне птенцов, не то ель подрублю.

– Погоди, дай моим детушкам подрасти! Смилуйся, лиса, не подрубай ель.

– Кинь мне одного птенца, тогда не стану рубить.

Что делать дрозду – кинул ей птенца, а лиса схватила его и унесла. Съела лиса дрозденка и опять прибежала грозить. Дрозд кинул ей другого птенца.

Горько плакал дрозд, отдавая лисе четвертого дрозденка, ведь остался у него единственный птенец. Прилетает ворона – добрая душа – и спрашивает:

– Дрозд, дрозд, чего ты так плачешь?

– Как мне не плакать, – отвечает дрозд, – когда лиса всех моих детушек унесла.

– А зачем ты ей дал? – спросила ворона.

– Грозила ель подрубить, коли не дам.

– Ты ее не бойся, а скажи так: руби знай. Только чем ты рубить будешь?

Сказала это ворона и улетела.

Прибежала лиса и говорит:

– Дрозд, дрозд, отдай птенца, не то ель подрублю.

– Руби, руби, – ответил дрозд, – погляжу, чем ты рубить станешь.

Лиса стукнула раз-другой хвостом по стволу. Видит, что дрозд не испугался, и спрашивает, кто научил его таким словам.

– Ворона – добрая душа, – важно ответил дрозд.

Обозлилась лиса на ворону и решила попомнить ей это.

Выбежала на опушку, где порхала ворона, и легла на виду, притворилась мертвой. Увидев неживого зверя, ворона тотчас слетела, села возле лисы и давай каркать, созывать на пир воронье семейство. Лиса ее цап, поймала и собралась уж съесть, да ворона взмолилась:

– Что хочешь делай, только не делай того, что старик со старухой сделал.

– А что он с ней сделал? – полюбопытствовала лиса.

– Взял старик бочонок без дна, посадил туда старуху и до тех пор катал, покуда у ней все косточки рассыпались.

Лиса поскорее сунула ворону в бочонок без дна, чтобы у нее косточки рассыпались, а ворона, надо полагать, и по сей день жива-невредима, над лисой посмеивается.

Как лиса волку шубу шила

Идет волк вдоль опушки, а дятел дерево долбит. Поглядел волк на дятла и спрашивает:

– Дятел, а дятел, ты вот зимой и летом долбишь, а сапог себе надолбить не можешь!

– Не нужны мне сапоги. А ты, волк-живодер, овечек дерешь и дерешь, а как зима наступает – зябнешь, не можешь себе шубу сшить.

Вспомнил волк, как у него зимой от холода зуб на зуб не попадает, пригорюнился, идет – плачет. А навстречу ему – лиса. Спрашивает лиса:

– Чего плачешь, кум?

– Как мне не плакать, если дятел говорит: «Волк-живодер, овечек дерешь и дерешь, а шубу себе сшить не можешь».

– Было из-за чего плакать! Сошью тебе шубу, кум, только принеси мне овечку.

Пошел волк, задрал овечку и лисе приволок.

– Приходи завтра, будет тебе шуба готова, – говорит лиса.

Слопала лиса овечку, по травке катается, на солнышке греется.

Пришел волк.

– Ну, лиса-краса, готова моя шуба?

– Шуба-то готова, только вот на воротник не хватило. Вот бы лошадиную шкуру на воротник достать…

– Откуда же ее взять? – спрашивает волк.

Лиса и говорит:

– Тут недалеко пасется знатный жеребец, вот из него и выйдет воротник. Возьми только оброть, и пойдем! Ты его попридержишь, а я вырежу, сколько на воротник нужно.

Подошла лиса к жеребцу и давай ножницами за ушами щелкать, а волк оброть на него накинул. Ну, а жеребец как понесет с испугу, как потащит волка, у того шерсть дыбом встала. Кричит лиса:

– Кум, держи жеребца, – еще не отрезала!

Волк было отпустил оброть, да сам в ней и запутался. Тащит жеребец волка прямо к дому.

– Кум, за ворота хватайся! – кричит вдогонку лиса.

Некогда волку за ворота хвататься, у него уж кости трещат. Так и не досталась ему шуба, что лиса шила.

Мужик, лиса и волк

Зимней порой ехал мужик с базара, вез полную бочку селедок. Учуяла лиса рыбный запах, догнала мужика и просит:

– Подвези меня немного.

– Не могу, – говорит мужик, – и так тяжело.

– Позволь хоть одну лапку на сани положить.

– Ну, уж одну положи.

Немного погодя лиса опять просит:

– Позволь и другую лапку на сани положить!

– Ну, уж положи и другую, – говорит мужик.

Выклянчила у него лиса позволение и третью лапку на сани положить, а потом стала просить, чтобы подвез и четвертую.

Мужик говорит:

– Ишь ты какая, сама хочешь в сани забраться. Так и лошадь не вытянет.

– Что ты! – вскинулась лиса. – Я совсем не хочу в сани влезать! Довези только мне лапки и хвостик, а уж сама я и пешочком дойду.

Усмехнулся мужик и говорит:

– Ну, уж клади на сани все свои лапки и хвост, а сама позади беги.

Забралась лиса в сани, все селедки из бочки на дорогу повыкинула и сама неприметно выскочила. Собрала селедки, отнесла к лесу и стала их уплетать. Откуда ни возьмись – волк. Видит – лиса селедки ест.

– Здорово, кумушка, – говорит ей. – Где ты столько рыбы взяла?

– Наловила, – говорит лиса.

– Дай и мне попробовать, кумушка.

Лиса кинула волку самую маленькую селедку.

– Дай еще, кумушка, – просит волк. – Уж очень у тебя рыбка вкусная!

– Не могу, сама голодная… Пойди да налови!

– А где ты ловила? – спрашивает волк.

– Сейчас покажу, мне не жалко.

Вечером, когда все уснули, лиса повела волка в деревню. Остановилась у пруда и говорит:

– Если хочешь наловить рыбы, опусти хвост в прорубь и держи его до тех пор, покуда рыба на него не нацепится.

Опустил волк хвост в прорубь и ждет. Начал у него хвост замерзать. Волк не выдержал и говорит:

– Кумушка, не могу больше терпеть, – вытяну хвост.

– Терпи, кум, терпи. Еще только мелкая рыбешка ловится.

Прошел час. Волк опять говорит:

– Ах, кумушка, очень мне худо. Хвост совсем замерз. Вытяну его.

– Терпи, кум, терпи, покуда крупные рыбины не попадутся.

Терпел волк, терпел, прорубь и замерзла. Уж светать стало. Волк и говорит лисе:

– Ну, теперь можно вытягивать?

– Пора уж, – отвечает лиса.

Стал волк тянуть хвост, а вытянуть не может.

– Кумушка, ты мне хвост приморозила! – завыл он не своим голосом.

– Что ты, сударь! – оправдывается лиса. – Это крупные рыбины нацепились, оттого и не можешь его вытянуть.

Как волк ни старался, как ни тянул – хвост ни с места. А лиса отбежала от пруда и кричит на всю деревню:

– Бегите, бегите, люди! Волк всю вашу рыбу переловит.

Подняла она переполох. Сбежались бабы со всей деревни волка бить: кто с заслонкой, кто с метлой, кто с кочергой, кто с головешкой, кто со скалкой, кто с вальком. Увидел волк столько баб, испугался, понял, что несдобровать. Завертелся вьюном, потянул что было сил хвост. Хвост и оборвался. Покуда волк не убежал, получил от баб по бокам. И хвост остался в проруби, вместе с рыбой.

Бежит волк, от страха воет. Ищет лису – хочет отомстить за обиду.

А та обегала опустевшие избы, обшарила печки. Набрала жареных колбас, надела на шею, отнесла их на запорошенный снегом стог сена и ест.

Нашел ее волк по вкусному запаху и спрашивает:

– Ах, кумушка, зачем ты меня обманула? И хвоста я лишился, и рыбы не получил.

– Я, что ли, обманула? – удивилась лиса. – Надо знать, как рыбу ловить!

– А что это ты ешь такое вкусное? Дай и мне кусочек, – глотает слюни голодный волк.

– Сама я голодная, куманек. Вот вытягиваю свои кишочки и ем. На, попробуй.

Бросила лиса кусочек колбасы. Волк мигом его проглотил – нечего сказать, вкусно!

– А я могу свои кишочки попробовать? – спрашивает он.

– Можешь, можешь. Вспори клыками брюхо и тяни.

Вспорол волк свое брюхо, но ему так и не довелось попробовать кишок – сразу издох.

А лиса долго еще спасалась своими уловками, покуда человек не сшил из ее шкуры шапку.

Лисьи саночки

Вил дед вожжи, пекла баба пышки. Говорит дед бабе:

– Баба, баба, положи пышку на печку, пускай остынет! Баба не кладет. Дед опять:

– Баба, баба, положи пышку на окно, пускай остынет! Баба не кладет.

– Баба, баба, положи пышку на порог, пускай остынет! Положила баба. А пышка давай бежать, давай катиться.

Баба – за кочергу, дед – за вожжи, гнались-гнались, не догнали. Катится пышка, катится, а навстречу ей прачка. Говорит ей пышка:

 
   – Гналась баба, гнался дед,
   Гонись и ты!
 

Прачка вальком – хлоп-хлоп! – гналась за ней, гналась, не догнала. Повстречала пышка пахаря и говорит:

 
   – Гналась баба, гнался дед,
   Гналась прачка деду вслед,
   Гонись и ты!
 

Гнался пахарь, гнался, не догнал. Повстречала пышка возницу и говорит:

 
   – Гналась баба, гнался дед,
   Гналась прачка деду вслед,
   Гнался пахарь, не догнал,
   Гонись и ты!
 

Фьють, фьють! – щелкнул кнутом возница, гнался-гнался, не догнал.

Повстречала пышка лису и говорит:

 
   – Гналась баба, гнался дед,
   Гналась прачка деду вслед,
   Гнался пахарь, не догнал,
   И возница не поймал,
   Гонись и ты!
 

Спрашивает лиса:

– Что говоришь? Я на одно ухо не слышу, на один глаз не вижу, подойди поближе!

Только подошла пышка, а лиса прыг – схватила ее, мякиш выела, опять залепила и дальше идет.

Видит – пастухи стадо пасут. Лиса им и говорит:

– Пышку на барашка не променяете?

Говорят пастухи:

– Променяем!

Променяли они барашка на пышку. Пошла лиса в лес и говорит:

 
   – Полозья из дерева кривого,
   Копылья из дерева прямого!
 

И сделались сами собой сани. Тогда запрягла лиса барашка и говорит:

 
   – Вот и пышку променяла
   На кудрявого барана!
 

Едет лиса, едет, глядь – навстречу волк. Говорит волк:

– Кума-лиса, подвези меня.

– Да ты мне саночки сломаешь.

– Не сломаю, хоть одну лапу подвези!

– Ладно, клади, – согласилась лиса.

Положил волк одну лапу и опять просит:

– Подвези и другую!

– Да ты мне саночки сломаешь.

– Не сломаю.

– Ладно, клади.

Положил волк другую лапу, просит и третью подвезти, и там и четвертую. Затрещали саночки. А волк опять плачется: мол, хвост у него по земле волочится. Рассердилась лиса:

– Клади хвост и сам садись, что с тебя взять!

Забрался волк, уселся половчей, а саночки трах! – и развалились.

Говорит лиса волку:

– Теперь сам сделай мне санки.

– Да я, кумушка, не умею…

Научила его лиса, как надо сказать, чтобы саночки сами собой сделались.

Пошел волк в лес и говорит:

 
   – Полозья из дерева прямого,
   Копылья из дерева кривого!
 

А саночек нет как нет.

Вернулся волк к лисе и говорит:

– Да они не делаются.

Просит его лиса:

– Пригляди за моим барашком!

Пошла она в лес и говорит тонким голоском:

 
   – Полозья из дерева кривого,
   Копылья из дерева прямого.
 

И сделались сами собой санки.

Тем временем волк задрал барашка, выел у него все потроха, натолкал внутрь моха, зашил и в лес убежал. Притащила лиса санки, глядь, а волка и нет. Запрягла она барашка и говорит:

 
   – Но-но!
   В санки запряженный,
   У пастухов выменянный!
 

Только стоит барашек и ни с места. Поглядела лиса, а он мохом набит.

Лиса, волк и заяц

Жил один крестьянин возле самого леса. Захотел он однажды поймать волка. Выкопал в лесу глубокую яму. Посредине ямы врыл столб так, чтобы его верхушка немного выдавалась над ямой. Прикрыл он яму хворостом, соломой и присыпал снегом. К верхушке столба привязал утку. Днем ее отвязывал, а на ночь опять привязывал, чтобы она своим кряканьем приманивала волка.

Услышал волк утку, навострил уши. Прислушался еще и побежал в ту сторону, а утка все крякает. Подбежал, понюхал, нет ли близко человека, смело набросился на утку. Прыгнул – и провалился в яму, прямо искры из глаз посыпались. Испугался бедняга – чуть ведь шею не сломал. Цепляется за края ямы, а выкарабкаться не может. Пригорюнился, присел у стенки и ждет конца.

На заре скачут по лесу гончие по заячьему следу. Побежал серый против ветра, не заметил ямы и свалился прямо волку на голову. Волк перепугался и завыл, заяц тоже заверещал с испугу.

Теперь в яме очутилось двое. Один сидит в одном углу, другой – в другом.

Услышала утку и лиса. Побежала в ту сторону. Глядь – утка на столбе, а вокруг столба – глубокая яма. И сидят в этой яме волк и заяц. Усмехается лиса и говорит:

– Здравствуйте, кумовья! Кто вас сюда загнал?

– Да вот, соседка, – отвечает волк, – слышу я ночью, утка крякает, поспешил к ней, хотел полакомиться, а тут западня оказалась. Прыгнул и провалился.

– А за мной собаки гнались, – жалуется зайчик, – побежал я сломя голову, а тут еще снег мне глаза залепил. Вот и не приметил ямы – попал в нее.

Перепрыгнула лиса через яму, смеется над бедой волка и зайца:

– Отчего же я не попадаю в яму, а вы оба провалились? А потому я не попадаю, что я святая! Я святая! Я святая! Это только святые в яму не попадают!

И стала она прыгать через яму, стараясь на лету схватить привязанную к столбу утку. Прыгала-прыгала и угодила в яму.

Теперь в ней сидели трое. Волк поздравил лису:

– Ну, кумушка, и ты, пресвятая, попала в яму!

Лиса отвечает:

– Это проклятая лапа зацепилась за столб и меня втянула в беду.

Вот сидят они, глядят друг на друга. Лиса и спрашивает волка:

– Кум, ты о чем думаешь?

– У меня сто мыслей в голове, – отвечает волк.

– А ты, кум, о чем думаешь? – спрашивает лиса зайца.

– У меня тоже сто мыслей в голове, – вздрагивает зайчик.

– Ну, кумушка, а ты о чем думаешь? Теперь ведь мы все пропали, – говорит волк.

– А у меня в голове одна мысль, да хорошая, – отвечает лиса. – Чего мы сидим пригорюнившись? Давайте-ка петь!

И запели. Волк воет: у-у, у-у, у-у, лиса лает – гау-гау, а зайчик верещит – кве-кве. Такая тут музыка пошла! Повыли часок, приутихли. Лиса услыхала, что к яме идет человек, и говорит:

– Вон человек идет. Давайте прикинемся мертвыми.

Так и сделали: вытянулся волк на дне ямы, словно бы издох, повалился заяц на бок, словно бы и не дышит, упала лиса на волка, как неживая.

Подошел человек, поглядел в яму и видит – все трое лежат мертвые. Он и думает: «Что же это приключилось? Только что выли, а тут вдруг подохли? Верно, перед смертью так выли?»

Слез он в яму и сперва ощупал лису. Чует, что она еще теплая, и говорит сам себе: «Ну, лисонька, ты еще теплая, твоя шкура хороша будет на шубу, а мясо достанется собакам». И выбросил ее из ямы.

Только лиса упала на землю, как отскочила шагов на десять, обернулась к человеку и говорит:

– Ищи ветра в поле. Не видать тебе шубы из моей шкуры! – сказала и побежала в лес.

Человек только рот разинул.

– Ах ты, гадина! Кабы знал я, что ты живая, сразу бы тебя убил. Твое счастье, что ты такая хитрая! – рассердился он.

Принес человек дубину и убил волка с зайцем.

Потом приехал на санях, вытащил их из ямы, привез домой и снял шкуры. А лиса как говорила, так и вышло:

– У меня в голове одна мысль, да хорошая.

Так она благодаря своей хитрости и уцелела.

О том, как заяц с волком судился

Идет однажды заяц с пирушки и горланит что есть мочи:

– Ух, до дому не дойду!

– Вот окаянный! Как ты, кум, меня напугал! – говорит волк, вылезая из бурелома, – теперь я тебя съем!

– Ой, не ешь меня, куманек, не ешь, я пьяный был, себя не помнил, – просит заяц.

– Что же, есть я тебя не буду. Пускай нас завтра суд рассудит.

Побежал заяц свидетелей искать. Ищет, ищет, никак найти не может. Забрался он в огород капусты погрызть и увидел там кота. Стал просить кота пойти в свидетели. Кот согласился. Идет заяц со своим свидетелем, а навстречу им петух. Заяц давай и петуха упрашивать, чтоб в свидетели к нему пошел. Петух согласился. Идут заяц, кот и петух дальше и видят, стоит на опушке козел, травку пощипывает.

– Куда бежишь, зайчишка? – спрашивает козел.

– У меня суд с волком, я свидетелей нашел и бегу в суд.

– Возьми и меня в свидетели, – говорит козел.

– Ладно, пойдем, – отвечает заяц, и все вместе отправились на суд.

Идут они, а там уж волк с медведем ждут не дождутся зайца со свидетелями. Волк велел медведю влезть на дерево и посмотреть, не идет ли заяц. Медведь влез и кричит ему сверху:

– Идут! С косами, с ножами, с топорами, а за собой длинные хворостины волокут. Забьют нас насмерть. Я, пожалуй, лучше с дерева слезать не буду.

– А мне куда деваться? – спрашивает волк.

– Заройся в валежник и сиди, покуда не уйдут.

Зарылся волк в валежник и лежит там. Приходят заяц, кот, петух и козел на суд, видят – нет никого. Кот и говорит:

– Ничего, разыщем!

Петух как раскричится:

– Не сдадимся, не сдадимся!

Козел блеет:

– То были, то нет, то были, то нет!

Кот смотрит – в валежнике шевелится что-то. Он подумал, что это мышь, не утерпел и цап волка за хвост. Волк с перепугу как выскочит, да как даст стречкá! Петух напугался и взлетел на дерево. А там медведь притаился. Медведь решил, что пришли его убивать, кинулся с дерева вниз и разбился насмерть.

Видит заяц, что волка и след простыл, а медведь разбился, и говорит:

– Вот и суда как не было.

И заяц со свидетелями вернулись домой.

Аист и цапля

Жили на одном болоте аист и цапля. Наскучило аисту жить в одиночку и решил он жениться. А решившись, пошел по болоту за три версты: шлеп-шлеп-шлеп – вышагивает. Добрел до цаплина дома, постучался и говорит: – Цапля, цапля, хочу я на тебе жениться. Будешь моей женой?

Поглядела цапля в окошечко и, не отворяя дверей, отвечает:

– Очень уж ты неказист, аист; ноги – одни кости, чересчур весь тощий, неловкий, никакой в тебе удали нет. Нет, не пойду за тебя, аист. Мне еще не к спеху, подожду.

Устыдился аист, получив такой ответ, и побрел домой через болото: шлеп-шлеп-шлеп…

А как ушел он, стала цапля думать, и вот что надумала: «Какой ни на есть этот аист, а все же мужчина. Ноги хоть и костлявые, зато красные, а что долгие – это и выгодно, когда живешь на болоте, не то перья замараешь. Да и всем он хорош: когда летает, крыльями ловко так машет, не одна еще позавидует, коли я заполучу такого женишка. Ну и дура я: такой парень присватался, а я отказала! Замужем мне во сто раз лучше будет, чем одной, в девках. Пойду-ка я сама к нему, повинюсь, и пускай берет меня в жены».

И пошла цапля к аисту, щеголевато хлюпая по болоту: хлюп-хлюп-хлюп… Пришла, постучалась к аисту и говорит:

– Подумала я, что нехорошо поступила, отказав тебе, соседушка. Ты добрый, пригожий парень, потому я и пришла к тебе: бери меня в жены, вдвоем жить веселей.

– Когда я сватался – ты отказала, вот и уходи ни с чем. Найду жену и без тебя, может, еще и покрасивее.

Устыдилась цапля, клюв повесила и поспешила домой: хлюп-хлюп-хлюп…

Тем временем успел отойти аист и стал ругать себя за то, что отказал цапле: «Хороша пташечка, эта цапля, сама пришла, понапрасну я на ней не женился».

И опять побрел по болоту к цапле: шлеп-шлеп-шлеп… Цапля не стала пускаться в разговоры, не пошла за него, а когда уж аист поплелся назад не солоно хлебавши, цапля пригорюнилась:

– Больше уж не годится в девках сидеть. Как бы его другая цапля не увела из-под носа. Пойду, повинюсь, может, сладимся.

Так они никак не сговорятся, и по сию пору друг к дружке ходят.

Котик и петушок

Жили-поживали в дремучем бору рябой петушок да серый котик. Пошел как-то котик за горы и долы – скрипочку мастерить. А петушка оставил дом стеречь – посадил его на печь и строго-настрого наказал никого в избу не впускать.

А тут, откуда ни возьмись, подкралась лиса. Постучала в дверь и говорит умильным голоском:

– Петушок, петушок, что ты варишь, что ты жаришь? Больно уж вкусно пахнет у твоей избушки. Дай и мне полакомиться!

– Что ни варю, что ни жарю, сам все приберу, – ответил петушок.

– Петушок, петушок, отвори мне дверку, горят мои рученьки, мерзнут мои ноженьки.

– Да я высоко сижу…

– А где?

– Да на печи.

– А ты соскочи с печи на шесток, с шестка на приступочку, а с приступочки наземь.

Соскочил петушок, отворил дверку.

Лиса цап петушка! – и утащила.

Тащит лиса петушка, а он кричит-надрывается:

 
   Котик серый,
   Догоняй,
   Петушка ты
   Выручай!
   Кума-лиса
   Мне хвост дерет,
   Кума-лиса
   Меня несет
   Через горы
   И долины,
   Через рощи
   И равнины…
 

А котик был тут же, за горкой. Услыхал он петушиный голос, примчался на выручку и отнял у лисы петушка. А потом строго-настрого приказал:

– Сиди на печи и никому дверь не отворяй. Я ухожу за дальние горы скрипочку мастерить. Не послушаешься – раскаешься. Теперь я крика твоего не услышу.

Не успел и след его простыть, опять лиса прибежала.

– Петушок, петушок, отвори мне.

– Да мне котик не велел никого впускать.

– А ты и не впускай. Я пришла корытце попросить. Вот боровка заколола, тебе свежинки лакомый кусочек Принесла. Приотвори дверь, подай корытце.

Приотворил дверь петушок, а лиса цап его! – и потащила.

Кричит петушок, слезами обливается:

 
   Котик серый,
   Догоняй,
   Петушка ты
   Выручай!
   Кума-лиса
   Мне хвост дерет,
   Кума-лиса
   Меня несет
   Через горы
   И долины,
   Через рощи,
   И равнины…
 

Услыхал его котик, тут же прибежал и отобрал у лисы. Привел домой и стал бранить:

– Теперь ухожу я за тридевять гор скрипочку мастерить. Как ни зови меня, не услышу. Смотри, никого не впускай.

Взлетел петушок на печь, зажмурился и задремал. А лисонька уж тут как тут, за избой притаилась. Стук-стук лапкой в дверь и говорит умильным голосом:

– Петушок, петушок, ты только погляди в окошечко, что на опушке творится! Пришли мужики, рассыпали горох, все горох клюют: и куры, и воробьи, и все птахи. Все клюют, одного тебя нет. Мне прямо жалко…

– Мели-мели, язык-то без костей, – сказал петушок. – Все равно не послушаюсь тебя.

– А ты и не слушайся. Вылети в окошко на двор, мы с тобой славно покружимся!

Не утерпел петушок и вылез в окошко, покружились они, покружились, а лиса цап петушка за крыло, взвалила на загорбок и потащила.

И опять запричитал петушок:

 
   Котик серый,
   Догоняй,
   Петушка ты
   Выручай…
 

Зовет, кричит петушок, а котик за тридевятью горами ничего не слышит. Притащила лисонька петушка в свою нору, привязала к жерновам и приказала горох молоть.

Пришел котик со скрипочкой домой, а петушка и нет. Походил он, походил вокруг избушки и видит – одни перья валяются. Взял котик мешок, прихватил свою скрипочку и пошел петушка вызволять. Прибежал к лисьей норе, заглянул в щелочку, видит – мелет петушок горох, а лисички пироги пекут.

Заиграл тут котик на скрипочке и запел веселую песенку:

 
   На лужайке, на полянке
   Шесть лисичек, шесть сестричек,
   А седьмой-то петушок
   Крутит-вертит жерновок.
   Шесть лисичек, шесть резвушек
   Краше всех лесных зверушек,
   Будет их лисица-мать
   Пирогами угощать.
   Подойди, кума, к окошку,
   Дай отведать хоть немножко!
 

Услыхали лисички, пироги побросали, спешат поглядеть, кто это так искусно играет. Высунулась одна лисичка из норы, а котик цап ее – и в мешок. Высунулась другая – он и эту. Так и забрал всех лисичек-сестричек. Вылезла старая кума-лиса поглядеть, куда это детушки подевались, и сама в мешок угодила.

Забрался котик в лисье логово, отвязал петушка, созвал добрых соседей и задал пир на весь мир! И вкусные же пироги ели там!